Текст книги "Социально-психологические аспекты активности"

Из этого положения вытекало, что предметом исследования должны стать основные качества людей, способные служить предикторами уровня их общей активности. Было понятно, что интересовать должна способность людей, фигурально выражаясь, «вставать на крыло» и долго на этом «крыле» находиться. Фактически речь в исследовании должна была идти о некой энергетической характеристике людей, вовсе не обязательно обусловившей на момент исследования достижение ими значительных успехов, но позволяющей полагать, что, в принципе, эти люди в состоянии «свернуть горы», встающие на их пути. В этой связи в качестве важнейшего из этих свойств была определена природная способность людей энергично и упорно, преодолевая возникающие препятствия, двигаться к намеченной цели.

Указанная постановка вопроса определяла основную задачу планируемого исследования. Требовалось с помощью социологических, социально-психологических и психодиагностических методов изучить распределение уровня выраженности данного индивидуального параметра в выборке респондентов, представляющей население страны в целом или как минимум население отдельного региона[26]26
  Данная выборка репрезентировала только население крупных городов, а также средних и больших сел региона. Однако с известными оговорками полученные данные могут считаться отражающими специфику психологии представителей различных больших социально-демографических и социально-психологических групп всего региона (таких как мужчины и женщины, молодые и пожилые, богатые и бедные, начальники и подчиненные, довольные и недовольные жизнью и т. п.). Более того, с учетом перечисленных лакун выборки, а также региональной специфики Вологодской области полученные данные о психологических особенностях представителей больших групп населения могут быть с большой долей вероятности распространены и на всех жителей страны в целом в связи с принадлежностью последних к одной общей культуре и существованию в рамках одной и той же социально-политической и экономической формации.


[Закрыть].

Планируемое исследование[27]27
  Исследование выполнено при финансовой поддержке Института общественного проектирования (договор гранта № 087/К).


[Закрыть] позволяло решить и ряд частных, более мелких, задач. Прежде всего исследование давало толчок теоретическому осмыслению взаимосвязи упорной энергичности и мотивации достижения. Кроме того, изучению должна была подвергнуться связь указанных свойств индивидов с такими составляющими менталитета как базовые ценности людей, их жизненные цели и моральные основания поведения. Далее в рамках исследования предполагалось соотнести эти свойства как с реальной успешностью респондентов, так и с различными аспектами их самооценки: с самооценкой своей активности, с самооценкой уровня своей актуальной рискованности и с уровнем социального самочувствия. И наконец, исследованию подлежала взаимосвязь указанных свойств со степенью ориентированности индивидов на группу. Последнее позволяло глубже разобраться в проблеме внешней и внутренней стимуляции активности.

В прикладном плане важнейшей частной задачей являлся сравнительный анализ уровня активности представителей различных больших, прежде всего социально-демографических, групп, а также особенностей менталитета этих групп. Самый большой интерес здесь вызывало сравнение горожан и жителей села. Этот анализ позволял выработать на основе полученных знаний конкретные рекомендации по максимально эффективному использованию трудового потенциала селян и горожан (прежде всего – селян), а также понять основные составляющие информационной политики, направленной на повышение трудовой активности жителей села.

4. Основные гипотезы

Многие поставленные выше вопросы давно волнуют специалистов. В литературе, особенно в публицистике, посвященной перспективам выживания нации, часто встречаются не подкрепленные реальными измерениями различные предположения на это счет. В этой связи наиболее интересным результатом готовящегося исследования представлялось получение информации о том, как распределяются респонденты по применяемой в исследовании шкале измерения общей активности. Это знание должно было помочь оценить конкурентоспособность россиян в мировой гонке. Чем больше выявленное распределение оказалось бы отличающимся от нормального, сдвинутым в пассивную часть условной шкалы, тем меньше шансов было бы на то, что Россия, лишившаяся за последнее столетия в войнах и лагерях множества лучших сыновей и дочерей, способна побеждать в историческом соревновании своих соперников. Безусловно, такое знание могло стать по-настоящему информативным только при сравнении с результатами, полученными в результате идентичных замеров в других странах, однако и само по себе оно представлялось достаточно ценным.

