Текст книги "Сюрприз заказывали?"

Глава 13

«Это же надо! – думала Олеся. – Потряс!» Она суетливо ворошила бумаги, изображая бурную трудовую деятельность, сама же была занята совершенно иным – Олеся переваривала сплетню, услышанную только что. Ну, то, что у жабы есть любовник, в этом она была на сто процентов уверена. Такие бабы всегда заводят себе любовников. Но вот то, что этим сердечным другом является их шеф региональных продаж, стало для Олеси полной неожиданностью.

Однако сомнений никаких быть не могло. Говорят, его жена учинила жабе скандал… ну ладно, не скандал, а так, небольшое выяснение отношений, но все равно! Олеся возбужденно заерзала на стуле. Блин, ну надо ж было такое пропустить! А вот Дашке из клиентского отдела повезло. Ее послали найти эту Изотову, она и нашла ее. «Тетки не ругались, – сказала Дашка, – но еще бы минут пять…» И тогда был бы скандал. Ох, дорого бы Олеся дала, чтобы постоять рядом, когда это случится. Потому что тогда жабе конец. Причем навсегда. Несмотря на все ее заслуги перед компанией.

В компании скандалов не любили. Ни мелких разборок, рождаемых плохим настроением, ни тем более крупных свар, чем бы они ни были вызваны. «Наш стиль, – любил повторять генеральный, – корректность и выдержанность». Жаба это отлично знала. Потому и шифровалась так со своим милым. «Интересно, – Олеся на миг замерла с какой-то бумажкой в руках, – давно это у них?» Скорее всего, давно. Еще до Олесиного появления в жабиной приемной. Значит, вот с кем она встречалась в обеденные перерывы. Значит, вот с кем она изменяла своему симпатичному мужу.

А что? Очень даже… Олеся одобрительно покивала в такт своим мыслям. Региональщик ей нравился. Классный мужик. Красивый, высокий, накачанный. С юморком.

Как быстро эта новость разнесется по офису? И когда она достигнет ушей руководства? Хорошо бы – поскорее. Вот тогда жабе придется туго. Сразу на ковер, сразу в мясорубку. Начнут воспитывать, а то и вовсе на дверь укажут. Олеся мечтательно уставилась в окно. Кого тогда на ее место? Может, Крысю, главбуха? Ой! Олеся поежилась. Крысю, в действительности звавшуюся Кристиной, она недолюбливала. Мясистая громкоголосая баба – Яна куда приятнее. Так, так, так. Это что получается? Если Яну под зад, то что будет с ней, с Олесей? Могут ведь запросто и обратно вернуть. Или тоже – на выход. У них все может случиться. Здесь с народом не церемонятся. Нет уж, такого исхода Олеся для себя не хотела. Лучше уж с жабой. «Буду держать за нее кулаки, – решила она. – Чтобы все обошлось». Хотя вызова на ковер жабе не избежать, это уж точно, и к бабушке не ходи…

* * *

Яна не знала, что и думать. Они расходятся, Артем и эта его блондинка. Прожили почти восемь лет вместе, а теперь решили разбежаться в разные стороны. Кто, кстати, из них решил? Зря она не спросила. Неужели действительно из-за нее? Конечно, причин для их желания разойтись накопилось много – как в любом браке, причины даже выискивать не нужно, они сами вас найдут. Но большинство людей либо отмахиваются от них, либо смиряются с ними, либо философски перерабатывают их во что-нибудь удобоваримое, и только немногие используют эти причины для того, чтобы сказать: «Прощай».

Изотовы прекрасно смирялись с существующей действительностью все эти годы. Главное, даже непонятно, ради чего. Детей у них не было, особой материальной заинтересованности друг в друге – тоже, чего тогда цеплялись за семейные узы? Боялись пропасть в одиночку? На Артема не похоже. Может, она боялась, а он чувствовал свою ответственность за нее? Господи, какой бред! И вот таким бредом напичканы людские головы. С ума сойти!

Она, Яна, скорее всего, не причина. Но повод. Каким-то образом жена Артема пронюхала про нее, а он, прижатый к стенке, признался во всех грехах. Ну, не идиот ли! И то, что он утверждает, будто ничего не говорил – кто бы ему поверил!

