Текст книги "Партии, профессиональные союзы, женские организации Франции, Германии, Великобритании (1815–1914)"

Глава 2
Тайные общества и общественные «движения» – предшественники политических партий (1815–1860-е годы)

2.1. Антибурбонская политическая оппозиция и низвержение «старого порядка» во Франции

Тайные общества накануне революции 1830 г. После устранения Наполеона Бонапарта во Франции короновали старшего из дома Бурбонов Людовика XVIII, брата казненного в 1793 г. Людовика XVI. 4 июня 1814 г. приняли Конституцию, известную как «Конституционная хартия 1814 г.» [457; 979]. Она оставила в неприкосновенности проведенное в годы революции конца XVIII в. перераспределение земли, гарантировала сохранение старой наполеоновской администрации, образовательной системы и принципа парламентского правления. Вместе с тем Хартия отвергла идею народного суверенитета, закрепила легитимный принцип власти, установила конституционно-монархический режим, провозгласила особу короля, как правящего по воле Божественного провидения, священной и неприкосновенной. Королевская власть ограничивалась двухпалатным Законодательным корпусом, но наследственных членов верхней палаты – пэров назначал король. Ему принадлежало право законодательной инициативы и обнародования законов, право созыва и роспуска парламента. Король наделялся всей полнотой исполнительной власти, назначал министров, которые были ответственны только перед ним.

«Хартия» декларировала равенство всех французов перед законом, неприкосновенность личности, свободу печати и совести, равный доступ ко всем военным и гражданским должностям, сохранение частной собственности, включая приобретенную в годы революции, равное налогообложение граждан. Были оставлены демократические преобразования предшествующей эпохи – выборы в нижнюю палату парламента, хотя на основе высокого возрастного (30 лет для голосования и 40 лет для избрания) и имущественного (300 франков прямых налогов в год для избирателей и 1000 франков – для кандидатов в депутаты) цензов.

Режим реставрации вынужден был оставить в силе законодательство и использовать административно-государственный аппарат наполеоновской империи, признать наполеоновскую аристократию (при Наполеоне было роздано 3300 титулов), но не преминул возвратить в страну эмигрировавших в годы революции аристократическую знать и роялистское дворянство. Брат и наследник Людовика XVIII – Карл, граф д’Артуа, объединил вокруг себя партию ультрароялистов, как говорили, «более роялистов, чем король». Они заняли господствующее положение в стране и развязали разнузданную охоту на бонапартистов. После воцарения в 1824 г. Карл X показал, что он является «королем эмигрантов». Дворянство компенсировали за распроданные во время революции земли огромной суммой в миллиард франков [339]. За конфискованные владения их бывшие владельцы получили вознаграждение в 20 раз большее, чем доход, который эти земли давали в 1790 г. [398, т. 3, с. 130]. Принятый в 1825 г. закон о святотатстве устанавливал смертную казнь за «осквернение священных сосудов и святых даров». Власти не препятствовали возвращению иезуитов и их попыткам укрепить свое влияние в школах. Цензура, увеличенные штрафы и судебные преследования удушали свободу печати [710]. Закон о двойном вотуме давал крупнейшим налогоплательщикам (они составляли всего четверть избирателей) два голоса на выборах в парламент [711]. Была распущена Национальная гвардия.

Недовольство режимом Бурбонов вызвало консолидацию оппозиционных сил. Против монархии выступили тайные организации Общества карбонариев, созданные во Франции в начале 1820-х гг. по подобию итальянских. Организаторами Общества карбонариев были масоны Буше, Жубер, Базар и Флоттар из ложи Друзья истины. В короткое время сеть карбонарских лож (вент) охватила всю страну, достигнув 2 тыс., возможно, их было больше. Число членов составляло по разным данным от 40 до 60 тыс. человек. Общество представляло собой централизованную организацию со строго иерархическим подчинением лож низшей степени ложам высшей степени. Таких степеней было 4: «частные», «центральные», «высшие», «верховная». Каждая «частная ложа» состояла из 20 членов и выбирала по одному делегату; делегаты каждых 20 «частных лож» составляли «центральные ложи», они, в свою очередь, выбирали по делегату для связи с «высшей ложей», последняя, наконец, также выделяла делегата для поддержания контактов с «верховной ложей». Аналогичные ложи существовали и в армии. Члены разных лож не знали друг друга, попытки завести знакомства преследовались под угрозой смертной казни. Связь между ложами осуществлялась только через делегатов и только в устной форме, письменные сообщения запрещались. Члены общества присягали хранить тайну, при вступлении вносили 5 франков и уплачивали 1 франк ежемесячных взносов, должны были иметь ружье, 50 патронов и кинжал. Главой общества был генерал М.-Ж. Лафайет, участник американской Войны за независимость и Французской революции конца XVIII в., член Палаты депутатов и масон.

