Текст книги "Один из нас"

Глава 4

– Я вечером обязательно приеду пораньше. Обещаю, слышишь? Посидим с тобой, поделаем чего-нибудь.

– Чего? – по телефону голос Дианы звучал гораздо более тоньше – словно ей было лет 7, а никак не 11.

– Ну не знаю. Мультик посмотрим вместе. Помнишь, который я скачал тогда? – Туров вышел из машины и захлопнул дверцу, придерживая телефон плечом. – Продолжение про тех зверей придурочных, не помню, как его… – хихикая, Диана подсказала название. – Да, точно, он самый! Пиццу закажем.

– Мама не любит.

– А мы ее уломаем. На ее талии свет клином не сошелся, правильно? – Диана снова захихикала. – Все, зайка, целую тебя. До вечера.

Улыбаясь, Туров убрал телефон. Кивнул постовому на входе в УВД. Около дежурки увидел Кузьмина: высокий и статный, рыжий, бородатый, в костюме – его было сложно не заметить. Кузьмин расписывался в журнале.

– Валерий Анатольевич. Утро доброе.

– Привет. Есть успехи? – подхватив портфель, Кузьмин двинулся к лестнице.

Шагая рядом, Туров вкратце обрисовал ситуацию.

– Уверены, что это он?

– Теперь на все сто. – Туров хмыкнул. – Уехал в другой город? С какого перепугу? Две недели Одирич сидел на заднице, а тут вдруг приспичило?

– Логично. Проверьте его мобилу.

– Запрос вечером послали, скоро придет.

– Звонки и локацию, – продолжал Кузьмин, поднимаясь по ступенькам и изредка кивая пробегающим мимо сотрудникам. – Если он в городе, вычисляем координаты, берем, колем и закрываем дело. Что по Самохину?

– Агентуру озадачили. У нас и остается-то только игровой клуб и цыгане…

– И даже трупа нет, черт, – буркнул Кузьмин.

На площадке третьего этажа, где была оборудована курилка, с сигаретой в зубах топтался Савченко. Судя по лицу, вчера он не пил.

– Здорова, – сказал Туров.

Савченко кашлянул.

– Валерий Анатоль…

– Ко мне в кабинет, – проронил тот и, не оглядываясь, исчез за поворотом в коридор. Савченко двинулся было за ним, но Туров перехватил его за руку.

– Эй, – тихо сказал он. – Ты там поаккуратнее на поворотах.

– Я вписывался в повороты, еще когда ты втягивал в себя сопли и пытался набраться смелости, чтобы девочку на передней парте за косичку дернуть, – проворчал Савченко. Хмыкая, Туров парировал:

– Передо мной пацаны сидели.

– Так вот оно почему так все фигово для тебя покатилось, – поддел его Савченко и направился за шефом.

В кабинете Сечин складировал в холодильник свежепринесенные контейнеры с едой, а Матвеев сидел за компьютером.

– Всем привет. Что нового?

– Савченко появился, видал? – Сечин выронил один контейнер и громко выматерился. – Шикардос, твою мать!

– Сань, глянь сюда.

Матвеев ткнул в монитор.

– В соцсетях висишь? Клиенток ищешь? Это злоупотребление, Матвеев.

– Ага, УСБ на него не хватает, – Сечин чуть не выронил второй контейнер. – Да что же это сука такое?!

– Зри в корень, – хохотнул Матвеев. – Короче, я же люблю всех по соцсетям пробивать. Ну ты в курсе. Как бы сейчас свои странички у каждого придурка есть. Разве что бомжи пока себе не заводят.

– У них в канализации розеток для ноутбуков не делают.

– Тоже верно. Так вот, тут пришла бумажка из БЭП. Бла-бла-бла, про «Вегас» ничего не знаем, бла-бла-бла. Отписку скинули, уроды, в общем. И я такой сижу, и тут бац – озарение!

– Это у вас нирваной называется?

– Нирвана в буддизме, неуч.

– А в йоге?

– Приходи на тренировку, расскажу. Первая бесплатно.

– Иди ты.

– Так и думал. – Матвеев защелкал мышкой. – И меня осенило. Залез я в поиск, вбил… И что ты думаешь? Смотри.

Матвеев развернул одно из окон. Это была закрытая группа в соцсети. Она называлась «VEGAS». На виду не было почти никакой информации. Координаты – только название их города. Справа аватар и кнопка «отправить заявку на вступление в группу». На аватаре красовался яркий и красочный снимок какого-то казино с той же надписью на огромной сверкающей вывеске: «VEGAS».

