Текст книги "Глава Императорского дома. Книга вторая. Фантастическая сага «Воины света». Трилогия вторая «Императорский дом»"

Глава 12

Дневник Снижны—Айны

Я пишу эти строки и плачу.

Я сделала это не столько благодаря моим силам, сколько желанию моего брата жить. Да, я совершила невозможное. С тех пор я вижу восхищённо уважительные взгляды в коридорах нашего дома. Охранники, которые помогали мне, уже в подробностях рассказали всем, какое волшебство они наблюдали. Оказывается, в том помещении один из солдат включил запись происходящего. Поэтому когда Удо встанет на ноги, то сможет сам увидеть все свои раны. Если захочет.

Сколько теперь людей стремится обучаться в моих школах. Похоже, что мне придётся составить новый график моих занятий по системам связи.

Мой брат жив благодаря моим видениям во время тишины. Ведь именно там пришла подсказка о втором взрыве. Однако я понимаю, что часть из них так и не случились. И получается, что эта беда не была бедой? Хотя это могли быть варианты нападения на моего брата, и Боги подсказывали мне возможные пути развития событий?

Ну почему? Почему нельзя показать что-то более вразумительное? Лица нападающих. Обстановку. Почему Боги ведут себя так странно? У меня нет ответов на эти вопросы.

С момента взрыва в лаборатории прошло два с половиной месяца. Бабушка Ритва, убедившись, что дальше я справлюсь сама, улетела домой. Мне осталась помогать Тира. Она готова не отходить от моего брата ни на минуту. Она моет его, убирает за ним без единого чувства брезгливости, кормит с ложечки, даёт настои трав. Периодически мы моем вместе с ней всё его тело. Ведь больной должен выздоравливать в чистоте. Лучшей сиделки для Удо я не смогла бы отыскать в целом мире.

Иногда брат приходит в себя. Я позволила дяде Сигурту несколько раз навестить его, потому что он просто не находил себе места. Но потом постаралась ограничить его общение с Удо. Он в каждый свой приход пытался надавить на чувство долга моего брата, пытаясь ограничить доступ в его спальню именно Тиры. Чем мог просто лишить меня помощницы.

Появление Хаука у брата с докладом просто возмутило меня. Удо ещё не может сидеть самостоятельно, а он пытался загрузить его делами. Пришлось и его грубо выставить за дверь спальни. Тело брата всё ещё слабо. А дяди донимают его, один условностями, другой делами.

Я за последние месяцы ни разу больше не ходила в тишину. У меня просто не остаётся на это сил. Я забросила школы. С обучением в них мне помогают шаманы народа Айны.

Удо, живи ради всех нас. Ты даже не представляешь, какое количество людей просит у Богов о твоём скорейшем выздоровлении.

После моего совершеннолетия прошло три месяца.

***

Удо очнулся, сжимая в своих объятьях Тиру. Она спала у него на плече. Их разделяло лишь одеяло и её одежда. Его сердце радостно забилось в груди. Как бы он хотел так просыпаться с ней каждое утро всю свою оставшуюся жизнь. На дворе была ночь. Сквозь плотные шторы не пробивался даже намёк на солнечный свет. Удо понаслаждался этим чудесным моментом, пока его организм настоятельно не потребовал сходить в туалет по большому. Он вздохнул, нужно было будить Тиру.

– Тира, проснись, – тихо произнёс Ульвбьёрн.

– Ты очнулся, Удо, – резко вскакивая, сказала Тира. – А я заснула, – смутилась она, – Хороша же из меня сиделка.

– Не кори себя, Тира. Я даже не представляю, как вы устали со Снижной, выхаживая меня, – усмехнулся Удо, любуясь её заспанным лицом. – Помоги мне встать. Я хочу сходить в туалет.

– Ты ещё слишком слаб для этого, Удо. Ты уверен в своих силах? Может, лучше я подам тебе утку? – уточнила она.

– Нет, Тира. Я хочу сходить в нормальный туалет, а не под себя, – твёрдо сказал Удо. – Принеси мне полотенце из ванной, – попросил он.

