Текст книги "Кувейт. Мозаика времен"

Туссун-паша обвинил шарифа в служении ваххабитам, и заставил подписать документ о добровольном отречении, передаче замка и казны (в размере 250 тыс. фунтов стерлингов) в распоряжение Мухаммада ‘Али. Затем предложил ему выйти на балкон, объявить горожанам, собравшимся у резиденции Туссуна-паши, о своем отречении, и попросить их разойтись, что тот, к слову, и сделал.

Спустя несколько дней шарифа с двумя сыновьями, шестью слугами-евнухами и его любимыми шахматами сослали в Каир. По дороге туда один из его сыновей умер. Женам шарифа разрешили последовать за их мужем. Из Каира вся семья отправилась в изгнание в Салоники, где, по распоряжению султана, им предоставили жилье и выделили пансион. Там все они, за исключением сестры шарифа и его младшего сына, и умерли, во время эпидемии чумы.

В ноябре 1813 г. Туссун-паша предпринял новую экспедицию, замыслив отобрать у ваххабитов город Тураба, что на границе между Недждом и Хиджазом. Но опять попал в засаду. Выбраться из окружения ему помог все тот же шотландец, Том Кейс. Во главе небольшого конного отряда он атаковал ваххабитов с флангов. Отбил у них несколько орудий и, открыв огонь по противнику, дал возможность одной тысяче египтян, угодивших в ловушку, выбраться из нее.

Если при освобождении городов, занятых ваххабитами, успех сопутствовал Туссуну-паше, то, оказавшись в пустынной и горной местности, он стал нести ощутимые потери. Продовольствия в войсках недоставало. Египетские пиастры хождения в Аравии не имели. Солдаты, чтобы прокормиться, продавали ружья. На полученные за них деньги покупали хлеб и другие продукты. Участились случаи дезертирства. Воинов перед сражениями связывали, порой, даже друг с другом цепями, группами по 30 человек, чтобы они не бежали с поля боя. Так прошла зима 1813–1814 г.

В мае 1814 г. умер эмир Са’уд. Власть наследовал его сын ‘Абд Аллах. Кампания египтян начала пробуксовывать. И вот тогда-то у Турабы, с войском в 20 тыс. чел., появился сам Мухаммад ‘Али. Сделав небольшое отступление от хода повествования, скажем, что за Мухаммадом ‘Али в Аравию вскоре последовала и его любимая жена (1814), мать Туссуна-паши, – во главе паломнического каравана, численностью в 12 тыс. пилигримов, среди которых находилось и несколько знатных лиц из Константинополя. Багаж ее едва вмещался на 400 верблюдах. Шатровый комплекс, разбитый у горы ‘Арафат, напоминал собой город. Ее же собственный шатер, говорится в сказаниях аравийцев, огромный и белоснежный, походил по великолепию убранства на шатры Зубейды, жены халифа Харуна ал-Рашида.

Среди многочисленной прислуги, сопровождавшей жену Мухаммада ‘Али, имелись каменщики, каменотесы и плотники; 500 человек занимались только обогревом шатров в ее лагере. Несколько десятков верблюдов везли с собой из Египта мешки с семенами разного рода растений, которыми она собиралась засеять то место, на котором стояла «воспротивившаяся ее мужу Тураба».

15 января 1815 г. Мухаммад ‘Али бросил на Турабу всю свою армию. Ваххабиты выставили 30 тыс. воинов, во главе с шейхом Файсалом, братом эмира ‘Абд Аллаха. Поползли слухи о разгроме египтян. На самом же деле все было с точностью до наоборот. Мухаммад ‘Али выманил ваххабитов на открытое место, и буквально скосил их шквальным огнем. Перед началом операции, как гласят предания арабов Аравии, дабы расколоть ряды противника, воинственного и дерзкого, повелел оповестить обитавшие в округе племена, что за каждую голову ваххабита бедуину, доставившую ее, будет выплачена денежная награда. И к вечеру того же дня у входа в его шатер будто бы лежало уже 5000 голов ваххабитов. В последовавшей затем схватке попали в плен еще 300 ваххабитов. Под конвоем их провели через Мекку и отправили в Джидду. Несмотря на обещанную пощаду, 50 пленников закололи у въездных ворот Мекки; 12 человек скончались в пути от полученных ран. Всех остальных по прибытии в Джидду казнили, прилюдно. Телами обезглавленных ваххабитов скормили собак и стервятников. Войско Мухаммада ‘Али потеряло в этом походе 500 человек.

