Текст книги "Сюрприз заказывали?"

Глава 19

«Однако неслабо, – подумала Яна, расплачиваясь с Диной. – И ведь это – только начало».

– Надо договориться, до какого момента мы работаем с вами, – заявила Дина после того, как Яна описала в деталях все события последних дней.

– Простите, – откликнулась Яна. – Это вы о чем? Что значит «до какого момента»? До победного. До результата.

– А вдруг это продлится долго, – сказала Дина. – Не боитесь разориться?

– То есть оплата почасовая? – спросила Яна.

– Поденная, – поправила Дина.

– И сколько?

Дина встала, подошла к столу, стоявшему у окна, взяла с него тонкую синюю папочку и вернулась к Яне.

– Вот, – она положила папочку на стеклянную поверхность столика, – наши тарифы, – и уселась на свое место.

Яна открыла папочку. Разориться она, конечно, не разорится, но существенную брешь в бюджете эти поиски пробьют. Она невольно усмехнулась.

– Что? – обеспокоенно вопросила Дина.

– Да нет, ничего, – ответила Яна. – Тарифы как тарифы. Я так, о своем.

Она не смогла вспомнить ни одного момента из своей супружеской жизни, когда бы потратила столь значительные деньги на Димку. Впрочем, на Димку ли они пойдут? Не на восстановление ли ее собственного спокойствия?

– Я поняла, – сказала Яна, внимательно изучив содержимое папочки. – Вы правы: надо установить какие-то пределы. Какие предложения?

– Неделя, – ответила Дина. – Меньше нет смысла. А по окончании недели либо уже появится результат, либо вы сами решите, будем мы продолжать или нет, и если будем, в каком объеме.

– Что значит, в каком объеме? – поинтересовалась Яна.

– Ну, к примеру, – Дина сцепила пальцы рук и легонько похрустела ими, – за неделю мы находим его и узнаем, что он обосновался у некоей особы, и вот тогда вы принимаете решение, следить нам за этой парочкой или нет.

– Понятно, – кивнула Яна. – Да, хорошо. Годится. Будем что-нибудь подписывать?

– А как же! – весело воскликнула Дина. – У нас отчетность, налоги и прочая дребедень. Договорчик сейчас заключим и сразу же приступим к поискам.

– Прямо сегодня? – усмехнулась Яна.

– А что время терять-то? – Дина вскочила и направилась к двери. – Еще, можно сказать, не вечер. Ребятам сейчас звякну – и вперед.

– А с чего начнете? – поинтересовалась Яна, тоже вставая.

Захотелось походить, размять ноги.

– Ну-у…

Дина явно пребывала в затруднении.

– Коммерческая тайна? – кивнула Яна.

– Вроде того, – переступив с ноги на ногу, ответила Дина. – Но вообще-то…

– Не надо, не надо! – махнула рукой Яна. – Не говорите, если нельзя.

– Начнем с контактов, – сказала Дина. – Мобильный пошерстим, работу его прежнюю, ну, вот в таком духе. Обязательно что-нибудь да прорежется.

– Подождите, – вздрогнула Яна. – Работа его и так далее – вы что, беседовать с его знакомыми будете?

Дина молча смотрела на нее.

– Засветите меня, – продолжала Яна, – да и вообще, всю эту идиотскую историю…

– Нет, нет, нет, – прервала ее Дина. – Пардон, что перебиваю, но, ради бога, не беспокойтесь. Мы все умеем. Комар носа не подточит. Никто ничего не узнает, никто ничего не поймет. Я вас уверяю.

– Смотрите, – Яна пожала плечами, – это мое категорическое условие – полная конфиденциальность.

– Еще раз говорю, все будет о'кейно. – Дина подмигнула и вышла в приемную.

«О'кейно! – фыркнула шепотом Яна. – Монстры! Где я?» Где, где – у частного сыщика, пусть даже это женщина с приятной внешностью. А посему заткни, Яна Владимировна, свои эмоции сама знаешь куда и плыви в направлении, которое тебе предлагают профессионалы.

– Договор! – торжествующе возвестила Дина, появляясь в дверях.

Договор был незамысловатым, несколько пунктов, в основном обязанности агентства, что порадовало Яну. Дина вписала в договор сроки, разряд тарифа и Янины контактные данные. Яна поставила свою подпись, получила экземпляр и, аккуратно сложив его вчетверо, сунула в сумочку.

