Текст книги "Лилипут"

– Заходите, горе-спорщики. – Она пропустила вперед идущего за ней Сида.

– Тетя Берта, – промямлил Дэнни. – Только после вас. – Он старался сделать вид, что уступает ей дорогу как старшей.

– Дэнни, ты так боишься этой комнаты, как будто… – Женщина повернула ручку двери. У обоих ребят перехватило дыхание. – Закрыто. Наверное, Джонни запер комнату.

– Не может быть, – прошептал Дэнни. Он остолбенело смотрел на злополучную дверь. – Тетя, попробуйте еще раз.

– Что попробовать? – Она пристально посмотрела на мальчика. – Зачем?

– Еще раз. Дверь должна быть открыта!

– Но ты же видишь! – Берта еще раз подергала за ручку. Дверь не поддалась. – Она заперта.

– Но… этого не может быть!

– Почему не может, Дэнни? – В голосе женщины слышалось неприкрытое удивление.

– Она должна открываться, должна! Она… Джонни не мог ее запереть. Он оставил ее открытой. Он…

– Господи, Дэнни! Да что с тобой? Не понимаю, чего ты так разнервничался из-за этого. Джон закрыл комнату, это его право. Когда он придет, ты попросишь у него фотографию. Придется подождать – ничего не поделаешь.

– Но, тетя Берта! – воскликнул мальчик. – Джонни уже давно не запирает свою спальню! Попробуйте, дверь должна быть не заперта.

– Дэнни, что с тобой сегодня такое? Из-за ерунды подымать такой шум. – Она подергала за ручку. – Неужели не ясно? Закрыто. Джонни закрыл свою комнату утром.

– Но, тетя… – Дэнни запнулся. Сзади его тянул за рукав Сид, шепотом требуя, чтобы он прекратил. Мальчик и сам понял, что все напрасно. Однако он не хотел сдаваться. – Тетя Берта, разыщите запасные ключи, мы откроем дверь без Джонни.

– Дэнни, я не знаю, где лежат ключи. К тому же мне некогда. Ваш спор – не такая серьезная вещь, чтобы ради него все бросить и заниматься поисками какой-то фотографии.

– Но нам очень нужно, – взмолился Дэнни.

– Нет. Подождешь Джона. Ничего с тобой не случится. – Она развернулась и стала спускаться с лестницы. Ребята остались одни…

6

– Ты соображаешь, что говоришь? – шепотом спросил Сид. – А если бы она пошла искать ключи и нашла их? Дверь все равно не открылась бы! Что бы она подумала?

– Может, действительно Джонни закрыл дверь на ключ? – устало пробормотал Дэнни.

– Вряд ли. Ты же сам знаешь – он не закрывает свою спальню.

– Тогда почему тетя не смогла туда войти?

– Мне пора домой, Дэнни, – вместо ответа, заметил Сид. – Уже время. – Он выжидательно смотрел на друга.

Дэнни как будто не слышал его слов. От стоял без движения, точно манекен, устремив взгляд своих карих глаз на белую деревянную дверь, открыть которую представлялось ему не легче, чем сдвинуть с места Великую китайскую стену.

– Дэнни, мне надо идти, слышишь? – повторил Абинери. Дэнни очнулся:

– Что ты сказал?

– Меня ждут родители. Уже время, – неуверенно пробормотал Сид. – Я пойду, Дэнни.

– Послушай, давай подождем. Вдруг Джонни придет немного раньше, когда будет еще светло. Ты попробуешь его задер…

– Нет, Дэнни. Нет. Мне нужно домой.

– Джонни скоро должен прийти. Мы…

– Он не придет.

– Откуда ты знаешь?

– Дэнни. – Сид приложил палец к губам. Показывая на дверь, он прошептал: – Если ОН там, то может тебя услышать.

Дэнни ругнулся и стал спускаться на первый этаж вслед за Сидом. Они закрыли дверь гостиной, и Дэнни торопливо заговорил:

– Сид, это наш последний шанс! Останься. Позвони своим, скажи, что ты у меня, и…

– Ты что, мама сразу упадет в обморок, если узнает…

– Хорошо, хорошо! Скажи, что звонишь из телефона-автомата на Фелл-стрит. Скажи, что погуляешь… нет, лучше вообще не звони. Оставайся, подождем Джонни. Мы должны это сделать!

