Текст книги "Добро пожаловать в лес"

Время

Воин и Конь шли медленно, прилипая к паутине ногами. Конь иногда спотыкался и рассержено фырчал – паучий яд все-еще действовал. Каждый раз, когда Конь поднимался, мерцающая темнота выходила из уголков глаз и закрывала взгляд, оставляя узкую точку в центре. Конь вертел головой, чтобы прогнать марево, но оно не уходило, и он вынужден был смотреть будто через маленькую замочную скважину. Конь никогда так явно не ощущал тяжесть своего тела: слабые ноги словно тянули за собой корабль с грузом. Иногда Воин спрашивал: «Может остановимся, передохнем?», но Конь лишь злобно фырчал, отчасти из-за того, что говорить было сложнее, чем идти. Передохнуть? Нет, какой же он Конь, если ему нужен отдых! Он только что отдыхал, укутавшись паучьим одеялом, как раз тогда, когда нужен был всаднику больше всего. Этого Конь себе простить не мог. Сначала он хотел уговорить Воина сесть в седло, но почувствовал, что не может достаточно хорошо двигать языком и получилось лишь жалобно поскулить. Воин посмеялся: «Не прибедняйся, я и так вижу, что ты не в форме», чем еще больше оскорбил спутника. Конь попытался привести себя в чувство почесав зубами бок, но, стоило ему резко повернуть шею, как глаза заволокла предательская пелена. Конь вновь повалился на колени.

После этого он перестал пробовать поддержать беседу или привести себя в чувство. Он даже не мог считать шаги в голове – темнота сразу же радостно выпрыгивала из уголков глаз и начинала плясать вокруг маленького просвета зрения.

Воин пытался растормошить Белого Шарфа. Он подшучивал, тыкал его пальцем, тряс в руке, даже вырвал пару перьев. Ворон лежал бездвижно, словно чучело. Несколько раз Воин проверял, не убил ли друга яд, но за черноперой рубахой ясно слышались частые удары сердца. Белый Шарф спал крепким отравленным сном, а его ярко-черное оперение потускнело и побледнело.

Наконец, Воин оставил попытки разбудить птицу и огляделся. Спутники еще не вышли из владений пауков – на деревьях висели шторы из паутины.

Давай-ка остановимся здесь, – Воин легонько похлопал Коня по боку, и тот едва удержался на ногах.

Конь осторожно повернул голову, пытаясь не разбудить дремавшую в уголках глаз темноту. Он хотел посмотреть на Воина, но темнота насторожилась и влезла в поле зрения.

– И-дем, – с паузой сказал Конь.

Не знаю куда ты так торопишься, дружище, но я хочу соорудить что-нибудь для нашего пернатого друга. Не буду же я нести его в руке всю дорогу. Неизвестно сколько он еще будет спать.

– Па-уки, – прошептал Конь, борясь с наступающей темнотой, которая уже не оставляла ему даже замочной скважины.

– Пауки нас не тронут, пока я здесь, со своим мечом. Отдохни, а я отрежу кусок паутины и сооружу чего-нибудь из нее.

Конь, не в силах больше говорить, с глухим хлопком упал на землю. Ног он совсем не чувствовал, будто их никогда и не существовало. Мысль о том, что Воин выбрал самый нужный момент для привала, молниеносно пронеслась в его голове и сменилась сладкой пустотой. Какое-то время он слышал, как рядом топчется и ворчит Воин, но потом и эти звуки стихли.

Конь проваливался в бесконечную мягкую бездну. Он медленно падал, покачиваясь в воздухе, словно перо, и растворялся в непроглядной черноте, лениво перетекая в нее и возвращаясь обратно. Он вдруг почувствовал, что слабость отступает, а мышцы наливаются знакомым теплом, почувствовал как ветер обнимает лицо, а сердце заливается жаркой песней. Он понял, что бежит по зеленому лугу, с Воином на спине. «Я полон сил!», – крикнул Конь, не сбиваясь с галопа. Граница между ним и всадником исчезла, объединив их намеренья и чувства. Мир превратился в движение, наполненное волнами смысла, текущее неукротимой рекой вперед.