– Аванс, – сказала Дина.

– Да, конечно. – Яна достала деньги и отсчитала десять тысяч. – Вроде все, – сказала она.

– Чек вам отдаст Ниночка. – Дина скрепкой присоединила деньги к договору.

– Хорошо. – Яна встала, провела рукой по юбке, как бы разглаживая ее, взяла сумочку и сделала шаг к двери.

Дина последовала за ней.

– Ниночка, – скомандовала она, войдя в приемную, – чек!

– Пожалуйста. – Секретарша протянула Яне чек.

– Спасибо, – сказала Яна, пряча чек в боковой карман сумки.

– Ну, что же, – Дина протянула руку, – всего хорошего.

– До свидания. – Яна пожала Динину руку. – Звоните.

– Непременно.

Лиговский оглушил Яну. Давненько она здесь не бывала, отвыкла от суматошности и шума. Выпить бы кофе. Динин оказался слишком слабеньким для нее. Яна застыла у ближайшего перехода, пытаясь сообразить, куда бы ей теперь направить свои стопы. Где-то здесь была кофейня… Яна посмотрела влево и вдруг уперлась взглядом в темно-синий «ровер», стоявший на другой стороне улицы. «Надо же, – подумала, – Артем». И тут же увидела его.

Он шел к машине под руку с девушкой. Высокая, стройная, с короткой стрижкой, в белых джинсах, очень низко сидящих на бедрах, и ярко-желтой футболке, она улыбалась, быстро-быстро говорила что-то и энергично жестикулировала левой рукой. Артем заглядывал ей в глаза и тоже улыбался. Они подошли к машине. Та моргнула фарами. Артем распахнул правую переднюю дверцу и сделал приглашающий знак рукой. Продолжая говорить, девушка шутливо ткнула Артема кулачком в грудь, Артем рассмеялся, протянул руку и взлохматил ей волосы на макушке. Девушка отпрянула и нырнула в салон. Артем захлопнул за ней дверцу, выпрямился, поднял голову и встретился взглядом с Яной.

Они стояли не двигаясь и смотрели друг на друга. Две секунды? Пять? Не больше. Зажегся зеленый свет. Яна могла переходить. Она резко повернулась и пошла прочь.

«Вот и хорошо, – думала она, шагая по Лиговскому в сторону Московского вокзала. – Вот и замечательно. Как все удачно сложилось, просто прелесть». Да, собственно говоря, почему должно было быть иначе? Это ведь всего-навсего легкая интрижка. Давно уже нужно было прекратить ее. Но пока все шло само собой, вроде и повода не было рвать отношения. А они и не порвутся. Артем – парень разумный, должен сообразить, что разойтись – вовсе не означает разругаться. Просто теперь между ними не будет секса. Не будет тайных встреч. И все. Остальное останется как прежде. Остальное – это их уважение друг к другу. Уважение? О чем это она? Может, он просто использует ее? Да ну, ерунда! Как он может ее использовать? Сексуально? С ее-то сдержанным отношением к этим утехам. Смешно. Да и вообще, что было-то между ними все эти месяцы?

Яна наконец обнаружила какую-то кофейню, толкнула дверь, вошла.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – подлетела к ней девчушка не старше Анютки.

– Спасибо, – машинально пробормотала Яна, вся еще находясь во власти своих мыслей.

Села. Швырнула сумочку на соседний стул.

– Меню, пожалуйста. – Девчушка положила перед ней меню.

– Просто принесите мне двойной эспрессо, – попросила Яна.

– Может, десерт? – Девчушка смотрела с надеждой.

«Подрабатывает на каникулах, – поняла Яна. – На что, интересно, зарабатывает? На турпоездку, как наша? Или на очередную кофточку?»

– А мороженое у вас есть? – спросила она.

– Да-да, – закивала официантка. – Пломбир, вишневое, шоколадное, шампань…

– Шарик пломбира, пожалуйста, – прервала ее Яна.

Девчушка схватила меню и побежала к стойке. Яна оперлась локтями о стол и спрятала лицо в ладонях.

