Текст книги "Золото жизни 2. Финальные решения"

Я вновь набрал министра безопасности. И вновь мне ответила тишина. «Где ты, бес тебя укуси!».

Тем временем…

Ветер завывал свои заунывные песни на узких мощёных улочках старого городка на Беладоре. Уютно примостившись между разрушающимися реликвиями ушедшей эпохи согласия, стоял дом, где маяком тусклого света на фоне надвигающихся сумерек горела старая лампа. Его соседи, те немногие, кто решил остаться в этом заброшенном пригороде столицы, избегали его и только работа, шепча доверительно в его уши секретные формулы, заставляла его продолжать начатое. Однако беспокойство соседей лишь разжигало его пыл, ведь они не знали, какой огонь горит в нём, и какая опасность грозит поглотить их на своём пути.

День и ночь слились в сплошные сумерки, пока он без устали корпел над своим изобретением. В центре его тускло освещённой мастерской возвышалась громадная, замысловатая машина из кварца и стали, украшенная мигающими огоньками и сакральными символами. Это было не просто изобретение, это был ключ – ключ, призванный открыть тайны, лежащие за пределами обычного понимания вселенной, способный разорвать ткань обыденного и заглянуть туда, что лежит за его пределами. В тёмную материю.

Когда он закручивал последний болт, чувство мрачного удовлетворения овладело разумом, но в глубине души закралось сомнение. Какова вероятность того, что он пробудит силы, не подвластные ему? И в чём смысл в предостережении соседей, подозрительно слонявшиеся неподалёку от его дома с топорами в руках? Однако манящие мечты неизведанных границ оказались слишком соблазнительными, чтобы остановиться и прекратить всё. Да и зашёл он слишком далеко, чтобы возвращаться назад.

Погрузившись в размышления, он не заметил, как входная дверь со скрипом отворилась. Фигура, окутанная тайной, вошла, нагло переступив порог его святилища. Она выглядела знакомой, вплетённой в ткань таинственной истории его жизни. Глаза засверкали тревогой, когда он заметил, что за ним наблюдают из-под плаща с капюшоном.

– Вы вмешиваетесь в невидимое, – проговорил незнакомец. Его голос напоминал шум гравия сбрасываемого из кузова, который, казалось, деформирует свет вокруг себя. – Есть сферы, в которые вам не суждено ступить, есть истины, не предназначенные для смертных умов. Эти знания вам не подвластны. Остановитесь!

Мастер замер, но поняв кто это и что встреча ничего плохого ему не несёт, отмахнулся от его предостережений, насмешливо фыркнув. – Вы говорите как человек, скованный страхом, – ответил он. – Хотя его голос слегка дрожал, несмотря на браваду. – Я ищу знания, а не утешения. Какой вред может быть нанесён скрытыми нитями ненашей реальности?

Незнакомец наклонился ближе к лампе, его лицо частично освещалось тусклым светом. – Самый большой вред приносит тот, как не понимает сути своего таланта, – прошептал он, оставив тяжесть своих слов витать в воздухе, и скрылся в тени, за дверью, которая закрылась с тревожным стуком его каблуков.

Эхо от двери гулко отразилось от стен мастерской, оставив за собой томительное чувство тревоги. Загадочное предупреждение разъедало недавнюю решимость мастера, но в то же время возбуждение от предстоящего откровения все сильнее завывало в его жилах. Он подошёл к построенному оборудованию, и его сердце зашлось в предвкушении и страхе. Его сознание, утихомирив дрожь в руках, заставило соединить разомкнутые провода. Резко вдохнув, он отбросил сомнение, которым дразнил его разума.

Машина ожила – низкий гул резонировал с чем-то в глубине его души и разогнал тишину. Свет замерцал и заплясал в рваном ритме, отбрасывая жуткие тени на деревянных стенах сруба. Слабый, колеблющийся гул становился все громче, в воздухе витало предостережение ещё невидимых, но уже осязаемых миров. Он чувствовал, как ткань реальности прогибается под волей его творения, как начинает материализовываться портал, колеблющийся, словно мираж в пустынном жаре.