– Нет, Дэнни. Это пустая трата времени, а меня ждет мама…

– Не уходи, Сид! Пожалуйста, не уходи! Ты же знаешь, одному мне будет очень трудно. Неужели ты так боишься моего старшего брата?

– Не в этом дело, Дэ…

– Неужели ты его так боишься, что не хочешь попробовать отомстить Лилипуту, спрятавшемуся в его комнате? Останься, Сид!!!

Дэнни тряс его за плечо. Сид был напуган. Когда он разговаривал с Дэнни у себя дома, он просто боялся. Сейчас, после неудачной попытки тети Берты, он задыхался от ужаса. Он вспомнил, как они с Дэнни (когда это было?) медленно, дюйм за дюймом обыскивали дом Шилдсов (нет, Сид, этот дом всегда был и будет домом Алекса Тревора, чей сумасшедший сынок убил целую семью!), каждую секунду рискуя наткнуться на мерзкую тварь, и это притом, что именно ее они и искали. Он отлично помнил, что чувствовал тогда. Он ищет, но найти желает меньше всего. И это понятно. Как можно убить существо, которое заморозило его сестру? Неужели человечка можно убить таким же примитивным способом, как и обычного человека? Сид в этом уже сомневался. Он боялся за собственную жизнь. Неужели Дэнни так и не понял, что, лишь избегая Лилипута, можно надеяться, что не умрешь. Зачем лезть на рожон? Нет, он не останется в этом доме! Сид считал, что неверие шерифа доказывает, что им с Дэнни не под силу бороться с этой белобородой мразью. Это дело взрослых, это дело полиции! Она не помогла им, поэтому они могут умыть руки. Они и так сделали достаточно. Пожалуй, больше смысла сходить еще раз к шерифу. Можно рассказать ему о проволоке, оставленной несколько дней тому назад Лилипутом.

– Дэнни, не обижайся. Я пойду домой.

– Ты оставляешь меня одного?

– Все равно у нас ничего не выйдет!

– Ладно! Вали отсюда! – огрызнулся Шилдс. – Быстрее!

– Дэнни, я…

– Проваливай, слышишь? И поскорее, а то уже темнеет.

– Дэнни, прости меня! – Сид чуть не плакал.

Дэнни сел в кресло и отвернулся от него.

– Я боюсь, маме станет плохо. Если я позвоню, она сама сюда прибежит. Ты не знаешь, Дэнни, как ей сейчас плохо. После Миранды. Я у них единственный и должен уважать их чувства. Папа тоже бродит по дому как неприкаянный. Мы уедем, Дэнни. И вы уезжайте! Попроси своего отца, попроси, чтобы вы уехали отсюда. Подумай, зачем вам жить в доме, где умерла ваша мама? Уезжайте, а то… – Сид хотел сказать: Лилипут сделает то же самое с вами», но удержался. – Уезжайте, Дэнни! – Он помолчал. – Я пойду, Дэнни. Прости меня, пожалуйста. Я еще позвоню тебе, когда станем собираться. Сообщу наш новый адрес. До свидания, Дэнни! – Мальчик открыл дверь, остановился на несколько секунд и, глубоко вздохнув, вышел.

Дэнни задержал взгляд на его спине, когда тот выходил. Злости и обиды на Сида у него не было. Была какая-то пустота. И усталость. Когда все это кончится? Дэнни не знал, что видел своего друга в последний раз.

7

Джонни вернулся около восьми вечера. Шел мелкий дождик; тяжелое небо, которое днем, казалось, опускалось все ниже и ниже, желая придавить собой землю, слилось с темнотой. Как заметила тетя Берта, уже много дней стоит такая погода, которая давит на психику. Дэнни тоже соскучился по солнцу. Наступивший вечер скрыл от глаз убийственную серость окружающего мира. Перед самым приходом брата позвонил Сид. Тетя Берта зашла в комнату Дэнни позвать его к телефону, но мальчик притворился, что дремлет, пробормотал, что перезвонит позже. Дэнни ждал брата в своей комнате. Он сидел, то и дело вытирая о покрывало потевшие от нервного перенапряжения ладони. Вот внизу хлопнула входная дверь. Можно было не спешить. Джонни вначале сходит в ванную, затем тетя накормит его ужином. За те пять часов, что прошли после ухода Сила, Дэнни обдумал множество вариантов. Конечно, все они имели какие-нибудь шероховатости, но приходилось выбирать из того, что было. И Дэнни выбрал. Он вышел из спальни, подошел к лестнице и, прислонившись к перилам, стал ждать брата. Ждать ему пришлось долго. Около часа. Дэнни не понимал, где так долго пропадает старший брат, но это не имело особого значения. Наконец послышались шаги Джонни. Как всегда, шумная развязная походка Показалась его голова, плечи. Брат без всякого выражения посмотрел на Дэнни, стоявшего в тускло освещенном коридоре.