Они летели навстречу закатному Солнцу, и Конь знал, что они спешат. Еще немного и красный пылающий полукруг скроется за горизонтом и навсегда пропадет в черном провале ночи. Но Конь был спокоен, ведь Воин полон уверенности, а значит, они успеют вернуть Солнце в самую середину неба. Конь вспомнил, что потом звезда снова начнет падать и они снова погонятся за ней, спасут из разинутой пасти темноты, чтобы повторить все сначала. Конь скакал, чтобы нести миру свет, и это наполняло его бесконечной силой. Он почувствовал тепло, что так давно его покинуло – тепло нежного светила, в объятия к которому он так усердно скакал. Буйная эйфория накатила пенистой волной, Конь оглушительно заржал и поскакал еще быстрее, не обращая внимания на стонущие мышцы. Он расправил крылья и взлетел, продолжая перебирать воздух копытами, ускоряясь на пути к Солнцу. Он услышал сладкий свист: мелодию свистка всадника, которая уже так давно не ласкала слух. «Должно быть, это Солнце зовет меня!», – крикнул Конь.

Что-то беспокойно закипело на окраине взора. Конь спустился на землю и увидел темоту, собирающуюся со всех сторон. «Не успеем!», – внезапная мысль уколола Коня и он вздрогнул, словно от холода. Пауки, вороны и мухи собирались в клубящуюся черную тучу. Туча грохотала, шипела и сверкала молниями, переливаясь тысячей глаз, лап и перьев.

Конь продолжал галоп. «Пока Воин спокоен, буду спокоен и я», – думал он. Воин так хорошо держался в седле, что его вес совершенно не чувствовался. Конь едва повернул голову, чтобы взглянуть на всадника, но на спине никого не было. Конь несся в черную грохочущую темноту совершенно один. «Как же я спасу Солнце, без Воина?» – подумал он и врезался в тучу. Жуткий запах гари и дыма перекрыл дыхание, и тьма навалилась весом тысячи камней. Конь попытался заржать, но звук не вылетал из горла. Солнца больше не было, вокруг кружили вороны и выдирали клочки гривы, а пауки трясли склянками с ядом. Ноги будто попали в желе и перемещались еле-еле. Пауки привязывали к шее Коня тяжелые валуны. Два огромных глаза вспыхнули впереди: бледно-синий и кроваво-красный. Тьма заслонила все, Конь упал, не в силах вынести тяжести камней. «Наверно, так и выглядит смерть», – подумал он.

Вдруг все стихло. Гром больше не надрывался, хихиканье пауков пропало вместе с руганью воронов. Тишина давила на уши, а по телу разливалась невероятная слоновая тяжесть. Конь открыл глаза и увидел смутные очертания корней деревьев, укутанных паутиной. Он лежал там же, где свалился.

– Воин, – тихо позвал Конь.

– Чего?

– Как я рад, что ты здесь.

– Еще бы! – усмехнулся Воин.

Конь снова провалился в темноту. Он летел долго и долго слышал приглушенную грубую песенку Воина. Тяжесть и слабость теперь отступали с меньшей охотой, но когда, наконец, отступили, Конь забылся в непроглядном бездумном сне

* * *

Воин сидел у голодного трескучего костра и задумчиво сушил несколько грибов, нанизанных на острую сухую ветку. Для Белого Шарфа он соорудил мешок из паутины, который привязал к своему поясу, по другую сторону от ножен. Оба спутника крепко спали, и Воин остался наедине с пляшущими языками огня.

Он пытался определить в какой части леса находится и куда нужно идти. Обуглившейся веткой Воин нарисовал ровный круг, обозначив так себя, и стрелочку – направление к Солнцу. Потом он подрисовал стрелочку влево – туда они с конем свернули, когда погнались за воронами. Какими зигзагами они скакали потом, Воин не знал. Вспомнить дорогу от места первой схватки до логова тоже не удавалось. Оставалось надеятся, что Белый Шарф проснется и покажет дорогу.

Воину стало не по себе. Конь, отравленный той же порцией яда, что и ворон, не в состоянии даже нормально двигаться. Ворону такой дозы могло хватить на месяц беспробудного сна. Сидеть на месте месяц Воин не мог.

Он с грустью вспомнил день знакомства с Белым Шарфом. Вспомнил сосущую тяжесть поражения, что будто камень тянула на дно. Чем больше он тогда поддавался унынию, тем глубже оно затягивало. Ворон спас Воина, пробудив ото сна. Теперь будить было некому, и Воин чувствовал тяжелый груз одиночества. Лес снова превратился в темный бесконечный лабиринт без выхода.

