Текст книги "Воины Света. Поиск дома"

Учитель усмехнулся.

– Посмотрите на небо. Ответьте, сколько звёзд вы видите?

– Ну, много.

– Много – это не число. И видим мы лишь малую часть нашей галактики. А во вселенной галактик таких не счесть. И вы наивно полагаете, что мы одни во вселенной? Дурак тот, кто так думает.

– Ну, в современном мире нам их нечего бояться. У нас есть пулемёты, пушки, самолёты.

– Да! Танки, бронемашины.

Ребята наперебой стали перечислять всё, что могли вспомнить из современного вооружения. Учитель их не перебивал. А я знала, что учитель не врёт.

– Учитель, а почему только воины Света могут видеть драгондов, а остальные нет? – спросила я.

– Я не знаю, Дарьяна. Эти драгонды по сути своей хамелеоны. Они мимикрируют под людей. Поэтому простой человек не видит их. А у Светлого воина есть сила внутри огромная. Солнцем дадена. Поэтому существа Мрака его взор обмануть не могут. Оттого и название им дали предки – воины Света.

– Получается, простой человек никак не сможет их отличить от других? – спросил один из ребят.

– Сможет. У них кровь голубая, а у людей – красная. И ещё по запаху. Их кровь имеет очень характерный резкий запах.

– Ха, запах. В современном мире столько духов и одеколонов придумали, что по запаху можно и козла от человека не отличить.

Мы все засмеялись.

– Так вы нас в воины Света готовите? А Дашку – в великие воительницы? – спросил один из ребят.

– Нет, я вас готовлю быть защитниками слабых. Быть мужчинами, а не тряпками. А Дарьяну я учу защищаться, чтобы никто не смог её обидеть. Вы вспомните, как её обижали в детстве. Вся битая ходила и за правду, и за напраслину. А сейчас её саму все боятся. – Учитель усмехнулся чему-то. – Ну, полно сказок на ночь. Всем спать! Завтра подъём в шесть утра.

Ребята быстро разошлись по палаткам. Учитель пошёл им помогать устраиваться на ночлег. Я даже не шевельнулась. Я думала про воинов Света.

– Спрашивай, – присаживаясь, сказал учитель.

– Действительно, а почему бы не взять автомат в руки? Да как их всех расстрелять!

– Во-первых, их нужно найти. Они же не ходят по миру с плакатом: «Вот они мы!» Не приземляются у нас в аэропортах на летательных аппаратах. С хорошей подготовкой в слабозаселённой местности ты сможешь их почувствовать на расстоянии – в радиусе около пяти километров. В городе это будет сделать сложнее. Там слишком много энергетических помех. Но их запах даже там ты ни с какими духами не спутаешь.

У меня скрутило живот от воспоминаний об этом запахе. Я даже закрыла ладошкой рот, чтобы мой ужин ненароком не вышел.

– Дыши. Ты не должна бояться этого запаха. Он должен тебе быть в помощь. Благодаря ему ты сможешь узнать драгондов повсюду. Это твой внутренний радар. Во-вторых, пули их не берут. Их чешуя – что-то вроде очень мощной брони.

– Даже серебряные? – попыталась пошутить я.

– Да хоть платиновые. А вот порезы их кожа не выносит. Мечом или стрелой их легко убить. Наверное, потому, что это оружие является продолжением самого Светлого воина. Частью его тела, частью его души. Частью той силы, что сокрыта в нём самом.

– И я буду одним из Светлых воинов?

– Тебе до Светлого воина ещё очень далеко. Времени на обучение уйдёт столько же, сколько пешком через Тихий океан перебираться. Ты всё ещё хочешь учиться? Помни, что у любого человека есть выбор. Он всегда может избрать свой путь самостоятельно. Вопреки или благодаря судьбе. И ничего в этом постыдного не будет. Я приму любой твой выбор. Пойму его. И из секции не выгоню в любом случае.

