Текст книги "Герасим"
Автор книги: Игорь Градов
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
* * *
Анечка упокоилась, горячо поздравила тетушку и вызвалась ей во всем помогать. Вера Александровна сделала племянницу своей свидетельницей на свадьбе – как знак особого расположения. Забот и хлопот в связи с радостным мероприятием предстояло много – событие-то намечалось не простое, а светское, знаковое. Нужно было все хорошо продумать и рассчитать. И спланировать – до самых последних мелочей.
По поводу свадебного платья Вера Александровна решила не заморачиваться – приехала к своему кутюрье и сделала заказ. Мол, ты, дорогой Сереженька, и так меня хорошо знаешь, все мои объемы и размеры, так что порадуй меня… Придумай что-нибудь такое, чтобы все ахнули. А я уж тебя отблагодарю, не сомневайся, заплачу достаточно, останешься доволен. Сереженька радостно кивнул накрашенным личиком и пообещал соорудить нечто совершенно обалденное и потрясное, чего больше ни у кого никогда не будет. Суперэксклюзив! Причем весьма скоро, всего за две недели – сроки-то поджимали. Вера Александровна решила со свадьбой не тянуть – как говорится, раньше начнешь, раньше кончишь. И в деле, и во всех остальных смыслах…
Сереженька немедленно приступил к работе – он чувствовал, что Вера Александровна, помимо щедрой оплаты, обеспечит ему и великолепный пиар. На светскую свадьбу, без сомнения, придут все, весь бомонд, до самого последнего человека. Как же, такое мероприятие! Почти скандальное – богатая, стареющая вдова выходит замуж за своего шофера! Будет о чем посплетничать… И все (а особенно женщины), несомненно, обратят свое внимание на платье невесты. Значит, надо постараться, придумать что-нибудь такое, от чего народ лишится дара речи. Или забьется в экстазе. А потом ему посыплются заказы…
С рестораном Вера Александровна тоже определилась достаточно быстро – сняла самый большой банкетный зал в Жуковке. Он, богато украшенный и отлично оформленный, как нельзя лучше подходил для этого случая – шикарный, помпезный, вычурный. К тому же вмещал в себя более пятисот человек – как раз хватит. А желающих-то будет море, все захотят придти… После чего возникла следующая проблема – кого приглашать? Как из сотен знакомых отобрать самых достойных? Нужны ведь не просто люди богатые (это само собой), но и известные, знаковые, узнаваемые. Чтобы светским журналистам было о чем писать, а папарацци – кого снимать.
Прессу, кстати, решили позвать с большим разбором. Никаких там скандальных борзописцев, ни в коем разе! Только самые проверенные, надежные репортеры из солидных изданий. И, конечно же, в первую очередь, надо позвать телевизионщиков, как же без них! И хорошо им заплатить, чтобы снимали все правильно. И тут мелочиться нельзя – нужно дать столько, сколько запросят. Чтобы сняли все красиво и ярко – себе, любимой, на радость, и гостям – на удивление.
Глава седьмая
Вот такие мысли были у Веры Александровны, когда она в очередной раз собралась в модный салон – за всякими нужными мелочами. Ее, как всегда, сопровождали Гера и Анечка. Вкус у племянницы был отличный, в вещах она разбиралась прекрасно, а потому Вера Александровна часто брала ее с собой – чтобы посмотрела и посоветовала. Зря, что ли, она ее кормят и поят? Да и одевают, кстати. Для Анечки заказали платье светло-синего цвета, очень миленькое. Не такое богатое, как у самой Веры Александровны, но тоже ничего. Сереженька по достоинству оценил стройность Анюты и соорудил нечто весьма приличное. Простенько, но со вкусом.
С костюмом для Геры вообще проблем не было – подобрали в мужском салоне. Размеры у него оказались стандартные, классические, даже ушивать ничего не пришлось. Там же приобрели и все остальное: белоснежную сорочку, модный галстук, стильные ботинки. Разумеется, все за счет Веры Александровны. Себе она выбрала дорогое обручальное кольцо с крупным бриллиантом и еще (гулять так гулять!) красивый рубиновый гарнитур. Госпожа Пеншина обожала камни цвета крови, особенно индийские, считала их своим талисманом. Все ювелирные изделия по возвращении в особняк сразу же были убраны в особый сейф.
