Текст книги "Сюрприз заказывали?"

«По девочкам, ясное дело», – подумала Яна.

– …вам вот объявить о повышении, – продолжал Рыбкин.

– И все-таки, – повторила она, – а то как-то… – Она поежилась.

– Неуютно? – усмехнулся Рыбкин.

– Вроде того, – кивнула Яна.

– Привыкайте, – сказал Свирский. – Теперь это станет вашим привычным состоянием.

– Что именно? – удивленно воззрилась на него Яна.

– Неуютность. Во всяком случае, в первое время. Пока не освоитесь в новом качестве.

– Надеюсь, – пробормотала Яна, – «первое время» продлится недолго.

– Недолго, недолго, – подал голос генеральный. – Судя по прошлому опыту. – И мужики дружно рассмеялись.

Добродушно так, одобрительно. «Можно немного пококетничать», – поняла Яна и спросила:

– По опыту? Простите, не понимаю…

– Такой стремительный взлет, – сказал генеральный, – просто ракета какая-то.

«Круто, – подумала Яна. – Восемь лет – это теперь называется «стремительно». Впрочем, для женщины в этой конторе – да, наверное, это и впрямь быстро». Женщин в руководстве компании не было. Все директора – мужики. Женщины заканчивались на уровне главного бухгалтера. Яне предстояло стать первооткрывательницей. Что означало нажить себе врагов среди представителей обоих полов. Тетки будут завидовать, мужики – снисходить. Она была готова к этому. В конце концов, это не навсегда. Возьмет все, что ей будет необходимо в ее будущей предпринимательской жизни, и отвалит. Главное – не задержаться, иначе засосет.

– Ну, что? – Свирский поднял левую руку и потряс ею. – Время.

– Пожалуй, – согласно кивнул Рыбкин и добавил, выпучив на Яну свои бледные глаза: – Через пару недель милости просим к нам, в Москву. Там подробности и инструктаж получите.

«Ну, да, – подумала Яна, – самой сделать ничего не дадут. Будут спускать инструкцию за инструкцией, одна идиотичнее другой».

– Хорошо, – сказала она.

– Спасибо за то, что уделили нам время, – проговорил Свирский, поднимаясь.

Яна слегка улыбнулась и скосила глаза. Она ненавидела подобные реплики. За ними никогда ничего не стояло, дань вежливости – не более того. Хуже всего было то, что Яна так и не научилась отвечать на них. Вот что она сейчас должна была сказать? Неизвестно. И она промолчала.

– Да, – вдруг спохватился Свирский и плюхнулся обратно в кресло, – есть еще одна тема. – И он выразительно взглянул на Рыбкина.

Тот нахмурился, по-видимому силясь сообразить, о чем речь, потом лицо его просветлело, и он воскликнул:

– Черт! Ну, конечно. – Наклонился всем корпусом над столом и, хитровато прищурившись, сказал: – Вы – наш эксперимент.

Яна вздрогнула. Это еще что такое?

– Простите?

– Вы – женщина, – сообщил Рыбкин.

– Мне это известно, – проговорила Яна.

Генеральный тихонько хрюкнул, пряча смешок. Рыбкин даже бровью не повел.

– Для вас, конечно, не секрет, – продолжал он, – что вы вступаете в мужской клуб. Соответственно, от вас потребуется принять его правила. Иначе… – И он замер в многозначительной паузе.

– Понятно, – пробормотала Яна.

Чего-то в этом роде она ожидала. Вот только не знала, каким будет продолжение. Что нужно будет делать? Ходить со всеми этими мужиками в сауну? Играть на бильярде? Или пить водку ведрами?

– Речь идет о вашем тыле, – изрек Рыбкин и выжидательно уставился на нее.

Тыл – это что? Задница? При чем тут это?

Видимо, у нее был изрядно ошалелый вид, потому что Свирский счел необходимым вмешаться.

– Знаете, Яна Владимировна, – сказал он, – мы придаем большое значение семейным узам…

«Вы? – изумилась про себя Яна. – Те, которые не упускают ни единой возможности прошвырнуться по девочкам?»

