Текст книги "Добро пожаловать в лес"

– Тихо, – прогремел раскатистый бас Вороньего Короля. Смешки в комнате мигом прекратились.

– Ты обманул меня! – взвизгнул Редкопер. – Мы договаривались!

– Уведите его, – произнес Вороний Король даже не взглянув на нелепого ворона.

Несколько массивных птиц попытались схватить Редкопера, но тот упирался и вопил. Еще с минуту с ним не могли совладать, но, в конце-концов, вывели из комнаты, под веселые шепотки зевак.

– Вороний Король вновь взглянул на Ветрогона.

– Значит, Воин сложил оружие?

– Так и есть, Ваше Величество.

– И больше не ищет меня?

– Верно, Ваше Величество.

– И ты в этом абсолютно уверен?

– Абсолютно, Ваше Величество.

Король недоверчиво хмыкнул и подошел к окну. Ветрогон все также стоял на месте, не смея повернуться. Ему хотелось нахохлиться от самодовольства, но ядовитый страх сковывал мышцы.

– Мне нужно знать, как это случилось, – произнес Вороний Король. – Пойдем на крышу, расскажешь мне все, в мельчайших подробностях.

По комнате ветром пробежал шепот. Вороний Король звал на крышу только избранных. Каждый присутствующий закипел от зависти. Когда Ветрогон и Вороний Король удалились, комната взорвалась криками и ругательствами. В толпе завертелся водоворот драки, и вскоре воздух заполнился стонами и вырванными перьями.

* * *

Ветрогон и Вороний Король стояли рядом с потухшей заплесневевшей лампой маяка. Соленый запах моря резал ноздри, шум бурлящих волн кувыркался в ушах. Король поглядывал то на лес, то на упершего взгляд в пол Ветрогона, который, перекрикивая ветер, рассказывал историю.

– Значит, – заговорил Король, когда Ветрогон закончил. – Воин думает, что снова заблудился.

– Да, Ваше Величество! – кричал Ветрогон.

– А что с Белым Шарфом?

– Мы не встречали его, Ваше Величество.

– Это плохо, – Король говорил негромко, но голос его заглушал весь окружающий шум. – Этот ворон может нам помешать.

Какое-то время вороны стояли молча, и Ветрогон боролся с желанием поднять взгляд. Он замерз, охрип и уже жалел о том, что влез в эту историю.

– Как велико искушение… – прошептал Вороний Король.

– Вы хотите посмотреть на него?

– Я хочу сам увидеть его слабым. Я хочу сам увидеть как он сдался.

Вороний Король пристально смотрел на дрожащего слугу. Ветрогон в панике пытался собрать мысли воедино, но те неуловимо сверкали мелкими осколками. «Если я покажу неуверенность, он сожрет меня прямо здесь», – подумал ворон.

– Я думаю, Ваше Величество, что нет никакого риска, если вы на секунду на него посмотрите. Последний раз я видел его в полном отчаянии, слабым и больным.

– Это слишком рискованно, – ответил Вороний Король. – Но ты так уверен, а искушение так велико… Что мешает взглянуть мне на секунду, да, Ветрогон?

Мурашки пробежали по спине Ветрогона. Нельзя было проявлять никаких сомнений.

– Вы можете глядеть на него хоть целую вечность, он ничего не заметит, даже если само Солнце появится рядом с ним.

Ветрогон удивился своей фразе, и бесконечные «а что если… " яростно вцепились в него.

Вороний Король сделал два коротких прыжка в сторону леса. Он поднял крыло, на котором от черноты невозможно было различить перья, и закрыл красный глаз. Другой глаз начал вырастать и светиться холодным, серо-голубым сиянием. Ветрогон сощурился и отвернулся, боясь ослепнуть. Вокруг стало еще холодней, ветер, будто сошел с ума, брызги разбушевавшегося моря долетали до крыши и цепляли потрепанные перья воронов. Внезапно все стихло и воздух разрезал ледяной крик Вороньего Короля:

– ОН НЕ СДАЛСЯ!!!

Гармония

Вороний Король влетел в комнату под крышей, где подданые перемешались в дикой драке. Завидев повелителя, вороны стихли и мигом расселись по местам. Вороний Король выглядил ужасающе: его глаза сверкали алой злостью, кровь капала с клюва и когтей и растекалась по смоляному оперению багровыми пятнами. Казалось, он увеличился и стал еще чернее. Свет будто угасал, перетекая в черноту его тела. Каждый ворон, взглянув на Короля, почувствовал запах смерти. Двигаться никто не мог – все превратились в глаза и уши, в ожидании ужасного вердикта.

