Текст книги "Благочестивые вдовы"

11

Кора не уступила мне право сесть за руль. Она сама гнала машину в аэропорт, на заднем сиденье болталась красная лакированная сумочка: только сумочку брала с собой на борт Кора. Особая честь везти остальной багаж королевы выпала, конечно же, мне. Легкой, как перелетная птица, желала впорхнуть во Флоренцию Кора, пока я окольными путями, на волах, с ребенком в телеге, без мужика и обреза, буду покорять дикие просторы.

Вылет откладывали во второй раз. Мы нервно околачивались в зале ожидания. Тут мимо нас прошлепали че кто иные, как Свен Гилтер со своей тайской супругой. Он, пыхтя, перекатывался впереди, она потешно трусила следом в туфлях на огромной платформе.

– Кора! – прошептала я. – Видишь того толстяка? Именно этой сволочи я обязана своими ожогами. Впрочем, не думаю, что он тут из-за меня…

– Нужно выяснить! – Моя подруга почуяла след, в ее глазах заиграл хорошо мне знакомый огонек. – Пошли за ними!

Держась во вражеском кильватере, мы оказались в зоне прилета, где Гилтер пристроился к прочим встречающим у выхода, над которым светился номер рейса из Бангкока. Жена Гилтера заметила меня и, приложив палец к губам, глазами показала на дверь ближайшего туалета. Она прошептала что-то на ухо толстяку, который состроил недовольную мину, и поковыляла в сторону уборной. Предупредив Кору, я поспешила за тайкой.

Только дверь туалета захлопнулась за мной – маленькие дрожащие пальчики вцепились в мой рукав.

– Very danger, miss![30]30
  Очень опасно, мисс! (англ.)


[Закрыть]

– Ты знаешь, где Катрин? Do you know where Katrin is?[31]31
  Тебе известно, где Катрин? (англ.)


[Закрыть]

– Other miss my house,[32]32
  Другая мисс мой дом (искаж. англ.).


[Закрыть] – шептала она, безбожно коверкая английский.

Я протянула ей ручку и листок, кажется, квитанцию с парковки, и она принялась медленно выводить круглыми детскими буквами адрес. Потом она молитвенно сложила ручки, прося не выдавать ее, и мы, как настоящие подпольщики, разошлись по одному.

Первые пассажиры рейса из Бангкока показались в широком проходе. Сенг Ароон помахала трем девушкам и приветливо заговорила с ними, должно быть, на родном языке. Гилтер покидал вещички прибывших в тележку, и они все вместе удалились в соответствии с указателем в подземный гараж.

– Катрин в опасности! Если тайка не обманывает – а ведь это может быть ловушкой, – Катрин захвачена и заперта в доме Гилтера, – сказала я Коре. – Вот, у меня тут адрес. Мы обязаны что-то предпринять!

Кора уточнила время: до вылета четыре часа.

– Едем! – решила она. – Машин сейчас не много, у нас есть шанс.

И мы тоже помчались в гараж. Казалось, лифт опускается непозволительно долго. Если б знать, мы бы не ставили машину на самом нижнем уровне! Вечность прошла, пока мы расплатились с автоматом и он нас выпустил.

– Погнали! – азартно сказала Кора. – Куда ехать-то? Название улицы ничего нам не говорило, однако решение появилось само собой: прямо перед нами, вывернув с левой эстакады, из гаража появился «мерседес», за рулем сидел Гилтер, сквозь заднее окошко виднелись три тайские головки на шейках-тростинках. Кора присвистнула:

– Похоже, мы направляемся к Главному вокзалу. Очень может быть, что трех леди сейчас куда-нибудь отгрузят на поезде.

Но она ошиблась, вскоре Гилтер поднял решетку дистанционным пультом, и «мерседес» въехал в подвал частного здания. Ни одного свободного места у обочины Коре не досталось, и мы тыкались до самой вокзальной площади, чтобы через двадцать минут пешком вернуться к месту событий. Нерешительно походив вокруг здания, мы остановились под светящейся над главной дверью вывеской «Парилка у Рези. Сауна и массаж».

– Может, просто позвоним? – Кора шаловливо потянулась пальцем к звонку.