О нем следует сказать особо. Сейф находился в очень необычном месте – в спальне Веры Александровны, в гардеробе, под полом. Эту маленькую хитрость придумал сам Никита Андреич – он очень боялся, что друзья по криминальному прошлому когда-нибудь явятся к нему и потребуют поделиться. Вот и спрятал самые ценные вещи в тайное место…
Сейф сделали так, что найти его, не зная, было практически невозможно. Чтобы отыскать, требовалось сначала нажать на хитрый рычажок у гардероба, тогда полки отъезжают в сторону, освобождая проход, потом войти внутрь и приподнять кусок паркета в правом углу. Под ним и находился стальной ящик. Как любил говорить Никита Андреич, подальше положишь, поближе возьмешь. Вдобавок ко всему сейф был намертво вделан в пол – не выломаешь, не унесешь. Можно было спать спокойно – богатство надежно спрятано.
О тайном сейфе знали всего два человека в доме – сама Вера Александровна и, конечно, Герасим, как близкий и дорогой для нее человек. Там хранились наиболее дорогие ювелирные украшения, а также приличная сумма в валюте – на всяких пожарный случай. Еще лежал пистолет с патронами, личное оружие Никиты Андреича, само собой, нигде не зарегистрированный, – память о лихих девяностых…
Кроме этого, «гардеробного» сейфа, в доме имелся и «официальный» – в гостиной, за портретом Никиты Андреича. Картину нарисовал очень известный отечественный художник, талантливый и безумно дорогой. Маэстро брал за работу бешеные деньги, но считался лучшим портретистом в стране. Он изображал только известных людей – видных политиков (включая президента), церковных иерархов, людей искусства и, естественно, самых богатых бизнесменов. Заказать свой лик считалось у него очень престижно…
Никита Андреич получился на портрете как живой: с хитрым прищуром черных, маслянистых, глаз, сухими, жесткими складками у рта и энергичным поворотом головы. Но при этом он сладострастно улыбался – как будто думал о своих любимых модельках…
Вера Александровна после смерти мужа хотела портрет продать или просто выкинуть, чтобы не напоминал о горьких годах, но затем передумала: произведение искусства как-никак. К тому же он был написан известным мастером, значит, с годами будет становиться все дороже и дороже. Кроме того, имелось и другое, очень немаловажное соображение: портрет был предметом жуткой зависти ее светских приятельниц, чьи мужья, несмотря на все свое богатство и высокое чиновничье положение, так и не удостоились чести быть запечатленными великим мастером. Подружки-подлюшки просто исходили черной злобой, когда Вера Александровна небрежно кивала на стену в гостиной: «А это портрет кисти самого Никоса. Правда, Никита Андреич на нем неплохо получился?»
Поэтому, хорошенько подумав, Вера Александровна решила картину оставить, но приказала устроить за ней сейф – чтобы покойный господин Пеншин охранял семейные сбережения. Пусть поработает сторожем – всё польза. В этом, «гостином» сейфе лежали ежедневные украшения Вера Александровны и небольшая сумма в рублях – на хозяйственные нужды. Она каждое утро открывала его, доставала ту или иную бирюльку, чтобы нацепить на себя (не выходить же в люди голой?) и брала немного денег – на текущие расходы.
Надо сказать, что при всем своем богатстве Вера Александровна была дамой бережливой и пустых трат не любила. Она считала, что копейка рубль бережет, и была в этом абсолютно права. Кроме того, госпожа Пеншина хорошо помнила те годы, кода была полунищей и полуголодной, и повторения этого не хотела. Привычка зажимать копейку прочно вошла в ее натуру…
Вера Александровна платила Татьяне и Клавдии Васильевне твердые оклады, а на продукты и ведение хозяйства выделяла некую сумму под отчет. Герасим получал отдельное содержание – зарплата плюс деньги на обслуживание автомобилей. Анечка находилась на полном тетушкином обеспечении. Вера Александровна племянницу особо не баловала, но давала немного мелочи на понятные девичьи радости – вроде косметики или дамских романов, до которых Анюта оказалась большая охотница.