Яна поморщилась. Что это с ней? Почему сразу перевела Артема в категорию идиотов? За идиота она его никогда не держала, ни минуты. С идиотом она не смогла бы быть так долго. Это нервишки пошаливают. Дернуть, что ли, валерьяночки? Нет, нельзя. Запашок. Кто зайдет, моментально сообразит, и разнесется по конторе слух: финдир успокоительное стаканами глушит, оно и понятно – на чистую воду вывели… и так далее и тому подобное. Ни к чему. Тем более теперь.

А вообще, это большая-пребольшая ерунда. Ну, дозналась Наталья Изотова, что ее муж изменяет ей с Яной, что с того? Зачем сразу разводиться? Он же не в первый раз налево сходил. Он не новичок в этом деле. Если жена его думала, что до Яны он хранил ей верность, она должна быть непроходимой дурой. На которую она совсем не похожа.

А может быть, это была последняя капля. Упала – и полилось изо всех щелей. Через какое-то время пожалеет о сделанном, а уже не воротишь. Конечно, бывает, что люди сходятся вновь, но разве когда-то из этого выходило что-нибудь толковое? Если они говорят, что да, выходило, Яна не верит. Врут. Что им еще сказать?

«Мне это должно льстить, – вдруг подумала Яна. – То, что из-за меня происходят такие глобальные события в мире». Усмехнулась. Было бы чем гордиться. Невелика доблесть – увести чужого мужа, который сам тебя осаждал. Тем более, что муж этот ей совершенно не нужен. Он хорош, конечно, в постели и в непринужденной беседе, но думать о нем всерьез было бы излишеством. Да и потом, у нее уже один такой есть в хозяйстве. Между прочим, спохватилась Яна, может, он уже и впрямь вернулся на хозяйство? Она торопливо набрала мобильный номер мужа. «Временно недоступен…» – ответствовал механический голос. «Зараза!» – шепотом ругнулась Яна.

Дверь в кабинет тихонько отворилась. Секретарша. Что за моду взяла – заходить? Телефон на что? Яна вопросительно уставилась на бестолковую девицу.

– Алина Петровна, – прошептала секретарша, указав глазами на телефон.

– Ну, привет еще раз, – сказала Алина в ответ на Янино «слушаю».

– Привет-привет, – ответила Яна. – Так звонишь или по делу?

– По делу. – Алинин голос дрогнул от едва сдерживаемого смеха. – По о-очень важному делу…

Неужели из-за Артема? Наверняка Алине уже донесли последние новости. Яна матерно ругнулась про себя. Вот уж спасибо госпоже Изотовой – удружила. Ну, захотела в глаза любовнице мужа посмотреть да беседы за жизнь побеседовать, вызвала бы куда-нибудь в тихое место, развлекалась бы себе на здоровье. Так нет – устроила показуху. И то, что свидетелей всего ничего, сути не меняет – все, что происходит на территории офиса, становится достоянием общественности. Алина в этой общественности занимала почетнейшее место. Яна глубоко вздохнула, приготовившись… собственно, она не знала, к чему готовиться. Угадать Алинину реакцию было невозможно. Алина сама погуливала на стороне, но это совсем не означало, что к чужим адюльтерам она будет относиться с такой же терпимостью.

– Значит, так, Вересова, – Алина неожиданно перешла на деловитый тон, – завтра тебе велено построиться в десять часов в кабинете начальника.

– Зачем? – опешила Яна.

– Как зачем? – в свою очередь удивилась Алина. – Комиссия. Забыла?

Черт! Яна, конечно, ничего не забыла. Только об этом и думала, но события последних часов совсем заморочили ей голову.

– Комиссия, – повторила она. – То есть…

– То и есть, – подтвердила Алина. – Желают с тобой пообщаться. Так что с вечера много не пей, – она хохотнула, – чтобы с утра быть в приличной форме.

– Шуточки у тебя, – вяло сказала Яна. – Спасибо. Буду, – и положила трубку.

В ушах зашумело. Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Прекрасно. Все идет по плану. Пусть и с некоторыми погрешностями. Она опять глубоко вздохнула, на этот раз с облегчением. Резко встала и энергично зашагала по комнате из угла в угол. Главное, думала Яна, удержаться на золотой середине. Вроде бы она была не в курсе, но в то же время о чем-то эдаком догадывалась. Благодарна за высокую оценку ее способностей, но не зарывается и место свое знает. Это несложно. Ведь это – не навсегда.

