Текст книги "Иудея Христа. Рождение новой веры"

Глава III
Иудейский мессия

Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется.

(Ин. 10: 19)

Вифлеем или Назарет?

Откуда родом Христос? Как ни странно, но однозначного ответа на этот вопрос нет. Из четырех канонических Евангелий два – от Марка и Иоанна – хранят полное молчание, остальные – от Матфея и Луки – отвечают, но далеко не одинаково. По Матфею, Иосиф с Марией постоянно жили в своем родном Вифлееме, и только страх перед царем Иродом, а потом и перед его сыном Архелаем, заставил их сначала бежать в Египет, а затем в Назарет. В свою очередь, евангелист Лука сразу указывает на Назарет как на родину родителей Иисуса, правда, он оговаривается, что на время родов Мария вместе с мужем оказалась в Вифлееме. Но ни о каком бегстве в Египет он вообще не упоминает. Почему же одни Евангелия молчат, а другие дают отнюдь не идентичные версии рождения Христа и Его младенчества? Это объясняется тем, для кого, для какой аудитории писали евангелисты. Так, Евангелия от Марка и Иоанна были изначально рассчитаны на неевреев, точнее, на римско-греческую языческую среду. Но для язычников не имело никакого значения, где и в каком иудейском городе родился Мессия (по-гречески Христос). Место и даже обстоятельства рождения Христа их мало интересовали. Совсем иначе к этому относились иудеи. Согласно древнееврейским пророкам, Мессия, то есть «помазанник Божий» и Спаситель народа Израиля, должен был родиться в Вифлееме, на родине царя Давида, и обязательно происходить из его рода. Поэтому Матфей, обращавшийся в своем Евангелии прежде всего к евреям, не мог не указать Вифлеем в качестве места рождения Иисуса и не упомянуть о Его прямом происхождении от царя Давида. Более того, Матфей пошел еще дальше. Зная, как иудеи почитают Моисея, он описал рождение Христа таким образом, чтобы оно как можно больше походило на обстоятельства рождения Моисея в Египте. Так, избиение младенцев Иродом необычайно напоминает указ фараона об умерщвлении новорожденных еврейских мальчиков. Бегство, а потом возвращение Святой Семьи из Египта должно было напомнить не только перипетии жизни Моисея, но и слова древнееврейского пророчества, что Спаситель придет из Египта. Таким образом, Христос, по Матфею, не только тот самый Мессия, которого ожидал еврейский народ, но и второй Моисей, пришедший спасти Израиль. Ничего подобного нет ни у Марка, ни у Иоанна. Неужели они, столь много повествовавшие о жизни и проповеди Иисуса, ничего не знали об обстоятельствах Его рождения? Очевидно, умолчание об этом свидетельствует не только о том, что их римско-греческая аудитория не нуждалась в таких подробностях, но и о нежелании повторять версию, в которую они сами не очень верили, а главное, не считали ее необходимой для распространения веры в Христа. Но, чтобы не мешать приобщению евреев к Мессии, евангелисты Марк и Иоанн не сообщили ничего такого, что могло бы противоречить той версии, сторонником которой был Матфей. Примечательно, что апостол Павел тоже ничего не говорит о месте и обстоятельствах рождения Иисуса, а ведь его послания представляют собой самые ранние новозаветные произведения. Павел, как и большинство первых христиан, был убежден, что самым важным доказательством того, что Христос и есть подлинный Мессия, является факт Его воскресения.

Иную позицию занял Лука. Он предназначал свое Евангелие для всех, как евреев, так и неевреев. Естественно, что он тоже посчитал необходимым назвать Вифлеем в качестве города, где родился Христос, и подчеркнуть, что Иисус ведет свое родословие от царя Давида. Однако Лука, в отличие от Матфея, не отправляет Святое Семейство в Египет, а главное, признает, что родители Иисуса родом не из древнего иудейского Вифлеема, а из ничем не примечательного галилейского Назарета и что в Вифлееме они оказались случайно. Вероятно, «вифлеемская версия» рождения Христа возникла и быстро распространилась только благодаря тому, что все первые христиане были евреями. Однако она обладала такими высокими художественными достоинствами, что неевреи, ставшие преобладать впоследствии в христианских общинах, с удовольствием приняли ее, хотя, в отличие от иудеев, совсем не нуждались в ней. Тот факт, что Евангелия от Марка и Иоанна, как, впрочем, и апостол Павел, игнорируют «вифлеемскую версию», наводит на мысль, что Иисус провел в Назарете не только детские и юношеские годы, но и родился там.

