Текст книги "Аля, Кляксич и буква «А». Все истории"

Глава четвёртая

Прямо сразу за Тришкиным домом протекал ручеёк. На берегу ручейка под кустом красной смородины лежала одна из сестричек-единичек и читала книжку. Как только она увидела Алю и Антона, она быстро отложила книжку и со словами «Прибавить единицу» перекинулась мосточком через ручей. Они остановились в недоумении, поглядели на мостик. Это была хорошо обструганная дощечка. Аля и Антон перешли по ней. А как только перешли – дощечка тут же превратилась обратно в сестричку-единичку и как ни в чём не бывало улеглась с книжкой под смородиновым кустом.

А за первым ручьём, как и сказал Тришка, был второй, а за вторым – третий, а за третьим – четвёртый. И каждый раз очередная единичка превращалась в мостик и переводила их на другой бережок. Только кусты были разные – то красная смородина, то чёрная, а то и вовсе крыжовник.

Но за четвёртым ручьём дорога обрывалась и начиналось болото. Вот тут единички очень бы пригодились, да ни одной не было видно. Болото было топкое, идти по нему было страшно. Вдруг Антон, приглядевшись, заметил, что над болотом возвышается одна за другой четыре болотные кочки. И даже было такое впечатление, что они находятся на равном расстоянии друг от друга. Точно кто-то их так расположил нарочно. По кочкам болото можно было перейти, да кочки были не так уж близко одна от другой. Ну, Антон, может, и перепрыгнет, он мальчишка, а вот Аля – та вряд ли.

– Как же нам быть, Аль? Тришка направил нас к этой самой…

– Дыдве, – подсказала Аля.

– Ну да, к Дыдве. Но тебе же не допрыгнуть. Может, я тебя перетащу?

Антоша попробовал поднять Алю.

– Уй, тяжеленная ты какая! Аль, ты вот что. Ты подожди меня здесь. Я быстро. Только никуда не уходи отсюда! Я сейчас сбегаю. Может, я всё и разузнаю. А может, найду. И мы тогда быстренько вернёмся с солдатиком.

Антон махнул Але рукой и, разбежавшись, прыгнул сначала на одну кочку, потом на другую, потом на третью, наконец, на четвёртую – раз, два, три, четыре! – и скрылся в осиновой рощице.

Аля опустилась на траву, пригорюнилась, принялась терпеливо ждать.

Антон тем временем вышел на дорогу, которая бежала через осиновую рощу. Дорога была странная – точно земля была сначала морем, а потом так и застыла в одночасье – волнами, потому что дорога шла то вниз, то вверх. На опушке росли четыре высоченные осины. Их большие, с тарелку, листья, трепетали на ветру и шелестели, шелестели. Антону показалось, что они что-то шепчут. Он прислушался. Оказалось, они пели песенку:

 
Раз, два, три, четыре ветра
С четырёх сторон,
Налетев, прогнали с веток
Четырёх ворон.
 
 
Раз, два, три, четыре буквы
В этих семенах.
Значит, репу, а не брюкву
Будем есть на днях.
 

Антон не стал больше слушать эту чудну́ю песенку, он стремился скорее повидать Дыдву – Четвёрку. Не успел он подойти к дому, как Четвёрка сама вышла на крыльцо. На ней был сомнительной чистоты передник, руки – все перепачканы мукой, на лице грустное, впрочем, даже и не грустное, а замученное выражение.

– Нет, – сказала она, – это всё ужасно. Я просто не выношу детских слёз, но и печь пироги – освободите меня от этого, печь пироги я тоже не умею. Не умею, и всё тут!

И Четвёрка при этом даже топнула ногой. Тут она увидела Антона.

– Ты не плачешь? – спросила она у него с подозрением.

– Нет, – удивился Антон. – Я не плачу.