– Давно известно, – продолжал Свирский, – что человек работает лучше, если у него в семье все благополучно. И мы придерживаемся позиции, что вот она есть, эта семья, и она должна жить не тужить, и никакие потрясения ее, эту семью, не должны разрушить…

«Знают, – поняла Яна. – Донесли уже. Черт бы побрал Артемову женушку!»

– В общем, – Свирский изобразил легкую улыбку, – здесь всего лишь голый экономический расчет. Человек в эпицентре кризиса работает хреново, а нам, – он развел руками, – сами понимаете, ни к чему эта головная боль.

– Да, – встрял Рыбкин, – так что давайте договоримся раз и навсегда: мы знаем, что у вас прекрасная, крепкая семья – такой она и должна оставаться во веки веков. Что бы ни случилось. Женщины – народ эмоциональный, это понятно, и это их личные сложности, когда они не берут на себя никаких обязательств. А вы сейчас берете. Перед нами. А мы, – усмехнулся он, недобро усмехнулся, – к дамским штучкам не привыкли. Клуб-то мужской…

«И в этом клубе, – поняла Яна, – я всегда буду сидеть на самом неудобном стуле. Даже при хорошем раскладе. А при плохом… При плохом они просто эксперимент прикроют, и на этом все закончится. Поборники крепкой семьи! Кого они дурят? Впрочем, они ведь и не рассчитывают, что я поверю этим бредням. Они просто диктуют мне правила игры. Да и черт с ними! Это ведь не навсегда».

– Не вижу проблем, – сказала она.

– Точно? – спросил Свирский.

– Разумеется.

– Вот и ладненько. – Рыбкин потянулся и принялся выползать из кресла. – Вот и договорились, новоиспеченная вы наша…

Яна встала, попрощалась со всеми. За руку. У них же мужской клуб. И тихонько вышла из кабинета. Приемная была пуста. Алина где-то гуляла. К счастью.

Глава 17

Яна вышла в коридор. Пусто. Подошла к окну, постояла. Ее пошатывало. Не сильно, но ощутимо. Все-таки перенервничала. А думала, что абсолютно спокойна. Поистине – человек себя никогда до конца не узнает. Но теперь все позади… Да какое там позади! Все только начинается. В животе заурчало от тревожных предчувствий. Получится ли? Не опозорится ли? Не должна вроде, но кто знает?

Добилась-таки. Можно подвести черту под целой чередой лет, в течение которых она упорно продвигалась к своей цели. И праздновать. Почему-то только настроение не праздничное. Яна часто представляла себе, как все это случится. Вот они скажут… Вот она обрадуется… Толчок, а потом горячая волна затопит все ее существо.

И что же? Они сказали. А она не ощутила ничего необычного. Только напряжение, которое стало потихоньку отпускать ее сейчас. За ним должна явиться радость. Непременно должна. Не может быть по-другому. Просто это произойдет не сразу. В конце концов, она ж не ребенок, который, не успев всласть выплакаться, уже весело смеется, а еще через пару секунд впадает в задумчивую сосредоточенность, чтобы тут же заменить ее на недовольство всем и всеми. Нет, она уже давно выросла, и все процессы в ней замедлились. Поэтому радость придет в свой час.

Да, собственно, немудрено, что она подзадержалась. Эти прохвосты сделали все, чтобы отравить сладостный момент. Шуточки, взгляды, перемигивания… Как будто они не дела компании обсуждают, а планы на вечер. Все потому, что она женщина. Шовинисты чертовы. Это ни для кого не секрет, но она надеялась, что если уж они приняли решение дать зеленый свет даме, то примут это спокойно и будут держать себя в рамках. Ничего подобного. Свет дали, а самих от этого просто перекорежило. Да-а, работаться будет сложно. Надо сразу себя ставить. И – не заблуждаться. Все время сохранять бдительность, не давать себе уплыть в розовые дали. Ясное же дело – ее ставят на новый филиал в качестве ломовой лошади. Сделать самую тяжелую работу. То есть создать на пустом месте нечто, что потом будет работать, и хорошо работать, потому что, несмотря на то что Яна намеревалась использовать сложившуюся ситуацию исключительно в личных целях, она собиралась работать на совесть. Да она и не умела по-другому. Это уже как торговая марка – либо есть, либо нет, от того, что ты про это думаешь, не зависит. Она частенько ругала себя за чрезмерную ответственность и добросовестность. Кому это надо? Никому. В последнюю очередь ей самой, поскольку сил и здоровья тратилось немало. Но в какой-то момент она поняла, что ругай не ругай, ничего от этого не изменится. Такой характер.