От Святого Духа или человека?

Если версия о рождении Христа в Вифлееме появилась под несомненным влиянием древнееврейских пророчеств о Мессии, то идея о рождении от Духа Святого представляется куда более запутанной и сложной. В Ветхом Завете на этот счет имеется только одно, да к тому же неясное, предсказание пророка Исайи: «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил, что значит: с нами Бог». Разумеется, на основании только этого пророчества, которое можно трактовать по-разному, вряд ли бы возникла идея о зачатии от Святого Духа. Более того, эта идея очень нехарактерна для иудейской традиции, зато она была очень распространена в римско-греческой мифологии того времени. Мы знаем немало легенд о рождении героев от связи людей с языческими богами, что полностью отсутствует в иудаизме. Вообще-то сама по себе концепция о существовании Святого Духа как одного из атрибутов единого Бога была впервые разработана фарисеями, представлявшими главное направление иудаизма того времени. Фарисеи верили, что Господь посредством Святого Духа может общаться с человеком, направлять его и даже, более того, вселяться в него. Так, Мессия – помазанник Божий и Спаситель, которого ожидал тогда иудейский народ, должен был, по мысли фарисеев, быть носителем Святого Духа или по крайней мере направляться Им. Ученики Христа, как и вообще все первые христиане, считали, что Иисус имел в себе Святого Духа и Его воскресение является лучшим доказательством того, что Он и есть подлинный Мессия. Точно так же, судя по его посланиям, думал и апостол Павел. Но идея зачатия от Святого Духа была чужда всем направлениям иудаизма, в том числе и фарисеям. Не только ученики Иисуса, но и все первые христиане, включая апостола Павла, не видели в ней никакой необходимости. Если Иисус был носителем Святого Духа, то имело ли значение, как Он был зачат? Ведь Христос был Сыном Человеческим, о чем Он многократно напоминал Своим ученикам. Вероятно, в первые 30–40 лет своего существования христианское учение не знало вообще идеи о зачатии Иисуса от Святого Духа. Это подтверждают как послания Павла (50-е гг.), так и Евангелие от Марка (66–69 гг.), считающиеся самыми ранними новозаветными произведениями. Впервые мысль о непорочном зачатии Иисуса появляется в более поздних новозаветных книгах – Евангелиях от Матфея и Луки (70—80-е гг.), когда массы бывших язычников становятся членами христианских общин. Эту идею принесли греки и римляне, она была им очень знакома и понятна из их собственных языческих культов и помогла им, в свою очередь, усвоить понятие об иудейском Мессии, который должен был быть носителем Святого Духа. Так, иудейский помазанник Божий, призванный, согласно иудейской традиции, избавить еврейский народ от римского гнета, стал Спасителем (по-гречески – Христом) всего рода человеческого, включая тех же римлян. К этому времени не осталось в живых ни учеников Иисуса, ни Марии, Его матери, поэтому концепция о непорочном зачатии могла распространяться беспрепятственно. Впрочем, тот факт, что Евангелие от Иоанна (приблизительно 100 г.), самое позднее по времени написания, обходит эту идею полным молчанием, свидетельствует о том, что даже в конце I – начале II века она еще далеко не укоренилась среди христиан и вызывала возражения у многих из них.

Новая идея имела как достоинства, так и недостатки. С одной стороны, она помогла избавиться от проблемы «первородного греха» и укрепить особый, божественный статус Иисуса. С другой – дала повод злостным критикам христианства усомниться в законном характере рождения Христа. Например, римский писатель-язычник Цельс, известный своими нападками на христианство, утверждал, что Мария родила Иисуса от римского легионера еще до брака с Иосифом. Не только он, но и, как правило, все противники христианства самым недобросовестным образом использовали идею о непорочном зачатии.