– Мне нужна Мать Мух, – раздался ледяной утробный голос.

Несколько воронов бросились наперегонки в окно, лишь бы не оставаться наедине со страшным повелителем. В образовавшемся заторе, трое успели вылететь наружу, а в ушах остальных раздался новый приказ.

– Позовите всех воронов, которых найдете в лесу.

Птицы давились у окна, вопя и царапая друг друга. Даже самые преданные королю вороны пытались сбежать.

– Пятерых из вас будет достаточно, – холодно выдал Король.

Толкучка не прекратилась, а крики и визги стали громче. Кто-то безжизненно выпал из толпы.

– Я сказал, пятерых будет достаточно, – громче произнес Король. – Остальные, вернитесь в комнату.

Некоторые, потеряв надежду, переместились в центр комнаты, но остальные, продолжали толкаться.

– Те, кто вылетели лишние, – с каждым словом Короля, в помещении становилось темнее и холоднее. – Понесут наказание. Остальные – в центр комнаты.

Вороны неохотно, дрожа от страха, принялись отлетать от окна. Те, кто уже сидели на краю подоконника, еще немного колебались, но ослушаться приказа не могли.

Воронов оказалось немало. Все они в страхе уставились в пол, молча ожидая наказания за проступки Ветрогона. Король, замерев, возвышался над ними, не произнося ни слова. Некоторые вороны пытались посмотреть на своего повелителя изподлобья, но видели лишь окровавленные когтистые лапы. Поднять взгляд выше было страшно. Многие пытались поварачиваться, но, будто невидимая сила держала их, сковывала мышцы и не давала сдвинуться. Странное чувство рождалось внутри каждого, они начинали ощущать друг друга, некоторые видели под собой не свои лапы и не тот участок пола. Немой вопрос висел в воздухе, но никто не решался задать его. Никто даже не задумывался, что можно спросить – страх был слишком велик.

Вдруг, входная дверь распахнулась, подняв облако пыли. В комнату, громко жужжа, влетели мухи. За ними, тяжело опираясь на трость, ковыляла старая толстая муха, или Мать, как ее называли в рое. Ее огромные красные глаза были неподвижны и пусты, ей тяжело было существовать от бесконечности своего веса. Она ковыляла к суровой черной фигуре Вороньего Короля, сопровождаемая свитой из мух и конвоем из воронов.

– Прикажи своим прихвостням встать рядом с моими воронами, – прозвучал холодный бас Вороньего Короля.

Муха остановилась. Дрожащей лапой она подняла узловатую трость и указала на воронов. Гости тотчас кинулись в центр комнаты и присоединились к магическому оцепенению. Они стали видеть вороньи когти вместо лап, черное оперение вместо гладкой блестящей кожи. Все смешивалось и закручивалось, мир сливался с телами, границы исчезали. Черные и прозрачные крылья, округлые тела мух и мускулистые тела воронов – все было едино и неразрывно. Вороны в страхе пытались взлететь, заметались из стороны в сторону, но тела не слушались. Мухи пытались жужжать, но вместо хлопков крыльев грохотали молнии. Ни воронов, ни мух больше не было, на их месте клубилась и грохотала огромная черная туча.

– Задержи их, – произнес Вороний Король.

Туча вылетела из окна и поползла в сторону леса, разрастаясь, выкорчевывая деревья, рыча и закипая. Вороний Король повернул голову к Матери.

– Мы должны сделать это снова.

– Ты думаешь у нас получится? – проскрипела муха, навалившись на трость так, что та начала трещать.

– Лучше бы получилось, – раздраженно каркнул Вороний Король.

Тем временем, к маяку, со всего леса, начали слетаться вороны. Они кружили над морем, будто черный туман, переругиваясь и злобно смеясь. Некоторые залетали в маяк, другие сидели на крыше, остальные скакали по земле. Беспокойные волны притихли, а море незаметно отошло от берега.

* * *

Конь запнулся и раздраженно фыркнул, когда Воин, в очередной раз, резко выпрямился в седле.

– Чего тебе там не сидится? – крикнул он, пытаясь вновь поймать темп.

