Текст книги "Кувейт. Мозаика времен"

Во времена правления в Парфянском царстве Митридата II (124/123–88/87 до н. э.) Файлака играла роль порта морской торговли подвластной ему Харакены. На Файлаке найдена глиняная статуэтка мужчины, сидящего на троне с парфянской короной на голове. Полагают, что это – фигурка Митридата II.

Город, ставший столицей царства Харакена, основал Александр Македонский, и назвал его Александрией-на-Тигре. О нем упоминали в своих сочинениях древнегреческий писатель-эрудит Плиний Старший (23–79), автор «Естественной истории», крупнейшего энциклопедического сочинения античности; Клавдий Птолемей (ок.100 – ок.170), позднеэллинский астроном и географ, живший и работавший в Александрии Египетской; и Дион Кассий (155–235), римский консул и историк, автор «Римской истории». Город этот, разрушенный наводнением, восстановили и обнесли мощной дамбой. Отсюда и его новое название – Харакена (слово «харакс» значит «ограда»). Антиох IV, перестроивший Харакену, переименовал ее в Антиохию. Еще один раз город изменил название при Гиспасиане, который именовал его в свою честь Спасину Хараксом (Крепостью Гиспасиана).

В Харакене проживали влиятельная греческая коммуна и торговая община евреев. Через этот город товары из Индии поступали в Сузы.

В 116 г. во время похода в Парфию царство Харакена захватил император Траян (53–117), выдающийся администратор и талантливый полководец. Находясь там, сообщают его хронисты, наблюдал за тем, как корабли купеческие отправлялись оттуда в вожделенную им Индию. Сам ходил на судах вдоль «побережья арабов».

Высаживался, будто бы, на Файлаке. Помышлял повторить поход Александра в Индию, но морем.

Во время парфянской кампании Траяна римская армия заняла большую часть Месопотамии. Пал под натиском римлян блистательный Ктесифон, столица Парфянского царства (ок. 250 г. до н. э. – 224 г. н. э.). Царь парфян постыдно бежал, оставив в городе святая святых любого из древних царств Востока – «золотой трон» и знамя правящей династии Аршакидов.

В Святом писании говорится, что прародителем племен парфян был Авраам. После смерти жены своей Сарры взял Авраам в жены Кетуру, от которой родились Емран и братья его. Также как «отделил» Авраам от Исаака сына своего Измаила (Исма’ила у арабов), рожденного Агарью, родоначальника племен Северной Аравии, «отделил» он потом от Исаака и Емрана с братьями, и отослал их в «восточную страну», где и стали они родоначальниками парфян.

Одолев Ктесифон, римляне возжелали прибрать к рукам Дильмун и Южную Аравию. Чтобы добраться до этих земель, занялись сооружением кораблей на верфях Вавилона, некогда заложенных Александром Македонским. К концу 116 г. построили их и спустили на воду. Но так же, как, по велению судьбы, не состоялся «аравийский поход» Александра Великого, эллина-первооткрывателя Востока, не осуществилась и задуманная Траяном восточная экспедиция к берегам Южной Аравии, а оттуда – в Индию. Готовившуюся кампанию в «Страну ладана» пришлось свернуть из-за мятежей, вспыхнувших в Двуречье и в ряде других восточных провинций империи (конец 116 – начало 117 гг.). Парфян от полного разгрома спасла тогда смерть Траяна (117 г.).

В 224 г. остров Файлака и другие земли нынешнего Кувейта вошли в состав империи Сасанидов (224–651). В 260 г. Шапур I (правил 240/243–272/273) пленил императора Валериана, рассказывает ат-Табари (838–923), и увел его в рабство. Поселил в Гендушапуре, и вместе с другими пленными использовал на земляных работах при сооружении плотины в Шустере, «в версту шириной», что на реке Карун.

Всякий раз, когда Шапур садился на лошадь, императора Валериана подводили к нему, заставляли сгибаться и подставлять спину под его ногу. После завершения строительства плотины, пишет ат-Табари, Шапур «взыскал» с императора «много денег, отрезал нос и отпустил; по словам других, – умертвил»[30]30
  Ат-Табари. www.vostlit.info. Средневековые исторические источники Востока и Запада. Авторы и источники на букву «Т». Публикация 2003 г. Текст.


[Закрыть].

Властвовало некогда в землях нынешнего Кувейта и ушедшее в предания и сказания арабов Аравии царство Кинда[31]31
  Бондаревский Г. Л. Кувейт в международных отношениях (конец XIX – начало XX века). М., 2009. С. 12.