Степку к деньгам вообще не допускали – Вера Александровна ему не доверяла. При необходимости он должен был заказывать новый инвентарь, удобрения или саженцы через Клавдию Васильевну – та вела хозяйственные дела. Что ужасно злило и раздражало Степку – приходилось каждый раз доказывать глупой бабе, что траты необходимы: объяснять, клянчить, уговаривать. Зарплату свою он получал на карточку – чтобы сразу все не пропил.
Степка считал такое положение дел крайне оскорбительным, но терпел – а куда деваться-то? Однако в глубине души надеялся, что когда-нибудь все изменится, будет и на его улице праздник… Пока же горько вздыхал и молчал, тем более что Вера Александровна уже не раз ругала его за плохую работу и пьянство. Эх, да разве это жизнь?
А тут еще новый соперник у него появился… Так и вьется, гад, возле Анечки, так и норовит ее охмурить. Сразу видно – задумал жениться и таким макаром в особняк влезть. Ну, ничего, погоди…
Степан был очень сердит на Гришку. И была тому веская причина: электрика в доме охотно принимали. Привечала его в основном Татьяна (симпатизировала молодому, веселому парню), и, пользуясь этим, Гришка мог смело вести атаку на Анечку, подбивать под нее клинья. Что он и делал. А вот у Степана отношения с племянницей совсем разладились: она в его сторону даже не смотрела, лишь недовольно кривила мордочку…
Тогда Степан придумал хитрый план – подставить Гришку, да так, чтобы исчез навсегда. А заодно, если получится, очернить и Герасима. Чтобы его тоже с позором выгнали из особняка. Убить одним ударом, так сказать, двух зайцев. Точнее – двух соперников.
* * *
План в общих чертах вырисовывался такой: похитить из сейфа (разумеется, из «гостиного», о «спальном» он даже не знал) драгоценности Веры Александровны и подбросить их Гришке.
Степка однажды видел, как Вера Александровна достает из-за портрета Никиты Андреича золотые побрякушки, это и навело его на мысль: сейф открыть, деньги взять себе, а бирюльки подкинуть Гришке. Вот он, вор! Пусть потом доказывает, что не верблюд. Если даже выкрутится, все рано осадочек, как говорится, останется. И не видать ему Анечки как своих ушей… А затем надо тонко намекнуть Вере Александровне, что у Герасима имеется любовный интерес к Анюте – глаз с нее не сводит, вздыхает сердечно. Хозяйка, конечно, осерчает и выгонит его вон. А его, Степана, наоборот, приблизит и отблагодарит – разрешит жениться на Аньке и поселит у себя в особняке. И заживет он тогда…
Но в этом плане были две трудности: как узнать шифр сейфа и как незаметно подбросить побрякушки Гришке? Просто так к нему не подойдешь, не друзья они… Степка немного подумал и начал действовать.
С первой трудностью он справился довольно быстро: решил проникнуть утром в особняк – в то время, когда Вера Александровна открывает сейф и достает свои побрякушки. Может, удастся подсмотреть шифр? Он сказал Клавдии Васильевне, что нужно срочно пересадить комнатные растения (что входило в его обязанности), та и впустила его в дом. Степка подождал, пока Вера Александровна выйдет из гостиной, и метнулся к портрету Никиты Андреича. Ему действительно повезло: Вера Александровна забыла запереть стальной ящик. Взяла свои украшения и пошла в спальню – примерять перед зеркалом. А про сейф забыла… Да и кого ей, собственно, было опасаться? Все служат много лет, люди проверенные, а чужих в доме не бывает.