Воин ничего не ответил. Он всматривался вдаль, пытаясь различить хотя бы смутные очертания того, с чем ему предстояло встретиться. Ничего похожего на магическую башню, или замок, или даже избушку не было видно. Не было видно и вспышек Солнца, хотя теперь Воин не сомневался в их существовании. Белый Шарф спал, несмотря на то, что постоянно трясся и ударялся о твердый доспех.

Воздух становился мягче и сырее. Конь почувствовал привкус соли на губах. Здоровая свежесть пробивалась здесь сквозь привычную застоявшуюся духоту.

– Море, – выдохнул Конь.

– Что?

– Тут море, – повторил Конь громче. – Недалеко.

– Значит, проклятый лес скоро кончится.

Эта мысль взбодрила Воина и он заерзал в седле еще беспокойнее. Казалось, чем ближе к Солнцу, тем должно становится светлее, но чернота сгущалась. Где-то недалеко послышался утробный грохот. Темноту разорвала ослепительная вспышка.

– Солнце! – крикнул Воин.

Вспышки начали сверкать впереди будто гирлянды, угрожающе грохоча. Конь резко остановился и встал на дыбы. Воин вылетел из седла и сильно ударился о землю.

– Ты с ума сошел? – заревел он.

Конь испуганно пятился, глаза его округлились, а ноги дрожали.

– Что случилось? – крикнул Воин, вытаскивая меч.

– Это оно, – шептал Конь. – Это оно…

– Что?

– Бежим!

Воин, ощущая боль в каждой клетке тела, бросился на Коня и схватил его за поводья.

– А ну стой! – крикнул он. – Куда собрался! Разворачивайся и вези меня к Солнцу!

Конь заржал и заколотил воздух копытами, но Воин держал крепко.

– Оно поглотит нас! – кричал Конь. – Отпусти меня!

– Я никогда не убегаю! А ну развернулся! Быстро!

Ветер несся, завывая и стеная, будто старое приведение. Черная, клубящаяся туча неизбежно надвигалась.

– Я думал ты боевой Конь! – пытался перекричать ветер Воин. – А ты трус? Мне не нужен Конь трус!

– Я видел это! Оно творит ужасные вещи! Страшные вещи!

– Тем лучше! Разберемся с ним раз и навсегда!

Конь мотал головой, натягивая и кусая поводья, но Воин больно тащил его в сторону тучи.

– Нам не удастся убежать если мы промедлим! Отпусти меня! – истерично кричал Конь

– Убежать? И что ты будешь делать, когда убежишь? Прятаться? Всю жизнь можно прятаться, а Солнце так и останется где-то за тучей!

– Мне жизнь важнее!

– Сможешь жить в темноте и страхе, зная, что Солнце было так близко?

– А если там и не Солнце вовсе?

– А как ты узнаешь, не дав бой? Можно вечно убегать, жить до старости, и все-равно умереть проигравшим, потому что жил рабом своего страха. Если хочешь победить, надо сражаться!

Конь поддался Воину и развернулся к туче, нервно фырча. Туча подплывала все ближе.

– Сейчас мы ворвемся в нее и прорежем ей пузо, да так, чтобы молнии все наружу выпали! – кричал Воин, забираясь Коню на спину. – А ты будешь скакать туда, куда я скажу, чего бы тебе это ни стоило! Страшно или нет, меня не волнует – твоя цель меня везти. Вот и вези! Понял?

– Понял! – фыркнул Конь.

– Вперед! – Воин вытянул руку с мечом.

Конь не сдвинулся с места. Он вглядывался в резкие спирали и вихри надвигающейся угрозы. Туча выглядела точь-в-точь как во сне: устрашающе огромная и непроглядно черная. Воин вновь впился пятками в бока, и Конь сделал маленький шаг. Следующий шаг дался легче, а еще один вышел уже безо всяких усилий. Конь помчался прямо в тучу, удивляясь легкости своих движений. Он вдруг понял, что больше не боится молний и неизвестности, и громко заржал. Конь влетел в тучу на полном ходу, ощущая удивительную смесь гордости и эйфории.

Сначала он подумал, что закрыл глаза и забыл открыть – так вокруг было темно. Он моргнул и посмотрел под ноги, но увидел лишь непроглядную черноту. Только ощущение земли и удушливый запах гари подсказывали Коню, что он еще жив.