Они тоже это отлично видели. Все эти Рыбкины и Свирские. И собирались использовать это в своих интересах. Сейчас важно было усидеть на двух стульях: и показать себя, и не надорваться. И еще не дать вышвырнуть себя, когда все, что они ждут от нее, будет сделано. Нет, ну все-таки какие стервецы! Унизить, дав повышение, – это надо уметь.

А ведь она могла отказаться. Теоретически могла. Но никому даже в голову такая вероятность не приходила: ни ей, ни этим деятелям. Они-то думают, что облагодетельствовали дальше некуда, что теперь она до самой могилы в долгу у них.

Яна машинально провела рукой по волосам. Не забыть бы купить краску. Сказал бы ей кто-нибудь лет пять назад, что она будет красить волосы, – не поверила бы. Но пришлось. Седина. Конечно, она брюнетка, а у брюнеток всегда ранняя седина. Яну Бог миловал от этой напасти – серебристые нити появились в ее прическе лишь пару лет назад. В тот период, когда Яна совсем упала духом. Тогда ей показалось, что все застопорилось, что ее прогнозы – пустые мечтания, что ничего не получается. Накатили слабость, нежелание ничего делать. Так бы и упала в углу и не шевелилась бы месяцы, а то и годы. Это ужасно трудно – бежать дистанцию, которую выбрала для себя Яна. А со стороны и не скажешь. Всем казалось, что Яне все легко дается, что все в руки плывет, что не знает она ни разочарований, ни огорчений. Она их не разубеждала. Разубеждать – значит жаловаться. А зачем? Чтоб утешили? Или чтобы позлорадствовали? Второе ей казалось более вероятным. Яна не доверяла никому. Ну, может, только…

«Димку нужно вернуть», – подумала она. Немедленно. Вырвать его из того места, где он затаился, и вернуть в ее жизнь. Чего бы ей это ни стоило. Потому что, если она этого не сделает, это будет стоить еще дороже. Ясно же было сказано: «У вас прекрасная, крепкая семья – такой она и должна оставаться во веки веков». Им не нужна Яна – свободная и независимая женщина. Им нужна Яна, опутанная по рукам и ногам узами брака, пусть даже формальными. Логики, конечно, никакой, но они вряд ли отдают себе в этом отчет. Просто считают, что Яна опутанная безопаснее Яны независимой. Идиоты! Но идиоты, облеченные властью. И с этим ничего не поделаешь.

Так что Димке придется вернуться. Она не собирается терять с трудом завоеванные позиции из-за его придури, в чем бы она ни заключалась.

И с Артемом нужно будет что-то делать. Яна нахмурилась. В сложившейся ситуации могло быть только одно решение: Артема – за борт. Тем более после вылазки его благоверной. Рано или поздно новость разнесется повсюду, тут уж ничего не поделаешь, но тогда уж пусть она к тому времени начнет попахивать плесенью от старости. Ладно, с Артемом можно разобраться после Димки. Артем все поймет, в конце концов, он сам в этой кастрюле варится… «Что это? – удивилась Яна. – Комплекс вины перед Артемом? С чего бы это вдруг?» И в который уже раз за последние три дня почувствовала, как волна паники поднимается откуда-то снизу и заполоняет все ее существо. В висках застучало, руки охватила легкая дрожь, появилась потребность срочно бежать куда-то и срочно что-то делать. Хоть что-нибудь, лишь бы не стоять на месте в ожидании неизвестности.

Душно… Воздуха бы… Ей нужно на воздух.