– Зачем? – не поняла Тира, помогая ему сесть.

– Может, я просто пока не готов разгуливать перед тобой полностью обнажённым? – усмехнулся Удо, глядя в её глаза.

Тира покраснела от его взгляда и пошла в ванную за полотенцем. Потом она помогла ему встать, закрыв глаза, чтобы не смущать себя и его величество, пока он заматывает полотенце вокруг своих бёдер. Затем Удо пошёл в туалет, опираясь одной рукой на Тиру, второй держась за стену. Когда они вошли в ванную комнату, он попросил её отвернуться, опускаясь без сил на унитаз. После того, как он справил нужду, то попросил Тиру отвести его в душевую кабину.

– Ты можешь рухнуть там на пол без сознания в любой момент, Удо, – укоризненно сказала Тира. – Как ты себе представляешь процесс принятия душа в таком состоянии?

– Очень просто, Тира. Я достаточно уверен в своих силах, чтобы не упасть. Я буду стоять, упёршись в две стены, расставив ноги в стороны, а ты будешь меня мыть. Ты это делала много раз, пока я валялся в постели. Что тебя останавливает это сделать, пока я стою? – спросил Удо, посмотрев ей в глаза.

Тира стояла, поддерживая Удо двумя руками. Он не отводил своего взгляда от неё и молчал, увидев смущение на её лице. Удо нежно погладил Тиру по щеке.

– Не волнуйся. Самое ценное я помою себе сам, – попытался пошутить Удо, чем ещё больше смутил её. – Поверь, я не пристану к тебе с неприличным предложением никогда, – он приподнял её лицо за подбородок и нежно поцеловал в губы. – Я чувствую на себе тонны грязи. Мне это очень неприятно, Тира. Просто помоги мне помыться, пожалуйста.

– Ну что ж, проследуйте, ваше величество, на водные процедуры, – сказала она шутливым тоном и повела его в душ.

Удо встал спиной к Тире, расставил ноги и упёрся руками в противоположные друг к другу стены душевой. Она сняла с него полотенце, а с себя одежду, чтобы не намочить. Удо напряг руки и ноги. Было видно, что он сильно исхудал за время болезни, и теперь можно было рассмотреть каждую мышцу его натренированного тела, скрытого раньше под одеждой. Тира пробежалась восхищённым взглядом по его фигуре, порываясь прижаться к нему со всей силой. Она отогнала эту мысль от себя и включила душ. Намылив мочалку, Тира принялась его мыть. Когда она справилась с этим, Удо опустился на пол, сев на колени. Тира тщательно вымыла ему голову.

– Как хорошо, – облегчённо вздохнул Удо. – Теперь помоги мне принять контрастный душ. Я опять встану, а ты будешь менять режимы от ледяной воды до очень горячей по моей команде, – сказал он, посмотрев на неё снизу вверх.

Тира стояла рядом с ним в чём мать родила. Её волосы, стянутые в хвост, растрепались и намочились. Тёмно-русые локоны красиво обрамляли её лицо. Удо не мог отвести свой восхищённый взгляд от этой женщины, такой близкой и такой далёкой. Они молчали, глядя друг на друга. В их груди сейчас бушевали одинаковые страсти. Удо осознавал, что готов сжать её в своих объятьях и никогда больше не отпускать. Она стояла возле него такая хрупкая, такая прекрасная. Тира чуть дышала, сдерживая свои порывы, провести рукой Удо по щеке и прильнуть к его губам. Они застыли, не решаясь пошевелиться. Удо понимал, что Тира целиком и безоговорочно доверилась ему. Что бы он сейчас не сделал, она бы не оттолкнула его. Поэтому он первым нарушил эту тишину.

– Так моему величеству помогут подняться? – сказал он, делая над собой усилие и отворачивая лицо к стене.

– Конечно, ваше величество. Соблаговолите встать, – сказала Тира, с усилием помогая ему подняться на ноги.