Туров хмыкнул.

– Забавно.

– Город наш, как видишь, – прокомментировал Матвеев. – Ну и плюс намеки на казино, плюс название «Вегас». Это они, Сань, зуб тебе даю.

– Оставь себе, мне свои зубы девать некуда.

Туров повнимательнее присмотрелся к странице. Разглядел кнопку «информация». Нажал на нее – и на экране появилась иконка «Вы не являетесь членом группы». Туров чертыхнулся.

– Может, технарям нашим показать? – предложил Сечин, справившись наконец с холодильником. – Взломать эту страницу к чертям собачьим? Это же игровой клуб по-любому, без вариантов.

Но вышло все иначе. Продолжая изучать страницу, Туров наткнулся на шесть квадратиков с фотографиями – эти аватарки стояли под надписью «Участники». Всего участников было 153 человека.

– 153, охренеть можно, – удивился Туров. – Эту страницу читают 153 человека! А мы до сих пор ничего не знаем об этом «Вегасе».

Туров кликнул мышкой на «Участники». Снова вылезла иконка «Вы не являетесь членом группы». Подошел Сечин, заглянул через плечо Турова. И нахмурился.

– Ну-ка, отойди…

Взяв мышку, он щелкнул по одной из оконок. И попал на страницу ее владельца. Его звали «Васёк Joker». На главном фото – парень в солнцезащитных очках – лет 20, не больше – скалящийся в камеру. Он позировал с бейсбольной битой на фоне какой-то разрисованной граффити стены.

– Шикардос, – Сечин расплылся в улыбке. Туров недоверчиво на него покосился:

– Что? Знаешь его?

– Вася Мальков. Гопник и игроман. Тусил на моем участке, когда я в участковых шнырял. Тупой, как черт, придурок. Тогда еще несовершеннолетний был, но проблем с ним было побольше, чем с некоторыми уркаганами.

– Прям как с тобой, да? – гоготнул Матвеев, за что получил от Сечина подзатыльник.

– А адрес?

– Да не вопрос, сейчас пробьем.

Сечин уселся за свой стол и потянулся к телефону. Вошел злой Савченко. Плюхнулся в стул, тот предательски заскрипел под тяжестью опера. Все трое уставились на него.

– Ну как? – спросил Туров.

– Пошел он.

– Коль…

Савченко саркастически поморщился.

– Только не начинай, понял? Я в курсе, что он шеф отдела. Я знаком с уставом, с законом о милиции, с трудовым кодексом и вообще всеми остальными на свете кодексами и уставами, с субординацией и даже с положением вещей в этом далеком, б… дь, от совершенства мире. Поэтому не надо меня пролечивать, я сам могу это сделать за тебя. Но, Туров. Все это мое глубокое знание об окружающем нас мире не меняет того факта, что среди козлов-начальников есть менее выдающиеся козлы, а есть реальные козлы – эдакие козлы в квадрате, покрытые козлиностью с ног до головы и в козлиных припадках даже иногда блеющие, как реальные натуральные козлы. – он выдохнул. – Курить пойдешь?

Сечин положил трубку телефона.

– Шикардос. Есть адрес.

***

К Малькову выехали Туров и Сечин. Мальков обитал с родителями в частном секторе, в покошенной развалюхе на углу квартала. Дом был старым и ветхим, зато у него был большой огород за кривым и старым, но высоким дощатым забором.

Когда они вышли из машины, Сечин вошел в палисадник и принялся тарабанить в окно. За стеклом висела плотная тюль в цветочек – что творилось внутри, было совершенно непонятно. Всматриваясь, Сечин тарабанил.

– Ведь не откроет, гаденыш, даже если и дома.

А потом он замер, услышав какой-то звук во дворе за воротами. Что-то похожее на стук.

– Ты слышал?

Туров слышал. Он припал к щели в калитке – и увидел спину Малькова, который, выскочив из дома, рванул к огороду.

– Уходит, гад! Давай за ним!

Туров бросился к углу, чтобы обойти с другой стороны. Матерясь, Сечин прыгнул к калитке, дернул – заперто. Матерясь еще громче, Сечин подпрыгнул, зацепился за балку над воротами и принялся перебираться.

– Мальков, падла, стой, прибью же!