Туссун-паша решил продолжить кампанию. Выдвинулся в направлении Эль-Касима. На помощь ему выступил из Медины отряд кавалеристов в составе 250 человек во главе с Томом Кейсом. Но по пути туда, перед провинцией Эль-Касим, что в 12 днях от Медины, попал в засаду. Тома Кейса окружили, стащили с лощади и разрубили саблями на куски. Но прежде чем умереть, он успел уложить четверых ваххабитов. Так закончилась жизнь легендарного шотландца, оставившего по себе яркий след в истории Аравии. Эмир ‘Абд Аллах Аль Са’уд (пришел к власти в 1814 г.) называл Туссуна-пашу и Ибрагима-агу (Тома Кейса) храбрейшими воинами среди противников-египтян.

Освобождая город за городом, Туссун-паша продвинулся к Эль-Дир’иййе, столице ваххабитов. Будучи вконец измотанными, египтяне предложили ваххабитам встретиться и договориться о мире. Эмир ‘Абд Аллах согласился. Договор подписали в Эль-Касиме. Эмир ‘Абд Аллах признал себя вассалом турецкого султана, отказался от претензий в отношении Хиджаза, и обещал вернуть сокровища, похищенные ваххабитами из сокровищниц мусульманских святынь в Мекке.

Неджд вслед за этим Туссун-паша оставил, и ушел в Мекку. Мухаммад ‘Али Аравию покинул и возвратился в Египет (май 1815 г.). Эмир ‘Абд Аллах, как и договаривался с египтянами, заложников из числа знатных ваххабитов в Мекку отправил. Но вот драгоценности, похищенные из сокровищницы Каабы, не вернул. И начал активные работы по укреплению Эль-Дир’иййи.

Мухаммад ‘Али, извещенный о военных приготовлениях ваххабитов, принял решение организовать против них новую военную кампанию – и бросил в Аравию свежие силы. На сей раз – во главе с 26-летним Ибрагимом-пашой, другим своим сыном. Перед тем, как направить Ибрагима-пашу в Аравию, пишет Х. Диксон, Мухаммад ‘Али провел совещание с генералами. Внимательно выслушав их соображения по захвату Неджда, Мухаммад ‘Али приказал внести в помещение, где проходило совещание, большой ковер, и расстелить его на полу. Затем, поднявшись из-за стола и взяв в руки яблоко, ступил на ковер и поместил яблоко точно посредине ковра. Обратившись к участникам совещания, сказал, что овладеть Недждом, по его разумению, сможет тот из них, кому удастся достать яблоко с ковра, не шагнув на него. После того, как каждый из генералов попытался сделать это, но не смог, к ковру подошел Ибрагим-паша (было ему в ту пору 26 лет). Обойдя ковер со всех сторон, он присел, и стал сворачивать его, пока яблоко не оказалось на расстоянии вытянутой руки. Взяв яблоко, он улыбнулся, и положил его на стол. Тогда-то Мухаммад ‘Али, в присутствии всех своих генералов, и назначил Ибрагима-пашу новым командующим египетским экспедиционным корпусом в Аравии[167]167
  Winstone, H. V. F. and Zahra Freeth, Kuwait: Prospect and Reality, op. cit., p. 59–60.


[Закрыть]. Мать, прощаясь с сыном, повесила ему на шею четки с бусинками из драгоценных камней – в качестве оберега, а сам он, перед тем как отправиться в Аравию, дал обет не бриться до тех пор, пока не возвратится с победой. Так, повествуют хроники, началась 30-летняя карьера этого талантливого человека.

Офицером-инструктором у Ибрагима-паши, обучавшим его воинов владению огнестрельным оружием, служил француз, полковник Сив (Seve), личность столь же яркая, как и Том Кейс. Он тоже принял ислам, и взял арабское имя Сулайман.

В сентябре 1816 г. Ибрагим-паша выступил с войском из Египта, и 9 октября 1816 г. был уже в Медине. Снял с себя четки-обереги, повешенные ему на шею матерью, возложил их на гробницу Пророка Мухаммада, и поклялся расквитаться с ваххабитами, надругавшимися над Мечетью Пророка.

Надо сказать, что противники люто ненавидели друг друга. Эмир ‘Абд Аллах Аль Са’уд называл Ибрагима-пашу «египетской задницей с мозгами», а тот его, в свою очередь, – «ваххабитской свиньей».