Яна отступила назад, повернулась и почти бегом рванула от окна. Домчалась до своего кабинета, рванула на себя дверь.

– Отлучусь на часок, – отрывисто бросила она секретарше, вошла в кабинет, схватила сумочку и удалилась.

* * *

– Блин! – сказала Олеся в трубку телефона, которую прижимала к уху.

– Что случилось? – спросила подружка.

– Жаба куда-то убежала, – ответила Олеся.

– Жаба? – удивилась подружка. – Это кто?

– Кто, кто, – проворчала Олеся, – начальница моя.

И как это у нее вырвалось насчет жабы? Все время ведь старалась вслух Яну так не называть. Мало ли что. А тут лоханулась.

– И что? – продолжала удивляться подружка. – Убежала и убежала. Тебе-то что? Даже лучше, когда ее нет на месте. Ты ж говорила, она тебя терроризирует.

– Понятное дело, лучше, если ее нет, – буркнула Олеся, – но, блин, меня просто бесит, когда она вот так вот легко и весело смывается в середине рабочего дня куда-нибудь, а ты тут должна сидеть как приклеенная и пахать как проклятая.

– Слушай, – сказала подружка, – это на нее наехала жена ее любовника? Да? Ведь ты про нее рассказывала?

– Ну да, – с удовольствием подтвердила Олеся. – Вчера.

– Так, может, у них там в полном разгаре разборки, – предположила подружка.

– С кем разборки? – спросила Олеся. – С женой региональщика?

– Чьей женой? – озадачилась подружка.

– Любовник ее, – пояснила Олеся, – региональными продажами занимается.

– А, понятно, – хихикнула подружка. – Но вообще-то я имела в виду разборки с ним. Теперь, когда все вылезло, они не смогут уже так свободно общаться. У вас же там за это дело жучат, или я что-то не так поняла?

– Жучат, – сказала Олеся. – Притом по полной.

– Ну, вот, может, ее там нажучили у начальства, она и носится как ошпаренная.

Олеся задумалась. Да нет, не похожа была жаба на нажученную. У нее был скорее деловитый вид, нежели растерянный. Да и потом, по разведданным, жаба сегодня посещала начальство, чтобы получить повышение. Алина проболталась. Сказала, мол, если будете хорошо вести себя, девушка, сможете продвинуться. Как это, спросила Олеся. Алина и объяснила. Жаба пойдет на повышение, вполне может взять с собой Олесю, если та ей показалась. Вот только Олеся сильно сомневалась насчет жабиных симпатий. С другой стороны, жаба не испытывала ласковых чувств ни к кому, а Олесю хотя бы уже проверила в работе за последние месяцы, так что шансы продвинуться вместе с жабой у Олеси были. Вопрос только в том, хотела ли Олеся продолжать двигаться дальше по жизни вместе с жабой?

* * *

«Надо же, – думала Яна, – как меня прижало». А все эти сюрпризы. Яна сюрпризы ненавидела. Как и экспромты. Они ее пугали, потому что на них нужно реагировать быстро, а она этого не умела. Вот ее и повело. Аж до полуобморока. Мыслимое ли дело! А все Димка. С него все началось…

И как теперь его искать? Яна медленно шла по скверу, находящемуся на соседней с конторой улице, и пыталась собраться с мыслями. Не получалось. Ни одной мало-мальски подходящей идеи не приходило в голову. И не спросишь ни у кого… Стоп. Почему ни у кого? Артем. Он же предлагал. Нет, тут же отказалась от этой затеи Яна, Артем не годится. Раз она решила завязать с ним, не стоит вовлекать его в свои дела. Надо минимизировать их контакты, глядишь, мужик интерес потеряет, и проблема решится сама собой – связь их сойдет на нет, отношения из сексуально окрашенных превратятся в дружеские, все станет скучным и пресным… Так, все, не об этом сейчас думать надо.

Есть же, в конце концов, профессионалы. Наверняка предпринимательский прогресс наплодил не один десяток сыскных агентств… О-о, как звучит! «Сыскное агентство». Сигары, гетры и макинтоши – других ассоциаций у Яны не возникало. Но выбора-то не было.