Разорванная плоть времени образовала портал в иной мир. Прямо перед его глазами. Собравшись с силами, он заглянул в образовавшуюся брешь. Каскад мыслей обрушился на его разум; разрозненные, хаотичные проблески мест, не поддающихся земному описанию. Цвета, выходящие за пределы человеческого зрения, ландшафты, закручивающиеся в невозможные геометрические фигуры. Он попятился назад, его дыхание перехватило от смеси благоговения и висцерального ужаса. Значит, это и был тот порог, к которому он стремился, – пропасть неизвестности, одновременно великолепная и ужасная. Мир темной материи. Скрытой от глаз, но отрытой для сознания.

Он едва успел заметить возвращение недавнего гостя, пока тот не встал рядом. Теперь его присутствие несло в себе груз уверенности, являясь якорем среди бушующей бури возможностей. – Поверните назад, – проговорил он, и в его голосе звучала тихая мольба, пропитанная торжественной покорностью. – Есть вещи, которые нам не суждено понять, чтобы не навлечь на себя безумие и гибель. Только одному существу оно может покориться. Я знаю его. Он сможет вернуться! Вы – нет.

Но мастер был вне этого понимания, как мотылёк, околдованный роковым огнём. – Если я остановлюсь сейчас, – ответил он, и его голос, холодный и надменный, был чужим в этой комнате, – то все эти страдания, все эти усилия, потраченные мной, будут напрасными. То, что лежит за гранью нашего понимания, должно быть познано, даже если это познание уничтожит меня. Но оно спасёт наш мир.

Между ними воцарилась тяжёлая тишина, в воздухе витали невысказанные сомнения. Решительно вздохнув, мастер протянул руку и коснулся пальцами мерцающего края портала. Гул машины перерос в какофонию, а рёв, заглушивший последние слова предупреждения человека в черном утонул во мраке. А затем мастера поглотил всплеск холода и света, и он с головой окунулся в неизвестность, опираясь лишь на слабую надежду, что открытие сможет перебороть тьму.

На него обрушился невероятно мощный поток света. Каждый миг растягивался как резина и закручивался в моток вязкого времени насмехаясь над его пониманием материи. Цвета и формы сознания за порталом не поддавались разуму, каждый оттенок и структура – парадокс, призванный напрячь сознание. По мере того как он погружался в бездну по спирали, ему казалось, что сама его сущность расчленена, рассеяна среди меняющихся иллюзий.

Ужас охватил его, когда он попытался вспомнить основу своего прежнего существования. Знакомый уют мастерской, предсказуемый гул станка, даже замечания его гостя казались насмешками из далёкого прошлого. Здесь, в этом чужом пространстве, он был переделан по образу и подобию своих собственных амбиций – как фантик, зажатый между реальностями, дрейфующий в море того, чего никогда не должно быть.

Внезапно среди хаоса вспышек и голосов его окружила тишина. Какофония ощущений стихла, сменившись гнетущим молчанием. Он оказался в огромном, пустынном пространстве, в засушливом ландшафте под чужим небом. Воздух был плотным, пульсировал жуткой энергией, которая не подчинялась законам природы. Сердце бешено колотилось, а осознание одиночества оседало на душе как песок после взрыва.

Пейзаж неуловимо изменился, и вдали показалась фигура. Она шла к нему нарочито призрачной походкой. По мере приближения фигуры отчаяние превратилось в знакомый образ. В мрачное существо с впалыми глазами, несущими на себе груз всех веков и открытий, к которым оно стремилось. Со стальным кольцом на шее. Он видел раба. Видение будущего, если он останется в заложниках у своего ненасытного желания. А рядом – черное существо с членистоногими лапами и горящими от ненависти глазами. Полными зла.

В отражении собственных глаз он осознал всю тяжесть своего деяния. Его амбиции, некогда служившие маяком, превратились в тюрьму, в бесконечную петлю желаний и отчаяния. Истина, к которой он шёл, предстала перед ним в столь обнажённом виде, что стало ясно: некоторые знания – это проклятие. И, выйдя за пределы своих возможностей, он добился лишь того, что потерял сам себя.

