Электронная библиотека » Игорь Курай » » онлайн чтение - страница 9

Текст книги "Японский ковчег"


  • Текст добавлен: 23 июня 2017, 21:19


Автор книги: Игорь Курай


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Глава XVII
Партнеры

– Говорить будем по-немецки, – сказала Нина, вполне правдоподобно имитируя берлинский говорок с мягким «ш» вместо «х». Так надежнее: на случай, если у них дистанционная прослушка. Хотя мой сейфгард ничего подозрительного не показал. Английский здесь понимают многие, а немецкий не в ходу. Как добрался? Нормально?

– Спасибо, все в порядке, – бодро ответствовал Вик, слегка бравируя своим штирийским прононсом. – Приятно иметь дело с коллегой столь располагающей внешности.

– С Гинзой уже познакомился? Не заблудишься? Тут с некоторыми такое случается.

– Natürlich, ich finde mich leicht in einer fremden Stadt zurecht, ich war oft auf Reisen, – с ноткой обиды в голосе заметил Вик. – Aber dieser Stadt ist ganz spezial. Es lohnt sich Tokyo zu besichtigen besser[19]19
  Естественно, я легко ориентируюсь в любом новом городе – много пушешествовал… Но этот город особенный. Токио надо осмотреть получше. (нем.)


[Закрыть]
.

– Этим мы сейчас и займемся! – резюмировала Нина. – Пошли, познакомлю тебя еще с одним гидом. Сориентируемся на местности. Заодно и поговорим без помех. В курс дела можешь меня не вводить, я уже всё знаю.

– Позвать официанта? – машинально спросил Вик, но тут же осекся, вспомнив инструктаж перед поездкой, и взял лежавшую на краю стола пластиковую дощечку с прикрепленным снизу чеком за кофе. Поднявшись, они с Ниной двинулись к кассе на выходе.

Оказавшись на улице, Нина слегка махнула рукой налево, и молодые люди неторопливо зашагали в сторону Нихонбаси, смешавшись с густой толпой клерков и праздношатающихся туристов.

– Wo gehen wir[20]20
  – Куда идем? (нем.)


[Закрыть]
? – поинтересовался Вик через два квартала, слегка утомившись от калейдоскопа неоновых огней и бесконечного мелькания названий мировых брендов в витринах.

– Уже пришли, – лаконично отвечала Нина по-русски, показывая на вход в гигантский универмаг Мацуя. Прямо перед входом в позе привратника застыл рослый монах в щеголеватой черной рясе, белых носочках с отделенным большим пальцем и деревянных сандалиях с перемычкой. На голове этого средневекового персонажа красовалась широкополая лакированная соломенная шляпа в виде перевернутой полусферы. Головы и лица под шляпой совершенно не было видно, что придавало всей фигуре мрачноватое сходство с чучелом. В руках на уровне живота монах держал плошку, напоминавшую суповую миску. Он стоял неподвижно, как статуя, лицом к пестрой уличной панели и спиной к стеклянной двери магазина, не обращая внимания на бесконечный поток посетителей и прохожих.

– Это что за ряженый? – поинтересовался Вик, тоже переходя на русский. – Я где-то видел такую куклу на витрине.

– Он не ряженый. Обыкновенный дзэнский монах. Как видишь, стоит и просит подаяния у прохожих. Такая у него работа, а точнее говоря, схима. Дзэнские монахи периодически должны публично просить милостыню. Вот так, молча… Их здесь, в Токио, довольно много, особенно в центральных районах.

– Неужели в процветающей Японии монахи бедствуют? – посочувствовал Вик.

– Они совсем не бедствуют. Просят милостыню символически, утверждаясь тем самым в смирении и самоуничижении. Если ты его обругаешь или оттолкнешь, он тебе еще спасибо скажет. Схима…

– А поближе к нему можно подойти?

– Конечно! – пожала плечами Нина. – Можешь подойти вплотную и рассмотреть в деталях.