В 1817 г. Ибрагим-паша захватил крупные, хорошо укрепленные Эль-Рассу, Бурайду и ‘Унайзу. Подойдя в апреле 1818 г. к «логову ваххабитов», к Эль-Дир’иййе, столкнулся во время осады города с непредвиденными обстоятельствами, чуть было не обернувшимися для него поражением. Сумум, песчаная аравийская буря, занесла в лагерь египтян пучок горящего хвороста, и швырнула его прямо на шатры, где хранилась амуниция. Возник пожар. Взорвалось 200 бочек с порохом. Огонь объял весь лагерь. Началась паника. Однако ваххабиты, видевшие все это со стен Эль-Дир’иййи, представившейся им возможностью нанести удар по лишенному боеприпасов противнику почему-то не воспользовались. В течение нескольких последующих недель Ибрагим-паша получил подкрепление (подошло из Месопотамии и из Хиджаза), а с ним – и боеприпасы, похищенные у его войска, как он говорил, «коварным аравийским зверем – сумумом». Тогда же на сторону египтян встало и крупное племя бану ‘утайба, вождь которого являлся правителем Эль-Рийада (Эр-Рияда).

5 сентября Ибрагим-паша начал штурм Эль-Дир’иййи. Египетской артиллерией, к слову, командовали, два состоявшие на службе у Мухаммада ‘Али французских офицера, участвовавшие в военных кампаниях Наполеона.

Эмир ‘Абд Аллах заперся в соборной мечети Эль-Дир’иййи. Сын его, шейх Са’д, с группой знатных ваххабитов укрылись в старинном дворцовом замке Турайф. Горожане забаррикадировались в своих домах. Воины расположились на защитных стенах города. И если бы не шквальный огонь артиллерии, то поставить Эль-Дир’иййю на колени, выдержавшую к тому времени 5-месячную осаду, было бы совсем не просто.

9 сентября 1817 г. эмир ‘Абд Аллах Аль Са’уд, «видя силу египтян», послал на переговоры с Ибрагимом-пашой депутацию во главе с сыном Мухаммада ‘Абд ал-Ваххаба. В ответ на их просьбу прекратить обстрел Эль-Дир’иййи Ибрагим-паша обещал не вести артиллерийский огонь только по раскинувшемуся вокруг города оазису, «по финиковым рощам и садам, кормящим людей». Что же касается самой Эль-Дир’иййи, то дал слово сделать это сразу же после капитуляции города. Заявил, что одно из непременных его условий – это сдача эмира в плен, и его последующий выезд в Каир.

Следует отметить, что представители Дома Са’удов дрались во время осады Эль-Дир’иййи мужественно и отважно. Три брата эмира и 18 его родственников пали смертью храбрых.

15 сентября цитадель ваххабитов пала. Город разграбили и разрушили до основания. Плененного имама ваххабитов, эмира ‘Абд Аллаха, «сдавшегося на милость» Ибрагима-паши, отправили в Каир. Мухаммад ‘Али готов был помиловать имама, но Порта, как сообщает российский востоковед А. Е. Крымский, потребовала незамедлительной высылки главы ваххабитов в Константинополь. Там, в течение трех дней, его водили по улицам города и выставляли на площадях, напоказ жителям, а потом обезглавили (публичная казнь состоялась 18 декабря 1818 г.)

К членам семейства Аль Са’уд, плененным им при взятии Эль-Дир’иййи, Ибрагим-паша отнесся достойно. Гнев свой, по выражению хронистов, обрушил на ваххабитскую элиту. Шейху Ахмаду, к примеру, главному кади (судье) ваххабитов, повыбивали во время допроса все зубы, а потом и засекли до смерти. Сулаймана, внука ‘Абд ал-Ваххаба, заставили «вволю насладиться», как, насмехаясь, говорили ему в лицо победители, отрицаемой учением ваххабитов «божественной музыкой», специально для него сыгранной кем-то из них на гитаре. После чего препроводили в подвал замка и предали смерти, как и многих других.

Покончив с репрессиями, Ибрагим-паша собрал в Соборной мечети города 500 ваххабитских теологов и судей на встречу с приглашенными им из Каира богословами-суннитами. Диспут длился целых три дня. Ибрагим-паша, рассказывают арабские историки, едва уже сдерживал себя от проявлений гнева. На четвертый день, взорвавшись и заявив, что наслушался речей ваххабитских ‘уламов (улемов, религиозных авторитетов) вдоволь, велел всех их казнить. В течение нескольких минут, повествуют хронисты Дома Са’удов, Соборная мечеть Эль-Дир’иййи стала для ваххабитских теологов «кровавой могилой».

