Текст книги "Практическая философия новой жизни. Рационально-эмоционально-поведенческая терапия"

Действительно, как замечает Д. В. Ковпак, если терапевт даёт клиентам готовые решения, за которыми они нередко и обращаются, то они будут ждать от терапевта дальнейших решений и зависеть от него и его советов. Посему терапевту важно отслеживать и предотвращать такие ситуации, когда он, как замечают У. Драйден и М. Нинан, «может незаметно для себя выполнять большую часть работы за клиента и таким образом, хотя и невольно, поощрять его умственную лень» (Драйден, Нинан, 2023). В этом контексте нельзя не вспомнить М. Хайдеггера, выделявшего неподлинную и подлинную заботу: если в первом случае мы принимаем проблемы человека на себя, то во втором – помогаем ему принять ответственность за свою жизнь, не сажая на иглу советов, которые он часто и жаждет услышать. В этой связи стоит особо отметить, что вопросы сократовского диалога, задаваемые терапевтом, способствуют интериоризации5353
  Интериоризация – усвоение и освоение человеком внешнего опыта, становящегося для него внутренним.


[Закрыть] клиентом процесса последовательного вопрошания с целью критического анализа своих мыслей, осознанного выбора поведения и становления самому себе психотерапевтом.

В этом отношении психотерапевт не привязывает к себе клиента еженедельной раздачей полезных советов на все случаи жизни и не навязывает ему свою «объективную» точку зрения вместо «ошибочных» идей клиента, а совместно с ним диспутирует его иррациональные верования и вырабатывает более реалистичный, логичный и помогающий подход. Равным образом терапевт использует время терапевтической сессии для помощи клиенту в решении его проблем, а не для отстаивания своей «правильной» точки зрения или решения собственных трудностей. Неспроста основатель когнитивной терапии А. Бек подчёркивал (казалось бы, очевидную вещь), что во время терапии в центре внимания находятся цели клиента, а не других людей (включая самого психотерапевта). В противном случае, как замечает Д. В. Ковпак, когда терапевт привносит в психотерапию собственные мысли и убеждения, клиент может становиться невольным свидетелем терапии, которую терапевт проводит сам с собой на сессиях с клиентом.

Посему терапевту крайне важно во время терапевтических сессий «выносить за скобки» собственные оценочные суждения, предубеждения или, выражаясь языком основателя герменевтики5454
  Герменевтика – философское направление, исследующее процесс толкования текстов.


[Закрыть] Х.-Г. Гадамера, пред-понимание, чтобы понять точку зрения клиента. Согласно Гадамеру, интерпретация текста определяется его пред-пониманием, которое, в свою очередь, определяется языком и уже существующими трактовками текста. При каждом чтении текста человек сталкивается с ошибками в своём пред-понимании, вызванными сопротивлением текста, и каждый раз создаёт новое пред-понимание. Но каждое новое пред-понимание требует нового прочтения текста, а при каждом новом прочтении текст оказывает новое сопротивление, что образует бесконечную цепочку интерпретаций, направленную на получение всё более точных трактовок (рис. 47). Посему человеку, по мысли Гадамера, важно постоянно пересматривать свои предрассудки, что является условием более полноценного понимания. Равным образом терапевту при изучении системы убеждений клиента важно всякий раз корректировать своё пред-понимание, чтобы достигать всё более глубокого уровня понимания субъективного мира клиента.

