Текст книги "Диверсанты. Легенда Лубянки – Яков Серебрянский"

Выдвинутый мною план использования диверсионных операций вместо ограниченных нашими возможностями воздушных и военно-морских ударов показался военному руководству убедительным. Все присутствовавшие на совещании в кабинете Берии со мною согласились.

Берия внимательно выслушал меня. Но он еще не представлял, как реорганизованная служба диверсий с более широкими правами должна построить свою работу. Может быть, спросил он, речь идет о комбинированной разведывательно-диверсионной группе всех родов войск? Если так, то не будет ли это такой же неудачей, как созданный Комитет информации? В 1947–1949 годах Комитет, разрабатывая операции, исходил прежде всего из потребностей внешнеполитического курса и упускал военные вопросы.

Во время обсуждения генерал Захаров предложил, чтобы диверсионные операции спецслужб проводились по линии всех видов Вооруженных сил и Министерства внутренних дел. Однако, по его мнению, приоритет в агентурной работе должен принадлежать моей службе. В то же самое время должна существовать для координации постоянная рабочая группа на уровне заместителей начальников управлений военной разведки, МВД и служб разведки ВМФ и ВВС.

Берия согласился и закрыл совещание. Через месяц мы должны были представить детальный план с предложениями по координации диверсионной работы за границей. Мне обещали помочь ресурсами и кадрами, особенно экспертами в области вооружений, нефтепереработки, транспорта и снабжения.

На следующий день Берия вызвал Круглова и меня и распорядился выделить мне дополнительные штаты и средства. Мы решили сформировать бригаду особого назначения для проведения диверсий. Такая же бригада находилась под моим командованием в годы войны и была распущена Абакумовым в 1946 году. Берия и Круглов одобрили мое предложение привлечь наших специалистов по разведке и партизанским операциям к активной работе в органах. Василевский, Зарубин и его жена, Серебрянский, Афанасьев, Семенов и Таубман, уволенные из органов, вновь были возвращены на Лубянку и заняли высокие должности в расширенном 9-м отделе МВД…»[311]311
  Судоплатов П.А. Спецоперации. – С. 559–560.


[Закрыть].

Таким образом, профессиональный опыт Я.И. Серебрянского в очередной раз потребовался органам госбезопасности. 30 мая 1953 года Яков Исаакович вернулся на службу в центральный аппарат МВД на должность оперативного работника негласного штата 1-й категории в 9-й отдел, который, по сути, стал преемником IV Управления НКВД НКГБ. Однако уже 31 июля функции 9-го отдела были переданы II Главному управлению МВД СССР, и через несколько месяцев судьба Якова Исааковича снова изменилась.

Из воспоминаний Анатолия Яковлевича Серебрянского:

«1953 год. Судоплатов приглашает отца на работу. Отец очень рад – ведь это то, чему он отдал все зрелые годы своей жизни. Мама очень беспокоится».

Политические амбиции Л.П. Берии вызывали панический страх у его партийных «соратников» – бывших «верных сталинцев». А там, где есть страх, всегда присутствует и ненависть. Отсутствие у Берии надежных союзников в высшем партийном руководстве привели в итоге к его падению. 26 июня 1953 года во время очередного заседания Президиума ЦК ВКП(б) Берия был арестован военными. Н.С. Хрущев объявил собравшимся, что Берия намеревался совершить государственный переворот и арестовать весь состав Президиума ЦК.