Сон подкрался и оплел печального человека. Тепло костра и монотонный танец пламени склоняли Воина присоединиться к компании спящих друзей. Он заторможенно сорвал зубами поджарившийся гриб и принялся задумчиво жевать. От раздумий Воина отвлек знакомый писклявый голос.

– Заблудился? – захихикал косоглазый ворон.

Воин поднял взгляд и промямлил:

– Проваливай.

– Как грубо, – присоединился второй ворон. – Кажется ты смирился, что слабее, да?

– Что ты несешь?

– Дай-ка подумать. Погнался за нами и не догнал, в глупую ловушку попался, друга своего отдал на съедение, сам сидишь уставший, измученный.

– А мы целехонькие! – влез уродливый. – Даже пера с крыла не выпало!

– Как же не выпало, – засмеялся Воин. – Парочку я выдрал, да только держать противно было, выкинуть пришлось.

Уродливый, не ожидав такого выпада, с просьбой посмотрел на своего спутника. Тот вновь атаковал Воина:

– Мы-то парочку перьев потеряли, а ты дорогу. Что ты будешь делать без дороги?

– Искать, – пожал плечами Воин.

– Ааа, – с деланным удивлением воскликнул ворон. Он так широко раскрыл клюв, что Воин смог разглядеть его горло. – Сидеть сложа руки и ходить под себя?

– Не-ет, – снова засмеялся Воин. – Это ваш удел, под себя ходить.

Вороны переглянулись. Оба почувствовали будто упустили что-то важное, за время своего отсутствия.

Когда Воин и Конь попали в паутину, вороны направились в маяк, чтобы доложить о случившемся. Вороний Король засветился, услышав, что Воин угодил в ловушку и сбился с пути.

– Пауки уже съели его? – радостно спросил ворон.

Слуги переглянулись. Они рассеяно пожали плечами и уставились в пыльный пол. Вороний Король помрачнел.

– Вы что, не проследили? Не довели дело до конца?

Вороны виновато замотали головами. Тогда Вороний Король напрягся и со скрипом сжал когти. Он долго смотрел на нелепых подданных, сверкая блестящим левым глазом.

– Ну так чего же вы ждете? – выдавил наконец он. – Летите и доводите! Зовите всех, кто потребуется! Воина нужно остановить!

Вороны сломя голову вылетели из окна. Они боязливо оглядывались и летели неровно, иногда сталкиваясь друг с другом. Отлетев на достаточное расстояние, птицы оправились от мутящего ужаса, и даже повеселели. Оба вспомнили, что и Конь, и Воин попались в сети пауков, а от пауков еще никому не удавалось сбежать. Вороны вновь стали шутить и хрипло хихикать, ожидая увидеть на месте лишь обглоданные кости. Вместо костей перед ними предстало остывшее поле боя и растрепанная паутина. В гробовом молчании вороны посетили и паучье логово. Воина они нашли без труда, по вырванным кускам паутины. Понаблюдав за ним, они решили использовать тот же план, что и в первый раз.

– Да ты же трус! – предпринял очередную попытку уродливый ворон.

– Не похоже что-то, – ответил Воин. – От труса вороны не разлетаются в стороны, а пауки не боятся на него напасть.

– Только слабым и можешь угрожать!

– Что-то вы совсем сдали, – зевнул Воин. – Раньше вы это как-то обиднее говорили.

Вороны переглянулись. Уродливый почувствовал как страх многими лапками колет его спину и переворачивает что-то в желудке. Ворон поежился и растерянно посмотрел на напарника.

– Пойдем Редкопер, – произнес напарник. – Мы не рассказываем слабакам где Солнце.

У Редкопера глаза вылезли из орбит. «Ты что, совсем спятил?» – чуть было не завопил он. Но его компаньон незаметно подмигнул, а значит был какой-то план. Редкопер собрал всю презрительность, что смог наскрести и рассеянно бросил:

– Слишком уверенным в себе слабакам!

Вороны сделали вид, что взлетают, но долго переминались с лапы на лапу, ожидая, что Воин их остановит.

– Я и говорю: проваливайте, – крикнул Воин.