Определение соотношения в нашем обществе высокоактивных и малоактивных (или, выражаясь бытовым языком, пассивных) людей представлялось наиболее интересной частью исследовательской задачи. Существующий разброс мнений на этот счет оказался достаточно велик. В отечественной публицистике часто встречались как эмоциональные восклицания, что представления о россиянах как о «народе-овоще», помехе на пути модернизации – миф [56], так и сетования, что по-настоящему активных и прогрессивных людей в нашем обществе крайне мало [33; 136]. В разных статьях величина той части населения, которая, фигурально выражаясь, крутит педали, колебалось от 2 до 15–20 % [13; 60; 75; 160]. Однако откуда были взяты эти загадочные цифры, никто из публицистов не сообщал, а если и сообщал, то выяснялось, что доверять этим данным вряд ли возможно[28]28
  Так, например, Т. Малева пришла к выводу о том, что пассионарного среднего класса в нашей стране всего 4–5 %, на основании ряда проведенных фокус-групп [84]. Источником подобной информации могли быть также и результаты социологических опросов, посвященных изучению активной части населения. В разделе 6 приводится анализ некоторых из этих работ, демонстрирующий высокую степень условности приводимых цифровых показателей.


[Закрыть].

При планировании настоящего исследования с самого начала было ясно, что данная задача не имеет абсолютно корректного решения, поскольку распределение респондентов по степени энергичности и упорства будет скорее всего описываться плавной кривой, близкой к нормальному распределению, а деление выборки на овнов и козлищ при условии отсутствия точных критериев, отделяющих высокую активность от просто активности, просто активность от невысокой активности, а невысокую – от низкой, является волюнтаризмом и не может считаться научно обоснованным. Вместе с тем, в исследовании могли быть использованы гносеологически оправданные условные критерии дифференциации выборки, что позволяло как описать полученное распределение, так и сравнить правую и левую его части с поправкой на обозначенную условность.

Помимо общего распределения людей по уровню их энергичности, исследование позволяло достаточно строго сравнить показатели активности представителей различных больших социально-демографических и иных групп, таких как мужчины и женщины, горожане и жители села, молодые и пожилые и т. п. Проведенное сравнение позволяло также сделать выводы относительно того, в какой степени различия в уровне активности людей обусловливают (и обусловливают ли вообще) различия в их социальном и материальном статусе.

Так, например, предполагалось, что не будет выявлено различий в уровне общей активности у мужчин и женщин, поскольку гипотетически в основе ее лежит не связанная (опять же гипотетически) с полом сила нервной системы, а те поведенческие различия между полами, которые наблюдаются на уровне бытовых наблюдений, являются обусловленными исключительно культурными традициями. Одновременно ожидалось, что не будет зафиксировано и заметных различий между представителями различных возрастных групп, поскольку сила нервной системы теоретически должна оставаться постоянной в течение всей жизни индивида. И хотя было понятно, что принятый в качестве основного исследовательского инструмента и измеряющий, согласно замыслу автора, указанное свойство нервной системы, PTS Я. Стреляу, не является абсолютно свободным от фиксации социального влияния, ожидалось, что данное обстоятельство не окажет серьезного воздействия на ответы респондентов, свидетельствующие об уровне их общей активности.

С другой стороны, предполагалось, что при делении респондентов по социальным признакам различия в уровне активности выявятся во всех группах, критерии выделения которых зависят от уровня успешности их представителей. К таким признакам должны были относится уровень полученного образования, род занятий, социальный статус, уровень дохода, социальное самочувствие, а также место жительства, поскольку длительное время наиболее энергичная часть населения России стремилась покинуть села и перебраться в города.

Следует сразу сказать, что многие высказанные гипотезы относительно связи изучаемых феноменов и социально-демографических характеристик людей подтвердились. Однако реальность, как всегда, оказалась намного богаче воображаемой картины мира, и часть изначально казавшихся очевидными положений пришлось по результатам исследования полностью пересмотреть.

Не было ясности в начале исследования и относительно связи природной энергичности и мотивации достижения. Никакие лабораторные эксперименты не могли заменить собой полевого исследования, имеющего дело с репрезентативным срезом общества в целом. На первый взгляд, казалось вполне вероятным, что уровень мотивации достижения в значительной степени зависит от уровня изначально присущей человеку природной активности, поскольку активные люди чаще достигают успеха и это не может не стимулировать дальнейшее усиление данной мотивации, но есть ли на самом деле эта связь, предсказать заранее было невозможно.

Еще труднее было прогнозировать наличие связи между упорной энергичностью людей и их реальной успешностью. Конечно, люди с сильной нервной системой дольше других могли держать возбуждение, позволяющее им адекватно реагировать на требования ситуации, а если у них еще и формировался более высокий мотив достижения, то, значит, они могли дольше и упорнее других идти к намеченной цели. Это означало их более высокую работоспособность и большую настойчивость в преодолении препятствий. Что, в свою очередь, должно было обеспечить им больший, чем у других людей, жизненный успех.