^{Я.И. Серебрянский. Начало 1950-х гг.}

Крушение некогда всесильного министра бумерангом ударило и по Я.И. Серебрянскому, а вместе с ним – по многим другим специалистам тайной войны, которым по роду служебной деятельности вольно или невольно приходилось выполнять приказы Берии. Новый хозяин Кремля Н.С. Хрущев даже после ареста самого сильного из противников смертельно боялся его грозной тени и потому спешил избавиться от всех, кого считал людьми «хитрого мингрела». Началась очередная «партийная война», как всегда сопровождающаяся чисткой. 21 августа 1953 года по ложному обвинению в причастности к «заговору Берии» были арестованы П.А. Судоплатов и Н.И. Эйтингон. Через три месяца после ареста Павла Анатольевича всех принятых им на службу бывших «врагов народа» снова уволили, а 8 октября Я.И. Серебрянский в четвертый раз был арестован. Причем роковую роль в его судьбе сыграло ходатайство Судоплатова о восстановлении своего подчиненного в ВКП(б) в 1941 году. Якова Исааковича обвинили в том, что он избежал высшей меры наказания в начале войны только благодаря заступничеству «изменника». А тому инкриминировались преступные связи с «врагами народа» – Серебрянским, Малли, Сосновским, Шпигельглазом и другими великими нелегалами!

Из воспоминаний Анатолия Яковлевича Серебрянского:

«Вечером 7 октября 1953 года я, как всегда, пожелал отцу и маме спокойной ночи. Я не мог предположить, что отца я больше никогда не увижу, а с мамой буду разлучен на долгие три года.

Днем 8 октября возвращаюсь из института. В прихожей меня встречает незнакомый человек в штатском. Дверь в кабинет отца, выходившая в прихожую, открыта. В ней слышатся звуки падающих на пол книг.

„Ваши родители арестованы. Заканчивается обыск“.

„За что?“

(Абсолютно нелепый вопрос.)

„Надо будет – вам объяснят“.

В голове пусто. Молча наблюдаю, как с полок снимают книги, бегло просматривают и бросают на пол.

Через некоторое время все уходят, опечатав в квартире две комнаты из трех».

В процессе следствия по уголовному делу, возбужденному в 1953 году против Я.И. Серебрянского, никаких доказательств его вины как участника «заговорщической деятельности Берии» добыто не было. Однако и выпускать таких людей, как Серебрянский, Судоплатов и Эйтингон, партийная верхушка не собиралась. Профессионалы тайной войны, никогда не участвовавшие в борьбе партийных кланов за власть, тем не менее, знали «слишком много» об участии Хрущева, Кагановича, Маленкова, Молотова и других «верных соратников Сталина» и «друзей Берии» в политических репрессиях 1930-х гг. И тогда был сделан следующий подлый шаг: следуя указаниям партийных инстанций, следствие реанимировало старое уголовное дело за № Н-15222. «Служители Фемиды» вновь признали осуждение четы Серебрянских в 1941 году законным и обоснованным. Двуличие и подлость «политической изнанки» проявились в полном объеме!

На основании преставления Генеральной прокуратуры СССР Президиум Верховного Совета СССР 27 декабря 1954 года отменил свое собственное постановление от 9 августа 1941 года об амнистии Я.И. и П.Н. Серебрянских. На Полину Натановну также решили завести уголовное дело. И это при том, что уже началась реабилитация граждан, незаконно репрессированных в 1930-е гг. Старое дело было поднято из архива и направлено в Верховный Суд СССР с предложением заменить Серебрянскому высшую меру наказания 25 годами лишения свободы с отбыванием срока в исправительно-трудовом лагере.

Но и после этого интенсивные допросы Серебрянского (теперь уже у следователей Генеральной прокуратуры СССР) продолжались. Меры физического воздействия к арестованному не применялись, однако на него постоянно оказывали психологическое давление с целью получения нужных признательных показаний. Сердце много повидавшего разведчика-нелегала не выдержало: 30 марта 1956 года в Бутырской тюрьме на очередном допросе у следователя Военной прокуратуры генерал-майора Цареградского Яков Исаакович скончался от сердечного приступа на 64-м году жизни. Точное место его захоронения до настоящего времени не известно.

Из воспоминаний Анатолия Яковлевича Серебрянского:

«1956 год. Приходит вызов из Военной коллегии Верховного Суда. Приезжаю. Большой кабинет. За столом какой-то важный чин. Сухо сообщив мне о смерти отца, он неожиданно спрашивает:

„А вы знаете, что ваш отец был эсером?“

„Знаю“, – автоматически отвечаю я.