Удо тяжело встал, опять расставив ноги и упёршись руками в стену. Тира подошла к крану и включила ледяной душ. Поток воды накрыл тело Удо мощной струёй. Холодные брызги окатили и Тиру. Она вскрикнула от неожиданного холода. Потом она по команде переключила режим на очень горячий. Пар заклубился вокруг Удо. Горячая вода окатила их обоих. Тира не была привычной к такому контрасту. Она периодически вскрикивала от холодной воды, и сжимала губы, пытаясь не стонать от горячей. Вскоре Удо сжалился над ней. Он бы ещё несколько минут простоял под водой, наслаждаясь её контрастом. Но это удовольствие было точно не для Тиры. Затем она стала вытирать его насухо. После чего вытерлась сама, надела свою одежду и обмотала сухое полотенце вокруг бёдер Удо.

– Позвольте проводить вас, ваше величество, в постель, – пошутила Тира.

– Это очень заманчивое предложение с вашей стороны, мисс Тира, но я вынужден его отклонить, – засмеялся Удо. – Я пока могу лишь позволить вам проводить меня до постели.

– Дурачок, – засмеялась ему в ответ Тира.

Они направились в спальню. Тира усадила Удо в кресло, вытерла и расчесала его густые волосы. Потом она заплела их в косу по его просьбе. Тира поднесла ему лекарственный напиток, а сама отправилась перестилать кровать. Удо сидел в кресле, потягивая травяной настой и с наслаждением наблюдая за её действиями. Когда постель была заправлена чистым бельём, Тира довела его до кровати, поддерживая двумя руками. Удо практически рухнул на перину. Она помогла ему нормально улечься, накрыла одеялом, забрав у него сухое полотенце, и присела рядом с ним на край кровати.

– Ты же не оставишь меня тут одного, Тира? – тихо спросил Удо. – Я, кажется, проявил сегодня по отношению к тебе уважение и не позволил себе ничего лишнего. Тебе не нужно меня бояться. Просто полежи рядом со мной на одеяле, – попросил он.

Тира ласково погладила его по лицу и поцеловала в губы.

– Кажется, я начинаю бояться себя, Удо, – сказала Тира почти шёпотом, укладывая голову ему на плечо и накрывая свои ноги уголком одеяла.

Удо привычным уже жестом обнял её, прижимая к своей груди, и практически сразу провалился в сон. Похождение в ванную комнату отняло у него много сил. Тира ещё долго лежала, прислушиваясь к его дыханию. По её щекам текли слёзы, она вытирала их, стараясь не разбудить Удо. Незаметно для себя она уснула.

– Ваше величество Ульвбьёрн, не соблаговолите ли объяснить нам с Хауком, что здесь происходит?

Удо сквозь сон услышал вопрос Сигурта. Тот старался говорить достаточно громко, но при этом так, чтобы его голос не был слышен за дверью. Удо понимал, что крепко прижимает Тиру к себе, лёжа на боку. Она лежала спиной к нему поверх одеяла, свернувшись в позе эмбриона и прикрыв свои ноги краем одеяла. Удо подстроился под изгибы её тела, обвивая своим. Их по-прежнему разделяло одеяло и её одежда. От слов Сигурта Тира вздрогнула и открыла глаза. Первое её желание было немедленно вскочить с постели. Но Удо не ослабил своей хватки, а наоборот ещё крепче сжал в своих объятьях, давая ей понять, что не отпустит.

– Господин великий церемониймейстер Сигурт, а вас не учили протоколу или хотя бы правилам хорошего тона? – жёстко вопросом на вопрос ответил Удо, едва открыв глаза. – Смею вам напомнить, что прежде чем войти в любое личное помещение главы Императорского дома, необходимо постучаться, дождаться его разрешения и лишь только после этого пройти внутрь, – он гневно посмотрел на Сигрута, затем перевёл свой взгляд на Хаука, который молча созерцал, открывшуюся ему картину, вопросительно вздёрнув бровь. – И вас, маршал Хаук, я бы попросил о том же, – тем же ледяным тоном сказал Удо.

– Как вы смеете нас учить манерам, ваше величество Ульвбьёрн? – чуть не зашёлся в гневе Сигурт, но громкость своего голоса не повысил. – Да ещё в подобной ситуации.

