Текст книги "Герасим"

Глава девятая

Слух о дерзком ограблении всколыхнул всю Жуковку. Конечно, и раньше в ней случались разные неприятности – редко, но бывали. Но чтобы такое… Обычно крали личные вещи или небольшие суммы денег, но воров быстро находили. Ими, как правило, оказывались горничные или нечистые на руку охранники. Наказание следовало незамедлительно – виновного (виновную) с позором гнали прочь. До суда дело не доводили – зачем? Трепать себе нервы и терять время из-за нескольких тысяч долларов или пары-тройки не самых дорогих побрякушек? Что мы, нищие, что ли? Выгнали – и ладно, нервы дороже.

И совсем другое дело – кража из сейфа Веры Александровны. В поселке расценили это как особо дерзкое преступление. Грешили, конечно, в первую очередь на Гришку: в Жуковке он недавно, никто его толком не знает. Вроде бы нормальный парень, компанейский, любит шутить, анекдоты хорошо рассказывает, но почему-то всегда один. Ни друзей, ни приятелей. Даже подруги нет…

Семен Владимирович несколько раз беседовал с Гришкой, подходил к нему и так, и сяк, но тот твердо стоял на своем: ничего не знаю. Расстроенная Вера Александровна, видя, что следствие затягивается, предложила: пусть Гришка отдаст колечки (память!), а деньги берет себе. И катится на все четыре стороны! Главное, чтобы подальше от Жуковки. Накануне свадьбы она не хотела никакого следствия. К чему лишние проблемы?

Семен Владимирович передал это более чем щедрое предложение Гришке, но тот опять покачал головой: ничего нет, хоть обыщите! Ладно, решил Семен Владимирович, обыщем. Договорился со следователем, тот принес нужные бумаги. В присутствие двух понятых устроили тщательный обыск на Гришкиной квартире. Руководил сам Семен Владимирович – как старый, матерый сыщик. Молодой следователь у него учился – набирался опыта, так сказать.

Перевернули все вверх дном, перетряхнули каждую вещицу (впрочем, достаточно аккуратно, ничего не попортив и не разбив), проверили столы, шкафчики, диваны, простукали подоконники, полы и стенки – нет ли где тайника? Залезли в такие места, что и не подумаешь. Но ни денег, ни колечек не нашли. Впрочем, только дурак хранил бы их дома, а Гришка дураком отнюдь не был. Но где же тогда украденное?

* * *

Ответ дал сам Гришка: пришел к Семену Владимировичу и показал свою кожаную куртку.

– Вот, смотрите, полез в карман, а там дырка. Решил зашить – вдруг чувствую, внутри что-то лежит. Заглянул и…

Гришка протянул одно из пропавших колечек. Два других тоже нашлись – за подкладкой. Семен Владимирович хмыкнул и пригласил Веру Александровну на опознание, а потом позвонил следователю. Тот приехал и приказал взять Гришку под стражу: улики налицо, значит, есть повод для ареста. И не важно, что подозреваемый говорит, будто не знает, как они к нему попали. Главное, чтобы человек сидел в тюрьме, а там разберемся. Такая позиция следователя была понятна: хотелось поскорее отчитаться перед начальством – дело раскрыто! Поднять свой авторитет и заодно получить премию…

Григория увезли, а опытный Семен Владимирович остался сидеть в глубоком раздумье. Что-то ему в этом деле не нравилось… Зачем Гришка принес колечки? Ведь неглупый парень, понимал, что это улики. Совесть замучила? Не похоже! Гришка – хитрый, жизнью тертый, не производит впечатления парня, который мучается из-за подобного пустяка. Кроме того, мог просто закопать по-тихому – территория большая и рядом река. Бросил в воду – и нет ничего. Попробуй потом докажи. Однако сам принес. Значит, это все-таки не он, надо копать дальше…