Рис. 47. Герменевтический круг (по Х.-Г. Гадамеру)

Важно понимать, что не существует и априори не может существовать чёткого алгоритма последовательного вопрошания в ходе сократовского диалога (равно как и не может существовать универсального набора рациональных утверждений, подходящих всем клиентам). Как пишет С. Уолтман, «лучшие вопросы основаны на глубоком понимании и клиента, и ситуации в целом. Если вы способны увидеть ситуацию с его точки зрения, вы сможете работать над расширением понимания клиента» (Уолтман и др., 2023). Действительно, вопросы сократовского диалога продумываются индивидуально для каждого клиента с учётом его проблемы и озвучиваются дозированно, чтобы избежать «обстрела» клиента вопросами. При этом терапевтическая сессия, выстраивающаяся на основе сократовского диалога, всегда остаётся живым разговором, исходящим из искреннего интереса терапевта к клиенту, и никогда не превращается в полицейский допрос клиента терапевтом (или даже терапевта клиентом). Неспроста Р. Лихи замечает: «Когнитивная терапия не похожа на перекрёстный допрос пациента обвинителем. Напротив, это мягкое, осторожное и уважительное изучение убеждений и переживаний клиента» (Уолтман и др., 2023). То же самое можно сказать и о рационально-эмоционально-поведенческой терапии. Чтобы избежать возникновения у клиента ощущения «допроса», терапевт может «упаковывать» вопросы сократовского диалога в следующие словесные конструкции: «Позвольте спросить вас…», «Если вы не против…», «Я не настаиваю, но что если…» и т. п. Также терапевту важно периодически использовать приём «one-down», состоящий в прояснении высказываний клиента («Если я не ошибаюсь…», «Если я правильно понял…», «Поправьте меня, если я ошибаюсь…» и др.) и позволяющий клиенту подтверждать или корректировать выводы терапевта и проявлять активность в ходе диалога.

Осуществляя сократовский диалог, терапевту важно избегать «обстрела» клиента многочисленными вопросами, не спешить давать ответы за клиента (это прослеживается у терапевтов с низкой переносимостью фрустрации) и давать клиенту время для спокойного обдумывания вопроса, что, как правило, сопровождается молчанием, которое в данном случае, согласно известному выражению, может на самом деле являться «золотом». Чем длительнее молчание клиента и пауза перед ответом, тем лучше он размышляет над вопросом терапевта и тем глубже думает над реалистичностью, логичностью и полезностью того или иного иррационального верования. Во время ожидания ответа клиента терапевту важно внимательно наблюдать за невербальными реакциями клиента, чтобы своевременно заметить признаки ухудшения настроения и возникновения дискомфорта, вызванного теми или иными мыслями (так, клиент может тревожиться по причине незнания «правильного» ответа на вопрос терапевта, из-за факта наличия у себя иррациональных верований или из-за нежелания от них отказываться). Терапевту также важно оценивать ответы клиента, поскольку клиент может не ответить на заданный вопрос или ответить на какой-то другой, в случае чего терапевту важно аккуратно сконцентрировать на этом внимание клиента и повторно задать этот же вопрос, при необходимости изменив его форму. Во время диспутирования иррациональных верований клиента терапевту следует периодически напоминать клиенту о том, что с помощью вопросов сократовского диалога терапевт атакует не самого клиента, а только его иррациональные идеи, а также запрашивать обратную связь клиента о его самочувствии во время диспутирования (особенно если клиент демонстрирует признаки ухудшения настроения).

Специалисты, использующие сократовский диалог при оспаривании иррациональных верований клиента на психотерапевтической сессии, могут использовать так называемый сократовский шаг. Сократовский шаг состоит из следующих действий, которые квалифицированный специалист выполняет в голове за доли секунды (данный алгоритм разработан Е. А. Ромек):

1. Задать себе вопрос: «Почему верование клиента неверно?»

2. Ответить на этот вопрос буквально (а не метафорически).

3. Спросить себя: «Моё опровержение бесспорно? Принял бы его судья?»

4. Переформулировать свой ответ в вопрос.

5. Задать этот вопрос клиенту.