Последнее обстоятельство требует комментариев. Масонство глубоко проникло во все сферы общественно-политической жизни европейских стран, в том числе и Франции. Здесь во время правления Наполеона Бонапарта были восстановлены центры масонского ордена – Великий Восток и Великая ложа. После ликвидации Первой империи масонство возглавил Людовик XVIII. Но уже тогда часть масонов оказалась в оппозиции, причем как роялистской, так и республиканской. Почему это оказалось возможным? Как констатирует Микеле Морамарко: «За пределами ложи вольные каменщики различны в силу их социальной принадлежности и политических взглядов. Согласно масонской ортодоксии, никто не вправе запрещать им обеспечивать интересы той или иной социальной группы, выражая взгляды той или иной части общественного мнения». И далее: «В принципе масонство воспрещает себе проведение какой бы то ни было политической деятельности, направленной вовне, но оставляет за своими адептами широкую свободу деятельности среди всех членов общества, не обязывая их следовать каким бы то ни было директивным указаниям». Еще один фрагмент: «Можно утверждать, что наименее враждебными масонским идеалам являются традиции светской демократии, республиканские и либеральные течения благодаря взрастившей их культуре. Это отнюдь не означает, что вольные каменщики стоят именно на таких позициях, не означает это и того, что участие масона в общественной жизни должно быть сопряжено с активной политической деятельностью в той или иной партии» [583, с. 225, 226, 227].

Возвращаясь к Обществу карбонариев, следует сказать, что политические цели карбонариев были расплывчаты. Общим требованием было низвержение Бурбонов, уничтожение режима Реставрации и демократизация политического строя. Устав Общества карбонариев провозглашал: «Принимая во внимание, что сила не есть право и что Бурбоны были возвращены во Францию иностранцами, карбонарии объединяются для того, чтобы вернуть французской нации свободное пользование правом, заключающимся в самостоятельном выборе подходящего для нее правительства» [398, т. 3, с. 95].

Однако единства в понимании того, кто должен быть приведен к власти, не было: выходцы из городских низов и мелкой буржуазии стремились к установлению республиканского строя, но среди карбонариев были бонапартисты и сторонники либеральной монархии – Лафайет, например, выступал за призвание на трон Луи-Филиппа из Орлеанского дома.

Общество карбонариев в 1821 г. предприняло попытки вооруженных выступлений в Бельфоре, Ларошели, Сомюре. Все они не были массовыми, после подавления правительственными войсками один из организаторов генерал Бертон и около двух десятков участников были казнены, многие приговорены к тюремному заключению. После 1822 г. попытки военных выступлений против Бурбонов не повторялись. Тем не менее карбонарии активно участвовали в Июльской революции 1830 г., а Лафайет по требованию народа возглавил Национальную гвардию и руководил уличной борьбой. После революции 1830 г. деятельность карбонариев постепенно угасла.

Либеральные движения накануне революции 1830 г. Те политические действия, которые составляют содержание понятия «движение», представляли собой выступления оппозиции, объединенной единством взглядов и целей, организационно сплоченной в «общества». Они разрушали стабильность и правопорядок абсолютизма. Когда Карл X попытался подвергнуть ревизии буржуазные преобразования, завоеванные революцией конца XVIII в., вся Франция расценила это как контрреволюцию и ответила «движениями». Оценивая их роль в политической борьбе, следует иметь в виду то важное обстоятельство, что во многих случаях участники движений параллельно являлись членами масонских лож. В них входили многие крупные буржуа, банкиры, адвокаты, журналисты, университетские преподаватели, добивавшиеся перехода страны к парламентарной монархии английского образца.