Воин также находился в замешательстве. Он щурился, вертел головой, моргал, но мрак клейкой смолой залепил глаза. Воин попытался взмахнуть мечом, чтобы нащупать деревья и убедиться, что не упал в пропасть, но меч плавал где-то в темноте, невидимый и неслышный.

Вдруг неприятный режущий холод рассек Воину щеку. Человек резко повернул голову и попытался взмахнуть мечом, но меч стал тяжелее, и Воину удалось только едва-едва его приподнять. Словно издали он услышал злобное фырчание Коня. Совсем рядом сверкнула молния и на мгновение обнажила тысячи силуэтов. Мгновение было столь коротким, что Воин не успел понять, померещились ему эти фигуры или действительно прятались за чернотой. Холод порезал другую щеку, и что-то ударило Воина в спину. Меч дернулся вниз, будто кто-то пытался его вырвать. Воин с силой выдернул оружие из тучи, чуть не свалившись с Коня. Вокруг гудело и грохотало. Конь вздрагивал и сбивался с темпа, скакал из стороны в сторону. Воин наклонился к его дрожащему уху:

– Что происходит?!

– Чертовщина какая-то! – фыркнул Конь и снова вздрогнул. – Ай!

Что-то вновь поцарапало Воину щеку, он резко выпрямился и получил сильный удар в лицо, такой, что перед глазами сверкнула вспышка. Воин принялся слепо размахивать мечом. Иногда Стремящийся наталкивался на что-то, иногда пусто рассекал воздух. Стоило Воину остановиться хоть на секунду, меч тяжелел, и бить им становилось сложнее.

Кто-то очень больно ударил в челюсть. Воин резко повернул голову и увидел на плече ворона, который замахивался клювом для нового удара. Воин среагировал быстро: отпустив поводья, он схватил птицу за шею. На помощь ворону прилетели трое других и набросились с разных сторон, царапая когтями и впиваясь острыми клювами. Воин кинул жертву, метясь в одну из птиц, но промахнулся. Он изо всех сил подтянул меч к себе и увидел жирную муху, что сидела на плоской стороне лезвия.

– Так вот кто не дает мне сражаться! – крикнул Воин, но крик его утонул в бурлящих раскатах грома.

Он ударил муху кулаком, все еще терпя бесконечные уколы окруживших птиц. Очередная муха влетела Воину в нос, и упала на колени. Молнии взрывались совсем рядом, оглушая мощными раскатами.

– Как у тебя там? – отчаянно крикнул Воин.

– Чувствую себя падалью! Почему эти вороны и мухи на нас кидаются?

Лицо Воина горело и пульсировало. Кровь омывала щеки, уши, заливалась в рот. Воин засунул меч в ножны и схватил одну из атакующих птиц. Он бросил ворона под ноги Коню, искренне надеясь, что птица попадет под копыта. Глаза уже привыкли к разным оттенкам черного, и Воин смог различить силуэт несущейся мухи. Он пригнулся, и муха влетела в одного из атакующих воронов.

– Ты можешь не дергаться? – крикнул он Коню. – Мне приходится держаться за тебя одними ногами!

– Могу о том же попросить тебя! – раздраженно ответил Конь.

В полной темноте не было видно кто и с какой стороны атакует, а удары прилетали отовсюду. Защищая двумя руками голову, Воин явственно чувствовал как один из воронов проклевывает доспехи.

Терпение закончилось и у Воина, и у Коня одновременно. Человек вынул из ножен меч и резким движением рассек одного из атакующих пополам. Конь остановился и, оглушительно заржав, встал на дыбы. Вороны на миг разлетелись, а чернота расступилась. Взору Воина предстал суровый морской пейзаж: серый галечный пляж, темное, бурлящее море, покрытое седыми кудрями, и совсем крошечный маяк вдалеке. Картина сияла недолго – туча вскоре сомкнулась.

– Ты видел, Конь? – крикнул Воин. – Видел маяк?

– Извини, я закрыл глаза, чтобы их не выклевали!

– Ээх! Вперед!