Они встречались, занимались сексом, разговаривали. Секс во всей этой процедуре не был главным. Ни для нее, ни, насколько она успела понять, для него. Разговоры? В них тоже не было ничего особенного. Иногда мыли кости сослуживцам, иногда болтали об искусстве и путешествиях, иногда вели споры «за жизнь». Артем почти никогда с ней не соглашался. Это было непривычно и любопытно. Димка избаловал ее своим послушанием, Артем же был как горький перчик, добавленный в пресную еду. Поначалу Яна делала попытки задвинуть его с его комментариями на задний план. Отчасти потому, что так привыкла, отчасти потому, что ей было интересно, как он себя поведет. Его это забавляло. Он выслушивал ее, но отползать на задний план наотрез отказывался, и Яне пришлось смириться с тем, что у него по всякому поводу имелось свое мнение, которое в девяноста процентах случаев не совпадало с ее.

Все. Больше нечего было бы рассказать об их отношениях. И тем не менее этим они не исчерпывались.

Только с ним она чувствовала себя самой собой. Он стал единственным человеком, с которым она не ломала комедию. Вряд ли он понимал это – Яна была невысокого мнения о его способностях к психоанализу, – может, и хорошо, что не понимал, иначе стал бы непременно пользоваться этим. А так Яна использовала его. Выговаривалась, подзаряжалась. Он служил для нее аккумулятором. Она не сразу обратила на это внимание, прошло несколько месяцев, прежде чем ей открылась истина, но как только открылась, Яна стала пользоваться Артемом на полную катушку. Подсела на него, как на наркотик.

– Ваш кофе, – услышала она.

Подняла глаза. Девчушка поставила перед ней чашечку с дымящимся эспрессо и поставила вазочку с мороженым.

– Спасибо, – сказала Яна.

– На здоровье! – Девчушка сверкнула улыбкой и убежала.

Но теперь с этим надо кончать. Жаль. Однако цена вопроса такова, что выбора у нее нет. И с Димкой такая же ерунда. Не собиралась она его искать. Все ее существо сопротивлялось необходимости делать это. А все потому, что Яне страшно не хотелось плясать под Димкину дудку, она никогда этого не делала, а сейчас происходило именно это. Пока он был рядом, у него не получалось играть по своим правилам – правила ему диктовала Яна. Теперь же, исчезнув, он перехватил инициативу и поставил ее в позу принимающего мяч. Если бы не должность и не ультиматум, прозвучавший сегодня утром, Яна палец о палец не ударила бы по поводу Димкиного исчезновения – и тем самым сломала бы ему весь кайф. Но жизнь распорядилась иначе, и пришлось это принять. Ничего, Димка еще заплатит за эту неразбериху.

Артем… Ну что ж, Артема вычеркиваем. Хорошо хоть, что с ним можно говорить обо всем откровенно. Он все поймет. И – Яна очень на это надеялась – не станет изображать оскорбленного самца, а поведет себя по-человечески. Тем более что у него есть эта, в белых брюках. До Яны ли ему теперь? Интересно, давно ли… Давно ли она делит Артема с этой девицей? Делить… Слово неприятно резануло. Никогда, никогда она никого ни с кем не делила.

– Прошу прощения… – услышала вдруг Яна. – Простите, вы, случайно, не Кукушкина?

Не веря своим ушам, она медленно повернулась. Уже сто лет ее никто не называл Кукушкиной. Кукушкина умерла в студенчестве. В тот момент, когда она стала Димкиной женой.

Глава 20

– Это, конечно, умопомрачительное зрелище. Кажется, что ты на вершине мира. Прямо раскинула бы руки и обняла его. Или схватила бы, слепила бы из него шарик, вроде как снежок, и бросила бы вдаль…

– Из кого? – спросил Артем, заводя машину.

– Из мира. – Девушка удивленно смотрела на него, мол, что ж тут непонятного.

– Снежок из мира, – усмехнулся Артем, – оригинально. А куда бы ты его бросила?

Девушка вопросительно подняла брови.

– Ну, я о том, – сказал Артем, трогаясь с места, – что раз ты из всего мира слепила снежок, то ничего не осталось, даже места, куда его можно бросить. Или нет?

– Ха! – воскликнула девушка. – Это в вас закостенелый материалист проснулся.

– Да он никогда и не засыпал, – пробормотал Артем. – А вот «вы» можно смело заменить на «ты». Мы ж договорились.