Однако выше уже высказывалось предположение о том, что наличие высокого уровня общей энергичности вовсе не обязательно могло обусловливать формирование сильного мотива достижения. А кроме того, не мешало учитывать и конкуренцию энергичных людей с обладателями других характеристик, например, высокого интеллекта, большой физической силы или хороших коммуникативных способностей. Понятно, что наличие и сильной нервной системы и развитого интеллекта делало обладателя этих качеств более конкурентоспособным, чем большинство окружающих его людей. Однако трудно было уверенно предсказать, кто окажется более успешен в жизни: человек с высоким интеллектом и не очень сильной нервной системой или человек со средним интеллектом и высокой работоспособностью, обусловленной его сильной нервной системы.

И, раз уж речь зашла о личностных и индивидных качествах, не ясно было, как соотносятся повышенная активность и сильная мотивация достижения с зависимостью людей от группы. Представлялось вероятным, что энергичные люди, способные упорно преодолевать препятствия, чаще будут стараться подчинить других своим желаниям и целям, нежели покорно выполнять то, что от них требуют другие. Однако нельзя было сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что высокая работоспособность человека вовсе не обязательно формирует у него отчетливое притязание на лидерство. А это означало, что можно легко представить себе упорно работающих людей, выполняющих не собственные замыслы, а задачи, поставленные перед ними другими людьми. Одновременно было понятно и то, что высокая мотивация достижения успеха вовсе не обязательно отрицает подчинение индивида окружающим людям, а даже наоборот: четкое выполнение команд во многих жизненных ситуациях вполне могло оказаться весьма эффективным путем к достижению личного успеха.

Последняя гипотеза, которая нуждалась в уточнении, была связана с предположением о том, что сильные, активные люди лгут в меньшей, чем другие, степени, поскольку им этого не надо: высокая трудовая эффективность позволяет таким людям достигать успеха более простыми, социально одобряемыми путями, нежели те пути, которые связаны с обманом других людей. Однако и здесь нельзя было сбрасывать со счетов альтернативную гипотезу, заключающуюся в том, что сильные лгут чаще слабых, поскольку их, энергичных и малочувствительных, не очень волнует негативное мнение окружающих.

Экспериментальному изучению поставленных вопросов и было посвящено описанное ниже исследование.

5. Выборка

В соответствии с основной задачей исследования – сравнительным изучением психологических особенностей жителей города и села – было принято решение о репрезентации городского и сельского населения равными долями выборки. Несмотря на то что городское население составляло 68 % генеральной совокупности, а сельское – 32 %, такое решение представлялось обоснованным в связи с необходимостью выделения в каждой из двух сравниваемых частей выборки сопоставимых по величине различных больших групп, таких как мужчины и женщины, представители разных возрастов, люди с разным уровнем образованием и т. д.[29]29
  «Равный размер выборки для города и села обеспечивает одинаковый уровень погрешности в обеих группах, что позволяет сравнивать их между собой» [165, с. 93].


[Закрыть] Общие же по всей выборке показатели рассчитывались с помощью введения весовых коэффициентов.

Для достижения спроектированной величины статистической ошибки ±3,5 % в селах и в городах величина как городской, так и сельской выборок была определена в размере 1000 человек каждая. Таким образом, совокупная выборка исследования составила 2000 человек. Статистическая ошибка на выборке в целом определялась при этом в размере ±2,6 %. Исследованием охватывалось только совершеннолетнее население.

С целью выявления более четких тенденций, характеризующих различия между городом и селом, из генеральной совокупности были элиминированы представители пгт и малых городов. Половина городской выборки была представлена жителями Вологды (общая численность – 293 853 человека, совершеннолетних жителей – 234 975 человек), а половина – жителями Череповца (общая численность – 307 781 человек, совершеннолетних жителей – 252 395 человек).

В свою очередь, сельское население было также не полностью представлено в выборке. Из генеральной совокупности были исключены 6 районов к востоку от Тотьмы, имеющие плохую транспортную доступность. Кроме того, из выборки были исключены Вологодский и Череповецкий сельские районы. Это было обусловлено тем, что очень многие жители этих районов работают в Вологде и Череповце и в связи с этим не могут считаться типичными сельскими жителями. И наконец, из выборки были исключены все села с населением меньше 300 человек.