Вик деликатно приблизился монаху на расстояние вытянутой руки и заглянул в плошку.

То, что он там увидел, повергло бывалого разведчика в изумление. Поверх нескольких монеток в плошке лежала довольно крупная матрешка с незабвенными чертами предпоследнего президента России. Пока герр Мюнцер собирался с мыслями, монах фамильярно ткнул его в бок и шепнул по-русски с легким акцентом:

– С приездом! Работаем вместе. Ждите здесь. Я сейчас переоденусь в примерочной и приду.

С этими словами он скрылся за стеклянной дверью универмага.

– Это что еще за ниндзя? – ухмыльнулся Вик. – А ты говоришь, «не ряженый»! Нам здесь еще Бэтмэна недостает для полноты картины.

– Напрасно ёрничаешь, – укоризненно покачала головой Нина. – Кодзи всего двадцать два, но он, между прочим, тренировался в школе самого Такааки Хацуми и еще он мастер кунфу Вэнь Чунь.

– Постой-постой, это ты о последнем патриархе ниндзюцу? Тот самый, что воскресил искусство ниндзя в двадцатом веке? Легенда Голливуда, непобедимый Хацуми? Любопытно. А сам-то ваш Кодзи откуда взялся? Насколько я понимаю, он японец?

– Не совсем. Мать у него русская, а отец китаец из Гонконга, финансист. Учился в Осаке и там же потом открыл свою фьючерсную фирму. Настоящая фамилия отца Чжоу, но японцам проще иметь дело со своими, так что сыну пришлось взять псевдоним Кодзи Сасаки. Будет работать с нами в связке: только я, ты и он.

– Ты хотела сказать: я, ты и он? То есть вы двое при мне?

– Можно сказать и так, хотя треугольник равносторонний, – легко согласилась Нина. – Меня лично субординация волнует в последнюю очередь. Пока что нам надо в ближайшие дни добраться до Хори и получить чертежи бункера, если я правильно поняла инструкцию.

– Да, но одних чертежей недостаточно. Мы должны добиться их согласия на проведение работ в кратчайшие сроки. Ты же знаешь российский долгострой: за двадцать лет Москоу-сити не смогли закончить. Астероид ждать не будет…

– Знаю. Но это, в общем-то, не мое дело. Я выполняю приказ из центра, и всё. Мотивации меня не слишком интересуют.

– Ого! – удивился Вик. – Значит, доктора Исии социальные мотивации не волнуют? Откуда вдруг такая отстраненность?

– Нет, почему же, волнуют. Просто я за последние несколько лет получала столько несуразных, иногда даже взаимоисключающих или просто бесцеремонных заданий от нашего руководства, что решила впредь лишних вопросов не задавать. Презумпция, так сказать, неангажированности: мы служим России, а как именно служим – не нам решать. Мы просто «зубы дракона». Если надо чем-то жертвовать, жертвуем без оговорок. Вот так.

– Какие же задания, например? От самого командора?

– Разные. Это не имеет значения. Или ты ждешь от меня более конкретного ответа? Его не будет. По крайней мере сейчас перед нами ясная цель. Хотя и очень непростая. Так что на ней и сосредоточимся.

– Согласен, – широко улыбнулся Вик. – Приступим немедленно.

– Прямо сейчас! – раздался голос у него за спиной.

Обернувшись, Вик увидел перед собой неузнаваемо преобразившегося Кодзи в джинсах, кроссовках и легкой майке, эффектно облегавшей скульптурный торс. Лицо нового напарника, ранее скрытое под шляпой, оказалось вполне благообразным и внушающим доверие. Несмотря на наличие славянских кровей ничто во внешности Кодзи не указывало на его неяпонское происхождение. Более того, молодой человек мог сойти за юного двойника Кэна Ватанабэ, культового героя островного кинематографа, только в несколько улучшенном варианте. Это обстоятельство, впрочем, Вика не удивило. Из полученного краткого инструктажа он знал, что симпатичные метисы-полукровки, а также нередко рослые китайцы и корейцы широко используются японскими модельными агентствами для рекламы одежды и аксессуаров быта. Разумеется, их при этом выдают за натуральных обитателей страны Восходящего солнца. Кодзи принадлежал к новому поколению агентуры СВР, родившемуся и выросшему вдали от России. Что ж, вполне естественно – таких уже немало.