Воин поддал Коню по бокам и тот понесся что было мочи, лишь бы выбежать из проклятой тучи. Стремящийся сек направо и налево, натыкаясь то на воронов, то на мух, менее расторопных или более невезучих. Противники ослабили натиск, боясь получить свою порцию злобы. Мухи пытались подлететь и повиснуть на мече, но Воин, специально подманивал их и наносил точные удары. Туча становилась светлее и прозрачнее, но отступать не желала. Вихрящаяся чернота позади преследовала Воина и Коня, не выпуская из виду. Из мрачного жерла вылетали все новые и новые враги.

Конь снова почувствовал страх. Туча не отпускала его, гналась, хотела проглотить. Бока болели, хвост выписывал угловатые кренделя, дыхание сбивалось. Несколько мух облепили ноги и висели гирями. Такой напряженной скачки Конь еще не испытывал. Прошлые кошмары всплыли в мыслях, и бессознательный ужас на секунду овладел им. Все как во сне – туча настигает, а бежать невозможно тяжело. Лишь одно отличие не давало ужасу взять верх – Воин все еще находился в седле, крепко обхватив Коня ногами. Подумав о Воине, Конь осознал важную вещь: он не убегает от тучи, а бежит к маяку. Это тонкое различие вдруг сделало все проще, и страх отступил, освободив место для второго дыхания. Туча ослабла, и Конь начал различать землю под ногами. Молнии сверкали позади, удушливый запах дыма отступил, дышать стало немного легче.

Воин едва держался на скаку. Ему приходилось перекидывать меч из руки в руку, отмахиваясь от бесконечно атакующих противников. Он уже мысленно просил Коня сбавить темп – ноги зудели, спина ныла. Просить вслух Воин так и не решился, поскольку туча начала отставать.

Они мчались по каменистому побережью, разбрасывая осколки гальки. Тьма тянула дымные щупальца и подхватывала камешки. Воин взял поводья – вороны остались позади, в клубящейся темноте, поэтому руки теперь были свободны. Пригнувшись, Воин касался взмокшей гривы друга, позволяя тому ускориться еще сильнее. Мухи, наконец, отцепились от ног Коня, и он несся так быстро, что окружающий мир слился в одну цветную полосу.

Маяк, что раньше казался маленькой спичкой, рос и толстел. Воин стал различать воронов, кружащих над крышей. Он понимал, что, скорее всего, видел свет маяка, а не Солнца. «Может Солнце не в маяке, и это очередная уловка?» – подумал он. «Вполне может быть,» – тут же ответил сам себе. «Я уже привык к этим бесконечным уловкам». Туча сильно отстала и, как будто выдохлась. Конь хрипел и поскуливал, но продолжал бежать.

Друзья влетели в маяк на полном ходу, выбив ветхую, прогрызанную временем дверь. Конь остановился перед винтовой лестницей, ржавой и поросшей плесенью.

– Я не хочу оставаться снаружи! – прохрипел он, пытаясь отдышаться. – Вдруг оно придет сюда!

– Конечно придет, оно же за тобой охотилось.

Воин расхохотался, слез с Коня и заботливо привязал Белого Шарфа к седлу. Взглянув наверх, он двинулся по лестнице, а Конь ступил следом.

– Зачем ты говоришь это? – пожаловался Конь, пытаясь протиснуться между периллами и стеной. Лестница скрипела и трещала, превращая маяк в трубящий ржавый рог.

– Останься лучше здесь. Мне еще спускаться, и я не хочу, чтобы лестница развалилась по пути.

Конь еще немного подергался, но все же сдался и сделал шаг назад. Протиснуться обратно не получилось, и он яростно забил передними копытами по ступеням. Перила больно сдавливали бока и не отпускали. Конь почувствовал себя совсем беспомощным.

– Воин! – крикнул он. – Воин! Я застрял!

Воин прекрасно слышал Коня, но разбираться с его проблемами не хотел. Он был так близок к разгадке, что любопытство вытеснило все остальные чувства. Воин видел каждую ступеньку песчинкой в песочных часах, отсчитывающей время до победы.

Ступеньки кончились около очередной дряхлой двери. Исцарапанная, окрашенная птичьим пометом, она прогнила от пола до потолка. Воин вытащил меч и аккуратно открыл дверь.

Взору предстала просторная круглая комната. Все в ней было изъедено сыростью и временем, а плесень, казалось, считала комнату родным домом. Ветер угрюмо свистел, дергая паутину и закручивая пыль в унылом вальсе. Воздух был соленый, сырой и холодный, с привкусом гнили и целого букета птичьих запахов. На секунду, у Воина потемнело в глазах от невыносимой вони. Повсюду: на окнах, на полу, на выступах в стене – сидели вороны и молча пялились.