Таким образом, если «вифлеемская версия» была призвана убедить евреев, что Иисус соответствует всем критериям иудейского Мессии, то концепция о непорочном зачатии должна была уверить язычников в особом, божественном статусе Христа и познакомить их с представлениями фарисеев о Святом Духе. Обе эти идеи следует рассматривать всего лишь как исторические «издержки» в борьбе за распространение веры в Христа. Позднее, когда христианство окрепло и стало государственной религией, надобность в них отпала, однако они уже превратились в часть христианской доктрины, менять которую представлялось нецелесообразным. Многие библеисты, в частности Маркус Борг и Джон Доминик Кроссан, убеждены, что истории о Рождестве (у Матфея и Луки) основаны скорее на библейской традиции о Мессии, чем на реальных исторических фактах (Маркус Борг, Джон Доминик Кроссан. Первое Рождество. М., 2009. С. 69).

Когда родился Иисус?

Этот вопрос далеко не так прост, как кажется очень многим. Сегодня историки и библеисты в подавляющем большинстве своем убеждены, что летоисчисление нашей эры установлено неправильно из-за ошибки в определении даты рождения Христа. С этим фактом считаются уже многие церкви. Примечательно, что даже папа римский Бенедикт XVI в своей книге-трилогии «Иисус из Назарета» признал, что христианский календарь основан на ошибке, допущенной римским аббатом Дионисием Малым в VI веке н. э. На самом деле, как полагает римский папа, Христос родился на несколько лет раньше. В 525 г. Дионисий Малый, по поручению папы Иоанна I, составлял так называемые пасхальные таблицы, чтобы знать, когда праздновать Пасху в тот или иной год. Именно тогда этот римский монах, родом с Балканского полуострова, призвал отказаться от прежней системы летоисчисления, начинавшейся с первого года правления римского императора Диоклетиана. Как известно, Диоклетиан прославился жестокими гонениями на христиан, и использовать календарь, основанный на его имени («эра Диоклетиана»), было для церкви неприемлемо. Дионисий предложил новое летоисчисление – от рождения Христа. Год рождения Иисуса он вычислил дедуктивным методом: сначала установил предположительную дату распятия, а потом, прибавив гипотетический возраст Сына Человеческого, получил весьма спорную дату рождения. Сегодня такой способ подсчета и его результат считают неубедительными как историки, так и библеисты. Однако исправить эту неточность оказывается не так-то легко. Только одно Евангелие, от Матфея, дает информацию, которая могла бы помочь установить, да и то приблизительно, год рождения Иисуса. Согласно Матфею, Христос родился незадолго до смерти царя Ирода Великого. Но что значит «незадолго»? Текст Евангелия позволяет заключить, что речь идет о сроке от нескольких месяцев до двух лет. Перед своей кончиной Ирод, напуганный предсказаниями о рождении Мессии, который должен лишить его власти, приказывает умертвить всех «младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов» (Мф. 2: 16). Сегодня, в отличие от ошибавшегося монаха, мы знаем, что Ирод умер не в первом году нашей эры, а в 4 г. до н. э., поэтому на основании Евангелия от Матфея можно заключить, что Христос родился между 6 и 4 гг. до н. э. Большинство современных библеистов считает, что именно 4 г. до н. э., то есть год смерти Ирода, и является наиболее вероятной датой рождения Иисуса. Однако и тут есть свои трудности. Согласно еврейскому историку Иосифу Флавию, перед смертью Ирода в Иудее случилось лунное затмение. Астрономы подтверждают, что действительно в 4 г. до н. э. в Иудее можно было наблюдать подобное затмение, однако оно должно было быть лишь частичным и вряд ли произвело впечатление на людей того времени. Зато в 1 г. до н. э. в Иудее, по их мнению, произошло полное лунное затмение. Какое из затмений мог иметь в виду Флавий? Хуже другое, все наши расчеты построены только на Евангелии от Матфея, а ведь его автор был единственным из евангелистов, кто намеренно отождествлял Христа с новым Моисеем. Не случайно он изобразил царя Ирода эдаким вторым египетским фараоном, приказавшим убивать еврейских младенцев мужского пола. А было ли все это вообще? Почему остальные три канонических Евангелия обходят полным молчанием столь вопиющее злодеяние Ирода. Вряд ли их авторы могли не знать о столь страшном, леденящем душу преступлении, направленном против Христа. Но они красноречиво безмолвствуют. Поэтому связывать год рождения Иисуса с гонениями Ирода, а потом и со смертью этого царя, весьма проблематично. И тот факт, что даже синоптические Евангелия от Луки и Марка этого никак не подтверждают, наводит на подозрение, что автор Евангелия от Матфея слишком увлекся параллелями между Христом и Моисеем, между Иродом и египетским фараоном. К сожалению, даже зная о неточности, допущенной римским монахом, мы до сих пор не можем ее исправить.