– А может, не надо?

Хотя мы стояли у заведения, чья реклама красовалась на тех достославных спичках, но не лучше ли, не теряя времени, поискать Катрин дома у Гилтера?

Мы мялись у порога «Парилки», не зная, как поступить. Из соседнего дома вышла пожилая женщина. Кора вежливо справилась о часах работы сауны.

– Что вы, деточки! Какая сауна! Тут самый настоящий бордель! – покачала головой старушка, удивляясь нашей наивности. – Держитесь подальше от этого места. Я, если бы могла, сегодня же отсюда переехала! Каждые две недели они привозят новеньких из Польши, Таиланда, Африки… Срам какой! Иногда, особенно рано утром, слышно, как бедняжки плачут. Я раз позвонила в полицию – на следующий же день у меня на лестничной площадке сожгли детскую коляску!

И словно опасаясь, что сболтнула лишнее, старушка засеменила прочь.

По сути дела, ничего нового мы не услышали. Мы и раньше знали об этом социальном явлении, связанном с попранием прав, эксплуатацией человека человеком, – современной работорговле. Почти каждый день в прессе обсуждают эту жареную тему: девушки приезжают в Германию с туристической визой на несколько месяцев, намереваясь немного подзаработать. Здесь у них отбирают паспорта и заставляют выходить на панель.

Наверное, Сенг Ароон отвечала за поставки из Таиланда, должна была инструктировать новеньких и развеивать их небезосновательные страхи. И Гилтер женился на ней, чтобы она на законных основаниях осталась в Германии, а не из-за глубокой взаимной симпатии.

– Если вся банда собралась в борделе, то мы можем без риска пошарить дома у Свена, – сказала я.

В самом деле, бессмысленное стояние на тротуаре наскучило – мы пошли за машиной. По-прежнему не зная, куда ехать, мы обратились к постовому, дежурившему у Главного вокзала. Тот был рад поболтать, любезно и подробно объяснив нам, как проехать в район Гинхайм.

Свен Гилтер жил у самой городской черты, в благопристойном, богатом районе: ухоженные частные домишки, добропорядочные бегонии на окнах, стриженые лужайки, на лужайках не какие-нибудь плебейские садовые гномы, а исключительно фигурки журавлей чугунного литья.

Проехав мимо дома Гилтера, мы остановились метров на сто дальше по улице. В поисках предметов, пригодных для самообороны, перевернули вверх дном содержимое багажника. Среди полезных вещей обнаружились: проверенный в бою фонарь, гаечный ключ и трофейная связка отмычек, та, которую Кора захватила в битве с мафиози.

Дверь дома не поддалась с первого раза, и, чтобы не привлекать внимания, взламывая парадную дверь среди бела дня, мы вошли через гараж. Гараж – это хорошо, но сможем ли мы попасть в дом? Дверь из гаража вела в хозяйственный подвал. Стиральная машина, сушилка, морозилка – все как у людей.

Кора открыла морозильную камеру и, принюхиваясь, заскрипела, как старая ведьма:

– Чую-чую человечинку! Клянусь святым Каннибалом!

– Кора! Перестань! – взмолилась я.

Мне стало жутко, хотя в морозилке не лежало ничего криминального, только мирные мороженые овощи, крабовые палочки, какие-то азиатские полуфабрикаты в ярких упаковках и прочие покрытые инеем припасы. Но и без дурацких шуток Коры меня поташнивало от страха: каждую минуту я боялась споткнуться о мертвое тело Катрин и хорошо понимала, что и я, и мой гаечный ключ вполне можем оказаться в одном мешке, на дне Майна. Надо было слушать Феликса, когда он советовал мне не лезть больше ни в какие авантюры!

В отличие от меня Кора не терялась. У нее-то всегда холодная голова, а может, просто дурная? Разве страх – не естественный инстинкт, который нельзя недооценивать?… Некогда философствовать! Я вслепую лезла за Корой: не ровен час наша альфа-волчица выгонит меня, слабачку, из стаи…

Кора не колеблясь шла вверх по лестнице в дом. Я втайне надеялась, что дверь на первый этаж заперта на три замка. Но Коре достаточно было повернуть ручку – и мы в прихожей. Дом казался нежилым: холодно и тихо. Вопрос – надолго ли?