Дело обстояло следующим образом. Яну собирались повысить. Дать ей в руки управление филиалом. Была ли она уверена в этом на сто процентов? Нет, ведь ни слова об этом не было сказано. Она все предугадала. Могла ошибиться? Теоретически да. Поэтому полпроцента она все-таки оставляла на то, что завтрашний разговор будет совсем не об этом. Но что такое полпроцента против девяноста девяти с половиной? Даже не мелочь – так, пылинка.

На это повышение Яна работала последние несколько лет. После того как прозвучат долгожданные слова, можно будет немного расслабиться. Но Яна и в мыслях этого не держала. Она не собиралась останавливаться. Ей было куда двигаться дальше. В президенты компании? Нет уж, увольте. У Яны были свои, весьма оригинальные планы, зачатки которых родились давным-давно, в то время, когда она увольнялась со своего первого места работы.

Тогда Яна была молода, зелена и наивна. Когда ее чуточку продвинули по службе, она готова была блузочку на себе рвать, чтобы доказать, что это было правильным решением, что она способна на большее, что она оправдает, отработает, докажет… ну, и так далее. Яна засиживалась на работе допоздна, никогда не оставляла начатое недоделанным, хваталась за любую работу, даже ту, которая не входила в круг ее обязанностей. Пропускала все через себя. Болела и страдала за дело. Ей казалось, что это – единственный верный путь сделать великую карьеру.

Все закончилось в одночасье. В ее последний день работы на том предприятии. Увольнялась она, кстати, потому, что ей предложили место поинтереснее, подороже и поближе к дому. Увольнялась с тяжелым сердцем. «Как же они тут без меня? – думала она. – Утонут». Голова понимала, что нужно двигаться дальше, а сердце рвалось на части. Она купила три огромных торта, фрукты, шампанское…

Народ пришлось собирать долго. Она бегала по отделам, созывая всех на чай, а когда наконец-то собрала всех в кучу, выяснилось, что никаких проводов никто не готовил. Даже цветов не подарили. Вручили коробку конфет, наскоро приобретенную в ближайшем супермаркете. Постояли рядом с празднично накрытым столом, выпили по бокалу шипучки, съели по кусочку торта. Кто-то сказал «спасибо», а кто-то так и ушел, бочком, не проронив ни слова. Люди, с которыми она трудилась бок о бок почти четыре года, с которыми пуд соли съела, вели себя как чужие. А шеф, тот просто нахамил напоследок. Сказал такую прощальную речь, что лучше бы и не брался за это дело. Впрочем, за что-то Яна ему признательна. Снял шоры с глаз. Чтоб больше никогда на этот счет не заблуждалась.

«Я была здесь никем, – глотая слезы, повторяла она по дороге домой. – Никем. Ничем. Пустым местом». Вернее, нет. Она была деталью большого механизма по извлечению денег для шефа. И все. Деталь вышла из строя – ну и бог с ней! Найдем другую. А памяти у механизма нет. И каких-либо чувств тоже. И что самое противное, вдруг отчетливо поняла Яна, так будет везде, где бы она ни работала. И не важно, какого уровня должность она будет занимать, и не важно, какие люди будут ее окружать – все равно это механизмы, в которых ты – лишь составная часть.

«Я не хочу! – подумала она. – Я хочу сама». Что «сама»? Она вряд ли смогла бы тогда ответить на этот вопрос – слишком расстроена была, почти рыдала. Это уже потом, успокоившись и хорошенько все осмыслив, Яна поняла: «сама» – это значит работать сама на себя, без сонма шефов и хозяев. «Сама» – это значит свой бизнес.

Ей хватило одного раза, чтобы понять, что к чему. И определиться со своей карьерной стратегией на многие годы вперед. Чего у Яны было не отнять, так это умения быстро обучаться. Не наукам каким-нибудь, к этому у нее мозги как раз были не очень предрасположены – нет, Яна обладала удивительной способностью усваивать жизненные уроки. Дважды на одни и те же грабли она не наступала.

Как она будет строить свой бизнес, Яна тогда не представляла. Да и какой это должен быть бизнес, тоже не знала. Это было не важно. Важна была сама идея. Кости. А мясо нанизать – это уже дело техники.