Степан между тем праздновал победу – его план полностью удался: Григорий в тюрьме (и вряд ли оттуда скоро выйдет), а деньги у него – зарыты в саду под смородиновым кустом. Он даже успел прикинуть, сколько украл. Выходило, что много. Четыре пачки, в каждой – по сто голубеньких купюр, итого четыреста тысяч. Обалдеть! И не беда, что не удастся скоро потратить – опасно, надо подождать. Ничего, он потерпит. Ждал столько времени, подождет и еще. Пока всё не уляжется. А там…

Вера Александровна после всех этих неприятностей слегла с тяжелой мигренью и никого, кроме Анечки, к себе не допускала. Та преданно ухаживала за тетушкой, приносила целебный чай, развлекала разговорами, утешала, как могла. Между тем свадьба неумолимо приближалась, росли и проблемы, с нею связанные.

И первая – кого звать? Пора было рассылать приглашения, все ждали. Каждой твари необходимо пригласить по паре, чтобы никого не обидеть и не забыть: прославленных певцов с певичками, известных актеров с актерками, модных кутюрье с… э… друзьями. Само собой, светских знакомых, подружек-подлюшек с мужьями и любовниками. Ну и, конечно, деловых людей – уважаемых, солидных бизнесменов. С женами и детьми. Еще бы кого-нибудь из депутатов… Впрочем, этих даже звать не надо – сами прибегу. За сто верст, пройды, чувствуют, где большими деньгами пахнет.

Такие заботы были у Веры Александровны, когда ей сообщили об аресте Гришки. Госпожа Пеншина по своей доброте душевной просила его отпустить – раз колечки нашлись. Но амбициозный следователь решил все-таки посадить Гришку. «Вор должен сидеть в тюрьме» – эти слова из известного кинофильма очень ему нравились. Кроме того, он хотел немного пропиариться за счет Веры Александровны – такое дело раскрыл! Наверняка о нем будут писать и говорить. Для карьеры это может оказаться очень полезным…

* * *

Торжественное мероприятие было назначено на субботу. Сначала регистрация во Дворце бракосочетаний (разумеется, Грибоедовском, самом престижном), затем поездка по Москве с посещением культовых мест – Александровского сада и Воробьевых гор.

Вера Александровна была сентиментальна и хотела, чтобы у нее все было так, как видела по телевизору: белые голуби и шампанское на фоне высотки МГУ… Потом возвращение в Жуковку, банкет и танцы до упаду. Долго сидеть за столом Вера Александровна не планировала – примет поздравления, поцелуется с Герой под пьяные крики «горько!», и домой. А гости пусть гуляют – заплачено! До утра веселятся от души, с угарными танцами на столах и неизменным мордобоем… Как же без него? Положено! Подарки позже привезут охранники – последят, чтобы ничего не пропало. Все, в принципе, было готово – платья для Веры Александровны и Анюты сшиты, костюм для Геры куплен, банкет оплачен. Пришлось, конечно, снять дополнительную сумму, но ничего, переживем как-нибудь.

Для себя Веры Александровна заказала белый лимузин, для жениха, естественно, черный. Места хватит всем – и свидетелям, и друзьям. Договорилась с телевизионщиками – один из главных каналов застолбил за собой право эксклюзивно освещать важное светское мероприятие. Все было готово…

Но события пошли не так, как планировалось, а совершенно непредсказуемо. Началось же все с того, что Кутя рано утром, во время очередной прогулки, заинтересовался кустом смородины, под которым были спрятаны деньги. У Степана не было времени, чтобы зарыть их глубоко, вот и сунул в небольшую ямку, а сверху немного присыпал землей. Думал, никто не заметит, ведь в саду никого, кроме него, не бывает.

Вера Александровна гулять по тропинкам любила, но к кустам не подходила и посадками не интересовалась. Клавдия Васильевна, экономка, следила только за тем, чтобы все было чисто и аккуратно: дорожки подметены, газоны подстрижены, мусор нигде не валяется. А чем там Степка занимается, где копает и что сажает… Возится с лопатой – и ладно. Лишь бы не бездельничал и не пил. На это и полагался Степан – зарыть быстро деньги, а потом, выждав пару дней, перепрятать в более надежное место. Он даже тайник приготовил – под своим жилищем. Под каморкой папы Карло – как называл свой дом.