Указанную трансформацию генеральной совокупности необходимо учитывать при интерпретации данных, помня о том, что в дальнейшем под словами «городское население» подразумеваются жители крупных городов, а под словами «сельское население» – жители средних и крупных сел.

В основу расчета выборки легли данные Росстата за 2007 год.

Построение выборки в городах было достаточно простым. В случае невозможности получения полного списка всех членов генеральной совокупности (совершеннолетних жителей Вологды, Череповца и отобранных сельских районов) выборку предполагалось строить с опорой на избирательные участки. Для качественной репрезентации генеральной совокупности было решено взять третью часть городских избирательных участков. Соответственно, в выборку не включались участки, находящиеся на закрытых территориях воинских подразделений, в местах лишения свободы, больницах, санаториях, интернатах и монастырях.

Отбор домохозяйств проходил в два этапа. Искомые избирательные участки отбирались с помощью генератора случайных чисел. После этого на отобранных участках был совершен натурный обход, составлен список имеющихся на участке домовладений, и из упорядоченного списка домохозяйств по шагу были отобраны необходимые квартиры многоэтажных домов и дома частного сектора. Таким образом, в каждом из городов использовалась случайная двухступенчатая кластерная территориальная выборка домохозяйств.

Исходя из требования избиркома о приблизительно равном количестве избирателей на участке, в принципе соблюдавшемся в ходе нарезки участков, было решено на каждом избирательном участке брать одинаковое количество интервью. Отбор респондентов в домохозяйствах велся по ближайшему дню рождения. В соответствии с повышенными требованиями к репрезентативности выборки бесповторный запасной список был изначально минимизирован до 25 % от общей численности основного списка и предназначался исключительно для замены умерших, выехавших и находящихся на длительном лечении респондентов. Однако в дальнейшем в связи с высоким количеством категорических отказов запасной список был с сохранением принципа бесповторности увеличен до 50 % от величины основного.

Построение сельской выборки существенно отличалось от построения городской. В результате, сельская выборка тоже с высокой степенью вероятности может считаться случайной, однако достигалась эта случайность несколько иными способами. Здесь использовалась случайная многоступенчатая стратифицированная кластерная территориальная выборка.

Изначально из полного списка сел области, относительно которых имелось точное подтверждение Госкомстата, что составляющие список поселки являются сельскими населенными пунктами, были элиминированы малонаселенные села, села отдаленных районов, а также села Вологодского и Череповецкого районов. Поскольку муниципальные образования как ступень составления выборки были опущены, районы являлись, таким образом, первичной единицей отбора.

Оставшиеся районы были разбиты по численности населения на группы с шагом 5000 человек. В результате, три группы районов включали 2–3 района, и еще три группы – 5–6 районов. Для того чтобы каждый район имел равную вероятность попасть в выборку, из больших групп было решено отбирать по два района, из маленьких по одному. Количество отбираемых районов определилось как результат компромиссного совмещения двух противоположных тенденций: желания минимизировать временные и финансовые затраты и желания снизить величину дизайн-эффекта. Таким образом, из списка оставшихся районов, представлявших теперь в своих стратах более-менее однородные кластеры, с помощью жеребьевки было отобрано 9 сельских районов.

Список отобранных случайным образом районов представлен в Приложении 1.

При том, что общая величина сельской выборки была определена в размере 1000 человек, численность выборочной совокупности каждого района определялась его долей в генеральной совокупности.

Поскольку условная однородность отобранных сельских районов была дискретной, каждый кластер (район) следовало разделить внутри на страты. Исходя из того, что данное исследование было направлено на изучение тех аспектов психологии представителей больших групп населении, которые сензитивны к степени урбанизированности населенных пунктов, одним из важнейших критериев построения выборки стало число жителей населенного пункта. В этой связи параметры страт были определены следующим образом: страта с численностью населения – от 300 до 500 человек включительно, страта с численностью населения от 501 до 1000 человек включительно и страта с численностью населения свыше 1000 человек.

В результате, каждый район был разделен на три (в случае отсутствия крупных сел – на две) страты, дифференцированные по численности населения. Поскольку проводимое исследование не предполагало сравнения разных страт, было принято решение отказаться от принципа равной представленности страт и принять пропорциональное распределение, что позволяло при статистической обработке отказаться от перевзвешивания ответов, полученных в разных стратах. В результате, выборка внутри каждого района делилась пропорционально соотношению указанных 3 групп сел в данном районе. Следует при этом заметить, что если внутри отдельных районов страты количественно весьма заметно разнились между собой, то по области в целом численность сельского населения в разных стратах оказалась более-менее одинаковой: 36, 35 и 29 %.