– У твоего истязателя изысканный вкус, – прошептала Кора, с ехидной улыбочкой оглядывая холл.

Бра, книжный стеллаж, на нем вместо книг коллекция порновидео, несколько оловянных кубков, деревянная нубийская статуэтка. В углу шкаф с оружием – закрыт на ключ.

Несколько дверей вели из прихожей в остальные помещения дома. Где-то зазвонил телефон – я вздрогнула. Вдруг медленно и бесшумно отворилась одна из дверей – мои ноги подкосились от ужаса. Съежившись, я опустилась в ближайшее кресло… Из кухни вышла сиамская кошка и стала тереться о ноги Коры.

– Эй! Давай не будем чесать кошечек за ухом! – прошептала я. – Пошли наверх, покончим с этим!

На втором этаже самым примечательным помещением была ванная комната, выложенная черной и ядовито розовой плиткой – узор совершенно дикий. В маленьком кабинете и в большой гостиной, посередине которой перед огромным телевизором стояла лишь прожженная на подлокотниках софа, ничего подозрительного не обнаружилось. На стене плакат «Amazing Thailand».[33]33
  Поразительный Таиланд (англ).


[Закрыть] Везде образцовый порядок, и ни следа Катрин.

Мы стояли в спальне возле круглой водяной кровати.

– Давай вызовем Феликса и Энди! У тебя телефон с собой? – дрожа от страха, попросила я.

– Запомни раз и навсегда, – сердито выпалила Кора, – будешь постоянно возиться со всякими маменькиными сынками, они сядут в конце концов тебе на шею и вытянут все соки, чтобы самим казаться сильнее! Они вскоре делаются важными, как индюки, а ты – собственной тенью! Мужчины – вампиры, сколько тебе повторять? Не бегай за ними!

С этими словами она стукнула по водяному матрасу – тот утвердительно булькнул. Я промолчала: не время и не место спорить о мужских недостатках. Однако в тот момент я бы обрадовалась самому слабому из мужчин, окажись он рядом.

– Пошли отсюда. – Я канючила все сильнее. – Мы попросту теряем время и сильно рискуем…

– Помолчи! – прикрикнула на меня подруга. – Ты ничего не слышишь?

И в самом деле я услышала еле слышное шуршание: кошка забавлялась, отдирая край обоев, отошедший по шву у зеркала на стене.

Так же как нелепые натюрморты прятали бесценные сокровища галерей, обои с розочками, очень похожими на наши, скрывали от любопытных глаз фальшивую стену из фанеры. Нам бы ни за что не заметить потайной двери, замаскированной зеркалом, если бы не кошка.

Дрожащей рукой я потянула дверь на себя: в узкой маленькой кладовке без единого окна лежали две связанные женщины. Одна из них – наша Катрин.

Она явно дышала, но сколько мы ни хлопали ее по Щекам и как громко ни звали – не отзывалась и не открывала глаз. Сквозь открытую дверь потянулся легкий сквознячок – лицо Катрин слегка порозовело, но сознание не возвращалось. Сейчас я бы обрадовалась любому проявлению жизни: хоть ее назойливой болтовне, хоть вечным удрученным вздохам.

Кора наклонилась над второй пленницей. Той девушке, чернокожей, незнакомой нам, повезло куда меньше.

– А с этой все, – деловито сообщила Кора. – Кончено.

Тут ее как прорвало, даже железные нервы Коры не выдержали – рыдания сотрясали ее плечи, слезы ручьями бежали по лицу.

– Кора! Не надо, не плачь! – Я обняла подругу, гладила ее по голове, но утешить не могла.

А я-то думала, что Кора утратила все человеческие чувства, стала жестокой и алчной повелительницей низших существ. Нет, она – прежняя чувствительная девочка, которую я знала все эти годы, которую так любила.

Вдруг мне послышалось, что к дому подкатила машина. Подбежав к окну, я посмотрела вниз: из «мерседеса» выходили Сенг Ароон и Свен. Те три новенькие, похоже, остались в «Парилке».