Балка зашаталась. Сечин заорал, в ужасе представляя, что ворота развалятся прямо под ним – но ветхая древесина выдержала здоровяка-Сечина. Кое-как перебравшись через балку, Сечин спрыгнул – и угодил прямо на сваленные под воротами шины. Сечин рухнул на землю и заорал во всю глотку.

Мальков несся к огороду. От придомового внутреннего дворика огород отделял еще один забор с калиткой на засове. Мальков рывком задвинул его – и ринулся через огород.

Туров вымахнул за угол и побежал вдоль забора. Ему казалось, что в щели между досками забора он видит мелькавший силуэт Малькова. До ушей доносился рев извалявшегося в пыли Сечина, который пытался встать.

Мальков добежал до конца огорода, прыгнул к забору и дернул на себя одну из досок. В нижней части она не была прибита и легко поддалась, открывая перед Мальковым лаз на улицу. Он сунул ногу, втиснул туловище и голову – и взвизгнул от страха, увидев прямо перед собой Турова.

– Замер, быстро!

Мальков не просто замер – он дернулся так, что намертво застрял в этой щели. Повизгивая, Мальков попытался податься назад – бесполезно. Предпринял попытку пролезть на улицу – никак. Доски мертвой хваткой зажали его между собой, разделив Малькова на две половины – левая на улице, правая в огороде.

– Помогите!

– Да, конечно, – усмехнулся Туров. – Сейчас бросился тебя вытаскивать.

– Да помогите же! Я… я застрял!

– Вижу. Тебя за волосы дергать или за ногу?

Разъяренный Сечин выбил ногой калитку – и обомбел, увидев торчащую из щели в заборе в конце огорода ногу Малькова. А потом расхохотался. Мальков закатил глаза, услышав его голос.

– Попадос…

Подходя, Сечин продолжал ржать.

– Что, Вася, проблемы?

– Да…

– Вот это называется попал, да? Встрял по-крупному. Встрял так встрял. Шикардос!

– Вытащите меня.

– Погоди, дай насладиться моментом. – Сечин достал телефон и сфотографировал Малькова. Заметив это, тот отвернулся, протиснув голову на улицу – голова была единственной частью его тела, которая могла свободно перемещаться по обе стороны забора. – Красава!

– Помогите, а?

– Может, тебя на видео снять и на «Сам себе режиссер» послать? – продолжал посмеиваться Сечин. – Выиграю что-то может, а? Не каждый день такого придурка увидишь.

– Хватит издеваться! – обреченно скулил Мальков. – Помогите лучше! Вы ж блин полиция, вы должны помогать!

– Это тебе в детской комнате напели? Забудь, Вася, теперь ты взрослый поц. А у взрослых каждый сам за себя.

Туров лишь молча посмеивался, глядя на Малькова. И благодаря этому разглядел прямоугольник сотового телефона в его кармане, который проглядывался благодаря натянутой штанине.

– Пацан, не дергайся, а то еще сильнее встрянешь, – предупредил он и выудил мобильник из кармана Малькова. Парень возмутился:

– Э, вы что делаете? Это моя труба! Что вам надо от меня? Отдайте трубу!

Сечин выглянул через забор. Туров подмигнул ему, быстро тыкая кнопки сотового. Сечин догадался, о чем речь

– Тебе самому труба, Вася! – крякнул он. – Когда в туалет захочешь, что будешь делать? Может, под тебя ведро какое-нибудь просунуть, а?

– Чего издеваетесь? Да помогите, че как не люди!

– Люди, Вася, люди. Даже ходить можем, – продолжал наслаждаться моментом Сечин и показал, что действительно на это способен. – А ты не можешь. И кто из нас не люди после этого, а? Так-то. Философия, твою мать, дело такое!

– Отдайте мою трубу, отдайте трубу, это моя труба, отдайте! – заверещал Мальков, потеряв терпение.

– Заткнулся! – гаркнул Туров. После чего спокойнее добавил: – Документы на телефон есть?

– Я ее с рук брал, бэушную!

– Значит, нет, – подыграл Сечин. – Шикардос просто, какое совпадение. Прикинь, вчера кто-то подозрительно похожий на тебя около Соплевки у девчонки одной точно такой же телефончик отжал. Саня, телефон такой?

– Один в один, – согласился Туров, тыкая кнопки. – Так что я сейчас проверю, краденый или нет. Если нет, получишь назад свою трубу.