Если год рождения Иисуса можно вычислить хотя бы приблизительно, то месяц и день установить невозможно. Сегодняшний праздник Рождества, отмечаемый 25 декабря у католиков (и соответственно 7 января в православии), носит чисто символический, условный характер и никак не связан с подлинной датой рождения Христа. В первые века нашей эры христиане вообще не знали такого праздника. Только в середине IV века римский папа Юлий ввел Рождество Христово в качестве нового праздника и постановил отмечать его 25 декабря. Выбор даты был отнюдь не случаен: в это время римляне праздновали день рождения «Непобедимого Солнца». Подобный праздник существовал не только у римлян, но и у многих языческих народов и был связан с началом увеличения дня и солнечного света. Чтобы отвлечь неустоявшихся христиан от празднования языческого культа солнца, римский папа назначил на этот день празднование Рождества, хотя уже тогда никто из отцов церкви не имел представления о подлинной дате рождения Христа. Так римский языческий праздник превратился в нынешнее Рождество Христово.

Многочисленные попытки установить на основе Евангелий от Матфея и Луки хотя бы месяц или приблизительное время года рождения Иисуса выглядят неубедительными. Например, известное предположение: если пастухи вместе со своими стадами находились ночью в поле (по Евангелию от Луки), то зима, как время рождения Иисуса, отпадает, – не выдерживает никакой критики. Климат Палестины, и это подтверждает история, позволяет пасти скот и в зимние месяцы. Не помогает и упоминание о яркой Вифлеемской звезде (по Евангелию от Матфея), ибо это явление трактуется астрономами по-разному. Одним словом, все, что может сказать современная историческая наука и библеистика, сводится к тому, что Христос родился за несколько лет до нашей эры, и только. Впрочем, с этим уже согласно и большинство церквей.

Детство и юность Иисуса

Это единственный период в жизни Христа, который является практически неизвестным. Канонические Евангелия ничего не сообщают о нем. Это молчание заставляет еще больше усомниться в достоверности некоторых подробностей рождения Иисуса, описанных Матфеем и Лукой. «Информация» есть лишь в апокрифических произведениях, таких как «Евангелие детства» (от Фомы) и «Арабское Евангелие детства». Но они представляют собой не более чем вымыслы бывших язычников, живших столетия спустя после распятия Христа и не имевших никакого представления о жизни в Иудее того времени. Только Евангелие от Луки повествует об одном эпизоде, что запечатлелся в памяти Марии, Его матери, и, вероятно, через несохранившиеся рукописи ближайших последователей Христа попал к Луке. В отличие от сказочной истории Матфея об избиении младенцев Иродом, у нас есть все основания полагать, что это подлинный эпизод из детства исторического Иисуса, поэтому целесообразно его привести полностью: «Каждый год родители Его ходили в Иерусалим на праздник Пасхи. И когда Он был двенадцати лет, пришли они также по обычаю в Иерусалим на праздник; когда же, по окончании дней праздника, возвращались, остался Отрок Иисус в Иерусалиме; и не заметили того Иосиф и Матерь Его, но думали, что Он идет с другими; прошедши же дневной путь, стали искать Его между родственниками и знакомыми; и не нашедши Его, возвратились в Иерусалим, ища Его. Через три дня нашли Его в храме сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их; все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его. И увидевши Его, удивились; и Матерь Его сказала Ему: Чадо! Что Ты сделал с нами? Вот, отец Твой и Я с великой скорбью искали Тебя. Он сказал им: зачем было вам искать Меня? Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему? Но они не поняли сказанных Им слов. И Он пошел с ними и пришел в Назарет; и был в повиновении у них. И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем. Иисус же преуспевал в премудрости и в возрасте и в любви у Бога и человеков» (Лк. 2: 41–52).