Я вспомнила ту женщину. Она была чьей-то дочерью, сестрой или матерью. Я не знаю, кого осиротили в тот день драгонды. Но если я могу спасать людей, защищать их от мерзостей Мрака, то я буду это делать. Я посмотрела ему в глаза.

– Научите меня всему, Учитель! Я буду слушаться вас во всём.

Учитель погладил меня по голове, поцеловал в макушку. Я обняла его, как самого родного для меня человека. Пусть он и не был мне отцом по крови, но лучшего я и желать не могла.

В то лето мне было восемь лет.

Глава 7

Целый месяц я провела у дяди Даромира в воинском стане. Своё обещание он сдержал.

Поднимал меня на зорьке. Заставлял бегать, преодолевать препятствия, скакать на лошади, метать ножи, стрелять из лука. Он ставил против меня самых лучших своих воинов в рукопашном бою. Моё мастерство росло день ото дня. Я отрабатывала свои удары. Тренировалась на мечах. Одной рукой, двумя. К концу дня я и правда валилась с ног. Но это было неважно. Я ожила.

Одно слово – наде́жда! Она придавала мне сил. Чем лучше я обучусь воинскому искусству, тем ближе я буду к своему лю́бому. И тогда судьба даст нам шанс быть вместе. Если один человек чего-то очень хочет, то его мечта обязательно исполнится. Но если два человека будут мечтать об одном и том же, тогда все силы вселенной будут на их стороне.

Вести доходили с границы нашей системы, что драгондов побили. Ни один их корабль не ушёл. Почти всех удалось спасти. Наши воины возвращались домой. Мой лю́бый возвращался домой живым, с победой.

Я не замечала, как пролетают дни. Моё боевое искусство росло. Я стала опять улыбаться и радоваться новому дню.

Больше всего мне нравилось стрелять из лука. Я могла попасть в цель из любого положения: сидя, стоя, на бегу, лёжа, верхом на коне. Дядька Даромир всё подшучивал над своими ратниками, что им до меня, как до второго солнца, не дотянуться.

Однажды дядька устроил соревнования. Мы стреляли в одну и ту же мишень. Её отодвигали всё дальше и дальше. Пока, в конце концов, не осталось всего два человека: я и ещё один ратник по имени Переслав. Весельчак и балагур. Мы с ним часто соревновались в разных стилях воинского искусства. У нас был ничейный счёт. Но в стрельбе из лука мне равных не было.

Мишень стояла уже так далеко, что до неё стрелы других лучников и не долетали вовсе. Переслав стрелял первым. Он попал в край яблочка. Я выстрелила в центр. И тогда, рассмеявшись сама себе, я натянула сразу вторую стрелу.

Вдох – выдох. Прицелилась. И выпустила её через всю поляну прямо в свою первую, расщепив её на кусочки. Удар был такой силы, что стрела пробила мишень насквозь.

Все собравшиеся засвистели, закричали. А мой соперник признал поражение. Я повернулась к дядюшке и увидела людей, стоящих рядом с ним. Это был князь и мой лю́бый. Ноги чуть не подкосились. Лю́бый прожигал меня своим взглядом. Я видела, как он хотел подбежать ко мне, подхватить на руки сильные. Но рядом был его отец.

– Отличная из тебя вышла лучница, Дарьяна! – произнёс князь.

– Ты, княже, не видел, как она на мечах дерётся, – похвалил меня дядюшка.

– Может, как-нибудь посмотрю. А сейчас нам нет времени баловством заниматься. Мы едем дозором на север. Решили заехать по делу поговорить, заодно отобедать у тебя да передохнуть, а затем опять в путь отправиться.

Они не останутся. Они проездом. Хоть бы словом перемолвиться с ним. Хоть бы к груди его на секунду прильнуть. Обед подходил к концу. Князь с дядей моим воеводой да сынами своими в верхних покоях обедали. А дружина вся княжеская да ратники наши – в нижних. Наверх меня не позвали, а внизу и без меня тесно было.