Немая пауза. Пустота».

Борьба за реабилитацию Якова Исааковича и Полины Натановны Серебрянских была невероятно тяжелой.

^{Справка о реабилитации Серебрянской П.Н., выданная 8 августа 1966 г.}

Только 4 августа 1966 года Военной коллегией Верховного Суда Союза ССР, в составе председательствующего генерал-майора юстиции Терехова, полковника юстиции Курбатова и подполковника юстиции Смирнова, в порядке статей 337 и 388 УПК РСФСР уголовное дело по обвинению П.Н. Серебрянской было пересмотрено. Заслушав доклад подполковника юстиции Смирнова и выступление заместителя Главного военного прокурора генерал-майора юстиции Викторова, Военная коллегия Верховного Суда СССР вынесла решение:

«Согласно приговору, Серебрянская признана виновной в том, что, будучи сотрудницей спецгруппы ГУГБ НКВД, являлась соучастницей контрреволюционной деятельности своего мужа – бывшего начальника Спецгруппы ГУГБ НКВД Серебрянского Я.И., являвшегося шпионом английской и французской разведок.

В заключении Главного военного прокурора предлагается приговор в отношении Серебрянской по вновь открывшимся обстоятельствам отменить и дело прекратить за недоказанностью ее участия в совершении преступления.

В обоснование этого предложения в заключении приводятся следующие доводы:

Серебрянская была арестована 10 ноября 1938 г. без санкции прокурора по ордеру, подписанному Берия, а допрошена впервые только 28 февраля 1939 г., то есть более чем через три с половиной месяца.

На допросе 4 июня 1940 г. и в написанном в тот же день собственноручном показании (как это установлено следствием по другому делу на Серебрянскую), то есть более чем через полтора года после ареста, Серебрянская признала, что примерно в 1930 г. узнала со слов мужа о его принадлежности к английской разведке и о том, что он по заданию английской разведки перебросил в Советский Союз группу террористов и диверсантов в составе Турыжникова, Волкова, Ананьева, Захарова и Эске.

Серебрянская также утверждала, что в 1937 г. со слов мужа она узнала о принадлежности его и к французской разведке.

В судебном заседании Серебрянская виновной себя не признала и показала, что о шпионской деятельности своего мужа узнала только в 1940 г. на следствии, когда ей были оглашены показания мужа. Она также пояснила, что на предварительном следствии оклеветала себя, так как устала от допросов.

Иных доказательств преступной деятельности Серебрянской в материалах ее дела не имеется.

Приобщенные к делу выписки из протоколов допроса арестованных сотрудников НКВД СССР Сыркина А.И. и Серебрянского Я.И. не содержат конкретных сведений о преступной деятельности Серебрянской.

Расследованием вновь открывшихся обстоятельств установлено, что Сыркин А.И. и Серебрянский Я.И. полностью отказались в судебных заседаниях по своим делам от показаний об их преступной деятельности.

Указанные выше лица – Турыжников, Волков, Ананьев и Эске прибыли в СССР на основании официальных разрешений компетентных советских органов.

Об обстоятельствах прибытия в СССР Захарова документальных данных найти не представилось возможным.

Показания Турыжникова на предварительном следствии и в суде… о шпионской деятельности Серебрянского Я. И… не могут быть признаны достаточными доказательствами для признания Серебрянской П.Н. виновной в соучастии в этих преступлениях.

Осужденный Волков в суде отказался от своих показаний на предварительном следствии о шпионской деятельности Турыжникоза, Серебрянского и Сыркина.

Ананьев и Эске к уголовной ответственности не привлекались; установить, был ли судим Захаров, не представилось возможным.

Произведенным в 1953–1955 гг. предварительным следствием в отношении Серебрянской П.Н. в связи с неисполнением к ней приговора от 7 июля 1941 г. каких-либо других объективных доказательств ее преступной деятельности не установлено. Вместе с тем выяснено, что Серебрянская П.Н. до 1942 г. сотрудницей НКВД не являлась, а поэтому утверждение суда в приговоре об этом является необоснованным.