Вышеприведенный отрывок свидетельствует не только о необычайной одаренности юного Иисуса, но и о Его страстной тяге к познанию Торы (Пятикнижия), как и Писания вообще. Однако в Галилее того времени, а тем более в таком захолустном городке, как Назарет, удовлетворить это стремление к учебе не представлялось возможным. Все наиболее известные и авторитетные знатоки Торы и иудейской традиции жили в Иерусалиме, поэтому юноши, желавшие изучать Писание (Танах), стекались в столицу Иудеи. Но, чтобы жить и учиться в Иерусалиме, нужны были деньги и время. Хотя по еврейской традиции брать плату за обучение Торе не полагалось, жилье и еда обходились недешево, а главное, далеко не каждая семья могла позволить себе отказаться от потенциального кормильца, чтобы отпустить его на учебу. Семья Иисуса, как нетрудно заключить из текстов Евангелий, была большой и бедной, с невысоким социальным статусом. Ведь глава семьи, Иосиф, работал плотником, и у Иисуса было еще четверо младших братьев – Иаков, Иосий, Симон и Иуда – и несколько младших сестер, имена которых Евангелия не называют (Мф. 13: 55–56). В отличие от апостола Павла, Иисус не имел средств для учебы у известных законоучителей в Иерусалиме, иначе авторы Евангелий не преминули бы об этом сообщить. Ведь Павел с гордостью вспоминал, что познавал премудрости Торы у знаменитого Гамалиила I. Иисус, как старший сын, был вынужден оставаться в Назарете и помогать семье, пока не подросли Его младшие братья и сестры. Поэтому Он все постигал Сам, и то, что Он в этом преуспел, свидетельствуют обширные знания Писания, которые Иисус проявил во время проповедей и споров с фарисеями.

Отношения с Иоанном Крестителем

Большое влияние на мировоззрение молодого Иисуса оказал Иоанн Креститель, или Йоханан ха-Машбиль, как звучало на древнееврейском его подлинное имя. Сам Иоанн не считал себя ни пророком, ни новым воплощением Илии, ни тем более Мессией (Ин. 1: 20–23). Он повторял слова пророка Исайи, называя себя «гласом вопиющего в пустыне», своего рода укором совести народа и видел свое призвание в побуждении людей к праведной жизни. Евангелие от Иоанна называет его «человеком, посланным от Бога; он пришел… чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете» (Ин. 1: 6–8). Иоанн был убежденным апокалиптиком: он ждал скорого прихода Мессии, Его суда над народами и конца земного мира. Он находил единственный путь к спасению для человека в покаянии и очищении от грехов. Свое прозвище – «креститель» – он получил от обряда омовения водой, которым он очищал от грехов покаявшихся людей. Иоанн использовал древний иудейский обычай – погружение в воду – в знак очищения от грехов после покаяния. Позднее этот обряд перешел в христианство в качестве одного из элементов крещения человека. Правда Иоанн еще крестил водою, «крещением покаяния», а апостолы уже – Духом Святым (Деян. 1: 5; 19: 4,6). Иоанн Креститель «имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих; а пищею его были акриды (саранча. – И.Л.) и дикий мед. Тогда Иерусалим и вся Иудея и вся окрестность Иорданская выходили к нему и крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои» (Мф. 3: 4–6).