Последним, отчаянным рывком воли он собрал разрозненные остатки своего духа и вырвался из безлюдного пространства пустыни. Он вернулся, но с неизгладимыми шрамами страшного опыта. Отголоски того потустороннего мира накапливались в глубинах его сознания, постоянно напоминая о тонкой грани между жизнью и смертью. И если ему удалось вырваться, оказавшись на той стороне, но лишь благодаря воле.

– Я не смог, – его голос утонул в тишине умирающего сознания. – До замка оставалось совсем немного, но я не смог.

– Я знаю, кто сделает это, – Тень в черной капюшоне оторвалась от стены на мгновение заслонив от изобретателя свет лампы. – Он единственный кто сможет нам помочь.

– Это иллюзия. Оттуда нет выхода. – Ему было настолько плохо, что даже вдох казался последним мгновением жизни. Боль расползлась по телу, оставив на нервах шрамы сомнений. Он чувствовал, что умирает. Силы оставляли его, но собрав волю в кулак он знал, что выдержит пару дней. Не больше. Чтобы уничтожить машину.

Гость подошёл к нему и что-то вынул из внутреннего кармана. Небольшая коробка с желтоватым песком. – Откройте рот, – попросил он. – Не бойтесь. Это сыпь. Она поможет. Она всем помогает.

Истощённый, он подчинился, чувствуя на губах кисловатый вкус новой жизни. – Она позволит вам продержаться достаточно времени, пока он не прибудет сюда. – Кто – он? – Это пока тайна. Но верте, если кто и способен перевернуть мир наизнанку, так только он. Человек в черной капюшоне набрал номер по связи и быстро проговорил, – Тебе следует прибыть на Беладор как можно скорее. У нас мало времени.

Этот звонок раздался как всегда некстати. Но не ответить на него я просто не мог, потому что ждал его. Хотя послать того, кто оторвал меня от бутылка Квантумского очень хотелось. На вопросительный взгляд Шин-Грая я ответил гримасой лица, означающей все, что угодно. Хотя Мо-Мо сразу меня поняла.

– Хорошо, господин министр безопасности. Если надо вылететь на Беладор, я сделаю это. Вот только допью пиво. И ещё…. Я буду не один.

– Мы возвращаемся? – спросил Дон Торн. Отрывая взгляд от монитора.

– Да. И, судя по голосу министра, нас ждут неприятности.

Глава 22

Между светом и тьмой

По мере продвижения в глубь пустыни, на небе зажигались первые звезды. Каждый свой шаг они делали благодаря силе воли замешанной на характере, тяжесть от усталости давила на плечи сто тонным грузом. В начале пустыня встретила их тишиной, а её непроницаемая вуаль окутала их, вызывая пугающий страх и немного одиночества.

Песок скрипел под ногами, когда четверо мужчин и одна девушка медленно погружались в мрак неизвестности. Мо-Мо следила за горизонтом в ожидании беды, но ничего не предвещало опасности. Бескрайние просторы играли с её сознанием в прятки, тасуя миражи и реальность. Неуклонно двигались вперёд, подгоняемые в спины желанием спасти Федерацию от надвигающейся тьмы, они верили в свои силы и надеялись на удачу.

Первым в огненное кольцо должен был войти Баз, но будучи джентльменом от природы, пропустил вперёд Мо-Мо. Затем в неизвестность, при помощи Тома Кета он закинул упирающегося Дона Торна, и только затем нырнул сам. За ним отправились Том и Шин-Грай. Неизведанный мир иллюзий, окружавший небольшой отряд, они преодолели за мгновение. Выброшенные на горячий песок им удалось преодолеть десятки световых лет за одно мгновение.