– Джонни, подожди! – Дэнни стоял на почтительном расстоянии от брата. После смерти матери они с ним, кажется, не перекинулись и словом, не замечая друг друга, словно жили в параллельных мирах. На первый взгляд, смерть мамы подействовала на Джонни в лучшую сторону – он перестал портить Дэнни кровь. Но это было лишь снаружи. Что творилось у Джонни в душе, Дэнни не знал. Ведь и раньше бывало так, что старший брат довольно подолгу не делал ему ничего плохого, хотя в душе все равно относился к нему враждебно, как обычно. Но Дэнни очень надеялся, что боль из-за смерти мамы если и не сделала его совершенно другим (боль иногда очищает), то, по крайней мере, заставила его, может быть, относиться помягче к остальным в семье, в том числе к самому Дэнни. Какой смысл воевать друг с другом, если оба лишились матери? – Мне нужно кое-что тебе сказать.

– Что тебе надо? – Джонни говорил без раздражения, но все же не очень любезно.

– Поговорить. Всего минуту.

– Ну? – Джонни остановился.

– Давай зайдем к тебе, Джонни, – решился мальчик.

– Это еще зачем?

– Здесь неудобно. Лучше присядем у тебя и…

– С каких это пор здесь стало неудобно?

– Ну, Джонни, пожалуйста, давай…

– Ты что, стоя говорить не можешь? – Брат насмешливо улыбнулся. – Тогда садись на пол. Я не против. Поговорю с тобой стоя – я негордый!

– Джонни, это очень важно. Ты что, совсем не хочешь, чтобы я зашел к тебе?

– Да, не хочу! – рявкнул брат. – На хрен ты мне там нужен?!

– Я хочу предложить тебе кое-что очень интересное! – ляпнул Дэнни первое, что пришло в голову. – Давай зайдем к тебе. Об этом надо поговорить в твоей комнате, Джонни.

– Далась тебе моя комната! Говори здесь или… Мне надоело торчать здесь с тобой!

– Джонни! Пожалуйста, давай зайдем к тебе. Я вообще в твоей комнате не был ни разу с тех пор…

– И не будешь!

– Ну, Джонни…

– Хватит, червяк навозный! Ты меня достал. Пошел в задницу отсюда! Слышал?

Джонни подошел к двери своей спальни, Дэнни оказался сбоку от него. Мальчик понял, что план почти провалился. Он надеялся заинтриговать брата и довольно легко оказаться у него (проскочить сразу за ним в открывшуюся дверь), затем под каким-нибудь предлогом заставить Джонни выйти. Если он не согласится, то Дэнни расскажет правду. Начав поиски, он предполагал найти человечка еще до того, как Джонни придет в себя и начнет его бить. К сожалению, проникнуть в комнату снова оказалось проблемой.

– Джонни! Это очень важно!!!

Брат держал руки в карманах. Было неясно, станет он доставать ключ или нет.

– Ну, что тебе еще? – надменно произнес он. – Тебе мало, что я попросил уйти в жопу по-хорошему?

– Джонни, – процедил сквозь зубы Дэнни, поняв окончательно, что ему не уговорить брата. – Ты впустишь меня к себе, понял? Откроешь дверь, и я войду! Я сделаю это!

– Что ты несешь? – Джонни вытащил руки из карманов, они тут же превратились в кулаки. – Сопляк, ты нарываешься на крупную…

– Впусти меня, ничтожество, – прошипел Дэнни. Злоба ударила в голову, лишив способности здраво рассуждать. – Впусти, иначе пожалеешь, что вообще родился на свет!