Тот действительно был маленький, одна комнатка, плюс санузел да кухня, негде развернуться. Но имелось у него одно важное преимущество – стоял на самом отшибе, у забора. Очень удобно – никто тебя не видит, занимайся, чем хочешь. Если надо куда-то смотаться – не проблема. Перелез через забор (Степка даже кирпичи с двух сторон подложил – для удобства) и шуруй. Это важно, когда требовалось срочно догнаться. В поселковый супермаркет Степка за спиртным не ходил – во-первых, могли заметить и доложить Вере Александровне (она его пьянки очень не одобряла), а во-вторых, цены там такие…

Что было логично: торговый центр ведь предназначался для местных Буратин, и алкоголь там стоил соответственно – ого-го сколько! Простому рабочему человеку (кем искренне считал себя Степка) не по карману. Иное дело – магазинчик возле платформы, где покупали продукты местные жители и приезжие дачники. И цены весьма умеренные, и открыт практически круглосуточно. Если надо затовариться – то только туда: перелез через забор, пробежался по лесу – и на месте. Дешевое пиво, водка, вино – все, что душе угодно. К тому же Манька, продавщица, хорошо знала Степана и всегда отпускала ему в долг. А тот, в свою очередь, баловал ее отборными ягодами, которые собирал в саду. Все равно много пропадало – Вера Александровна предпочитала только варенье, в свежем виде не любила. Но пока соберут, пока сварят… Вот Степан и таскал потихоньку смородину, крыжовник и малину Маньке – в знак благодарности и вечной дружбы.

Но вернемся к Куте. Тот по своему природному любопытству заинтересовался тем, что лежало под кустом, и раскопал ямку. И появились на свет пачки… Кутя заинтересовался еще больше и стал громко лаять – смотрите, что нашел. На это тявканье из кухни выглянула Татьяна – думала, что щенок опять загнал соседскую кошку на дерево. Подошла, посмотрела, и обмерла – деньги! Сразу сообразила – те самые пачки, что украли из сейфа. Но как они оказались в саду? И кто их зарыл? Вариантов, по сути, было два – либо Степка, либо Гришка. В принципе, могли оба. Но кто именно?

Гришка был почти все время у нее на виду, проводку чинил. Хотя, с другой стороны… Она же отбегала на кухню, смотрела за молоком и супчиком. Значит, мог. И Степка тоже мог: с самого утра подозрительно крутился возле задней двери, делал вид, что подметает дорожки. Хотя чего там было подметать – чистые еще, листья не налетели. Кстати, Степка, в отличие от Гришки, точно знал, где находится сейф, а также то, что Вера Александровна часто забывает его запереть. Значит, он. Хотя… Степка служит уже много лет и никогда раньше ни в чем подобном замечен не был. Вдруг она ошибается? Возводит напраслину на человека… Татьяна решила не гадать, а вернуть деньги Вере Александровне – пусть сама разбирается. Не ее это дело, своих забот хватает…

Кухарка подняла пачки с земли и отряхнула – запачкались немного. И из чисто женского любопытства посмотрела, сколько там. О, господи, четыреста тыщ! Столько она никогда в руках не держала. Нет, конечно, она не бедная, зарплата хорошая… Но чтобы столько!

…А ведь все думают, что деньги украл Гришка. Его даже в тюрьму посадили. И доказательства против него имеются – сам, дурак, принес. Колечки эти… Значит, засудят, и надолго. Пачки же, может, даже искать не станут – чтобы не затягивать следствие. А ей скоро на пенсию – годы уже подошли, пора. И пенсию, скорее всего, маленькую назначат. Сунут, как подачку, крутись, как хочешь. Хорошо, если хватит на самое необходимое – продукты и лекарства. А вдруг она заболеет? Или еще что-то? А ведь так хочется на старости лет пожить хорошо! Пусть и небогато, зато сытно. Конечно, у нее кое-что накоплено, не дура же она, откладывала на черный день. Но при нынешних ценах… Значит, опять придется на всем экономить, ужимать себя. Несправедливо это! Всю жизнь работала, вкалывала, и на тебе, на старости лет – жить на копейки…