– Ну, хоть этот не плачет, – облегчённо вздохнула Четвёрка. – Ведь что же такое творится? – продолжала она взволнованно. – Ну, задача. Обыкновенная задача, – говорила Четвёрка, не давая Антону вставить ни словечка, хотя он уже несколько раз говорил «кхе», чтоб наконец спросить о солдатике. – Вот, послушай. «Мама дала Зине четыре пирожка, а Кирюше на один пирожок меньше». Это что ж за безобразие, я тебя спрашиваю?

– Какое безобразие? – не понял Антон.

– Четыре пирожка – это хорошо. Четыре – прекрасно число. Но ведь на один меньше – это, если подумать хорошенько, будет три. Вот мальчик и расстраивается. Он хочет, чтоб у него тоже было столько же, сколько у сестры. То есть четыре. Он маленький, он плачет. А эта самая мама поделила пирожки и ушла на работу. И вот я пытаюсь испечь ему ещё один пирожок, чтоб было поровну. И не умею. А мальчик всё плачет и плачет. Ужас какой-то.

Тут Четвёрка повернулась на каблучках и, не обращая на него больше никакого внимания, точно он тоже вслед за Кирюшиной мамой ушёл на работу, захлопнула за собой дверь. Антон сначала нажимал кнопку дверного звонка, потом дёргал ручку, потом стучал. Никто ему не открыл, никто на крыльцо больше не вышел.

Как ни жаль ему было возвращаться к Але ни с чем, а что поделаешь? Не ночевать же ему на крыльце у Дыдвы?! Антон проделал весь путь обратно – через осиновую рощу, по болотным кочкам. Вот сейчас Аля узнает, что он ровно ничего не добился, и расстроится.

Но… на краю болота, где она должна была его ждать, никого не было.

Глава пятая

А случилось вот что. Как только Антона не стало видно, Але сделалось очень грустно и даже как-то не по себе. Но вдруг до неё донеслись весёлые звуки гармошки и песенка, которую распевал молодой задорный голос:

 
Лучше нету, чем прибавить,
Всем подарки подарить,
Рассмешить и позабавить,
Сделать, сладить, смастерить.
 
 
Дать воробышкам пшена,
Дать дождинкам имена,
Огонёк – полену в печке,
Ну, а грядке – семена.
 

Кто-то шёл со стороны четвёртого ручья прямо к Але. Подошёл, сложил и снова растянул свою гармошку и улыбнулся.

– Хочешь, я подарю тебе белую мышку? – спросил он у Али сходу.

Аля покачала головой.

– Может, дать тебе тыквенных семечек?

Снова качание головой.

– А дудочку из ивового прутика?

– Спасибо, не надо, – сказала Аля.

– Да ты не стесняйся, – сказал гармонист. – Я ведь Плюс. Я всегда всем всё даю. Такой у меня характер. Вот братец Минус – тот отнимает. А я – прибавляю. Ведь если к двум конфетам прибавить ещё одну конфету, так будет сразу три. А это вкуснее.

Ведь если к трём песенкам прибавить ещё одну, будет четыре, так это веселее.

Если к двум тучкам прибавить две тучки, будет четыре, а это прохладнее в жаркий день, так?

Аля кивнула.

– А чего ты такая печальная?

Аля рассказала. Плюс задумался.

– Думаешь, Нуль его забрал? Что-то я не знаю.

– Говорят, – сказала Аля.

– Может, и он. Вот беда, некогда мне тебе помочь. Я за Пятёркой иду. Я её заберу, и мы пойдём ко мне пить чай со сладким пирогом. У нас – праздник.

– Какой?

– Двадцать девятое число.

– Что ж это за праздник?

– Один мальчик, Костя его зовут, однажды двадцать девятого числа получил по математике пятёрку с плюсом. Вот тогда мы с Пятёркой очень подружились. И каждое двадцать девятое число отмечаем это событие. Вот только февраль нас иногда подводит… Слушай! – вдруг встрепенулся Плюс. – Пятёрка такая умная, недаром же это самая похвальная отметка. Пошли со мной. У неё наверняка по твоему делу родится какая-нибудь мысль. У неё всегда рождается мысль, а иногда целых две зараз.

– Я не могу отсюда уйти. Я жду своего друга Антона.