Технику она и принялась продумывать. План ее состоял в том, чтобы войти в новую жизнь постепенно, без рывков. Наверное, для кого-то это выглядело бы странновато. Без страсти, как известно, великие дела не делаются, а здесь страстью и не пахло. Но это на посторонний взгляд. Яна могла об этой страсти много порассказать. Как, не сомкнув глаз, просчитывала все свои шаги, а потом, при свете дня, один за другим их воплощала в реальность. Как колотилось сердце, когда удача летела прямо в руки, и как пропадали слух и голос, когда все шло не так, как задумывалось. Это был путь длиной в десять лет, Яна все еще была в дороге, только приближалась к конечной станции под названием «Свобода».

Свобода. Ни больше ни меньше. За это стоило побороться. И потерпеть. Пусть даже так долго.

Никто не знал о Яниных мечтах. Кроме Артема. С ним все вышло совершенно случайно. Яна просто проболталась по-глупому. Разговаривали о всякой ерунде: политике, богеме, бизнесе. Несерьезно разговаривали, дурачились. И тут Артем вдруг сказал: «А я мечтаю купить яхту и отправиться в кругосветное путешествие». – «А я, – рассмеялась Яна, – мечтаю открыть свое дело…» И осеклась.

Бросила настороженный взгляд на любовника. Тот прищурился: «Что, серьезно?» – «Ну… – замялась она, – в общем, да…» Он вытянул из нее все. А она, рассказав, удивилась тому, какое облегчение при этом испытала. Как будто поставила наконец-то на пол неподъемные сумки, которые таскала в руках все эти годы.

Облегчение. А потом дикий страх. А ну как сейчас поднимет ее на смех? Что тогда? То, что она после этого с ним словом не перекинется, – это само собой, но вот как после такого самой жить? Немыслимо!

Он не смеялся. Напротив, смотрел на нее чуть ли не уважительно. Надавал уйму советов. В первый момент Яна инстинктивно заартачилась. Вот еще! Советы! На черта ей чужие советы? Но, поостыв, перебрала в голове все, что Артем ей тогда сказал, и поняла, что зря встала на дыбы. Кое-что вполне можно было использовать. В конце концов, две головы всегда больше, чем одна.

С тех пор они часто возвращались к этой теме. Почти при каждой встрече. И знал Артем, конечно, о ее видах на должность директора филиала. Яна надеялась, что он болел за нее. Должность эта должна была дать ей административный опыт. Какой из нее бизнесмен, если она не умеет руководить? Руководство отделом не в счет. Не тот масштаб. Не те задачи. Директор – это совсем другое дело. Три года – Яна считала, ей вполне хватит трех лет, чтобы понять, что к чему, а там уж… Да, ей как раз стукнет сорок. Хороший возраст, чтобы круто изменить свою жизнь. «Если, – внезапно подумала Яна, – эта жизнь уже круто не изменилась». Причем безо всякого ее участия.

Глава 14

Марина неслась на всех парах. Нужно было к шести успеть на Славу. Племяшка сказала: «Срочно». И добавила, что речь идет о пропавшем отце. То есть о Диме.

– Случилось что?! – чуть не закричала в трубку Марина.

– Да нет, – ответила Анютка. – Наверное…

– Что значит «наверное»? – Маринин голос дрогнул.

– Да ничего не значит, – торопливо проговорила племяшка. – Вы приезжайте, на месте все расскажу, – и отключила телефон.

«Дети, чтоб им! – ругалась шепотом Марина, несясь по вечерним улицам. – Никогда ничего толком не скажут!» Пробок, к счастью, не было. Успеет к шести. При чем тут проспект Славы? Черт знает где. Хорошо хоть ориентир заметный – торговый центр, а то с молодняка станется назначить встречу в какой-нибудь подворотне, которую не то что на карте, на местности не сыщешь.

Нашла, значит, что-то. Сама взялась за дело. Марина легонько усмехнулась. В мать пошла. Самостоятельная. Деятельная. Дима не такой. Впрочем, он тоже далеко не тепличное растение, просто на фоне Янки выглядит ни на что не годным. Любопытно, зачем все-таки Анютка вытащила ее из дома?

Марина подъехала к «Южному полюсу» без десяти шесть. Поставила машину на стоянку и стала оглядываться. Так, вон племяшка.