Подумала так Татьяна, подумала, и сунула пачки себе за пазуху. Затем отнесла их на кухню и спрятала в кастрюле. В самой дальней, что в глубине стола стояла… А сверху насыпала соли, до краев. Если кто-то заглянет, все равно ничего не увидит, и ни одна собака не учует – соль все запахи перебивает… После этого Татьяна вернулась в сад и тщательно заровняла ямку. Как будто ничего и не было. И пошла себе на кухню готовить завтрак – Вера Александровна уже встала, пора подавать. Про себя же решила – будь что будет. И окончательно на этом успокоилась.

* * *

Утро следующего дня началось с дикого крика «А-а-а!», несшегося над поселком. Этот отчаянный вопль разогнал мрачных осенних ворон, и те недовольно закаркали: «Кар, кар!» Так мог кричать только человек, потерявший самое дорогое. Удивленная Вера Александровна приказала Татьяне выяснить, что происходит.

– Ты чего это, Степка, орешь? – спросила, высунувшись в окно, кухарка. – Бутылку, что ли, свою потерял? Чего вопишь-то?

Выяснилось, что действительно потерял, но не бутылку. Степка в полном недоумении стоял возле смородинового куста (того самого, под которым были зарыты деньги) и растерянно повторял: «Где? Где они?» Татьяна сразу все поняла, но вида, разумеется, не подала:

– Ты о чем? – удивленно спросила она. – Вера Александровна только сегодня утром себя немного лучше чувствовать стала, поднялась с постели, а тут ты орешь. Не дай Бог, опять мигрень разыграется. Немедленно прекрати!

– Я… то самое… – замямлил Степан.

– Что – то самое? – передразнила его Татьяна. – Что потерял-то, олух?

– Да, эти… Они здесь лежали, я точно помню. А теперь их нет…

– Что у тебя лежало? – нахмурила брови Татьяна. – Говори ясно, я ничего не понимаю. Вот погоди, узнает Вера Александровна, что ты пьяный, и вывернет наизнанку. И сушиться повесит, чтобы протрезвел. С раннего утра – и уже набрался!

Степан посмотрел на Татьяну полубезумными глазами и замотал головой. А потом, прядя в себя, сдавленно произнес:

– Ничего… Ничего я не потерял. Это так, с испугу. Змею увидел, вот и закричал… Боюсь я их очень, с самого детства.

– Никак гадюка к нам опять приползла? – картинно всплеснула руками Татьяна. – Надо бы охранников вызвать, чтобы они сад прочесали. Не приведи Господь, укусит кого…

Гадюки действительно (хотя и очень редко) заползали в Жуковку – лес-то рядом. В таких случаях обычно вызывали охранников, и те, надев высокие резиновые сапоги и плотные комбинезоны, прочесывали кусты, ворошили длинными палками траву, пугая незваных гостей. Змеи, потревоженные шумом, как правило, быстро уползали. Но это было обычно весной, а теперь уже осень. Какие, на фиг, гадюки в октябре?

Однако хитрая Татьяна сделала вид, что поверила Степану. Доложила о предполагаемой гадюке Вере Александровне, и та приказала вызвать парней. Семен Владимирович прислал двоих людей, которые сноровисто и быстро прочесали весь участок. И никакой змеи, разумеется, не нашли.

Вера Александровна приказала накормить ребят и дать им немного денег – за старание. На этом всё и кончилось. Но Степан, как подорванный, продолжал обыскивать смородиновые кусты и тыкать в землю лопатой, повторяя: «Где же они? Ведь здесь закапывал». Татьяна гремела на кухне кастрюлями и делала вид, что ничего не замечает. Может, у садовника крыша поехала…

В конце концов, неуемная активность Степана привлекла внимание Клавдии Васильевны. Она поинтересовалась, что происходит. Давно пора бы делом заняться, убрать листья с газонов, посыпать дорожки свежим песком. Свадьба скоро, а участок еще не убран. Да и вообще – дел полно, а садовник в кустах чего-то капается…

Степан от нее отмахнулся – не ваше дело, Клавдия Васильевна, идите вы… Экономка обиделась и доложила Вере Александровне – садовник, мол, напился и непонятно зачем ломает смородину. За которую, между прочим, заплачено дорого – брали ведь самые лучшие кусты, селекционные. Вера Александровна немедленно вызвала Степана к себе. Тот явился – очень недовольный и хмурый.