[Закрыть]. Основали его в IV в. выходцы из Йемена (племена ал-ва’ил и ал-таглиб во главе с племенем бану кинда). Столица киндитов, город Тамр, располагался на расстоянии двух дней пути от Мекки. Объединив под своим началом несколько крупных кочевых племен Восточной и Северо-Восточной Аравии, киндиты начали совершать дерзкие набеги (газу) на владения персов в Месопотамии. Первый вождь киндитов, доблестный ал-Худжра, по прозвищу Марир (Решительный), прославился отвагой и неугасимой ненавистью к Лахмидам, сторонникам Сасанидов. Будучи разгромленными (540–547), киндиты отодвинулись в Хадрамаут. Занимались тем, что водили торговые караваны химйаритов, в том числе в Багдад и Басру. Путь их пролегал вдоль земель, входящих в наши дни в состав Кувейта.

После падения царства Кинда уделы арабов в Северо-Восточной Аравии перешли к Лахмидам, правившим царством Лахмидским с 308 по 602 годы. Заложили его, с центром в городе Эль-Хира, арабы-йемениты из племени бану лахм[32]32
  Князев А. Г. Кувейт. М., 1982. С. 6.


[Закрыть].

Царский титул, дозволявший роду Лахмидов властвовать над арабами в вотчинах персов в Восточной Аравии и в Месопотамии, шейх ‘Амр ибн ‘Адийа получил из рук шаха Персии. Отец мусульманской историографии, как часто называют российские востоковеды ат-Табари, автора знаменитой «Истории пророков и царей», всеобщей истории арабов от сотворения мира до IX в., отзывался о Лахмидах, как о личностях хитрых, изворотливых и жестоких.

Один из них, Имр ал-Кайс II ибн ‘Амр (правил 380–405), имел прозвище Ал-Мухаррик (Сжигатель), так как из всех известных и практиковавшихся в то время казней предпочтение отдавал одной – сожжению человека на костре, живьем.

Другой правитель из Дома Лахмидов, прозванный византийцами «Аламундаросом, королем сарацинов», отличался не только коварством, хитростью и изворотливостью, но и интриганством. Вмешивался даже в такие деликатные дела Сасанидов, как споры о троне. Ат-Табари и другие арабские историки считают, что именно он содействовал воцарению в Персии в 420 г. Бахрома V Гора, с которым познакомился и подружился во время принудительного пребывания этого знатного перса в Хире.

Еще один повелитель Хиры, ан-Ну’аман V, правивший царством Лахмидов в 405–433 гг., действовал и поступал порой так, что поступки его становились притчами во языцех. Однажды, сообщает историк Ибн ал-Асир (1160–1234), автор знаменитой «Полной истории» («Полного свода всеобщей истории» от сотворения мира до 1230 г.), Ну’аман V, которого арабы Аравии именовали Одноглазым дьяволом, решил построить вблизи Хиры замок для своего сына, наследного принца (речь идет о замке Хаварнак). Пригласил для этого известного византийского архитектора Синимара. Когда работы по сооружению замка были закончены и награда-плата за труд Синимаром получена, архитектор во время прощальной встречи с Ну’аманом V сказал, что если бы знал он, что награда будет столь щедрой, то возвел бы дворец повыше и покрасивее. Получив утвердительный ответ Синимара на уточняющий вопрос о том, действительно ли дворец мог быть краше и величественнее, Ну’аман V приказал сбросить архитектора с самой высокой башни этого дворца, головой вниз. О случившемся стало известно далеко за пределами Хиры. Тогда-то и сложилась у арабов поговорка о «награде Синимара». Смысл ее состоит в том, что и у верных своему слову арабов Аравии встречаются люди, платящие злом за добро.

В первой половине апреля 633 г. на территории нынешнего Кувейта, у небольшого поселения Казима, произошла первая в истории ислама схватка армий Арабского Халифата и Государства Сасанидов, известная как «Битва цепей». Войсками мусульман, численностью в 18 000 человек, командовал прославленный арабский полководец Халид ибн ал-Валид (Пророк Мухаммад называл его Мечом ислама). Во главе персов, силы которых насчитывали 20 000 человек, стоял Хормуз, персидский правитель приграничной области Даст Майсан, что в Южном Ираке.