– Кора! Они идут сюда! – понизив голос, позвала я подругу, хотя не могла себе представить, что же нам теперь делать: прятаться, бежать, драться с ними, звонить в полицию…

Но Гилтер только открыл перед женой дверь и, переваливаясь, пошлепал по каменным ступеням обратно к машине. Если он сейчас поедет в гараж, то не сможет не заметить, что ворота открыты. Едва дыша, мы выглядывали из-за занавесок. Недовольно качая головой и бормоча проклятия, Свен вылез во второй раз из «мерседеса» и опять устремился к дому. Пыхтя, взбежал по лестнице, щелкнул замком – запер дверь снаружи на ключ – и укатил.

Внизу зажегся свет, мы услышали, как девушка разговаривает с кошкой на непонятном языке.

– Ну-ка, разберись с миссис Гилтер. – Кора кивнула головой в сторону прихожей.

– Зачем? Она на нашей стороне. Подожди меня. Побудь с Катрин.

Сенг Ароон нам не страшна – я спускалась, не стараясь двигаться бесшумно и незаметно. Но едва завидев мои ноги в джинсах, тайка повалилась на колени, умоляющим жестом сложив руки на груди, онемев от страха… И лишь когда поняла, кто перед ней, перестала дрожать.

Без своих знаменитых каблуков она выглядела очень маленькой, из широких штанин смешно торчали крошечные ступни. И трех минут не прошло с тех пор, как она переступила порог, но уже сбросила свой карнавальный наряд и стояла передо мной в застиранной футболке и мягких брюках. Трогательная и босая.

Я протянула ей руку, притянула к себе, обняла: сегодня что, моя очередь всех утешать?

– Не бойся, мы тебя не обидим!

– White miss and black miss in prison![34]34
  Белая мисс и черная мисс в тюрьме! (англ.)


[Закрыть] – Тайка подняла палец, указывая на спальню.

Я сделала два шага вверх по лестнице и позвала Кору. Когда та выбежала: рослая посторонняя женщина, рыжие волосы торчат во все стороны, глаза горят – вид, конечно, дикий, – Сенг Ароон опять трусливо сжалась. Чтобы как-то объяснить происходящее, я потрясла перед носом хозяйки отмычками:

– Garage entrance.[35]35
  Гаражный вход (англ).


[Закрыть] – Потом демонстративно обняла Кору: – Good friend![36]36
  Хороший друг! (англ.)


[Закрыть]

Узнав о смерти чернокожей пленницы, Сенг Ароон вновь затряслась всем телом.

– They killed Mango![37]37
  Они убили Манго! (англ.)


[Закрыть] – Она заплакала. – Mango!

Не сходя с места, тайка поклялась, что поддержит нас, что бы мы ни затевали. Вместе мы вытащили Катрин из темницы.

– You have car?[38]38
  у вас есть машина? (англ.)


[Закрыть] – Сенг Ароон взяла себя в руки и оказалась весьма прагматичной особой.

– Да, – ответила я, – мы на машине.

Тайка побежала в подвал отворять ворота, чтобы Кора могла въехать. В гараже, вдали от любопытных глаз соседей, мы положили в салон бесчувственную Катрин. Только я нацелилась сесть в машину – Сенг Ароон вцепилась в меня своими кукольными ручками и взмолилась:

– Please take me with you![39]39
  Пожалуйста, возьмите меня с собой! (англ.)


[Закрыть]

He зная, что сказать, я взглянула на Кору. Та невозмутимо ответила:

– Ну, если тебе не надо собирать вещи… Okay, no problem![40]40
  О'кей, нет проблем! (англ.)


[Закрыть]

И широким жестом пригласила тайку на переднее сиденье, ясное дело, не спросив моего согласия.

Итак, мы покидали нехорошее место вчетвером. Мы, разумеется, первым делом собирались в больницу. Но чтобы добраться до травмпункта и, впарив врачу какую-нибудь дежурную ложь, поручить его заботам Катрин, нужно было узнать дорогу. Катрин очнулась раньше, чем нам удалось выяснить, в какой больнице работает отделение неотложной помощи.

– Мне что-то вкололи, и я отключилась. Куда мы едем? – с трудом выговорила Катрин.