– Ну-у, – протянула кокетливо девушка, – не зна-аю…

– Не знаешь? – переспросил Артем. – А что смущает-то? Мой преклонный возраст?

– Нет, конечно нет! – замотала головой девушка. – Просто так вот сразу…

«Надо же, – подумал Артем, подъезжая к светофору и притормаживая, – для этой сразу и «ты» много, а некоторые сразу в постель норовят забраться. Сюрприз». Приятный ли? Пока непонятно.

– Так что там видно с вершины мира? – спросил он.

– Там здорово, – вздохнула девушка.

Вершина мира находилась на Тибете, куда девушку занесло прошлой осенью. «В Европе скучно, – безапелляционно заявила она, – то ли дело такие места, как, к примеру, Мексика или Тибет». И надолго застряла на этой теме. Артем не перебивал ее – рассказывала она интересно, эмоционально, размахивая руками и то и дело округляя глаза. Так под тибетские воспоминания они вышли из кафе, сели в автомобиль и теперь катили по направлению к площади Восстания.

– Куда направим свои стопы? – поинтересовался Артем.

– Может, просто покатаемся? – несмело предложила девушка.

– Это как?

– По городу. Я ужасно люблю кататься по городу вечером. Смотреть по сторонам и удивляться…

– Чему?

– Вроде уже знаешь каждый камень здесь, а все равно что-нибудь да новое увидится.

«Мечтательница», – классифицировал Артем. С одной стороны, любопытно, потому что мечтательницы – особы изобретательные, с ними не соскучишься. С другой – иногда бывает напряжно, поскольку, если ты не реагируешь на окружающую действительность с той же степенью восторженности, контакт рано или поздно утрачивается. «А может, не ждать этого «рано или поздно», – внезапно подумал Артем. – Может, завершить все, не успев еще толком начать. На черта мне вообще все это сдалось?»

Они познакомились два часа назад. В кафе. Сидели рядом за стойкой у окна, глазели оба на улицу, на которой малыш рассыпал попкорн и теперь стоял и страдал над утраченным лакомством и выглядел таким несчастным, как будто в этом попкорне заключался смысл всего его существования. Артем не удержался и улыбнулся, девушка как будто в ответ рассмеялась. Они переглянулись, Артем подмигнул, девушка засмущалась. Ему не оставалось ничего другого, как познакомиться с ней.

Девушку звали Лерой, ей было двадцать четыре, она закончила биофак университета и трудилась на каком-то косметическом производстве. «Скучно», – тотчас же пожаловалась она. «Скучно» было у Леры словом явно ругательным. Отсюда и Тибет, и Мексика, и вся остальная Лерина жизнь, которая, как уже успел понять Артем, строилась по принципу: «Каждый новый день должен быть из ряда вон».

«Лет через десять ей и это приестся», – думал Артем, сидя в кафе и слушая ее веселую болтовню. У него было немало знакомых, похожих на Леру, – охотников за впечатлениями и приключениями. Как только им исполнялось тридцать, все в их жизни менялось по той простой причине, что все, что раньше будоражило кровь, теперь начинало утомлять.

Но Лере пока до этого было далеко. Слишком молода девчонка. Господи, зачем ему все это? О чем он думал, когда подмигивал ей? Да ни о чем. Рефлекс, усиленный осознанием того, что теперь он свободен. А свободный мужчина «тридцати с чем-то лет» должен заигрывать с девушками «слегка за двадцать». Таков закон природы. Даже если мужчине это не нужно.

И вот он уже сидит в машине и везет девушку «кататься по городу». Это еще не самое страшное. Куда хуже было бы, если бы поступила заявка забуриться в ночной клуб и танцевать там до утра. Этого бы ему точно не пережить. Не та уже закалка. Да и интереса нет. Лучше уж про Тибет.

– …а еще, – щебетала Лера, – там необыкновенный воздух…

«Разреженный», – подумал Артем и усмехнулся – произнеси он это вслух, опять был бы уличен в неуместном в данный момент материализме, хотя чем тот плох, непонятно.