Степке запомнил шифр и, как ни в чем не бывало, вернулся к своим обязанностям – пересаживать растения. Из сейфа он, разумеется, ничего не взял – рано еще…
* * *
Успех первой части операции заметно воодушевил Степана – все идет, как надо. Теперь следовало заманить Гришку в дом и тайно подбросить ему украшения… Сделать это он решил уже на следующий день, когда Вера Александровна, Анюта и Гера поедут в свадебный салон. Никто ему тогда не помешает…
Клавдия Васильевна в отсутствие хозяйки обычно была у себя дома, во «второй Жуковке». У нее имелась несовершеннолетняя дочь-оторва, за которой требовался строгий пригляд: не дай Бог, удерет на улицу к друзьям-подружкам и будет шляться всю ночь… Что говори ей, что ни говори – как об стенку горох. Учиться не хочет, об институте даже не думает. Зачем мне, говорит, я и так красивая. Найду себе богатого мужика и стану с ним жить. Он всем и обеспечит: машиной, деньгами, шмотками, а если большая любовь случится, то и квартиру купит. И будет у меня все шоколадно…
Одного, дуреха, не понимает – молодость быстро проходит, оглянуться не успеешь, как старая уже. Побалуется с тобой мужик, поиграет да и выкинет на улицу. И другую себе найдет – благо, выбор богатый, только свистни. Молодых, до чужих денег жадных навалом, каждый день из своих Мухосрансков и Зажопинсков в столицу приезжают, хотят свое счастье словить. Ох, не дело ты, девка, затеяла, не дело! Не привели Господь, пойдешь по рукам, опускаясь все ниже и ниже, пока не окажешься в сиську пьяная на вокзале. И будешь алкашей за бутылку в сортире удовлетворять…
Ясно, что тебе хочется всего и сразу – чтобы и жизнь красивая, и белый «мерс», и шмотки самые модные… Да только так не бывает, надо самой пробиваться и своим умом жить. Работать головой, а не другим местом. Если что, и покланяться, послужить надо…
Вот как она, например. И кланялась, и служила, полжизни уже на хозяев горбатится. А все почему? Потому что глупая была, не получила хорошего образования. Впрочем, не до того тогда было – ребенок на руках, а алиментов от мужа никаких. Вот и пришлось идти в прислуги ради жилья и еды. Спасибо, дядька помог, пожалел дуру-племянницу, устроил в закрытый совминовский санаторий «Бор». Работала в тепле и чистоте, а не на стройке или в цеху. Правда, приходилось за собой следить и всем угождать, но это понятно – санаторий-то не простой, а для руководящих работников.
Вот и служила, пока «Бор» не закрыли и его территорию не продали под дачи. Слава Богу, Жуковка понравилась «новым русским», стали они возводить многоэтажные особняки. И срочно понадобилась хорошая прислуга. Не их же женам, молодым да расфуфыренным, обеды готовить, постели убирать да шкафы в комнате протирать? Другие люди для этого требуются… А где их взять? Ясное дело, в бывшем санатории: тетки воспитанные, работящие и главное – умеют молчать. То, что нужно. Вот так она и оказалась у господина Пеншина, а потом до экономки доросла. Работа привычная, а оклад – очень хороший, намного больше, чем раньше. Хватает и на нее, и на дочку, даже квартирку во «второй Жуковке» купила (до того ютилась в общежитии). Теперь у нее все есть, дом – полная чаша. Живет не хуже других, а может, даже лучше.
Но дочка-дуреха этого понять не может. Не желает, как мать, честно трудиться, деньги зарабатывать, хочет подцепить папика-миллионера или, на крайний случай, богатенького сыночка. Чтобы был молодой, красивый и щедрый… Только на дочек обслуги такие детки не смотрят, у них своя компания имеется. Куда посторонним вход запрещен. Так, побаловаться можно, если девка красивая и ласковая, но не более того. Поматросит и бросит. Не приведи Господь, ребенка в дом принесешь. Что тогда, как его поднимать? Силы-то уже не те – возраст, болезни, трудно двоих нахлебников кормить. Да и вообще, наломалась уже, накланялась, хочется под старость свободно пожить, без забот и хлопот. Вот и приходилось за дочкой следить, чтобы, не дай Бог…
Степан все это хорошо знал – Клавдии Васильевны сама не раз жаловалась на непутевую деваху. Знал он также и то, что Татьяна в свободное от поварских обязанностей время обычно сидит у себя на кухне, смотрит любимые телесериалы. Вера Александровна ей на день рождения подарила большой телевизор… Значит, ему тоже не помеха.