– Теперь уже в Дармштадт, – сказала Кора. – Мой самолет взлетел пять минут назад.

Мальчиков дома не было, на кухне расположились четыре девочки.

Я заваривала чай, Катрин, едва ворочая языком, рассказывала, как ее скрутили возле Народного университета, точно так же, как меня, и увезли к Гилтеру.

Сенг Ароон взяла меня и Кору за руки – если бы у нее вдруг выросла третья рука, думаю, она с удовольствием пожала бы и ладонь Катрин. Восторженно заглядывая нам в глаза, тайка произнесла:

– You are my sisters![41]41
  Вы – мои сестры! (англ.)


[Закрыть]

Все засмеялись, Кора попыталась вдолбить в ее тайскую голову наши имена, впрочем, без особого успеха.

– Seng Aroon means «rising sun», – смущалась тайка. – My nickname is Pu![42]42
  Сенг Ароон означает «восходящее солнце». Мое уменьшительное имя Пу! (англ.)


[Закрыть]

Мало-помалу она освоилась и в ответ на наши расспросы поведала о детстве, проведенном на северо-востоке Таиланда: рано овдовев, ее мать работала от зари до зари на paddyfields, чтобы прокормить восьмерых детей.

– Это рисовые поля, – шепнула Кора, которая, как всегда, лучше всех все знала.

Как самую младшую из сестер, Пу продали. Такое часто бывает в тайских семьях. Катрин пустила слезу.

– Как нам теперь быть? – спросила я. – Куда мы денем нашу тайскую сестренку? К тому же она без документов и не сможет так вот запросто смыться за границу.

Кора пожала плечами, а Катрин сказала:

– Мне нужно срочно лечь, я разбита. О девочке потом поговорим.

А девочка молча встала к мойке, словно так и надо, помыла чашки и стопку грязных тарелок. Я вытирала посуду и убирала на полку. В знак признательности Пу научила меня тайской пословице:

– Женщины – задние ноги слона.

– Какого слона?

– Мужчины – передние ноги, они определяют направление. Но настоящая сила – в задних, они держат, но могут раздавить.

Кора прислушалась к разговору.

– Наш человек! – ободряюще подмигнула она Пу. – Сами не заметили, как стали бандой четырех!

Речь зашла о погибшей девушке. Пу сказала, что Манго скандалила и не желала трудиться в «Парилке». Когда Пу и Свен уезжали в аэропорт, африканка была еще жива.

Теперь, когда Пу стала одной из нас, независимых женщин в грубом мужском мире, Кора спросила полушутя, полусерьезно, что, по мнению нашей сестрицы, следует предпринять в дальнейшем.

– Please kill Seven![43]43
  Пожалуйста, убейте семь! (англ.; игра слов: seven – по-английски «семь».)


[Закрыть] – наивно попросила Пу.

– Как? – Кора всплеснула руками, изобразив недоумение. – Одним махом семерых побивахом? Вроде бы мы не храбрые портняжки…

– Она произносит Seven вместо Sven, – сказала Катрин, которая, поспав, конечно, не воскресла, как феникс, но выглядела значительно лучше. – Азиаты не могут произносить две согласные подряд.

Пу кивнула, серьезно нахмурив бровки, словно поддерживала все сказанное Катрин в целом и каждое слово в отдельности, и потребовала:

– And mister Eric: same-same![44]44
  И мистера Эрика тоже-тоже! (англ.)


[Закрыть]

– Что все это значит? – Я одна не поняла причину общего оживления.

– Мисс Майя делать peng-peng мистеру Свену и samesame мистеру Эрику! – перевела мне Кора.

Пусть сама займется!

* * *

С кухни слышались голоса, доносился смех, а я потихоньку ушла в комнату: соберу-ка вещички, чтобы в любую минуту подхватить чемодан и уехать.

Когда искала свою ночную рубашку, нашла под подушкой исписанный аккуратным почерком листок – записку от Энди. Боится, что я опять исчезну, не сказав ему ни слова. Вообще-то не задумывалась, но, наверное, я бы так и поступила: проводила бы Кору, покидала в багажник пожитки и умчалась на предельной скорости, чтобы поскорее увидеть своего сыночка.