«Вот и прекрасно, – подумала она, присаживаясь на скамейку и вынимая из сумочки телефон, – теперь я знаю, что делать дальше». Она почувствовала себя увереннее. Полистала записную книжку. Катя. Она наверняка что-нибудь подскажет. Катя ее стригла. И Катя знала всех в этом городе. Если не лично, то опосредованно. Катя – это живые «Желтые страницы». И «Белые» в придачу. Да еще с комментариями.

– Они просто монстры, – спустя пару секунд скороговоркой излагала информацию Катя. – Ищут все. Бобиков, кошек, вещички, детей, любовников и так далее. Не знаю, сколько берут. Сама не обращалась. Но одна моя клиентка просто в восторге от них и теперь их всем рекламирует. Сидят они где-то на Лиговке. Адрес я, конечно, не знаю, но вот телефончик могу сказать. Сейчас, подождите, найду… – порылась где-то и воскликнула: – Вот! Нашла. Пишите… – и продиктовала телефон.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила Яна.

– Да не за что, Яночка, – рассмеялась Катя. – Звоните, если что. А вам вообще зачем эти сыщики? Потеряли что?

– Ну… – Яна замялась, – не то чтобы потеряла…

– Разыскиваете кого-то, – догадалась Катя. – Давно не видели?

– Да, – сказала Яна. – Давно.

– Да я вот тоже, – не унималась Катя, – хочу поискать свою тетку. Надо, наверное, мне к этим обратиться. Скажете, да? В смысле, как они вам понравились?

– Ладно, скажу, – пообещала Яна. – Спасибо еще раз. До свидания.

– Счастливо! – прощебетала Катя.

«Ничего не буду объяснять по телефону, – повторяла про себя Яна, набирая данный Катей номер, – договорюсь о встрече и тогда уже…»

Глава 18

Дверь распахнулась, и в кабинет влетела дама. Тесноватый пиджачок, короткая юбка – дама явно считала себя худенькой, однако равнялась полутора Янам в ширину, хотя в росте немного проигрывала.

– Добрый день, – громко проговорила дама, направляясь к Яне и протягивая руку. – Я – Дина.

– Добрый, – Яна пожала даме руку, – Яна Владимировна.

Помощница детектива? Любопытно.

– Вам не предложили кофе? – озабоченно спросила Дина, окинув взглядом пустой журнальный столик.

– Предложили, – успокоила ее Яна, – я отказалась. Спасибо.

– Ну, смотрите, – сказала Дина и повела рукой в сторону кресел: – Присядем?

– Спасибо, – кивнула Яна и шагнула к креслу, которое стояло спинкой к окну.

– Прошу прощения, – Дина изобразила на лице виноватую улыбочку, – забыла… – и, сделав стремительный рывок к двери, исчезла в приемной.

Яна откинулась на спинку кресла и вытянула ноги. Полседьмого. Сколько они тут проболтают? И что у нее будут спрашивать? Димкино фото она захватила. Попросила дочь сбросить ей на электронную почту. «Зачем?» – поинтересовалась дочь. «Объявлю твоего отца в розыск», – ответила Яна. Дочь промолчала. Яна так и не поняла, что стояло за этим молчанием: одобрение или осуждение. Впрочем, ее это совершенно не волновало. Это взрослые игры, и что по этому поводу думает ребенок, не важно.