– Поверьте, я очень даже смею это делать в любой ситуации. Тем более что вы ворвались в мою спальню без приглашения и без разрешения, – сказал Удо, опять прижимая Тиру к себе и не давая ей в очередной раз встать. – И мы тут просто спим. Вам рассказать, что такое сон, и для чего он нужен человеку, особенно в моём состоянии? – жёстко сказал Удо.

– Юная леди, не соблаговолите ли вы покинуть постель? – Сигурт проигнорировал слова племянника, посмотрев на Тиру.

Она сжала руки Удо ладошками, словно умоляя его отпустить её, и опять попыталась освободиться от его объятий. Удо тяжело вздохнул, но не ослабил хватку.

– Тира, не нужно. Ты не сделала ничего такого, за что пришлось бы краснеть перед этими людьми, – очень чётко проговорил Удо, глядя на Сигурта.

– Ваше величество Ульвбьёрн, господин Сигурт прав. Мне лучше встать, – сказала Тира и попыталась опять снять с себя его руку. – Я прошу тебя, Удо, – почти неслышно прошептала она.

Он тяжело вздохнул и отпустил её.

– Вам стоит покинуть это помещение, юная леди, незамедлительно, – сказал Сигурт.

– Тира, не уходи, прошу тебя, – попытался остановить её Удо, стараясь подняться, но у него закружилась голова.

– Поверьте, ваше величество Ульвбьёрн. Так будет лучше для всех нас, – сказала Тира, подхватила свои туфли, даже не пытаясь обуться, и вышла из спальни.

– Господин великий церемониймейстер Сигурт, потрудитесь покинуть мою спальню немедленно. Это не просьба. Это приказ, – жёстко сказал Удо, пытаясь сесть самостоятельно.

Он тяжело прислонился к спинке кровати, подложив подушку под спину. Сигурт попытался что-то сказать ему в ответ, но наткнулся на грозный взгляд Удо. Тогда он демонстративно поклонился и вышел из комнаты.

– Хаук, подай мне, пожалуйста, воды и потрудись ответить на вопрос, что здесь сейчас произошло? – всё тем же холодным тоном сказал Удо.

Хаук поднёс ему воды, помогая напиться. Потом поставил кружку на стол и присел на кресло возле кровати, не зная с чего начать.

– Я жду, – сказал Удо.

– Ночью из твоей спальни раздавались, мягко говоря, не очень пристойные звуки, Ульвбьёрн. Мне доложили об этом охранники. Можешь не сомневаться, что это твои гвардейцы, которые не будут болтать лишнего. Другие тебя сейчас просто не охраняют. Я вынужден был сообщить об этом Сигурту. Это его прерогатива, следить за соблюдением всех этих чёртовых протоколов и этикета двора. И картина, которая нам открылась, скажем так, выглядела неоднозначно. Поэтому, Ульвбьёрн, может, это ты потрудишься объяснить мне, что тут произошло сегодня ночью? – сказал Хаук.

– Неоднозначной, а точнее очень однозначной, ситуация была бы в том случае, если бы Тира лежала в моих объятьях под одеялом без одежды, а не поверх него в одежде. Ночью я сам сходил в туалет. Она помогла мне дойти до ванной комнаты. Ты не представляешь, каково это валяться в постели уже четвёртый месяц и гадить под себя или в утку. Потом я попросил Тиру помочь мне принять душ. И все эти непристойные звуки, как ты сказал, доносились именно оттуда. Я просто принимал контрастный душ. Тира стойко переносила ледяной холод и обжигающий кипяток. Это для меня такие температуры допустимы, но не для неё. И да, она старалась не кричать при этом и держалась очень достойно. Именно эти звуки охранникам и показались недвусмысленными. Это всё, что было ночью, Хаук. Считай, что ты потребовал от меня объяснений, как у своего подчинённого, и я дал их тебе. Больше ничего между нами не было, какая бы бурная фантазия не разыгралась в голове у Сигурта. Зачем было тут ломать эту комедию, Хаук, не только унижая Тиру, но и оскорбляя меня? – спросил Удо, всё ещё в очень жёстком тоне.