– Степка, – строго сказала Вера Александровна, – ты что, опять пьяный? А я ведь тебя просила…

– Нет, – замотал головой Степан, – ни капельки, честное слово…

– Ну да, ни капельки, – презрительно скривилась Вера Александровна, – несет от тебя, как из винной бочки. Не ври, я же чувствую!

Степан замолчал и виновато опустил голову. Действительно, вчера вечером он, отмечая удачную операцию, позволил себе выпить лишнего, и сегодня с утра сильно маялся с похмелья. Вот и принял чуть-чуть перед самой работой – исключительно в лечебных целях. Думал, никто и не заметит: хозяйке сейчас не до него, занята свадьбой, а на других можно не обращать внимания – они ему не указ.

Степка рассчитывал под шумок быстро перепрятать деньги – пока все заняты приготовления к торжеству. Подогнал к кустам тачку с садовым инвентарем, будто собирается окапывать кусты, принялся за работу. А пачек-то и нет! Обыскал все вокруг – точно нет. Пропали, исчезли, испарились… Вот и завыл диким голосом. От полного, безысходного отчаянья…

Глава десятая

Вера Александровна смотрела на Степана и решала, что же с ним делать. В последнее время он пил все чаще, а работу свою выполнял все хуже… Через два дня свадьба, приедут важные гости, будет пресса… Вдруг нажрется на радостях и опозорит ее перед всем честным народом? Нет, такого допустить нельзя. И решение было принято.

– Вот что, Степан, – твердо сказала Вера Александровна. – Я тебя столько раз просила, чтобы не пил, но тебе – что об стенку горох. Надоело мне это. В общем, увольняю я тебя. С завтрашнего дня можешь считать себя свободным. Расчет получишь, как всегда, в конце месяца.

– Увольняете? – выпучил глаза Степка. – Нет, меня нельзя уволить…

– Это почему же? – ехидно поинтересовалась Вера Александровна. – Ты что, незаменимый? Так знай: незаменимых у нас нет. Это еще товарищ Сталин сказал. А он знал, что говорить!

– Дык, я это… – замямлил садовник, – пригожусь вам еще. Если что – так сразу! И работу свою стану хорошо делать, и вообще… А с пьянством я завяжу, честно слово!

– Не верю я тебе, – безнадежно махнула рукой Вера Александровна. – Сколько раз уже обещал!

– Не, точно, – искренне произнес Степан, – даю твердое слово. Ни-ни, больше ни грамма! Ни в жизнь!

Вера Александровна с сомнением покачала головой, и Степан решил зайти с другой стороны:

– Эх, Вера Александровна! Столько лет трудился на вас, вкалывал, как проклятый, можно сказать, здоровье свое гробил. А вы со мной так… Думал, что до пенсии буду у вас трудиться, до самой своей старости. Верой и правдой служить… А вы меня выгоняете!

– Если бы ты не пил, – назидательно произнесла Вера Александровна, – никто тебя не выгнал бы. Я преданность и верность ценю, но алкоголики и лентяи мне не нужны. И так ты слишком долго испытывал мое терпение, закончилось оно у меня… В общем, даю тебе два дня на сборы. За твою долгую службу, так и быть, отблагодарю – заплачу полный оклад до конца года. Хотя ты этого и не заслуживаешь…

– Вера Александровна, – со слезами взмолился Степан, – не губите, не выгоняйте! Куда же я пойду? Где жить-то стану, кем работать?