«Движения» периода Реставрации руководствовались политическими идеями либерализма. Первоначально они не были структурированы в замкнутые формализованные организации, были расколоты на течения, объединявшие единомышленников с общими взглядами и подходами к решению политических задач. Уже в первые годы Реставрации либералы образовали некие предпартийные структуры: умеренное крыло либералов составляли конституционалисты, по другому – «доктринеры» (доктринеры из-за того, что их ораторы отличались напускной строгостью и доктринерским тоном выступлений). Левое течение либералов было представлено «независимыми».

В числе доктринеров были и роялисты, включая бывших эмигрантов (герцог Ришелье, де Серр), и члены прежних революционных и наполеоновских законодательных собраний (Ройе-Коллар, Гизо, Жордан), и бывшие чиновники Империи (Паскье, Кювье, Деказ). Основная масса доктринеров представляла собой богатых буржуа, фабрикантов, крупных коммерсантов, адвокатов, судейских. Зимой 1817–1818 гг. доктринеры оформились в группу, политически занимавшую среднее место между роялистами и либералами. Программа доктринеров была либерально-консервативной. Они «намеревались примирить старую и новую Францию, надеясь привести представителей бывших привилегированных сословий к искреннему признанию нового общественного и политического порядка, созданного революцией, а буржуазию – приучить смотреть на реставрацию как на явление вполне законное» [398, т. 3, с. 93]. Политическим идеалом доктринеров была конституционная монархия, признающая социальные приобретения революции конца XVIII в. Они полностью разделяли установления «Хартии» 1814 г. [457; 979].

Если доктринеры представляли собой «правое крыло» либералов, то независимые являлись их «левым крылом». Они с самого начала проявляли больше радикализма, искали опору не в королевской власти, а в общественном мнении и народном представительстве. Общей политической программы у них не было, а единственное стремление состояло в воспрепятствовании попыткам Бурбонов вернуть Францию к дореволюционному укладу и, наоборот, в сохранении наследия революции конца XVIII в., развитию конституционных учреждений. Но и этого оказалось достаточным, чтобы в широких слоях общества снискать популярность, а правительство побуждать к репрессиям. Многие из независимых (генерал Фуа, Лафайет) видели выход в переходе власти к Орлеанской династии. Опору независимых составляли различные социальные слои: республиканцы, бонапартисты, офицеры на половинном жалованье, бывшие солдаты, рабочие крупных городов, крестьяне, обеспокоенные возвращением дворян, студенты, буржуазная молодежь. Независимые были тесно связаны с тайным Обществом карбонариев.

Показателем роста оппозиционных настроений стала антиправительственная деятельность либералов. Ввиду правительственных репрессий либералы с 1824 г. перешли к организации внешне законных и лояльных демонстраций. Первым крупным политическим актом, объединившим либералов и обеспечившим им общественную поддержку, была демонстрация 30 ноября 1825 г. по случаю похорон генерала Фуа. С этого времени всевозможные клубы и литературные общества становятся базой либеральной пропаганды. Либеральная печать усилила критику династии Бурбонов, выдвигала идеи ограничения королевских прерогатив, введения местного самоуправления, борьбы с клерикальным засильем, смягчения режима для печати, уменьшения налогов. Еще одним фактором консолидации либералов стало распространение политической концепции Ф. Гизо. Он считал, что противостоять пагубной для общества реакционно-аристократической политике Бурбонов может общественное мнение, в связи с чем необходимо взаимодействие с гражданским обществом. Под последним Гизо понимал верхи среднего класса. Признание важности общественного мнения еще больше сблизило доктринеров и независимых. Их общим инструментом политической борьбы стало общество «Помогай себе сам – и небо тебе поможет», организованное в октябре 1827 г. Часть руководителей общества были масонами ложи Друзья истины. Президентом общества стал Гизо. Общество вело энергичную пропаганду, направленную на объединение оппозиционных сил. Масоны создали в рабочих кварталах Парижа склады оружия, революционные комитеты в каждом из 12 округов столицы, наметили планы действий на случай восстания [895, с. 75].

Все это привело к изменению баланса политических сил. На выборах 1830 г. независимые и доктринеры получили большинство голосов. Попытка Карла X ценой нарушения действовавшей «Конституционной хартии» переломить ситуацию разгоном Палаты депутатов, упразднением свободы печати [710], ограничением состава избирателей [711] привела к открытому противостоянию двора и нации, а в конечном счете – к Июльской революции 1830 г., отречению Карла X, провозглашению Луи-Филиппа из Орлеанского дома «королем французов». Результаты революции закрепила новая конституция – «Хартия 1830 года» [см. примечания к: 457; 979], более либеральная в сравнении с ее предшественницей. Революция 1830 г. и Июльская монархия представляли собой значительный шаг по пути укрепления конституционного строя и перехода от наследственного к выборному способу передачи государственной власти. Возникла промежуточная между наследственной монархией и республикой форма государственности. Финансовая аристократия овладела большинством мест в палате депутатов, получила доступ к высшим должностям в государственном аппарате.