Я вышла на улицу. Первое солнце клонилось к закату, второе только восходило. Впереди ещё была бо́льшая половина дня. Я пошла за конюшню. Присев на скамью, я пыталась не зареветь. Вот он рядом со мной: руку только протяни – дотронешься. А сам так далеко от меня, что и не дотянуться. Я вздохнула.

– Люб ли я всё ещё тебе, Душа моя?

Я вскочила как ужаленная. Он так тихо подошёл, что я из-за мыслей своих и не услыхала. Он смотрел на меня глазами, полными любви.

– Люб. И всегда будешь лю́бым. Твоей буду, только твоей.

Он обнял меня руками сильными, прижался ко мне устами горячими. Ничего вокруг нас не осталось. Никого в целой вселенной. Только он и я.

– Моей будешь, слово своё сдержу! Без тебя мне нет жизни. Век бы в глазах твоих стальных отражался. Никого тебя краше нету на всём белом свете.

– Но батюшка твой не даст нам позволения на свадьбу. Никогда не благословит наш союз.

– Супротив отца я не пойду. Но я найду слова, чтобы он сменил гнев на милость. Верь мне. А то, как стрела твоя сегодня летела, даже на отца моего впечатление произвело. Не может ему такая воительница, как ты, не приглянуться.

Протрубили сбор. Лю́бый мой ещё раз меня крепко к груди прижал и убежал собираться в дорогу. А я стронуться с места не могла. Так и стояла, пока княжеское войско не уехало.

* * *

– Проснись!

– Проснись!!

– Да проснись же!

За плечо меня тряс Паша. Я вскочила.

– Что случилось?

– У нас котёл чуть не взорвался. Мы с Радомиром едем в город прямо сейчас. Почту заберём, в магазин заедем. Необходимо найти нужные запчасти к котлу. У деда Тимофея кузница есть. Мы попытаемся своими силами его восстановить.

– От меня-то чего нужно?

– Да проснись же. Мы в город едем. Мне все наши уже списки дали, что закупить нужно. Может, и тебе чего надо? Почту отправить или купить что? Ты давай быстренько просыпайся. Я через минут пятнадцать заскочу.

– Поняла, сейчас сделаю.

Паша убежал. Я в спешном порядке написала, что мне нужно. Представила себе, как Радомир покупает женские принадлежности для личной гигиены, и засмеялась. Потом я быстро накинула одежду и побежала к штабу.

Радомир уже сидел в машине, я ему помахала. Паша с Дмитрием, что-то обсуждая, вышли из барака. Я отдала записку. Паша пробежал глазами, всё ли понятно в моих каракулях.

– Твоим почерком только шифры секретные составлять, – улыбнулся Паша. – Всё сделаем.

Он вскочил в машину, и они уехали.

Этот день на раскопках был словно резиновый. Зарыдать-заплакать – этим можно описать настроение всех. Так не хватало шутливых замечаний Паши, насмешливого взгляда Радомира. Но на работе их отъезд не отразился. Мы все старались как могли. Несколько недель мы не находили ничего. Слой за слоем. Сантиметр за сантиметром. Земля не всегда дарит приятные сюрпризы. Чтобы найти что-то интересное, у некоторых экспедиций уходили годы.

Моим археологам повезло больше. Они уже нашли что-то стоящее. Но им нужно было найти больше. Хотя бы ещё одну зацепку. Связующее звено цепи. Иначе мозаика из артефактов так и не сможет сложиться в единую картину. Но последнее время мы находили лишь комья самой обыкновенной глины.

На раскопках мы обсуждали поломку котла. Надежда Николаевна всё переживала из-за этого. Без горячей воды сложно и на кухне убраться, и обмыться после раскопок в импровизированном душе. Воду на всех поди в печке нагрей. Дмитрий её успокаивал. Говорил, что ребята всё починят. Нечего даже волноваться.

