Текст книги "Великие истории любви. 100 рассказов о большом чувстве"

Чайковский и фон Мекк

Надежда Филаретовна фон Мекк родилась в 1831 году. Отец ее, Филарет Фроловский, начал с детства прививать дочери любовь к музыке, а от матери девочка унаследовала деловую хватку, сильный характер и предприимчивость. Отец, скрипач-виртуоз, сам занимался воспитанием дочери, часто брал ее с собой в путешествия по Европе – еще маленькой она привыкла к незнакомым городам, поездам и гостиницам. С тех пор у Надежды Филаретовны и появилась охота к перемене мест, не дававшая ей покоя вплоть до глубокой старости.

В 17 лет ее выдали замуж за Карла фон Мекка. Если в 1860 году в России было только 100 км железной дороги, то уже двадцать лет спустя, благодаря деятельности ее мужа, было более 15 000 км. Это сделало семью фон Мекк миллионерами. В браке родились 18 детей, из которых 11 дожили до взрослого возраста.

Карл фон Мекк скончался в 1876 году, оставив Надежде Филаретовне большое состояние – имения и несколько миллионов рублей. Она управляла им твердой рукой. Железные дороги работали как и прежде, заводы и имения приносили прибыль, банковские счета и пакеты акций прирастали, а Надежда Филаретовна смертельно скучала, радость ей приносила только музыка. Ее состояние дало ей возможность стать покровительницей искусств. После смерти своего мужа Надежда фон Мекк начинает оказывать значительную финансовую поддержку композиторам – Николаю Рубинштейну, который в то время возглавлял консерваторию, и начинающему Клоду Дебюсси, наставнику по музыке дочерей фон Мекк.

Надежда фон Мекк, баронесса, мать одиннадцати детей, сорокалетняя вдова, богатейшая из российских женщин, могла позволить себе все, о чем можно было только мечтать в ее более чем скромной юности. Однако в ее душе давно была пустота. Сильная и властная, Надежда давно была одинока. Супружеская жизнь, длившаяся более двадцати лет, не принесла желанного счастья, богатство не дало душевного успокоения, а будущая жизнь вдовы казалась теперь мрачной и унылой.

И вот ей уже под пятьдесят, красота проходит, впереди всего несколько лет, за ними отвратительным призраком встает старость. Надо смотреть правде в глаза – все ушло, ей никогда не встретить своего человека. Надежда Филаретовна проводила дни за роялем. Она нежно любила, тонко чувствовала музыку, великолепно владела инструментом. Играя, баронесса уносилась в другой мир и вставала из-за рояля просветленной.

В 1876 году Надежда Филаретовна помогала музыканту Иосифу Котеку, у него-то она и принялась выспрашивать о преподавателе Московской консерватории Петре Чайковском: его симфоническая фантазия «Буря» произвела на нее огромное впечатление.

Котек рассказал: Чайковский преподает в консерватории, он холост и небогат, его отец запутался в делах и сейчас живет на иждивении детей. У Чайковского четверо братьев: Ипполит и Николай прочно стоят на ногах, а Модест и Анатолий вытягивают деньги из композитора. Чайковский непрактичен и непредусмотрителен, у него большие долги. Он болезненно застенчив, кланяться публике выходит на подкашивающихся ногах, тушуется в обществе, стесняется женщин. Странный человек и при том очень милый: робкий, восторженный, увлекающийся. Ему надо писать, но времени на это остается все меньше – его отбирают преподавание в консерватории и зарабатывание денег.

Через несколько дней в руки Надежды Филаретовны попала новая вещь Чайковского – она играла ее до самозабвения и вышла из кабинета с сияющим лицом, помолодевшая лет на десять. Теперь она точно знала, что ей надо познакомиться с этим человеком. Баронесса давно собиралась найти талантливого музыканта, которому могла бы помогать. Она освободит его от всех будничных забот, назначит ему достойное содержание – и Чайковский прославит ее имя.