– А это уже не мое дело, – жестко ответила Вера Александровна, – раньше надо было думать, чего уж теперь слезы лить… Ну, да ладно, я человек добрый. Живи пока здесь, пять дней тебе даю, достаточно, чтобы и вещички все собрать, и попрощаться. Помогу тебе с работой – попрошу взять дворником в поселковую контору, они тебе и комнату выделят – служебную, в общежитии. Зарплата, конечно, будет уже не та, что раньше, но тебе хватит. На вино-водку тоже, если будешь пить умеренно. Работа же привычная – дорожки мести, кусты-деревья подстригать. Не особо трудная, прямо скажем. Ладно, иди, не сейчас до тебя мне…

Степан, как побитый пес, поплелся к двери. Все его планы и надежды рухнули. Не видать ему Аньки, как своих ушей, и особняка тоже… Не будет у него ни сытой, спокойной жизни, ни почета и уважения. Не стать ему солидным человеком, бизнесменом. Так и останется он до конца жизни своей Степкой-алкоголиком, выгнанным из-за пьянства с хорошего места. Помрет от цирроза печени в местной больничке… Обидно как! А ведь удача была так близка, руку только протяни! Но упустил он свой шанс, улетела синяя птица…

Или все-таки не улетела? У него есть еще время – целых пять дней. Многое успеть можно, если, конечно, не сидеть сложа руки, не выть от горя, не рвать на голове волосы (которых, к слову, и так уже мало осталось), а сразу приняться за дело. Большую часть плана он уже выполнил, осталось совсем чуть-чуть. И хотя операция пошла наперекосяк, но не все еще потеряно. Надо заново все спланировать, и по-хитрому. С Гришкой-то все отлично получилось – его подставил, а сам в стороне остался, значит, и с остальным так же можно. Только надо действовать очень осторожно…

Прежде предстоит выяснить, кто взял деньги. И куда их спрятал? Ясно же, что это кто-то из своих, чужие здесь не бывают. Значит, пачки все еще здесь, в особняке или саду. Надо бы поискать…

…Покусились, гады, на святое, на его деньги! Зря он, что ли, так рисковал, голову подставлял? И на тебе – украли украденное! Анекдот, да и только. Но почему-то совсем не смешно, а наоборот, плакать хочется. Поэтому нужно вора найти и наказать. И у него по этому поводу уже есть кое-какие соображения.

С этими мыслями Степан покинул особняк и направился к своему домику. У него созрел новый план.

* * *

– Вот ты и попался! – злорадно произнес Степан, хватая Кутю за шкирку.

Садовник караулил щенка в саду с раннего утра. И когда Кутя выбежал на прогулку, набросился на него, схватил и высоко поднял над землей – чтобы никуда не делся. Но Кутя ловко вывернулся и цапнул Степку за руку – не лезь! Тот тонко взвизгнул и выпустил щенка. Кутя со всех лап бросился к спасительной кухне, Степка, ломая кусты, ломанулся за ним.

– Ты чего за Кутей гонишься? – строго спросила Татьяна, высовываясь из окна. – Что он тебе сделал?

– Да, гад, всю смородину сломал, все кусты испортил! – на ходу соврал Степан, все еще пытаясь схватить Кутю.

Но тот опять ловко вывернулся и шмыг в приоткрытую дверь кухни.

– А тебе что до того? – пожала плечами кухарка. – Вера Александровна тебя уволила, какое тебе дело до хозяйских кустов? Своими делами лучше занимайся…

Степан зло сверкнул глазами, но промолчал – о чем говорить с глупой бабой? Он огорченно сплюнул и отказался от планов поймать Кутю – тот уже забежал на кухню и спрятался под столом, пойди достань. «Ну, ничего, – решил Степка, – еще не вечер. Со всеми поквитаюсь – и с тобой, и с твоим хозяином, и с глупой Танькой. Чтобы не лезла, дура, не в свое дело…»

У себя дома Степка долго шарил по углам, пока не нашел того, что искал – крепкие брезентовые рукавицы и плотный мешок. И приготовился к дальнейшим действиям.