Дэнни нащупал в заднем кармане нож. Даже в таком состоянии он опасался несчастного случая и решил выбросить оружие, приготовленное отнюдь не для брата, пока не завязалась драка. Джонни на секунду опешил. Что-то похожее на страх промелькнуло у него в голове, и это удивило его самого. Неужели он испугался младшего брата? Не может этого быть! Этого худого засранца, который дрожит при одном звуке его голоса? Джонни никогда не видел брата таким… бесстрашным и упрямым! Дэнни смотрел ему в глаза, и на этот раз Джонни отвел взгляд, хотя всю жизнь было наоборот. Что-то произошло. Этот говнюк не мог измениться так вдруг. Для этого нужна веская причина, и… Сердце екнуло от звука внезапно упавшего позади Дэнни предмета. Как ни странно, сам Дэнни и ухом не повел.

– Что это упало? – Джонни заметил, что голос его дрожит.

– Открой дверь! – крикнул Дэнни.

– Не ори, придурок!

– Посмотрим, хватит ли у тебя силенок открыть эту вшивую дверь!

– Что за бред ты несешь?

– Открывай, ну! – Дэнни был уже в нескольких дюймах от брата, он слышал его теплое дыхание. Но Джонни уже пришел в себя.

– Ты явно обнаглел, гаденыш! – скороговоркой произнес он, толкнув Дэнни в грудь.

Мальчик совершенно не ожидал этого и не удержался на ногах. Он упал навзничь, больно ударившись копчиком и едва избежав удара о пол затылком.

– Уматывай, пока я добрый, – зло сказал Джонни.

Он был уверен, что брат получил достаточно и можно успокоиться. Однако он ошибался. Дэнни, несмотря на боль, моментально вскочил и бросился на него. Он никогда не дрался, поэтому не мог причинить противнику особого вреда. Дэнни не ударил брата, а лишь вцепился руками в его футболку, придавив его силой инерции своего движения к двери. Джонни не растерялся и нанес брату два резких боковых удара по ребрам. Дэнни взвыл от боли, но хватку не ослабил. Джонни схватил его за кисти рук и попытался рывком освободиться. Это ему удалось, но вместе с руками он освободился от передней части футболки. Звук рвущейся ткани показался оглушительным. Джонни оказался голым по пояс. Дэнни, вместе с кусками белой материи, проехал по стене, расцарапав в кровь ухо. Джонни, не давая брату опомниться, набросился на него сзади. Получилось так, что он оседлал стоявшего на коленях и локтях Дэнни. Освободившиеся руки пошли в ход. Джонни слышал громкие шаги по лестнице и знал, что это отец, но остановиться уже не мог. Он нанес не меньше шести ударов, прежде чем Дэнни сбросил его с себя, умудрившись оттолкнуться ногой от плинтуса. Оба упали на пол. Джонни продолжал бить брата, но удары были скользящими и почти не достигали цели. Дэнни яростно отмахивался. Их разнял отец. Только тогда до братьев дошло, что он кричал им еще с первого этажа. Взбегая вверх по лестнице, Уилл понял, что сыновья дерутся. Грозные окрики не помогли – ребята как будто не подозревали о существовании других людей, настолько были поглощены друг другом. Уилл рывком оттащил Джонни, схватив его за ремень брюк. Младший сын с закрытыми глазами продолжал отмахиваться и после исчезновения своего противника.

– Вы что, с ума сошли! – рявкнул отец.

Сзади послышалось быстрое шарканье тапочек взбежавшей вслед за ним сестры. Уилл помог старшему сыну принять вертикальное положение и крикнул:

– Стой здесь! – Затем он поднял Дэнни и прижал к телу его руки, которыми тот продолжал упорно махать. – Прекрати, Дэнни!

– Мальчики, мальчики, о Боже! – запричитала Берта, глядя на разъяренные лица племянников. – Разве так можно? За что вы так друг друга? Вы же родные братья! О Господи, как вам не стыдно, ребята!

– Джонни! – прикрикнул на старшего сына Уилл. – В чем дело? Зачем ты его трогал?

– Это не я! – Джонни вытер тыльной стороной ладони мокрый лоб. Раздетый по пояс, с висящим сзади куском футболки, он представлял собой жалкое зрелище. Над бровью алело яркое пятно – по-видимому, отмахиваясь, Дэнни задел брата кулаком. – Он первый начал. Я вообще его не трогал, шел спать, а он стал поперек дороги и не пускал…

– Козел! – крикнул Дэнни. Он учащенно дышал и проглатывал окончания слов. – Засранец паршивый!

– Дэнни! – Тетя Берта была уже рядом. – Как ты смеешь говорить такие слова? На брата?