«Монстры», – усмехнулась Яна, вспомнив Катино щебетание. «Монстры» занимали небольшой офис в бизнес-центре на Лиговке, примерно посредине между площадью Восстания и метро «Лиговский проспект». Яна позвонила им сразу же после разговора с Катей. Секретарша с приятным сочным сопрано сообщила, что ее могут принять сегодня, после шести. «Это меня устроит», – сказала Яна, и встреча была назначена. Сейчас, наверное, эта Дина проведет с ней вводную беседу, растолкует, что и как, опросит, а потом уже скажет, кто ею будет заниматься. И будут ли вообще заниматься. Могут ведь и отказать. Наверняка у этих сыскных агентств существуют свои кодексы поведения. Интересно, какие клиенты их совсем не возбуждают? И еще Яне очень было любопытно, как они осуществляют поиск и расскажут ли ей об этом – или это профессиональная тайна? И как быстро они смогут найти Димку? И не найдется ли Димка сам быстрее, чем его обнаружат детективы? Последняя мысль пришла к Яне только что, и она ненадолго задержалась на ней. Что тогда? Вернут ли ей деньги? Если да, то какую часть? И вообще, сколько все это удовольствие может стоить? Считают они, исходя из почасовой оплаты, или берут за результат? Чужая профессиональная кухня всегда интересовала ее. Маринка признавалась, что любит подглядывать в освещенные окна домов, когда проезжает мимо, а вот Яна тяготела к подглядыванию за чужими профессиональными манипуляциями. И сейчас в кабинете сидели две Яны: одна – клиентка, вторая – почти журналистка, явившаяся брать интервью для колонки «Рассказы о профессиях».

Однако Дина не дала ей ни малейшей возможности удовлетворить свое любопытство. Вернувшись в кабинет, упала в кресло напротив Яны и, раскрыв блокнот, подняла на нее вопрошающий взгляд:

– Ну что, приступим?

Яна невольно подобралась, втянула живот и расправила плечи.

– Давайте.

– Значит, – сказала Дина, – будем искать.

– Да, – подтвердила Яна.

– Кого, если не секрет? – И Дина плутовски усмехнулась.

Яна тоже улыбнулась. Вот чертовка – шуточки шутит. Впрочем, почему бы и нет? Лучшего способа снять напряжение не придумать.

– Мужа, – лаконично ответила Яна.

– Ага! – воскликнула Дина.

Удивленной она не выглядела. Интересно, подумала Яна, почему бы это? Потому что частота пропадания мужей выше, чем частота пропадания других членов семьи и родственников? Или потому, что Яна вписывается в Динино представление о брошенных женах? «О-о, нет, – мысленно застонала она, – только не это слово!» И чтобы переключиться на что-нибудь нейтральное, потянула к себе сумочку.

– Вот, – сказала она, – его фотография. Даже две.

Она протянула Дине Димкины фото, сделанные в прошлом году на дне рождения дочери.

– Ага, – опять изрекла Дина, на этот раз с явным удовольствием.

«Она еще какие-нибудь слова знает?» – подумала Яна. И вообще, туда ли она попала? Нет, она, конечно, позвонила по тому номеру телефона, которым ее снабдила Катя, и попала к пресловутым «монстрам», здесь сомнений быть не могло, но вот подходят ли они ей, те ли они люди, которым можно доверить свое непростое дело? Не угадаешь. Придется отдаться им вслепую. Но если Дина еще раз издаст свое «Ага!» – Яна не выдержит.

– Фото – это хорошо, – сказала Дина, вглядываясь в снимки, – но совершенно недостаточно. Понимаете, да? – и подняла на Яну свои ясные ярко-голубые глаза.

– Понимаю, – кивнула Яна. – Спрашивайте.

– Ну-у… – Дина поелозила попой, устраиваясь в кресле поудобнее, – начнем с того, сколько лет вы женаты.

– Пятнадцать.

– Да? – искренне удивилась Дина. – А вам, простите, сколько?

– Тридцать шесть.

– Серьезно? – Дина заулыбалась. – Никогда бы не подумала.

– Спасибо.

– То есть вы поженились еще в институте? – уточнила Дина.

– В общем, да. А это имеет значение?

– Все имеет значение. Семейные отношения – это такое тонкое дело… – Дина наконец положила фотографии на стол.

«Сама-то она, интересно, замужем или нет?» – подумала Яна.

И как бы в ответ на ее невысказанный вопрос Дина задумчиво проговорила:

– Я вот сама смотрю иногда на своего мужа…

«Будем теперь слушать истории про ее мужа», – внутренне поморщилась Яна, но вслух спросила:

– И что?

– Смотрю и думаю: что там в его черепушке делается? Одному Богу известно. А так хотелось бы узнать. Да?