На следующем этапе отбора число поселков, репрезентирующих страту, определялось в рамках общей численности респондентов в данной страте, исходя из стандартной средней величины задания одного интервьюера (25–35 интервью). Поселки, представленные в страте, могли расцениваться как достаточно однородные единицы отбора. Поэтому выбор поселков внутри выделенных страт производился с помощью генератора случайных чисел.

Список отобранных случайным образом сел представлен в Приложении 1.

Для обеспечения равной вероятности попадания в выборку каждого человека, проживающего в поселке, люди внутри села отбирались при движении по списку жителей, имеющемуся в сельской администрации, шагом от случайного числа. Перед началом работы из списка исключались несовершеннолетние граждане и лица, состоящие на учете в психиатрических и наркологических диспансерах.

Запасные списки и в этом случае изначально составляли 25 % от величины основных, однако, в отличие от городов, в связи с крайне низким числом отказов они оказались практически не востребованными.

Каждый, кто сталкивался с построением выборки в полевых населенческих опросах, знает, как трудно в реальности соблюдать требования, предъявляемые к выборкам классическими технологиями и международными стандартами [132; 133]. Особенно трудно это делать при выполнении любых оплачиваемых, а значит, связанных с жесткими сроками, коммерческих заказов. И еще труднее реализовывать построенные по строгим технологиям выборки в заказах политических, где счет идет буквально на дни, а то и на часы.

Как следует из любого учебника, случайной вероятностной выборкой может называться только та выборка, в которой каждому элементу (участнику) генеральной совокупности обеспечена равная вероятность попадания в выборку. Добиться на практике такой вероятности теоретически несложно, если генеральная совокупность описана должным образом и на руках у исследователя есть полный список составляющих ее элементов. В этом случае достаточно идти по списку от случайного числа правильно рассчитанным шагом, и, в результате, сформированная выборка будет идеально отвечать поставленной задаче.

На практике же исследователи, проводящие населенческие опросы, сталкиваются с двумя пустячными, по сравнению с высокой целью исследования, но сильно осложняющими жизнь и абсолютно непреодолимыми обстоятельствами.

Первое из них заключается в том, что полные списки элементов генеральной совокупности населенческого опроса, даже если они существуют в природе, оказываются абсолютно недоступны организаторам опроса. Кем бы они ни были созданы – территориальной избирательной комиссией или городским управлением МВД – все они являются строго конфиденциальными, а передача содержащейся в них информации третьим лицам запрещена законом, нарушение которого карается статьей 13.11 Административного кодекса РФ.

Второе обстоятельство заключается в том, что отобранные из генеральной совокупности случайным образом люди в подавляющем большинстве не желают принимать участие ни в каких опросах. Может быть, в какой-нибудь просвещенной Англии выбранные в качестве респондентов жители и полагают участие в социологических опросах своим гражданским долгом, но практически каждый нормальный россиянин всячески норовит уклониться от исполнения такого гражданского долга, делая это в зависимости от характера и воспитания более или менее категорично.

В результате исследователи, понимая всю бесперспективность затеи со списками элементов, просто идут по квартирам, выпрашивая интервью у тех, кто хотя бы согласится их выслушать. Естественно, в большинстве случаев на вопросы анкеты им отвечают доброжелательные, уравновешенные, имеющие запас свободного времени люди, составляющие, как можно догадаться, далеко не большую часть российского населения. Смещение выборки в подобных случаях даже не поддается описанию, а получаемые данные издалека немного походят на правду только благодаря относительно высокой социальной однородности большинства людей, составляющих наше нынешнее общество, и относительно низкой дифференцированности их общественно-политических суждений.

Справедливости ради, следует отметить, что некоторые исследователи стараются избежать применения маршрутного метода и предпринимают значительные усилия, стараясь максимально приблизиться к идеальной ситуации. Для этого они после редукционных процедур, основывающихся на стратификации и кластеризации генеральной совокупности, идут по отобранным участкам территории с натурным обходом, добросовестно переписывают стоящие на этих участках дома, рассчитывают число проживающих в них жителей и так же случайно, с помощью шага, отбирают в составленном списке домовладений искомые дома и квартиры. Далее в каждой отобранной квартире они пытаются опрашивать респондентов, следуя методу Киша или выбирая членов семьи с ближайшим днем рождения.