– Тетя Марина! – Анютка тоже увидела ее и замахала рукой. – Сюда, сюда!

Марина подошла, чмокнула племяшку в щеку и сказала:

– Ну? По какому поводу мы тут торчим?

– Повод, – ответила Анютка, – у нас один – папа, – и бросила быстрый взгляд в сторону входа в торговый центр.

– Папа, – повторила Марина.

– Ну да. – Анютка тронула ее за рукав пиджака: – Надо встать вон там. – Она показала подбородком на правое крыло здания.

– Там? – переспросила Марина. – Зачем?

– Ну…

И племяшка выложила ей свою идею. Безумную. И откровенно идиотскую.

– Анна, – вздохнув, проговорила Марина, – ты же взрослая девица…

– Я знаю, я знаю, – перебила девочка, – это жуткая, кошмарная и дурацкая чушь. Мне Вадик сказал то же самое.

– Кто у нас Вадик? – заинтересовалась Марина.

– Мальчик.

– Ну, ясное дело, не девочка. Тебе он кто? Бойфренд?

– Вот еще! – фыркнула Анютка. – Как скажете чего! Друг.

– Хорошо, – покладисто сказала Марина. – Друг. И что ж ты не слушаешь друга? И тянешь старую тетку в какую-то авантюру? Ты понимаешь, что это было полгода назад? Это раз. И руку целовать – это не… – Марина замялась, – словом, сама понимаешь. Это два.

– Три, – пробормотала Анютка, – то, что тогда было темно и я ее плохо помню…

– Тем более, – вздохнула Марина.

– Но ведь… – племяшка потупила глаза, – попытка не пытка…

«Ребенок, – подумала Марина, – чего от нее ждать? Пятнадцать лет не залог того, что она будет реагировать на все как взрослая. Иные взрослые до старости ведут себя как дети, а случись что, вообще теряют всякий разум. А здесь девочка. Причем с детства лишенная материнской любви, а значит, только наполовину счастливая. Вроде живет в полной семье, а толку-то с того. Потому и цепляется за отца изо всех сил. А отец – тоже мне молодец – куда-то свалил, и молчок». Она сокрушенно качнула головой в такт своим мыслям.

– Что? – немедленно отреагировала Анютка.

– Да нет, – ответила Марина, – я так… Ну ладно. Уже приехали. Будем ждать у моря погоды. По-другому это никак не назовешь.

– Ну, в общем, да, – повеселела Анютка.

Так всегда бывало. Марина вечно велась на племяшкины авантюры. Но если честно, в них всегда что-то было. Как, например, сегодня. Это ж надо такое выдумать! И главное – вспомнить какую-то совершенно никчемную мелочь из папашкиной жизни. Мелочь полугодичной давности. Уму непостижимо! Конечно, никакой дамочки «с поцелованной рукой» не будет. Знаем мы этих спортсменок. Запишутся на фитнес, купят клубную карту на год вперед, а потом эта клубная карта мирно отдыхает в тумбочке. Как у Марины. И ведь знала, что не будет ходить на занятия – зачем, спрашивается, брала? Все брали, куда было деваться? Хотелось выглядеть не хуже других. Сходила в зал всего четыре раза. Три из них – только потому, что очень понравился тренер. Нет, никаких далеко идущих планов в отношении этого крепкого брюнета Марина строить не собиралась. Дополнительные мужчины ее не интересуют. Хватает мужа и воспоминаний о Диме. А так, поглазеть, полюбоваться на рельефы – это можно. Это как в зал греческой скульптуры сходить. Может, незнакомка, которую они с Анюткой пытаются поймать, из этой же серии.

В одном, правда, Марина была с племянницей согласна – Дима абы кому рук не целует. Он, конечно, мужчина обаятельный и обаянием своим пользоваться умеет, однако на физические контакты весьма скуп. А если расщедрился, значит, там что-то было или намечалось. Марина вздохнула.

Анютка вновь подняла на нее вопросительные глаза. И вновь Марина сказала:

– Да нет, я так…

«Надо заканчивать с этими реминисценциями», – приказала она сама себе, а вслух спросила:

– А мы правильно стоим?

– Да вроде. – Анютка пожала плечами. – Вон вход.

– Она хоть без шапки была? – поинтересовалась Марина.

– Да, – ответила племяшка, – а что?