Мы старались раскопать как можно больше. Антон работал за двоих. Я помогала ему таскать вёдра с землёй. День клонился к вечеру. Мы очень сильно устали. Но намеченный объём работ сделать всё же смогли. А в деревне нас ждали баба Рада с дедом Тимофеем. Они натопили нам баньки. Будет чем смыть грязь с себя.

Напарившись и намывшись, мы отправились в штаб. Дмитрий с кем-то совещался по скайпу, я писала заметку о трудных буднях археологов.

Ведь так просто открыть книгу и прочесть в ней информацию. И никто не интересуется, каких трудов стоило её раздобыть. Сколько времени потрачено на одно-единственное открытие. Звания, награды, почёт – это всё на виду. И мало кто задумывается, что за этим стоит. Мы видим лишь красивый, праздничный фасад с радужными огнями. Слава, уважение коллег. Мечтая покорять горы, океаны, полюса, мы упускаем самое главное: всю тяжесть этих открытий. Мечтая взойти на Эверест, ты должен понимать, что можешь оттуда не вернуться никогда. И твое имя не запишут в историю. Уезжая на полюс, можно замёрзнуть, умереть с голода, потеряться в пурге в нескольких метрах от палатки. Уплывая в океан, можно застрять посреди безбрежной воды одному в маленькой лодке с крошечной надеждой, что тебя смогут найти до того, как ты умрёшь от жажды. А археологи? Они могут копать годами и ничего не найти. И лишь спустя десятилетия найти что-то стоящее. Что-то, что изменит представление человечества о своём прошлом.

Выбирая свою будущую профессию, ты уже начинаешь прокладывать дорогу к успеху. Лучший повар, парикмахер, строитель. В любой профессии есть свои трудности. И ты должен быть готов к ним. Никто никогда не придёт к тебе в начале пути и не скажет, что ты и есть тот гений, которого все ждали. Никто. Ты должен добиваться результата изо дня в день, преодолевая порой не только трудности, но и себя самого. Чтобы не опустились руки, чтобы не сдаться, чтобы победить.

Я услышала шум машины. Скрипнула дверь. На пороге появился радостный Радомир.

– Нашли всё что нужно. Завтра починим котёл.

– Скучали без меня? – ввалился следом Пашка.

У меня защемило в груди. Ещё совсем недавно в эту дверь точно так же вошла я. За короткое время эти люди стали мне родными. И я не хотела, чтобы эти раскопки закончились. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Я отогнала от себя печальные мысли. Я посмотрела на Радомира, он подмигнул мне, улыбнувшись.

– Ну что, воительница, в кузню завтра сходить не хочешь? Мы с Пашей будем над котлом работать.

– Это тебе не руками махать, – поддразнивал Паша.

– От чего же не повысить свою квалификацию. Ещё и кувалдой махать научусь. Тогда бойтесь меня все.

– Мне уже страшно! – засмеялся Радомир.

Заснула я, едва коснувшись головой подушки. В эту ночь сон мне не приснился, что случается крайне редко. Когда их нет, то я начинаю сильно по ним скучать. Порой боюсь, что они не вернутся никогда. И тогда мне становится действительно страшно. Я даже не знаю, чего боюсь больше: ощущения опасности после сна или отсутствия самих снов. Мне тогда начинает казаться, что я теряю часть себя. Жизнь, где у меня есть дом, родные, любимый. Страшные они или хорошие, но эти сны незаметно стали частью моей жизни.

Утро выдалось хорошим, солнечным. Ночью шёл дождь, так что бочка стояла доверху наполненная. Бабка Рада сама подоила корову. Я размялась на поляне в одиночестве. Потом пошла собираться в кузню. Ребята сказали приходить часам к восьми. Я старалась не опоздать. Все остальные ушли на раскопки. Мы ещё вечером пообещали к ним присоединиться, когда справимся.