«Поход египетских пашей в Аравию, – отмечал в своих информационно-справочных материалах управляющий консульством Российской империи в Багдаде А. Круглов, – на некоторое время значительно ослабили власть ваххабитов, и эмиры их вынуждены были платить дань Египту»[168]168
  АВПРИ. Ф. 180 (Посольство в Константинополе). Оп. 517/2. Д. 1235. Л. 230.


[Закрыть].

В течение последующих 23 лет Неджд, хотя и оставался провинцией Турецкой Аравии, его, то и дело, сотрясали мятежи. Так, в 1822 г. арабы перебили весь турецкий гарнизон в Эр-Рийаде (Эр-Рияде). Нападения на патрульно-сторожевые посты турок в Неджде имели место и в 1823, и в 1824 гг.

Влиятельной внутренней силой Кувейта, с которой его эмирам приходилось считаться, историки называют торговцев. Шейхи Кувейта понимали, что также как и они сами, правители соседних приморских городов будут рады принять у себя любого из состоятельных кувейтских торговцев, решившего перебраться в их удел, что, конечно же, – не в коммерческих интересах Кувейта. Поэтому, начина с 1766 г., со времени ухода из Кувейта двух крупных родовых торговых кланов, Аль Халифа и Аль Джалахима, семейство Аль Сабах сделало участие именитых местных торговцев в решении ключевых вопросов жизнедеятельности шейхства непременным и обязательным. Это помогало Сабахам вовремя улавливать настроения, царившие среди влиятельной коммуны кувейтских коммерсантов, гибко реагировать на них, и, таким путем, удерживать лояльность торговой элиты. Шейхи Кувейта исходили из того, что лучше регулировать вопросы, вызывающие недовольство торговцев, на месте, держа их под контролем, нежели доводить дело до их ухода в другие уделы, не ведая о том, что они там замышляют[169]169
  Casey, Michael C. Te History of Kuwait, op. cit., p. 35.


[Закрыть].

Во второй половине XVIII в. уделы племени бану ‘утуб в Кувейте, Зубаре и на Бахрейне, специализировавшиеся на доставке товаров из Маската (регионального складского центра) в порты Персидского залива, жестко схлестнулись с конфедерацией племен кавасим с центром в Ра’с-эль-Хайме. Дело в том, что в 1758 г. имам Ахмад ибн Са’ид, правитель Маската, утвердив власть свою над всем Оманским побережьем, стал прилагать усилия к тому, чтобы поставить под нее и непокорные племена кавасим, контролировавшие судоходство на морских путях вдоль Юго-Восточного побережья Аравии. Несколько крупных семейно-родовых кланов этого влиятельного племенного союза проживало также и на Персидском побережье, на территории от Бендер-Аббаса до Ра’с Бердистана (небольшой город в провинции Бушир).

Чтобы зримо представить себе флот арабов кавасим тех лет, приведем почерпнутые из архивов времени данные. Согласно информации Английской Ост-Индской компании, в 1798 г. флотилия племен кавасим насчитывала около 900 парусных судов, транспортных и военных, в том числе 63 крупнотоннажных океанских и 669 быстроходных, превосходивших «по скорости бега», как говорили тогда мореходы-аравийцы, суда англичан. Общая численность экипажей флотилии кавасим составляла 18 760 чел.[170]170
  Sultan Muhammad Al-Qasimi. Te Myth of the Arab Piracy in the Gulf, London, 1986, p. 32.


[Закрыть].

Напомним, что основал племя ал-кавасим, вокруг которого со временем сложился одноименный племенной союз, шейх Касими, отважный воин и поэт[171]171
  Miles, Colonel S. B., op. cit., vol. II, p. 269.


[Закрыть]. По преданиям, он был одним из потомков рода Пророка Мухаммада. Парусные суда кавасим отличались быстротой хода и маневренностью; лоцманы – отменным знанием морских торговых путей, сезонов ветров, бухт и мелей; матросы – профессиональным мастерством и бесстрашием. Из этого легендарного племенного союза во главе с родом Аль Касими вышли правящие семейства Ра’с-эль-Хаймы и Шарджи, двух эмиратов, входящих сегодня в состав ОАЭ.