– А то, что шапка преображает женщину до неузнаваемости.

Марина знала, что говорила. Стояла она однажды в длиннющей очереди в одно присутственное место. Занимали еще на улице с семи утра. Место же открывалось в девять. Распахнулись двери, очередь ворвалась в холл, кое-кому хватило номерков в гардеробе, они-то сняли шапки и… Марина разом потеряла свою очередь. Стоявшая до этого за «красной береткой» и перед «клетчатой кепочкой», она растерянно озиралась в поисках соседок. Нашла в итоге, но уже почти отчаявшись.

– Без шапки, – сказала Анютка и плоским голосом добавила: – Вон она.

– Что? – опешила Марина.

– Вон. – Анютка напряженно вглядывалась в молодую даму в синем спортивном костюме, стоявшую рядом с красным «рено» и разговаривающую по мобильнику.

– Точно? – Марина прищурилась. – Ты уверена?

– Да, – кивнула Анютка. – Даже странно. Я ее сразу узнала.

– Любопытно знать почему, – пробормотала Марина, продолжая рассматривать спортсменку в синем.

– Она похожа на Сандру Баллок, – ответила Анютка. – Я еще тогда подумала: вылитая мисс Конгениальность.

– Да, действительно, – согласилась Марина. – Здорово смахивает. Ну, что, пошли?

– А что мы ей скажем? – вдруг испугалась Анютка.

– Не знаю, – Марина подхватила племянницу под локоть, – но раз мы уже здесь и, мало того, нашли ту, которую искали, надо торопиться. А то она сейчас смоется в свой клуб, и привет, момент упущен! Давай, давай, шевели ножками!

Она волокла Анютку по направлению ко все еще болтающей по телефону даме, а у самой внутри все дрожало и подпрыгивало. И вправду, что они ей скажут? Не отрепетировали, не подготовились… А когда?

Дама отняла телефон от уха, щелкнула крышкой, сунула в карман куртки и, поправив на плече спортивную сумку, сделала шаг по направлению ко входу в здание.

– Добрый вечер, – сказала Марина.

– Добрый, – откликнулась дама и вопросительно уставилась на них.

– Не могли бы вы уделить нам минутку вашего времени? – выдохнула Марина.

«Боже мой, – подумала она, – что я несу? Просто рекламный агент какой-то». Дама, видно, подумала то же самое, потому что сделала короткий шаг назад и покачала отрицательно головой:

– К сожалению, я спешу…

– Да вы не поняли, – Марина успокаивающе улыбнулась, – мы ничего не продаем, никуда не вербуем.

– Уже хорошо, – отозвалась дама, все еще настороженно поглядывая на них. – Что же вам в таком случае надо?

– Поговорить.

«А теперь, – пришла непроизвольная мысль, – из меня поперли сериалы. Хотя я их и не смотрю».

– Поговорить? – усмехнулась спортсменка. – О чем?

«Красотка, – оценила Марина. – Сколько ей лет? Тридцать? Тридцать два? Где-то так. И похоже, спортсменка всерьез. Загар. Хотя на дворе лето – загаром никого не удивишь. Хорошая улыбка, очень выразительные глаза, а вот подбородок будет ее первой проблемой лет эдак черед десять. Но благо мы живем в эпоху пластической хирургии – хороший врач может отодвинуть неприятный момент».

– О чем поговорить? – повторила спортсменка и нетерпеливо взглянула на часы. – И надолго ли? У меня, знаете ли, дела…

Марина лихорадочно соображала, с чего можно начать разговор:

– Видите ли…

Спортсменка не сводила с нее глаз.

– Видите ли… – мялась Марина.

Как вдруг…

– Где мой папа? – услышала Марина тонкий голосок племяшки.

– Папа? – изумилась спортсменка, переводя взгляд на Анютку.

«Дети!» – закатила глаза Марина. Сразу в лоб. Без предварительных маневров. Впрочем, все равно Марине никаких маневров в голову не пришло.

– Вы знаете, где мой папа? – Племяшкин голос звучал пронзительно, даже немного противно.

– Но-о… – протянула спортсменка.

С ней явно происходили какие-то метаморфозы. «Она врубается, – подумала Марина, – врубается, о чем идет речь. Неужели мы попали в десятку?»

– А вы, – спросила спортсменка, вглядываясь в Марину, – жена?