– Да пошел он… этот брат! – процедил Дэнни.

– Дэнни, ты…

– Успокойся! – Уилл повернул младшего к себе. – Молчи! Понял?! Не смей больше говорить такие слова! – Он смотрел мальчику прямо в глаза. Дэнни, почему-то чувствуя, что отец больше на его стороне (потому что – младший?), замолчал, ему вспомнилась мама, и… он заплакал. – Перестань, Дэнни, не надо.

– Джонни! – напала на племянника Берта. – Ты ведь старше, почему ты допустил драку? Голова у тебя есть?

– Но, тетя! Он первый начал!! Я не знаю, в чем дело. С ним никогда такого не было. Вы же видите – он мне даже майку порвал! – Джонни шмыгнул носом, глаза бегали из стороны в сторону, как у нашкодившего щенка. По всему было видно, что он тоже вот-вот расплачется. – Он хотел без моего разрешения зайти в мою комнату. Я…

– Берта, – обратился Уилл к сестре, – уведи его в комнату. – Он показал взглядом на Джонни. – Пусть ложится спать и не выходит до утра! – Он прижал к себе младшего сына, – Пошли, Дэнни! И не надо плакать, ты – мужчина. Не разводи сырость, слышишь меня? – Он повел с собой мальчика.

Дэнни, внезапно опомнившись, повернул голову и заметил, что тетя отряхивает с брюк брата пыль. Он уйдет с отцом прежде, чем тетя заведет Джонни в его спальню! Чувство досады из-за того, что попытка проникнуть в эту дьявольскую комнату снова не удалась, вдруг охватило Дэнни с такой силой, что он неожиданно для отца рванулся назад, и тот едва удержал его.

– Дайте мне зайти в его спальню! – кричал Шилдс – самый младший. – Я хочу в его спальню! Я там ни разу не был, но я знаю, что там есть кто-то! Пусть он только откроет дверь!

– Дэнни, замолчи! – Уилл не без труда пытался удержать разбушевавшегося ребенка. – Хватит! Пошли немедленно к тебе.

– Никуда я не пойду! Я хочу к нему в комнату! Хоть на минуту, хоть на полминуты пустите меня туда. Пусть сам Джонни откроет дверь и…

– Да что с тобой случилось? – Уилл не на шутку рассердился. Ему даже показалось: еще мгновение, и он ударит сына. Но тот опять зашелся плачем. Дэнни пытался что-то сказать, но давился слезами и в конце концов свалился бы на пол, но Уилл быстро прижал его к себе. Тетя Берта, оглушенная душераздирающими воплями ребенка, оставила Джонни, глядевшего исподлобья на орущего брата, и бросилась к Дэнни.

– Мальчик мой! – Она обняла его голову. – Он, наверное, заболел. Он уже днем был какой-то странный, Уилл! Он что-то хотел взять в комнате Джонни. Боже мой! Как он разнервничался, нельзя так! Может, это действует на него смерть Энн? Как ты думаешь, Уилл?

– Не знаю, Берта! Не знаю.

– Ну-ну, будет, Дэнни, – успокаивала она плачущего племянника.

Джонни по-прежнему стоял сзади, ожидая, чем все это кончится.

– Не плачь, мое золотко, не плачь. Все будет хорошо. Завтра Джонни отдаст тебе все твои вещи, если они у него в комнате. Не плачь, не плачь!

– Берта, я уведу его. У себя он быстрее успокоится.

– Хорошо, Уилл.

Дэнни был совершенно обессилен, так что на этот раз Уилл спокойно увел его из коридора, ставшего этим вечером ареной бурных событий. Однако это был еще не конец.

8

Дождь легонько постукивал в окно, словно пытался что-то сказать с помощью азбуки Морзе. В водосточных трубах гудел ветер. Приближается поздняя осень, а с ней и День всех святых, и День благодарения.