Ситуация была сложной изначально, а также излишне напряжённой. Но сориентировавшись по координатам, они убедились в гении мастера. Пустыня Хоэ на Архароне встретила их пеклом и желанием уничтожить. И тут Мо-Мо, идущая первой, подняла руку из-за мелькнувшего видения. Шин-Грай мгновенно обнажил клинок, в то время как руки База Крола упали на бластеры. Том Кет вскинул огромный плазменный пулемёт, способный одним залпом уничтожить роду гренадёров. А Дон Торн озираясь по сторонам, искал место, куда можно спрятаться. Мо-Мо напрягает слух. Но кроме тихого шелеста песчинок гонимых ветром, ничего не слышно. Все готовы к возможному нападению, поэтому ждут жеста Мо-Мо. Кроме Дон Торна. Он боится и не скрывает этого.

Из тени близлежащей дюны вылезает существо, глаза которого отражают лунный свет. Это песчаный карг, известный своей обманчивой внешностью и смертоносной скоростью. Прежде чем они успевают среагировать, карг исчезает в темноте. Выждав немного времени, они идут дальше, и ночная тишина вновь воцаряется над пустыней.

Мёртвая земля простирается до самого горизонта, словно бесконечное песчаное море, пугающее однообразием, которое нарушается лишь редкими завываниями ветра. Утро следующего дня не приносит ничего нового. К полудню солнце раскалило жёлтый песок. Мо-Мо вытерла со лба пот и прищурилась, всматриваясь на горизонт, где странная тень, казалось, бросала вызов ей и окружающему ландшафту.

– Кажется я его вижу. – Она обернулась и посмотрела на База Крола. Тень привлекла её внимание и она указала на неё пальцем. – Возможно развалины того замка, о котором говорил министр.

– Тогда, чего ждём? – подал голос Дон Торн, справившийся со своими страхами.

Баз спрятал за пазуху подзорную трубу с электронной системой расчета расстояния. – Осталось двадцать миль. К полудню доберёмся. Может быть… – И их маленький отряд двинулся к заброшенным развалинам. Спустя десять часов, утопая по щиколотки в горячем зыбуне, они приблизившись и увидели то, что искали – наполовину погребённую крепость под многовековым песком. Всё, как говорил Бунди Вар.

Мо-Мо оглянулась за спину и встретила глаза База Крола. – Мы почти пришли. – Тот в ответ только кивнул, одновременно вытирая горячий пот с лица. Не будь широкополой шляпы его кожа на лице обгорела бы от жестокого зноя.

Два дня назад, прилетев на Беладор они сразу направились в город Тэм, или Тишь на общефедеральном языке. Старый и заброшенный жителями, где жил мастер, который построил портал в иные миры. Если бы не Бунди Вар – министр безопасности, им пришлось нелегко в поиске нужного дома. Хотя не обошлось без приключений.

Баз Крол, вышедший первым, оставив за спиной тикс с сидевшими в нём членами его команды, подошёл в двум огромных хрубам, курящим квантунские сигары. Более двух метров роста, каждый из мужчин олицетворял собой силу и мощь Федерации.

– Доброго здравия, – проговорил на хрубском наречии. Единственную фразу, которую он знал и произносил практически без акцента.

– И тебе мужик.

– Где дом Мастера, не подскажете? – и тут оба мужика вскочили с места и схватились за топоры. Не будь Баз столь подвижен, ему не удалось бы убежать от разъярённых жителей Тиши. Но ему удалось.

– Это – мастер, – сказал Бунди Вар указывая на умирающего старика лет двухсот, лежащего на топчане в комнате, где стояло необычное сооружение, ведущее в никуда. Невысокого архаронца с длинными седыми волосами и в очках на носу. Морщинистая кожа говорила о количестве прожитых им лет, а внимательный взгляд – об интеллекте. – А это тот самый Баз Крол, – продолжил он, указав пальцем на База Крола, тогда, когда тот вошёл внутрь комнаты, оттирая костяшки на кулаках от хрубской крови.

– А это то самое сооружение, ведущее в Архарон? – Задал свой вопрос, соблюдая ритм беседы Баз.