Иоанн считал себя «предтечей», предвестником Мессии, «и проповедывал, говоря: идет за мною Сильнейший меня, у Которого я не достоин наклонившись развязать ремень обуви Его» (Мк. 1: 7). Об этом же предназначении Иоанна говорил и Христос, напоминая слова пророка Исайи: «Вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою», а потом добавил от Себя следующее: «Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя; но меньший в Царстве Небесном больше его» (Мф. 11: 10–11; Лк. 7: 27–28). Иисус рассматривал его как второе воплощение пророка Илии и утверждал, что «он есть Илия, которому должно придти» (Мф. 11: 14). Упоминание об Илии здесь не случайно, так как, согласно библейской традиции, Илия – единственный из древнееврейских пророков, взятый еще при жизни на небо, должен был вернуться накануне прихода Мессии.

Иоанн Креститель был очень популярен и любим среди иудейского народа, по своей известности он явно превосходил Иисуса. Примечательно, что Ирод Антипа, услышав о Христе, прежде всего подумал об Иоанне и сказал: «Это Иоанн Креститель воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им» (Мк. 6: 14). Иосиф Флавий упоминает его как одного из самых уважаемых проповедников в Иудее, который «пользовался огромным влиянием на народ». В отличие от евангельской версии, Флавий объясняет казнь Иоанна не происками жены Ирода Антипы, а страхом самого правителя перед чрезмерно влиятельным праведником (Флавий, Иуд. древн., XVIII, 5, 2). Впрочем, объективно Иоанн находился в более выгодном положении, чем Иисус. Во-первых, он проповедовал в самой Иудее, недалеко от Иерусалима и других густонаселенных центров страны, в то время как главная аудитория Иисуса проживала в малокультурной провинциальной Галилее. Во-вторых, Иоанн происходил из ааронидов – высшего слоя священнического сословия, а Иисус, вероятнее всего, не имел отношения ни к ааронидам, ни к левитам. И хотя в Евангелии от Луки утверждается, что Мария и Елисавета, матери Иисуса и Иоанна, – родственницы, скорее всего, это продиктовано желанием автора соединить Иисуса родством как с ааронидами, так и с Иоанном Крестителем. Здесь Лука преследовал две цели: он хотел придать Христу как можно больший авторитет в глазах иудейских аристократов и священников и в то же время связать Его с самым популярным иудейским проповедником того времени. Однако другие канонические Евангелия не поддерживают эту версию.

Все Евангелия упоминают Иисуса и Иоанна вместе исключительно в связи с обрядом крещения Христа. Но нужно ли было Мессии покаяние и очищение от несуществовавших грехов? Да и крестил Иоанн всего лишь водой, а не Духом Святым. Не является ли этот эпизод вынужденным признанием того, что Иисус и Иоанн не только хорошо знали друг друга, но и находились какое-то время в положении ученика и учителя? Канонические Евангелия создавались через 40–70 лет после распятия Христа, когда у людей еще была жива память о близких отношениях между Иоанном и Иисусом, как между учителем и учеником, поэтому умолчать об этом было нельзя. Но авторы Евангелий опасались, что подобное признание, будучи неправильно истолкованным, понизит статус Иисуса среди ранних христиан: ведь Мессия не мог быть чьим-то учеником, Он Сам учитель для всех. Поэтому они нашли оригинальное решение: Иисус крестился у Иоанна, а следовательно, какое-то время признавал его авторитет над собой. Таким образом, сказана правда, хотя и не вся. Сегодня те соображения, которыми руководствовались первые евангелисты на заре христианства, потеряли свою актуальность, и то обстоятельство, что Иисус первоначально был учеником Иоанна Крестителя, вряд ли может умалить Его значение. Общение с Иоанном Крестителем оказалось необходимой школой в земной жизни Христа, которая подготовила Его к собственной проповеди среди иудейского народа.