Интересно, что кроме Тибета крутится в этой коротко стриженной головке? Хватит ей сегодня просто прогулки по Питеру – или непременно подавай продолжение? И в чем это продолжение должно заключаться? И зачем оно? Он ей определенно понравился… (Артем поморщился: словечко из шестого класса.) Или она просто сочла его удачным кандидатом с перспективой серьезных отношений? А то и вовсе на ЗАГС? И почему женщины так зациклены на замужестве? Даже самые независимые и самостоятельные. Хотя, наверное, им виднее. Может, замужество дает возможность делать то, что нельзя делать будучи одинокой? Господи, да что это может быть, в наше-то время? Надо было бы спросить у кого-нибудь. Лучше всего у Яны, потому что очевидно, что она как раз и выходила замуж для чего-то, а не почему-то. Что она делала на Лиговке? Почему оказалась на этом светофоре? Впрочем, у нее своя жизнь, о которой он знает далеко не все. Не надо о том забывать. А он иногда забывает.

Артем знал об ультиматуме, или как там это можно было назвать. Алина доложила, спасибо ей большое. Она же небось отчиталась генеральному и об их отношениях с Яной, больше некому. Генеральный держал всех на дистанции, только Алине дозволялось секретничать с ним. Так что движение конторской сплетни обычно выглядело так: ее приносили в клюве Алине, Алина оттаскивала ее генеральному. А тот все выложил Свирскому с Рыбкиным, иначе зачем тем заводить с Яной разговор о ее личной жизни? Хотя… может, это просто так, выстрел наугад? Почему-то об этом он не подумал. Сразу начал выстраивать в голове свою тактику на случай, если и его начнут доставать с этой темой. Да-да, конечно, это могло быть просто частью обычной процедуры, дескать, мы вас принимаем в команду, а у нас такие вот правила, будьте добры с ними считаться… Вполне, вполне… Артем даже кивнул в такт своим мыслям. И тут же услышал:

– Да, вы тоже согласны?

– Что? – дернулся он, поворачиваясь к Лере.

С чем это он успел согласиться, не услышав ни единого слова?

– Я говорю, – сказала Лера, – вы тоже согласны с тем, что «Духлесс» – это перепевы с Бегбедера?

– С кого? – окончательно ошалел Артем.

– Бегбедера, – Лерины брови поползли вверх, – вы не читали Бегбедера?

– А должен был? – усмехнулся Артем.

– Ну-у… – смутилась Лера, – не должен, конечно…

«Но мог бы, – мысленно закончил за нее Артем. – Наверное, подумала, что я полный болван и невежа. И еще подумала – как обманчива внешность! Почему это на молоденьких девушек я всегда произвожу впечатление утонченного интеллектуала?» Это действительно был не первый случай, когда его принимали за знатока модной литературы и философствующего мыслителя. В предыдущие разы девушки демонстрировали сильное разочарование, обнаружив, что прокололись. Интересно, как оно будет сейчас?

– А, – махнула рукой Лера, – не важно! Главное: «Духлесс» – полный отстой! – И расхохоталась.

Артем улыбнулся и спросил:

– Ну что? Теперь куда поедем?

Они стояли на пересечении Невского и Литейного. Лера покрутила стриженой головкой и скомандовала:

– Вперед!

– А потом?

– Я вам покажу одно место, – затараторила Лера, – просто обалдеете…

«Уже обаддел, – подумал Артем, стартуя с перекрестка. – Смешные эти девчонки: мешанина из высокого стиля и «клевско-классного» лексикона. Нет, мне это не переварить, нечего даже и пытаться». Покатает, может быть, еще пару раз посидит с ней в какой-нибудь кафешке – и баста. Главное, чтоб она не успела втрескаться в него. У девушек ее возрастной категории это происходит стремительно. Кто знает, может, уже и произошло? Он с опаской взглянул на Леру.

– Что? – спросила она. – Чем-то вымазалась?

– Нет, – покачал он головой, – все нормально.

Наверное, еще не успела. Иначе бы не было этого непосредственного: «Вымазалась?», иначе украдкой достала бы из сумочки зеркальце и долго всматривалась бы в него, выясняя причину пристального взгляда.

– Теперь направо, – сказала Лера.

– Где? – спросил Артем. – Здесь?

– Ну да.

– Здесь нельзя.

– Как нельзя? – удивилась Лера.

– Здесь поворот направо запрещен, – пояснил Артем. – Можем проехать до Садовой, а там уже…

Лера нахмурилась, подумала немножко и грустно проговорила:

– Нет, не надо… Не получилось – и ладно.