Перед тем как исполнить приказ «праведного» халифа Абу Бакра (правил 632–634) и выступить из Йамамы в «поход на ‘Ирак», Халид направил Хормузу послание следующего содержания:

«Примите ислам – и пребудете во здравии. Или согласитесь платить джизйу – и тогда будете под нашей защитой. Откажетесь – пеняйте на себя, ибо веду я за собой мужчин, жаждущих смерти так же, как вы жаждите жизни»[33]33
  Акрам А. И. Рыцарь пустыни Халид ибн ал-Валид. Крушение империй. СПб., 2012. С. 228–239.


[Закрыть].

Хормуз, рассказывает ат-Табари, прочел это послание «с гневом и презрением» к «неотесанным арабам-пустынникам», которых, как он докладывал своему владыке Ардаширу, войска его постараются проучить так, чтобы навсегда запомнили они преподнесенный им урок, и забыли даже о самой мысли насчет того, чтобы когда-либо впредь обнажать мечи свои против персов.

Хормуз слыл воином опытным и отважным. Пользовался абсолютным доверием у своего владыки. Потому-то и поставил он его управлять таким неспокойным, но в тоже время важным в торговом и сельскохозяйственном отношениях приграничным районом, как Даст Майсан, с центром в ‘Убалле. Располагалась ‘Убалла на оживленном перекрестке караванных путей, шедших из Персии, Западного и Центрального Ирака, из Южной и Восточной Аравии. Являлась, ко всему прочему, главным портом Государства Сасанидов в бассейне Персидского залива.

Человеком в сочинениях арабских историков Хормуз предстает гордым и надменным. С нескрываемым презрением, как пишет о нем в своей книге о Халиде ибн ал-Валиде генерал-лейтенант А. И. Акрам, Хормуз относился к местным арабам. Обращался с ними сурово. Тяжелая рука Хормуза, гласят сказания арабов Южного Ирака, которые «страшно ненавидели его и жутко боялись», породила среди них поговорку: «Ненавистнее, чем Хормуз».

Имя Халида ибн ал-Валида гремело тогда по всей Аравии. Прославился он блистательными победами в битвах за веру. Сражаться под началом Халида означало не только одерживать верх над противником, но и захватывать богатые военные трофеи. В словаре бедуинов Аравии имя этого человека сделалось синонимом удачи, и, как магнитом, притягивало под его знамена воинов-кочевников.

Итак, прямой путь из Йамамы в ‘Убаллу пролегал через Казиму, где и сошлись армии персов и мусульман. Прибыв туда, Хормуз разделил свое войско на три части: центр и два фланга. Командовать флангами поставил военачальников Кубаза и Анушджана. Воинов повелел соединить цепями. Потому-то сражение мусульман с персами у Казимы и получило в истории ислама название «Битвы цепей». Надо сказать, что в войсках персов часто использовали цепи для того, чтобы сковывать ими в бою воинов – по три, пять, семь или десять человек. Тем самым персы выражали их решимость сражаться до конца, пасть в бою, но не показать противнику спину. Цепи в армии персов являлись зримым символом их настроенности на то, чтобы стоять в бою до конца, победить или погибнуть. Через ряды воинов, скованных цепями, трудно было прорваться коннице.

«Битва цепей», по обычаям войны, началась с поединка полководцев. Стать им в те времена, не заявив о себе как о воине мужественном и отважном, расчетливом, дерзком и опытном, вообще не представлялось возможным. Единоборство на мечах проходило непросто. Каждый из участников, сообщает А. И. Акрам, удивил друг друга своим искусством владения оружием. Поэтому мечи они вскоре вдели в ножны, и сразились врукопашную. Халид завалил Хормуза на землю и пронзил грудь противника кинжалом. Двое богатырей-персов бросились, было, вопреки традиции, на помощь своему военачальнику, но их остановил ринувшийся им навстречу отважный Ка’ка’ ибн ‘Амр, один из генералов Халида. В кровавом сражении, завязавшемся вслед за этой схваткой, мусульмане одолели персов. Те из них, кто мог передвигаться, – спаслись бегством, а скованные цепями – полегли на поле боя.

Арабам досталась богатая военная добыча: оружие и доспехи, деньги и продовольственные припасы, лошади и верблюды. Согласно правилам, пятую часть трофеев Халид отправил халифу, в том числе и чалму Хормуза, стоимостью в 100 000 дирхамов. Богатство ее объясняется тем, что зримым знаком-отличием ранга того или иного лица при дворе шаха в те времена выступал его головной убор. По мере того как повышался ранг человека, находившегося на службе у своего государя, повествует ат-Табари, дороже становился и его головной убор. «Обладатель самого высокого ранга носил головной убор, расшитый бриллиантами, жемчугом, рубинами и другими драгоценными камнями». Чело Хормуза венчал именно такой головной убор[34]34
  Там же. С. 230, 239.