Гораздо любопытней было узнать, как Кодзи оказался у него за спиной, если они с Ниной стояли всего в каких-то двух метрах от стеклянной двери универмага. На рассеянное внимание Вик явно пожаловаться не мог: по всем тестам всегда получал не меньше девяноста баллов. В ходе разговора он по привычке следил за входящими и выходящими посетителями магазина, но этот ниндзя словно проскользнул мимо в плаще-невидимке. Неплохая подготовка!

Вик еще раз внимательно осмотрел коллегу, оценивая взглядом профессионала его поджарую жилистую фигуру, хорошо проработанную мышечную броню груди и плеч, проступающие под майкой кубики брюшного пресса, тугие, но не слишком рельефные бицепсы, выпуклый бугорок с внешней стороны локтя, определяющий силу мышц предплечья, непринужденную осанку и расслабленную стойку, из которой легче всего перейти в боевую позицию.

– Тогда за дело! В логово Хори! – весело бросил герр Мюнцер, намереваясь хлопнуть по крепкой спине нового боевого товарища.

Но его ладонь встретила пустоту – Кодзи, забросив за спину огромную сумку «Адидас», в которой, вероятно, помещалась его монашеская амуниция, уже подманивал рукой такси, стоя у кромки тротуара.

Глава XVIII
Ассамблея

За отведенные ему двадцать минут профессор Мияма успел не только побриться, но и доложить о прибытии на место шефу. Генерал Симомура был, как всегда, взыскателен, но в меру оптимистичен. Выслушав отчет о встрече в аэропорту, он кратко оценил ситуацию:

– Начало хорошее. Постарайтесь там, на этой вашей ассамблее, войти в контакт с людьми, принимающими решения. Пугайте их прогнозами наших специалистов. Обещайте, что астероид упадет обязательно в европейской части России и от Москвы камня на камне не останется. Расхваливайте наши технологии. В общем, не скупитесь на пиар! А также на деньги, если понадобится. Подкупайте там, где не можете запугать. Будьте активны и напористы – не рассусоливайте. У нас нет времени на китайские церемонии и японский этикет. Старайтесь влезть в шкуру ваших партнеров, примените все ваши знания русской психологии. Мы на вас надеемся, профессор! Удачи! Гамбаттэ нэ[21]21
  Дерзайте! (яп.)


[Закрыть]
!

Положив в карман вечернего костюма айфон, Мияма пощупал заветную ручку «Паркер» и постарался сосредоточиться. Предстояла встреча с серьезными людьми в серьезной обстановке. Что ж, он был готов к операции. В последний раз расчесав крашеную шевелюру и прикрыв таким образом небольшую залысину надо лбом, профессор брызнул в лицо одеколоном «Прадо», вздохнул и решительно распахнул дверь номера.

Его спутница, как выяснилось, тоже успела переодеться к Ассамблее. Сейчас на ней было ослепительное вечернее платье цвета сиамского сапфира и шафрановые лабутены Золушки. Стройную шею чиновной дамы украшало тройное колье из черного гавайского жемчуга. Как прикинул на глаз знаток и ценитель женской прелести Мияма, жемчужинки были не менее пятнадцати миллиметров в диаметре, то есть каждая тянула не меньше чем на пять-семь сотен долларов. В ушах Надежды Кузьминичны поблескивали серьги в пандан к колье, а на безымянных пальчиках обеих рук, как и следовало ожидать, симметрично лучились жемчужины поменьше в цветочных розетках из желтых индийских брильянтов.