Второе дело на Серебрянскую П.Н. прекращено 11 августа 1955 г. на основании ст. 204, п. „б“ УПК РСФСР (1926 г.).

Рассмотрев материалы дела и дополнительного расследования, Военная коллегия Верховного Суда СССР, соглашаясь с заключением и руководствуясь ст. 50 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик,

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР от 7 июля 1941 года в отношении Серебрянской Полины Натановны по вновь открывшимся обстоятельствам отменить и дело прекратить за недоказанностью ее участия в совершении преступления»[312]312
  Из архива семьи Серебрянских. Ксерокопия.


[Закрыть].

Из воспоминаний Анатолия Яковлевича Серебрянского:

«Примерно через месяц-другой после возвращения в СССР Вилли Фишер разыскал меня.

Телефонный звонок:

„Здравствуй, Толя, это Фишер. Помнишь?“

Забыть я не мог, тем более что газеты ежедневно рассказывали о „богатыре с Волги“ – полковнике Абеле, а я уже знал, кто на самом деле под этой фамилией.

„Можешь приехать ко мне в Челюскинскую?“ – называет адрес.

„Конечно“.

Вот и дача. Очень волнуюсь. Конечно, я его узнаю, но с некоторым трудом. Это потом его портреты появились, сначала в кинофильме, затем и в газетах.

„Я узнал про отца, – говорит он. – Ужасная несправедливость. На днях меня принимал Конотоп (в ту пору – секретарь Московского обкома партии), и я ему рассказал об отце. Может быть, поможет“.

А что, собственно, в то время в деле моего отца мог сделать Конотоп? Разговаривали долго. Фишер расспрашивал о том, как я живу, есть ли какие-нибудь проблемы. От него я услышал, почему он назвался Абелем. Больше я его не видел».

Получив 8 августа 1966 года справку о реабилитации, Полина Натановна с неиссякаемой энергией повела борьбу за восстановление честного имени своего мужа.

Из воспоминаний Анатолия Яковлевича Серебрянского:

«Август 1966 года. Маму приглашают в ГВП на Кировскую, чтобы выдать справку о реабилитации. Вручающая справку – майор административной службы ГВП Юрьева – говорит: „Мы подготовили справки не только для вас, но и для Якова Исааковича. В последний момент Руденко не разрешил“.

До реабилитации отца оставались еще долгие пять лет».

Но как же тяжела была эта борьба одного человека против тех представителей партийно-государственной машины, которые ни при каких обстоятельствах не желали признавать, а тем более исправлять совершенные преступления! Так, 12 ноября 1968 года Полина Натановна получила ответ за номером 4в-23053-39 из Главной военной прокуратуры, подписанный старшим помощником главного военного прокурора полковником юстиции Н. Зарубиным:

«Ваша жалоба от 28 октября 1968 г. по делу СЕРЕБРЯНСКОГО Якова Исааковича, адресованная в Главную военную прокуратуру, рассмотрена и оставлена без удовлетворения. Оснований для реабилитации Серебрянского Я.И. не имеется»[313]313
  Там же.


[Закрыть].

^{Отклонение просьбы о реабилитации Серебрянского Я.И. Главной военной прокуратурой СССР. 12 ноября 1968 г.}

Крайне прискорбно, но ни руководство разведки, ни иные компетентные органы нашей страны даже после XX съезда КПСС в течение полутора десятков лет не предпринимали никаких усилий для реабилитации организатора выдающихся операций, «поскольку разыскать рабочее дело Серебрянского и установить, какую пользу он принес советской разведке, не представлялось возможным». Однако затем ситуация изменилась.

Из воспоминаний Анатолия Яковлевича Серебрянского:

«Мама и после выхода из заключения в 1956 году не потеряла своей женственности и привлекательности. Ее даже звали замуж, но она всегда отказывала. Как она мне говорила потом, она не могла изменить памяти отца».