[Закрыть].

В соответствии с обычаями и традициями войны победителю схватки-единоборства переходило все имущество поверженного им противника. Потому-то благородный и честный халиф Абу Бакр, получивший у мусульман прозвище Ас-Сиддик (Честнейший), вернул этот головной убор Халиду. Тот же предпочел наличные деньги – и продал его.

Историки ислама рассказывают, что в «Битве цепей» мусульмане захватили у персов слона, которого вместе с другими трофеями отправили в Мадину (Медину). Многие из жителей Города Пророка никогда прежде не видели слона, и потому ходили поглазеть на него, выставленного на площади, толпами. Абу Бакр вскоре вернул слона Халиду, полагая, что место этого чудища, «туши-тарана», – в войсках.

О значении «Битвы цепей» в истории ислама говорит тот факт, что небольшое и мало кому известное в то время местечко Казима, расположенное на территории нынешнего Кувейта, попало в топонимический «Словарь стран» («Муаджим ал-булдан») Йакута ал-Хамави (ум. 1229), в известнейшее сочинение одного из самых прославленных арабских географов.

В VII в., практически сразу же после «Битвы цепей», на острове Файлака был размещен небольшой мусульманский гарнизон, а вся территория, принадлежащая сегодня Кувейту, вошла в состав Халифата. Находилась сначала под управлением династии Омейядов (‘Умайидов, 661–750), а потом – Аббасидов (750–1258).

Предания племен Восточной Аравии хранят печальную память о страшной засухе, случившейся во время правления халифа ‘Усмана ибн ал-‘Аффана (правил 644–656), вызвавшей ужасный голод (639 г.). Спасаясь от него, племена уходили в другие места, в том числе и в земли нынешнего Кувейта. Год этот в истории Халифата получил название «Года пепла»[35]35
  Хатуев Р. Т. Кувейт. Страна срединного пути (очерки истории с древнейших времен до 2000 г.). М., 2008. С. 34.


[Закрыть].

Ислам в кочевых племенах Аравии утверждался непросто, отмечал Константин Франсуа Вольней (1757–1820), известный французский ученый-ориенталист, просветитель и политический деятель. В беседах с ним бедуины, по его словам, не раз задавались вопросом о целесообразности исполнения ими целого ряда правил и положений ислама. Как нам выполнять омовение, сказывали они, когда у нас практически нет воды? Как подавать милостыню, если и сами мы не богаты? Для чего поститься в Рамадан, когда мы и так постимся круглый год? Зачем ходить в Мекку, если Бог – повсюду?!

В VII–IX вв. нынешние Кувейтская бухта и остров Файлака фигурируют в рассказах мореходов Восточной Аравии как «удобные пристанища морские для судов и товаров».

С конца IX по конец XI вв. на Восточном побережье Аравии хозяйничали карматы. Во владения их царства входили Эль-Хаса, Катиф, территории нынешних Кувейта, Катара и Бахрейна. Острова Файлака и Тарут являлись военно-сторожевыми постами карматов в бассейне Персидского залива, а Бахрейн и полуостров Катар – их морскими форпостами.

К 890 г. карматам удалось прочно обосноваться в Ираке, где на берегу Евфрата они заложили крепость. Назвали ее, по аналогии с Мадиной (Мединой), Городом Пророка Мухаммада, – Дар-эль-Хиджра (Домом убежища или Домом переселения), то есть местом резиденции махди, их мессии.

Карматы – это ветвь религиозно-политической секты исмаилитов, последователи исмаилитского проповедника Хамдана ибн ал-Ашаса по прозвищу Кармат.

Еще в 899–901 гг. несколько крупных семейно-родовых кланов карматов во главе с Абу Са’идом ал-Джаннаби переселились на Бахрейн. Подчинив его своей власти и основав там общинный независимый удел, они с течением времени расширили его границы на земли Восточной Аравии от Эль-Хасы до нынешнего Кувейта.

Царство карматов управлялось выборным советом старейших во главе с правителем, и несло прямую ответственность за благосостояние членов своей общины[36]36
  Г. Э. фон Грюнебаум. Классический ислам. Очерк истории (600–1258). М., 1986. С. 106.


[Закрыть].