Мияма почувствовал себя неловко в простом вечернем костюме от Аояма за какие-то жалкие пятьдесят тысяч йен, но виду не подал. Однако механические часы Сэйко, полученные на юбилей от признательных учеников, явно следовало спрятать в рукав и перевернуть на запястье циферблатом внутрь…

– Сегодня пятница, конец недели, так что можно немного расслабиться, – непринужденно заметила хозяйка Минкульта, беря японского гостя под локоток. – Мы часто собираемся с друзьями на такие тематические корпоративчики. Славно проводим время. Скромненько, но со вкусом. Только свои, конечно, никого лишнего. Обычно тематика у нас каждый раз новая, но в последнее время все только об астероиде и говорят. Сегодня, значит, тоже будет тема «Астероид». Так что вы очень вовремя прибыли. Шурик страшно рад.

– Да, я тоже страшно… – смущенно буркнул Мияма, не вполне уразумев значение слова «корпоративчик». – Но я ведь прибывал по делу. Можно сказать, с мессией…

– Ничего, – парировала Надежда Кузьминична, задорно мотнув головой снизу вверх и сильно встряхнув при этом жемчужными серьгами. – Подождет ваша мессия. Как говорится, делу время, а потехе час!

– Да, я знаю такую народную премудрость, – вздохнул Мияма. – Только ваш русский час очень длинный.

– А скоро только кошки рожают! – снова блеснула остроумием хозяйка Минкульта. – У нас так – долго и со всеми примочками. Надо уметь получать от жизни удовольствие, профессор!

– Постараюсь! – пообещал Мияма, садясь в черный Ауди.

Дорога от Балчуга заняла не более двадцати минут, но Мияма так и не понял, куда его привезли, хотя после стольких визитов недурно ориентировался в городе. Ему показалось, что в тихий переулок они свернули с Никитской. Когда-то старый приятель Сева Чернов, ушедший на покой лидер российского постандеграунда, рассказывал ему, что где-то здесь был особняк всесильного главы НКВД Лаврентия Берия. Уж не туда ли они направляются сейчас?

Ауди мягко скользнул в распахнувшиеся кованые ворота и подрулил к парадному входу. У массивных старинных дверей мореного дуба навытяжку стояли двое в штатском. Один подскочил к машине с правой стороны, услужливо помогая гостю выйти, другой забежал с левой, бережно протягивая руку очаровательной Надежде Кузьминичне. Она выпорхнула наружу, капризно оттолкнув лакея, и, увлекая за собой Мияму, решительно проследовала в мерцавший яркими огнями вестибюль.

Их встретил хор приветствий, на который Надежда Кузьминична отвечала легким кивком. Не останавливаясь, они поднялись по мраморной лестнице на второй этаж, где под приглушенный аккомпанемент оркестра «Звезды московской филармонии» уже шел оживленный дружеский фуршет. Профессору Мияме пришлось мобилизовать все свои познания в области русской культуры, чтобы понять, какие архитектурные стили представлены в этом помещении. Вероятно, они находились в здании старинной усадьбы начала девятнадцатого века – в одном из тех строений, что были возведены после московского пожара в пышных традициях русского барокко. Реставраторы успели любовно восстановить лепнину на потолке и вдоль карнизов.

Стены зала были плотно увешаны полотнами Рубенса со сценами королевских пиров и охотничьих утех. «Зачем надо было делать столько копий?» – подумал про себя Мияма, но его недоумение быстро разрешилось, поскольку первая леди Минкульта небрежно бросила, махнув ручкой в сторону стены: «Все подлинники, не сомневайтесь!» Уловив знакомый орнамент в наборном паркете, профессор уже хотел было задать еще один бестактный вопрос своей спутнице, но та как ни в чем не бывало охотно подтвердила:

– Да-да, прямо из Эмитажа. Не помню только, из какого зала. Кажется, из семьдесят восьмого…

