Текст книги "Кувейт. Мозаика времен"

Часть VII. Шейх Мухаммад (правил 1892–1896). Безликое время

Новым эмиром Кувейта после смерти шейха ‘Абд Аллаха II стал шейх Мухаммад ибн Сабах ибн Джабир Аль Сабах. Отзыаясь о нем как о человеке честном, скромном и набожном, предпочитавшим проводить свободное время в беседях с улемами, кувейтские историки в то же время отмечают, что, не в пример своему предшественнику, правителем он слыл «бесхребетным». Для принятия жестких, когда требовалось, решений, не хватало ему ни силы воли, ни мужества[235]235
  Al-Rashid, ‘Abd al-‘Aziz, op. cit., vol. II, p. 37–44.


[Закрыть]. Отсюда – и неспособность шейха Мухаммада ни контролировать твердой рукой обитавшие в округе кочевые племена, ни управлять должным образом городом, не говоря уже о том, чтобы защищать земли Кувейта от набегов джабаль шаммаров, а тем более противиться «надвижению» на Кувейт турок. Таким же безвольным и нерешительным предстает в очерках полковника Х. Диксона, английского политического агента в Кувейте, и родной брат шейха Мухаммада, «мягкотелый» Джарра.

Захра Фрис, дочь полковника Х. Диксона, рассказывая о шейхе Мухаммаде в своем увлекательном сочинении «Кувейт был моим домом», называет его правителем слабым и безвольным. Бедуины, пишет она, понимали, что при его правлении они могут заниматься всем, чем хотят, и безнаказанно совершать набеги (газу) на торговые караваны. Они открыто игнорировали шейха Мухаммада, творили на караванных путях, что хотели. Заметно активизировались тогда племена Неджда, особенно джабаль шаммары. Участились их грабительские наскоки на земли Сабахов. С севера на Кувейт заинтересованно поглядывали турки, помышляя о том, чтобы прибрать к рукам «удел малого соседа»[236]236
  Freeth, Zahra, Kuwait was My Home, London, 1956, p. 26.


[Закрыть]. Полностью вышли из-под контроля местные крупные кочевые племена бану мутайр и ал-‘аджман, «хищные люди пустыни», как их называли торговцы Кувейта[237]237
  Winstone, H. V. F. And Zahra Freeth, Kuwait: Prospect and Reality, op. cit., p. 68.


[Закрыть].

Всеми делами в Кувейте в годы правления шейха Мухаммада распоряжался его советник, Йусуф ал-Ибрагим, человек хитрый и коварный, амбициозный и богатый к тому же (владел большой земельной недвижимостью в Южной Месопотамии и в Индии, являлся пайщиком принадлежавшей его брату крупной бомбейской фирмы, занимавшейся торговлей жемчугом)[238]238
  Dickson, H. R. Te Arab of the Desert, op. cit., p. 266–267.


[Закрыть]. Сбережения свои хранил в Бомбейском коммерческом банке. В нем же посоветовал поместить деньги и эмиру Кувейта. Получил право распоряжаться его личным счетом (к 1896 г. на нем числилось 12 млн. рупий)[239]239
  АВПРИ. Ф. 180 (Посольство в Константинополе). Оп. 517/2. Д. 1242. Л. 80–82; Бондаревский Г. Л. Кувейт в международных отношениях (конец XIX – начало XX века). М., 2009. С. 56; Мелкумян Е. С. Новейшая история Кувейта. М., 2011. С. 12.


[Закрыть].

Дела в Кувейте складывалась настолько плохо, что шейхство оказалось грани распада. Племена, видя «немощь и безволие» своего владыки, начали подумывать о том, чтобы принять, согласно традиции аравийской пустыни, защиту извне, и платить за это навах (дань). Спас княжество от развала и утери самостоятельности шейх Мубарак, брат правителя Кувейта. Человеком он был гордым и отважным, щедрым и дальновидным. Облик имел мужественный, сообщают хронисты, взгляд – «ястребиный».

Будучи «пропитанным фанатичной любовью к родной земле», он, по выражению Х. Диксона, «стоял за нее стеной»[240]240
  Dickson, H. R. Kuwait and Her Neighbours, op. cit., p. 136.


[Закрыть]. Отвечал на действия врага непременно и решительно, «с быстротой молнии». Видеть, как княжество, заложенное его предками, теряет вес и влияние среди соседних уделов, а семейство Аль Сабах утрачивает, день ото дня, авторитет и уважение среди местных племен, шейх Мубарак не мог. Его терзали стыд и обида.

Стыд – за безвольных братьев, а обида – за членов рода, не способного остановить скатывание Кувейта в пропасть неурядиц и анархии, и предотвратить реально обозначившуюся уже опасность утери власти.