ГЛАВА 33. ИНДУКТИВНЫЕ УМОЗАКЛЮЧЕНИЯ*

Индуктивные умозаключения представляют собой обобщённые суждения, сделанные на основе рассмотрения частных случаев и постепенного накопления конкретных фактов, доказывающих обоснованность и достоверность общего (абстрактного) суждения. Индуктивные суждения формируются за счёт анализа широкой выборки примеров, их объединения по ключевому признаку на основе обнаруженных закономерностей, а также последующего исключения объектов, попавших в эту выборку по ошибке. Кроме процедур перечисления, объединения и исключения объектов, для формирования индуктивных умозаключений используется аналогия, суть которой состоит в переносе характеристик известного понятия, события или явления на новые или менее известные. Аналогия помогает сформировать новый взгляд на проблемную ситуацию и выработать возможные способы решения текущих трудностей благодаря извлечению ценных уроков из аналогичного опыта в прошлом и использованию этого опыта для решения настоящих проблем. Так, терапевт может провести аналогию между постоянными навязчивыми сожалениями клиента по поводу принятого им в прошлом решения и инвестициями в разорившееся предприятие: «Большую часть времени и сил вы вкладываете в сожаления о решении, которого уже не изменить, иными словами, вкладываете деньги в бизнес, которого уже не вернуть».

Применяя аналогию для помощи клиенту в формировании индуктивных умозаключений, терапевт может использовать следующие вопросы: «Чем эта ситуация отличается от той, когда…?», «Как этот прошлый опыт вы можете использовать для совладания с…?» Индуктивные умозаключения позволяют клиенту переходить от мнения к более точному знанию, говоря иначе, от недостоверного «знания-понаслышке» к адекватному пониманию причинно-следственных связей между идеями. Действительно, клиент учится рассматривать свои идеи не автоматически и по привычке как истину в последней инстанции, а всего лишь как гипотезы, которые можно и важно проверять и критически осмысливать, прежде чем опираться на них во всех ситуациях. Помимо этого, индуктивные умозаключения позволяют клиенту обнаруживать и корректировать чрезмерные сверхобобщающие суждения, которые, как правило, содержат в себе слова «все», «всё», «никто», «ничто», «всегда», «никогда» (и прочие) и которые опровергаются приведением даже одного примера-исключения из описываемой закономерности. Как любит шутить Д. В. Ковпак, «не сверхобобщай: тебя ненавидят не все, а только те, кто тебя знает».

ГЛАВА 34. УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ*

Универсальные определения – это общие (абстрактные) понятия, описывающие сущность вещи или явления таким образом, чтобы эта сущность оставалась стабильно неизменной в независимости от изменчивых внешних обстоятельств (времени, места, людей, мнений и ситуаций). Обращение к универсальным определениям позволяет прояснить и уточнить смысл слов, которые зачастую употребляются людьми некорректно и хаотично, что и приводит их к дисфункциональным эмоциональным, физиологическим и поведенческим реакциям. Примечательно, что эти неадаптивные реакции редко связываются людьми с высказанными или помысленными ими оценочными суждениями (в виде, например, катастрофизации, низкой переносимости фрустрации или глобальной оценки), а также с неосознанным употреблением слов, отражающих ключевые в их жизни понятия. Действительно, многие люди употребляют важнейшие понятия автоматически, не думая о значении этих ключевых слов и не имея адекватного определения этих понятий (таких как, например, «любовь», «уважение», «хорошие отношения», «неудача», «катастрофа» и т.д.). В этой связи одной из задач сократовского диалога является стремление к определению и прояснению важнейших понятий, употребляемых человеком в различных ситуациях.

Итак, при озвучивании клиентом эмоционально заряженных и болезненных оценочных суждений («ужасный», «невыносимый», «неудачник», «никчёмный», «бесполезный») или при употреблении им обширных понятий («любовь», «дружба», «искренность») терапевт может попросить его дать определение этого понятия: «Что вы имеете в виду, когда говорите…?», «Как бы вы могли определить…?», «Что это значит?» и т. д. При этом для того чтобы сформулировать универсальное определение понятия, важно исходить из того, чтобы данное определение:

– описывало объективные критерии, по которым можно определить, о чём идёт речь;

– было понятным большинству и разделяемым большинством людей;

– было применимо ко всем людям или явлениям и описывало бы их справедливо;

– могло быть в энциклопедиях и словарях или использоваться в научном исследовании.