Она верила в духовное слияние, в идеальный мистический брак, когда две родственные души сливаются в музыке. В эти дни баронесса фон Мекк почувствовала, что к ней снова вернулся смысл жизни. На ее столе появляется фотография Чайковского, и она смотрит на нее, пытаясь представить, какой он в жизни.

Она предложила Чайковскому щедрое содержание: 6000 рублей в год. Для нее это была мелочь, а на самом деле – целое состояние, такие деньги в Российской империи получали генералы. Надежда Филаретовна боялась отказа, но вскоре пришел ответ – Чайковский согласен на ее предложение, он тронут и рассыпается в благодарностях. Так началась их долгая, тринадцатилетняя переписка, мало-помалу ставшая главным в ее жизни.

В июле 1877 года пришло письмо, поразившее ее до глубины души: маэстро писал, что его долго донимала своими посланиями молодая поклонница. Наконец он решил с ней встретиться, та призналась ему в заочной, страстной, доводящей ее до безумия любви, и Чайковский решил на ней жениться. Надежда фон Мекк сгорала от ревности, невыразимо страдала и не могла даже намекнуть Петру Ильичу о своих чувствах. Она боялась, что с женитьбой их переписка оборвется и она, влюбленная и отверженная, опять останется в одиночестве. Однако сразу после венчания он почувствовал к своей жене величайшее отвращение. Ему неприятно в ней все, и он не знает, что с этим делать. Уже через несколько дней после женитьбы он в отчаянии делился с «милым другом» Надеждой: «Я совершенно не в состоянии работать: это признак ненормального душевного настроения. – И добавлял: – Наша дружба всегда будет отрадой моей жизни».

Баронесса ответила приветливым и спокойным посланием, между строк которого сквозило удовлетворение: она предполагала, что брак ее друга долго не протянет, но не думала, что это случится так скоро. Брак не смог принести того, чего так страстно желал композитор. Супруга казалась чужой, иногда она просто раздражала Чайковского, а мысль о семейной жизни так тяготила музыканта, что он в отчаянии даже задумал уйти из жизни.

В том же году Петр Ильич сбежал от своей жены, даже не объяснившись с ней, уехал за границу.

Он стал еще ближе к баронессе, а письма становились более нежными и интимными. Переживавшая за композитора покровительница пересылала ему за границу огромные суммы. Надежда не только поддерживала Петра Ильича материально, но и постоянно старалась поднять ему настроение. Зная о склонности музыканта к меланхолическим настроениям, баронесса устраивала возлюбленному приятные сюрпризы. Где бы он ни находился, очень часто он видел у себя живые цветы, которые доставлялись ему по поручению «преданного друга».

Однажды она прислала ему письмо с просьбой сочинить пьесу, которая бы выражала «нестерпимую душевную боль, разбитое сердце, растоптанную верность, уязвленную гордость, потерянное счастье». Уловивший тонкий намек, композитор принялся за создание очередного заказа и вскоре подарил Надежде целую симфонию, ставшую одним из самых трогательных и прочувствованных произведений Чайковского. Она из скромности не пожелала, чтобы там значилось ее имя, и композитор указал на титульном листе партитуры – «Посвящается моему лучшему другу».

Духовная связь с Надеждой фон Мекк оказалась для Чайковского столь мощным фактором, что, несмотря на свою психологическую неуверенность в своих силах, он мог продолжать работать.

Чайковский понимал, что никогда не сможет увидеть лица той прекрасной женщины, которая покровительствовала ему уже несколько лет. Это была ее воля – никогда не встречаться, никогда не видеть глаз друг друга, никогда не слышать голосов.

Тринадцать лет продолжалась эта переписка – история платонической и самой нежной любви двух одиноких душ, которым не суждено было встретиться в жизни.

Баронесса страдала от неразделенной любви обыкновенной, желающей счастья женщины. Однако она была благодарна композитору за годы самых счастливых минут, которые ей дарили его искренние и теплые письма. Он признавался ей в симпатии, она – в «фантастическом отношении» к нему.

Чайковский умер внезапно. Заразившись холерой, он скончался в 1893 году.

Надежда фон Мекк пережила Чайковского более чем на два месяца. Она умерла от туберкулеза 13 января 1894 года.