Я никогда раньше не была в кузнице. Ребята уже во всю силу разожгли огонь в горне. Само строение кузни было очень древним, но достаточно крепким. Всё сохранилось в идеальном состоянии. На лавке сидел дед Тимофей и смотрел, как работают ребята. Подсказывал, если что-то не так делали.

Я узнала, что в кузнице не только ковали мечи, доспехи и шлемы. Оказывается, что кузнецы занимались ещё и сваркой, клёпкой, пайкой. Дед Тимофей был потомственным кузнецом в третьем поколении. Все инструменты у него были в полном порядке. И сейчас он гордо наблюдал за работой Радомира и Паши, словно это были его сыновья, которым он передал все семейные секреты. Я бегала с фотоаппаратом наперевес, счастливая, как маленький ребёнок, пытаясь поймать удачный кадр.

Это было завораживающее зрелище. Радомир и Паша, голые по пояс, раздували мехи, махали молотом. Отблески пламени переливались на их мышцах. В кузнице Паша рядом с Радомиром не казался таким уж хилым. Они были друг другу под стать. Просто боги кузницы. Они так слаженно работали вместе, словно делали это каждый день. И я видела перед собой совсем других людей, которые никогда не занимались археологией. Это завораживало.

– Вы что, в одном кузнечном институте вместе учились? Или ходили на дополнительные занятия по кузнечному мастерству древней Руси?

– Неа, мы у Гефеста[3]3
  Гефест – бог огня, кузниц и покровитель кузнечного дела в греческой мифологии.


[Закрыть] уроки брали, – подмигнул мне Паша.

– Да-да. Он знаешь как нас гонял, пока мы не выучились! – вторил ему со смехом Радомир.

Будучи в отличном настроении, они весело подшучивали надо мной.

– Вы обещали и мне молот в руках дать подержать, – уставилась я на них, насупившись.

– Сейчас доделаем важную детальку, – стукнул по наковальне Паша.

– Эта работа посторонних рук не терпит, – замахнулся Радомир.

Я присела к деду Тимофею.

– Деда, скажи, правильно ли они всё делают? А то наклепают сейчас, что тебе переклёпывать придётся.

– Что ты, внученька. Они – знатные мастера. Уж поверь, я в этом деле толк знаю.

– Не грусти. Обещали, значит, дадим и тебе молотом пару раз махнуть, – сказал Радомир.

Я притихла на скамейке. Наблюдая за ними, я заметила у Радомира кулон зелёного цвета. Он висел на крепком кожаном шнурке. Формы он был странной, напоминая то ли лист незнакомого дерева, то ли цветок. Обычно он находился под его одеждой, скрытый от посторонних глаз. Если бы я его увидела раньше, то точно не забыла бы. Радомир проследил за моим взглядом, но ничего не сказал.

Работа у ребят спорилась. Наконец они добились желаемого результата. Деталь зашипела в холодной воде.

– Ну, иди к нам, королева кузницы, – сказал Паша.

– Неженское дело – молотом махать, – проворчал дед Тимофей.

– Так кто ж ей позволит махать. Просто пару раз по железяке стукнет. Куда ей до нас, – отшутился Паша.

Я подошла к наковальне. Было видно, что она никогда не стояла без дела. Долгие годы она служила людям верой и правдой. Но пришли другие времена. Люди изобрели кучу машин, которые им облегчили жизнь. Вот только они упустили самое главное – понимание того, что вещь, сделанная с душой, будет и через двести лет служить людям, радовать их взор. А машины… Что могут машины? Они могут лишь штамповать одноразовый ширпотреб.

Радомир хитро протянул мне молот. Я взяла его в руку. Молот упал на землю, а я, не разжимая руки, согнулась пополам. Паша искренне засмеялся.

– Пошутили и будет. Бери маленький молот. С этим тебе не совладать, – серьёзно сказал Радомир.