Если клиент затрудняется в определении употребляемого им понятия или это определение оказывается неубедительным, терапевту полезно задействовать принципы индуктивных умозаключений, чтобы рассмотреть частные случаи, доказывающие или опровергающие обоснованность определения исходного понятия.

В процессе поиска универсального определения понятия терапевт не навязывает клиенту собственное видение, а помогает ему увидеть ограниченность исходного определения и содержащиеся в нём предубеждения и критически переосмыслить это определение. Задача поиска универсальных определений состоит не в формулировании максимально точного или энциклопедически выверенного термина, а в выработке более гармоничного и адекватного взгляда на фундаментальные понятия и в создании более реалистичного, рационального и полезного определения этих понятий. В сократовском смысле поиск универсальных определений необходим для обнаружения неизменной сущности обсуждаемой вещи или явления и осуществляется посредством постепенного восхождения от менее точных к более адекватным определениям. При этом достижение окончательных определений не является самоцелью сократовского диалога, поскольку главный терапевтический (и образовательный) эффект оказывает сам процесс поиска универсального определения того или иного понятия.

Терапевту важно периодически просить клиента определять употребляемые им обширные понятия также и для того, чтобы избежать ситуации, когда клиент и терапевт уверены, что они говорят об одном и том же, но на самом деле имеют в виду разные вещи. Иными словами, универсальные определения позволяют клиенту и терапевту в буквальном смысле говорить на одном языке, что крайне важно для формирования терапевтических отношений и достижения терапевтических целей. Помимо этого, поиск универсальных определений позволяет смещать фокус терапии с обсуждения конкретных проблем и тем на более глобальные цели и ценности клиента. При этом терапевту важно учитывать, что при обсуждении с клиентом универсального определения понятия, значимого для клиента (например, понятия «плохой муж»), клиент в качестве компонентов этого универсального определения может приводить собственные поступки или качества («бросил жену», «часто выпиваю» и т.д.), которые, с его точки зрения, подпадают (или не подпадают) под это определение. В этом случае важно вежливо прервать клиента и перенаправить его на поиск именно универсального определения (например, понятия «плохой муж»), которое не связано с личностными недостатками или достоинствами клиента.

Ниже приводятся примеры вопросов сократовского диалога для диспутирования иррационального верования «Если я зарабатываю меньше Х рублей в месяц, значит я – никчёмный (неудачник)»:

– «Что вы имеете в виду, когда говорите „никчёмный“ („неудачник“)?»

– «Как бы вы могли определить никчёмного человека (неудачника)?»

– «Что означает быть никчёмным (неудачником)?»

– «Что означает быть „кчёмным“ („успешным“)?»

– «Правильно ли я понимаю, что абсолютно все люди, которые зарабатывают меньше Х рублей в месяц, – неудачники?»

– «Правильно ли я понимаю, что все люди, которые получают больше Х рублей в месяц, автоматически становятся „кчёмными“?»

– «Действительно ли все, кто зарабатывает больше Х рублей в месяц, – воплощение успеха?»

– «Действительно ли все, кто получает меньше Х рублей в месяц, – никчёмные и неудачники?»

– «Знаете ли вы людей, которые получают больше Х рублей в месяц, но всё равно терпят неудачи в разных сферах жизни?»

– «Знаете ли вы людей, которые получают меньше Х рублей в месяц, но всё равно достигли важных для себя целей и счастливы?»

– «Если бы вы узнали, что ваш друг (близкий, родственник) получает меньше Х рублей в месяц, вы бы назвали его неудачником?»

– «Можно ли назвать успешным бизнесмена, который получает больше Х рублей в месяц, но при этом тратит их на наркотики?»

– «Можно ли назвать никчёмной медсестру, которая выполняет грязную, но важную работу за гораздо меньшую зарплату?»