Принципиальным пунктом разногласий шейха Мубарака с братьями, эмиром Мухаммадом и шейхом Джаррой, являлся вопрос о взаимоотношениях Кувейта с Османской империей. Шейх Мубарак, пишет Сальва ал-Ганим, никоим образом не разделял «протурецких симпатий братьев». Считал, что Кувейт должен стремиться к тому, чтобы сохранять свою независимость, «от всех и вся»[241]241
  Salwa AlGhanim, Te Reign of Mubarak Al-Sabah, op. cit., chapter 1; Ancomble, Frederick. Te Ottoman Gulf: the Creation of Kuwait, Saudi Arabia and Qatar. New York: Colombia University Press, 1977, p. 93–94.


[Закрыть]. Полагал, что от угрозы вмешательства турок в удел его предков Кувейт может защитить договор с англичанами, аналогичный тому, что заключили с британцами шейхства Оманского побережья (нынешние ОАЭ) и Бахрейн. На маджалисах (встречах-совещаниях) с главами крупных семейно-родовых кланов города шейх Мубарак нелестно высказывался по адресу братьев, Мухаммада и Джарры. Критиковал проводимую ими политику «непротивления и попустительства» в отношении кочевых племен Кувейта, позволявшую бедуинам творить все, что они захотят[242]242
  Freeth, Zahra, Kuwait was My Home, op. cit., p. 26.


[Закрыть]. Не в силах больше терпеть это, шейх Джарра посоветовал эмиру Мухаммаду (с подачи Йусуфа ибн ‘Абд Аллаха ал-Ибрагима) «отправить Мубарака в пустыню». Наделить его титулом «эмира бедуинов», и обязать «привнести в кочевые племена», если сможет, конечно, то, о чем он непрестанно твердит, а именно: «тишину и порядок»[243]243
  Winstone, H. V. F. and Zahra Freth, Kuwait: Prospect and Reality, op. cit., p. 69; Сенченко И. П. Аравия. Фрески истории. СПб., 2016. С. 338–348.


[Закрыть].

Предоставив шейху Мубараку свободу рук, рассказывает Х. Диксон, братья «не отпустили ему при этом ни копейки денег». Йусуф ал-Ибрагим, этот «дьявол», как назывет его Х. Диксон, рассчитывал на то, что, оказавшись среди кочевников, шейх Мубарак своими приказами и действиями, не подкрепленными, как принято в аравийской пустыне, подарками шейхам – звонкой монетой и самоцветами, – вызовет их недовольство. И они «освободятся» от него. Иными словами, Йусуф ал-Ибрагим ожидал, что весть о «скорой смерти» шейха Мубарака, его «открытого неприятеля», умного и грозного, не заставит себя долго ждать.

Йусуфа ал-Ибрагима связывали с семейством Аль Сабах родственные отношения. ‘Али, младший сын шейха Сабаха II, женился на младшей дочери знатного басрийского торговца ‘Али ибн Мухаммада ал-Ибрагима, подарившей ему трех дочерей. Хайах, старшую из них, взял в жены шейх Мухаммад, и она стала матерью его сыновей: Сабаха, Са’уда, Халида и ‘Азби. Вторая дочь вышла замуж за шейха Джарру, и родила ему сына Хамуда и дочь, которая стала женой ее кузена, Сабаха ибн Мухаммада. Третья дочь ‘Али ибн Мухаммада ал-Ибрагима сочеталась браком с ‘Абд Аллахом, кузеном ее отца, и родила ему сына, Йусуфа ал-Ибрагима. Выходит, он приходился братом жене шейха Мухаммада, эмира Кувейта[244]244
  Al-Rashid, ‘Abd al-‘Aziz, op. cit., vol. II, p. 52–56; Al-Qina’i, Yusuf, op. cit., p. 25; Ahmad Mustafa Abu Hakima. Te Modern History of Kuwait, op. cit., p. 110; Хатуев Р. Т. Указ. соч. С. 86.


[Закрыть].

Йусуф ал-Ибрагим, этот «амбициозный интриган», как характеризует его Х. Диксон, являлся причиной всех невзгод и неприятностей, равно как и «отчаянно тяжелого материального положения» шейха Мубарака. Сделавшись визирем правителя, плотно держал руку на пульсе жизни Кувейта. Личностью Йусуф ал-Ибрагим, замечает Х. Диксон, был неординарной, но беспринципной. Ничего не стеснялся и не гнушался ничем ради достижения поставленной цели. Внешность имел приятную. Отличался обходительностью и «трезвым умом». Советы давал к месту, и звучали они разумно. Будучи «протурецки настроенным», рассчитывал на то, что когда Кувейт, не без его участия, конечно, перейдет под полный и абсолютный контроль Турции, то султан не забудет и о нем. Отстранит от власти семейство Аль Сабах, и управлять Кувейтом назначит его[245]245
  Casey, Michael C. Te History of Kuwait, op. cit. p. 44.


[Закрыть]. Тогда-то он и заложит новую правящую династию Кувейта. Йусуф ал-Ибрагим понимал, что действовать надлежит не спеша, расчетливо и осмотрительно.

