Текст книги "Золото жизни 2. Финальные решения"

И хотя поворот в этой истории переносит его в загадочное состояние неопределённости и потери бдительности, для него всё только начинается. Утрата памяти и описание того, как он и его спутница покидают бар, создают ощущение загадочности и неизвестности. В том числе и для двух, скрытых черной одеждой, скрывающихся от света личностей. Которые внимательно следят за ними. Но его они не пугают, потому что он их не видит.

Упоминание о возможном воздействии на подсознание Дона Торна, вызвано тем, что ему что-то подмешали в напиток, и хотя этот факт и добавляет элемент интриги и таинственности к происходящему, но для двух личностей, которые неотступно следуют за ними это лишь повод к действию. Неопределённость восприятия мира как реального подчёркивает его состояние смятения и дезориентации. И они это очень хорошо понимают.

Они фиксируют, что его переживания, которые едва передвигается, также как и его спутница, кажущаяся пьяной, добавляет напряжения к ситуации. Возможно, последствия ночи в баре окажутся гораздо более опасными, чем казалось изначально.

Какие тайны могут скрываться в этой незабываемой ночи, которая вогнала его в состоянии гипнотической неопределённости и потери контроля? Их разгадка может стать пониманием проходящих событий и влиять на его будущее.

– Ко мне или к тебе? – Его вопрос не вызвал ни отторжения ни удивления дамы.

– Сначала к тебе, потом ко мне, – Ответила она. И рассмеялась настолько проникновенно, что ему показалось, что она готова его съесть. Он оглянулся. Они шли по какому-то незнакомому району, в котором он никогда не бывал. Звёзды сияли настолько ярко, что освещения не требовалось. Неожиданно она потянула его за собой в тёмную подворотню. Он поддался, как собачка на поводке. Стало ещё темней, чем было. Настолько темно, что он с трудом различал её лицо. Тут он почувствовал тепло её руки у себя на щеке. А перед глазами её глаза. Глубокие как два океана. В глубине их он заметил красное свечение. А в отрытом для поцелуя рту мохнатые щупальца. Он встряхнул головой, отгоняя видения.

Но это были не видения. То, что произошло потом снилось ему по ночам как нескончаемый ужас. Он замер в страхе, словно подхватил столбняк. Внезапно рот его дамы стал разеваться все шире и шире и он увидел чудовище, выползающее из её глотки наружу. Его острые, как сотня иголок, зубы возбуждённо защёлкали. Челюсть существа широко раскрылась и он почувствовал, как оно вот-вот бросится на него но сил закричать не осталось. Он замер, отдавая себя провидению. И тут…

…Голова девицы взрывается, как арбуз в который попадает плазма бластера. С исчезновением головы исчезает и кошмар, скрывавшийся в его нутре. Тело дёргается в конвульсиях и падает к его ногам. Из темноты выходят двое мужчин. Один из них, высокий и широкоплечий с кожаном плаще, ботфортах и широкополой шляпе обращается к нему с вопросом. В котором слышится и уважение и трепет и немного зависти. Но в основном имя и фамилия.

– Дон Торн?

– Да, – Дрожащим голосом он выдавливает из глотки единственное слово, которое способен произнести без чьей-либо помощи.

– Мы – вовремя Баз, – Раздаётся голос второго мужчины.

– Да, Том Кет. Сегодня у нас праздник.

Глава 10

Раскаяние, как способ расчёта

В небоскрёбе, где располагалась самая секретная служба Федерации царило необычное оживление. Самые опытные жгли документы, самые умные, пытались в системе информеров внести изменения в свои резюме. Кабинет министра безопасности и разведки напоминал штаб во время войны. Но войны пока не было, а паника уже началась.

– Когда? – Бунди Вар был единственным, кто сохранял спокойствие и не потому что он возглавлял ведомство. Только что полученный доклад гласил, что неизвестный объект пересёк невидимую черту границ Федерации и углубился в зону ответственности на две мили. И если этот крейсер был тем, о чём он последнее время думал, то это если не конец, то уж точно начало чего-то новому.