Оппозиционное республиканское движение в период Июльской монархии. Восстания 1831 и 1834 гг. ткачей Лиона, многочисленные стачки 40-х годов, обращение к идеям социализма – все это свидетельствовало о политизации рабочего класса, не желавшего мириться с материальной необеспеченностью, социальной незащищенностью и политическим бесправием. С другой стороны, промышленная буржуазия тяготилась не соответствовавшей ее возросшему экономическому значению приниженной политической ролью, всевластием и привилегированным положением финансово-промышленной аристократии. Не входившие в ее число буржуа стремились к либеральным реформам, с которыми связывали надежды на усиление своего политического влияния.

Организационно оппозиция сплачивалась масонскими ложами, действовавшими тайно, но озвучивавшими идеи политических преобразований через легальные популярные газеты. Вокруг газеты «Насьональ» объединились умеренные республиканцы. Они требовали установления республики, расширения избирательных прав, но были против социальных реформ и социалистических идей. Газета «Реформа» объединила левых республиканцев. Их требования были более радикальными: введение всеобщего избирательного права и осуществление социально-экономических преобразований.

Республиканцы пытались низвергнуть монархию путем революционных выступлений тайных обществ. Поражение одного сразу же влекло создание другого. В 1830 г. было образовано «Общество друзей народа». В 1832 г. его выступление потерпело неудачу, и общество было распущено. Ему на смену пришло «Общество прав человека и гражданина». Предпринятые им в июне 1832 г. и в апреле 1834 г. попытки восстания в Париже и Лионе также потерпели поражение.

В 1837 г. Огюст Бланки создал «Общество времен года» (название отражает структуру общества: каждые 7 членов образовывали ячейку, которая называлась «неделя»; 4 «недели» составляли «месяц»; 3 «месяца» – «время года»; 4 «времени года» – «год»). К 1839 г. организация насчитывала 4–5 тыс. человек. Бланки полагал, что изменить политическую систему и условия жизни возможно лишь путем политического переворота, который один только способен привести к социальным преобразованиям. Политическая революция, подчеркивал Бланки, имеет своей непосредственной задачей низвержение власти капитала, а конечной целью – установление коммунистических порядков, полное устранение всякой эксплуатации. Бланки представлял революцию как вооруженное восстание, инициированное конспиративной организацией. Он считал естественным и исторически неизбежным доверить руководство революционным движением выходцам из самой буржуазии. В ее рядах имеется некоторое избранное меньшинство, от которого исходят идеи преобразования и которое ведет массы на бой против капитала. Бланки полагал, что грядущая революция завершит вековую борьбу «бедных и богатых», «труда и капитала», а следовательно, будет в интересах пролетариата. Для закрепления революции, проведения необходимых преобразований необходима революционная диктатура, утверждал Бланки. В его представлении она есть не диктатура класса, а «диктатура Парижа». Как отмечал В. П. Волгин, Бланки имел в виду «диктатуру революционной организации, опирающейся на определенную часть парижского населения – на парижский плебс» [159, с. 316]. Бланки считал, что первоочередной задачей революционного правительства является разоружение буржуазии.

Революционная власть нанесет решительные удары по системе управления, устранит высших и средних чиновников. Она, распустив старую армию, создаст национальную милицию из рабочих. Судебную власть упразднит, судей уволит, функции суда возложит на арбитров в гражданских делах и на присяжных – в уголовных. Примет меры против церкви, изгонит священников, а аристократов и других врагов республики предаст суду. Выдвинутая Бланки идея захвата политической власти, за которым последует установление революционной диктатуры, впоследствии была воспринята марксизмом. Преданность Бланки идее коммунизма и его неиссякаемая революционная энергия возвысили Бланки в ряду политических деятелей времени, в котором он жил, объединили вокруг его имени широкий круг последователей.