– Оно самое, – Мастер был плох, и даже сыпь не помогала. Было видно, что до утра ему не дотянуть. И если что и держало его в этом мире, так лишь желание как можно больше рассказать Базу о портале и о задаче, которую он обязан выполнить. – Бросок совершите практически мгновенно. Вам надо найти старую крепость в центре пустыни Хоэ на Архароне. Этот замок и ключ ко всему остальному миру.

Его тихий голос был еле слышим, но если напрячь слух то каждое произнесённое им слово попадало в ту часть мозга, куда предназначалась быстро и своевременно. Говорил он около десяти часов, пока не высказал все, что хранили его извилины. В четыре утра он произнёс: – У вас три дня, чтобы все изменить и восстановить равновесие. Только три дня. Должны успеть. – И испустил дух.

Эта древняя крепость, некогда бывшая центром силы могущества застыла умирающим исполином. Башни, пронзавшие небо, обветшали, каменные стены рассыпались. Бастион величия, лежал в руинах, его слава померкла а дни власти давно прошли. Окружающий ландшафт вторил судьбе крепости. Бескрайние дали, простиравшиеся насколько хватало глаз, свидетельствовали о бренности времени. Каждая песчинка, гонимая ветрами ведала о стойкости и упорстве её защитников. Некогда буйные дюны поблекли ставшие символом упадка.

Возвышающаяся среди бесплодной пустоши крепость, была свидетелем безумных амбиций его обитателей. И символом их несгибаемого духа, построивших каменного монстра в центре негостеприимного места. Развалившиеся от разрушительного течения времени стены, некогда защищавшие караваны, молчали смотря в даль, глухим эхом напоминая живым о былом величии.

Возможно раньше в пустыне и кипела жизнью. И суровые условия, какими бы сложными они ни были, формировали уникальную экосистему, в которой обитали существа, способные противостоять смертоносному климату. Но сегодня они все были мертвы как пустыня, являясь суровым напоминанием о неумолимом течении времени и неизбежности смерти.

Молчаливая свидетельница великой истории, служащая примером непостоянства гениальных творений и жестоких перемен, крепость, некогда символ господства, лежала в руинах. Но даже среди запустения скрывалась красота, преодолевшая разрушительность эпохи. В тихом дуновении ветра, летавшего среди руин и в тихой песне дюн окруживших её, чувствовался стойкий дух несокрушимой жизни. И, несмотря на упадок, и крепость и окружающая её пустыня оставались центром силы. Ибо в своим молчанием напоминали о непостоянстве грандиозных творений, неизбежности перемен и изменчивости жизни, которая способна существовать даже в безжалостных условиях.

Проникнув внутрь сооружения, построенного великими мастерами прошлого, маленький отряд из четырёх мужчин и одной женщины, пронзив транзитные потоки с помощью изобары времени, осматривали изнутри стены, достигающие облаков.

– Баз, возможно, вы захотите увидеть это, – крикнул Дон Торн, один из самых ненужных, по мнению База, членов группы. Он стоял у входа в то, что казалось древним дверным проёмом, и его фигура вырисовывалась на фоне тёмного камня, как статуя в лучах заката. С нескрываемым волнением Баз Крол подошёл к нему, его сердце бешено колотилось в предвкушении необычного. Ибо даже воздух здесь казался другим, прохладным и немного наэлектризованным. Опустил голову, чтобы не задеть свод головой он проник внутрь.

Огромный зал в узорчатых символах на стенах напоминал об исчезнувшей цивилизации. Чтобы попасть в него надо было пройти коридор. Он тянется от входа, сквозь свет и тени бесконечной череды металла, где свет похожий на угасающий пульсар некогда существующего мира, медленно мерк. В отзвуках шагов, отражающихся от стен, чувствуется присутствие безмолвной тьмы. И если необходимо понять сущность жизни, и то, кем ты был до того, как забвение захватило тебя в плен, следовало поторопиться.

Он зажёг свечу. Сердце бешено колотится, когда продвигаешься вглубь крепости, движимый лишь внутренним желанием понять и вернуть назад частицу прошлого, которая могла бы осветить твой путь в будущее. Идущим следом за Базом Кролом, казалось чувствовали тоже самое.