Посередине расположился человек. Ветер трепал редкие седые кусты волос, и посыпал пылью пятнистую лысину. Человек был одет в рваные тряпки, которые оставались на нем только потому, что когда-то он помнил, что такое одежда. Тряпки едва прикрывали кости, плотно обтянутые кожей, и оставляли почти все тело открытым. Седые волосы на груди дрожали, дряблая кожа безжизненно свисала с живота, будто опустошенный мешок. Ноги человека почернели от грязи, а ногти на ногах, напоминали вороньи когти. Человек неспешно повернул лицо к Воину и оголил беззубую улыбку. На плоском лице распластался широкий круг носа, глаза слились в полумесяцы, а седые редкие брови весело играли где-то посередине лба. У дальней стены в темноте, сидел еще один человек. Его не было видно, но Воин догадался кто это.

– Аааа, пожаловал, – проскрипел старик.

– Что… Что вы тут делаете? – сбивчиво произнес Воин.

– Жизнь доживаем, – старик хрипло засмеялся, будто залаял. – Волею твоей, потеряли мы все.

– Потеряли?

– А как же! – из дальнего конца комнаты донесся низкий женский голос.

К старику подошла пышная женщина, с огромными щеками, надутыми так, что глаза превращались в маленькие щели. Ее плотно обтягивало грубое коричневое платье, прикрытое запятнанным, посеревшим фартуком. Пышная грудь выдавалась так сильно, что женщина отклонялась назад.

– За столько лет и не одолел колдуна! – продолжила женщина.

– Лет?

– Лет, как же. А мы сидели, ждали, надеялись.

– Ну-ну, тетя, – прохрипел старик. – Не каждый может колдуна одолеть. Оставь маленького.

– Да он и не пытался поди! – вскрикнула женщина. – Да-да, обещаю, считайте что его уже нет! – передразнила она Воина. – На словах ты герой, а на деле… Тьфу!

– Сколько лет меня не было? – изумленно прошептал Воин.

– Да поди посчитай! – проворчала женщина, проговаривая каждую букву о. – Авось пять. Авось шесть. Хватило, чтобы всю скотину злодей извел!

– Шесть лет?

– А как поля у нас сгорели, – подхватил старик. – так мы пошли помощи просить. Пришли, а города-то и нету.

– Нету! – вставила женщина.

– А чего оставалось? Тут хоть рыбки половить можно. Воронов, конечно, полно, спать не дают, заразы. Но живем как-то!

Воин лихорадочно прокручивал в голове все, что с ним произошло за последнее время. Пять лет? Он не мог сидеть на поляне пять лет, выбирая дорогу. У Волшебницы он тоже гостил не так долго. Да и у логова пауков прошло явно меньше пяти лет. Может, в туче был какой-то временной парадокс?

– Чертовщина какая-то, – буркнул Воин. – И давно вы здесь живете?

– Ну как это, – старик принялся водить пальцем по полу. – Столько и живем. Пол годика-годик поля еще тянули, но как последнее сгорело, так и сюда перебрались.

– А туча? Тучу видели?

– А как же, тут много туч. Все над морем вьются.

– Я о другой. Эта по земле летала.

– Нет, на земле не видели.

Воин оглянулся и обратил внимание на тихих воронов, что пристально смотрели на него.

– А это что? – спросил он. – Друзья ваши?

– Ах если бы! – буркнул старик. – Не выгонишь ведь никак.

– А что вы им говорили?

– И «кыш» говорил, – старик засмеялся. – И «вон». Ничего не разумеют.

– А они вам отвечали?

Женщина разразилась громовым хохотом.

– Ты совсем, что ли, с ума сбежал, маленький! – пробасила она. – Вороны не разговаривают!

Воин вгляделся в пожилую пару внимательнее. Женщина не изменилась, осталась такой же грубой, огромной и мужеподобной, но вот в старике было что-то неуловимо другое. Воин перевел внимание на старика.

– Ишь че, совсем крыша поехала, – неуверенно произнесла женщина, переводя взгляд на мужа.

Старик смотрел в пол и ковырялся отросшим ногтем в трещине между камнями. Он чувствовал обжигающий, рыскающий взгляд Воина. Старик боялся. Воин сделал несколько шагов вперед, и вороны заерзали на своих местах: некоторые вылетели в окно, некоторые стали озираться. Старик боролся с искушением поднять голову.