– Не ссы, – добавил Сечин и гоготнул. – А то знаешь, в твоем положении не стоит этого делать. Как насчет ведра, подумал?

– Меня не было в Соплевке вчера! Я дома сидел!

– Вот сейчас и проверим. Так что расслабься. – Сечин загоготал. – Но только не сильно! Сфинктер контролируй!

Расчет Турова был прост до безобразия. На всех смартфонах любители соцсетей устанавливают мобильные версии этих самых сетей, чтобы пользоваться ими в любое время. Едва разблокировав сотовый Малькова, Туров нашел ярлык соцсети на рабочем столе мобильника. Нажав на приложение, с удовлетворением понял, что пароль вводить не нужно. Интернет был слабый. Пришлось ждать, когда все загрузится. Чтобы выглядело все более убедительно, Туров отошел в стороны и сделал вид, что одновременно звонит со своего телефона.

– Раз-раз, – говорил он. – Бла-бла-бла. Раз-раз.

Приложение загрузилось. Покопавшись в меню личной страницы Малькова («раз-раз – бла-бла-бла»), Туров нашел группу «VEGAS». Вошел в нее. И увидел главную страницу группы. А там – адрес клуба, его фотографии – и даже сегодняшний пароль для входа внутрь.

– Понял вас, спасибо. Отбой, – громче сказал он в свой телефон, подходя назад к забору и плененному Малькову. – Все правильно, Василий. Телефон не в розыске. Ошибочка вышла.

– Я же говорил! Отдайте!

– Да на здоровье.

Заполучив сотовый, Мальков озадачился главным вопросом.

– Так что, блин, достаньте меня уже, а! Ну, помогите! Извините, что я свалить хотел! – Мальков с обидой покосился на Сечина. – Знаю я вас: не свалишь – так вы только на следующее утро отпустите…!

– Твоя правда, – вздохнул Туров. – Нас хлебом не корми, дай только людей помучать. Ну что, Миш, тянем-потянем?

***

– Как, еще раз?

– Челюскинцев, 18. Знаешь, где это?

Туров тронулся, когда на светофоре загорелся зеленый. Потягивая минералку из бутылки, Сечин поскреб в затылке.

– Примерно. В конце Соплевки. Недалеко от того магазина на Линейной. Как его, «Четыре кита». Только в сторону Челюскинцев, глубже в курмыш тот. Там жилые дома, гаражи и стоянки, магазины тоже есть. Большой квартал. Где-то там.

Туров кивнул.

– Нужно разведать, что там и почем.

– Пацан ничего, думаешь, не заподозрил?

– Смеешься? – хмыкнул Туров. – Он рад был, что мы его вытащили.

– Надо было в отдел его за жабры и потрясти. Все бы выложил: где, как входить, сколько человек внутри, кто в персонале…

– Мы не знаем пока, что у нас с этим клубом получится и когда, – возразил Туров. – А если через пару дней? Ты пацана все это время в обезьяннике держал бы? По подозрению в чем?

У Турова зазвонил сотовый. На дисплее высветился номер – телефон Бэхи.

– Александр Викторович, базар есть, – подал голос осведомитель.

Туров высадил Сечина около УВД и сразу же направился на место стрелки со стукачом. Сегодня Бэха выбрал недостроенный гараж напротив открытой автостоянки. Когда Туров вышел из машины, Бэха грыз арахис в пакетике, поигрывая в другой руке своей неизменной связкой ключей. Вынимая наушники из ушей, Туров услышал Бэху:

– Чего слушаем, Викторович?

– Сибирский панк.

– Эээ… это чего?

– Можем еще о погоде говорить. Или о политике. Ты, Бэха, за кого, за большевиков или за коммунистов?

Бэха ухмыльнулся, плюнул сквозь зубы.

– Про «Вегас». Короче, есть один пацанчик. Кажется, бывал он там. Но пацанчик сейчас уехал куда-то…

– Забудь про «Вегас», проехали.

Бэха оскорбленно покосился на Турова.

– Викторович, е-мое, а на будущее вот: можно как-то заранее узнавать…?

– Как раз хотел тебе звонить. Ты меня опередил.

– Слишком шустрый типа? Намек понял, больше не буду, – проворчал стукач. Туров усмехнулся:

– Понты не колоти, Бэха. За цыган узнал что-нибудь?

– Еще надо?

– Не колоти понты, сказал же.

Бэха вздохнул.