Большой ворон, злобно взглянул на человека, громко каркнул и улетел. Редкопер посмотрел вслед товарищу и, недолго думая, последовал за ним.

– Правильно Конь говорил, у них мозгов с грецкий орех, – хмыкнул Воин.

* * *

Конь не знал дорогу от паучьего логова, но помнил направление от места, где попался в сети. Воин долго вглядывался в пустоту деревьев, пытаясь найти знакомые ориентиры, но, не найдя ничего более-менее подходящего, двинулся по ближайшей тропинке. Конь все-еще не до конца оправился от яда и шел рядом, иногда запинаясь. Белый Шарф раскачивался в импровизированной сумке, не подавая признаков жизни.

Темнота обступала, деревья безжизненно нависали над дорогой. Иссохшие ветви уже не казались когтистыми лапами, лес будто застыл или впал в глубокую спячку. Путники шли, в основном молча, изредка перебрасываясь парой слов. Воин пытался распознать знакомые пеньки и сучки, но все казалось одинаковым и обычным. Друзья догадывались, что идут не в том направлении. Дорога от первой битвы до логова заняла у Воина немного времени, сейчас же они двигались несколько часов. Тяжело вздохнув, Воин повернул обратно.

Он снова попытался растормошить Белого Шарфа. Конь, которому показалось, что Воин, скоро задушит птицу аккуратно сделал замечание. Воин хотел что-то возразить, в кипящем раздражении, но закрыл рот еще до того, как первые бранные слова показались наружу – слишком зудела память о ссоре с Волшебницей.

Они возвращались и уходили снова, плутали вокруг деревьев, ставили засечки вдоль всего пути. Воин злился и рычал, когда, бредя по новой тропинке, вдруг находил засечку на очередном стволе.

Коню становилось лучше с каждым днем, и он ненадолго брал Воина на спину.

Еще не заснув, он жаждал проснуться, чтобы вновь отправиться в путь и проверить, не кончилось ли действие яда.

Воин шел угрюмый и насупленный. Мысли деревенели, желания притуплялись, история бесконечных блужданий повторялась. Он боялся, что не сможет преодолеть уныние, презирал себя за трусость, и из-за этого впадал в уныние еще больше.

Серая паутина на ветках стала друзьям родным домом. Они возвращались на одно и то же место после нескольких дней поисков, отдыхали и решали куда пойдут в следующий раз. В очередной такой привал, под теплый треск костра, Конь почувствовал себя здоровым и полным сил. Он оглянулся, готовый пробежаться по новой дороге, но увидел, что стволы ближайших деревьев помечены мечом уже по несколько раз.

– Ты говоришь мы ищем Солнце? – спросил Конь.

– Солнце, что же еще.

– И ты видел его?

– Да, видел! – произнес Воин чуть громче, чем расчитывал.

– А ты уверен, что это Солнце?

– Это была какая-то вспышка в темноте. Откуда мне знать?

– Я не пытаюсь тебя оскорбить и не сомневаюсь в правильности твоих решений, – спокойно произнес Конь. – Я предполагаю, что если это было Солнце, то, может оно сверкнет нам еще раз?

– Может и сверкнет, – проворчал Воин. – Может и не сверкнет. Может кому-то не надо, чтобы оно сверкало.

– Я думал так будет проще найти дорогу, – оскорбился Конь.

– Ежу понятно, что так будет проще найти дорогу, – буркнул Воин и улегся на бок. – Вот только Солнце уже давно никому не сверкает. Твой дозор первый.

Воин закрыл глаза, дав понять, что больше не хочет разговаривать. Он слышал как Конь поднялся и постучал копытами в сторону обычного поста. Сомнения грызли Воина, как голодные мыши. Была ли, вообще, искра? Белый Шарф знал что-то, но не успел рассказать. А может, Белый Шарф хотел загнать его в ловушку, а эти наглые вороны, наоборот, хотели разжечь в нем прежнее пламя. Воин вспомнил бурлящую ярость битвы, вкус пота, приятную боевую боль, раззадоривающую и злящую. Битва была маленьким пожаром жизни в огромном холодном лесу его мыслей. Если бы не две странные птицы, он бы так и загнил верхом на коне, в поисках дороги. Именно так Воин чувствовал себя сейчас, когда прогнал их. «Почему в этом лесу никто ничего не говорит прямо?» – мысленно крикнул Воин. Его раздражали интриги, загадки и недомолвки. В бою нет интриг. В бою все прямо: ты бьешь, тебя бьют, враг всегда враг, а друг всегда друг. В бою нет времени на игры, придуманные колдунами и женщинами.