– Почему ты прячешь взгляд, старик? – произнес Воин. – Скрываешь чего?

– А ты не подходи! – женщина загородила старика своим массивным телом. – Не подходи к нему, он больной и старый!

В знак подтверждения старик зашелся в приступе кашля. Он закрыл лицо ладонями и откинул голову. На миг, Воину показалось, будто что-то блеснуло у старика в руках.

– А ну, что у тебя там? – спросил Воин дрожа от нетерпения.

– Отойди говорю! – зашипела женщина побледнев.

– Глаз! – крикнул Воин, поняв, наконец, что не так. – У тебя не было глаза!

– С ума сбежал, точно говорю! – ахнула женщина.

– Так это… вырос! – одновременно прохрипел старик.

– Вырос?

Пара замолчала. Вороны переглянулись и уставились на старика. Они явно были обеспокоены, будто готовились к чему-то. Воин сделал еще несколько шагов.

– Проваливай! – крикнула женщина. – Проваливай, тебе здесь не рады! Коли спасти нас не смог, хотя бы душу не трави.

– Ну-ка покажи, – тихо произнес Воин. – Что у тебя там выросло.

– Отойди от меня! – завизжал старик.

Внезапно произошло сразу несколько событий. Старик истошно каркнул, а глаза его засветились, один красным, другой бледно-желтым. Вороны сорвались с мест и бросились к Воину. Кожа жены старика начала чернеть, а глаза грубеть и увеличиваться. Воин бросился к старику.

– Солнце! – кричал он. – Ты украл Солнце!

Старик отскочил, а жена навалилась на Воина всем весом. Вороны сорвались с мест и атаковали незащищенную голову Воина. Откуда-то появился целый рой мух, которые колотили Воина лапами и жалили через щели в доспехах. Воин напрягся, превращая мышцы в самую крепкую сталь, и, с громким стоном, вырвался из навалившейся кучи. Он бросился на старика и повалил его на пол, не обращая внимания на тычки и укусы. Воин тянул пальцы к сияющему глазу, но старик впился когтями в руку и не давал подобраться к себе. Нос его из плоского и круглого превращался в острый длинный клюв.

– Клюйте глаза! – кричал старик. – Рвите кожу!

И вороны выполняли его приказы. Воин вынужден был закрыть глаза и отбиваться вслепую. Одной рукой он отгонял противников, а другой держал старика за шею. Лицо отекло от бесконечных ударов и укусов, распухший язык заполнил рот. Собрав остатки сил, Воин резким движением вырвал сияющий золотом глаз старика.

Старик истошно заорал и вороны остановили натиск. Все в изумлении смотрели на переливающийся круглый камень в руке Воина.

– Где ве Фолнфе? – прошепелявил Воин, еле двигая языком.

– Чего вы стоите?! – заорал старик. – Хватайте его! Заберите глаз! Откусите ему уши!

Воин перевел взгляд туда, где старик лежал секунду назад. Сейчас там чернел бурлящий злобой, взлохмаченный безглазый ворон, чуть больше остальных.

Комната кипела разъяренными врагами. В окно заползали пауки, потрясывая ядовитыми склянками. Воин бросился к двери, крепко сжимая камень в руке.

Тело выло от боли, многочисленные раны и порезы сочились кровью, лицо синело и опухало. Воин втянул голову в плечи и заложил руки за макушку, защищая щеки локтями. Доспехи зияли трещинами в нескольких местах, пробитые острыми клювами. Мухи совали в щели жала и пронзали беззащитное тело. Воин выбежал на лестницу и полетел вниз, перепрыгивая через ступеньку.

Конь по-прежнему пытался выбраться из лестничных тисков. Он слышал какую-то возню наверху, и нервно вилял хвостом, пытаясь разобрать хоть что-то. Вскоре его взору предстал несущийся Воин. Воин вцепился в перила, чтобы лучше вписаться в спираль лестницы, отчего перила зашатались и завыли. В проходе появилась черная клубящаяся масса, похожая на жуткую лесную тучу.

– Что, опять? – взвизгнул Конь.