Однако «Общество времен года», поставившее целью вооруженное низвержение Июльской монархии и установление республики [156], не сыграло сколько-нибудь заметой роли. В мае 1839 г. оно подняло в Париже восстание, которое было подавлено. «Общество времен года» было разгромлено, а руководители осуждены на пожизненное тюремное заключение.

Неудачи выступлений тайных обществ вынудили изменить тактику. Оппозиционное движение последних лет Июльской монархии приняло форму банкетов, фактически митингов, поскольку это был единственный разрешенный законом вид собраний. Первый банкет в Париже состоялся 10 июня 1840 г. 31 августа офицеры Национальной гвардии организовали в Шатильоне банкет, на котором присутствовало 6 тыс. человек [398, т. 3, с. 375]. В 1847 г. поднялась новая волна банкетов. На банкетах под видом тостов произносились речи с критикой правительства, требованием расширения избирательного права и изложением внутри– и внешнеполитических программ различных фракций противников орлеанистского режима. Выступая на одном из банкетов, поэт и политический деятель, умеренный республиканец А.-М. Ламартин говорил: «Если монархия обманет те надежды, которые страна в 1830 году из осторожности связывала не столько с сущностью монархии, сколько с ее именем; если она станет окружать себя избирательной аристократией, вместо того чтобы раствориться во всем народе; если она будет принижать нас до позорного растления <…> то, будьте уверены, эта монархия потонет не в своей крови, как монархия 1789 года, а в ею самой вырытой яме. И после того как вы присутствовали при революциях во имя свободы и контрревоюциях во имя славы, вы увидите революцию возмущенной общественной совести и революцию презрения» [398, т. 3, с. 382].

Банкетная кампания политизировала различные социальные слои общества, способствовала складыванию революционной ситуации, которая развивалась на фоне неурожайных 1845 и 1846 годов, экономического кризиса 1847 г. Впали в нужду даже сравнительно обеспеченные семьи, уменьшилась заработная плата и выросла безработица промышленных рабочих. Банкротства подорвали положение мелкой и даже средней буржуазии. Это изменило отношение к Луи-Филиппу. Даже Национальная гвардия примкнула к республиканцам.

Республиканцы в Февральской революция 1848 г. Однако король и правительство Франсуа Гизо как будто не видели развития ситуации в опасном для монархии направлении и запретили назначенные на 22 февраля 1848 г. банкет и уличную демонстрацию в защиту свободы собраний. Это стало поводом для взрыва – Февральской революции 1848 г., приведшей к отречению от трона Луи-Филиппа [727].

Первоначально ничто не предвещало революции, даже собравшаяся 22 февраля толпа из студентов и рабочих. Ш. Сеньобос, автор раздела о революции 1848 г., в «Истории XIX века», по этому случаю говорит: «До сих пор еще нельзя было говорить ни о восстании, ни даже о бунте; это была толпа, собравшаяся для демонстрации; она волновалась, не имея еще ни вождей, ни определенной цели. Старый республиканский штаб, руководивший восстаниями в первые годы царствования Луи-Филиппа, был дезорганизован со времени неудачи, постигшей в 1839 году Барбеса и Бланки. Оставалось только несколько небольших старых обществ, разучившихся сражаться; главное из них – Общество времен года — насчитывало не более 600 членов. Газета республиканской партии Реформа <…> влачила жалкое существование: у нее не было и 2000 подписчиков. Вечером 21 февраля вожди партии, собравшись в помещении газеты, решили воздержаться от участия в манифестации, чтобы не доставить правительству удобного случая раздавить их; вечером же 23 февраля, после неорганизованного выступления первого дня, они все сошлись на том, что положение дел не таково, чтобы попытаться произвести революцию» [398, т. 5, с. 6].