Однако Воин всегда принимал вызов и никогда не сдавался. Хотя сейчас никакого вызова не было, Воин ясно чувствовал, что чему-то проигрывает. Если так, значит бой в самом разгаре, только драться нужно не мечом. Воин открыл глаза.

– Конь, – тихо позвал он. – Ты здесь?

– Здесь, – штору паутины подняла озабоченная морда Коня. – Что-то случилось?

– Как тебе удается бесконечно скакать и радоваться при этом?

– Не знаю, – Конь вышел из-за паутины. – Мне нравится работать.

– Но ты же не сражаешься за идею, ты просто скачешь. Бездумно, бесцельно скачешь.

– В этом и есть вся прелесть. Чтобы достичь цели тебе нужно пройти путь. А потом ты захочешь другую цель и будешь снова проходить путь. Если ты задался целью доскакать до горизонта, то никогда не будешь счастлив, если только не полюбишь скакать.

– Но ты не добиваешься цели!

– Мне не нужно, – Конь улыбнулся. – Это тебе нужно. А моя цель тебе помочь. Добьешься своей цели, добьюсь и я своей.

– Я не знаю куда нам идти, – вздохнул Воин. – Мы уже столько дней топчемся на месте.

– Топтаться на месте – это не для Коня. Поехали куда глаза глядят!

– А как же Солнце?

– Куда бы мы ни приехали, мы уж точно наткнемся на подсказку. Встретим кого-нибудь или из леса выйдем. Все лучше чем топтаться на месте. Горизонт, все-равно не в одной стороне. Горизонт вокруг.

– Значит просто поедем куда глаза глядят?

– Да. Главное не сходить с пути и не возвращаться, иначе все пропало. Вот как наткнемся на что-нибудь, так поймем куда идти дальше.

– А если будет поздно? Если Солнце погаснет пока мы будем ехать не в ту сторону? Всякое может случиться.

– Но если мы будем стоять, оно тоже погаснет. Гораздо лучше идти.

Воин посмотрел на небо и пережевал в мыслях последние слова Коня. Может, они никогда не найдут того места, где Воин попал в паутину. Куда бы они ни поскакали, лес когда-нибудь кончится. Внешний мир куда понятнее, там можно что-то придумать. В лесу слишком темно.

– Значит, куда глаза глядят, – тихо пробурчал Воин.

– Да, – произнес Конь. – Спи теперь, скоро тебе дежурить.

Неожиданно, глаза Коня округлились, а нижняя челюсть медленно опустилась. Воин резко развернулся и увидел голубой огонек вдали, который тотчас погас.

– Ты это видел? – крикнул Конь.

– Солнце! – заревел Воин.

Они стояли и молча пялились в темноту, ожидая новых вспышек. Суровый порыв ветра тряхнул гриву коня и взъерошил лохматые волосы Воина.

– Это оно! В прошлый раз было также! – закричал человек.

– Залезай! Скорее!

Конь одним прыжком подскочил к Воину. Воин, не отрывая взгляда от темной точки, где сверкнула искра, забрался в седло и крепко сжал бока Коня.

* * *

– Правильно Конь говорил, у них мозгов с грецкий орех, – услышал Редкопер ворчание Воина вслед.

– Что же нам теперь делать, Ветрогон? – крикнул он, тяжело дыша.

Ветрогон молча парил над деревьями, слепо устремив взор в одну точку. Редкопер догнал его и закружил рядом.

– Ветрогон! Король убьет нас! Ты так и будешь просто летать?

– Отстань, я думаю, – каркнул Ветрогон.

– Я думаю лучше лететь к Королю сейчас. Если мы расскажем о неудаче раньше, чем доносчики, у нас есть шанс остаться в стае. Что думаешь?

Ветрогон молча смотрел вниз, наворачивая круг за кругом. Редкопер вздрогнул, то ли от внезапного порыва ветра, то ли от ежиного страха.

– Чем дольше ты думаешь, тем меньше у нас времени, – пищал Редкопер.

– Заткнись, кому говорят.