Но видно было, что она расстроилась, причем не на шутку. «Артистическая натура, – вздохнул про себя Артем. – Ранимая психика и все такое прочее. Тем более надо валить, пока не поздно».

– Ладно, – бодро сказал он, – тогда я вас повезу туда, где мне нравится. Идет?

– Идет, – кивнула Лера, все еще хмурясь. – А это где?

– А это рядом.

– А это что?

– А это – сюрприз, – рассмеялся Артем. – Любите сюрпризы?

– Конечно! – воскликнула Лера. – Сюрпризы все любят.

А это не факт. До сегодняшнего утра Артем тоже полагал, что любит сюрпризы. Но когда Алина подняла на него свои дымчатые глаза и сладким голоском сказала: «Яночке-то нашей Владимировне сегодня туго пришлось…» – он почувствовал, что предпочел бы прожить свою жизнь, не пережив ни одного сюрприза, чем стоять сейчас здесь и выслушивать все это.

Хорошо, что Яна отлично знает цену их морализированию. Не принимает его за чистую монету. Еще ладно бы кто другой был, а то Свирский с Рыбкиным! Больших бабников найти в конторе невозможно. Любопытно, что сами-то они думают, когда несут всю эту чушь? Неужели считают, что им должны поверить? А почему нет? Держать всех нижестоящих за дураков – это нормально. И не видеть полного отсутствия логики в своих действиях – тоже в пределах нормы. Где отсутствие логики? Ну, как же – а назначение Яны и беседы с ней на моральные темы? Если вы считаете ее достаточной дурой для того, чтобы она поверила в вашу озабоченность ее моральным обликом, то какого черта вы назначаете ее на должность, требующую недюжинного ума и прочих выдающихся способностей?

Яна… О чем подумала в тот момент, когда они начали излагать ей свои бредни? Наверняка ее перекосило. Яна – натура прямолинейная, ненавидит все эти вторые планы, подтексты и уловки. Однако использует их, и ой как хорошо использует в своей жизни. Они однажды говорили об этом.

«А чего ты хочешь, – сказала она в ответ на его недоумение, – рано или поздно понимаешь, что по-другому не выжить». – «Не выжить? – удивился он тогда. – Что за чушь? Масса людей прекрасно живут без этого». – «Весь вопрос в том, как живут, – ответила она. – Я хочу жить по-другому».

Это она о своей «великой идее». Артем относился к ней со скептицизмом. Не то чтобы он считал Яну лишенной предпринимательской жилки, нет, в ней определенно что-то такое наличествовало, но, как ему казалось, в весьма умеренных количествах. Взять хотя бы эту ее многолетнюю подготовку. Не так ведут себя люди, страстно мечтающие освободиться из пут наемного рабства. А Яна мечтала страстно. Конечно, это была страсть в Янином исполнении – молчаливая, со стиснутыми зубами, слегка отдающая остервенением. Но уж какая есть. И вот эта страсть мучительно и долго рожала Поступок – Янин уход в бизнес. «Что, интересно, делают, когда роды задерживаются? – подумал Артем. – Наверное, как-то стимулируют, иначе ведь можно неприятности нажить». Так и тут. Ему иногда очень хотелось сделать что-то такое, чтобы сдвинуть Яну с мертвой точки, придать ей ускорение. Впрочем, может, напрасно он так? Известно ведь: сколько людей, столько и вариантов. Не исключено, что он зря беспокоится, и у Яны все сложится хорошо. И пойдет она, и пойдет! Дай-то бог. Вот только похоже, что наблюдать за этим ему придется уже со стороны.

Он знал, какое решение примет Яна. Полчаса на сборы – и свободен. Она и раньше-то его не очень сковывала, а теперь и вовсе отпустит на все четыре стороны, да еще и прикрикнет вдогонку, чтобы не звонил, не писал, встреч не искал и вообще забыл все, что было. Но это уж вряд ли. И не потому, что самолюбие его будет задето, самолюбием, как и любым другим хозяйством, можно управлять: захотел – достал из закромов, захотел – задвинул обратно. Кому-то это сложно представить, а ему это на раз-два. Дело не в самолюбии, просто…

– А вообще, на самом деле есть люди, которым сюрпризы не по душе, – услышал он Лерин голосок, – у меня есть подруга, которая любит, чтобы ее обо всем предупреждали…

«А тут еще эта барышня, – подумал Артем. – И Яна на переходе. Как специально. Кто всем этим распоряжается? Вломить бы ему за это!» И усмехнулся. Дурацкие мысли порой лезут в голову. И девушка совсем тут ни при чем. Сам виноват. А что такого? Подвезти девушку – это ж не в постель ее тащить. Но Яна, видно, рассудила иначе. Вон как рванула с перехода.