Единственным достойным противником, способным свести все его интриги и замыслы к нулю, Йусуф ал-Ибрагим считал шейха Мубарака. «Непреклонная сила воли и стальной взгляд» этого человека страшно пугали визиря. Он хотел избавиться от него, во что бы то ни стало, и как можно скоро. Отсюда – и совет, что он дал шейхам Мухаммаду и Джарре насчет того, чтобы выпроводить брата в пустыню. «Держите его подальше от себя, постоянно занятым и без денег», и все будет в порядке, наставлял их Йусуф.

Оказавшись в пустыне, шейх Мубарак начал терпеливо выстраивать доверительные отношения с вождями племен и «собирать вокруг себя друзей из их числа», отмечает Х. Диксон. Склонил на свою сторону самых отважных и отчаянных бедуинов из наиболее воинственных кочевых племен: бану рушайда и ал-‘аджман. С его ненасытной, «вечно голодной отвагой» он, то и дело, совершал дерзкие набеги на «жадно глазевшие» на Кувейт племена бану мутайр, джабаль шаммаров и ал-зафир. С быстротой молнии перемещался по пустыне, и неожиданно, как гром среди ясного неба, обрушивался на врагов, притупляя их желание соваться в удел Сабахов. Удача ему сопутствовала. Набеги приносили добычу. Бедуины им восхищались. И вскоре имя его среди них покрылось ореолом славы[246]246
  Winstone, H. V. F. And Zahra Freeth, Kuwait: Prospect and Reality, op. cit., p. 69.


[Закрыть].

Но чтобы сплотить и повести за собой кочевые племена, требовались еще и деньги, и немалые: на выплату жалования воинам и покупку амуниции, верховых животных, продовольствия и фуража. Такого же понятия, как голый энтузиазм, не подкрепленный деньгами и гарантированной, просчитанной наперед добычей, среди бедуинов Аравии не существовало и в помине.

Время от времени шейх Мубарак наведывался во дворец правителя. Докладывал о том, что удалось сделать. Пытался получить от братьев хоть какую-нибудь финансовую помощь, в которой он крайне нуждался для выполнения поставленной перед ним задачи по «удержанию племен». Братья его терпеливо выслушивали, говорит Х. Диксон, но не слышали. И причиной тому – Йусуф ал-Ибрагим, его интриги и наветы.

Загнанный в угол, шейх Мубарак пошел на хитрость: сообщил братьям, что намерен взять в жены еще одну женщину, и построить ей дом в городе, для чего ему требуется 10 тыс. риалов[247]247
  Freeth, Zahra, Kuwait was My Home, op. cit., p. 27.


[Закрыть]. На самом же деле он имел в виду использовать эти деньги для того, чтобы оплатить жалование воинам, не допустить их возвращения на становища своих племен, и, как следствие, расползания по пустыне убийственных для его авторитета слухов о финансовой несостоятельности. Шейх Мубарак расссчитывал на то, что уловка сработает.

Однако братья, не желавшие видеть шейха Мубарака в городе, ни под каким предлогом, посоветовали ему (с подсказки Йусуфа ал-Ибрагима, конечно) «с женитьбой повременить». Сказали, что, когда заклятый враг Кувейта в лице джабаль шаммаров стоит на пороге их удела, думать о свадьбе негоже. Заявили, что в складывавшейся ситуации «удержание порядка в кочевых племенах» – важнее всего другого; и что ему надлежит тотчас же вернуться в пустыню.

Чтобы не вызывать ни у кого никаких подозрений, шейх Мубарак город сразу же покинул. Но на сей раз – с твердой мыслью: Йусуфа ал-Ибрагима из Кувейта – выпроводить, братьев от власти – отстранить. Исходил из того, что, совершив дворцовый переворот, непонимания и протеста со стороны населения он не встретит. Более того, кувейтцы, и в первую очередь влиятельные торговые семейно-родовые кланы, с готовностью присягнут ему на верность, устав от прежней власти, «безликой и безвольной». Осуществить переворот решил незамедлительно. Дело в том, что в это время года (весна 1896 г.), уже довольно жаркое в Кувейте, горожане, знатные и бедные, спасаясь от духоты, спали по ночам на крышах домов, чем и решил воспользоваться шейх Мубарак.

Правитель Кувейта шейх Мухаммад и его брат Джарра проживали в дворцовом комплексе, располагавшемся в Старом городе, с выходом на бухту. Шейх Мубарак знал его досконально. Дом самого Мубарака стоял напротив этого комплекса. Связывал их крытый переход над пролегавшей между ними узкой улочкой. Он соединял женские покои дворца с женской секцией дома Мубарака. По нему-то шейх Мубарак и замыслил проникнуть во дворец эмира и исполнить все им задуманное[248]248
  Winstone, H. V. F. and Zahra Freeth, op. cit., p. 69.


[Закрыть].