В марте 1971 года П.Н. Серебрянская направила жалобу в адрес XXIV съезда КПСС. Примерно в то же время в Комитете госбезопасности шла подготовка первого учебника по истории советской внешней разведки. Председатель КГБ СССР Ю.В. Андропов, узнав о героической и вместе с тем трагической судьбе Я.И. Серебрянского, распорядился провести серьезное дополнительное расследование. По нашим данным, проверку по поручению Андропова проводил Ф.Д. Бобков, и он представил Юрию Владимировичу положительный отзыв. Слово Андропова, в то время кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС, имело большой вес. Результаты не заставили себя ждать. Уже 12 апреля 1971 года П.Н. Серебрянская получила ответ из Верховного Суда СССР за подписью заместителя председателя Верховного Суда С. Банникова (№ 4в-02854/55):

«Сообщаю, что ваша жалоба от 3 марта 1971 года, адресованная XXIV съезду КПСС, передана для рассмотрения в Верховный Суд СССР, откуда она вместе с уголовными делами в отношении Вашего мужа, СЕРЕБРЯНСКОГО Я.И., возбуждавшимися в 1938 и 1953 гг., направлена для дополнительной проверки Генеральному Прокурору СССР с просьбой сообщить о результатах Вам»[314]314
  Там же.


[Закрыть].

^{Справка из Верховного Суда СССР от 12 апреля 1971 г.}

Уже 3 мая Главной военной прокуратурой дело в отношении Я.И. Серебрянского, возбужденное 7 октября 1953 года, было прекращено на основании п. 2 ст. 208 УПК РСФСР, то есть за недоказанностью участия обвиняемого в совершении преступления (справка ГВП № С-52600-38 от 05.05.1971). Мы полагаем, что столь стремительное и позитивное решение было принято при личном участии Ю.В. Андропова.

Между тем компания по реабилитации продолжала набирать обороты. 4 мая 1971 года и.о. Главного военного прокурора генерал-майор юстиции Н. Занчевский утвердил заключение по делу Я.И. Серебрянского.

«Военный прокурор отдела Главной военной прокуратуры подполковник юстиции Герасимов, рассмотрев архивно-следственное дело № Н-15222 по обвинению СЕРЕБРЯНСКОГО Я.И. и материалы дополнительного расследования,

УСТАНОВИЛ:

7 июля 1941 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР по ст. ст. 58-I „а“ и 58-II УК РСФСР осужден к расстрелу, с конфискацией лично принадлежащего ему имущества,

СЕРЕБРЯНСКИЙ Яков Исаакович, 1892 года рождения, уроженец г. Минска, еврей, гражданин СССР, бывший член КПСС с 1927 г., исключен в связи с данным дедом, до ареста – 10 ноября 1938 г. – начальник Специальной группы ГУГБ НКВД СССР.

Судом Серебрянский признан виновным в том, что с 1933 г. являлся участником антисоветской заговорщической организации, существовавшей в органах НКВД, куда был завербован врагом народа Ягодой. Одновременно Серебрянский являлся агентом английской и французской разведок, которые снабжал секретными материалами, составляющими государственную тайну (дело № Н-15222 л. 411).

Указанный выше приговор в отношении Серебрянского в исполнение не был приведен в связи с тем, что 9 августа 1941 г. Президиумом Верховного Совета СССР Серебрянский был амнистирован, а после отмены 27 декабря 1954 г. решения об амнистии Серебрянского последний, находясь под стражей в связи с арестом по другому делу, 30 марта 1956 г. умер (дело 0087, т. 3, л.д. 275–291).

В качестве доказательств вины Серебрянского Я.И. к делу приобщены выписки из протоколов допросов арестованных по другим делам Абезгауза Д.М., Сыркина А.И., Буланова П.П., Алехина М.С., Волкова Ю.И., Турыжникова А.Н., Успенского А.И., Перевозникова С.М., Ярикова М.С., Серебрянской П.Н. и выписка из протокола очной ставки между арестованными Реденсом С.Ф. и Ежовым Н.И. (дело Н-15222 л.д. 275–359).