Чехов и Мизинова

Антон Павлович Чехов – великий русский писатель, общепризнанный классик мировой литературы. По профессии врач.

Это был красавец-мужчина: рост под метр девяносто, стройный, широкоплечий, с редкой красоты лицом – рельефные и в то же время подвижные, мужественные черты, светящиеся, слегка прищуренные карие глаза под соболиными вразлет бровями, густые каштановые волосы, чудесный бас.

Он любил женское общество, любил красивых женщин. Дамы влюблялись в него, его обожали. Чехов избалован женским вниманием, но никогда не хвастался успехом. В жизни А.П. Чехова было немало женщин, но ни одна из них не оставила такой заметный след в судьбе и творчестве писателя, как это сделала «златокудрая красавица», «Царевна-Лебедь», «прекрасная Лика».

Лидия Стахиевна Мизинова родилась в 1870 году. Она была девушкой необыкновенной красоты. Настоящая «Царевна-Лебедь» из русских сказок. Ее пепельные вьющиеся волосы, чудесные серые глаза под «соболиными» бровями, необычайная женственность и мягкость и неуловимое очарование в соединении с полным отсутствием ломанья и почти суровой простотой – делали ее обаятельной, но она как будто не понимала, как она красива, стыдилась и обижалась.

«Прекрасная Лика» вошла в жизнь писателя осенью 1889 года. Она была приятельницей сестры писателя Марии Чеховой по курсам, преподавала вместе с ней в одной из гимназий. Как-то Маша позвала подругу в гости, где уже собралась веселая компания во главе с ее старшим братом Антоном. «Застенчивая», «конфузливая», «стыдливая» она произвела на Чехова огромное впечатление. Лика нравилась ему. Лика стала часто бывать в доме Чеховых. Ей было 19 лет, Чехову – 29.

В марте 1890 года, накануне отъезда писателя на Сахалин, происходит их сближение: не проходит ни дня, чтобы они не виделись. Тогда же он дарит Лике две книги, одну из них – «Скучную историю», он подписывает так: «Лидии Стахиевне Мизиновой от ошеломленного автора».

Чехов уехал на Сахалин, а Лика осталась ждать его возвращения, попутно выполняя данные им задания по поиску литературы. Так зарождалась любовь-дружба, длившаяся около десяти лет между 20-летней красавицей и 30-летним писателем. Несмотря на то что роман между Антоном и Ли-кой начался лишь спустя три года после их знакомства, со временем их отношения становились все ближе и ближе, «а переписка между ними и по сей день является единственным полновесным свидетельством… любви» Чехова и Мизиновой. Их письма отличались достаточно шутливым и даже ироничным тоном. Поначалу это было удобно обоим. Когда отношения между ними вступают в фазу, в которой происходит переход от ухаживания к более серьезным отношениям, и становится необходимой открытая искренняя речь, они так и не могут преодолеть эту «хихикающую» интонацию и прямо сказать друг другу слово «люблю».

Не дождавшись от Чехова открытого признания в любви, Мизинова начинает флиртовать с другими мужчинами, среди которых был известный художник Левитан. Чехову были неприятны романы Лики, что следует из его писем не только ей, но и самому Левитану. Чехов предпочитает новую разлуку, надеясь, что время определит его отношения с девушкой. А после они изредка встречаются в Богимово, где писатель снимает второй этаж дома местного помещика.

Поселившись в Богимово, Чехов усиленно зовет Лику в гости: «Приезжайте нюхать цветы, ловить рыбку, гулять и реветь… Приезжайте, и мы со всего размаха бросимся к Вам в объятия». И Лика будто бы соглашается: «Мне ужасно хочется попасть поскорее в Богимово и повисеть у Вас на руке, чтобы потом у Вас три месяца ломило и сводило руку и Вы постоянно вспоминали бы обо мне с проклятием». Тем не менее она так и не решается приехать, возможно потому, что слишком увлечена Левитаном. Она везде путешествует с ним и его пожилой любовницей, Софьей Кувшинниковой, а Чехов продолжает звать ее и ждать. «Кланяйтесь Левитану, – пишет он Лике. – Попросите его, чтобы он не писал в каждом письме о Вас. Во-первых, это с его стороны не великодушно, а во-вторых, мне нет дела до его счастья».