Я подняла глаза на него. Он стоял, скрестив руки, и улыбался. В наших спаррингах он казался равным мне по силе. Но сегодня я сильно в этом засомневалась. Махать этим молотом с такой лёгкостью я точно не смогу. Я взяла малый молот двумя руками. Паша показывал, куда и как нужно ударять. Радомир держал раскалённую железяку. Его мои действия явно забавляли. Я честно пыталась попасть по нужному месту.

– Сдаюсь. Тут вы меня переиграли.

– Не расстраивайся. Эту науку нельзя постигнуть за один день. Мастерство нужно оттачивать годами, – успокаивал меня Паша.

– Нужно будет записаться на курсы к Гефесту, – отшутилась я.

Я больше не спрашивала, откуда у них такие познания. Я просто наслаждалась их слаженными действиями, их уверенными движениями. Через три часа работа была сделана. Я обрадовалась, что у нас опять будет горячая вода. Паша пошёл устанавливать деталь на место. Радомир погасил пламя, разложил инструменты по местам, поблагодарил деда Тимофея за то, что дал поработать в его кузне. Мы с Радомиром вышли на улицу. Дед Тимофей запер кузницу, попрощался и пошёл домой.

– Полей на меня воду, – попросил Радомир.

Я подняла ведро, и вода полилась ручейком ему на спину. Он с наслаждением обмылся. Рядом с его одеждой на лавке лежало и полотенце. Я протянула его Радомиру. Он начал вытирать голову, а я как заворожённая глядела на амулет. Он переливался всеми оттенками насыщенного, зелёного цвета. Это был странный камень, нисколько не походивший на малахит. Я непроизвольно протянула к нему руку, чтобы потрогать. Радомир резко отдёрнул полотенце от лица и с силой схватил меня за запястье протянутой руки.

– Никогда, слышишь, никогда не прикасайся к нему, – сказал он со злостью.

Я отшатнулась, будто меня ударили по лицу.

– Прости. Я не хотела сделать что-то плохое. Просто мне незнаком этот камень, и я захотела рассмотреть его поближе.

– Это редкий материал, – уже более миролюбиво ответил Радомир. – Извини, если напугал. Снимать не буду, но посмотри, если так уж любопытство замучило.

Я взяла амулет в руку. Он оказался тёплым и бархатным на ощупь, хотя поверхность его была идеально гладкой. Просто очень красивый камень интересной формы. Ни отверстий, ни скрытых пружин, ни замочков. Сделанный явно из цельного куска загадочного материала.

– Он что-то тебе напоминает, что ты его так рассматриваешь?

– Нет. Просто странный материал. Что это?

Он быстро вытерся и натянул майку. Она идеально скрывала амулет.

– Пусть это будет моей тайной, – подмигнул он мне лукаво. – Это моя личная вещь. И я очень сильно не люблю, когда кто-то пытается до неё дотронуться. Не дуйся на меня из-за такой реакции. Мир? – протянул он мне руку.

– Мир!

Мы пошли за Пашей, а затем вместе отправились на раскопки.

При первой же возможности, чтобы не вызвать подозрений, я отвела Пашу в сторонку под липовым предлогом и в лоб спросила.

– Что у Радомира связано с его амулетом?

– Что, и ты наступили на эти грабли? – засмеялся он мне в ответ.

– Дай-ка я угадаю. Катя тоже на них наступила? И она была далеко не первой в этом списке?

– На моей памяти Катьке достались даже не третьи по списку грабли. Но она умудрилась круче всех его разозлить. Катя в шутку хотела сорвать кулон с шеи Радомира, чтобы на себя примерить. А он за руки её так схватил, что у неё потом синяки недели две сойти не могли. В тот раз он силу свою переоценил. Конечно, он после извинился. Но Катька его потом долго сторонилась. Поэтому, если Радомир захочет, он сам тебе расскажет про амулет. А если нет, так уж не серчай. Ладно?

– Ладно.

– А амулет лучше не трогай. Он этого очень не любит.