– Ульвбьёрн, вот скажи, что бы мне пришлось сделать, как ты говоришь, с любым моим холостым подчинённым, застав я его в таком виде с незамужней леди? – миролюбиво улыбнулся Хаук.

– Ему пришлось бы жениться на этой юной леди, – уже более мирно ответил Удо. – Давай, назначай для меня это наказание. Ты не поверишь, с какой радостью я его понесу.

– Отчего же не поверю. Это видно невооружённым взглядом. Но, Ульвбьёрн, ты не можешь себе позволить семейный союз по наказанию. Это недостойно главы Императорского дома. Надеюсь, что это ты осознаёшь? – сказал Хаук.

– Более чем. Именно поэтому я себя хорошо контролирую, Хаук, – сказал Удо.

– Так может, ты объявишь мисс Тиру своей невестой, и часть проблем будет сразу решена? – спросил Хаук.

– Она не даст мне на это согласие, Хаук. Не спрашивай почему. Я пока вообще не готов разговаривать на эту тему. Давай лучше обсудим дела, – ставя точку в разговоре и переводя его в другое русло, сказал Удо. – Что тебе удалось выяснить?

– Намного меньше, чем мне бы хотелось. Ты был прав, моя версия не подтвердилась. Правда, я пока не снял подозрений с многих в дворцовом комплексе, но все они продолжают жить своей обычной жизнью. Что касается твоей версии. Во время праздника на космодром прилетало лишь два торговых корабля императорского флота, которые вызвали у меня сомнения, – сказал Хаук.

– Покажи их, – сказал Удо, попросив при этом открыть шторы.

Хаук подошёл к окну, впуская утреннее солнце в спальню, и увидел, как Удо автоматически взмахом руки погасил огонь, горевший всё это время на специальной подставке. Он удивлялся тому, как быстро его племянник осваивал древние знания народа Айны. Словно это не было для него тяжёлым трудом. Конечно, Снижна проводила с ним индивидуальные занятия, но, не имея таких способностей, как у Удо, это было бы всё равно нелёгкой задачей в его возрасте. Многие более молодые люди слишком уже затвердели в своих взглядах, в своём видении мира, чтобы научиться хоть чему-то. Но только не Удо. Его ум был острее самого заточенного клинка в мире. Хаук восхищался своим племянником. И по-отечески понимал все чувства, которые его сейчас обуревают по отношению к Тире. Но, как его родной дядя, он не мог допустить вольности в его поведении. Хаук вернулся в кресло и включил голограмму.

Удо стал внимательно всматриваться в первый корабль, одновременно с этим изучая данные по нему.

– Этих ребят я знаю. Обычные работяги. Периодически прилетают к нам на планету с различным товаром. Видимо, в этот раз они захотели поучаствовать в празднике. Вычёркивай их из списка.

Потом Удо стал внимательно рассматривать второй корабль. Он даже сел, приблизив своё лицо к голограмме, и начал разглядывать её со всех сторон. Затем Удо зло улыбнулся.

– Вот вы и попались, голубчики, – холодно произнёс он, сузив глаза. – Поздравляю вас, маршал Хаук. Ваши воины пропустили на эту планету корабль мародёров.

Хаук удивлённо смотрел на племянника. Тот что-то заметил такое, что он сам упустил. Удо увидел вопросительный взгляд маршала.

– Посмотри сюда. Эмблема. Она другая. Такая же, но другая. Вот в этих местах эмблемы, на мой взгляд, очень сильно отличаются друг от друга, – Удо вывел рядом с кораблём мародёров стандартную эмблему императорского флота. – Вот тут, – он помечал различия на голограмме, – Ещё состав краски. Посмотри на цвет. Она очень похожа на нашу, но полностью этот сложный оттенок они повторить не смогли. Но эти мелочи даже ты не смог увидеть. Теперь посмотри на наш стандартный корабль такого класса. Возьмём старую модель, которая всё ещё в эксплуатации у нас и работает на топливе, – Удо вывел две голограммы рядом друг с другом. – Большинство таких кораблей мы перевели для внутреннего обслуживания солнечных систем, пока полностью не сменим у всех двигатель на безтопливный. Отличия опять же практически неуловимы, но они есть вот в этих местах, – Удо также указал эти отличия на голограмме. – Кто-то очень хорошо постарался, чтобы выкрасть наши чертежи и построить по ним корабли. Тебе стоит этим заняться, Хаук.