– Давай полетим назад, – ныл уродливый ворон. – Потом будет поздно. Потом можно будет не лететь назад!

Ветрогон внезапно сменил направление и, в резком выпаде, схватил Редкопера за шиворот. Большой ворон пронес напарника над лесом и с силой кинул вниз. Редкопер панически захлопал крыльями, пытаясь вернуться в полет.

– Ты что, совсем спятил? – крикнул он, но быстро закрыл клюв, увидев полные злобы глаза компаньона.

– Ты сейчас же выкинешь все дурные мысли из своей маленькой головы, потому что я не хочу быть с позором вышвырнут из стаи. Я все исправлю и выполню приказ, а ты закроешь свой кривой клюв и не будешь говорить ни слова, потому что будешь исполнять каждую мою команду, как-будто ты часть моего тела, – Ветрогон задумался недолго и злобно добавил: – Хвала Королю, это не так.

Редкопер в изумлении замолчал. В нем боролись страх перед Королем и страх перед Ветрогоном. Так как Ветрогон был ближе, страх перед ним безоговорочно победил. Редкопер энергично закивал, всем видом показывая, что готов исполнить любой приказ напарника.

Ветрогон долго пытался придумать как заставить Воина сдаться. Внезапная выходка на поляне совсем сбила ворона с толку. Воин как будто надел на свое самолюбие прочные доспехи, и задеть его едкими уколами уже не удавалось. Ветрогона отвлекало от раздумий все – ноющий Редкопер, ветер, мысли о Вороньем Короле. Но, не обращая ни на что внимания, ворон нашел ответ в глубоком колодце воспоминаний.

– Так у тебя есть план? – с деланым интересом пропищал Редкопер.

– Есть, и если он сработает, можешь называть меня самым гениальным вороном в лесу.

– Гениальнее Вороньего Короля? – ахнул Редкопер.

Ветрогон в страхе оглянулся – вдруг кто услышал. Не заметив ни души, он загадочно кивнул. Редкопер удивился храбрости напарника и энергично закивал в ответ.

– Слушай внимательно, Редкопер, – произнес Ветрогон. – Ты должен позвать на помощь столько воронов, сколько найдешь поблизости. Далеко не улетай, время играет против нас. – Редкопер кивал так, что, казалось, его голова скоро отвалится и стремительно полетит вниз. – Как соберешь всех, летите туда, где Воин попал в паутину. Только быстро, ясно?

– А приказы? – вытаращенные глаза Редкопера аж засветились изнутри, и теперь он выглядел еще нелепее и уродливее. – А приказы я могу отдавать? Командовать всеми?

– Если надо, можешь, – снисходительно вздохнул Ветрогон. – Лети давай.

– Как скажешь! Есть!

Редкопер рассеяно полетел, то резко пикируя, то взлетая, бешено колотя крыльями воздух, отклоняясь то влево, то вправо. Ветрогон устремился к месту первого побоища.

План ворона заключался в том, чтобы запутать Воина. Ветрогон вспомнил, что рассказывал Белый Шарф, когда еще шпионил за человеком.

Воин заблудился в лесу уже на второй день своего пребывания. Он долго плутал среди деревьев, пытаясь что-то найти, проклиная колдунов и волшебников. Его путь змеился и путался: после нескольких минут блуждания по одной дороге, он отчаивался и шел искать другую. В конце-концов, Воин наткнулся на поляну, недалеко от башни Волшебницы, где упал на землю и так и не смог выбрать куда идти дальше. Белый Шарф рассказывал как Воин шептал, что обшарил каждый уголок, что уже ходил по этим дорогам и сидел на этой поляне. Ветрогон вспомнил как они смеялись, когда Белый Шарф обвел клювом на карте крохотный участок леса – ту территорию, по которой Воин ходил несколько дней.

Ветрогон знал, что пауки тащили Коня крепко спящим, значит дорога от логова до места первой битвы ему неизвестна. Ворон решил, что если Воин не найдет следов битвы то подумает, что заблудился, и снова отчается.

Редкопер нашел с десяток воронов. В течение дня они переносили безжизненные тела пауков подальше от поля брани, снимали с веток остатки паутины и даже засыпали следы тяжелых сапогов Воина. Вороны хорошо постарались и вскоре это место нельзя было отличить от любого другого в лесу. Ветрогон был так доволен, что пообещал повышение каждому ворону, когда станет правой рукой Вороньего Короля. «Если все получится,» – безрадостно отметил Ветрогон про себя.