Теперь она явится и скажет: «Ладно. Баста». Ну, или что-то в этом духе. И он никогда не узнает, как бы все повернулось, если бы не было сначала Свирского – Рыбкина с их ханжескими разговорчиками, а потом девушки Леры с ее длинными ногами и широко распахнутыми глазами. Бросила бы его Яна, если бы все шло, как прежде? Ну ладно, надо честно себе признаться – он знал, что бросила бы. Вопрос в другом: как скоро? И если уж додумывать до конца: почему, собственно, в последнее время он постоянно возвращается к этой мысли? Почему бы ему не расслабиться, не выкинуть Яну из головы и не послушать, что там щебечет славная девушка Лера? Тем более, что у Яны своя жизнь, в которую она не очень-то его посвящает. Что вот она делала на Лиговке? Куда побежала? И где сейчас?

* * *

Яна медленно повернулась. Молодая дама, стоявшая у ее столика, всплеснула руками:

– Точно! Значит, я не обозналась! Ну, привет, Кукушкина.

– Лена? – пробормотала Яна. – Не верю своим глазам…

– А придется, – улыбнулась дама. – Я, честно сказать, тоже не сразу сообразила, что это ты. Обратила на тебя внимание, как только ты вошла, но… – она сделала паузу, внимательно оглядывая Яну с ног до головы, – ты здорово изменилась.

– Да? – забеспокоилась Яна.

– Прическа… – Дама подняла руку и провела ею по своим волосам.

– А, это, – с облегчением сказала Яна. – Решила немного отрастить. Плохо, да?

– Наоборот, – замотала головой дама. – Отлично!

«А ты вот совсем не изменилась», – хотела сказать Яна, но промолчала. В это было трудно поверить, но Мирошниченко выглядела абсолютно так же, как и пятнадцать лет назад, в тот день, когда они выпускались из универа. Правда, вместо джинсов на ней сегодня был ярко-лимонный костюм с длинной юбкой, но это ничего не меняло: та же узкая фигурка, тот же кудрявый беспорядок на голове, те же пухлые губы. «Эльф», – в шутку называли Ленку Мирошниченко в институте. Она иногда злилась, но чаще просто смеялась. У нее был легкий характер. И очень мелодичный смех. Как будто перебирают струны арфы. Интересно, сейчас она смеется так же?

– Садись, – вырвалось у Яны.

– Что? – спросила Мирошниченко.

– Ты здесь с кем-то? Или одна?

– Одна.

– Тогда, может?.. – И Яна сделала приглашающий жест в сторону диванчика по левую руку от кресла, на котором сидела.

– Да можно, – согласилась Мирошниченко. – Если не помешаю.

– Нет, конечно, – кивнула Яна, – не помешаешь.

– Момент. – Мирошниченко пошла за своими вещами.

Яна откинулась на спинку кресла. Поболтала ложечкой в чашке.

– Работаешь где-то здесь? – поинтересовалась Мирошниченко, усевшись на диванчик и бросив рядом объемистую оранжевую сумку.

– Нет, – качнула головой Яна. – С чего ты взяла?

– Подумала: забежала после работы тяпнуть кофейку, помедитировать, – пожала плечами Мирошниченко.

– Да нет, – ответила Яна. – Ходила тут… по делам.

Мирошниченко вопросительно смотрела на нее, ожидая продолжения, и Яна неожиданно для самой себя сказала:

– Была у частного детектива.

– Что?! – Мирошниченко подалась вперед. – Серьезно? И что ты там делала?

– Да знаешь…

И тут у Яны наконец-то включились тормоза. И не просто включились, а сработали в полную силу, заскрежетали так, что зазвенело в ушах. Перехватило дыхание, шею свело у самого основания. «Это же Мирошниченко!!! – заорал внутренний голос. – Ми-рош-ни-чен-ко!!!»