Часть VIII. Шейх Мубарак (правил 1896–1915). Личность в истории

17 мая 1896 г. шейх Мубарак с небольшой группой, в которую входили его сыновья, шейхи Джабир и Салим, а также семь беззаветно преданных ему воинов-бедуинов из племен бану ‘аджман и алрушайда, покинул свой лагерь в пустыне и выдвинулся в направлении Эль-Кувейта. За час до полуночи стоял уже со своим эскортом перед въездными воротами города. Оповестив стражников о том, что у него есть срочные, не терпящие отлагательств новости, приказал незамедлительно впустить его в город, после чего наглухо запереть ворота. Никаких подозрений малочисленный кортеж шейха у охраны не вызвал. Более того, они хорошо знали, что шейх являлся в город только тогда, когда того требовали обстоятельства, никак иначе. Ворота поэтому сразу же отворили, и шейх Мубарак со спутниками тихо проследовали по спящим улицам города к эмирским конюшням, что у рынка Сук-эль-Мидфа’а. Оставив там верблюдов, они, разбившись по двое, направились к дворцовому комплексу. Проникли в него, как и планировали, – из дома шейха Мубарака, по женскому надземному переходу. Заперев двери на обоих концах перехода, шейх Мубарак приказал шейху Салиму, младшему сыну, спуститься с четырьмя воинами-бедуинами по лестнице вниз, ликвидировать охрану и захватить сторожевой пост у въездных ворот, а также устранить караул у дверей в женскую половину дворца эмира. Сделать это тихо и быстро, убирая с пути каждого, кто попытается оказать сопротивление. С делом, порученным ему, шейх Салим справился. Все прошло без сучка и задоринки.

Задача шейха Джабира, старшего сына, состояла в том, чтобы с двумя воинами из племени бану рушайда перебраться по крышам зданий дворцового комплекса на то из них, где отдыхал с женой шейх Джарра. Затаиться там и ждать условного сигнала – выстрела из ружья. Услышав его, тут же «поставить на мечи» Джарру, а жену его, чтобы она не шумела, – запереть в бельевой комнате[249]249
  Freeth, Zahra, Kuwait was My Home, op. cit., p. 26–27; Winstone, H. V. F. and Zahra Freeth, Kuwait: Prospect and Reality, op. cit., p. 70–71.


[Закрыть].

Сам же шейх Мубарак с одним из своих воинов пробрался, опять-таки по крышам, на верхнюю террасу дворца, где спал эмир Мухаммад. Приблизившись к кровати, направил на него ружье и выстрелил, но лишь ранил правителя. Открыв глаза и увидев стоявшего рядом Мубарака, готового послать в него еще одну пулю, шейх Мухаммад едва успел произнести имя брата, как раздался второй выстрел. На сей раз – смертельный. Пуля прошила голову правителя.

Шейх Джабир, услыхав эти выстрелы, тут же напал на шейха Джарру. Жена Джарры, увидев надвигавшихся на них воинов с мечами, прикрыла мужа своим телом, как щитом. Бедуины, сопровождавшие шейха Джабира, зажали женщине рот, стащили с мужа и закололи его.

За исключением двух прозвучавших в ночи выстрелов, ничто больше не нарушило тишины спящего города. Никто из его жителей не ведал о том, что произошло во дворце правителя.

Покончив с первой частью плана, физически устранив обоих братьев, шейх Мубарак оставил старшего сына, шейха Джабира, с двумя воинами у входа во дворец, и направился к стоявшему рядом дому Йусуфа ал-Ибрагима. Но его в нем не оказалось. Слуги донесли, что вечером того же дня у их хозяина, по его же словам, возникли дурные предчувствия, заставившие его срочно покинуть территорию дворцового комплекса. На небольшом паруснике, как выяснилось позже, он пересек Кувейтскую бухту и, сойдя на берег, проследовал в свой загородный дом в районе Сабийа. Войдя во двор, остановился, подумал немного, и, вскочив на лошадь, отправился в Басру. Передвигался в сопровождении двух слуг. Гонимый накатившим на него страхом, он ни разу не остановился. Предчувствие опасности не обмануло Йусуфа. Так он и спасся.

Шейх Мубарак после всего происшедшего посетил свой дом. Вымывшись и переодевшись, помолился. Затем проследовал во дворец, в зал для маджалисов, где ежедневно, по утрам, эмир Кувейта встречался с шейхами племен, чиновниками городской администрации и главами крупных семейно-родовых кланов.

Въездные ворота на территорию дворцового комплекса младший сын шейха Мубарака, шейх Салим, с несколькими воинами держали все это время запертыми. Разоруженной ими охране, женщинам и слугам-рабам приказали сидеть тихо, из помещений, куда их поместили, не показываться, с внешним миром связываться и не пытаться.