Всемирно известный исследователь «Острова арабов» К. Нибур, посещавший Джидду, Йемен и Маскат, писал в своих путевых заметках, что флот шейха Рашида ибн Маттара Аль Касими (правил 1727–1777), большой и отменно укомплектованный, вел «активную торговлю в Заливе и вне его». Ф. Варден с восхищением отзывался, в свою очередь, о «деловой хватке» и «оборотистости» арабов-торговцев из племенного союза кавасим. В 1770-х годах они, по его словам, «управляли на рынках Бомбея самыми доходными делами»[172]172
  Hawley, D. F. Te Trucial States, London, 1970, p. 91–97.


[Закрыть].

В 1762 г. правитель Маската, имам Ахмад, направил в Эль-Сир (земли нынешних ОАЭ) флотилию в составе 4 боевых кораблей и 10 транспортных парусников доу, приказав им блокировать тамошнее побережье. Все шейхи прибрежных арабов признали верховенство имама, за исключением вождя кавасим, эмира Ра’с-эль-Хаймы. Острое противостояние сторон продолжалось в течение года.

В 1763 г. шейх Сакр и его дядя посетили Рустак. Во время состоявшейся там встречи с имамом договорились, что осада портов племенного союза кавасим в Юго-Восточной Аравии будет снята, флот имама из прибрежных вод шейхства уйдет. Рас-эль-Хайма, в свою очередь, обязалась на суда имама не нападать. Договоренности эти оставались в силе 20 лет.

Перемирие, установившееся между двумя крупными морскими силами Нижней Аравии, как называли южную часть полуострова сами аравийцы, способствовало гладкому встраиванию Кувейта в систему морских перевозок товаров из Маската в порты Персидского залива.

В 1803 г. племенной союз кавасим возглавил шейх Султан Сакр Аль Касими, правитель прозорливый, политик осторожный и расчетливый. Действовать, когда требовалось, он мог быстро и решительно. Выстраивать политические комбинации и заключать союзы был способен самые неожиданные, но для него самого – определенно результативные. Примером тому – его совместные с ваххабитами действия против Маската. Именно в период правления шейха Султана ибн Сакра племена кавасим потеснили в морской торговле края Маскат и восстановили свое превосходство на морских путях у берегов Южной Аравии, что отрицательно сказалось на объемах морских операций Кувейта с Маскатом[173]173
  Kelly, J. B., Britain and the Persian Gulf 1795–1880, Oxford, 1968, p. 105–106.


[Закрыть].

Со всем основанием можно говорить о том, что арабы племен кавасим, властвовавшие в прибрежных водах ‘Уман-эль-Сир (земель современных ОАЭ), состоя в союзе с ваххабитами, являлись эффективным инструментом по реализации их замыслов и намерений в Персидском заливе, выступали в качестве рычага давления на Маскат и на Кувейт[174]174
  Buckingham, J. S., Travels in Assyria, London, 1829, p. 204–227; Low, Charles Rathbone, History of the Indian Navy (1613–1862), Two Vols., London, 1877, p. 315–366.


[Закрыть].

Подвергаясь непрестанным набегам ваххабитов с суши и нападениям племен кавасим, их союзников, со стороны моря, династия Аль Бу Са’ид, правившая Маскатом и ‘Уманом (Оманом), вынуждена была принять вассалитет ваххабитов и платить им дань (с 1803 по 1818 гг.). В понимании арабов Аравии уплата дани считалась знаком выражения подчиненности более сильному, со всеми вытекающими из этого негативными последствиями для авторитета и престижа рода Аль Бу Са’ид среди родоплеменных кланов Маската, племен ‘Умана и ‘Уман-эль-Сира.

В конце 1804 – начале 1805 г. племена кавасим, объединившись с соплеменниками из Линге, овладели островами Кешм и Ормуз, и установили плотный контроль над Ормузским проливом, через который пролегала главная судоходная артерия, связывавшая Индию с бассейном Персидского залива.

5 сентября 1806 г., обвинив племена кавасим в захвате портовых городов Хор Факкан и Кальба (территория современных ОАЭ), имам Маската во главе своего военного флота выступил в военный поход против Ра’с-эль-Хаймы. Надо сказать, что обвинение, предъявленное им племенам кавасим, не имело под собой никаких оснований: два порта эти издревле принадлежали не Маскату, а племенам земель Эль-Шамал. Авантюра не удалась. Наступление на Хор Факкан и Кальбу захлебнулось. Имам возвратился в Маскат ни с чем[175]175
  Kelly, J. B., op. cit., p. 110.