План его был прост и коварен – похитить Кутю и потребовать у Геры за него выкуп. Степка был абсолютно уверен, что шофер нашел деньги и нагло себе присвоил. Ведь Герасим обычно прогуливается утром с Кутей в саду, значит, мог увидеть и взять… Вере Александровне о находке он не доложил – та бы давно рассказала. Выходит, решил взять себе по-тихому. Вот и пусть возвращает…

Степка решил подкинуть Гере записку: «Если хочешь видеть своего щенка живым и здоровым, верни украденные деньги. Иначе утоплю твоего Кутю в реке». А чтобы Гера не вздумал звонить в полицию, приписал: «Мы за тобой следим. Расскажешь кому – конец Куте. И тебе тоже». Последнее, конечно, было чистым блефом – ничего сделать Герасиму Степка не мог, даже при всем своем желании, но так хотелось припугнуть…

* * *

Между тем Вера Александровна решительно взяла себя в руки (что всегда делала в критические моменты своей жизни): поднялась с постели и занялась приготовлениями к свадьбе – торжество неуклонно приближалось. Провела общую инспекцию и обнаружила, что не все еще готово. Например, до сих пор не было до конца ясно, кто поведет банкет, станет тамадой. А должность эта была важная, знаковая, промахнуться никак нельзя…

Сначала пригласили популярного тележурналиста Андрея М., но тот отказался, сославшись на плотный график съемок – якобы никак не мог вырваться. На самом же деле, как утверждали злые языки, Андрюша просто зазвездился и счел данное мероприятие недостаточно для себя пафосным и престижным. Хотя съемочную группу обещался прислать – а вдруг случится что-то скандальное? Тогда он быстренько подсуетится, пригласит в студию людей, так или иначе связанных с ситуацией, и всех разоблачит. Расскажет и покажет, правду-матку порубит и попутно обольет всех грязью. Зато сам, как всегда, останется весь в белом…

Решили тогда позвать Максима Г. – бывшего пародиста, а теперь солидного телеведущего и мужа популярной певицы П. Максик для вида немного поломался, поотнекивался, но потом согласился – он достраивал свой подмосковный замок и остро нуждался в наличности. Сами понимаете – кирпич и цемент нынче дороги, не говоря уже о шифере и черепице. Особенно если строишь не банальный коттедж в два-три-четыре этажа, а настоящее родовое гнездо, замок, в котором будешь жить сам и в котором будут жить твои дети и внуки. Так что бюджетный вариант сразу отпадал – наоборот, требовалось возвести что-то сверхдорогое, помпезное, вычурное. Чтобы не стыдно было приличным людям показывать. Не последний же он человек в стране. Да еще с такой женой!

Замок строился в готическом стиле, с тонкими башенками на крышах, огромными витражными окнами, высоченными потолками и мраморными каминами. Разумеется, с умопомрачительной мебелью и эксклюзивным дизайном (даже в ванных и туалетах). На всю эту красоту требовалось много денег, а средств не хватало. Услышав предложенную цифру, Максик недовольно скривил мордашку (какая-то пошлятина – быть тамадой!), пожевал тонкими губами (не слишком ли дешево его ценят?) но все же принял предложение – бабки-то нужны. Таким образом, вопрос с тамадой отпал.

Вера Александровна еще раз уточнила маршрут свадебного кортежа и решила на Воробьевы горы не заезжать. Ну, в самом деле, не молоденькая же она, чтобы так себя вести – в белом платье по смотровой площадке бегать и фоткаться на фоне высотки, не солидно как-то. Нет, лучше сразу поедем в Царицынский дворец. Она договорилась с администрацией (за хорошую мзду, разумеется), чтобы музей закрыли на время, и пригласила туда телевизионщиков. Вот там, среди царских интерьеров, они и проведут съемки, чтобы все выглядело дорого и красиво. А потом – еще и фотосессию на пленере, на фоне старинных прудов…

После этого, конечно, в ресторан, пьянка-гулянка, танцы-шманцы, поцелуйчики под пьяные крики «горько!» – и домой. В уютное семейное гнездышко. В общем, прилично, солидно, так, как и надо. Как положено настоящим светским дамам, а не этим пустым, пошлым, облезлым боженкам и собчачкам, только изображающих из себя светских львиц…

* * *

Пока шли суетливые приготовления к свадьбе, Степан потихоньку выполнял свой коварный план. Выбрал подходящий момент, когда Вера Александровна, Гера и Анюта осматривали Царицынский дворец (решали, где лучше снимать), и похитил-таки Кутю. Татьяна в это время крутилась возле плиты, готовила обед, вот и упустила момент. А когда наконец хватилась, то щенка уже нигде не было – Степка его сцапал и спрятал.