Влияние учителя не прошло бесследно. Это видно и по лейтмотиву проповедей Иоанна и Иисуса. «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное», – призывал свою паству Иоанн (Мф. 3: 2). Но об этом же напоминал и Иисус: «Покайтесь, приблизилось Царство Божие». В проповедях каждого из них можно найти немало общего, хотя Иисус был неизмеримо сильнее своего знаменитого учителя. Общими были и некоторые ученики. Евангелие от Иоанна сообщает, что два последователя Крестителя (один из них Андрей, брат Петра) перешли к Иисусу (Ин. 1: 37–40). В действительности таких учеников было больше, чем говорит евангельский текст. После ареста Иоанна к Иисусу перешли практически все его ученики, происходившие из Галилеи, и среди них не только Андрей, но и его брат Петр, братья Иаков и Иоанн Зеведеевы, Филипп и Нафанаил. Да и сама проповедь Христа, согласно синоптическим евангелиям, началась только после того, как Иоанна Крестителя бросили в тюрьму по приказу Ирода Антипы, ибо сам Иоанн выбрал Иисуса из всех своих учеников и благословил Его на проповедь. Правда, если верить Евангелию от Иоанна, Иисус начал самостоятельно проповедовать и уже имел Своих учеников еще до заключения в темницу Иоанна Крестителя (Ин. 3: 22–24).

Иоанн догадывался об особом предназначении Иисуса, однако до конца жизни не был уверен, что Он и есть тот самый Мессия, которого ожидал иудейский народ. Об этом недвусмысленно говорит Евангелие от Матфея: «Иоанн же, услышав в темнице о делах Христовых, послал двоих из учеников своих сказать Ему: Ты ли Тот, который должен придти, или ожидать нам другого?» (Мф. 11: 2–3). Это противоречит утверждению Евангелий, будто Иоанн уже во время крещения убедился в том, что Иисус и есть подлинный Мессия. Впрочем, что говорить об Иоанне, если даже ученики Христа до конца уверовали в Иисуса как в Мессию, только после Его воскресения.

В отличие от Крестителя, Христос не придавал слишком большого значения аскетическому образу жизни и посту. На это обстоятельство обращали внимание еще ученики Иоанна. Евангелие от Матфея повествует следующее: «Тогда приходят к Нему ученики Иоанновы и говорят: почему мы и фарисеи постимся много, а Твои ученики не постятся? И сказал им Иисус: могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься» (Мф. 9: 14–15). Впрочем, и Сам Иисус признавал, что Он иначе относится к постам и аскетизму, нежели Иоанн. «Ибо пришел Иоанн, ни ест, ни пьет; и говорят: “в нем бес”. Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: “вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам” (Мф. 11: 18–19). Тем самым Он дал понять, что праведный образ жизни не обязательно связан с постами и лишениями.

В проповедях как Иоанна, так и Иисуса заметно сильное влияние ессеев, хотя новозаветная литература ничего не говорит о каких-либо связях Крестителя и Христа с этой религиозной группой. Учился ли юный Иоанн, а может быть и Сам Иисус в общине ессеев? Ведь для того чтобы общаться с ними, вовсе не нужно было жить в Кумране, в районе Иудейской пустыни. Ессеи, как сообщает Флавий, «не имеют своего отдельного города, а живут везде большими общинами» (Иуд. война, II, 8, 4). Более того, согласно тому же Флавию, ессеи охотно «принимают к себе чужих детей в том возрасте, когда они еще восприимчивы к учению, обходятся с ними как со своими собственными, и внушают им свои нравы» (там же). Нельзя исключить, что Иоанн и Иисус провели свои отроческие годы среди ессеев и, хотя в дальнейшем не остались с ними, усвоили многие их идеи и обычаи. Возможно и другое: только Иоанн жил с ессеями и многое, чему они его научили, передал Иисусу как своему ученику и фактическому наследнику. Правда, земной путь Христа продолжался лишь немногим дольше жизни Крестителя: Иисус был распят вскоре после казни Иоанна.

Интересна судьба последователей Иоанна Крестителя. Одни из них, особенно те, кто происходил из Галилеи, присоединились к Иисусу, а затем, после Его распятия, к первым христианам; вторые вернулись к фарисеям, представлявшим главное течение иудаизма; и, наконец, третьи примкнули к иудеохристианским и гностическим сектам – эвионитам, гемеро-баптистам, элксаитам и мандеям.