Наступило утро, рассказывает Х. Диксон. И во дворец, по традиции, заложенной еще основателем правящей в Кувейте династии Аль Сабах, потянулись на маджлис, встречу с владыкой, знатные кувейтцы. Входя на территорию дворца, к удивлению своему, не замечали никого из знакомых им в лицо стражников. Вместо них службу несли вооруженные до зубов, дикого вида, рослые, крепкого сложения бедуины. Молча, никак не реагируя на приветствия людей, они пропускали их в зал для маджалисов. Пройдя вовнутрь, лица, пожаловавшие на встречу, оказывались в полном замешательстве от того, что видели: в зале, на троне правителя, восседал шейх Мубарак, а рядом стоял его сын, шейх Джабир. Не понимая, что происходит, поздоровавшись с шейхом Мубараком, они усаживались на разостланные вдоль стен ковры. Никто не осмеливался произнести ни слова, ни нарушить своим вопросом мертвую тишину в зале, ни покинуть помещение.

Наконец, когда все собрались, шейх Мубарак медленно вынул меч из ножен и положил его к себе на колени. Сурово взглянув на собравшихся в зале людей, оповестил их о том, что «прошедшей ночью шейхи Мухаммад и Джарра перебрались в мир иной», и что править Кувейтом будет отныне он, шейх Мубарак. Тот же из присутствующих в зале, у кого есть «что сказать или о чем спросить», пусть встанет и сделает это. Таковых не нашлось. Не раздалось ни звука. В течение минут десяти все сидели в полной тишине, не смея даже пошевелиться.

Затем шейх Мубарак подозвал к себе одного из слуг-рабов, и распорядился привести Са’уда, сына шейха Мухаммада, что он тотчас же и исполнили. Са’уд, 16-летний юноша, предстал перед шейхом Мубараком. Посмотрев на него, шейх приказал Са’уду пройти в соседнюю комнату, где лежали тела его отца и дяди, и, обмыв их, подготовить к захоронению.

После чего обратился к участникам маджлиса со следующими словами. Аллах, тихо произнес он, пожелал, чтобы шейхи Мухаммад и Джарра умерли прошлой ночью, и чтобы правил Кувейтом я. Их время истекло. Настало мое. Да благословит нас Господь, Милостивый и Милосердный! Принц Са’уд, пораженный услышанным, стоял как вкопанный. Не знал, как быть и что делать. Шейх Мубарак сказал: «Ступай и сделай то, что я тебе велел».

Шейхов Мухаммада и Джарру похоронили в тот же день, пометив могилы простыми камнями. Население Кувейта, уставшее от слабого правления шейха Мухаммада, безоговорочно признало шейха Мубарака своим эмиром. Присягнули ему на верность и кочевые племена Кувейта, успевшие хорошо узнать и полюбить его – за мужество и отвагу, гостеприимство и щедрость.

Шейх Мубарак, как видим, начал свое правление, получив полную поддержку горожан и кочевников. И вскоре показал, как гласят сказания, и племенам Аравии, и Турции, и европейским державам свой ум и талант властителя, полководца и дипломата[250]250
  Dickson, H. R. Te Arab of the Desert, op. cit., p. 268–271; Freeth, Zahra, Kuwait was My Home, op. cit., p. 26–29.


[Закрыть].

Племена Кувейта, доносил консул Российской империи в Багдаде А. Круглов, чувствовали себя под управлением шейха Мубарака хорошо и уверенно. Он умело лавировал во взаимоотношениях и с турками, и с ваххабитами, и с англичанами. «В продолжение всего XIX столетия вожди этого маленького государства, опираясь то на ваххабитов для отпора туркам, то на турок для предотвращения опасности со стороны ваххабитов, искусной политикой сумели оградить свою независимость от поползновений обоих этих могущественных сил». Устояли они от притязаний персов. Ловко долгое время уходили и из-под давления англичан. Отзывчивость и внимание правящей династии Аль Сабах к людям, ярко проявившиеся во времена правления шейха Мубарака, подчеркивал А. Круглов, «отеческий характер по отношению ко всем обитавшим на территории Кувейта племенам», привлекали в «удел Сабахов» многие соседние племена, искавшие «покоя и тишины»[251]251
  Д-р Руир. Англо-русское соперничество в Азии в XIX в. М., 1924. С. 32.


[Закрыть].

Шейх Мубарак, отмечает Х. Диксон, был правителем жестким, но справедливым и щедрым. Одно имя его наводило ужас на разбойников. Спасаясь от гнева шейха, они после набега на караван сразу же уходили в глубь пустыни, чтобы укрыться в песках. Но шейх Мубарак настигал их повсюду. И со временем движение торговых караванов через его земли сделалось абсолютно безопасным. Имя его гремело по всей Аравии. Уважали его повсюду, даже в далеком от Кувейта Йемене[252]252
  Dickson, H. R. Te Arab of the Desert, op. cit., p. 271.


[Закрыть].