[Закрыть].

Шейх Султан ибн Сакр решил ответить ударом на удар. В мае 1807 г. флотилия кавасим в составе 22 маневренных судов подошла к городу Суру и попыталась овладеть им. Однако и ответная кампания племен кавасим не увенчалась успехом.

Столкновения Маската с Ра’с-эль-Хаймой на море мешали судоходству. Тогда-то британцы, имея в виду показать всем прибрежным арабам, «кто в доме хозяин», и решили «поставить племена кавасим на место», силой. Сделать все возможное, но «кавасим усмирить». И предприняли в отношении них серию карательных экспедиций.

В ходе кампании 1808-1809 гг. «акциям возмездия», как англичане характеризовали свои действия против племен кавасим, их торговых конкурентов в бассейне Персидского залива, подверглись Ра’с-эль-Хайма, где бритты сожгли 100 кораблей кавасим, а также Хор Факкан, Линге и остров Кешм. Арабы дрались отчаянно. Жесткое сопротивление англичанам оказали жители Ра’с-эль-Хаймы. Каждый дом там превратился в крепость. Обливаясь кровью, Ра’с-эль-Хайма стояла как утес. Взять цитадель арабов кавасим англичанам удалось только после трехчасового массированного обстрела крепостных стен города и его сторожевых башен орудиями палубной артиллерии своей эскадры[176]176
  Сенченко И. П. Аравия: прошлое и настоящее. СПб., 2014. С. 107, 108.


[Закрыть].

Эту кровавую акцию, как заявляли впоследствии англичане, они провели в ответ на ограбление племенами кавасим в 1808 г. двадцати судов, перевозивших товары из Индии в порты Персидского залива. Среди них оказалось и несколько грузовых парусников, принадлежавшим племенным уделам бану ‘утуб в Кувейте и на Бахрейне, а также 4 корабля Английской Ост-Индской компании[177]177
  Dubuisson, Patricia R., Qasimi Piracy and the General Treaty of Peace (1820), Arabian Studies, № 4, 1978, p. 49.


[Закрыть]. На борту одного из них, «Минервы», находилась попавшая в плен к арабам жена влиятельного в зоне Персидского залива английского чиновника, лейтенанта Тейлора. Поэтому данный конкретный случай англичане расценили как крайне для них оскорбительный, требовавший «должной сатисфакции». Следует отметить, что инцидент с «Минервой» только ускорил начало проведения англичанами давно уже готовившейся ими крупномасштабной кампании по «демонстрации силы» арабам «Океанской Аравии».

На долю жены лейтенанта Тейлора, попавшую в руки к арабам, выпали, к слову, тяжелые испытания. Оказавшись вместе с другими пленниками в Ра’с-эль-Хайме, «пиратском гнезде» прибрежных арабов, как отзывались об этом шейхстве англичане, и, будучи выставленной на продажу на тамошнем невольничьем рынке, одном из крупнейших тогда в Аравии, она чудом избежала рабства. Женщину выкупил знавший ее в лицо арабский торговец с Бахрейна, принадлежавший к племени бану ‘утуб. Доставил в Бендер-Бушир, и, получив вознаграждение в 1 тысячу серебряных луидоров Марии Терезии, передал английскому резиденту в Персидском заливе, в штате которого состоял лейтенант Тейлор.

«Акцию возмездия» англичане проводили совместно с Маскатом, правитель которого находился в договорных отношениях с Британской империей. Только с английской стороны в ней приняли участие 2 фрегата Королевских военно-морских сил Великобритании (Caroline, Chifon), 8 боевых кораблей и 4 транспортных судна Английской Ост-Индской компании, 700 военнослужащих-англичан, 500 индусов-сипаев и 183 орудия[178]178
  Sultan Muhammad Al-Qasimi. Te Myth of the Arab Piracy in the Gulf, op. cit., p. 135.


[Закрыть].

Акция завершилась полным разгромом племен кавасим, сожжением их флота, созданием на острове Кешм хорошо укрепленного в военном отношении патрульно-сторожевого поста англичан, а также размещением в Ра’с-эль-Хайме агента Английской Ост-Индской компании.