Татьяна покричала, позвала, потом пожала плечами и вернулась к своим обязанностям – надо уже печь круасанчики. Момент ответственный, упустить никак нельзя. Чуть передержишь в духовке – и все, не то получится. Татьяна решила, что Кутя заигрался где-то в саду. Ничего, проголодается, сам прибежит.

Бедный щенок в это время был уже у Степана – под крыльцом, в тайнике. Садовник вырыл тайник основательно, сделал стенки из толстых досок, а внутри обложил картоном в несколько слоев. Скули – не скули, а никто не услышит и на помощь не придет. После этого Степка приготовился к следующему шагу. Он не сомневался, что ради своего любимого Кути Гера согласится вернуть деньги. Зачем ему эти жалкие копейки, когда скоро в руках будет весь капитал? Через пару дней он женится на Вере Александровне и получит всё…

А ему, Степану, эти тысячи очень пригодятся – для новой жизни. На них он купит небольшой домик в дачном поселке по соседству с Жуковской. Там всего за триста пятьдесят тысяч бабка Лиза продает свою развалюху с большим участком. И главное здесь – именно участок, целых двадцать соток. Его можно очень выгодно реализовать, за кругленькую сумму – богатая-то Жуковка рядом, место престижное, знаковое…

Степан рассчитывал купить участок, снести старый дом, а землю продать какому-нибудь столичному бизнесмену. Участок приличный, вполне хватит для трехэтажного коттеджа и собственного вишневого садика. Но надо было брать дом прямо сейчас – пока бабка Лиза не передумала. Или не померла – старенькая ведь уже. Тогда все сорвется – жадные наследники наверняка запросят за дачу огромные деньги, цены они знают… Жаль было упустить выгодную сделку! Ведь при удачном раскладе он мог выручить за участок пару миллионов. А это уже очень хорошие деньги, на них можно жить. А ключом ко всему этому богатству и благополучию являлся Кутя…

Чтобы щенок не сбежал, Степан связал ему лапы, но благоразумно оставил еды и воды – прямо у морды, чтобы не подох раньше времени. От живого Кути пользы больше, чем от мертвого, хотя и проблем тоже больше.

Герасим не сразу заметил исчезновение своего любимца – целый день крутился с предсвадебными делами. То в одно место поедет, то в другое, то поговорит с этим, то с тем – и все по поручению Веры Александровны. Когда же обнаружил, то очень удивился и спросил у Татьяны: «А Кутя-то мой где?» Та лишь неопределенно пожала плечами – может, спит где-то или играет неподалеку. Сама его давно не видела…

Гера обыскал весь сад, двор – нет, посмотрел в особняке – может, случайно в комнаты забрел? Тоже нет. Тогда он уже забеспокоился – не случилось ли чего? Еще раз обежал участок, посмотрел даже в домике у Степана – не там ли случайно? Но и там не обнаружил. Степка на обыски в своих владениях нисколько не обиделся, наоборот, проявил понимание и сочувствие, все показал. Смотрите, мне скрывать нечего. К сожалению, Гера не знал, что Кутя в это время находился всего в нескольких метров от него – в тайнике под крыльцом…

Герасим расспросил всех соседей – не видели ли случайно? Но они лишь качали головами – нет, не видели. Подключил к поискам местных охранников, обещал хорошие премиальные тому, кто найдет щенка. Усердные секьюрити обшарили всю территорию Жуковки и даже ближайший лес. Но тоже безрезультатно. Кутя как сквозь землю провалился.