В конце зала виднелось нечто вроде тронной ниши с креслом. Четыре витые колонны розового мрамора поддерживали свод, увенчанный фигурой ангела. Лицо ангела показалось Мияме смутно знакомым. Ему припомнилось, что совсем недавно он видел это лицо с большими оттопыренными ушами на обложке журнала «Форбс», который лежал на столике в приемной генерала Симомуры. Коллаж изображал свирепого бурого медведя, вставшего на задние лапы. Голова же монстра принадлежала некоему миллиардеру, а выразительная подпись гласила: «Олигарх Рузский держит в лапах добычу сибирского золота». На заднем плане в нише висела еще одна огромная картина, в которой нетрудно было узнать «Последний день Помпеи» Карла Брюллова.

– Тема сегодняшнего вечера, – пояснила Надежда, заметив, что Мияма с интересом приглядывается к полотну. Сеня хотел из Третьяковки просто одолжить, так они уперлись и не дали. Даже наше вмешательство не помогло. Пришлось ему на зеленые раскошелиться.

– Наверное, взяли очень большой залог? – посочувствовал Мияма.

– Какой там залог?! Купил он ее. Ну, конечно, не по аукционной цене… Да Сене без разницы: десятью миллионами больше, десятью меньше…

– Но кто же разрешил?! – ужаснулся Мияма. – Из Третьяковской галереи?!

– Ничего особенного, – снова мотнула головой Надя. – Мы и разрешили. Минкульт то есть.

А чего? Он и так на них ишачит как спонсор. Картина, может, здесь целее будет.

Не успел слегка ошарашенный Мияма толком осмотреться по сторонам, как к нему от углового столика грузно шагнул с раскрытыми объятиями сам Александр Гермогенович Пискарев. Трижды облобызав дорогого гостя, он взял с подноса пустой фужер и громко постучал о хрустальную поверхность вилкой. Однако тонкий звон утонул в оживленной разноголосице зала.

– Вот блин! – с досадой поморщился Пискарев. Не долго думая он потянул на себя поднос и грохнул все стоявшие на нем фужеры об пол. На мгновение наступила тишина.

– Ты чего, Шурик, офонарел? – рявкнул из-за соседнего столика немолодой шатен апоплексического сложения с яркой проплешиной на квадратной голове, в котором Мияма узнал давнего знакомого, заместителя министра образования. В левой руке толстяк сжимал прозрачную рюмку, а правую с шашлычным шампуром испуганно выставил перед собой.

– Спокойно, господа! Ничего не случилось! Ситуация под контролем! Просто иначе до вас не достучаться, – весело помахал рукой Пискарев. – Позвольте вам представить моего дорогого друга, профессора японского университета… э-э… ну, неважно… В общем, профессора Кудзуо Мияму! Я ничего не перепутал, Кузя?

– Нет, ничего, – поморщившись от такой фамильярности, подтвердил Мияма и поклонился. – Мне очень приятно присутствовать на вашем вечере. Пожалуйста, примите уверения в моем самом высокоблагоприятном предрасположении духа.

– Ну ладно, ладно, хватит цирлих-манирлих разводить! – бесцеремонно осадил его заместитель министра культуры. – У нас тут первым делом что? Сам, небось, знаешь: опоздавшие штрафную пьют. А поскольку Россия ныне возрождает славные традиции Петра в государственном устройстве, то и нальем тебе, брат Кузя, кубок Большого орла. Между прочим, оригинал – прямо из Исторического музея добыт. Но ты не боись! Петр Алексеич в нем штрафникам зелено вино подносил, то есть водяру, а мы тебе Дом Периньончик – легкое шампанское.

– Господа, прошу налить! – возгласил Пискарев зычным баритоном в то время, как официант в белых перчатках уже спешил к Мияме с массивным серебряным кубком. – Давайте поднимем тост за страну Восходящего солнца, где нас так горячо принимают. Особенно на горячих источниках, – добавил чуть тише тостующий и подмигнул гостю.