К инициативе правителя Кувейта насчет участия кувейтских судов в этой карательной экспедиции англичане отнеслись прохладно. Эмир Кувейта предлагал им в «походе на кавасим», грабивших суда кувейтских торговцев, не только парусники, но и лоцманов в целях обеспечения безопасной проводки их кораблей вдоль «побережья кавасим», то есть территории нынешних эмиратов Шарджа, Ра’с-эль-Хайма и Фуджайра (ОАЭ).

Позже, сообщает историк Абу Хакима, капитан-лейтенант Вэйнрайт, отвечавший в этой экспедиции за действия английского флота (полковник Смит командовал сухопутными войсками), сожалел, что не принял предложение шейха Кувейта воспользоваться услугами его лоцманов, имевших точное представление о многочисленных мелях и гаванях[179]179
  Ahmad Mustafa Abu Hakima. Te Modern History of Kuwait, op. cit., p. 59.


[Закрыть].

Отказ англичан от помощи, предложенной Кувейтом, имел целью продемонстрировать ваххабитам, которых они в то время раздражать не хотели, никак и ничем, что данная акция против племен кавасим – это всего лишь ответ на их пиратские действия в отношении английских судов. И что эта кампания против кавасим никак не связана с ваххабитами, что проблемы, возникшие у них с кавасим, они решают исключительно собственными силами, не прибегая к услугам ни одного из племен Восточной Аравии, вотчины ваххабитов. Англичане хорошо знали о враждебных настроениях ваххабитов в отношении Кувейта, и потому озлоблять их и настраивать и против себя, и против Кувейта, прибегая к услугам Сабахов, не хотели[180]180
  Там же. С. 59–60.


[Закрыть].

По этой же причине капитан-лейтенант Вэйнрайт, глава военного флота Английской Ост-Индской компании, отрицательно отреагировал на просьбу британского резидента в Персидском заливе «наказать» Рахму ибн Джабира, легендарного корсара. Свой отказ мотивировал тем, что Рахма нападал, дескать, исключительно на арабские суда. Являясь союзником ваххабитов, в отношении англичан никаких разбойничьих акций на море не предпринимал.

Такой ответ ясно демонстрирует двойственный характер политики британцев в объявленной Англией кампании борьбы с пиратством в целях обеспечения безопасности морских торговых коммуникаций в зоне Персидского залива.

Предлагая Англии участие кувейтской флотилии в карательной экспедиции против кавасим, шейх Кувейта рассчитывал на помощь англичан в действиях, которые он намеревался предпринять в отношении Рахмы ибн Джабира, досаждавшего торговым судам Кувейта больше, чем кавасим. Рахма выступал союзником кавасим. Он всегда поддерживал тех, кто являлся недругами его врагов, к главным из которых Рахма ибн Джабир причислял семейно-родовые кланы Аль Халифа на Бахрейне и Аль Сабах в Кувейте[181]181
  Rosemarie Said Zahlan. Te Creation of Qatar, London, 1979, p. 32.


[Закрыть].

В 1820 г. англичане организовали еще одну осаду Ра’с-эль-Хаймы. Сожгли все стоявшие в бухте суда. Тогда же, кстати, обстреляли и разрушили Доху, дабы подтолкнуть шейха Катара к вхождению в разработанную ими систему договорных княжеств под протекторатом Британской империи.

Хроники Английской Ост-Индской компании за 1815–1836 гг., рассказывает историк Абу Хакима, содержат множество историй о пиратствовавших в зоне Персидского залива племенах Прибрежной Аравии и их занятии работорговлей. Среди известных корсаров залива они упоминают племена кавасим с центром в Ра’с-эль-Хайме, а также семейно-родовой клан Аль Джалахима из племени бану ‘утуб во главе с Рахмой ибн Джабиром. Колена бану ‘утуб в Кувейте и на Бахрейне морским разбоем не занимались. Вместе с тем пираты кавасим, как следует из донесений английских политических агентов в Персидском заливе, прибегали, время от времени, к услугам кувейтских судовладельцев для доставки награбленных ими товаров с Бахрейна, главного в то время в крае рынка по их сбыту, в Басру и Абу Шахр[182]182
  Ahmad Mustafa Abu Hakima. Te Modern History of Kuwait, op. cit., p. 61.


[Закрыть].

Обращались к пиратам с разного рода просьбами деликатного характера и англичане. В первую очередь к Рахме ибн Джабиру, уроженцу Кувейта. Именно он выполнял функции связного в контактах англичан с ваххабитами.