Тот только поражался, насколько эти отличия были малы. Но Удо их сразу заметил, а он упустил.

– Этот корабль пробыл на планете три галактических дня, и вы дали ему беспрепятственно улететь. Я не удивлён, что повстанцы считают нас виновными во всех бедах на границе с рубежом. Раз ты не смог отличить чужой корабль от своего, то, как это сделают они? – спросил Удо, глядя на дядю, – Значит так. Ещё раз повторяю свой приказ. В бой с повстанцами не вступать, ни при каких обстоятельствах. Продолжать попытки связаться с ними. В случае невозможности наладить связь с напавшими кораблями, отступать под прикрытием огня. Я позволяю лишь обездвижить их корабли, но не уничтожать. На этот приказ я накладываю вето без права его отмены в любой непредвиденной ситуации. Доложи это всему флоту немедленно. Я по-прежнему считаю их нашими союзниками, а не врагами. Разошли всем службам отличительные черты этих моделей. Пусть проверяют все корабли этого класса. При встрече с мародёрами, немедленно атаковать их на поражение, не пытаясь наладить связь или взять в плен. Теперь следующее. В дворцовом комплексе, а возможно, где-то на планете могли затесаться драгонды, прибывшие на этом корабле. Возьми мои приборы, их несколько десятков в арсенале дворцового комплекса. Работают они на обнаружение этих тварей на расстоянии в сотню километров. Накрой нашу планету сеткой. При обнаружении драгондов уничтожить их всех, не пытаясь взять в плен. И помни, Хаук. Эти твари сражаются очень виртуозно. Мне довелось с ними вступить в бой. Ты знаешь, на что я способен в ближнем бою. Так вот эти твари могут ненамного меньше меня.

– Всё будет сделано немедленно, верховный главнокомандующий Ульвбьёрн, – сказал Хаук, вставая с кресла и выключая голограмму.

– Ты хотя бы так себя не веди, Хаук. Мы тут с тобой одни, – взмолился Удо, услышав официальное обращение. – И вот ещё что. Я так понимаю, что Тиру ко мне больше не пропустят?

– Я вынужден пойти на это, Ульвбьёрн. Скажи мне честно, как долго ты сможешь держать себя в руках рядом с ней? – по-отечески пожурил его Хаук, Удо лишь вопросительно пожал плечами. – Вот и я об этом же. Или объявляй Тиру своей невестой и общайся с ней в этой спальне, но только в присутствии официальных представителей дома. Миссис Льюва, думаю, будет самой подходящей для тебя кандидатурой. Или выздоравливай поскорее, но без неё. Это я делаю не ради Сигурта, уж поверь мне. Это я делаю ради тебя, Ульвбьёрн.

– Я тебя понял, дядя Хаук. Возможно, ты прав, – тяжело вздохнул Удо. – Только попроси охрану на дверях не впускать Сигурта вообще в мою спальню. Нет, лучше даже в мои комнаты. Я не хочу слышать сейчас ни его воспитательные речи, ни его голос. Если он захочет мне что-то сказать срочное, пусть передаёт через тебя или молчит.

– Я выполню твою просьбу, Ульвбьёрн. А теперь позволь уйти. Выздоравливай скорее, ты нужен всем нам, – сказал Хаук. – А новую сиделку я к тебе скоро пришлю, – обернулся он на выходе, открывая дверь.

– Даже не смей ко мне подпускать кого-то ещё, Хаук. С этого дня я буду ухаживать за собой сам. В остальном мне поможет Снижна и мои гвардейцы, – Удо без сил опустил голову на подушку. – И позаботься, чтобы мисс Тира снабжалась всем необходимым для жизни.