Материалы уголовного дела на Серебрянского и данные дополнительного расследования, проведенного в связи с жалобой его жены, свидетельствуют о том, что обвинение Серебрянского в антисоветской деятельности объективными доказательствами не подтверждено, ввиду чего приговор о нем подлежит отмене, а дело прекращению по следующим основаниям.

Серебрянский, как это видно из материалов дела, на допросе в судебном заседании Военной Коллегии Верховного Суда СССР виновным себя в шпионской и иной изменнической деятельности не признал, показания, данные им на допросах в процессе предварительного следствия, где говорилось о признании им своей вины, отрицал и заявил, что вынужден был себя оговорить в результате применения мер физического воздействия (дело №-15222 л.д. 410).

Отрицал Серебрянский обвинение его в принадлежности к заговорщической организации, якобы существовавшей в органах НКВД, а также в шпионаже и в процессе следствия, проводившегося по его делу в 1953–1956 гг. (дело 0087, том 1, л.д. 48, 130–131, 142, 153, 167).

Осмотром архивно-следственного дела по обвинению Ягоды Г.Г., якобы завербовавшего Серебрянского в заговорщическую организацию, установлено, что Серебрянский Я.И., по показаниям Ягоды, как участник такой организации не проходит (дело 0087, том 3, л.д. 222).

Показания арестованных по другим делам – Буланова П.Д., Алехина М.С., Успенского А.И. и Ярикова М.С., выписки из протоколов допросов которых приобщены к данному деду, не могут быть положены в основу обвинения Серебрянского в антисоветской деятельности, поскольку они не содержат конкретных сведений о заговорщической или иной преступной деятельности Серебрянского Я.И. (дело Н-15222, л.д. 281, 344–348, 287–290, 319, 324–333).

Буланов, как усматривается из протокола осмотра его уголовного дела, на допросе в суде в числе участников заговора, возглавляемого Ягодой, Серебрянского не назвал (дело 0087, том 3, л.д. 227).

Проверкой уголовного дела Ярикова М.С. установлено, что в антисоветской деятельности он обвинен необоснованно и в настоящее время реабилитирован (дело Н-15222 л.д. 446).

Ежов Н.И., заявивший на очной ставке с арестованным по другому делу Реденсом С.Ф. о своем намерении использовать яды (закупленные Серебрянским за границей) в террористических целях, на допросе в судебном заседании от показаний, данных на предварительном следствии, отказался как от вымышленных. В процессе проверки уголовного дела на Реденса С.Ф. принадлежность его к антисоветскому заговору в органах НКВД не подтвердилась. Дело Реденса производством прекращено (дело Н-15222 л.д. 334–337, 440–441; дело 0087 т. 3, л.д. 221).

Волков Ю.И., записанный в протоколах допросов Серебрянского на предварительном следствии в числе агентов английской разведки, якобы заброшенных Серебрянским в Советский Союз, и признававший себя в этом виновным на предварительном следствии, в суде от своих показаний отказался, а показания Серебрянского назвал оговором (дело 0087, т. 3, л.д. 153–159).

^{Ответ из Главной военной прокуратуры СССР по поводу прекращения уголовного дела в отношении Серебрянского Я.И. от 4 мая 1971 г.}

^{Справка о прекращении уголовного дела в отношении Серебрянского Я.И., выданная Главной военной прокуратурой СССР 5 мая 1971 г.}

Сыркин А.И., Перевозников С.М. и Серебрянская П.Н., в протоколах допросов которых имелись указания на антисоветскую деятельность Серебрянского Я.И., проводившуюся якобы в ряде случаев совместно с ними, как установлено в процессе дополнительного расследования, проведенного по их уголовным делам, антисоветской деятельностью не занимались и были обвинены в этом необоснованно. Ныне указанные лица реабилитированы (дело Н-15222 л.д. 279–286, 320–323, 437–439, 447).