– Проще сказать, звереет.

– Есть такой грешок за ним. Но не нам с тобой его осуждать. Мало кому понравится, когда дорогую для тебя вещь все подряд потрогать норовят. Согласись?

Я кивнула. Мы опять присоединились к раскопкам.

* * *

Годы шли. Мы с ребятами совершенствовали своё мастерство. Учитель возил нас на соревнования по всей стране. Я оттачивала свою технику. И постепенно двигалась к чёрному поясу. Победа за победой. Я не всегда занимала первое место, но, как правило, входила в тройку победителей. Место, говорил учитель, не главное. Главное – это оттачивание своего мастерства. Схватка с реальными людьми. Когда я получила I юношеский разряд и коричневый пояс, я стала кандидатом в мастера спорта. Это было лишь начало моего пути. Но я была подростком двенадцати лет, и для меня это была огромная победа. Через год я стала мастером спорта.

Мы часто колесили по стране. За окнами поездов или автобусов мелькали города. Люди в них жили обычной жизнью. Я любила наблюдать за ними. Их жизнь была простой и понятной.

После присвоения мне звания мастера спорта учитель стал тренировать меня работать с ним в паре. Это когда два человека защищают спину друг другу.

Он устраивал соревнования между учениками. Двое против семи. В рукопашном бою. В бою на мечах. В комплексном бою. Мы или были в обороне, или нападали. Иногда он становился со мной в пару, и тогда мы сражались спина к спине против девятерых.

Ребята ворчали, что учитель делает так только со мной. Но он отшучивался, мол, она девушка, и ей нужен хороший напарник. А они парни, и поэтому не могут быть слабыми. Только я поняла, что он оттачивает наши движения, чтобы мы могли в любой момент сразиться с врагом вместе. Мы учились подстраиваться под напарника, чувствовать движения друг друга.

Следующим этапом тренировок было овладение техникой боя с завязанными глазами. Чтобы не видеть движения противника, а ощущать их на интуитивном уровне. Ребята дурачились, называя друг дружку джедаями. Учитель только посмеивался.

– Представьте, что противник сыпанул вам в глаза песком. Что вы тогда будете делать? Погибать? Или вы окажетесь в неосвещённом помещении? Если вы сможете драться с завязанными глазами, то преимущество всегда будет на вашей стороне.

Мы тренировались. Отбиваться с повязкой на глазах получалось всего у пары ребят и у меня.

– Дыхание человека, шарканье ногами по татами, движение воздуха от руки. Вибрации. Их никто никогда не сможет отключить. Они везде вокруг нас. Научитесь их ощущать, и тогда вы станете в два раза сильнее противника. Потому что он будет видеть вас только глазами, а вы его – всем своим телом.

Однажды учитель оставил меня после тренировки в зале и принёс мне свои мечи. Они лежали в специальном кожаном чехле. Его можно было быстро развернуть в случае чего. Мечи были из отличной стали. Сразу стало понятно, что над ними трудилась рука мастера.

– Это катаны. Дарьяна, как ты думаешь, почему я везде спокойно вожу их с собой? И никто ко мне не придирается ни в поездах, ни на таможне?

– Не знаю, учитель.

– А всё потому, что у меня девятый дан и красный пояс по дзюдо. Я также являюсь мастером боевых искусств по тхэквондо, карате и кэн-до. Кэн-до переводится как «путь меча». Это искусство единения трёх элементов: духа (ки) – меча (кен) – тела (дай). И как профессиональный тренер и мастер восточных единоборств, я получил официальное разрешение на провоз и хранение катан. Теперь я могу свободно их брать с собой в поездки на соревнования, показательные выступления, семинары. И они всегда у меня под рукой. Высокий дан и заслуги позволили мне всё это сделать. Ты поняла, к чему тебе нужно стремиться?

– Да, учитель.

После разговора с учителем продвижение в спорте стало не просто моей мечтой. Это стало целью моей жизни.