– Ну, типа есть кое-что. Слышал про Филю?

– Филя, – повторил Туров, копаясь в памяти. – Барыга с парка?

– Он самый. Короче, у Фили бегунки по всему курмышу около парка товар доставляли. То есть Филя типа развернуться решил. А потом, месяца полтора-два назад, от него резко пацанчики свалили. Я с одним вчера побазарил.

– И?

– Оказывается, у Фили рамсы с цыганами возникли. Не непонятка, а конкретный наезд со стороны цыган, прикидываешь?

– По поводу? Филя залез на их территорию?

– Вообще-то территория Фили, но у Фили крыши нет, – Бэха сплюнул сквозь зубы. – А у цыган вроде есть. Так что они его конкретно осадили.

– А кто они? Кто именно? Хотя бы один кто-то.

– Ясен перец, не два. – Бэха выудил из кармана мятую бумажку и протянул Турову. – За почерк не обессудь. Гашеный слегка был. С пацанчиком за пивом базарили.

– Чандер Баркан, – прочел Туров. – Где тут имя, а где фамилия?

Бэха с ухмылкой пожал плечами:

– Что полегче спроси. Знаю, что этот цыган коттедж снимает где-то на Речной. А дальше ты сам. – Бэха опять сплюнул сквозь зубы. – Кстати, Викторович, я тебе про пиво сказал? Поиздержался я вчера, пока с пацанчиком сидел…

Теперь вздохнул Туров. И полез в карман за кошельком.

***

– Одарич на самом деле уехал из города?

– Трубка сейчас включена, но находится за пределами региона, – подтвердил Туров. – Где именно, технари пока не знают.

Кузьмин почесал бороду.

– А звонки?

– Их куча. Матвеев сейчас разбирается потихоньку, пробивает имена. Валерий Анатольевич, нам нужно на контроль трубу поставить.

– Прослушка?

– Прослушка и биллинг. Вечно он бегать не может. Возможно, смылся, чтобы его не замели. Наверняка кого-нибудь из соседей-корешей попросил, чтобы сообщили, если к нему домой менты приедут. В общем, затихарился. Через недельку-другую увидит, что он никого не интересует – и вернется.

Подумав, Кузьмин кивнул:

– Да, хорошо. Подготовь бумажку, я подпишу. Что с игровым клубом?

– Адрес у нас есть. Теперь нужно аккуратно пробить там обстановку и дальше по ситуации действовать. Матвеев и Сечин уже занимаются.

Когда Туров вернулся в кабинет, чтобы напечатать заявку на прослушку, Савченко курил у окна. На его столе лежал сотовый и вибрировал.

– Если хочешь, чтобы этот неприятный звук прекратился, можно взять трубку, – поведал Туров.

– Тогда будет еще более неприятный звук, – проворчал Савченко. – Это Надежда.

У Савченко были очень натянутые отношения с родной сестрой. Включая монитор, Туров испытующе покосился на напарника.

– Она тебе звонила? В… годовщину?

Савченко пожевал что-то во рту, словно пробуя ответ на вкус, но отвечать не стал. Вместо этого он подошел к столу, бросил вибрирующий сотовый в ящик и взялся за блокнот.

– Пробил я твоих цыган. Чандер Баркан – это тебе не гопник с анашой в носке. Знаешь, кто он такой? Это младший сын Златана Баро Баркана.

– Теперь понял, – кивнул Туров. – Баркан это фамилия. Значит, Чандер – это имя. Все правильно?

– Златан Баркан это цыганский барон. Баро – кликуха. По-цыгански значит «важный, главный», – Савченко сверился с блокнотом. – Его лет десять назад закрывали последний раз за наркоту. Тогда о нем по всем каналам показывали. Он жил в особняке, оттуда арестованное имущество на двух «Камазах» вывозили, – Савченко присел на край стола, прислушался. – Кажется, не звонит больше. Так вот, Саня. Златан после отсидки затихарился где-то. Нет ни адреса его, ни связей, ничего. Скорее всего, вообще свалил к чертям из города. Может, даже из страны.

– А Чандер?

– Я звонил в Наркоконтроль. Они подтвердили, что он коттедж снимает на Речной.

– У них на него что-то есть?

– Ничего, кроме какой-то агентурной информации. – Савченко хмыкнул. – Которой они, само собой, делиться с конкурентами не собираются. Но адрес у нас есть. Так что ничего нам, в принципе, не мешает прокатиться туда и поговорить с Чандером.