– Ну…

Узнать, что творится в Димкиной черепушке? Да, неплохо бы. Затем она сюда и пришла. Если уж не удается узнать у самого Димки, пусть эти люди помогут ей докопаться до истины. Хотя… она так и не могла себе представить, как у них это получится. Но ведь они – «монстры», пусть работают.

– Так, ладно. – Дина вернулась в реальность, открыла блокнот и черкнула в нем пару слов. – Пятнадцать лет. И все это время вы жили вместе?

– То есть? – Яна удивленно воззрилась на нее.

– Я имею в виду, – пояснила Дина, – что он никуда не уходил, ну, знаете, с такими формулировками типа «мне надо побыть одному»…

– Нет, нет, – отрицательно качнула головой Яна. – Не уходил.

Незачем было. У него и так была масса возможностей побыть одному. Как и у нее. Они ведь просто совместно проживали. Говорить об этом Дине? Яне не хотелось, но теперь она начинала понимать, что, видимо, придется.

– Любовницы? – осторожненько поинтересовалась Дина.

– Нет, – уверенно ответила Яна, – никогда.

По Дининому лицу скользнуло сомнение.

– Нет-нет, – повторила Яна, – просто надо знать его…

– Аскет? – спросила Дина.

«Надо же, – удивилась Яна, – какие слова знает». Почему-то Дина произвела на нее впечатление дамочки энергичной, но недалекой.

8 И. Быстрова «Сюрприз заказывали?»

– Не в этом дело.

– А чем?

– Просто… – Яна замялась.

Как бы ей это сказать? «Просто он помешан на мне?» Нескромно звучит, ой как нескромно. Но ведь так и есть. В этом-то вся причина прочности их союза. Однако язык не поворачивался назвать вещи своими именами. Надо бы отыскать какое-нибудь слово, заменяющее это экспрессивное «помешан»…

– Даже не знаю, как сказать… – продолжала мучиться Яна.

– Скажите, как есть, – предложила Дина, доброжелательно улыбаясь.

– Просто муж… помешан на мне…

Все-таки вырвалось!

– …и на дочери, – торопливо добавила Яна.

И разозлилась на себя: «Я что хочу: Димку найти или хорошо выглядеть в глазах этой абсолютно незнакомой женщины?»

– Помешан… – задумчиво повторила Дина. – Это, конечно, хорошо, но, знаете, – она скроила похоронную мину, – одно другому не мешает. Он может быть помешан и одновременно иметь любовницу.

– Разве? – удивилась Яна.

Сочувствие мелькнуло в Динином взгляде. Яна ощутила прилив злости. Димка, паршивец, поставил ее в идиотское положение. Она чувствовала себя в сложившейся ситуации ужасно неуютно, не знала, куда бежать и что делать, ей пришлось поступиться собственным принципом полагаться во всем только на саму себя, и что из этого выйдет, еще неизвестно.

– Хорошо, – сказала Дина, – давайте отвлечемся от теоретических изысканий и займемся конкретикой.

– Давайте, – пробормотала Яна.

– Может, все-таки кофе? – предложила Дина.

– Да, с удовольствием, – ответила Яна.

Еще полчаса подобных разговоров – и она попросит коньяка.

Дина сползла с кресла и вышла в приемную.

– Нинок, два кофе, пожалуйста, – услышала Яна ее голос.

Сколько ей лет? Тридцать пять? Тридцать? Или еще меньше? И кто она здесь?

– Дина, а вы кто? – спросила Яна, когда та вновь уселась напротив нее.

– Я? – удивилась Дина. – Вы что имеете в виду?

– В этой фирме, – сказала Яна, – вы кто? Кем работаете?

– А-а, – рассмеялась Дина. – В этой фирме я работаю всем. Ну, разве что кроме секретарши. Хотя иногда и ею приходится потрудиться.

– То есть?

– Это моя фирма. – Дина откинулась на спинку кресла и сложила руки на коленях. – Я тут и директор, и детектив, и бухгалтер…

– И в засаде сами сидите?.. – растерянно спросила Яна.

– В засаде? – переспросила Дина.