Оставалось заманить Гришку в дом и подсунуть ему ювелирку. Но надо еще открыть сейф и все украсть… Тихо и незаметно, чтобы никто ничего не заподозрил. В общем, задача предстояла сложная, рискованная, но другого выхода не имелось. И решать ее надо быстро, до свадьбы, потом поздно будет. А поэтому, как только Вера Александровна, Гера и Анюта отправились на очередной шопинг, Степка приступил к выполнению своего коварного плана…
Глава восьмая
К его выполнению он подошел серьезно: пробрался к электрощиту и путем нехитрой операции с гвоздем вызвал короткое замыкание. Результат оказался именно такой, на который он и рассчитывал. Свет в доме погас, выключился и телевизор, по которому Татьяна смотрела очередное телемыло. Естественно, она тут же вызвала Григория – как умелого и знакомого электрика.
Гришка прибыл и приступил к починке. А пока копался в электрощите (под непрерывное кудахтанье Татьяны, которая просила сделать все побыстрее, чтобы успеть досмотреть хотя бы конец серии), Степан незаметно прокрался в гостиную, набрал уже знакомый шифр и открыл стальной ящик. В нем, как и ожидалось, находились деньги – четыре запечатанные банковские пачка плюс отдельные купюры. Там же хранились колечки, сережки, кулончики и прочие ювелирные украшения Веры Александровны. Степа быстро рассовал деньги по карманам (взял даже мелочь – пригодится), зажал в кулаке несколько колечек, где камни покрупней, и выскользнул в коридор. В прихожей висела Гришина куртка – кожаная, черная. Ее Степка и решил использовать – подкинуть в сумку к электрику не получилось, он все время держал ее при себе.
Степан аккуратно, ножичком, распорол подкладку куртки и засунул туда колечки, а затем основательно потряс кожанку, чтобы провалились поглубже. И, довольный, посмотрел на дело рук своих: если не щупать, то ничего не видно. Так, кажется, дело сделано. Степка тихо выскользнул из особняка и занялся подметанием дорожек. Причем нарочно мел у самых ворот, чтобы все видели – он работает, трудится. Через десять минут, закончив ремонт, Гришка вышел из дома и отправился к себе в контору. Он даже не подозревал, какие сокровища лежат в его куртке. Степан хмыкнул и принялся ждать развития событий.
* * *
Которое незамедлительно последовало. Вера Александровна вернулась с предсвадебного шопинга, и Гера, доверху нагруженный коробками, пошел в гостиную, чтобы вывалить все на диван – сами потом разберутся. И заметил на полу черный футлярчик из-под украшений (Степан нарочно оставил, чтобы сразу обратили внимание). Герасим удивился: Вера Александровна была дамой аккуратной и никогда ничего на полу не оставляла. Уронит – сразу поднимет и положит на место. Кроме того, перед самым уходом Гера заходил в гостиную и никакого футляра на полу не видел. Да и портрет Никиты Андреича как-то криво висит…
Герасим подумал и решил позвать Веру Александровну. Та в это время находилась на кухне, обсуждала обеденное меню. Татьяна, разумеется, доложила о небольшом происшествии – свет в доме погас, но Вера Александровна значения этому не придала. Выслушала и равнодушно пожала плечами – подумаешь, событие какое! Починили – и слава Богу.