– Вот видишь, и у тебя есть свой плюс, – сказал Плюс обрадованно.

– Как это?

– А так. Хороший друг – это всегда плюс. А куда он девался?

– Он пошёл к Дыдве.

– Ну, вряд ли она что знает. Она печёт пирожки. Бежим! Мы сейчас вернёмся!

И не успела Аля возразить, как он схватил её за руку и, увлекая за собой, рысью помчался вдоль ручья.

Они быстро добежали до маленького домика с пятью чистенькими, блестящими на солнце окошками. Перед домиком росли пять ёлочек и пять молоденьких лип. На крылечке их уже кто-то поджидал.

Вдруг Плюс с разбега остановился. На крыльце стояла Тройка. Нет, не Алин знакомый Тришка, а какая-то незнакомая Тройка, у которой верх был не круглый, а, наоборот, ровная палочка.

– Тройка с Плюсом? – пробормотал Плюс. – Что же это за отметка? Неужели Костя стал троечником? Да нет. Ведь уроки в школе ещё не начались.

– Слушай, Тройка, а где мой дружок Пятёрка? Что тут происходит?

Тройка рассмеялась, взмахнула палочкой, откинула её назад и сделалась Пятёркой.

– Что? Напугала я тебя? – весело закричала Пятёрка.

– Напугала, – признался Плюс. – Слушай-ка, – продолжал он. – С семьдесят седьмой страницы из задачи похищен пехотинец. Вот эта девочка его ищет.

– Как зовут? – спросила Пятёрка.

– Солдата?

– Нет, девочку.

Плюс поглядел на Алю.

– Аля, – сказала она.

– А какая задача? – спросила Пятёрка.

– Не моя, – сказал Плюс. – Задача на вычитание.

– Так, может, это твоего братца Минуса дело? Что пропало? Вычитаемое?

– В том-то и дело, что нет. Солдатик-пехотинец принадлежал к уменьшаемому.

– Да. Плохо дело. Полный беспорядок. При таком беспорядке пятёрки с плюсом никто никогда не получит.

Они поглядели на Алю и вдруг сообразили, что она ничего не поняла из их разговора.

Добрая Пятёрка тут же принялась ей объяснять:

– Вычитание – это когда надо отнять, понимаешь? – При этих словах она полезла в карман, пошарила в нём, вытащила и показала на ладони пять лесных орешков. – Видишь орешки? Их пять.

– Вижу, – подтвердила Аля. – Пять.

Пятёрка протянула Але один орешек.

– Угощайся, – сказала она.

Аля послушно разгрызла орех и сжевала ядрышко.

– Видишь, осталось меньше – четыре. Ты один съела. Ты его как бы у меня отняла. Значит, пять было уменьшаемое, а один было вычитаемое, а четыре – это то, что осталось. А называется – разность. Ты поняла?

– Нет, – призналась Аля. – Я ничего не отнимала.

– Тогда – на, возьми себе разность; когда захочешь – сгрызёшь, потому что орешки на самом деле очень вкусные. Отнимать – не моё дело, вот я и объясняю непонятно, – вздохнула Пятёрка.

– Отнимать – это дело Минуса, – подхватил Плюс. – Но по закону отнимать он должен только вычитаемое, а не что попало.

– Послушай, а может этот фокус выкинул Нуль? Взял да и уволок солдатика. Он ведь вообще-то хороший, но иногда, знаешь, способен взять да и аннулировать, – высказала предположение Пятёрка. – Погоди, погоди, у меня родилась мысль. Нет, стой, кажется, даже целых две…

Но Пятёрка не успела высказать ни одной из своих мыслей, потому что на куст рядом с ними опустилась целая стая воробьёв. Воробьи отчаянно кричали:

– Чрезвычайно срочно! Чрезвычайно срочно! Скачите-бегите, возле черёмухи Больше и Меньше опять дерутся! Выручайте, выручайте, а то они покалечат друг друга!

Пятёрка и Плюс тут же кинулись бежать, и Але ничего не оставалось, как бежать следом.