По мере продвижения справа и слева встречались стены покрытые шрамами от осколков и черными разводами пожара, скрывающими зашифрованные послания и символы – тайный язык, оставленный теми, кто встретил конец раньше тебя. Каждый иероглиф, звездой на тёмном небосклоне собственного величия, начинал превращаться в карту – путеводитель по лабиринту отчаяния. Чем больше ты пытаешься расшифровываешь её, тем яснее понимаешь, что это не просто прощальные записки, ведущие к чему-то, а в них скрыт ключ к загадке этого мира и тайнам Вселенной.

С каждым шагом тени в ногах о чём-то шепчут, издавая сиплый хор, который может быть реквиемом по крепости и встречающимся иногда здесь духам, чьё сознание, скрывалось в разрушающихся плитах крепости и до сих пор живо. И вдруг начинаешь понимать, что развалины, это лишь мгновения прошлого. И вопрос, действительно ли ты одинок, остаётся без ответа. Ибо эта манящая тайна, которая толкает тебя все глубже в неизвестность, не будет разгадана никогда.

В центре зала возвышается постамент в изысканной резьбе. Внимание База привлекает металлическая коробка, по размеру напоминающая небольшой ящик. Пыль застывшая в воздухе, словно души давно умерших хранителей, проникает в глотку вызывая спазм. Баз Крол, не в силах отвести взгляд, медленно идёт к постаменту. Вот он протянул руку и коснулся поверхности коробки кончиками пальцев.

Мгновенно температура в комнате упала, а резьба засветилась призрачным светом. Воздух наполнился гулом, нарастающим с каждой секундой, который отражается эхом от каменных стен развалин. Шин-Грай и Том Кет неуклюже обмениваются взглядами, но именно любопытство удерживает их на месте. Тем временем коробка задрожала и заскрипела, механические детали защёлкали, как замок, который открывается после векового молчания. Нечто внутри, пробудилось, ожило, крышка отлетела в сторону и возникла голограмма неизвестного существа, которое, анализируя мир, нарушивший его спокойствие взглянуло на стоявшего неподалёку База.

– Намерения – это просто слова. Продемонстрируй свою решимость. Помоги мне сделать то, что должно быть сделано. Если тебе суждено слиться с мудростью Древних, парадигмы должны измениться. Действия должны следовать за намерением. Ты сможешь?

Дыхание Мо-Мо затуманилось в быстро остывающем воздухе. Она взглянула за спину на своих друзей, их кивки были слабыми, но решительными. И тут её глаза закатились и она погрузилась в нирвану, зыбкое состояние понимания истины.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «действия должны следовать за намерением»?» – спросила она ровным голосом, несмотря на все усиливающийся холод, который медленно но неуклонно сковывает её тело.

– Восстановление справедливости, – услышала в ответ. – Этот мир уже не тот, что был. Создатели предвидели будущее. Тьма приближается. Вам нужно изменить путь развития. Переписать Историю. Поменять её ход.

Баз колебался, его скептицизм, светившийся в глазах, был очевиден. – Изменить путь? Звучит зловеще. – Он уже меняется. Но не нами. – тон голоса колеблется, намекая на древнее пророчество. – Массив приближающего ужаса может влиять на законы природы, используя энергию дисбаланса. Древние предвидели приближение тьмы. Вы может вновь вернуть равновесие.

– Как? – спросил Баз, стоявший ближе всех к голограмме. А Мо-Мо переглянулась с Шин-Граем, словно они забыли про осторожность, которая сохраняло им жизни.

– Если мы и решим помочь, что именно нам нужно сделать?

– Во-первых, найти источник энергии, совместимый с Готто. В реликвиях этой комнаты есть элемент – ключ, вы должны найти его и принести мне. Он где-то рядом. Это артефакт. Очень древний. Затем вы восстановите каналы, ведущие к ядру вселенной. Вам нужно научится управлять энергией изнутри, задача, требующая и технических знаний и эмоциональной стойкости. Ошибки приведут к разрушению мира.

– Кто такой Готто?

– Смерть, что движется к вам. Замок ко всему во Вселенной.