– Ну да. Слежка, или как там у вас называется.

– Нет, – опять рассмеялась Дина, – в засаде еще не приходилось. У нас на засады пока спроса не было. А вообще, ножками бегает в основном молодежь. Я по большей части мозгами работаю.

– Сколько вам, если не секрет? – не удержалась Яна.

– Двадцать девять.

Молода. И уже свой бизнес. Фирмочке четвертый год пошел – Яна спросила об этом, когда звонила, чтобы договориться о встрече. А она только собирается. Но Дина, похоже, авантюристка по складу, поэтому и открыла детективное агентство, да еще в столь нежном возрасте. У Яны все иначе. Она – натура обстоятельная, потому и прорабатывает все так тщательно. В конце концов, у каждого свой путь. Однако укол зависти, пусть и слабенький, Яна успела ощутить. Ладно, она здесь не за этим.

Дверь отворилась, и вошла секретарша, неся в руках плотно заставленный поднос. В детективном агентстве кофе подавался с печеньем, крекерами и шоколадными конфетами. Отсюда и тесный Динин пиджачок. Яна подавила улыбку, взяла свою чашку и пригубила кофе.

– Продолжим, – сказала Дина, дождавшись, когда секретарша покинет кабинет.

Яна молча кивнула.

– Я немножечко не по порядку буду спрашивать, – предупредила Дина, – вы не удивляйтесь. У каждого ведь своя методика…

Яна опять кивнула.

– Тогда вопрос: вы зачем его ищете?

– Что? – опешила Яна.

– Зачем вы ищете своего мужа? – повторила Дина, не сводя глаз с Яны.

– Но… разве… – Яна не знала, как реагировать на этот странный вопрос, – разве это не естественно, искать мужа, с которым ты прожила столько лет и который вдруг пропал?

– Вы волнуетесь, что с ним могло что-то случиться?

– Случиться? – эхом повторила Яна.

– Не волнуетесь, – уверенно сказала Дина.

Она сузила глаза и теперь совсем не была похожа на ту уютную толстушку, которая полчаса назад вошла в кабинет. «Ах ты…» – подумала Яна. Она ее раскусила. Когда успела? И главное – как ей это удалось? Они ведь еще ни о чем серьезном не разговаривали.

– Ну, ушел, – продолжала Дина, – радуйтесь. Он же, насколько я понимаю, вам постольку поскольку. Зачем вы пришли к нам, зачем собираетесь потратить уйму денег, чтобы найти его? Не проще ли…

– Не проще, – перебила Яна.

– Ага! – изрекла Дина, схватила чашку с остывающим кофе и залпом выпила его.

– Во-первых, – Яна старалась говорить спокойно, однако чувствовала, что голос дрожит, а левое нижнее веко подрагивает в нервном тике, – я хочу знать, что произошло. На пустом месте…

– На пустом ли? – перебила Дина.

– Я имею в виду, что ничего необычного не происходило, – пояснила Яна.

– Надоело, – пожала плечами Дина. – Вам не приходило в голову, что ему просто надоело?

– Тогда почему он исчез без всяких объяснений?

– Мужики… – усмехнулась Дина, – смертельно не любят выяснять отношения. Проще затаиться где-нибудь, пока буря не пройдет.

– Но…

– Я поняла, – махнула рукой Дина, – вы хотите узнать, в чем дело. Хотя бы для того, чтобы просто знать. Так, это первое. А второе?

– Что? – Яна непонимающе смотрела на нее.

– Вы сказали: «Во-первых, я хочу знать…» А во-вторых?

Во-вторых были Свирский и Рыбкин. И новое назначение. Об этом говорить не хотелось. Имеет ведь право не говорить. В конце концов, она же клиент.

– Не важно, – сказала Яна.

– Не хотите, – кивнула Дина. – Понятно. Дело хозяйское. Ладно, тут мы выяснили. Теперь приступим.

– К чему? – спросила Яна.

– К деталям исчезновения. – Дина отодвинула пустую чашку и подтянула к себе блокнот. – Итак, когда вы узнали, что муж пропал?