Глава шестая

На полянке под большой черёмухой с криком налетали друг на друга два пёстрых петуха. Они колотили друг друга своими крепкими клювами, а время от времени один орал: «Больше, я тебе говорю, что больше!», а другой вопил: «Меньше, ты меня не переспоришь, а не согласишься, так получай!»

– Что это? – в ужасе спросила Аля.

Пятёрка, схватив стоявшую неподалёку чью-то лейку с водой, стала лить воду на дерущихся. Те, захлёбываясь и фыркая, разлетелись в разные стороны. Пятёрка, оторвав от черёмухи веточку, старалась отогнать их подальше друг от друга. Плюс объяснял Але:

– Понимаешь, это знаки Больше и Меньше. У них клювы один против другого направлены, вот они как встретятся, так и дерутся.

Пятёрка, управившись с драчунами, вернулась и тоже включилась в объяснения.

– Вот посмотри, – сказала она.

Черёмуховой веточкой она нарисовала на земле два значка > и <. Потом снова вытащила из карманов несколько орешков.

– Вот тебе три орешка, – сказала она.

– Я ещё те, которые «разность», не успела сгрызть, – сказала Аля.

– Это неважно, – ответила Пятёрка. – Смотри. – Она разжала кулак. – У меня на ладони четыре ореха. А у тебя – три. У кого больше?

– У тебя, – сказала Аля, не понимая пока, к чему та клонит.

– А у кого меньше?

– У меня, – сказала Аля.

– Так вот, – сказала Пятёрка, – это мы и запишем с помощью знаков Больше и Меньше.

И она написала веточкой на земле:

4 > 3

3 < 4

– То есть четыре больше трёх, а три меньше четырёх. Поняла? Ты теперь поняла?

– Кажется, – сказала Аля.

– Видишь, какие у них клювы? Клюв нацеливается на того, кто меньше.

Петухи к этому времени, совершенно успокоившись, разошлись в разные стороны и отправились каждый по своим делам.

– Мне нужно поскорее вернуться к Четвёртому ручью, – сказала Аля.

«Антон, наверно, уже там. Он будет меня искать», – подумала она. – А как же всё-таки будет с солдатиком? – спросила она у Плюса.

– Пятёрка, куда ты девала свои мысли? У тебя же целых две родилось по этому поводу, – напомнил Плюс.

Пятёрка замолчала, точно прислушиваясь.

– Нету, – сказала она, несколько смутившись. – Разбежались. Такой шум был, они не любят шума.

– Тогда у меня есть мысль. Мы сейчас пойдём за Алиным плюсом… Я хочу сказать – другом.

– Его зовут Антон, – заметила Аля.

– За Антоном, – подхватил Плюс, – потом пойдём ко мне и всё обсудим. У меня дома ждёт пирог с вареньем. Сегодня ведь всё-таки двадцать девятое число, не забывайте, что это праздник!

Они очень быстро оказались около четвёртого ручья. Никакого Антона на берегу не было.

На берегу прохаживался кто-то и кувыркался.

– Шестёрка! – крикнул Плюс.

Это была действительно Шестёрка. Она делала несколько шагов по берегу, потом хлопала в ладоши, говорила: «Раз… и девять», переворачивалась, становилась на руки и тут же превращалась в Девятку.

– Она готовится к выступлениям по гимнастике, – сказала Пятёрка. – Тренируется. Шестёрка – первоклассная гимнастка. Эй, Шестёрка!

Шестёрка ещё раз перекувырнулась, приняла своё нормальное «шестёрочное» положение.

– А? Это ты, Пятёрка? Как поживаешь?

– Слушай, ты не видела здесь мальчика?

– Какого?

Але вдруг пришло в голову, что она ни разу не задумывалась над тем, какой Антон. Ну, беленький такой, ну… просто он Антон, и всё тут.

– Впрочем, я никакого не видела, – заметила Шестёрка.

– Жаль, – вздохнул Плюс.

– Нет, постойте, постойте, когда я сюда пришла, Минус с кем-то шёл.

– С кем? Куда?