Шейх Мубарак умело, по выражению российских дипломатов, лавировавший между «турецкой Сциллой и английской Харибдой», дабы оградить независимость своего удела, привнес в него динамичную торговлю, морскую и караванную, а с ней – и процветание Кувейта. Расширил судоверфи, дал мощный толчок кораблестроению и мореплаванию[253]253
  Сенченко И.П. Арабы Аравии. СПБ., 2015. С. 316–317.


[Закрыть].

Документы Архива внешней политики Российской империи свидетельствуют, что человеком шейх Мубарак слыл прозорливым, умным и осторожным, фантастически предусмотрительным и невероятно изворотливым. Потому-то, думается, предания арабов Аравии и нарекли его Мубараком Мудрым, а народ и история Кувейта – Мубараком Великим. По словам российских дипломатов, он мастерски выходил, и не раз, из ситуаций, «чреватых для Кувейта потерей независимости». Даже такой «искусный дипломат», как капитан Шекспир, английский политический агент в Кувейте, и тот вынужден был признать, сообщали они, «искусство дипломатического лавирования» шейха Мубарака, «на протяжении многих лет безболезненно ускользавшего от прямого подчинения Турции»[254]254
  Сенченко И. П. Аравия: прошлое и настоящее. СПб., 2014. С. 204; АВПРИ. Ф. 180 (Посольство в Константинополе). Оп. 517/2. Д. 1272. Л. 36.


[Закрыть].

Хамди-паша, вали (генерал-губернатор) Басры (стала вилайетом в 1884 г.), рассказывает капитан Дж. Вайт, тамошний английский консул, отказался от взятки в 10 тыс. турецких лир, предложенных ему шейхом Мубараком взамен того, чтобы он «не возбуждал в Стамбуле излишнего интереса к происшедшему». Невзлюбив шейха, вали настаивал на наказании Мубарака. Ратовал за «постановку Кувейта под прямой контроль Османской империи», или, в крайнем случае, – за признание правителем этого «беспокойного санджака» одного из сыновей убиенного шейха Мухаммада.

Подогревал такие настроения Хамди-паши, как мог, Йусуф ал-Ибрагим.

Именно он известил генерал-губернатора о том, что шейха Мухаммада и его брата «не стало». Что лишил их жизни, «коварно и злодейски», пришедший к власти в Кувейте шейх Мубарак. И только потому, что являлись они, дескать, друзьями Турции. Собирались просить Высокую Порту взять Кувейт под свою защиту, и тем самым ответить на все те интриги, что плели в отношении Кувейта англичане. Объявив шейха Мубарака «убийцей» и «инструментом английской политики» в Персидском заливе, Йусуф ал-Ибрагим начал убеждать турок в необходимости «ответных действий», незамедлительных и жестких, – в проведении карательной операции против шейха Мубарака и отстранении его от власти[255]255
  Al-Qina’I, Yusuf, op. cit., p. 25–26; Al-Rashid, ‘Abd al-‘Aziz, op. cit., p. 51–62; Bidwell, Robert. Te Afairs of Kuwait, 1896–1905, Two vols., London, 1971, vol. I, p. 13–22.


[Закрыть].

Из депеши английского посла в Константинополе премьер-министру, министру иностранных дел маркизу Роберту Солсбери следует, что с челобитной (мазбатом) насчет того, чтобы «убрать» шейха Мубарака обращались к генерал-губернатору Басры и «500 жителей Зубайры», соседнего с Кувейтом небольшого приморского городка. И что петицию эту он также направил в Константинополь[256]256
  Bidwell, Robin, op. cit., vol. I, p. 12.


[Закрыть].

Султан Турции на события, происшедшие в Кувейте, отреагировал осторожно. Воздержавшись от того, чтобы тут же предъявлять шейху Мубараку какие-либо обвинения, он потребовал от своего наместника в Багдаде провести тщательное расследование. Отвечая на соответствующий официальный запрос турок, шейх Мубарак, ничтоже сумняшеся, сообщил, что убийца шейхов Мухаммада и Джарры – Йусуф ал-Ибрагим, который намеревался захватить власть в Кувейте. Что это он и его сторонники тайком прокрались во дворец и порешили его братьев. Он же, Мубарак, ведомый той ночью Аллахом из пустыни, не позволил Йусуфу завершить задуманное – воссесть на трон его предков. Спасаясь от возмездия, Йусуф, насколько ему известно, бежал в Басру, где и скрывается. Поэтому он, Мубарак, просил бы губернатора Басры непременно «изыскать убийцу» и препроводить в Кувейт, где тот предстал бы перед судом народа. В своем ответном послании шейх Мубарак высказывался в том плане, что он – предан султану, халифу правоверных, и верит в то, что и Высокая Порта продемонстрирует по отношению к нему добрые чувства, и «удовлетворит его просьбу о выдаче укрывшегося в Басре убийцы»[257]257
  Dickson, H. R. Te Arab of the Desert, op. cit., p. 271–272.


[Закрыть].