Прекращены также производством с реабилитацией осужденных уголовные дела на Москвина-Трилиссера М.А., являвшегося в 1924–1926 гг. начальником ИНО, когда Серебрянский впервые был послан на нелегальную работу за границу, и Артузова (Фраучи) А.Х., руководившего работой Серебрянского в 1932–1935 гг., обвинявшихся в принадлежности к антисоветскому заговору в органах НКВД и шпионской деятельности (дело Н-15222 л.д. 442, 445).

Показания арестованного по другому делу Турыжникова А.Н. о том, что он знал Серебрянского Я.И. как шпиона, который по заданию английской разведки в 1927 г. перебросил в Советский Союз белоэмигрантов Ананьева, Волкова, Захарова, Эске и его, Турыжникова, а также занимался антисоветской деятельностью, вызывает серьезные сомнения в их достоверности, поскольку они находятся в противоречии с… данными дополнительного расследования (дело Н-15222 л.д. 305–318).

Названные выше Ананьев А.Н. (он же Кауфман И.К.), Волков Ю.И., Эске-Рачковский Руперт Людвигович (он же Иван Иванович) и сам Турыжников А.Н., как установлено проверкой, в Советский Союз прибыли на основании официальных разрешений советских органов. При этом Ананьев и Эске к уголовной ответственности не привлекались. Установить, был ли судим Захаров Н.А., а также найти документальные данные об обстоятельствах прибытия его в Советский Союз при проверке не представилось возможным (дело 0087, т. 3, л.д. 84–85).

Волков Ю.И., с которым Турыжников якобы был связан по антисоветской деятельности, а также Серебрянский Я.И., о принадлежности которого к английской разведке показал Турыжников на допросе, в суде виновными себя в шпионаже и другой антисоветской деятельности не признали, а показания Турыжникова отрицали как ложные. Серебрянский отрицал показания Турыжникова и в процессе следствия по своему делу в 1953–1956 гг. и ссылался на то, что Турыжников оговорил его ввиду того, что основанием для ареста самого Турыжникова послужили ложные показания Серебрянского, которые от него были получены в 1938 г. под принуждением (дело Н-15222 л.д. 410; дело 0087 т. 3, л.д. 153–159; т. I, л.д. 191–198).

В архивах соответствующих советских органов материалов, свидетельствующих о принадлежности Серебрянского Я.И. к агентуре иностранных разведок и в частности о его связях с английской и французской разведками, в процессе проверки не обнаружено (дело 0087, т. 3, л.д. 228).

Имеющиеся в архивах отрывочные сведения об отдельных лицах, носивших фамилии Покровского, Томсона, Вильямса, Жант и некоторых других, среди которых якобы имелись и агенты иностранных разведок, не могут быть положены в основу обвинения Серебрянского в шпионаже и шпионских связях с английской и французской разведками, поскольку никакими объективными данными преступная связь Серебрянского с указанными лицами не подтверждена. Нельзя не учитывать и того, что фамилии представителей иностранных разведок, записанные в протоколах допросов Серебрянского, по словам последнего, были им вымышлены под воздействием незаконных методов следствия (дело 0087 т. 3, л.д. 228–242; т. I л.д. 168).

Не могут служить достаточным доказательством вины Серебрянского в шпионаже и показания арестованного по другому делу Герцовского А.Я., который на допросе в 1953 г. со ссылкой на Берия заявил, что якобы Серебрянский работал „на нас и против нас, больше против нас“. Берия Л.П. на допросе в суде этого не подтвердил (дело 0087, л.д. 3–4, 44).

Из материалов дела и дополнительного расследования видно, что Серебрянский в дооктябрьский период и даже после 1917 года принадлежал к партии эсеров, в связи с чем по решению президиума ОГПУ в 1922 г. был взят на учет и ему запрещалось работать в политических, розыскных и судебных органах, а также в наркоминделе.

Однако эти обстоятельства при решении вопроса о привлечении Серебрянского для работы в ИНО советским органам были известны. Примененные к Серебрянскому в 1922 г. ограничения в установленном порядке были отменены (дело 0887, т. 3, л.д. 188–192).