Анютка засопела, Марина сильно сжала ее локоть и ответила:

– Да.

И попробуй докажи, что это не так. Если даже дамочка видела семейные фото Вересовых, так ничего страшного – все же как удачно, что они с Янкой близнецы. «А есть ли у них семейные фото? – совершенно некстати подумала Марина. – То есть те, на которых все Вересовы втроем. Вряд ли». Она поморщилась, отгоняя непрошеную мысль, и сказала:

– Так все-таки?..

– Но, позвольте, – спортсменка растерянно улыбалась, – мне нечего вам сказать. В конце концов, он взрослый человек, волен распоряжаться собой. С ним и разбирайтесь. Ко мне-то вы зачем пришли?

– Чтобы с ним разбираться… – начала Марина.

– Надо его найти, – закончила за нее племяшка.

Вот неугомонная девчонка. Марина зыркнула на нее: мол, помолчи.

– Найти? – удивилась спортсменка. – Он что, пропал?

– То есть он не у вас? – проговорила Марина.

– Упаси боже! – воскликнула спортсменка.

– А где? – опять влезла Анютка.

– А я откуда знаю? – удивилась спортсменка. – Звоните ему и спрашивайте, у кого он.

– Не отвечает, – уныло пробормотала Анютка.

– Не берет трубку? – спросила спортсменка.

– Недоступен, – ответила Марина.

– За городом, что ли? – задумчиво проговорила спортсменка.

За городом? Они не подумали об этом. Впрочем, что толку? «За городом» – это тысячи квадратных километров, на которых отыскать одного мужика – проблема из проблем.

– Все? – спросила спортсменка. – Выяснили?

– Нет. – Анютка воинственно смотрела на незнакомку. – Вы ему кто?

Спортсменка переступила с ноги на ногу, поправила сумку на плече и вздохнула:

– Да никто. Так…

«Неужели Вересов с этой красоткой? – думала Марина, рассматривая собеседницу. – Давно ли? И надолго ли? В процессе? Или уже в фазе затухания? И как это у них все сложилось? И вообще, кто она такая?»

– А вы кто? – вырвалось у нее.

– Я – Ольга. – Спортсменка с интересом взглянула на нее. – Если вам это о чем-то говорит.

– Не говорит, – усмехнулась Марина.

– А вы?.. – Спортсменка наморщила лоб. – Света, да?

– Нет, – сказала Марина. – Я – Яна.

И чуть было не хихикнула. На мгновение почувствовала себя маленькой девочкой, постоянно доводившей сестру до белого каления. Янку бы перекосило, если бы она узнала, что Марина выдавала себя за нее. Хорошо, что на Анютку можно положиться, – не сдаст.

– Яна? – Похоже, спортсменка была изрядно озадачена. – Но Виталий говорил…

– Виталий? – перебила ее Анютка. – Папу зовут Димой.

– Димой? – Спортсменка округлила глаза. – Но я думала, вы о Виталии говорите…

Промашка вышла, сообразила Марина. Просто кино какое-то.

– Так, – решительно сказала она, – начнем сначала. Вы и Виталий…

– Нет, подождите, – так же решительно перебила ее спортсменка. – Раз вы не о Виталии пришли расспрашивать, то какое вам дело до наших с ним отношений?

– Верно, – согласилась Марина. – Извините.

– У Димы-то есть фамилия? – поинтересовалась спортсменка.

– Конечно. – Племяшка пожала плечами. – Вересов.

– Что? – опешила спортсменка. – Как Вересов?

– Вы его знаете! – воскликнула Анютка. – Да ведь? Знаете?

– Знаю, – подтвердила спортсменка.

– Я же тебе говорила, – затараторила племяшка, дергая Марину за рукав блузки, – это ей он целовал руку…

– Руку? – нахмурилась спортсменка. – Когда это?

– Давно, – ответила Анютка и повела рукой: – Здесь. Вы выходили из клуба.

– Ну надо же! – удивленно проговорила спортсменка. – Точно. Припоминаю. А ты откуда знаешь?

– В разведчиков играли, – пробормотала Марина. – Дети…

– А-а, – протянула спортсменка, – понятно. И что Вересов?

– А вам он кто? – бесцеремонно осведомилась Анютка.

– Да никто, – рассмеялась спортсменка.