Чехов и Мизинова, встречаясь от случая к случаю, продолжают переписываться, верно соблюдая все тот же шуточно-ехидный тон. В их отношениях явно что-то не склеивается. Письма их начинают носить резкий тон, и между ними вспыхивают ссоры. Чехов был смертельно болен. Как врач он знал, что такое чахотка: «Жить и знать, что умрешь, и без того невесело, но знать, что умрешь рано…» Возможно он не хотел, не чувствовал вправе обременять собой женщину, Лику – красавицу, моложе на десять лет, окруженную поклонниками и всеобщим восхищением. Чехов же был настоящей любовью Лики. Как она ни рисовалась, ни храбрилась, ни бравировала своими романами, как ни бросалась в богемную жизнь – никем заменить Чехова не могла.

В 1894 году модный писатель и опытный ловелас Игнатий Потапенко познакомился с Ликой, безнадежно влюбленной в Чехова. Спустя некоторое время Лика пишет Чехову: «Я окончательно влюблена в … Потапенко! Что же делать, папочка? А Вы все-таки сумеете отделаться от меня и свалить на другого!» И теперь по приглашению Чехова в Мелихово она приезжает, но уже с новым воздыхателем. Они все вместе встречают 1894 год: смеются, веселятся, Лика не скрывает своей любви к Чехову… И все же они разъезжаются каждый в свою сторону: Чехов – в Ялту, а Лика уехала в Париж с женатым Потапенко. Там у них родилась дочь, умершая в детстве; Потапенко же вернулся к жене, угрожавшей самоубийством. Узнав о ребенке, Чехов назвал Потапенко в частном письме «свиньей», а затем вывел его и Лику в «Чайке» в образах Тригорина и Нины Заречной.

В 1902 году Лидия Стахиевна вышла замуж за актера и режиссера Московского Художественного театра Александра Акимовича Санина, ставшего впоследствии выдающимся оперным режиссером.

В жизни Чехова появилась актриса Ольга Книппер, на которой он женился в 1901 году. Последние годы Чехов, у которого обострился туберкулез, для поправления здоровья, постоянно жил в своем доме под Ялтой, лишь изредка приезжая в Москву. Летом 1904 года Чехов выехал на курорт в Германию. Из-за резкого обострения болезни, с которой ему не удалось справиться, писатель скончался 15 июля 1904 года в Германии. 22 июля 1904 года состоялись похороны в Новодевичьем монастыре.

В 1922 году Лика уехала вместе с мужем за границу. Детей у них не было. Умерла в 1939 году в Париже. Лика пережила Чехова на 34 года. Три десятилетия она не была его музой, но продолжала его любить.

Шаляпин и Торнаги

Федор Шаляпин родился в 1873 году в Казани в семье бедного архивариуса. Образование получил лишь начальное, то есть освоил закон Божий, церковное пение, чтение, письмо да азы арифметики. Из всех дисциплин более всего Феде понравилось пение. Он попросился в церковный хор. Его прослушали, отметили талант и оставили. Когда дискант сломался, Федя, не теряя времени, обучился у соседа основам нотной грамоты. И когда на месте дисканта родился густой баритон, семнадцатилетний юноша поехал из Казани устраиваться в театр – в уфимскую оперную труппу.

Его высокий бас, поставленный от природы, с бархатистым мягким тембром звучал полнокровно, мощно и обладал богатейшей палитрой вокальных интонаций.

Работая в Мариинском театре, певец получает приглашение поехать в Нижний Новгород, «на халтуру» – выступать во время знаменитой нижегородской ярмарки. Приглашение прислал миллионщик Савва Мамонтов. В ту пору он приступил к воплощению своей давней мечты: создать чисто русский оперный театр, и ярмарка должна была стать для этого стартовой площадкой. Не считаясь с затратами, он пригласил самых лучших певцов и музыкантов, заказал художникам роскошные декорации и костюмы, кои затмевали даже постановки императорских театров.