Доводы Серебрянского о том, что расследование по его уголовному делу велось необъективно, с нарушением законности, не лишены оснований и находят подтверждение в материалах дела и проверки.

Справка о посмертной реабилитации Серебрянского Я.И. от 18 мая 1971 г.

Серебрянский, как это видно из материалов дела, был арестован 10 ноября 1938 г. по ордеру, подписанному Берия, и до 13 февраля 1939 г. содержался под стражей без санкции прокурора.

На первом протоколе с собственноручными показаниями Серебрянского, датированными 12 ноября 1938 г., имеется резолюция Берия: „тов. Абакумову! Крепко допросить“. Именно после этого на допросе 16 ноября 1938 г., в котором участвовали Берия, Кобулов и Абакумов, как заявил Серебрянский, он был избит и вынужден был дать не соответствующие действительности показания о своей преступной деятельности.

На допросе в 1954 г. Серебрянский показал, что еще до суда, т.е. на предварительном следствии, он отказывался от показаний, в которых признал себя виновным и оговаривал других.

Это обстоятельство отражено в общей форме лишь в постановлении о принятии дела к производству следователем Кочновым 20 декабря 1939 г. и в постановлении о продлении срока следствия, датированном тем же числом. Однако протоколы допросов Серебрянского, во время которых он отказывался от ранее данных показаний и отрицал свою вину, по неизвестным причинам в деле отсутствуют (дело Н-15222 л.д. 264, 267).

Проведенным в 1953–1956 гг. предварительным следствием в отношении Серебрянского Я.И. достаточных доказательств, подтверждающих его участие в антисоветской заговорщической деятельности Берия, не было собрано, ввиду чего второе уголовное дело на него производством было прекращено на основании п. „б“ ст. 208 УПК РСФСР (дело Н-15222 л.д. 448–449).

Учитывая, что в процессе дополнительного расследования установлены новые обстоятельства, не известные суду при рассмотрении дела, руководствуясь ст. 387 УПК РСФСР,

ПРОШУ:

Приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР от 7 июля 1941 г. в отношении Серебрянского Якова Исааковича по вновь открывшимся обстоятельствам отменить, а дело о нем за недоказанностью обвинения производством прекратить»[315]315
  Там же.


[Закрыть].

13 мая 1971 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела приведенное выше заключение. Выслушав доклад председательствующего в суде генерал-майора юстиции Долотцева и выступление прокурора отдела Главной военной прокуратуры подполковника юстиции Рыгалина в обоснование выводов заключения, Военная коллегия Верховного Суда Союза ССР установила:

«По приговору Серебрянский признан виновным в том, что с 1933 года являлся участником антисоветской заговорщической организации, существовавшей в органах НКВД, куда был завербован врагом народа Ягодой. Одновременно Серебрянский являлся агентом английской и французской разведок, которые снабжал секретными материалами, составлявшими государственную тайну.

В заключении предлагается приговор в отношении Серебрянского по вновь открывшимся обстоятельствам отменить, а дело о нем за недоказанностью обвинения производством прекратить.

Как видно из материалов дела, говорится в заключении, в основу обвинений Серебрянского положены приобщенные к его делу выписки из протоколов допросов арестованных по другим делам Волкова Ю.И., Сыркина А.И., Перевозникова С.М., Турыжникова А.Н., Серебрянской П.Н., выписка из протокола очной ставки между арестованными Реденсом С.Ф. и Ежовым Н.И., а также противоречивые показания самого Серебрянского, данные им на предварительном следствии.

В судебном заседании Серебрянский отказался от показаний, данных на предварительном следствии, и пояснил, что никаких преступлении он не совершал, а на следствии оговорил себя и других под воздействием незаконных методов следствия.

Дополнительной проверкой по делу установлено, что на предварительном следствии Серебрянский допрашивался с нарушением требований закона, поэтому его показания не могут служить доказательством его виновности в совершении тяжких государственных преступлений.