Карматы объявили необязательными молитвы, посты и паломничество. Допускали употребление хмельных напитков. Существовала у них, как пишет в своей работе «Ирак Арабский. Бассорский вилайэт в его прошлом и настоящем» известный российский дипломат-востоковед А. Адамов, «общность жен и имущества»[37]37
  Адамов А. Ирак Арабский. Бассорский вилайэт в его прошлом и настоящем. С.-Петербург, 1912. С. 295.


[Закрыть]. Все заработки и доходы поступали в кассу общины, и распределялись советом старейшин между ее членами. Те из них, кто нуждался особо, получали помощь из специального фонда.

Царство карматов располагало хорошо вооруженной и отлично подготовленной армией. В случае объявления войны карматы в течение короткого времени могли собрать и выставить под седлом 107 тысяч воинов. Их регулярные военные силы насчитывали 20 000 хорошо обученных бойцов, которые, в свою очередь, владели 30 000 рабами-исполинами, специально отобранными и подготовленными ими для ведения рукопашного боя. Многие известные исследователи-портретисты «Острова арабов» называли царство карматов «Аравийской Спартой». Для нужд внутренней торговли карматы чеканили собственную монету.

Отчаянной смелостью и отвагой, мужеством и щедростью, иными словами, лучшими, по понятиям бедуинов Аравии, качествами, которые должны «украшать истинного витязя пустыни», отличался вождь карматов Абу Тахир Сулайман, сын Абу Са’ида ал-Джаннаби. Ему сопутствовала удача в набегах и войнах. В глазах кочевников-бедуинов он был настоящим героем, полностью соответствовал характеру и духу бедуинов, и потому смог привлечь под свои знамена многие племена Северо-Восточной Аравии[38]38
  Мюллер А. История ислама (Пер. под ред. Н. А. Медникова). СПб., 1895. Т. II. С. 287.


[Закрыть].

В 919 г. Абу Тахир ворвался в Басру. В 925 г. разграбил Куфу. Затем обрушился на Багдад, столицу Халифата, и овладел ею. В 930 г. набегу карматов подверглась Мекка. Притом в разгар паломничества, в день, когда паломников, по традиции, жители Мекки поят водой[39]39
  Mohammad A. J. Althani. Jassim the Leader: Founder of Qatar, London, 2012. Адамов А. Ирак Арабский. Указ. соч. С. 296.


[Закрыть]. Но «напоили» карматы пилигримов, как сообщают историки ислама, не водой, а кровью. Согласно хроникам Мекки, погибло 2800 паломников. Тела гостей Дома Бога предводитель карматов распорядился побросать в Священный источник Замзам. Осквернил Абу Тахир и святая святых мусульман – Священную Каабу. Черный камень, захваченный им и вывезенный в Эль-Хасу, он будто бы использовал в своем доме в отхожем месте, – в качестве подставки для ног. Вернуть святыню удалось лишь спустя 21 год, при участии фатимидского халифа Мансура, и за большие деньги[40]40
  Зегидур, Слиман. Повседневная жизнь паломников в Мекке. М., 2008. С. 391; Хатуев Р. Т. Указ. соч. С. 42, 43.


[Закрыть].

Карматы обложили тяжелой данью города, рынки и порты во всех подвластных им землях. Установили высокие таможенные пошлины и специальные налоги на владельцев судов и на следовавших в Мекку пилигримов (с членов самой общины карматов никакие налоги, к слову, не взимались). Все это привело к тому, что морская торговля края сместилась, на какое-то время, на Персидское побережье Залива.

Там, к сведению, закончил свой жизненный путь знаменитый английский мореплаватель и картограф Уильям Баффин (1584–1622). Находясь на службе у Британской Ост-Индской компании, он участвовал в совместных персидско-английских операциях по освобождению от португальцев островов Кешм и Ормуз, и погиб во время взятия Кешма (январь 1622 г.).

Располагая хорошо укрепленными сторожевыми постами на островах Файлака, Тарут и Бахрейн, а также специальными отрядами прибрежной патрульной службы, морской и наземной, с базами в Эль-Катифе и на острове Мухаррак, карматы плотно контролировали торговое судоходство в северной части Персидского залива.