Дэнни лежит на кровати, натянув одеяло до самого подбородками почему-то вспоминает, как в прошлом году (неужели прошел лишь год?) они уселись за стол всей семьей, и отец с матерью погасили свет и зажгли свечи. Пламя свечей освещало мягким светом лица родных, сидевших вокруг стола за праздничным ужином, а вокруг было почти темно, и от этого в комнате было как-то по-особенному уютно и тепло. В прошлом году в тот вечер так же настырно стучал в окно дождь, как будто просился на семейное торжество, так же выводил свои грустные мелодии ветер, оповещая о том, что землю скоро укутает пелена снега и все живое заснет до весны. Но у них в доме царила потребность любить, похожая на те чувства, которые человек испытывает в солнечный день в начале весны. Ненастья как бы не существовало. И Джонни улыбался не только отцу и матери, но и брату, а Дэнни улыбался ему. Потребность любить! Прошлый День благодарения они встречали на старом месте в Гринфилде, штат Массачусетс. Пирог был отличный. Мама шутила, что сыновья лопнут, если не остановятся. А папа вдруг с серьезным лицом сказал, что боится, как бы они обкакались ночью прямо в своих кроватях. Все дружно засмеялись. Звонче всех смеялась мама. А теперь мамы нет. И если они в этом году встретят День благодарения, то уже без нее. Но до этого дня почти месяц, и Дэнни сильно сомневался, наступит ли этот день вообще. Во всяком случае, для их семьи. Когда-то они с Джонни вместе веселились в такую же вот сырую, гнетущую погоду, улыбались друг другу, ели мамин пирог. А сегодня они подрались. Слезы давно высохли, обида на брата растаяла, и мальчик думал про маму. Интересно, она видит их сейчас? Дэнни не знал. В чем мальчик был уверен, так это в том, что в смерти мамы виновато существо, которое он еще при первой встрече прозвал Лилипутом.

Сегодня Дэнни в который раз попытался проникнуть в комнату Джонни (где, скорее всего, Лилипут и находится), но опять неудачно. Сейчас о чем-то думать было невыносимо тяжело. Все равно что пытаться решить задачу, болтаясь над пропастью на веревке, которая вот-вот перетрется о выступ скалы. Сон не приходил уже несколько часов, а может, и больше! Дэнни лежал с открытыми глазами. Но видел перед собой не потолок, а лицо матери, бледное и безжизненное. В доме тихо, но слух мальчика ловит тихое кап-кап-кап. Вот так, по каплям вместе с кровью уходила жизнь из тела его мамы.

Почему это случилось именно с его мамой? Это и есть судьба? Предопределение? Или это роковая случайность, что Лилипуту подвернулась его мать? В любом случае уже ничего не изменишь – Дэнни понимал это. Он чувствовал горечь от бессилия, от невозможности что-нибудь изменить. Шериф не поверил ему. Он был вежлив, но и только. Слова Дэнни ничего не изменили. Мальчик понял, что убедить кого-то в том, что он говорит правду, вряд ли удастся. А сам он бессилен что-либо изменить – получается замкнутый круг.

Дэнни глубоко вздыхает и переворачивается на левый бок. Он слышит собственное сердцебиение. Подушка – хороший проводник. Может, ему все это снилось или мерещилось? И Лилипут, и его мерзкий старческий смех. А все случившееся – просто неизвестная болезнь, разящая жителей Оруэлла? Тогда с Сидом тоже не все в порядке, ведь он видел и колпак Лилипута, и…

В коридоре негромко хлопнула дверь. Дэнни встрепенулся. Он моментально принял сидячее положение в постели. Мальчик весь превратился в слух. Как ему показалось, это хлопнула дверь не в комнате брата. Значит, ванная? Очень даже может быть. Дэнни коснулся босыми ногами холодного пола. Но сейчас подобные мелочи для него не существовали. Он слышал, как кто-то хлопнул дверью, и желал все выяснить. Дверь в ванную. Значит, туда кто-то зашел. Или вышел. Но шагов идущего по коридору не слышно. Дэнни постарался не скрипеть кроватью, быстро натянул домашние спортивные штаны. Его била мелкая дрожь, но, как он понял, это было совсем не от холода. Дэнни подошел к своей двери. И осторожно открыл ее. В противоположном конце коридора из ванной проникала вертикальная полоска света. Там кто-то был. Зубы у мальчика пару раз клацнули, и он что было силы сжал челюсти. И… вдруг заметил. Дверь в спальню Джонни была РАСПАХНУТА!