С этими словами Савченко открыл сейф и достал оттуда пистолет.

***

Это был двухэтажный – даже трехэтажный, с учетом жилого флигеля – особняк из красного кирпича. Гараж на две машины, высокий забор, решетки на окнах, витые решетки, на уровне второго этажа висела спутниковая антенна. Перед коттеджем стоял роскошный «ягуар».

– Он дома, – кивнул Туров на машину, когда они с Самохиным вышли из «Логана» и подошли к матовой, тяжелой и дорогой металлической двери в особняк. Туров нажал на кнопку звонка.

Внутри на звонок никто не реагировал. Туров позвонил снова. Опять никакой реакции. Туров настойчиво позвонил несколько раз подряд. На этот раз реакция изнутри последовала: в окне слева дернулась штора, и за тройным стеклопакетом возник человек. Это был мощный здоровяк-цыган, бритоголовый, в футболке в обтяжку, призванной подчеркнуть его мускулатуру, и со здоровенным крестом на шее.

Савченко показал ему удостоверение.

– Полиция. Открывай уже.

Здоровяк исчез. Туров и Савченко подождали, переглянулись – дверь открывать им никто не спешил.

– Сукин сын, – буркнул Савченко и принялся без остановки жать на кнопку звонка. Изнутри до их слуха доносились звуки – звонок был громкий. Наконец замок щелкнул. Дверь приоткрылась. Здоровяк бесстрастно взглянул на оперов.

– Хватит.

– Нужно поговорить. – Савченко снова показал удостоверение. – Мы из полиции, уголовный розыск.

– О чем поговорить?

– Пропал полицейский. Скорее всего, убийство. Участковый Самохин. Слышал об этом?

Здоровяк бесстрастно посмотрел на Савченко, затем на Турова.

– Приезжайте завтра, – выдал он – и закрыл дверь. Щелкнул замок.

Савченко налился кровью.

– Ах ты паскуда стероидная, совсем охренел?!

Савченко ткнул палец в кнопку звонка. Изнутри залилась трель. Савченко, бухтя себе под нос проклятия, давил на кнопку до тех пор, пока дверь не открылась снова.

– Слушай ты, говнюк, – зарычал Савченко. – Мы пришли по-хорошему. Но мы можем и по-плохому, твою мать. Например, сейчас в УВД города может поступить анонимный звонок. Или два. А если постараться, а мы уж постараемся, поверь – то и все три. О том, что в этом доме удерживают заложников. И через полчаса здесь будет столько спецназовцев и ментовского начальства, что ты, ромалэ, задолбаешься каждому ручку золотить – золотилка отвалится.

– Чандер, – вступился Туров. – Просто пара вопросов и все. На самом деле, не обостряй. Выйди или дай зайти нам.

Амбал помолчал пару секунд.

– Сейчас, – проронил он и снова закрыл дверь.

Туров и Савченко отошли в сторону. Савченко закурил, покосился на «ягуар» и буркнул:

– Ублюдок.

Туров достал телефон и сфотографировал регистрационный номер «ягуара» – на всякий случай. В этот момент в окне снова показался здоровяк: глядя в сторону оперов, он кому-то звонил по сотовому.

– Паскуда какая! – зарычал, теряя терпение, Савченко. Подойдя к «ягуару», он двинул ладонью по капоту. Взвыла сигнализация, оглашая весь коттеджный поселок заунывным и громогласным воем.

Через минуту дверь особняка открылась. Из нее вышли двое – амбал и еще один тип. Это был молодой парень в дорогом атласном костюме, черноволосый, с тонкими усиками и бородкой, над которыми явно очень долго работал триммер. Парень нажал кнопку брелока. Сигнализация пискнула и смолкла.

– Что вам нужно? – спросил парень.

– Кто из вас Чандер Баркан? – рявкнул Савченко.

– Допустим, я. Что вам нужно?

– Несколько дней назад исчез участковый из третьего опорника Центрального ОВД, – сказал Туров. – Капитан Борис Самохин.

– Я ничего о нем не знаю.

Здоровяк не сводил глаз с Савченко. Оперу это надоело. Буравя его ответным злым взглядом, Савченко процедил Чандеру:

– Твоя подружка может салить или хотя бы отойти? Мы хотим поговорить с тобой, а не со всем табором.