– Кажется, в сторону Семёркиного дома. А с кем? Как я со спины узнаю, с кем?

Аля встревожилась. Странно, что Антон куда-то ушёл. А как же она, Аля? А как же пехотинец? Он забыл про них, что ли?

– Мой братец Минус – существо весьма сомнительной доброты, – заметил Плюс. – Что-то мне в этом во всём не нравится. «Может, Нуль вовсе ни в чём и не виноват», – подумал он, но пока этого предположения вслух не высказал.

– Пошли к Семёрке, узнаем, – предложила Пятёрка.

– Дружочек мой Пятёрка, – сказал Плюс, – а как же наш праздник? Ты забываешь, какое сегодня число!

– Я всё прекрасно помню. Сегодня двадцать девятое. Но согласись, что нехорошо не помочь девочке Але и мальчику Антону. Тем более что если в первом классе «Б» у ребят будут нелады с математикой из-за непорядков в учебнике, так это затрагивает и нашу честь! Ты так не думаешь?

– Ты права, Пятёрка! Пошли к Семёрке. Узнаем, куда девался мальчик, а там уж сходим к тебе и попьём чайку с праздничным пирогом. Пошли, Аля. И не падай духом, пожалуйста.

И все трое направились по песчаной тропке, которая, видимо, и вела к Семёркиному дому.

Глава седьмая

Тропа свернула в густой еловый лес. В лесу было душновато и пахло грибами. Некоторое время все шли молча. Вдруг Плюс остановился и прислушался.

– Ты что? – спросила Пятёрка, а Аля посмотрела на него с тревогой.

– Нет, ничего. Мне показался какой-то шум, вроде хлопанья крыльев, и какой-то возглас. Но, видно, я ошибся.

Все трое минуточку постояли. Где-то на дереве тенькала синица, больше ничего не было слышно. Они направились дальше.

Вскоре тропинка вывела их на опушку. На опушке стоял зелёный домик с красной черепичной крышей. По стене вился дикий виноград. Семёрка в саду возилась на клубничных грядках.

Увидев их, она тотчас оставила свою работу и бросилась к ним навстречу.

– Входите, входите, гости дорогие! – затараторила она. – Проходите на террасу, садитесь, я сейчас c погреба холодненького молочка принесу.

– Да не надо, Семьпятниц, мы на минуточку, только узнать… – попытался остановить её Плюс.

Но Семёрка уже убежала. Але странным показалось, что Плюс назвал её Семьпятниц. Она не успела спросить его почему, как Семёрка тут же вернулась, но никакого молока не принесла.

– Я передумала. Что я вас держу на террасе, заходите в дом, располагайтесь, я сейчас самоварчик поставлю и угощу вас чайком. Заварю душистого, крепкого.

– Погоди, – сказала Пятёрка. – Ты скажи нам только, не приходил ли сюда…

Но Семёрка была уже далеко и не слышала.

– Почему вы зовёте её Семьпятниц? – спросила Аля.

– Я думаю, ты сама скоро поймёшь, – улыбнулась Пятёрка.

Тут опять вбежала Семёрка.

– Я передумала! – закричала она. – Зачем это пить чай в духоте, в комнате, когда такая чудесная погода. От самовара будет только жарко, и никакого удовольствия никто не получит. Мы устроим пикник в саду под яблоней.

И Семёрка опять умчалась.

– Пошли, дружочки мои, – сказала Пятёрка. – У меня родилась мысль и даже целых две. Первая – если бы Минус с Антоном сюда пришли, то они бы не выбрались отсюда так быстро: Семёрка всё бы меняла и меняла свои решения, а они бы ждали. И мы бы их тут непременно застали. А вторая – раз их тут и не было, значит, нам надо скорее уходить и искать Антона, потому что твой братец Минус – знаешь, ведь Плюс – может и какую-нибудь каверзу подстроить.

Когда они спустились с крылечка и уже подходили к калитке, к ним подбежала Семёрка и воскликнула:

– Знаете, я передумала…

– До свидания. Мы тоже передумали, Семьпятниц, – сказала Пятёрка.