Отрицательно сказалось на деловой активности Восточной Аравии и на жизни торговых коммун в городах-портах и торгово-сторожевых поселениях на островах, в том числе и на Файлаке, восстание рабов в Южной Месопотамии, известное больше как «мятеж зинджей» (чернокожих людей). Вспыхнув в 869 г. в районе Басры, этот бунт-протест невольников против тяжелых условий труда опалил все земли Южной Месопотамии. Возглавил выступление ‘Али ибн Мухаммад. Ни рабом, ни чернокожим сам он, что интересно, не был. В 860-х годах проживал на Бахрейне и в Катаре. Занимался торговлей. Разорился и подался в Басру. Назвавшись потомком ‘Али, четвертого «праведного» халифа, объявил себя махди, имамом-защитником бедных и угнетенных. К 876–878 гг. в руках повстанцев оказался весь юг Месопотамии. Подавить восстание удалось только в 881 г. Вождей мятежных рабов доставили в Багдад. Наказали жестоко. Вначале подвергли прилюдному бичеванию на центральной площади. Каждый из них получил по 200 ударов плетьми. Затем, лишив зачинщиков бунта рук и ног, тела их выволокли, привязав к ослам, за стены города, и оставили на съедение хищным зверям и птицам.

Те из числа рабов-повстанцев, кому удалось укрыться от возмездия Халифата в землях, лежавших поодаль от Багдада и Басры, в прибрежных районах Восточной Аравии, сделались ловцами жемчуга.

Во второй половине XIII в. вся Восточная Аравия находилась в руках у племени бану кайсар. Землями и племенами, платившими ему дань, оно управляло с острова Кешм.

В XIV веке в Восточной Аравии властвовал Бахрейн. В XV в. стал терять свои позиции, а в 1475 г. и вовсе сделался вассалом Ормуза. Тогда же в состав доминионов Королевства Ормуз в Восточной Аравии вошли и принадлежащие сегодня Кувейту остров Файлака, и лежащие напротив него земли с бухтой. Военный флот Ормуза, насчитывавший 500 парусных судов, использовал Файлаку в качестве стоянки для своих патрульно-сторожевых кораблей, обеспечивавших безопасность судоходства на морском торговом пути между Ормузом, Бахрейном и Басрой. Эль-Хаса и Эль-Катиф являлись вассалами Ормуза и платили их правителям дань. Бахрейн с подвластными ему в то время островом Файлака и прибрежными землями с бухтой, что напротив, управлялся Ормузом напрямую[41]41
  Bahrain through the Ages, ed. by A. K. Al-Khalifa and A. Abahussain, Bahrain, 1995, vol. 2, p. 92.


[Закрыть].

Затем вся территория, на которой в наши дни располагается Государство Кувейт, превратилась в вотчину Королевства Эль-Джубур. Заложило его в XVI в., в Неджде, несколько крупных родоплеменных кланов племени ал-джубур, мигрировавших туда с Бахрейна. Коренные недждцы называли их «арабами Востока». В Королевство Эль-Джубур входили также оазис Эль-Хаса, острова Бахрейнского архипелага и Эль-Катиф. Власть джубуритов над Бахрейном, Файлакой и Тарутом установил Сайф ибн Замиль ибн Джубр, второй владыка этого ушедшего в предания королевства. Правил он, по словам историков, справедливо, и власть в руках своих держал крепко.

Его преемник, Аджвад ибн Замиль, выстроил динамичные отношения с индийским Мусульманским Королевством Бахмани. Благодаря этому, а также контролю Королевства Эль-Джубур над портами Восточного побережья Аравии, богатства в земли джубуритов, как гласят сказания аравийцев, «потекли рекой».

В 1506 г. Аджвада ибн Замиля сменил на троне его сын, Мухаммад ибн Аджвад, носивший титул короля Бахрейна. Затем бразды правления в королевстве перешли к его брату, Мукрину ибн Аджваду ибн Замилю, «раскинувшему власть свою до Ормуза»[42]42
  M. A. Ibn Ayas. Bad’a Al-Zuhur f w’aqi Al-Duhu, ed. by Mohammed Mustafa Zeadh, Cairo, vol. 5, p. 431.


[Закрыть]. Роль и место Королевства Эль-Джубур в системе морской торговли в бассейне Персидского залива усилились при нем кратно. Ормуз же, напротив, увял и зачах. Подпав под власть Португалии, Ормуз лишился солидных доходов от портовых и таможенных сборов в землях своих бывших вассалов в Южной Аравии, а также на Бахрейне и в Эль-Катифе. Платить дань португальцам королю Ормуза стало нечем, что и подтолкнуло его к организации совместной с ними военной кампании против Бахрейна (1521 г.).