Тут Герасим доложил о футлярчике. Все вместе вернулись в гостиную и обнаружили, что сейф открыт, а деньги и драгоценности пропали. На допрос тут же вызвали Степана – он должен был охранять усадьбу, пока хозяйка отсутствовала. Степка, само собой, сделал удивленное лицо и развел руками – никого не видел. Кроме Гришки-электрика, конечно, который приходил проводку чинить. Татьяна пояснила, что сама вызвала Григория (свет же погас!) и находилась почти все время возле него, следила за ремонтом. Вера Александровна задумалась и спросила:
– А ты все время была рядом с Гришкой? Может, отлучалась куда?
Татьяна наморщил лоб и вспомнила – а верно, отлучалась! Отбегала пару раз на кухню, за супом смотреть. Да еще молоко на плите стояло, надо было не упустить…
– Так, – сделала вывод Вера Александровна, – значит, Григорий был в это время один. Скажи, а ходил ли он по комнатам?
– Ходил, – подтвердила Татьяна, – смотрел, где горит свет, а где нет. Сказал, что так надо…
– И в гостиную тоже заходил? – уточнила Вера Александровна.
– Тоже, – кивнула кухарка, – проводку, кажется, проверял. Но я как раз на кухню отбегала, молоко с плиты снимала…
Значит, решила Вера Александровна, Григорий в принципе мог залезть в сейф. Но как он узнал шифр? И задала этот вопрос сама себе, вслух. Степан негромко кашлянул, привлекая внимание.
– Вы, Вера Александровна, извините меня, но забываете иногда сейф свой запереть, это все знают. Может, и на сей раз так было? Сами уехали, а ящик-то открытый остался. Гришка зашел, увидел и соблазнился на чужое. Понятное дело – не устоял…
Вера Александровна задумалась. В словах Степана была правда – она действительно забывала запереть сейф. В домашних она была уверена: и в Гере, и в Анюте, и в Татьяне, и в Клавдии Васильевне. И даже в Степке – служит уже много лет, доказал свою преданность. Хоть и пьяница, но, кажется, не вор. По крайней мере, никогда раньше в воровстве замечен не был, даже по мелочам…
Значит, Гришка – главный подозреваемый. Человек в поселке новый, неизвестный, вдруг и правда соблазнился на чужое? К тому же денег в сейфе лежало прилично: она вчера вечером сняла со счета изрядную сумму – надо было платить за свадебный банкет. Положила пачки в сейф и поехала по своим делам…
В ресторане заломили за свадебный стол немалую сумму. Да что там немалую – просто грабительскую! Совсем наглость, сволочи, потеряли, стыд с соплями съели! Знают ведь, гады, что ей деваться некуда – хочется пыль в глаза пустить, вот и решили воспользоваться. Где это видано, чтобы обычный салат пятьсот рублей стоил? У них там что, помидоры из золота, а огурцы со стразами? И при этом нагло врут ей в глаза, что их овощи самые экологические, чистые, только что из Голландии, где их вырастили на чистом коровьем навозе, чтобы без всяких добавок и химикатов…
Знаем мы эту вашу Голландию! В соседнем районе, небось, берете, у китайцев. Они теплицы держат, по три урожая в год снимают и продают в соседние поселки. Неизвестно еще, чем они свои овощи накачивают, что такие громадные получаются. Впрочем, известно – одна сплошная химия! Однако спорить с наглыми рестораторами Вера Александровна не стала – растрезвонят, гады, что госпожа Пеншина на свадьбе сэкономить решила, зажимает денежку, блюда поскромнее заказывает… Это потом стыда не оберешься! Нет, на свадьбе экономить нельзя, тем более что не последний рубль в кулаке зажат. Пусть все знают, что у нее денег достаточно, на всю жизнь хватит и еще останется. И на себя, любимую, она ничего не пожалеет…
И тут не тебе – деньги украли, и еще драгоценности. Это просто наглость запредельная! И дело не столько в потерянных рублях (Бог с ними, не обеднеем, хотя конечно же, жалко), а в самом принципе – нельзя покушаться на частную собственность! Это же святое!