Хитрые турки, дела которых в Аравии складывались не так, как им хотелось бы, поддержали игру, затеянную шейхом Мубараком. Они рассчитывали на то, что с учетом случившегося, равно как и «тревог Мубарака» насчет возможных с их стороны карательных действий, им удастся пристегнуть его к себе, надолго и основательно. Сделав вид, что историю, поведанную им шейхом Мубараком, они приняли за правду, турки поблагодарили шейха за выражение верноподданнических чувств султану и признали его новым правителем Кувейта. Более того «облагодетельствовали» титулом каиммакама, подчеркивая тем самым, что отныне – он под их сюзеренитетом[258]258
  Там же. С. 272.


[Закрыть].

Принятию такого решения турками способствовали, видимо, и щедрые подарки шейха Мубарака. В записках капитана Дж. Вайта говорится, что шейх Мубарак смог подкупить влиятельных турецких чиновников в Басре, Багдаде и Стамбуле. Ариф-паша, к примеру, генерал-губернатор Багдада, «получил в подарок от шейха Мубарака 7 тысяч фунтов стерлингов»[259]259
  Bidwell, Robin, op. cit., vol. I, p. 8.


[Закрыть].

Йусуф ал-Ибрагим, опасаясь, как бы чего дурного при таком развитии событий турки не учинили с ним лично, срочно покинул Басру и перебрался в Персию. Развернул там бурную деятельность. В июне 1897 г., как докладывали российские дипломаты, «завербовал 1200 белуджей, вооружил их английскими винтовками и несколькими пушками», арендовал парусные баркасы, «коих насчитывалось не менее 14», и поставил наемникам целью предпринять морской набег на Кувейт. Приказал им захватить дворец правителя и сместить с трона шейха Мубарака. За невмешательство басрийского вали, Арифа-паши, в затеянную им аферу, дал ему взятку, в размере 3 тыс. турецких лир[260]260
  АВПРИ. Ф. 180 (Посольство в Константинополе). Оп. 517/2. Д. 1241. Л. 81.


[Закрыть]. Из-за непогоды, разыгравшейся в Заливе, акцию, задуманную Йусуфом, на три дня отложили. Шейх Мубарак, разузнавший о планах Йусуфа от одного из кувейтских владельцев судов, успел подготовиться для встречи с наемниками. Устроил им засаду у побережья, и налет на город предотвратил[261]261
  Al-Rashid, ‘Abd al’Aziz, op. cit., p. 51–62, 150.


[Закрыть]. Йусуфу опять удалось бежать.

Сведения об этой акции содержатся и в донесении английского генерального консула в Багдаде, на которое ссылается в своей депеше (от 16 июля 1897 г.) маркизу Солсбери английский посол в Константинополе. В ней говорится, что 30 июня Йусуф ал-Ибрагим организовал нападение на Кувейт «на 11 судах с 1100 вооруженными винтовками наемниками на борту, 500 из которых прибыли из Хинда»[262]262
  Bidwell, Robin, op. cit., vol. I, p. 11.


[Закрыть].

Укрывшись на Бахрейне, Йусуф надеялся убедить шейха ‘Ису Аль Халифу, тамошнего правителя, принять участие в его действиях против Кувейта, но тот оказался. Как, впрочем, и от предложения шейха Мубарака выступить посредником в урегулировании его разногласий с сыновьями убитых шейхов Мухаммада и Джарры.

Не преуспев в поисках союзника на Бахрейне, Йусуф перебрался оттуда в Катар, где вступил в переговоры с эмиром, шейхом Джасимом ибн Аль Тани, на предмет проведения совместных действий против Мубарака. Имеются документы, свидетельствующие, что шейх Джасим обещал выделить для военного похода против Кувейта матросов и отряд верблюжьей кавалерии. Согласно информации, полученной от политического резидента в Персидском заливе, говорится в депеше Департамента по внешним делам английской колониальной администрации в Индии, поступившей в Форин офис 27 октября 1897 г., Йусуф ал-Ибрагим и шейх Джасим намеревались напасть на Кувейт 6 ноября 1897 г.[263]263
  Там же. С. 17.


[Закрыть].

Йусуф ал-Ибрагим пытался привлечь к задуманной им новой вылазке против Кувейта и род Рашидитов[264]264
  Бондаревский Г. Л. Указ. соч. С. 62; Мелкумян С. Е. Указ. соч. С. 13.


[Закрыть]. С этой целью в конце октября специально посещал Хаиль, столицу Джабаль Шаммара. В поездке его сопровождали сыновья убитых шейхов Мухаммада и Джарры. Представляется, отмечает историк Абу Хакима, что обратиться за помощью к Рашидитам подсказали Йусуфу турки[265]265
  Ahmad Mustafa AbuHakima. Te Modern History of Kuwait, op. cit., p. 112.