– Я всё сделаю, Ульвбьёрн, – сказал Хаук и закрыл за собой дверь.

Дневник Ульвбьёрна Удо

После ухода Тиры прошёл почти месяц. Я не только не видел свою любимую, но и ничего не слышал про неё. Даже сестра ничего мне не говорила, стараясь избегать этой темы. Я прекратил все попытки разговорить Снижну и стойко переносил отсутствие Тиры рядом с собой, поддерживаемый воспоминаниями о ней и мечтой, что после выздоровления смогу сам навещать её. Пусть и в присутствии миссис Льювы. И никто не сможет меня при этом остановить.

Сигурта ко мне больше не впускали. Возможно, я погорячился, но он ужасно разозлил меня в тот день. Хаук ничего не передавал от него, значит, дядя всё же сильно обиделся за то, как я его выставил за дверь. Он игнорирует меня весь этот месяц. Но я пока не готов с ним мириться.

Моё тело ещё очень плохо слушается, давая сбои. Порой меня накрывает волна слабости, поэтому я стараюсь не стоять очень долго. Однажды я проигнорировал это и с грохотом упал на пол, переполошив охрану. Сестра говорит, что это мой позвоночник даёт сбой, когда река жизни волнами продолжает наполнять мой поток силы в том месте, где его почти перерубила металлическая пластина. Но мой мозг работает на все сто процентов. Поэтому я занимаю себя тем, что изучаю материалы по расследованию взрыва и данные по кораблям мародёров. Периодически делаю расчёты и пометки по тьетоконе. Снижна сказала, что он лежит на столе в её комнате, весь залитый моей кровью. При этих словах она всегда начинает плакать. Представляю себе моё тело, растерзанное взрывом, которое она увидела. Мне самому хочется себя при этом пожалеть. Похоже, что Снижне эта картина ещё долго будет возникать перед глазами. Поэтому я пока не разговариваю с ней и на эту тему.

Зато у меня теперь очень много времени на размышления. Порой мне кажется, что даже слишком много. Тира не идёт у меня из головы, я уже не говорю про своё сердце. Там она поселилась навсегда. Что она скрывает такое, за что я способен её разлюбить? Что боится открыть мне? Я пытаюсь отвлечься, сам анализируя все корабли нашей Империи того же класса, что и у мародёров. И мне удалось обнаружить ещё один, по присланным данным. Его уничтожили. Приборы, которые я попросил изготовить мастеров по металлу народа Айны, уже были доставлены во многие сектора Императорского дома, в первую очередь, усилив границы с рубежом. Теперь мы установили дополнительный уровень защиты от мародёров. На всех наших кораблях стоят специальные маячки. Благодаря изобретенному мною со Снижной прибору мы можем легко вычислить количество наших кораблей в секторе, и сравнить их с фактическим. В него также были введены все данные по маячкам космического транспорта подзащитных народов.

Эта система держится в строжайшей тайне. О её запуске и назначении знают лишь члены малого совета и их помощники. И она уже дала отличный результат. Попались ещё два корабля мародёров и три повстанцев. Первые были уничтожены. За суднами повстанцев была установлена слежка. Было выявлено, в какие сектора они залетают чаще всего. Модели они используют разные, перемещаясь на кораблях подзащитных народов. Тем самым выражая своё неудовольствие Императорским домом. Осталось понять, какому народу принадлежат сами повстанцы. Хотя их команды могут быть смешанными.

На моей планете было найдено пятеро драгондов. Трое погибли, забрав с собой одного нашего солдата. Двое были пойманы, несмотря на мой приказ. Хаук надеется их разговорить. Однако я понимаю, что они предпочтут смерть. Сейчас дядя занимается расследованием всех их контактов. Возможно, что с ними были другие мародёры. Но я очень в этом сомневаюсь

Тира…

Я рисую твой лик

На бездушной бумаге.

Он, как солнечный блик,

Ускользает в тумане.

Тира… Тира… Тира…

Что ты так упорно скрываешь от меня?