– «Какова средняя зарплата в стране? Означает ли это, что большинство людей в стране неудачники и никчёмные люди?»

– «Действительно ли на Земле существуют люди, которые полностью соответствуют всем вашим критериям „успешного“ человека?»

– «Возможно, успешность и состоятельность определяется не только получаемой суммой денег в месяц? Тогда чем?»

ГЛАВА 35. СОКРАТОВСКОЕ НЕЗНАНИЕ*

Сократовское незнание означает способность как клиента, так и терапевта осознавать и признавать ограниченность собственных знаний и дистанцироваться от своих взглядов и убеждений для формирования непредвзятого отношения к разным событиям и явлениям. Признание своего незнания дарует человеку возможность относиться к себе, другим людям и жизни в целом с интересом, а также учиться на собственных и чужих ошибках. Неспроста Аристотель говорил, что философия начинается с удивления, которое просто невозможно, если человек свято верит в то, что он всё знает, и если он (в силу этой ложной уверенности во всезнайстве) полностью исключает возможность совершения им ошибок. На самом деле ложная убеждённость человека в собственном знании и является самым настоящим невежеством, ведь в таком случае человек пребывает в полном неведении относительно своего невежества. Подобного рода невежество ослабляет мотивацию человека искать новую информацию для проверки своих убеждений, поскольку он ошибочно верит в их истинность, что ведёт к тому, что он продолжает жить в иллюзиях, но даже не знает об этом (поскольку думает, что всё знает). К тому же, как пишет С. Уолтман, «у человека, как правило, есть веские основания верить в то, во что он верит, так как он честно приходит к своим убеждениям» (Уолтман и др., 2023).

В этом отношении весьма показательны изречения древнегреческих философов – Анаксимена, заявлявшего, что «чем больше мы узнаём, тем меньше мы узнаём», и Гераклита, полагавшего, что «многознание уму не научает». Неспроста и Сократ говорил: «Я знаю только то, что ничего не знаю, но многие не знают и этого». Эта фраза свидетельствует о том, что Сократ был одним из немногих людей своей эпохи, кто осознавал и открыто признавал своё незнание и невежество, для чего, правда, ему требовались достаточно обширные знания, богатый опыт и, самое главное, мудрость. Сократ стремился разоблачать самоуверенность своих собеседников в многознании за счёт обнаружения противоречий в их суждениях, что приводило их в состояние апории (замешательства), которое, в свою очередь, побуждало людей отказываться от ложных представлений и открывало путь к новым знаниям и к более адекватным убеждениям. При этом «миссией» Сократа была не победа в дискуссии с собеседником любой ценой, а всего лишь разоблачение его ложной уверенности в собственном знании и подведение его к признанию своего невежества как отправной точки бесконечного приближения к истинному познанию.

Действительно, принцип сократовского незнания (или, как его называет Дж. Оверхолзер, «разумного сомнения») позволяет человеку относиться к собственным убеждениям как к гипотезам (которые можно проверять и пересматривать), а не как к истине в последней инстанции или незыблемому догмату. Большая часть «знаний», которыми обладает человек, является всего лишь некритически усвоенными чужими мнениями («знанием-понаслышке»), превратившимися в набор ригидных правил и стереотипов, ошибочно принимаемых человеком за подлинное «знание». Даже научные теории и концепции, которые долгое время могли считаться истинными, нередко подвергались пересмотру в связи с появлением опровергающих их данных. С помощью сократовского диалога терапевт помогает клиенту осознать, что его «знание» зачастую является всего лишь убеждением (в чём-либо) и верованием (во что-либо), а не объективным отражением действительности. Большинство людей фокусируются (обращают внимание, запоминают и воспроизводят в памяти), прежде всего, на информации, которая подтверждает их убеждения, и в то же время игнорируют или обесценивают (почти не замечают, не запоминают и хуже вспоминают) информацию, не вписывающуюся в их представления, тем самым укрепляя последние.