Морская военная экспедиция против Бахрейна положила начало господству Португалии в бассейне Персидского залива. Захватив Бахрейн (1521) и Эль-Катиф (1545), Португалия поставила под свой контроль всю прибрежную полосу Аравийского полуострова от Маската до нынешнего Кувейта. Следы португальцев обнаружены на северной стороне острова Файлака и неподалеку от нынешнего кувейтского порта Шувайх, где располагался их военно-сторожевой пост (использовали его для контроля над судоходством в Персидском заливе).

Файлака с лежащей напротив нее прибрежной полосой вдоль бухты удерживались португальцами с 1521 по 1602 гг., то есть до времени их изгнания с Бахрейна персами. Расстояние между Ормузом и Бахрейном составляло 4–5 дней пути на паруснике при попутном ветре. На острове Файлака суда португальцев пополняли запасы воды и укрывались в непогоду[43]43
  T. Pires. Te Suma Oriental, London, 1944, vol. I, p. 19.


[Закрыть].

Главные метки португальцев в Персидском заливе – развалины их фортов на обоих побережьях. Практически все они появились в эпоху д’Албукерки, легендарного «конкистадора Востока», покорителя Южной Аравии и Ормуза, человека, наладившего эффективную систему контроля Португалии над судоходством в Индийском океане, в том числе над морскими торговыми путями из Индии, Китая и Африки в бассейны Персидского залива и Красного моря.

Англичане, многовековые хозяева Персидского залива, пришли в этот район столетием позже португальцев. Первое торговое судно Английской Ост-Индской компании прибыло в персидский Джаск только в 1616 г.[44]44
  Zahra Freeth. Kuwait was My Home, London, 1956, p. 19; Slot B. J. Te Origins of Kuwait, Kuwait, 1998, p. 12.


[Закрыть].

Сведения португальцев о зоне Персидского залива, когда они начали утверждать себя в Южной Аравии, на Ормузе, а потом и в самом Заливе, ограничивались записками об этом крае Клавдия Птолемея (ум. 168). Фигурировала в них и нынешняя Кувейтская бухта. Птолемей называл ее Хиерос Колпос (Hieros Kolpos). Только в 1563 г. португальский картограф Лазаро Луис представил мореплавателям карту Персидского залива с правильной топонимией, совокупностью названий данного района мира, содержавшей и первые сведения о территории нынешнего Кувейта. На ней упоминались: Остров Колодца (Ilha de Aguada), то есть Файлака, и два других принадлежащих сегодня Кувейту небольших острова под общим названием Две дольки (Dos Portos), то есть Авха и Куббар (44).

Когда португальцы, огнем и мечом пройдя вдоль Южного побережья Аравии, появились в 1507 г. у скалистых берегов Ормуза, за обладание Персидским заливом вели между собой схватку два королевства – Ормуз и Эль-Джубур; серьезные претензии на лидерство в нем высказывала Сафавидская (Сефевидская) Персия. Династию Сафавидов заложил шах Исмаил Сафави, году где-то в 1500-м. Центром Сафавидской Персии являлся Азербайджан. К 1510 г. Сафавиды владели уже всей Персией и Ираком. Продвижение Сафавидов в Месопотамию привело их к острой схватке с Оттоманской Турцией, не прекращавшейся в течение всего периода правления султана Селима I (1511–1520). Противостояние Сафавидов с турками отвечало интересам португальцев. Используя факт занятости Сафавидов делами в Месопотамии, португальцы задействовали все имевшиеся у них на Ормузе силы для восстановления контроля над перешедшими к Сафавидам Бахрейном и островами Файлака и Тарут[45]45
  Sykes P. M., History of Persia, London, 1951, p. 160; Savor P. M., Studies on the History of Safawid Iran, London, 1987, p. 81, 82.


[Закрыть].

Турки-османы, захватившие Багдад (1534), затем Басру и богатую оазисную провинцию Эль-Хасу, именовали ту часть Аравийского полуострова, где лежит сегодня Кувейт, «землей племен»[46]46
  Slot B. J. Te Origins of Kuwait, op. cit., p. 10.


[Закрыть]. Басра, ключевой торговый партнер Кувейта, считалась главными морскими торговыми воротами в Месопотамию.

Английская Ост-Индская компания основала факторию в Басре в 1723 г., а в 1764 г. резидентура фактории получила статус английского консульства и в этом качестве была признана Портой.

Государственный Совет Российской империи принял решение об учреждении русского консульства в Басре 16 января 1901 года.