Пути Федора и Иолы пересеклись в Нижнем Новгороде. Приглашение ехать в Россию итальянская балерина получила неожиданно: «Какой-то русский меценат предлагает летние выступления в каком-то Нижнем Новгороде. Но зато какие деньги дает!..» Обаяние и грация итальянки свели с ума молодого Шаляпина, но Торнаги категорически отвергала его далекие от изящества ухаживания.

На открытии сезона итальянцы выступили с большим успехом. После чего Иола заболела. Узнав об этом, Шаляпин немедленно прислал к больной врача. А через несколько дней попросил разрешения навестить Иолу. Он явился с узелком, в котором оказалась кастрюля с курицей в бульоне. Неизвестно, что больше помогло Иоле быстрее выздороветь – целительный бульон или трогательная забота Шаляпина.

Отношение Иолы к напористому «Иль бассо» в корне изменилось, когда она увидела его на сцене в лохмотьях Мельника в «Русалке» – безумным стариком с всклокоченными волосами и бородой. Ее поразило, как он спел свою сложную партию, как правдиво перевоплотился в психологически и по возрасту трудную роль. С тех пор Иола стала пристально приглядываться на репетициях к светловолосому великану, понимая, сколь ярок талант этого начинающего артиста даже на фоне прекрасной труппы Мамонтова.

Однажды она пришла на репетицию «Евгения Онегина». Подсевший к ней Савва Иванович Мамонтов рассказал Иоле о Пушкине и Чайковском, а когда в картине петербургского бала на сцену вышел Шаляпин в гриме генерала Гремина, шепнул: «Посмотрите на этого мальчика – он сам не знает, кто он!» Шаляпину тогда было 23 года. Исполняя арию Гремина, Шаляпин пропел:

 
Онегин, я клянусь на шпаге
Безумно я люблю Торнаги!..
 

Их страстный роман был в самом разгаре, когда летний сезон закончился. Итальянская труппа разъехалась. Иола медлила: очень понравились ей русские люди и очень не хотелось расставаться с Шаляпиным. Мамонтов предложил итальянке еще один сезон в своем театре, обещая уже не просто большие, а огромные деньги и оплату расторгнутого контракта с французами.

Мамонтову нужно было переманить к себе из Мариинки Шаляпина. Савва Иванович послал к Шаляпину в Петербург Иолу. Он вручил ей письмо к Шаляпину, в котором был расписан репертуар Мамонтовскогой оперы на весь сезон, основу которого составляли новые русские оперы с главными партиями, написанными для баса. Иола поехала в Питер. Как же удивился Шаляпин, когда в его холостяцкую съемную квартирку вошла изящная итальянка! Через два дня Федор уже был в Москве, а еще через два пел Сусанина. По воспоминаниям самого Шаляпина, Мамонтов сказал ему: «Феденька, вы можете делать в этом театре все, что хотите! Если вам нужны костюмы, скажите, и будут костюмы. Если нужно будет поставить новую оперу, поставим оперу!»

Лето тесно сдружившиеся «мамонтовцы» проводили вместе в деревне, и там, в маленькой сельской церквушке Федор Шаляпин и Иола Торнаги обвенчались. За жениха поручился миллионщик Савва Мамонтов за невесту – художник Константин Коровин.

Через год Федор Шаляпин прощается с Саввой Мамонтовым, давшим ему путевку в большое искусство. Он перешел в московский императорский Большой театр.

Через год Иола, которую теперь на русский манер называли Иолой Игнатьевной, родила первенца и навсегда покинула сцену – чтобы полностью посвятить себя семье. Дети меж тем рождались один за другим, семья требовала все больших расходов и все более просторных квартир. Шаляпины не раз переезжали, пока, наконец, не купили и не приспособили под свои потребности солидный особняк в Москве на Новинском бульваре. Всего родилось шестеро детей, один умер в четырехлетнем возрасте.