Между тем Энди насквозь меня видел, поскольку в записке просил дождаться его: в пять он заканчивает работу, и если я вопреки его просьбе уеду, не дав себя обнять на прощание, то на моей кровати, под одеялом, – прощальный подарок. Заинтригованная, я рванула перину – флакон с метадоном! То, что доктор прописал!

Кора обрадовалась, увидев в моих руках сувенир Энди:

– Отлично! Ты молодчина! Скоро старушка-американка поужинает в последний раз!

– Please kill seven! – передразнила я Пу.

Кора весело фыркнула:

– На семерых не хватит!

Однако в том, что семерку возглавят Свен и Эрик, мы были едины.

Уверенные в собственной непобедимости, мы присоединились ко второй половине нашей банды. Очевидно, преступные намерения недвусмысленно читались у нас на лицах, потому что Пу сразу же спросила:

– You have gun?[45]45
  У вас есть оружие? (англ.)


[Закрыть]

Катрин, до сих пор не проявлявшая жажды крови, неожиданно полезла в те же сани.

– Честно говоря, same-same было бы решением всех моих проблем, – размышляла она. – Если Эрика однажды закопают, я получу квартиру, деньги по страховке, деньги с его банковского счета, и мне достанутся… – Она осеклась.

Очевидно, хотела сказать «картины».

О плескавшемся в аптечном пузырьке средстве решения всех проблем и его влиянии на изнуряемый спортом организм Кора рассказывала, между прочим, словами Полли Вакер, но с таким ученым видом, словно сама, лично, открыла всей мировой науке этот побочный эффект метадона.

– Давайте перейдем на английский! – остановила ее Катрин. – Наша тайская сестра должна знать, что происходит, это ее тоже касается! В конце концов, ведь это она вас попросила!

Раскосые глаза Пу увеличились в размере, стоило ей увидеть пузырек.

– Very poison?[46]46
  Очень ядовит? {англ.)


[Закрыть] – с надеждой спросила она.

– Но все не так просто, – вздохнула я.

Посвятить Пу в детали оказалось тоже делом нелегким. Занятие для интеллектуалов – перевести на примитивнейший английский то, что мы должны будем напоить Свена и Эрика содержимым бутылочки, а потом как-то заставить их карабкаться на Эверест или же улепетывать от чего-то со всех ног. Трудно, но, может быть, сработает.

– No, no, мисс Майя! – вскричала тайка, чуть ли не подпрыгивая от радости. – Из-за того, что Свен растолстел, Эрик прописал ему активный образ жизни: каждое утро они вместе отправляются на пробежку!

– Точно! – вспомнила Катрин. – Эрик давно бегает трусцой. Перед завтраком он едет в парк Саксенхаузен и носится там вдоль Майна. Когда мы жили вместе, он пытался вытащить меня, но поднять мою ленивую задницу с кровати ни свет ни заря ему так ни разу и не удалось. Сейчас он, наверное, рад, что нашел дурака. Кстати, я примерно знаю, где он бегает. И еще, он всегда берет с собой бутылку минералки – мы должны, просто обязаны плеснуть в нее метадон!

Все посмотрели на Катрин и призадумались.

– Катрин, – я старалась не быть грубой, – у тебя иногда бывают озарения, но не секрет, что ты – трусливый заячий хвост! Неужели ты сунешься в квартиру Эрика? И к тому же ночью, когда он храпит в спальне?

– Он не храпит! – надулась Катрин.

– Не важно! – оборвала нас Кора и потерла пальцем наморщенный лоб. – Боюсь, что у наших будущих жертв сейчас на уме не утренние пробежки, а кое-что другое! Как только Гилтер заметит, что птичка упорхнула, да еще и жена сбежала, он смекнет, что где-то по белу свету ходят свидетели убийства, ведь мы видели мертвую Манго. Да они напустят на нас половину бандитов Франкфурта и окрестностей!

Мы молча переглянулись: так что ж мы сидим! Пусть на кухне дармштадтской коммуны тепло и уютно, но Эрик знает ее адрес! И это – ее главный недостаток.