На самом деле указанная процедура была бы, в целом, не так уж и плоха, если бы в действие не вступало указанное выше второе обстоятельство. Именно поэтому в подобных исследованиях практически во всех без исключения случаях число женщин (конечно же – кто бы сомневался! – имеющих ближайшие к дате посещения дни рождения) значительно превышает число женщин в генеральной совокупности, а число молодых людей в возрасте до 24 лет оказывается значительно меньше этого числа в генеральной совокупности.

В конечном счете, величина итоговой недостижимости оказывается настолько высокой, что о ней стыдливо никогда не пишут. Фраза из учебника Н. К. Малхотры о том, что средний процент успешно завершенных интервью, рассчитанный по отношению к общему количеству попыток, составлял в 1980 – 1990-е годы в США для личных опросов 81,7 % [85, с. 243], может вызвать сейчас в нашей стране разве что сардоническую улыбку. Люди, пытающиеся реализовать адресную выборку, сталкиваются, по их рассказам, с тем, что достижимость у них составляет (в разных исследованиях) от 5 до 10 %. Эта цифра неплохо соотносится с жалобами работающих маршрутным методом московских интервьюеров, что им удается взять одно интервью на 20–30 состоявшихся посещений (т. е. в одной квартире из 20–30, где им что-то ответили в домофон). И дело, конечно же, не в отсутствии респондентов дома во время положенных трех посещений. Можно сделать десять посещений, выловить в конце концов респондента – и почти стопроцентно получить от него в самом начале разговора категорический отказ от интервью.

Не стал исключением из описанных тенденций и настоящий опрос. Ситуация усугублялась тем, что искомый материал составлял набор вопросов, занимавший в общей сложности около двух часов. Поэтому, согласно плану исследования, во всех точках опроса предстояло построить панель, каждый участник который согласился бы дать организаторам опроса 3–4 интервью. Понятно, что при наличии адресной выборки и при отсутствии сногсшибательного подарка респондентам такая задача являлась по меньшей мере трудно выполнимой. Часть возникающих в ходе опроса трудностей так и не была преодолена, выборка, надо полагать, оказалась несколько смещенной за счет вымывания из нее наиболее активной и наиболее агрессивной частей сообщества. Однако практически все запланированные интервью были взяты, а главное, предпринятый при проведении опроса и описанный ниже тщательный учет причин недостижимости позволил если не устранить последствия указанного смещения, то хотя бы попытаться реконструировать психологические портреты представителей различных групп отказников и использовать эту информацию при интерпретации полученных данных.

Наиболее трудной частью работы следует признать формирование панели в городах. Из имеющегося списка всех домовладений г. Вологды и г. Череповца отдельно для каждого города по шагу от случайного числа было отобрано по 750 квартир и частных домовладений, включавших в себя 500 домовладений основного списка и 250 домовладений запасного списка. После этого в каждом домовладении из проживающих по данному адресу и заявивших, что они голосуют именно здесь людей выявлялся житель квартиры с ближайшим днем рождения, которого интервьюеры должны были опросить. Из числа членов семьи исключались все граждане, не достигшие 18 лет. Сверху по возрасту ограничения не вводились. В нескольких случаях, когда респондент не мог отвечать по старости, фиксировалась недостижимость, но другой член семьи не опрашивался. В тех случаях, когда ближайший по дню рождения фигурант не проживал в настоящее время в этой квартире, но было известно, где и как его искать (имелся реальный адрес или телефон), интервьюер делал все возможное, чтобы опросить респондента в другом месте.

Далеко не везде эти попытки заканчивались успешно. Исследование было проведено в 2009 году в три этапа. В ходе первого опроса в результате многочисленных посещений намеченных квартир в Вологде при базе в 750 адресов (т. е. при полностью использованных запасных списках) было взято всего лишь 438 интервью, в Череповце, соответственно, 466. В селах же было взято 1004 интервью, причем запасные списки были затронуты совсем незначительно. В общей сложности, в ходе первого опроса было опрошено 1908 человек. В дальнейших опросах количество взятых интервью лишь сокращалось, поскольку ремонт выборки из-за необходимости сопоставления результатов всех опросов, был невозможен. Во втором опросе, в ходе которого были проведены основные тестовые замеры, были опрошены 1854 человека, в третьем – 1722. Следует сразу подчеркнуть, что поскольку основной тестовый материал предъявлялся респондентам в ходе второго опроса, проведенный впоследствии анализ ориентировался прежде всего именно на эту выборку.