– Ну что же вы, я хотела угостить вас мороженым на скамеечке под липами!

– Как-нибудь в другой раз! – махнул рукой Плюс.

«У неё семь пятниц на неделе, – подумала Аля. – Так вот почему её так зовут».

Они решили ещё раз пойти на берег четвёртого ручья. Может быть, Антон туда уже сам вернулся.

В обратный путь они двинулись по той же песчаной тропинке, и когда она вела по густому ельнику, Плюс опять остановился и стал прислушиваться.

– Гогочут, – сказал он. – И крыльями машут. Что-то неладно. Постойте здесь. Я посмотрю – и тут же назад.

И Плюс мгновенно скрылся в еловой чаще.

Глава восьмая

А было так. Когда Антон вернулся от Четвёрки и не нашёл Алю на берегу, он ужасно встревожился.

– Аля! Аль! Где ты? – позвал он.

Но никто ему не ответил. Вдруг, непонятно откуда, перед ним возник Минус.

– Здравствуйте, – сказал Минус. – Мы уже с вами где-то встречались. Я рад видеть вас снова.

Антон не стал ему напоминать, при каких обстоятельствах они встречались. Не очень-то эта история с Тришкиным кроликом говорила в пользу Минуса. К тому же свою радость он выражал каким-то противным голосом. Что именно было противно, Антон не мог бы сказать. Но – было, это точно.

– А я знаю, в чём состоит ваша трудность. Вы потеряли солдатика? Правильно?

– Правильно, – подтвердил Антон. И даже обрадовался. Может, сейчас что-нибудь выяснится.

– Ну так вот. Я знаю и ещё кое-что.

Минус хитро посмотрел на Антона.

– Мне известно, – продолжал он, – что девочка исчезла.

– Где она? – спросил Антон.

– Там же, где и солдатик, – сказал Минус.

– Так пошли туда скорее! – воскликнул Антон. – Алька хоть и не трусиха, а всё-таки девчонка!

– С удовольствием вас туда провожу, – сказал Минус. – И имейте в виду – я не отнимал солдатика. И более того – девочку тоже я у вас не отнимал. Есть тут некоторые, которые любят всё аннулировать. Я бы серьёзно обсудил этот вариант. Да-да. Я бы советовал поразмыслить.

Минус шагал в сторону елового леса. Антон старался от него не отставать, хотя идти за Минусом ему не хотелось. Однако не было другого выхода: вдруг от всё-таки знает, где Аля и где солдатик.

Минус свернул с тропы, стал пробираться куда-то в самую глубь еловых зарослей.

– Куда мы идём? – спросил Антон. «Зачем бы Алька забралась в такие дебри? – думал он. – Что всё это значит? Что-то тут не так. Но вот – что?»

Вдруг Минус остановился и крикнул:

– Ко мне, гуси-лебеди, исполняйте, что обещали!

Послышался гогот, шум крыльев, и откуда-то из-за облаков опустилась целая гусиная стая. Гуси были как гуси, только не белые, не серые, а красные. Они окружили Антона плотным кольцом.

– Кыш! – закричал на них Антон. – Вы что?! Дайте пройти, отстаньте от меня!

Но гуси только гоготали, вытягивали шеи, шипели и на слова Антона не обращали никакого внимания. Антон даже слегка начал бояться.

– Минус! – крикнул он. – Куда ты меня привёл? Что за гуси? Где Аля?

– Где Аля – мне неизвестно. Это я просто так сказал, будто знаю. А вот где пехотинец – известно. Только я не скажу.

Антон от возмущения не нашёлся что ответить. Это было предательство. И оно Антона обескуражило.

– Стеречь и не выпускать, – скомандовал Минус гусям. – За это обещаю вам, что будете спокойно пастись во всех тетрадках первого класса «Б».

Потом он повернулся и ушёл.

Антон остался, замкнутый плотным гусиным кольцом. Положение было отчаянным. Антон приготовился закричать, чтобы кого-нибудь позвать на помощь, и вдруг увидел, как отмахиваясь от колючих еловых лап, к нему продирается Некто.