* * *
Очень не хотелось Вере Александровне вызывать полицию и начинать долгое, муторное дело (перед свадьбой вовсе ни к чему), но надо… Оставлять все, как есть, нельзя. Украденные драгоценности пусть были и не особо ценными, но зато памятными и любимыми. Сама их выбирала, сама себе же и дарила – как компенсацию за моральные страдания, причиненные мужем.
Никита Андреич с ней никогда особо не церемонился – изменял нагло, почти в открытую. А ей, старый козел, ничего не позволял – строго следил, чтобы ни шага в сторону, ни взгляда, вообще ни-ни! Время от времени он давал ей деньги, как компенсацию: на, купи себе какую-нибудь побрякушку с камешком, утешься…
Вера Александровна горестно вздыхала и ехала в ювелирный салон, где долго и придирчиво выбирала сережки, колечки или кулончики. И при этом гоняла бедных продавщиц так, что у тех слезы на газах выступали. Привередничала, кривила недовольно физиономию, заставляла по сто раз показывать каждое украшение. В общем, вела себя позорно, мерзко, как настоящая сволочь. Сама прекрасно это знала и в глубине души стыдилась, но ничего поделать не могла – уж очень хотелось отыграться на ком-нибудь, сорвать злость. Выпустить, так сказать, пар, рассчитаться за собственное унижение. Зато и расплачивалась потом щедро, чаевые оставляла хорошие – за усердие и слезы.
Девушки в салоне натянуто улыбались и кланялись: «Спасибо, Вера Александровна, приходите еще!» А куда им деваться, ведь госпожа Пеншина – их главная клиентка, хоть и сволочь известная, дрянь капризная. Если что-то не так скажешь или просто не так посмотришь – сразу на улице окажешься. Салон-то не простой, а элитный, только для самых-самых, чужих сюда не пускают – чтобы не смущали уважаемых покупательниц, когда те будут брюлики-булыжники к ушам примерять… Ведь украшения в салоне были самые оригинальные, выполненные итальянскими дизайнерами. Это вам не штамповка дешевая, которую на каждом углу продают. Эксклюзив, особое качество!
Три такие колечка как раз и пропали у Веры Александровны. Жалко-то как! И вызывать полицию не хочется, и не вызывать нельзя… Не спускать же ворам такое! Как она после этого выглядеть будет? Что люди скажут? А ведь кражу не утаишь, сегодня же на каждом углу болтать станут…
В общем, вздохнула Вера Александровна и велела вызвать главного местного секьюрити, начальника службы безопасности Жуковки. Тот незамедлительно прибыл. Это был солидный, немолодой дядька, с жестким взглядом и очень внимательными глазами.
Семен Владимирович много лет проработал в полиции (тогда еще – милиции) и дело свое знал. Он честно дослужился до высоко чина, вышел в отставку, заработал приличную пенсию. Но вести тихую, размеренную жизнь не захотел – не в его характере. Благодаря старым связям устроился на хорошее место – начальником службы безопасности в Жуковку.
Он привел с собой бывших сослуживцев – тех, в ком был абсолютно уверен, и навел порядок: разогнал прежних, бестолковых и ленивых секьюрити, установил везде видеокамеры, организовал патрулирование территории. И вскоре охрана поселка стала образцовой – на территорию не мог проникнуть ни один случайный человек. Каждого входящего или въезжающего незаметно пробивали по базе: кто такой, нет ли за ним чего… Всех подозрительных тут же брали на карандаш и строго за ними следили.
Воровства в поселке исчезло как явление. Любой житель Жуковки мог спокойно оставить на улице кошелек с деньгами, а потом найти его на том же самом месте в полной сохранности. Вежливые секьюрити даже сами принесут домой, с улыбочками и напоминаниями – не стоит бросать на улице такие вещи. Охрана охраной, но и соблазнять людей не надо. Человек по природе своей слаб, особенно когда деньги увидит. Тут и до греха недалеко.