Чандер помолчал. Бросил что-то здоровяку. Он говорил по-цыгански, Туров расслышал лишь «Зурало» – слово прозвучало дважды. Очевидно, имя. Зурало нехотя отошел в сторону и застыл у дверей коттеджа.

– Слушай, Чандер, – стараясь сохранять миролюбивый тон, сказал Туров. – Мы в курсе, что ты вернулся в игру. Даже потеснил Филю.

– Какого Филю? Из «Спокойной ночи»?

– Из кайфовой ночи, – взорвался Савченко. – Парень, не играй с нами. Твоя лысая красотка не поможет.

– Ты знаешь, о ком речь, – продолжал Туров. – Филя работал на границе участка Самохина. А Самохин имел зуб на твоих людей. Бычил, писал рапорты и донесения. Вы барыжничали на его участке.

– Мы ничего не делали.

– Может, Филя обратился к Самохину и попросил осадить цыган? А вам это не понравилось?

– Спросите у Фили.

Послышался шум двигателя. Обернувшись, Туров увидел черное тонированное авто, которое быстро приближалось. Машина тормознула около особняка, и из нее вышли трое цыган – все, как на подбор, крепкие, черноволосые и с золотом на шеях и руках.

– Это еще что? – напрягся Савченко.

– Мои друзья.

– Хочешь пиписьками померяться? – Савченко еле сдерживал себя, чтобы не взорваться, не схватить Чандера и не заломить ему руки. – Может, и мне вызвать своих друзей? В брониках и с автоматами? Посмотрим, у кого больше.

– Послушайте, – невозмутимо отозвался Чандер. – Я ничего не знаю. С капитаном Самохиным не знаком. Я с ментами вообще не общаюсь. Нет у меня такой хреновой привычки.

– Будешь так себя вести и дальше, придется общаться с ментами так плотно, что через недельку тебя при виде погон рвать начнет, – гаркнул Савченко, делая шаг к Чандеру. Троице пришельцев и Зурало это было достаточно: все четверо двинулись к ним. Их угрожающий вид не обещал операм ничего хорошего. Зурало что-то зарычал по-цыгански. Савченко тут же отдернул полу пиджака, кладя ладонь на табельный ствол в кобуре.

– Э, назад! – крикнул он. – Поиграть решили? Давай, б… дь, попробуем! Рискните! НАЗАД, сказал!

Туров быстро достал сотовый. Он сделал вид, что набирает чей-то телефон – на самом деле он вбивал в СМС регистрационный номер машины троицы.

– Мне вызвать подкрепление? – бросил он. – Чандер, отзови своих пацанов! Нужно будет, заберем в отдел всех вас! Но там мы будем с тобой говорить уже совсем по-другому! Не обостряй!

Чандер делал знак четверке. Они остановились, обступив полукольцом оперов и Чандера.

– Не нужно вызывать никакого подкрепления, – спокойно сказал Чандер. Всем своим видом он демонстрировал операм превосходство. – Сейчас оно итак подъедет. Я уже позвонил. А сейчас мне пора. Удачи в расследовании.

Чандер двинулся к «ягуару». Савченко схватил его за рукав – и тут же охрана налетела на Савченко, защищая своего лидера. Опера выхватили оружие, наперебой крича:

– Назад! Все назад, б… дь! Еще шаг и стреляю! Ты, лысый – осадил!

Четверка не испугалась: они отступили на шаг, но были готовы кинуться на оперов и растерзать их. Чандер сел за руль и уехал, оставив оперов наедине со своими псами.

– Назад! Все отошли, быстро! – кричал Туров. – Еще шаг и стреляю!

Попали, подумал он.

В этот момент на улице, приближаясь к ним, показалась дорогая полицейская машина. Кто-то из руководства.

***

Строение находилось в очень удобном месте. Одноэтажное здание было пристроено к торцевой стороне девятиэтажного панельного дома. С торцевой стороны высотки находились лишь квадратики бетонных панелей, без окон, а значит, чужое внимание со стороны жильцов строению не грозило. Позади высотки и пристроя тянулась лесопосадка, отделяющая квартал от улицы Автомобилистов. Сбоку находился огороженный под строительство пустырь.

– Шикарное место, – сказал Матвеев.

– Вообще идеальное, – согласился Сечин. – Не на виду, никто не пасет. Лучшее место для казино, которое вообще можно придумать.

– Лучшее место – загородная вилла за высоченным забором.