– Эй, это ты – Антон? – спросил этот Некто.

– Я.

– А я Плюс.

– Я не могу справиться с гусями, – сказал Антон. – Их на меня наслал Минус.

– Ах вот оно что! – рассердился Плюс. – До чего же паршивый у меня братец, просто ужас! Ничего, сейчас я из этих гусей сумму сделаю.

И тут произошло чудо. Плюс начал гусей просто… складывать…

– Два гуся, – говорил он, – и два гуся – в сумме четыре…

И как только он произнёс: «В сумме четыре», так сразу четыре гуся превратились в Четвёрку и с криком: «Мальчик опять плачет!» – Четвёрка убежала.

А Плюс продолжал свою работу.

– Два плюс два да плюс два – будет шесть.

При этих словах целых шесть гусей превратились в Шестёрку, и она быстренько, встав на руки и показав, что она может быть и Девяткой, тут же убежала на тренировку.

– Три, – продолжал Плюс, – да четыре – будет семь.

Тут же явилась Семёрка и со словами: «Ах, нет, я передумала, лучше сыграем в прятки!» – ушла.

И так Плюс сложил всю стаю, и Антон оказался совершенно свободен. И всё это было похоже на чудо или, может быть, на цирк.

– Вот видишь, какое великое дело найти сумму, – сказал он Антону.

Антон посмотрел на него удивлённо.

– Ах да, ты ещё не учился в школе, – сообразил Плюс. – Я поясняю. Когда прибавляешь одно число к другому (а это, как ты уже понял, моя основная работа), такие действия называются сложением. А результат сложения – когда всё соберётся вместе – называется сумма.

«Почти что сумка, в которую всё сложили», – подумал Антон.

– Ты Алю не встречал? – спросил он. – Девочка такая.

– Аля ждёт тебя на тропинке, вот тут, совсем рядом.

– Что ж ты молчишь, про сумку объясняешь! – вспылил Антон.

– Не сумка, а сумма, – обиделся Плюс. – И ещё я тебе не сказал, а это очень важно. То, что ты складываешь, называется слагаемое.

– Потом объяснишь. Пойдём к Але. Ведь солдатика ещё надо найти, ты понимаешь?

Плюс засмеялся.

– Да найдём, найдём.

– Говорят, его мог забрать Нуль, – сказал Антон.

– Это мы ещё посмотрим, – загадочно улыбнулся Плюс. – Вовсе уж Нуль не такой плохой. К чему бы ему забирать солдатика, да ещё перед самым учебным годом. Может, он не виноват.

– Говорят, у него плохой характер, – заметил Антон.

– Не всегда плохой характер означает, что человек плохой, – наставительно сказал Плюс.

Антону стало смешно. Какой же Нуль человек?!

«А впрочем, – подумал он, – в учебнике все цифры словно люди».

– Ну вот и пришли! – сказал Плюс.

И они точно вышли туда, где, напряжённо прислушиваясь к тому, что происходит в еловой чаще, стояли Аля и Пятёрка.

– Ну вот! Все вместе и душа на месте, – произнёс свою любимую поговорку Плюс, выскакивая из чащи на тропинку.

– Антошка! Как я перетрусила! Что с тобой было? – закричала Аля, бросаясь Антону навстречу.

– А куда ты девалась от ручья, я же быстро вернулся! – сказал Антон строго.

Но он был очень рад, что Аля нашлась. И ещё – очень не хотел, чтобы Аля заметила, что и он немножко струхнул.

– Ну, теперь уж пошли все ко мне. Надо же, наконец, сладкого пирога попробовать и двадцать девятое число отпраздновать, – сказал Плюс. – Сегодня день какой-то. Никому ничего не удаётся дать, подарить или прибавить.

И они пошли по тропинке, теперь уже весело рассказывая друг другу о своих приключениях.

Но такой уж выдался день, это двадцать девятое августа, что попасть к Плюсу на праздничный пирог им и на этот раз не удалось.