Вот такие порядки были в благословенной Жуковке. И тут на тебе – кража, да еще у самой известной и уважаемой дамы в поселке…
* * *
Семен Владимирович начал с того, что доверительно поговорил с Верой Александровной, Герой и Анютой, а потом опросил домашних – Степана, Татьяну и Клавдию Васильевну. Все подтвердили свое алиби. Клавдия Васильевна находилась у себя дома – соседи видели, Степан убирался на участке – тоже были свидетели, кухарка Татьяна готовила обед на кухне и была почти все время возле электрика… Гришка, естественно, стал первым подозреваемым: он действительно мог увидеть открытый сейф и заглянуть. И соблазниться. Добыча была приличная, особенно вкупе с золотыми украшениями…
Вера Александровна напрягала память, но так и не смогла вспомнить, заперла ли она сейф перед отъездом. Вроде бы да, но… Степан же, наоборот, утверждал, что тот был открыт. Значит, Григорий мог украсть…
Убытки, по словам Веры Александровны, составили четыреста тысяч рублей в банковских пачках плюс мелочь в купюрах. И еще три золотые колечка с камушками. Сумма немалая, что ни говори. Семен Владимирович задумался: если бы это был профессиональный вор, то все понятно – залез и взял. Но по почерку не похоже. Значит, это кто-то из своих или из обслуги… Что очень осложняло дело.
И еще один вопрос волновал Семена Владимировича: почему взяли только три колечка? Там ведь было еще много всяких украшений, причем весьма ценных… Нелогично как-то: если уж брать – так все! Может, вора кто-то спугнул? Тогда кто? Случайный свидетель? Семен Владимирович внимательно посмотрел записи с камер и убедился, что никто посторонний в особняк не проникал. Приходил только электрик Гришка, да еще Степка возле задней двери долго крутился, листья вроде подметал…
Разумеется, электрика тут же вызвали на допрос. Тот, кончено, все отрицал: чинил, мол, проводку и ни на что другое не отвлекался, кухарка Татьяна может подтвердить. Кстати, неисправность весьма странная оказалась, будто кто-то специально короткое замыкание устроил. Сейф он никакой не видел, даже не знал о его существовании. В чем может поклясться – хоть на Библии, хоть на Коране.
Семен Владимирович не рассчитывал, что удастся сразу расколоть предполагаемого преступника, спрашивал больше для себя – понять, что за человек Гришка, чем живет, чем дышит. И все больше удивлялся – происшествие казалось весьма странным. Короткое замыкание, открытый сейф… Чутье ему подсказывало – что-то тут не так. Придется, наверное, изрядно повозиться.
Нужно немедленно звать полицейских, решил Семен Владимирович. Пусть они займутся этим делом, а он им, конечно, поможет. По-дружески, так сказать. Выскажет свои соображения, организует, если надо, поддержку… Но все должно быть строго по форме. И желательно – без шума и огласки. Не дай Бог, журналисты пронюхают! Растрезвонят везде, ославят бедную Веру Александровну… Нет, надо все делать тихо и аккуратно.
* * *
Итак, решили вызывать полицейских. Семен Владимирович позвонил, куда надо, и вскоре прибыла целая бригада – пять человек. Начались следственные действия – снятие «пальчиков», осмотр места преступления, вопросы-ответы…
Взяли отпечатки пальцев у всех, даже у Веры Александровны. Сказали, что так надо. Просмотрели записи с видеокамер, убедились, что никто из чужих, кроме Гришки, в дом не входил. Взялись плотно за электрика – стали колоть. Но он твердо стоял на своем – ничего не знаю, никакого сейфа не видел. Прямых улик против Григория не было – ни отпечатков пальцев, ни каких-то показаний, одни только подозрения. Татьяна не могла вспомнить, сколько времени он находился в доме один и по каким комнатам ходил. Вроде бы был в гостиной, проверял свет. Может, и сейф видел, если тот открытый стоял… Но точно она не скажет, а врать не будет.
Следователь, молодой, деловитый парень, поговорил с Семеном Владимировичем, пообщался с соседями и заявил, что скоро во всём разберется. Но все почему-то решили, что это слишком смело сказано. Все больше склонялись к тому, что преступление раскроют очень нескоро. Если вообще раскроют.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.