Во время революции 1905 года Шаляпин настоял, чтобы Иола с детьми уехала за границу. А потом настаивал, чтобы она там оставалась подольше, покуда в России смута. Иола во всем слушалась его советов, чувствуя себя вполне счастливой: у нее много детей, любящий и заботливый муж, к тому же талантливый и знаменитый, – разве это не женское счастье? Вот только иногда приходилось отгонять тревожные женские мысли: ведь в театре вокруг мужа столько молодых и красивых актрис.

До конца своих дней Иола свято хранила все письма, написанные Шаляпиным. Они приходили к ней из разных российских городов, куда только заносили великого певца его гастрольные дороги. Какими дивными словами они начинались: «Радость моя, красавица, дорогая Иолинушка!..» И заботливые вопросы о здоровье, о детях. А дальше – подробные рассказы о том, как выступил на новой сцене, как звучал голос, как приняли коллеги и публика. Именно по письмам, задолго до тяжелых объяснений, она почувствовала, как что-то неладное вторгается в их жизнь, разрушает их, казалось, такую проверенную любовь. Вдруг постепенно стали уходить пылкие и ласковые слова, и «радость Иолинушка» сменилось более дежурным обращением «дорогая Иолина». Она не верила, что счастье, ради которого она оставила родину, оказалось таким недолгим.

Шаляпин познакомился с Марией на Московском ипподроме. К театральному миру она никакого отношения не имела. Марию в восемнадцать лет выдали замуж за богатого владельца пивоваренных заводов. Через несколько лет муж неудачно скатился на лыжах с горы и скончался. Мария осталась вдовой с двумя маленькими детьми. Она жила в Петербурге затворницей, в Москву приехала погостить к сестре, и, дабы отвлечься от тяжких дум, решила как-то раз сходить на скачки. Там ей представили Шаляпина, и роман вспыхнул факелом. Дело в том, что Мария обожала певца с юности, а он влюбился в нее потому, что была внешностью похожа на его итальянку, но умней, тоньше в мировосприятии, при этом хотя и была немкою по происхождению, но вполне русской по живому характеру.

Знакомые сразу же сообщили Иолине об увлечении мужа. Она была в отчаянии. Ведь их с Федором связывали вместе не только годы совместной жизни, но и пятеро детишек. Иола вернулась из Италии домой, в Москву. После мучительного разговора с Федором решили детей как можно дольше в происшедшее не посвящать.

Мария уехала из Москвы в Петербург, домой, к своим детям. А Шаляпин стал разрываться между Москвой и Петербургом. Во второй семье рождается три дочери: Марфа, Марина и Дасия. Дочь Шаляпина Марина прожила дольше всех его детей и скончалась на 98-м году жизни.

Первый брак не был расторгнут, а второй не был зарегистрирован и считался недействительным. Получилось, что у Шаляпина в старой столице была одна семья, а в новой – другая: одна семья не ездила в Петербург, а другая – в Москву. Официально брак Марии с Шаляпиным был оформлен в 1927 году уже в Париже.

С 1918 года Шаляпин стал художественным руководителем Мариинского театра, получил звание народного артиста Республики.

В 1921 году Шаляпин съездил на гастроли за рубеж, после чего принял окончательное решение бежать из России. Но бежать нужно было так, чтобы это не походило на бегство и чтобы можно было вывезти из России обе семьи.

В 1922 году Шаляпин был отправлен на гастроли за границу. Певец уехал туда вместе с Марией и детьми. Долгое отсутствие Шаляпина вызывало подозрения и отрицательное отношение в Советской России. Наконец в 1927 году он был лишен звания народного артиста и права возвращаться в СССР.

Весной 1937 года у него обнаружили лейкоз, а 12 апреля 1938 года он скончался в Париже на руках Марии. Ему было не так уж много – 65 лет. Он завещал похоронить его на высоком берегу Волги. В 1984 году прах Шаляпина стараниями его сына перенесен из Парижа в Москву, на Новодевичье кладбище.

Иола Торнаги долгое время жила в России и только в конце 1950-х годов, по приглашению сына Федора, переехала в Рим, где скончалась в возрасте 90 лет. Одновременно с ней ушла из жизни и Мария. Обе похоронены в Риме, почти что рядом.