Профессор Мияма не просто выдающийся русист, не просто переводчик и популяризатор Достоевского, не просто знаток и интерпретатор российской классики, он еще тонкий ценитель прекрасного пола… и всего прекрасного. В общем, он мост между двумя нашими великими странами. Да, мост! И я предлагаю за этот мост тоже выпить! За мир и дружбу между народами, как говаривали в старину!

– За мост в Японию! – поддержал его нестройный хор голосов.

Послышался перезвон бокалов, а затем наступила пауза: все собравшиеся пили до дна. Хуже всех, конечно, пришлось Мияме. С трудом удерживая двумя руками массивный кубок, он силился перелить в себя его игристое содержимое. Действительно, это было отличное шампанское, да к тому же и кубок был налит лишь наполовину, но поглотить залпом почти литр шампанского было нелегко даже такому испытанному бойцу, как Мияма. Однако не справиться означало бы провалить всю миссию, не успев начать. К тому же в кармане на всякий случай лежали антиалкогольные таблетки, полученные перед отъездом. В конце концов он оторвался от края кубка и, отдуваясь, перевернул сосуд вверх дном. Публика дружно зааплодировала. Воздух разорвали приветственные крики: «Молоток! Так держать! Наш человек! Самураи, вперед!» Где-то раздался пронзительный свист.

Глава XIX
Дары данайцев

Пискарев приобнял Мияму за плечи и усадил на ближайший стул. Пока профессор приходил в себя, к их столику потянулись сановные гости знакомиться. Пискарев, охотно взявший на себя роль Вергилия, представлял всех по очереди в обаятельной легкой манере.

Первым подошел с протянутой пухлой ручкой невзрачный блондин среднего роста с полустертыми чертами слегка обвисшего лица. В левой руке он держал фужер с красным вином, а в правой бутылку, что заставило Мияму внутренне содрогнуться. И действительно, представившийся министром легкого машиностроения блондин сразу же предложил выпить на брудершафт и вложить миллиард-другой в легкое российское машиностроение. По завершении обряда министр Соковцев сильно ударил Мияму по плечу и бормотнул ему в ухо полушопотом:

– А ведь ты брат, не случайно тут возник, а? Вижу, вижу – по делу ты к нам. Ну и правильно! Кто ж без дела сюда припрется из Японии-то! Ежели чего, не стесняйся, всегда поможем. У нас машиностроение хоть и легкое, а тоже кое-чего могём!

– Да уж, этот может! – подтвердил Пискарев, нехорошо хохотнув вслед удаляющемуся министру. – Весь кордебалет в театре Данченко отоварил. А вот и еще один, кстати. Познакомьтесь: Владилен Виленский, глава думской фракции партии Народная воля. Двадцать пять лет в оппозиции. Умеет человек четко обозначить свою позицию по всем вопросам! За это его электорат ценит, телезрители обожают, а думцы боятся. И есть за что! Видишь, брюхо какое наел? Чуть что, подходит в фойе как бы невзначай к идейному противнику и начинает его животом толкать, пока куда-нибудь в самый дальний вестибюль не выпихнет. Это он называет «загнать в угол». Говорят, специально ездил в Японию на стажировку – три месяца изучал базовую технику сумо для применения в думской полемике. А в последнее время, начал свои секретные приемы прямо в зале заседаний обкатывать. Вот так и вице-спикером стал.

– Ага, профессор Мияма! – радостно воскликнул Виленский, как будто с утра только и ждал заморского гостя. – Вы к нам вовремя. Как раз собираемся формировать парламентскую делегацию. Надо кое о чем с вашим Коно перемолвиться. Ну, и к старику микадо, конечно, заглянем на часок, чайку попьем. А то я что-то давненько в Токио не был. Опять-таки надо бы на вашу новую телебашню подняться, глянуть на город в последний раз с высоты пятисот метров.

– Почему в последний раз? – не понял Мияма.