Штат консульства состоял из двух человек: консула (приказом МИД от 19. 03. 1901 г. им был назначен А. А. Адамов) и секретаря. В инструкции российского посла в Константинополе И. А. Зиновьева от 31 августа 1901 г. консулу Адамову А. А. предписывалось: «обратить особое внимание на тщательное изучение всего этого края», Месопотамии и Северо-Восточной Аравии, «в этнографическом, политическом и экономическом отношениях», и «всячески способствовать» там «расширению русской торговли»[47]47
  АВПРИ. Ф. 144 (Персидский стол). Оп. 488. Д. 4064. Л. 152–157.


[Закрыть].

Консульство Российской империи в Басре, наблюдавшее также за положением дел в Кувейте, открылось 17 октября 1901 г. и просуществовало до 18 октября 1914 года. По просьбе Франции, США и Греции на российское консульство в Басре возлагалась: с 1907 г. – защита интересов французских граждан; с 1912 г. – граждан США; с 1914 г. – греческих подданных.

Первую европейскую карту с обозначением территории, на которой в наши дни расположен Кувейт, составили датчане (1645 г.). Подготовил ее капитан Рубэкер (Roobacker), командовавший одним из двух небольших датских торговых судов, отправившихся в 1645 г. с первой торговой миссией из Бендер-Аббаса в Басру. Для «безопасного хождения» по Персидскому заливу глава миссии, капитан Корнелис, взял на острове Харк местного лоцмана. До устья Шатт-эль-Араб датчане добрались беспрепятственно. Но вот продвинуться дальше, вверх по реке, не смогли. Сделать это – из-за ее сильного обмеления – можно было только на мелководных арабских парусниках. Назвав Шатт-эль-Араб Рекой Бахрейна, датчане повернули назад, и вышли к острову Бубийан (Бубиян, принадлежит Кувейту)[48]48
  Slot B. J. Te Origins of Kuwait, op. cit., p. 36.


[Закрыть].

Вторая датская торговая экспедиция в Басру состоялась в 1646 г. Никаких сведений о Кувейте в сохранившихся отчетах о результатах ее деятельности учеными не обнаружено.

В 1654 г. известный французский королевский географ и картограф Николя Сансон д’Аббиль (1600–1667), основываясь на сведениях, почерпнутых из трудов прославленного арабского картографа XII в. ал-Идриси (1099–1164), составил карту «Трех Аравий». На протяжении XVII века она считалась одной из лучших среди всех существовавших в то время карт Аравийского полуострова. «Три Аравии», упомянутые в названии карты, это: Аравия Петрейская (включала в себя северо-западную часть Аравийского полуострова, Синайский полуостров и территорию нынешней Иордании), Аравия Пустынная (Центральная) и Аравия Феликс (Счастливая), то есть Южная Аравия. Отмечено на этой карте и известное уже читателю небольшое местечко Казима, расположенное в северной части побережья нынешней Кувейтской бухты. Впоследствии карта «Трех Аравий» несколько раз переиздавалась, в Амстердаме, являвшемся на протяжении столетий всемирным центром картографии.

Самые ранние упоминания о территории нынешнего Кувейта содержатся в документах и на картах торговых компаний датчан и англичан. Земли Кувейта фигурируют в них под названием Грейн (реже – Крейн). Происходит оно от арабского слова «карнейн», что значит «два рога». Так арабы-мореходы, как уже говорилось выше, именовали местность, лежащую у бухты, и обозначенную с обеих сторон холмами. Первым, кто в 1765 г. нанес Грейн на карту, был знаменитый датский путешественник и исследователь Аравии Карстен Нибур[49]49
  Ahmad Mustafa Abu Hakima, Te Modern History of Kuwait (1750–1965), Montreal, 1979, p. 1; Slot B. J. Te Origins of Kuwait, op. cit., p. 146; Dickson H. R. P., Kuwait and Her Neighbours, London, 1956, p. 55, 56, 59.


[Закрыть].

Много интересного поведал о Файлаке, археологической жемчужине Северо-Восточной Аравии, английский политический агент в Кувейте Х. Диксон. Его перу принадлежат одни из лучших работ по истории, культуре и этнографии этого края. В начале 1950-х годов, сообщает он, жители Файлаки занимались в основном рыбной ловлей и жемчужным промыслом. Верили в существование на Файлаке злобного недруга людей, демона Бу Дарайи, неустанно кружившего в прибрежных водах острова и опрокидывавшего лодки рыбаков. Под стать ему по коварным и жестоким проказам был и проживавший, дескать, на Файлаке некий джинн Шаху. Выглядел он, в описании островитян, как женщина, только с ногами ослицы и руками, похожими на коровьи копыта, да волосами, как у коричнево шерстной верблюдицы (49).