– К нас идёт смерть с Готто? Я правильно понял твою мысль? И что такое замок ко всему? – Баз пристально смотрит на голограмму, и пока ничего не может понять. – И что такое ключ?

Огни света танцуют на поверхности коробки, как знак молчаливого благословения.

– Время вам не союзник. Разрушения приближаются. – Стены, казалось, двигались, а древние гравюры на них расползались по углам, обнажая связи, иссушенные веками. Древние карты начали проецироваться на туманный воздух зала, обозначая пути, полные опасностей и разочарований. – Тьма идёт к вам. Тьма идёт к вам.

Баз Крол щелкает пальцами криво улыбаясь, – Ну конечно. Как я сам не догадался?

Проекция заливала зал сюрреалистическим свечением, каждая линия и символ отбрасывает жуткий свет на лица База и его друзей. Пока Мо-Мо запоминала плавающие чертежи, и в её голове крутились мысли о последствиях того, что она видела, рука База тянулась в сигаре. Если в этих схемах был ключ к их миру, то отказ от этого пути уже казался немыслимым. А риск был колоссальным.

– Дон Торн, – она повернулась к инженеру труб гиперпространства, – ты можешь разобраться в этих схемах? – Тот поглощённый разворачивающимися перед глазами данными, кивнул. – Без сомнения, они слишком заковыристы. И намного старше, чем всё, что я когда-либо видели, но… всё это странно знакомо. Думаю, я смог бы понять, но потребуется время, чтобы найти все силовые элементы и прочистить каналы. Потребуются гарантии. – Нахмурив брови, он обвёл замысловатую карту, и его пальцы заскользили по голографическим линиям, как будто они были настоящими. – Что все это не исчезнет раньше, чем я смогу понять….

В его голосе звучала смесь беспокойства и любопытства. Мо-Мо пыталась что-то ответить, но её опередила голограмма, как будто предвосхищая его сомнения произнесла.

– Гарантии – это иллюзия. Предвидение древних предлагает вероятности, основанные на эмпирических оценках. Альтернатива бездействию, уверяю вас, окажется решительно менее благоприятной.

– Хорошо сказала, – скривился в ухмылке Баз Крол, – я даже повторить такого не смогу. – И потянулся к карману, где лежали спички. Стоявшие за спиной Шин-Грай и Том Кет закивали головами в знак согласия.

Мо-Мо глубоко вздохнула, чувствуя, как на неё давит чудовищность ситуации. – Мы должны попробовать, милый Дон. Если есть хоть какой-то шанс, и это сможет помочь, мы обязаны воспользоваться им. – Она надеялась, что её убеждение смягчит его сомнения, хотя и знала, что их путь полон неопределённости.

– Надо искать, то, о чем говорила эта голограмма. – Мо-Мо оглянулась на мужчин. – Чего вы ждёте. Идите ищите то, о чём вам сказали. Ключ!

И те отправились на поиски по руинам того, чего они не знали – ключа. Вызванные тикающими часами надвигающейся гибели, они старались исполнить не только долг, но и желания. Обследуя каждый уголок руин в поисках драгоценных элементов энергии все надеялись на удачу. Даже Том Кет со стальной решимостью, которая опровергала его прежние сомнения, рыскал в руинах в поиске артефакта, не зная как он выглядит. Его глаза мерцали невысказанной надежды, что, наверно выполнив предназначение они станут спасательным кругом для мира, балансирующего на грани исчезновения.

Тем временем Дон Торн потел, ловко манипулируя руками в замысловатой схеме застывшей в воздухе. Кондуиты, с их вековыми переходами и связями, требовали хирургической точности. Пот стекал с его лба, несмотря на холод, смешиваясь с многовековой пылью лежащей в ногах. Каждое успешное соединение возвращало проблеск жизни в его душу, а призрачное напоминание о мире, который когда-то процветал, придавал сил.