Когда Воин находился на расстоянии нескольких ступенек, перила с жалобным скрипом отвалились. Конь, который всеми силами упирался ногами в ступеньки, вылетел с силой пушечного выстрела. Стоило ему подняться, как Воин одним мощным прыжком запрыгнул в седло. Конь едва удержал равновесие, бесконечно благодаря позвоночник, за то, что тот не сломался. Крепкий удар по крупу заставил ноги напрячься и пуститься в новую бешеную скачку.

– Что это? – спросил Конь, задыхаясь.

– Фет фемени обфяфять

Сзади и спереди ползли черные клубящиеся тучи. По левую руку бушевало море, а по правую разинул черную пасть голый мертвый лес.

– Куда путь держим? – крикнул Конь.

Тысячи мыслей одновременно пронеслись в голове Воина, но лишь одна зацепила его сознание, прежде чем вылететь. Что это за камушек, который служил глазом старику-ворону? Волшебница определенно должна была знать.

– К Фофебфифе! – крикнул Воин.

– Куда?

– К Фофебфифе!

– Ты можешь говорить яснее?

– Есфи хы фефя похуфаи муи, пофмохеф хы я хах фы хофохиф!

– Святые копыта, – крикнул Конь. – Скажи просто направление!

– Леф!

– Леф, так леф, – прошептал Конь и бросился в сторону леса.

Тучи сомкнулись и превратились в бескрайнюю, сверкающую молниями стену. Воин пытался совладать с языком, произнося самые тяжелые звуки себе под нос.

– Ф… ф… х… – пыхтел он.

– Что? – крикнул Конь. – Я не понимаю!

– Фахня! – крикнул Воин.

– Что?

– Фыхокая!

– Очень широкая! – подтвердил Конь. – Эту тучу нам не обойти!

– Фахня! – злился Воин. – Фолфебхиха!

– Я просто буду бежать вперед, ладно?

Воин злобно хлопнул Коня ногами, подтверждая, что бежать надо вперед. Туча угрожающе приближалась, готовясь в любой момент поглотить друзей… Но Конь бежал. Он работал ногами так усердно, что ни одна лошадь не смогла бы тягаться с ним в скорости. Он бежал, и только бег оставался реальностью, остальное пропало. Он слышал лишь свое дыхание, видел лишь путь, петляющий между деревьями. Время летело вместе с ним. Дни летели вместе с ним. Туча наступала на пятки.

Погоня длилась вечность. Если бы Солнце продолжало забег по небосводу, оно проделало бы семь, а то и восемь кругов. Опухоль за эти дни сошла с лица Воина, а язык, уменьшившись, получил пространство для маневров.

– Ты понимаеф, фто я говорю сейсяс? – крикнул Воин.

– Уже лучше, – задыхаясь ответил Конь.

Он вдыхал с тяжелым хрипом, ноги заплетались, голова безвольно моталась.

– К Волфебнисе. Нам нувно к Волфебнисе. Ты знаеф дорогу?

– Мы… не так… далеко… от башни, – Конь прерывался на каждом слове, позволяя себе вдохнуть. – Но… нужно… свернуть…

Воин наклонился, поварачивая свой корпус и Коня за собой, но Конь продолжал бежать вперед.

– Я… почти… выдохся… Она… догонит…

– Пуфть догонит. Сейтяф нельзя сдаваться!

Воин надавил на Коня сильнее и тот поддался. Конь перешел с галопа на рысь.

– Я понимаю, ты устал, друг, – речь Воина вновь обрела четкость. – Но как же весь наш путь? Мы не можем бросить все сейчас.

– Сил… нет…

– Башня совсем рядом. Давай соберемся. Упасть от усталости мы всегда успеем, но там Волшебница, она поможет. У меня в руке лежит ответ на все вопросы. Я забрал его, слышишь? Только держись!

Конь ничего не ответил. Он споткнулся и сбавил темп. Затем споткнулся еще раз и еще.

Воин старался придумать, что делать когда они доберутся до башни. Он очень надеялся на припасенные фокусы Волшебницы, потому что на сражение совсем не оставалось сил.

Туча окутывала их: плясала под ногами, касалась бурлящими щупальцами, завешивала вуалью глаза. Башня торчала из-за деревьев, но у Коня не оставалось сил поднять взгляд. Он запнулся, покатился по земле, и потерял сознание. Воин, в свободном падении, больше всего переживал за Белого Шарфа, который безжизненно болтался в паучьем мешочке, в седле.