Можно сказать, что ни одна организация революцию заблаговременно и сознательно не планировала, но градус общественного недовольства монархией был столь высок, что оказалось достаточным одного нерасчетливого действия правительства для лавинообразного перерастания мирной манифестации в стихийный революционный поток со строительством баррикад, захватом королевской резиденции дворца Тюильри и разгоном монархически настроенной части Палаты депутатов – его монархия не выдержала и была низвергнута. Ситуацией воспользовались республиканцы. Из членов Палаты депутатов – умеренных республиканцев, группировавшихся вокруг газеты «Насьональ», – составили правительство, в которое вошли Дюпон де Л’Эр, Араго, Ламартин, Ледрю-Роллен, Кремье, Мари, Гарнье-Пажес. Параллельно левые республиканцы, объединявшиеся вокруг газеты «Реформа», составили свой список, включавший политиков из списка Насьоналя с добавлением новых имен: в их числе были публицист и историк по профессии, социалист по убеждениям Луи Блан и рабочий-механик, один из руководителей тайного общества «Времена года» Александр Альбер. Деятели из обоих списков собрались в Ратуше и составили Временное правительство [802], которое 25 февраля провозгласило Францию республикой [699]. В последующие дни правительство распустило палаты пэров и депутатов, освободило брошенных в тюрьмы по обвинению в деятельности против Июльской монархии, отменило смертную казнь за политические преступления. Из мер демократического характера важнейшее значение имело упразднение дворянских титулов, что решительно подрывало политическую роль аристократии. Была восстановлена свобода печати и собраний. Сняли цензовые ограничения при зачислении в Национальную гвардию, в нее массами стали вступать рабочие. Периодическая печать, Национальная гвардия стали мощным политическим фактором, с которым правительство не могло не считаться.

Революция 1848 г. привнесла новое для XIX в. явление: в правительство вошли представители рабочих – Блан и Альбер. Было ли это отражением глубинных перемен в политическом сознании общества или тактическим ходом правительства, которое заблаговременно учитывало необходимость парализовать возможный очередной социальный взрыв? Пролетариат того времени хотел бы верить в первое из этих предположений. Основания для этого были. Декларировали право рабочих на труд и ассоциации; сократили рабочее времени в Париже до 10 и в провинции до 11 часов; снизили цены на хлеб; предписали возвратить заложенные в ломбардах предметы первой необходимости стоимостью до 10 франков; выделили рабочим ассоциациям миллион франков из средств, которые раньше шли на содержание королевского двора. В ряд «прорабочих» мер следует поставить учреждение так называемой «правительственной комиссии для трудящихся», известной больше как Люксембургская [703], – по названию дворца, в котором она размещалась. В ней вместе с предпринимателями участвовали и рабочие. Создание Люксембургской комиссии явилось отражением взглядов идеологов социализма наподобие Луи Блана и либералов (в комиссию входили несколько видных теоретиков-экономистов) о возможности сотрудничества буржуазии и пролетариата, мирного решения социальных проблем.

Люксембургская комиссия превратилась в центр пропаганды социалистических идей Луи Блана, но на ее счету и практическая работа. Комиссия в качестве посредника улаживала трудовые конфликты между рабочими и предпринимателями, организовала несколько десятков производительных ассоциаций ремесленных рабочих, добилась от правительства и парижского муниципалитета выделения им ссуд. Она выступила с инициативой избрания на рабочих собраниях представителей от каждой профессии, которые, в свою очередь, голосованием образовали Центральный комитет рабочих делегатов департамента Сены. Парижский пролетариат получил организацию, выражавшую его политические и экономические интересы.

Видимость социальной гармонии поддерживали созданные Временным правительством в Париже и других крупных городах национальные мастерские для потерявших работу и заработок ремесленников, торговых служащих, конторщиков, мелких предпринимателей [231]. Зачисленные в мастерские сводились в отделения, бригады, взводы, роты [774]. Всех участников этой «трудовой армии» за одинаковую плату в 2 франка в день должны были использовать на общественных работах под открытым небом: расчистке и мощении улиц, посадке деревьев, насыпке земляного полотна для строившихся железных дорог и т. п. Но работы для всех недоставало, в дни, не занятые делом, плату уменьшили до 1 франка. Вновь появилась масса недовольных людей, сочувственно отзывавшихся на социалистическую пропаганду и готовых к политическим действиям, тем более что национальные мастерские с их военизированной структурой представляли собой готовые боевые формирования, а сами рабочие, как национальные гвардейцы, имели оружие.

Учредительное собрание. Одним из первых декретов Временное правительство ввело всеобщее избирательное право для мужчин, достигших 21-летнего возраста при условии 6-месячного проживания по месту голосования. Это увеличило количество избирателей с 240 тыс. до 9,3 млн. 23 и 24 апреля состоялись выборы в Учредительное собрание. Из 900 мест около 600 получили представители республиканской буржуазии и мелкобуржуазные демократы. Не прошли такие признанные революционеры, как О. Бланки, Т. Дезами, Э. Кабе, Ф. Распайль. Да и трудящихся в нем было немного: депутатами стали 18 рабочих и 6 мастеров.