Пусть начнётся эра равноденствия. Ответы будут, надо лишь постараться их найти. Невидимые волны коррекции вздымались наружу, безмолвно обещая равновесие миру, отчаянно нуждающемуся в гармонии. Прокладывая путь он думал лишь о спасении мира. И если ему удастся, то все остальное сделает Баз Крол.

Тем временем, стараясь не мешать инженеру, тот вышел наружу, сжимая в зубах сигару. Он не курил, но если начинал, люди знающие его бежали от него куда подальше. Застывший поблизости Шин-Грай, уставший от поисков того, чего он не знал, почесал шею. Затем ему захотелось что-то сказать Базу, но чуть подумав, решил, что не стоит. Том Кет, огромный хруб, давно промокший насквозь от собственного пота, так-как на Гомогрее такой жары никогда не было. Так ничего и не найдя внутри крепости, вышел к остальным.

– Да-а-а, – только и произнёс он, увидев обоих подельников стоявших под падающими за горизонт солнцами Архарона. – Что искать? Не понятно. Артефакт. Как он выглядит? Но нет-же. Идите и ищите…. Вы то хоть понимаете, что нужно искать?

– Мо-Мо сказала, ключ. Артефакт. – улыбнулся Шин-Грай. На него обернулся Баз. Шин-Грай шутит? На него не похоже. Видно мир точно перевернулся.

Тем временем руины древней крепости начали светиться изнутри, как маяк древней мудрости, пробудившийся вновь. Возникло ощущение, что будущее смещается вокруг них, а растущая надежда сливается с осторожным удивлением. Когда солнце скрылось за горизонтом, тишину пустыни нарушал только гул, раздающийся изнутри развалин, как обещание того, что храбрость действительно сможет восстановить равновесие.

Баз посмотрел на светящуюся панель информера. На дисплее щелкали цифры, отмечающие время прибытия «малышки». Два дня назад, на Беладоре с помощью Дон Торна он запустил свой шатл в автономном режиме в трубы гиперпространства. Ввёл координаты места прибытия. За час до того, как они шагнули в портал, перебросивший их на Архарон. Расчётное время подходило к концу. Небольшое несоответствие координат исправляется корректором. И пока он был спокоен.

До прибытия шаттла оставалось пятьдесят восемь минут.

Глава 23

Никогда не сходи с пути

Безжалостное солнце палило заставляя Дору, опытная жительницу пустыни, быстрей перемещаться по мертвому ландшафту. То взбираясь на дюны, то сбегая вниз её толкал в спину пока непонятный для неё посыл. Всё, что творилось в городах Архарона её мало интересовало. Она была вождём небольшого племени креотов и нагайцев, всегда живших в этом мире песка. Но сейчас зов неизбежного гнал её вперёд.

Некогда отправившись в самое сердце пустыни, она нашла в песке странный артефакт, значение которого не знала. И хотя Турган – старший сын, был против её одиночного похода, она сделал свой выбор. Артефакт, на поверхности которого были выгравированы загадочные символы, пульсирующие потусторонним свечением, она держала в котомке за спиной. Но тогда, загипнотизированная увиденным, Дора протянула руку, коснувшись кончиками пальцев странного наследия, неожиданно всплеск энергии пронёсся по её телу, пробуждая что-то скрытое внутри её сознания.

Не подозревая об энергетическом сдвиге, который вызовет это касание, Дора почувствовала необычайную ясность в мыслях, как будто ответы на незаданные вопросы шептались друг с другом на крыльях ветра пустыни раскрывая ей правду.

С той минуты её жизнь изменилась. Стала более насыщенной и загадочной. Туманной и осязаемо далёкой, как космос, исчезающий за линией взгляда. То чувство беспокойства, что её жизнь уже никогда не будет прежней, ненадолго сковало её волю. Она ещё не знала, что артефакт наделил её загадочной силой, о которой она слышала только из рассказов древних мудрецов Архарона. Но по мере того, как осознание её приобретённых способностей поселилось в ней, мысли Доры обратились к последствиям этих откровений. Она больше не была просто странницей песков. Она стала катализатором перемен, силой, с которой приходилось считаться во вселенной, балансирующей на грани потрясений. Но пока она этого не знала.