[Закрыть]. Недружественное, даже враждебное отношение клана Рашидитов, союзника османов в Аравии, к шейху Мубараку диктовалось тем, что правитель Кувейта предоставил в 1897 г. убежище эмиру ‘Абд ал-Рахману ибн Файсалу Аль Са’уду, проигравшему Рашидитам схватку за Неджд.

В начале ноября 1897 г. в Катаре состоялась тройственная встреча открытых противников шейха Мубарака. В ней приняли участие Йусуф ал-Ибрагим, правитель Катара шейх Джасим Аль Тани и тогдашний правитель Неджда из династии Рашидитов. Обсуждали план предстоящего похода. Нападение на Кувейт планировали предпринять с моря и с суши, со стороны Неджда и Катара. О состоявшемся сговоре стало известно шейху Мубараку, имевшему отменно налаженную сеть агентов. Он тут же сообщил о нем Са’иду-паше, генерал-губернатору Багдада. Будучи политиком ловким и изворотливым, «мастером восточной дипломатии», как его характеризовали российские дипломаты, шейх Мубарак решил сыграть на неприязненных чувствах генерал-губернатора Багдада к шейху Джасиму, перебившему в 1893 г. целый турецкий отряд. Дело это урегулировали, но горький осадок от него у паши остался. В послании шейху Джасиму генерал-губернатор Багдада, реагируя на соответствующее обращение к нему шейха Мубарака, настоятельно рекомендовал правителю Катара «в дела Кувейта не вмешиваться и никаких вторжений туда не предпринимать». Шейх Джасим, дабы не озлоблять турок, договоренности с Йусуфом ал-Ибрагимом насчет Кувейта аннулировал. Уловили настроения турок и послушные их воле Рашидиты. Триумвират распался. Йусуф остался ни с чем[266]266
  Al-Rashid, ‘Abd al-‘Aziz, op. cit., p. 158; АВПРИ. Ф. 180 (Посольство в Константинополе). Оп. 517/2. Д. 1241. Л. 128.


[Закрыть].

Враждебность клана Рашидитов по отношению к шейху Мубараку, подпитываемая Йусуфом ал-Ибрагимом, не давала им покоя. Помыслы их состояли в том, чтобы при поддержке со стороны турецких властей в Басре и Багдаде «поставить Кувейт под управление османов». Снять, таким образом, потенциальную для себя угрозу со стороны Кувейта. Не допустить образования в Кувейте направленного против них альянса сил в лице влиятельных в Северо-Восточной Аравии и в Неджде семейно-родовых кланов Аль Сабах и Аль Са’уд.

Что касается Йусуфа ал-Ибрагима, то до конца своей жизни он не переставал интриговать против шейха Мубарака. Действовал то при поддержке османов, то с их согласия, а порой и самостоятельно, не ставя турок в известность. Время от времени пытался «возбудить воинственные племена пустыни», как докладывали российские дипломаты, предпринять коллективный поход на удел Сабахов. Открыто выступал на стороне Рашидитов в борьбе с Домом Са’удов, которых поддерживал шейх Мубарак.

В схватке с шейхом Мубараком он пытался с помощью взяток и подкупов турецких властей в Басре добиться санкции Порты на «отобрание у Мубарака» принадлежавших семейству Аль Сабах финиковых садов в окрестностях Фао, пожалованных Сабахам в свое время Мидхатом-пашой. Цель замысла состояла в том, чтобы лишить правящее в Кувейте семейство солидного источника доходов, ежегодно приносившего Сабахам 10 тыс. турецких лир. Йусуф ал-Ибрагим претендовал на 25 % от этой суммы. Шейх Мубарак готов был уступить только 10 %. Мотивировал свою позицию тем, что, покинув страну, Йусуф «прихватил с собой и капиталы Сабахов», хранившиеся, в частности, на счетах Бомбейского коммерческого банка[267]267
  Бондаревский Г. Л. Указ. соч. С. 64, 195.


[Закрыть].

Опережая ход повествования, скажем, что даже в 1937 г. в действиях иракских властей по изъятию у семейства Аль Сабах этих финиковых садов многие иностранные дипломаты склонны были видеть реакцию Багдада на иски наследников Йусуфа, передавшего им неугасимую ненависть к потомкам шейха Мубарака. В том же 1937 г., в письме на имя главы колониальных властей Англии в Индии, они предъявили свои права на северную часть побережья Кувейтской бухты, и на ту территорию, где пробурили первую неф тяную скважину. Претензии свои мотивировали тем, что в свое время земли эти принадлежали, дескать, Йусуфу ал-Ибрагиму[268]268
  Dickson, H. R. Te Arab of the Desert, op. cit., p. 273.


[Закрыть]. К сведению читателя, согласно традиции, у арабов Аравии наследуются и сохраняются, до пятого колена, и претензии их предков, которые они прилюдно предъявили тому или иному человеку, семейству или роду[269]269
  Сенченко И. П. Аравия. Фрески истории. СПб., 2016. С. 347.


[Закрыть].