Они наблюдали за игровым клубом уже час. Служебные «жигули» Сечин остановил на углу огороженного под стройку пустыря – другого места просто не нашлось – в любой другой точке они были бы на виду, а этого допустить было нельзя.

Сам пристрой был одноэтажным строением площадью в 150—200 квадратных метров. Внешне совершенно непрезентабельное: исписано граффити, словно заброшенное. Три-четыре окна, не больше, но каждое из них было заложено. Кто-то очень хотел, чтобы со стороны казалось, что это строение пустует. Однако картину портили мощная металлическая дверь с кнопкой звонка и три камеры наблюдения. Одна висела прямо над входом, две другие – на углах пристроя.

Сечин держал в руках фотоаппарат с мощным объективом. Когда дверца открылась, он тут же вскинул камеру. Из клуба вышел тип в пиджаке. Закурил, кому-то звоня по сотовому. Сечин снял его несколько раз.

– Походу, секьюрити.

– Хорошо что один.

– Может, остальные не курят? ЗОЖ и все такое.

Докурив, охранник скрылся.

– Интересно, что тут раньше было, – сказал Матвеев.

– Магазин, по-любому. Продуктовый.

– А когда игорный бизнес прикрыли, владелец придумал шикарное решение?

Мимо машины оперов, хихикая и весело общаясь, прошли две девицы. Сечин вздрогнул от неожиданности и мгновенно постарался спрятать фотоаппарат за плечо. Но опоздал. Однако Сечину повезло – девицы просто не посмотрели внутрь машины. Продолжая о чем-то весело переговариваться, они направились к «заброшенному» строению.

– Шикардос, мля, – проворчал Сечин. – Они в клуб топают! Чуть не запалили, твою мать! Еле пронесло!

– А ты чем смотрел?!

– Я?! Я фоткаю, как я могу одновременно и по сторонам палить?! Ты прикрывать должен! Опер недоделанный, блин.

– Ладно, – буркнул Матвеев. Обернувшись, осмотрел тянущуюся вдоль забора будущей стройки дорожку. – Пока никого.

– Поздняк метаться…

– Мих, ты камеры снял?

– Угу.

– Сними и близко, и панорамно, – сказал Матвеев. – Нужно знать, какой угол они захватывают.

– Не учи папу фоткать маму, – хмыкнул Сечин. Однако все-таки поднял фотоаппарат и, наведя зум объективом, сделал еще несколько снимков.

– Интересно, там подвал есть?

– Мне другое интересно. У этажки подвал точно есть. А вдруг они там себе черный ход заделали? Мы войдем снаружи, а уроды с баблом через подвал свалят.

– Не свалят, это не проблема. Проблема тут в другом. Как, елки-палки, мы вообще туда зайдем?

Сечин не ответил, лишь поднял камеру и, играя с зумом, сделал еще несколько снимков.

***

– Так, в чем проблема?

– А вы кто?

– Ты не видишь? – подполковник выпятил грудь. – Я замначальника местной полиции. Вопрос другой: кто, вашу мать, вы такие? И что вам здесь надо?

Теперь операм было предельно понятно, почему отчаливший Чандер вел себя так спокойно и уверенно. У него была крыша. И не самая плохая крыша. Крыша в лице пузатого и красномордого подполковника на дорогой полицейской машине.

– Уголовный розыск, УВД города, – Савченко подчеркнул «УВД».

– И что вы здесь забыли?

– Мы выполняем свою работу. Непонятно только, почему вдруг на нашем горизонте всплывает замначальника Северного ОВД. Какой у вас интерес?

– Ты на что тут намекаешь? – набычился подполковник. – Кем себя возомнил?

– А ты не ори, подполкаш, – прорычал Савченко. – Думаешь, мы твоих погон сейчас перепугаемся? У нас свое начальство и свои задачи. Ты нам не указ, так что можешь втянуть живот.

– За базаром следи, шавка! – взбеленился подполковник. – Ты кто по званию? Как разговариваешь со старшим офицером?

– Который прискакал по первому щелчку наркобарона?

– Постойте, тихо, стойте, – встрял Туров, боясь, что дойдет до рукоприкладства. – Коль, покури и остынь. Товарищ подполковник, мы вас не знаем. Если у вас какие-то дела с Барканом, мы не знали об этом и знать не хотим. Это раз. Но есть и два. Мы здесь по работе. Мы работаем по убийству капитана Самохина. Знали такого? Он ведь в вашем отделе работал, правильно?