Арнольд Вильсон, автор увлекательного сочинения о Персидском заливе, называет его самым известным флибустьером-аравийцем, который в течение 20 лет был грозой этих мест. Логовом для его флота служил Даммам (нынешняя столица Восточного административного округа Саудовской Аравии). Начинал Рахма ибн Джабир как торговец лошадьми. Слыл довольно преуспевающим дельцом. Однако судьбе было угодно распорядиться так, что впоследствии одно имя этого человека приводило в трепет немало повидавших на своем веку отважных арабских и английских капитанов. История жизни Рахмы ибн Джабира, по кусочкам разбросанная на страницах работ известных исследователей Аравии, будучи собранной, воедино, являет собой яркий пример межплеменной борьбы арабов Аравии прошлого, и потому заслуживает того, чтобы быть обстоятельно изложенной.

Начав карьеру пирата на небольшом паруснике, в компании всего лишь с 12 сотоварищами, Рахма ибн Джабир окончил ее сражением с целым флотом, бахрейнским, главным его неприятелем. Маниакальную ненависть к правящим семействам Бахрейна и Кувейта Рахма, по-видимому, впитал с молоком матери. Личные обиды только воспламенили ее.

Рахма ибн Джабир принадлежал к семейно-родовому клану Аль Джалахима, одному из трех знатных родов племени бану ‘утуб, из которого вышли правящие династии Аль Сабах в Кувейте и Аль Халифа на Бахрейне. Отодвинувшись в Катар, род Аль Джалахима осел в Хор Хасане, что в районе Рувайс, и занялся пиратством.

В 1783 г., когда Бахрейн перешел под управление рода Аль Халифа, его новый правитель, шейх Ахмад ибн Халифа, одарил всех активных участников кампании по утверждению его власти на Бахрейне садами финиковых пальм. Рахма ибн Джабир остался недовольным степенью внимания, проявленного к его роду, и вступил в схватку с семейством Аль Халифа. Стал безжалостно грабить все попадавшие ему в руки бахрейнские суда, а заодно кувейтские и персидские. Не трогал только корабли своих могущественных покровителей – англичан и ваххабитов, а также союзников ваххабитов в лице племен кавасим.

В конце 1809 г. совершил акт, потрясший все население Прибрежной Аравии: захватил 20 кувейтских торговых судов, шедших караваном из Маската. Товар изъял, а экипажи перерезал. Несмотря на это, Рахма по-прежнему продолжал поддерживать тесные отношения с англичанами, не вызывая у них ни обеспокоенности, ни намерений остановить его разбойные действия. Английские суда он не трогал, а его налеты на арабов играли на руку британцам. Помогали им – под предлогом борьбы с пиратством – проводить силовые действия в отношении своих конкурентов в торговле в лице арабских племен, тех же кавасим.

Часто выполнял Рахма и поручения ваххабитов, особенно те, когда действовать следовало не напрямую, а скрытно. Делал это потому, что был в долгу перед ваххабитами, приютившими его у себя после поражения, понесенного от флота эмира Бахрейна. Будучи запертым в одной из бухт Катара превосходящими морскими силами своего заклятого врага, Рахма спокойно мог уйти и укрыться в пустыне. Но не сделал этого. Как обычно, смело ввязался в схватку. С бахрейнской стороны сражением руководил старший сын эмира. Флагманское судно, на котором он находился, оказалось бок о бок с кораблем Рахмы, в упор расстрелявшим и разнесшим его в щепки. Сын эмира погиб. Сгорел и лично подожженный им корабль Рахмы. Однако пирату, перебравшемуся на быстроходную самбуку, все же удалось прорваться сквозь цепь кораблей неприятеля и уйти в Даммам, к ваххабитам. Истекая кровью, Рахма поклялся, что бахрейнцы дорого заплатят за уничтожение его флота. Заявил, что пока он жив, «мира и безопасности их судам в Заливе не видать». И слово свое сдержал.

В 1810 г., когда ваххабиты утратили контроль над Бахрейном, они попросили своего союзника, Рахму ибн Джабира, а также шейха катарского союза племен совместно напасть на Бахрейн. О готовившемся ими вторжении узнал шейх Кувейта, и незамедлительно направил на помощь роду Аль Халифа крупный отряд кувейтских кораблей. Сражение, разыгравшееся вскоре у побережья Бахрейна, арабские историки называют одним из самых ожесточенных в истории межплеменных морских схваток арабов в бассейне Персидского залива.