«Не врет, – поняла Марина. – Нет у нее ничего с Димой. Может, только дела какие».

– Но руку-то он целовал, – буркнула Анютка.

– В знак благодарности целовал, – кивнула спортсменка.

– Благодарности за что? – продолжала напирать племяшка.

– За дело. – Спортсменка взглянула на Марину. – Поверьте, у нас с ним исключительно деловое знакомство.

– Нитки? – поинтересовалась Марина.

– Какие нитки? – удивилась спортсменка.

– Папа нитками занимался, – сказала Анютка.

– Правда? – И спортсменка вдруг расхохоталась. Весело, взахлеб.

– Что? Что? – заволновалась Анютка.

– Нитки! – еле смогла выговорить сквозь смех спортсменка. – С ума сойти!

– А что смешного в нитках? – пробурчала Анютка.

– Да как же не смешно, – ответила спортсменка. – Посуди сама: Вересов – и нитки!

– Позвольте, – вмешалась Марина, – вы же говорите, что у вас с ним деловые отношения…

– Ну да, – кивнула спортсменка.

– Но все дела Вересова были исключительно о нитках…

Марина осеклась. Уверена? Она-то сама уверена, что Дима, кроме ниток, ни с чем больше дела не имел? Спортсменка не сводила с нее внимательного взгляда. Что-то не так, подумала Марина.

– И что у вас за дела с Вересовым? – медленно проговорила она.

Спортсменка отрицательно качнула головой:

– Нет уж. Все вопросы к вашему разлюбезному мужу…

«Муж-то мой тут при чем?» – чуть не спросила Марина, потом спохватилась: как же, как же, она же сегодня по легенде – Янка.

– Так, все, – сказала спортсменка. – Закончили дебаты. Мне пора. Причем уже давно.

Марина с Анюткой посторонились. Спортсменка быстро прошла мимо них, взялась за ручку двери, внезапно повернулась и спросила:

– Постойте, я все-таки не поняла: где Вересов-то?

– Не знаем, – ответила Марина. – Где-то.

– И давно?

– Третий день.

– Неслабо.

Марина кивнула.

– И говорите, телефон не отвечает? – продолжала допрос спортсменка.

– Да.

– Но я вчера с ним разговаривала.

– Что?! – хором закричали Марина с Анюткой.

– Ну да, – спортсменка пожала плечами, – вечером. Часов в десять.

– И где он?! – Анютка подскочила к ней.

– Я думала, в городе. – Спортсменка виновато усмехнулась: – Я же не знала…

– Ладно, – сказала Марина, подошла к Анютке и потянула ее за ремешок сумочки, – пошли. А вы, Ольга, если дозвонитесь до него или он будет вам звонить, пожалуйста…

– Да-да, конечно, – перебила ее спортсменка. – Скажу, чтобы позвонил.

– Можно я дам вам свой телефон? – робко спросила Анютка. – Ну, там, если папа позвонит вам или что…

– Конечно, – спортсменка полезла в сумку, достала блокнот, – диктуй.

– И возьмите мою визитку. – Марина полезла было в сумку, потом спохватилась: на визитке-то черным по белому написано: «Марина Светлова», хорошая она конспираторша, ничего не скажешь. – Забыла, – она улыбнулась, – в другой сумке.

– Ничего, – спортсменка помахала блокнотом, – позвоню вашей дочери.

– Договорились.

Марина изобразила на прощание еще одну улыбку и дернула Анютку за рукав:

– Пошли.

– До свидания, – сказала Анютка.

– До свидания, – откликнулась спортсменка и исчезла за стеклянной дверью.

Они медленно шли к Марининой машине. Анютка хмурилась и бормотала что-то себе по нос, а Марина все прокручивала в голове разговор со спортсменкой. Интересно было бы знать, какие дела у Димы с этой дамой. И кто она вообще. Даже не спросили. Тоже мне разведчицы. Анютка-то ладно, малышня еще, но она-то хороша. А все потому, что с бухты-барахты. Да, вздохнула Марина, незадача. Хотя забавно, что бредовая Анюткина идея все-таки сработала. В том смысле, что они отловили дамочку, которой полгода назад Дмитрий Вересов целовал руки. Это ж какие у них должны быть совместные дела, чтобы Димка сподобился на столь редкий для него знак внимания?