Учредительное собрание 4 мая 1848 г. подтвердило республиканскую форму правления во Франции и образовало правительство, так называемое «Исполнительную комиссию», куда социалистов уже не включили. Однако дальнейшее развитие событий вновь определило вмешательство парижских революционных клубов, которые назначили на 15 мая демонстрацию, чтобы побудить Учредительное собрание оказать поддержку восстанию в прусской и австрийской частях Польши. 150-тысячная демонстрация повела себя далеко не мирно. Часть демонстрантов ворвалась в Бурбонский дворец, где потребовала немедленного решения вопроса о поддержке поляков, а затем в обстановке всеобщего возбуждения поддержала предложение о роспуске Учредительного собрания. Но повторить февральский сценарий не удалось. Правительство с помощью Национальной гвардии и армии подавило выступление. Затем последовали репрессии: Альбера, Барбеса, Бланки, Распайля арестовали, их клубы закрыли, Люксембургскую комиссию ликвидировали. 22 июня распустили национальные мастерские [839]. Занятым в них рабочим в возрасте от 18 до 25 лет предложили вступить в армию, остальным – отправиться в провинцию на мелиоративные работы или согласиться с увольнением. Выбор должны были сделать 117 тыс. человек.

Трудно предположить, что правительство рассчитывало на добровольное согласие рабочих заменить гарантированный заработок в национальных мастерских на армейскую казарму или осушение болот. Замысел исходил из признания неизбежности конфликта, который дал бы возможность разрушить обременительную для бюджета, экономически невыгодную и политически беспокойную, вышедшую из-под контроля организацию, сплачивавшую значительную часть пролетариата. В действительности все так и произошло. Утром 23 июня на улицах рабочих кварталов Парижа начали сооружать баррикады. Учредительное собрание передало полноту власти военному министру генералу Л. Кавеньяку [232], который к вечеру 26 июня подавил восстание. 53 департамента направили в столицу добровольческие отряды Национальной гвардии на помощь правительству. В них были представлены все слои населения: крестьянство, городская мелкая буржуазия, лица свободных профессий и даже рабочие. Таким образом, Франция недвусмысленно высказала отрицательное отношение к восстанию. И хотя К. Маркс назвал Июньское восстание 1848 г. «первой великой битвой между обоими классами, на которые распадается современное общество», борьбой «за сохранение или уничтожение буржуазного строя» [588, т. 7, с. 29], его не поддержало ни большинство рабочих Парижа, ни других городов.

Конституция 1848 г. и государственный переворот Луи Бонапарта. 4 ноября 1848 г. Учредительное собрание приняло Конституцию Второй республики [489–490]. В соответствии с ней 10 декабря 1848 г. провели выборы президента. На них с огромным перевесом, набрав 74,4 % голосов, победил Луи Наполеон Бонапарт, племянник Наполеона I [358]. Затем, 13 мая 1849 г., прошли выборы в Законодательное собрание. В нем 500 из 750 мест заняли представители «партии порядка»: легитимисты, орлеанисты, бонапартисты. Изменившееся соотношение сил расчистило путь к восстановлению монархического режима. Между легитимистами и орлеанистами развернулась борьба за трон, но с наибольшим эффектом ситуацию использовал Луи Наполеон. Ввиду приближавшегося окончания срока президентства он потребовал пересмотра конституции, чтобы получить возможность переизбрания, однако голосование в Законодательном собрании не набрало необходимого количества голосов. Луи Наполеон 2 декабря 1851 г. ответил государственным переворотом: распустил Законодательное собрание и Государственный совет, установил для себя 10-летний срок президентства, присвоив к тому же титул принца-президента [838]. Через год после узурпации власти, подавив республиканские выступления (репрессиям подверглись 21 тыс. человек), принц-президент 20 ноября 1852 г. провел плебисцит «О восстановлении императорской власти в лице Луи Наполеона Бонапарта» и получил подавляющее большинство голосов. 2 декабря 1852 г. Вторую республику упразднили формально, а государственный строй Франции трансформировали во Вторую империю с «императором французов» Наполеоном III во главе[5]5
  Наполеоном II считается сын Наполеона I Наполеон Франсуа, никогда не царствовавший, но имевший титул Римского короля.


[Закрыть].