– Так вряд ли еще доведется до астероида, – добродушно усмехнулся Владилен Леонович. – А уж потом от вашей Скай-три вряд ли что останется. Сами знаете, стихия…

– М-даа, – неопределенно протянул Мияма, – но мы стараемся принимать презервативные меры. Стихию тоже можно укорачивать…

– Укрощать?

– Ну да, я хотел сказать «укрощать». Если заранее.

– Нет уж, профессор, – строго сказал Виленский, – позвольте вам не поверить! Стихия вольна и неукротима, как наша партия Народной воли. Вы ее в дверь, а она в окно…

– Какой интересный идиом! – восхитился Мияма. – Как вы сказали? Вы ее во что? А она во что? Здесь еще присутствует некий сексуальный обертон…

– Какой еще обертон? Да никакой обертки! Голая правда – и только! Я всегда правду-матку режу всем – знакомым и незнакомым.

– Неужели вы у всех матку вырезаете? – внутренне передернулся Мияма, с отвращением взглянув на главу Народной воли. – А как же с мужчинами?

– Тоже режу! – рубанул рукой по воздуху апостол от оппозиции. – А чего стесняться! Я так и микадо вашему говорил в позапрошлом году: не тронь острова, микадо! Они наши, и точка! И премьеру вашему Коно сколько раз втолковывал: отзынь, Коно! Хрен тебе, а не северные территории! Что, на нашу землю русскую, исконную пасть раззявил?! Отсоси, козел!

Стоявшая рядом с Виленским обаятельная девица, по возрасту годившаяся маститому политику во внучки, вспыхнула и толкнула его локотком в бок.

– Не лезь, Ленок, – отмахнулся тот. – Видишь, с серьезным человеком разговариваем. Вы только не подумайте, профессор, что я против японцев что-то имею. Упаси Бог! Да я их просто обожаю! Фудзияма, суши, сашими, хаши, мацони… Чудный народ! Вы меня понимаете?

– Понимаю, – вежливо кивнул Мияма. – Русский народ тоже вполне чудовищный.

– Это в каком смысле?! – вскинулся Виленский, грозно сжимая кулаки.

– Остынь, Владик! В смысле «чудесный», – осадил его Пискарев, легонько хлопнув по внушительному брюху. – Профессор Мияма самый большой друг и собутыльник русского народа на всех Японских островах. А иначе на кой хрен он бы к тебе сюда приехал?

– Действительно, – поскреб затылок Виленский. – За семь верст киселя хлебать… А зачем он, собственно, приехал?

– А ты его сам спроси.

– И спрошу. Так зачем вы, профессор, к нам пожаловали?

Прежде, чем ответить, Мияма таинственно оглянулся по сторонам и сделал неопределенный жест рукой, означавший, вероятно: «Это не для посторонних ушей.»

Тем не менее ответ его прозвучал вполне определенно:

– Я приехал с очень важной мессией.

– Миссией?

– Ну да, я хотел сказать «миссией». Это очень важно для человечества. И для России тоже, и для Японии. Вы же знаете про астероид?

– Хо! Знаем ли мы про астероид?! – саркастически хмыкнул Виленский. – Да кто ж про него не знает?! Ну летит к нам это, с позволения сказать, небесное тело. И что? Во-первых, еще не факт, что оно летит сюда. Во-вторых, мы его запросто собьем на подлете. Нет проблем! Со спутника лазером саданем – и писец котенку. Так что астероидом нас не запугать! На том стояла и стоять будет земля русская!

– Знаете, господин Виленский, я очень расхищаюсь вашим оптимизмом, – дипломатично заметил Мияма. – И про котенка вполне с вами согласен. Но наши японские эксперты сделали расчеты. И они считают, что астероид все-таки может иметь коллизию с землей. Причем на территории России. В европейской части.

– Правда? – озадаченно протянул Виленский, слегка втянув бочкообразное брюхо. – Ну, и что они предлагают?

– Вам они ничего не предлагают. Но в Японии мы уже построили бункеры для очень большой части населения. И продолжаем строить.