– Только что…

– Я спрашиваю когда… вы перестанете паниковать? – Он взял в руку бутылку с пивом и большим пальцев вскрыл крышку. Та от щелчка взлетела вверх, с гулким стуком ударившись о потолок. Открыл рот и вылил все содержимое в глотку, даже не поперхнувшись. – У нас всё под контролем!

Во всяком случаем именно так все и должно быть. Отключив узлы связи, он подошёл к панорамному окну. Любимый город спал спокойно. До начала рассвета оставалось около тридцати минут. Из всех вариантов, он пока не остановился ни на одном. Да, пока время было. Но время – это субстанция, которая им не контролировалась. И даже при больших, чем у него, возможностей ничего уже сделать нельзя. Поэтому он решил не звонить президенту, а дождаться первых лучей солнца.

Обстановка оставалась сложной последние несколько часов, когда впервые ему доложили, что неизвестный военный крейсер движется в сторону государственной границы. Которую он мог взять под свой контроль. Но не успевал, и ситуация им пока не контролировалась. Решения руководства Федерации было не верным в корне. Но он умел отстаивать свою точку зрения. В открытых дебатах, или в подковерной борьбе.

Он уже знал, что навстречу неизвестному лайнеру были отправлены шесть космических кораблей Федерации с полным боекомплектом. Но спустя сутки со всеми была утеряна связь. Независимый контроль за космическим пространством подтвердил их гибель. В резерве было ещё несколько тысяч, но бросать их в бой было преждевременно и не рационально.

– Я настаиваю на встрече, – Его голос был твёрд, как рога Гомогрейских северных оленей. Их мало кто видел, но однажды, лет двадцать назад, когда он инспектировал тюрьмы Федерации, заметил внизу, среди льдов огромных животных с целым деревом на башке.

– Местные олени. Исчезающий вид, – сопровождающий из числа хрубов, вынул из сумки кусок рога. – Невозможно расплавить даже бластером, настолько они крепки. – Он взял его чувствуя, насколько легок этот пант. Практически невесом. Чуть шершав.

– Ладно. Жду вас сегодня у себя. Когда будете?

– В течении часа, – Министр безопасности отключился, затем сел за своё место у пульта управления страной. Набрал номер командующего. Услышал ответ. Сказал, чтобы временно приостановили все боевые действия до выяснения ситуации. Поинтересовался мобилизационными предписаниями. Особо напомнил о подготовке резервистов. Чтобы набрать их побольше, предложил снизить призывной возраст. – Отказников ловить! И на военные базы на переподготовку. Можно за границу, а можно и на своих.

«Если им удастся войти в систему гиперпространства, их ничего не остановит». Он думал и не мог ничего предложить взамен альтернативы боевым действиям. Хотя чувствовал, что войну можно и не объявлять. Что есть ещё способы все остановить. Или по крайней мене, отложить на некоторое время. Войны никогда ничего не приносили, кроме страданий. Уж как не ему это знать?

Откинувшись на кресле он закрыл глаза. Досчитал до ста. И снова открыл. Старый способ не помог. Тогда он взял со стола флешку и вставил в информер. Монитор мгновенно просветлел. Последние данные, которые он несколько раз перечитывал, но понять не мог. Хотя и очень хотел. Практически в одно и тоже время, на Гомогрее, Квантуме, Доборее и Вэрхэвее одно и тоже лицо совершало преступления, квалифицируемое как федеральное.

Он не мог не только понять смысл этих преступлений, но и способы их совершений. Камеры внешних наблюдений зафиксировали убийства трёх семей, никак не связанных между собой. И хотя изображения были получены ещё полгода назад, он до сих пор не уловил между ними связь, хотя вроде бы давно должен был это сделать.