Вороны улетели, а Ветрогон и Редкопер остались бесшумно наблюдать за Воином и Конем. Редкопер, восхищенный хитростью и коварством плана, не мог наблюдать за компанией спокойно и постоянно хихикал, раздувая щеки так, будто вот-вот взорвется. Ветрогона это очень беспокоило, и он решил отослать Редкопера за верхушки деревьев, чтобы того не было ни видно, ни слышно.

– Но я же все веселье пропущу! – возмутился уродливый ворон.

– Нам нужно контролировать верхушки деревьев! – настаивал Ветрогон.

– Да кому нужны эти верхушки!

– Помнишь, что старик-паук говорил? Человек пролез по верхушкам и прыгнул на него сверху!

– Но зачем ему сейчас лезть наверх?

– Откуда мне знать? Залезет и сорвет нам все планы. Лети давай!

Редкопер смотрел на соратника с недоверием, но возразить ничего не мог. Он взлетел, с сожалением косясь на силуэты человека и Коня, и скрылся за густыми ветвями.

Когда Воин и Конь подходили к полю битвы, Ветрогон весь дрожал от напряжения. Ворон лихорадочно переступал с ноги на ногу и щурился, проверяя, не забыли ли соратники убрать что-то. Когда Воин и Конь молча прошли мимо, Ветрогон замер. Он боялся, что путники развернутся и узнают место, но те даже не замедлили шаг. Когда Воин и Конь скрылись из виду, Ветрогон напряг щеки, чтобы не захохотать во весь голос. Сейчас он понимал Редкопера как никогда.

– Получилось! – крикнул он, взлетев выше деревьев и догнав своего помощника.

– Не заметили?

– Прошли мимо, даже не остановились!

Вороны захохотали и заплясали в безумном воздушном танце.

– Я нас выручил! – кричал Ветрогон. – Теперь я стану правым крылом Короля!

– А я помогал! А я помогал!

– Ты тоже станешь!

– Полетели! – крикнул Редкопер. – Надо доложить! Мы победили!

Ветрогон прекратил танцевать и, нахмурившись, принялся летать кругами.

– Пока нельзя, – произнес он. – Воин еще не сложил оружие. Он рыщет в поисках Короля.

– Но он не найдет!

– Кого это волнует? Королю нужен результат. Мы его добьемся.

– И что нам делать теперь?

– Ждать, – после короткой паузы ответил Ветрогон. – Следить. Когда он заблудится и отчается, мы полетим докладывать Королю.

Редкопер понурился и долгое время парил в молчании.

– И сколько это продлится? – наконец спросил он.

– Не знаю. Но мы должны быть тише воды. Если они нас заметят – пиши пропало. Ты должен по-прежнему летать здесь. Я буду следить снизу.

– Что, опять? Теперь моя очередь следить снизу!

– Мы тут не в игры играем, Редкопер, – сурово каркнул Ветрогон. – Я даю тебе серьезное задание, не менее важное чем мое.

– Но тут совершенно нечего делать!

Они парили над когтистыми серыми деревьями еще какое-то время, пока Ветрогон не нашел выход.

– Если будешь дежурить здесь, – произнес он. – Я разрешу тебе доложить первым.

– Что? – глаза Редкопера вновь выкатились наружу – Доложить Королю?

– Доложить Королю. – Отрезал Ветрогон.

– Тогда можно и здесь, да, – Редкопер старался сделать вид, будто его это не волновало, но траектория его полета стала еще более изменчивой и дрожащей.

– Тогда договорились.

* * *

В одно из своих дежурств, Ветрогон заметил как Воин ставит отметины на стволах деревьев. Часть деревьев уже была помечена: путники выбирали дороги по часовой стрелке. Когда Воин и Конь уходили на безопасное расстояние, ворон подлетал к порезам и внимательно изучал их. Постепенно, у него в голове созрел план, и он отправился к Редкоперу за помощью.

– Пойдем, – крикнул Ветрогон издалека.

– Что, прям вниз? – обрадовался Редкопер и резко рванул к кронам деревьев.

Они сели на одну из костлявых веток так, чтобы вся поляна была видна как на ладони.