Дэнни не поверил своим глазам. Он видел смутно, но все-таки видел. Проникавшего из ванной света оказалось достаточно. По какой-то необъяснимой причине злополучная дверь, это воистину дьявольское препятствие на пути в спальню брата, была оставлена в этом положении. Казалось, время остановилось. Мальчик, боясь сделать вздох, словно от этого дверь захлопнется, не веря, что это на самом деле, смотрел и смотрел, пока в глазах не зарябило. Он не думал о том, что получил возможность совершить задуманное (задуманное уже давно), ни даже о том, там ли сейчас Лилипут и спит ли он. Дэнни недоуменно смотрел на открытую дверь, как на какую-то диковинку, смотрел без единой мысли. К действительности его вернул шум воды в сливном бачке. Дэнни сразу все понял.

По-видимому, Джонни всего лишь захотелось в туалет среди ночи. И он оставил свою дверь открытой. Ведь он вышел всего на несколько минут. Сам Дэнни, скорее всего, уже засыпал, поэтому не услышал, как брат выходит из своей комнаты. Но, небрежно хлопнув дверью, Джонни разбудил его. Дэнни соображал быстро. У него есть минута. Может, меньше. Смотря по тому, захочет ли в полусонном состоянии Джонни вымыть руки и так далее. Случайно выпавший шанс. Он может оказаться единственным.

Дэнни метнулся к подушке и вытащил нож, подобранный в коридоре после того, как все разошлись, а он сам немного пришел в себя (отец и тетя не заметили валявшегося у самой стены в четырех футах от спальни Джонни ножа). В коридоре, несмотря на бешеную спешку, он двигался совершенно бесшумно. Вот и распахнутая дверь. На какую-то долю секунды мальчик заколебался, почувствовав, как волосы встают дыбом. Из спальни старшего брата пахло… страхом. Дэнни буквально физически ощутил давление гнетущей атмосферы. Нет, в комнате было проветрено, но, казалось, легче было находиться в каком-нибудь затхлом подземном склепе, куда не проникает воздух. О Господи, как же тут спит Джонни? Дэнни был уверен, что он сам не смог бы выдержать и тридцати минут в этом логове материализовавшегося страха и просто свихнулся бы. Или еще что-нибудь. В ванной послышался стук опускаемой крышки унитаза. А Дэнни еще не зашел в комнату! Вот-вот появится Джонни. На миг мальчик решил, что стоит ему сделать шаг, и дверь сама собой резко захлопнется, защемив его, словно гигантская мышеловка. Выбросив из головы эту мысль, Дэнни вошел в комнату, прикрыв за собой дверь. «А если ты не выйдешь отсюда, Дэнни?» – завопило что-то внутри. Темнота, казалось, вползала в него через ноздри и рот в надежде раствориться в нем полностью. Дэнни щелкнул выключателем. Сразу стало легче. «Вылезу в окно!» – сказал он в ответ. Не долго думая, мальчик опустился на колени и заглянул под кровать. Пусто. Он быстро поднялся. В ванной открылась дверь, и Джонни вышел, погасив свет. Щелчок выключателя просто оглушил Дэнни. Времени почти нет. В углу возле шкафа – нагромождение больших картонных коробок. В них полно всякого хлама: грязные старые вещи, из которых Джонни давно вырос, игрушки, разное барахло, притащенное с загородной свалки. Там достаточно места, чтобы Лилипуту устроиться для сна. Тем более Джонни вряд ли заглядывает туда. А еще шкаф, книжная полка и стол, точно такой же, как у Дэнни, стол с восемью выдвижными ящиками! Он не успеет проверить все, успеть бы осмотреть хотя бы одно место. Надо выбирать!

Где же Лилипут? Если, конечно, он вообще здесь. На глаза так и просится коробка на шкафу. Снизу не видно, что в ней лежит. А Джонни уже идет. Слишком много удобных мест для ночлега малюсенькому человечку, чтобы без колебаний выделить что-то определенное. Дэнни не может сосредоточиться, выбрать место – ошибка будет стоить дорого. Как только появится брат, он тут же поднимет шум, прибежит отец. Невозможно одновременно искать Лилипута и драться с Джонни. Ох, как манит к себе коробка на шкафу! Подставить стул, осторожно подтянуть ближе…

Джонни в коридоре остановился. По-видимому, увидел, что дверь (которую он оставил распахнутой) закрыта, и из комнаты пробивается свет. Не ночного торшера, приглушенный и неяркий, а верхний свет. Во всяком случае, шагов брата не слышно. Можно надеяться, что на какие-то секунды Джонни опешил, может быть, даже испугался, но рассчитывать таким образом выиграть время вряд ли стоит. После этой заминки брат начнет двигаться быстрее.

Как манит эта чертова коробка! Неужели интуиция? Неужели человечек там – наверху? Но другая часть мозга твердит, что нужно идти к столу. Коробка на шкафу или выдвижные ящики стола? Джонни в коридоре очухался. Он быстро направился к двери и старается идти как можно тише. Вот-вот он откроет дверь, и тогда будет поздно. Эти колебания заняли не больше одной-двух секунд. Мальчик сделал выбор по чисто практическим резонам. Коробку на шкафу он все равно уже не успеет тщательно проверить. Остается стол. Даже стол не удастся осмотреть полностью, только половину ящиков. Вперед! А может, лучше порыться в том хламе с загородной свалки? К черту! Так он вообще ничего не успеет и умрет, как тот осел, который не знал, с чего начать – с сена или соломы. Дэнни уже выбрасывает левую руку вперед, правая рука, в которой он сжимает нож, побелела от напряжения… Ящик слева или справа? Что говорила брату мать насчет беспорядка в столе? Какими ящиками он пользуется, а какими нет? И вновь выбор! Следуя обычной логике, Джонни оставил пустыми выдвижные ящики с правой стороны, потому что слева он может сидеть на кровати и класть в ящик нужные ему вещи. Так значительно удобнее, чем стоять согнувшись или сидеть на коленях. Дэнни уже держится большим и указательным пальцами левой руки за железную ручку самого верхнего ящика. Шаги в коридоре на мгновение замирают – Джонни достиг двери. Еще не потянув за ручку, Дэнни вдруг понимает, что в этом ящике человечка нет. Гораздо реальнее, что Лилипут где-то пониже. Но мальчик уже взялся за ручку. Рывок на себя, и… ящик пуст. Какой из оставшихся трех? Думай быстрее!!! Ручка двери повернулась – сейчас Джонни откроет дверь! Дэнни выбрасывает руку к нижнему ящику так, что в плече это движение отдается болью. Теперь не до осторожных движений, чтобы не разбудить Лилипута. Но и этот ящик пуст. Лишь парочка тараканов разбегается в разные стороны. Дэнни охватывает отчаяние – он искал не в том месте. И есть ли вообще в этой спальне Лилипут? Дверь приоткрывается, и Джонни переступает порог. Без всякой надежды Дэнни решает использовать оставшиеся секунды до конца. Будь что будет!! Третий ящик сверху просто ближе к левой руке, чем второй. Джонни уже увидел, что в комнате у него младший брат. Еще рывок, и… Дэнни едва сдерживает крик ужаса!

Джонни в этот момент стоит с открытым ртом в полном недоумении. Глаза Дэнни округляются, а сердце пытается вырваться из тела. Не менее двух секунд Джонни, не в силах что-либо сказать, смотрит на согнувшегося Дэнни, а Дэнни безумными глазами смотрит на содержимое третьего ящика. Прямо посередине стоит маленькая кроватка с грязно-бежевой простынкой и одеяльцем, а рядом на импровизированном коврике лежит… ЛИЛИПУТ. Он уже не спит. То есть он упал с кроватки от резкого движения ящика, и это разбудило его. Белобородый малюсенький старик, одетый по-прежнему в свой черный длинный плащик (а где же желтый пояс?), еще не понимает, что с ним произошло, и потирает маленькими вялыми ручками полуоткрытые заспанные глаза. В голове у Дэнни мельтешат тысячи и тысячи вопросов. Почему Лилипут спит ночью? Как, из чего он сделал кроватку? Когда он сделал? Как только сын Алекса Тревора убил в этой комнате своих двух сестер? Почему в этом ящике так много тараканов: неужели Лилипуту приятно спать рядом с ними? Так ли он беспомощен, каким кажется? Пожалуй, остолбеневший от неожиданной картины Дэнни все так и стоял бы, пялясь на приходящего в себя после сна Лилипута, если бы Джонни не подал голос, сумев таки выдавить из себя слова:

– Что ты здесь делаешь? – Джонни был бледен, волосы в беспорядке взлохмачены, трусы немного спущены, выставляя напоказ углубление пупка. Джонни говорил хрипло, в его голосе не слышалось угрозы, лишь удивление, смешанное со страхом. – Что тебе у меня надо? – Эти слова послужили толчком для испуганного до полусмерти Дэнни.