В Нижаде убита семья одного бывшего полицейского. На Беладоре убит доктор. На Квантуме попытка убийства Президента страны. Но Доборее на полуострове Круппа, попытка проникнуть на территорию военного завода. Во всех преступлениях подозревается один и тот же гражданин, считающий себя представителем закона. Предложение, подать преступника в розыск, была им отклонена.

– Выяснили, где он сейчас?

– Был на Платане, затем вылетел на Гомогрею. Сейчас возвращается. Может именно сейчас и стоит его взять?

– Нет, – Жёстко отвечает он. – Только тогда, когда я посчитаю нужным. Пока только наблюдение. – Он отключается и снова начинает думать. И опять, в который раз, так ни к чему и не приходит. Тогда он открывает голограмму преступника, за которым выставлено наблюдение, смотрит ему прямо в лицо. В ответ голограмма смотрит на него. Также пристально. Изображение База Крола настолько настоящее, что министру кажется, что он смотрит на живого логотоса, а не на его электронную копию.

– Меня всегда ставили в тупик отношения этого мужика. У него только две любви. Животное с рогами и платоненка.

– А империалы?

– К ним он равнодушен.

– Такого не может быть.

– Может, – отвечает он своему второму я, с которым частенько спорит по важным государственным вопросам.

– Тебя что-то смущает?

– Именно. Это не первый факт, когда мы фиксируем одинаковые преступления, совершенные одним и тем-же гражданином на разных планетах. И однажды одного задержали. Почти. Убегая он оставил копию своего тела. Камуфляж. Поэтому не все так просто, как кажется. Скорее все сложно, но так, что кажется все простым.

Глава 11

Отблески умирающего огня

В тихом и уютном пригороде Тишь царит спокойствие и умиротворение. Здесь каждый утро начинается с пения птиц и запаха свежеиспеченного хлеба из местной пекарни. Жители Тиши знают друг друга в лицо и всегда готовы помочь соседу, если он того попросит. Узкие улочки и архаичные домики создают уютную атмосферу пригорода Белара. И хотя название Тишь идеально отражает характер окраины, где шепот ветра разносится по извилистым переулкам. А шелест листвы на старых деревьях, растущих вдоль улиц, дополняет эту музыку, созданную природой, ночи здесь опасны. В Тиши всего две пересекающиеся дороги, и около тридцати домов, создающих интимную и меланхоличную атмосферу.

В этой скрытой жемчужине живет мастер, чье умение принесло ему признание и славу. Он не молод и не стар, и его мало волнуют всеобщее признание. Лишь уединение вдали от любопытных глаз и шумных поклонников ценится им по настоящему. Находя утешение в Тиши, где он ищет то, что до него не могли найти сотни ученых Федерации за двести с лишним лет. Он нашёл то, ради чего и жил. Покой.

Дом мастера скромен и непритязателен, отражая его характер. Очаровательное жилище, наполненное теплом и уютом, олицетворяющее талант, полно мебели и других предметов ручной работы, созданной им своими руками. Проводя дни в своей уютной мастерской, он тщательно проектирует свою машину. Под его ловкими и умелыми руками она превращается в произведения искусства. Это машина может преодолеть время. Он пока в этом не уверен, но стремиться именно к этому.

Только он способен найти баланс между формой и содержанием полным ощущения безмятежности и гармонии. Немногие имели честь лицезреть его творение, но кому повезло ощутили терпение, заботу и умение, вложенные им в этот шедевр. Некоторые считали его богом. Некоторые – просто рядовым гением. Большинство – жуликом и только один преклонялся перед ним.

Жители Тиши уважали и восхищались его талантом. Они признавали, что его присутствие придает ценность и очарование сообществу, превращая его из обычного пригородного района в центр ремесленников и мечтателей. Но им была неведома та страсть, в пылу которой он мог делать то, за что в средние века его отправили-бы на костёр.

Когда наступала ночь, мастер уединялся в тихом убежище дома, довольный собой и своим местом в этом мире. Мягкое свечение лампы из его мастерской служило маяком, освещая ту часть улицы, куда падал свет из окна, напоминая соседям о скромности гения, живущего среди них. Тишина в этой поэтической гармонии заключала мастера и его творения в плотные объятия, где красота души и спокойствие пригорода были, казалось-бы, неразделимыми.

Более века он жил в гармонии с миром, пока не началась война с Архароном. Она и принесла ему горе и ненависть соседей, которые рыскали в округе с желанием зарубить его коли встретят на своём пути. Он был архаронцем, переехавшим на Белару ещё младенцем, как рассказывали знатоки, семья его была беженцами из Архарона. Но причину бегства он не знал, так как его родители умерли через десять лет после получения блэк-карты, оставив его одного.

Его с детства в семье учили разным наукам, он помнил свою мать и отца, умных людей, о том, что они учёные узнал только после их смерти, обнаружив в домашней библиотеке и в архивах огромное количество научных книг с их именами, и преклонялся перед ними. Заражённые вирусом познания, они изучали возможность путешествия по миру с помощью порталов, способных переносить биологическое тело сквозь космос. Изучая их научные труды он не мог понять одного, почему они покинули милый им Архарон, о котором всегда отзывались с огромной теплотой.

Следующий век был им потрачен на изыскания, которые не смогли закончить его родители. Если-бы не Бунди Вар, имя которого он забыл сразу, как тот представился, он не смог-бы создать то, что создал. А собрал он первый в мире портал по перемещению в пространстве. Министр безопасности Федерации помог ему советами и деньгами. В основном советами. Но и этого было немало, учитывая предвзятое отношение соседей.

Мастер вышел из дома, пугливо оглянувшись по сторонам. Не заметив на улице жителей, быстро засеменил в ближайшую продовольственную лавку, где мог купить продукты на неделю. Её хозяин, старый Рубь Кеш всегда был ему рад. Хотя мастер даже не предполагал, что тот был тайным осведомителем Бунди Вара. И, как и он, тоже был архаронцем, бежавшим с Родины по политическим причинам. Но в отличии от мастера, сменил национальность на следующий день, как получил блэк-карту.

– Хор Ваг, – приветствовал его хозяин лавки сразу, как увидел в дверях. – Рад вас видеть в здравии. Чего сегодня решили взять?

Невысокий, плотный, даже через чур, мужчина достигший преклонного возраста, хозяин лавки всю жизнь торговавший продуктами питания и напитками, был единственным в жизни Хор Вага, кто мог назвать более ста видов хлебобулочных изделий не закрывая рта в течении одной минуты. Это было вне понимания старого Мастера.

– Зови меня как все – Мастер. Мне так привычно, – ответил он подходя к прилавку.

– Мастер, так Мастер, – добродушно согласился хозяин магазина, единственного в пригороде. – Как всегда?

– Давайте, как всегда, – согласился Мастер. Как всегда означало кило мяса, кило рыбы, кило сыра и кило хлеба. А также кило зелени и фруктов. Он поднёс ладонь к терминалу оплаты. Зелёный огонёк подтвердил платёж.

– Когда ждать следующий раз, Мастер?

– Как всегда, через неделю, – ответил он и быстро вышел наружу в ночь. До дома вела единственная дорога, но он предпочитал короткий путь, через кустарники клубники. Это такие вкусные ягоды, которые он срывал по дороге. И спустя пять минут уже стоял перед воротами своего жилища. Вошёл в ворота. Закрыл за собой. Подошёл к дверям, в стекле которого увидел себя. Невысокого, в очках, с длинными седыми волосами, крючковым носом и узкими плечами. – Да, не Бред Пет. – Хмыкнул он вспомнив фильм с его участием. Посредственный боевик, где этот актёр грабит Федеральный банк. Его прыжок с сорок пятого этажа был феноменален. – Ну и что? – Спросил он сам себя. – ну и что, что не Бред?

Ему не терпелось скорее начать эксперимент, к которому он готовился последний год. Но для этого требовалось хорошенько поесть. На голодный желудок эксперименты не получаются. Это жизненный опыт. Времени было достаточно, и он решил немного побездельничать. Глотнув кофе, открыл записки матери, найденные им совсем недавно. И погрузился в чтение.

Они бежали ночью, под самый рассвет. Его мать – профессор Архаронского университета и отец – старший научный сотрудник того-же университета собрались быстро. Запеленали маленького Хор Вага сунув в рот соску, чтоб не заорал в самый неподходящий момент. Первые подозрения, что что-то происходит в этой стране, появились на прошлой неделе. В уже конце неё они уже понимали что. И решение бежать именно сегодня было обусловлено невозможностью выбора.

Звёздный челнок, арендованный на месяц, был оформлен ещё два дня назад. Таможенные посты и пограничную охрану они прошли довольно быстро, потому что никто не мог предположить, что они решаться на побег. Но они решились, и это стало фактом. Никогда не управлявший космическим кораблём отец, захватил с собой инструкцию, а также карту звёздного неба, чтобы не затеряться в пространстве.

Выбор Вэрхэвеи был оптимальным с точки зрения жизни. Во-первых только два года полёта со скоростью света. Во-вторых, до Федерации лапы их врагов не дотянутся. Они это знали точно. Но в тот самый момент, когда они подали документы на получение гражданство в Вэрхэ, Конфедерация, во главе с Архароном объявила войну. Лишь когда она закончилась, они переехали на Беладор, перешедший под контроль Федерации, где и купили домик на окраине столицы.

С тех пор прошло более ста лет. Но память, единственное что осталось от тех дней, сохранила его воспоминания настолько реалистично, что подними его ночью и спроси, откуда он родом, ответит без заминки, что с Архарона, который часто вспоминал.

Пески Хоэ были их частью. Когда впервые он прочитал записки отца, не поверил. Затем прочитал ещё раз. Затем ещё. Вера не приходила. Только после пятого или шестого раза перед ним выстроилась схема возникновения мира, и причинно-следственная связь между тем, что он помнит, и тем, что произошло на самом деле. Он нашёл на старых картах древний замок, которыми владели основатели мира. Среди пустыни Хоэ, где давно умерла жизнь. Скорее всего там, как предполагал отец, и был замок времени, управляющий пространством.

Но в записках не было ни слова о причинах исчезновения древних Владык. Основания, по которым они покинули этот мир. Бросив его на произвол судьбы. Только теория отца и матери, что этот мир можно перезагрузить, изменив течение времени, подталкивала его в спину с такой яростью, что в конце концов он доделал работу родителей до конца. Из их теории вытекало, что это может сделать только логотос с помощью ключа времени, вставленный в замок перемен. На картах было указано точное место того замка. Он записал координаты. Их он введёт в систему.

Логотосы. Их время умерло. Иногда он читал эссе по истории. Их больше нет. Ни одного. Следы, которые они могли оставить, исчезли. Планета их – исчезла. И возможность что-то поменять, также исчезла как и сами логотосы.

Он поднялся на второй этаж дома и посмотрел в окно. Хотя и стояла ночь, но ему удалось заметить две тени, проскользнувшие у самого забора. Рассмотреть их не удалось, но все-же он увидел в их руках топоры. Если они появились столь близко значит уже пора. Надо спешить.

Времени почти не осталось. Подумал он. Если они рядом, то уже не оставят попыток. Он не боялся смерти. Он боялся, что смерть помешает ему закончить эксперимент со временем. И вернуть мир на старый виток. Вернуть все, как было. Вернуть мир и спокойствие. И надежду, на лучшее будущее. Если нет тех, кто может, то это сделает он, тот, кто не может, но будет стараться.

С большой осторожностью он подошел к своему прибору, который можно было собрать всего за пару часов. Посмотрел на список регламентных работ. Вычеркнул сделанные. Особое внимание уделил контуру времени, важному компоненту оборудования и внёс точные изменения в его настройку. Меняя частоты местоположения он вводил координаты замка, координаты центра пустыни, координаты столицы Архарона.

Настал момент, когда нужно было интегрировать контур. Сложная задача, с которой он справиться в течении двух или трех часов. Но он не сомневался в необходимости своих поступков, понимая, что любая неполадка может привести к катастрофе. Он полностью осознавал, что неудача приведет к тьме и разрушению всего, что ему дорого. Чувствуя тяжесть невыносимой ответственности, он не отступал. Он знал одно. Он никогда не сдастся. Потому что другого пути просто не было.

Если его постигнет неудача, мир умрёт. Жизнь умрёт. Всё умрёт.

Глава 12

Не всё ещё потеряно, Баз

Передо мной простирался удивительный мир чудес, который я никогда раньше не видел. Уже при входе в атмосферу Платаны, наблюдая на мониторе за землёй, я был поражен разнообразием цветов, раскрывающихся под нами. Яркие оттенки растительности конкурировали с солнечным светом, а воздух был наполнен жизненной силой, которую можно было почувствовать на губах.

Я решил приземлиться в удалении от шумного космопорта, на который обычно приземлялись лайнеры. Решение, принятое по определенным причинам, о которых я не хотел говорить, опасаясь вызвать излишнюю подозрительность. Недавние события оставили шрамы на моей психике, а предчувствие, которое, как меч Дамокла, висело надо мной лишь усложняло ситуацию. Я всегда гордился своим умением сохранять горячее сердце, холодную голову и чистыми руки, но сейчас, это новое состояние постоянного напряжения было одновременно пугало и тревожило.

Удивительно, но на Платане я нашел утешение. Окружающая природа помогла мне собраться с мыслями и восстановить утраченное душевное равновесие. Вдали возвышались величественные платаны, их могучие стволы и густая крона рассказывали о силе и выносливости. Деревья, давшие название планете, вызывали у меня особое восхищение, как будто они хранили тайны, которыми могли поделиться только со мной.

Когда я стоял окруженный листьями и шепотом ветра, я вспомнил о мгновениях, которые помогали мне преодолевать усталость. Из всей системы, она единственная куда не попал пегас. Точнее попал, но не прижился. Следовательно у нас был шанс. Больше всего пострадал Квантум. Чуть меньше Вэрхэвея. Хотя и ей повезло. Жители Нижады были невосприимчивы к пегасу. Совсем чуть-чуть досталось Беладору и Доборее. Гомогрея, как и Платана держала оборону. Но что взять с Гомогреи? Планета снегов льда и жидкого азота? Фрея и Гера не в счёт. Просто так туда не попадёшь. Тукана и Сафара были под особой защитой Федерации и были блокированы с первой минуты подозрения на эпидемию.

Старик Койшо принял нас со всем мыслимым и немыслимым почётом. Перед домом стоял стол полный яств и напитков. Всё местного производства. Том Кет, впервые посетивший планету, и Дон Торн, который не хотел её посещать, но я настоял, стояли в стороне переминаясь с ноги на ногу.

– К столу, – старик Койшо махнул рукой, указывая кратчайший путь к пище. И все гости, а это мы трое, уселись напротив главы Платаны. – Неужели все так тревожно? – Его голос, хоть и мягкий по тембру, был твёрд по сути.

– Хуже, чем я думал в начале. Это хитрые твари. С самого начала они знали, кто я и использовали меня в своих интересах. Сыграв на моём самолюбии, получили некоторое количество сыпи, что позволило им стать чуть-чуть сильней. Но мы не опускаем руки.

И я рассказал ему все, что знал. Старик Койшо слушал не перебивая. Хотя мало что понял из того, что я вывалил перед ним. Если судить по глазам.

– Согласен с тобой. В завтрашний день не все могут смотреть, вернее мало кто может это сделать, – старик откинулся на мягких подушках пригубив чай заваренный на кофе. Сплюнул, и вылил помои под дерево. Почти мгновенно две ветви платана вместе с листьями засохли.

– Представишь гостей?

– Извините, – Ответил я, осознав свою оплошность. – Том Кет. Бывший полицейский из Нижады. Первый из всех, кто побывал в тёмной материи. За границей и за границей невозможного. Одновременно. В том месте, куда мы должны были все попасть. И он выжил. – Внимательный взгляд старика Койшо. Я понимаю его опасения. – Он чист! Гарантирую. – А если я гарантирую, то все остальные просто принимают это на веру.

– Дон Торн. Оператор системы труб гиперпространства. – продолжил я представление. – Самый лучший. И самый опытный. Его пытались использовать наши враги. Чьи передовые отряды доползли до столицы Вэрхэ. Без него система будет заблокирована для всех, кроме космолётов, зарегистрированных в реестре Федерации.

– А вам не кажется, что те корабли, благодаря которым туреги проникли к нам, также получат доступ к системе?

– Думали, – Вместо меня ответил Дон Торн, перехватывая инициативу. Но он ещё не знает, на сколько это опасно делать. Но у него всё впереди. – Я вычислил имеющиеся в моём распоряжении данные о начале заражения, с графиками прибытия судов. И около семьсот транспортников получили бан. Сейчас они на приколе, а команда на Гомогрее. Выявляют заражённых.

– Считаете, решение верным? Если кто-то из экипажа заражён, то болезнь передастся остальным заключённым.

– Мы это продумали, – Я повернул голову в сторону Дона Торна и сделал страшные глаза. Но после того, что с ним случилось напугать его было невозможно. – Их разместили на территории пустующей тюрьмы особо жёсткого режима. Все продукты поступают при помощи дистанционной подачи. То есть сто процентная автономность. Кроме того, мы увеличили давление во всей зоне и подали, вместо традиционного состава воздуха, более высокую концентрацию кислорода. Возможно это поможет выявить турегов.

– Хорошо, – Старик кивнул головой. – Мне хотелось бы сказать по поводу Шин-Грая. Спасибо за него.

– Как он? – И это было непростое любопытство. В нём сидело существо, но пока не полностью его захватившее. Помогло то, что при переливании крови, часть моей попала в его кровеносную систему. Процесс заражения остановился, и в некотором роде стал отступать.

– Лучше. Но ещё плох. Мы не откажемся от помощи, если ты её предложишь.

– Прямо сегодня. Он нам нужен, чтобы понять как им удалось проникнуть в него, если он получил удар ножом. Как ему удалось его пропустить? Поэтому сразу как закончим здесь, начнём там.

– Тогда, на здоровье, – Старик поднял бокал и первым пригубил столетнее вино ручной работы. Изготовленное из выращенного на Платане винограда, оно было настолько терпким, что напоминало людской мёд, который те получали из мелких летающих существах, называемых ими пчёлами. До сих пор не понимаю, как им это удаётся. Они что, руками выдавливают мёд из пчёл? Как себя чувствуют пчёлы после процедуры?

– На здоровье! – Мы пьём и едим. Затем едим и пьём. Ближе к вечеру я направляюсь в клинику к Шин-Граю, оставив своих спутников со стариком Койшо. Я знаю, что их разместят в комнатах его замка. Там они будут в безопасности.

Белое здание, непохожее на небоскрёбы Верхаэ, стояло среди могучих деревьев. По сравнению с огромными зданиями города, оно казалось скромной хижиной, скрывая просторный интерьер. На первом этаже стояло несколько механизмов из медицинского оборудования, которое можно было купить только за деньги.

Шин-Грай лежал на кровати, закрыв глаза. Его бледное лицо с выступающими скулами казалось прозрачными в мягком свете неона. Его грудь поднималась и опускалась в медленном ритме, напоминая о приливах и отливах океана. Вокруг него царила тишина, резко контрастировавшая с мощными машинами, окружавшими его. Воздух казался наэлектризован, а сам Шин-Грай представлял собой силу, заключённую в хрупкую форму.

– Привет Шин-Грай. – Я подошёл к нему положив руку на грудь. Он открыл глаза и взглянул на меня. И не узнал. Я его понимаю. – Помогу тебе, брат.

Вошедшие врачи в белых халатах вкатили оборудование. И стали его настраивать. Я лёг рядом с ним, предварительно раздевшись. Санитарка ввела мне в вену катетер, и подключила к аппаратуре, стоявшей между нами. То же сделала с Шин-Граем. Если я правильно понял процесс, то на каком-то этапе количество моей крови и его станут одинаковыми по химическому составу. Осталось убедиться в этом практически.

Я рисковал. Но риск был оправдан, так как во мне уже была кровь турегов. Мне хотелось, чтобы часть логотоса попала в Шин-Грая. Потому что я знал его, я видел его в бою. И он мне был нужен. А кто мне нужен, того я или заставляю, или прошу. Шин-Граю просто помогаю. Для меня это нетипично.

Не знаю сколько времени продлится процесс. Да и плевать. Я прилетел именно для этого, и останусь здесь на столько, на сколько это необходимо. На день, на неделю или на месяц. Чувствую, как кровь начинает бурлить, переливаясь из одного тела в другое. Мысли мои начинают скакать как пони с равнин Добореи. Но мне все равно. Я не уйду, не брошу, не оставлю. Помните про список упертости? В котором кроме меня нет никого.

Прошло десять дней. Откуда я это знаю? Так календарь висит прямо напротив меня на стене палаты, где мы лежим. Я чувствую, что что-то во мне поменялось. Но пока не знаю, в какую сторону. Изменения глобальны, но если я себя воспринимаю собой, значит они не фатальны по сути.

В этот момент чувствую, что Шин-Грай проснулся от спячки. Я поверну в его сторону голову. Вижу, как отрылись его глаза. Как он садится на кровать и оглядывается по сторонам. Смотрит на меня и во взгляде полное непонимание.

– Баз? Какого чёрта ты тут делаешь?

Я смотрю на него и меня обуревает смех. Он настолько искренен, что и Шин-Грай подхватывает его и оба хохочем как ненормальные. Вбегают врачи. Смотрят на нас и тоже начинают хохотать. Затем приносят обоим зеркала, и я вижу в нём копию Шин-Грая, а он – копию меня. Не самую лучшую. Но процесс продолжается, и вскоре все настолько трансформируется, что мы превращаемся практически в отражение друг друга. Я только буду намного выше и крупней. Но у него будет больше пальцев на ногах. Если-бы у меня был брат, то он не был-бы больше похож на меня, чем Шин-Грай.

Только по истечению месяца мы восстановили силы и нервы, стали готовы к предстоящим подвигам. Немного волновал Дон Торн, набравший лишние сто килограмм. Ладно. Главное, его голова, а не тело.

Глава 13

Поиски истины. Баз Крол

Цифры в гирокомпасе отплясывали на экране хаотичный танец из красных и зеленых вспышек. Сжимая, побелевшими костяшками пальцев штурвал управления кораблём, я надеялся на отсутствие внизу бурана. Координаты на выцветшем клочке пергамента, связывающими меня с этим пустынным белым миром, я ввел ещё час назад.

Снежная Гомогрея. Место упокоения Мо-Мо. Имя, которое я произношу тихим шепотом, сковано во льдах моей памяти. Сейчас потребность быть рядом с ней ощущалась так же остро, как желание дышать.

Шаттл задрожал при переключении мощности форсажа. Внизу лежал пейзаж из бесконечного белого пространства вытканное рукой ледяной стужи. В этом огромном, безмолвном мире единственными звуками были шум реверсных тормозов и ритмичные стуки моего сердца.

Включив задний ход, я почувствовал, как корабль оседает в снеге, и с моих губ соскользнул вздох облегчения. Опустив пневматический трап я спрыгнул на ледяную корку. И сразу меня обдало волной холода.