– Видишь эти отметки на стволах? – Ветрогон провел крылом, указывая на пару отмеченных деревьев.

– Вижу, – кивнул Редкопер.

– Ты должен выклевать такие же на соседних стволах. Будешь клевать, пока я не прилечу обратно.

– Ты меня что, за дятла принимаешь? – возмутился Редкопер. – А что если Воин залезет на верхушки деревьев?

– Я постараюсь справиться сам, – раздраженно каркнул Ветрогон. – Отметки гораздо важнее. Чем больше ты проклюешь, тем быстрее мы расскажем Королю, что выполнили задание.

– Я расскажу!

– Ты расскажешь. Только клюй тщательно! Отметины должны быть похожи!

– Я попробую…

– Если они заметят, что отметины не похожи, то заподозрят что-то!

– Не дави на меня – взвизгнул Редкопер. – Я не дятел!

– Придется им стать! Ты же хочешь доложить Королю?

Редкопер спорхнул с ветки и принялся клевать ствол одного из деревьев. Ветрогон, не теряя ни секунды, улетел на поиски Воина.

В то время как Воин и Конь безуспешно искали неузнаваемое поле битвы, Редкопер выстукивал отметины на деревьях. Круг отметок скоро замкнулся, и Ветрогон, наконец, увидел отчаянье в глазах Воина. Ворон чуть было не сорвался – так ему не терпелось доложить королю о победе. Но человек еще стоял на ногах, а в руках держал меч. Отчаянья в глазах Вороньему Королю мало.

Ветрогон проследил последний путь Воина и Коня от поляны и обратно. Воин ехал ссутулившись, слабо держал поводья, смотрел в землю. Казалось, ему уже нет никакого дела до поисков потерянного ориентира. Ветрогону стоило больших усилий держаться, чтобы не улететь раньше времени. Он хотел убедиться в том, что задание выполнено, но сердце яростно било в грудную клетку, призывая отправляться за наградой. Ветрогон не выдержал, когда услышал холодный разговор путников о Солнце, и заглянул человеку в глаза. Не увидев там прежнего огня, ворон вылетел за верхушки деревьев и крикнул:

– Пора!

Редкопер, испугавшись мелькнувшего напарника взвизгнул и рванул за ним.

– Куда ты так несешься? – задыхаясь крикнул косоглазый ворон.

– К Королю!

– Я должен доложить! – заволновался Редкопер. – Ты обещал мне!

– Конечно! – крикнул Ветрогон и усмехнулся про себя: – конечно!

Редкопер сильно отставал. Он волновался и пытался придумать на ходу триумфальную речь. «У Ветрогона это получилось бы лучше,» – подумал он. «Но я сам вызвался дежурить сверху, значит мне и докладывать. Договор есть договор. Я, конечно, упомяну роль Ветрогона, и то, что план был его и то, что он с отметками придумал и как он следил снизу…» Редкопер едва почувствовал соленый воздух бурлящего моря, когда Ветрогон уже влетел в окно маяка на полной скорости.

– Ваше величество, – обратился Ветрогон к огромному черному силуэту. – Задание выполнено.

Черный силуэт развернулся и посмотрел на сияющего ворона. Один глаз короля светился кроваво-красным, а другой отливал бледно-желтым, изредка превращаясь в холодный серо-голубой. Вороний Король недоверчиво склонил голову набок.

– Значит, – медленно, наслаждаясь каждым звуком, произнес он. – Воин сложил оружие?

– Да, Ваше Величество.

– Что ж, достойная заслуга.

Все вороны в зале в страхе молчали. Их пожирала зависть и ненависть к Ветрогону. Стоило Вороньему Королю взмахнуть крылом, они бы с радостью набросились на самодовольного, раздувшегося от гордости ворона. Тишину нарушил ввалившийся с грохотом Редкопер. Он так разволновался, что вместо речи, которую придумал по пути, выплюнул несвязный комок слов:

– В-вличество-мыволнили-дание!

Редкопер покосился на тихо хихикающего напарника. Вороний Король с удивлением посмотрел на нелепого ворона, и по рядам зрителей пробежали смешки. Редкопер, дрожа от волнения, вертел лохматой головой, а глаза его совсем выкатились наружу.

– Мы договаривались! – крикнул он Ветрогону, осознав, что тот доложил первым.