– Ну, а нам-то как быть?! – возбудился Виленский. – Вы там, значит, будете отсиживаться, а мы тут – с астероидом сношаться? Ничего себе перспектива! Ты как считаешь, Алик? – обратился он к здоровенному рыжему мужику с мощными брылями и решительным двойным подбородком, который в этот момент как раз положил руку на пышное бедро своей дамы.

– Чего еще?! – буркнул тот в ответ. – Не видите? Я занят!

– Да брось ты ее! – рявкнул Виленский. – Тут о судьбе отечества разговор, а ты все к бабе под юбку лезешь! Тоже мне, министр внутренних дел!

– Это кто? – шепотом осведомился Мияма у Шурика Пискарева.

– Ты же слышал только что.

– Что я слышал? Он же шутит?

– Что, что! Это наш министр внутренних дел Олег Дмитриевич Кизяков.

Министр Кизяков между тем вернулся с небес на землю и подсел поближе к Мияме. Постукивая ногтем указательного пальца по столу, он строго посмотрел на японского гостя и задал вопрос по существу:

– Чего вы конкретно добиваетесь? К чему ведете эти провокационные разговоры? Вы что, присланы со специальным заданием дать медиа новую пищу для панических пересудов?

– А где же тут медиа? – смело парировал Мияма. – Мы ведь не на пресс-конференции. Я просто хочу уведомлять, что мы в Японии готовимся. Наши эксперты предполагают, что шанс на выживание после астероидного импакта будет минимальный. На поверхности земли, конечно. А для европейской части России вообще ноль.

– Во как! – обиделся Кизяков. – И где же, по-вашему, шанс выше?

– В Америке намного выше, а у нас в Японии не меньше тридцати пяти процентов. Мы построили очень много убежищ. Туда очень просто убежать. Бункеры. Это последнее словечко инженерной мысли. Полностью автономные подземные чистые экологические комплексы с электоратом, собственной системой гидропони, водопроводом, канализами и спортивными снаружениями. Полная стопроцентная изоляция. Можем находиться под землей много лет. И под водой тоже.

Министр Кизяков помрачнел и задумался. После недавнего заседания Совета безопасности ситуация с отечественными противоатомными убежищами была ему отлично известна, и она была явно не в пользу страны победившего все живое российского капитализма. В поисках утешения министр хотел было снова положить ладонь на ляжку дамы сердца, но та уже весело потряхивала бюстом у стойки бара, слушая байки какого-то низенького лысого и очень гладкого с виду старичка.

Министр почесал рыжую макушку, еще помедлил и наконец спросил:

– Так может быть, вы могли бы поделиться передовым опытом? Или такие проблемы не в вашей компетенции?

Мияма внутренне вздрогнул. Именно этого вопроса он и ждал, ради него и прибыл со своей миссией в Россию. Но ответить утвердительно означало бы сразу навлечь подозрения и к тому же сбить цену.

– Не думаю, – твердо ответил он. – Наше правительство вряд ли захочет поделиться секретными технологиями. Но если бы вдруг и захотело, для вас это будет слишком дорого.

– Но-но-но! – хором оскорбленно воскликнули Кизяков и Виленский.

– Это уж позвольте нам решать, что для нас дорого! – отрезал Виленский со всем пылом правдолюбца. – Россия великая страна с немереными возможностями! Да для нас вообще нет ничего невозможного. Нет для нас высоких цен! Вот я лично готов закупить у вас там бункер – для народа… Ну, не для всего, конечно. К кому обращаться? Вы скажите телефон, а я сейчас позвоню. По-английски я говорю, между прочим, не то что некоторые!

При этих словах думский боярин бросил с высоты своего роста саркастический взгляд на сидящего перед ним министра внутренних дел. Чтобы подтвердить слова действием, он вытащил пухлый бумажник и шлепнул им по столу.

– Покупаю! Заверните в бумажку!

– Спокойно, Владилен, уже народ оборачивается, – шепотом осадил его Кизяков.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации