Текст книги "Глава Императорского дома. Книга вторая. Фантастическая сага «Воины света». Трилогия вторая «Императорский дом»"

Глава 7

Дневник Снижны—Айны

Похоже, мой брат полюбил Тиру. Когда он говорит о ней, то его глаза светятся от счастья. В них я вижу нескончаемый свет солнца лишь для неё одной. Я очень рада за него. Тира – прекрасный человек и замечательный друг. Я с ней сблизилась ещё на дальней планете в своей школе. И буду искренне рада, если и она ответит взаимностью моему брату.

Однако мою радость совсем не разделяет дядя Сигурт. Сколько гневных слов я выслушала после званого обеда, который Удо покинул без объяснения причин. Дядя считает Тиру выскочкой, о которой нам ничего не известно. Я попыталась рассказать ему, кто она такая, но тот даже не захотел меня выслушать. Потом меня в коридорах дворца выловил дядя Хаук и разразился не мене гневной тирадой, что возмущён поведением племянника, который сейчас находится наедине с юной леди. И он посмел нарушить какие-то там протоколы, отправившись туда один. И теперь его личной охране приходится прятаться по кустам, словно нашкодившей малышне. Это его возмущало не меньше. Он попросил меня поговорить с Удо об этом. И я дала такое обещание. Я специально пришла в спальню брата, чтобы дождаться его возвращения и поговорить. Но увидев Удо таким счастливым, не смогла испортить ему настроение, читая нотации дядюшек. Тем более что Сигурт с лёгкостью справился с этим сам. А я просто радуюсь за своего брата.

Правда, я собиралась ему рассказать о новых видениях во время тишины, но не смогла. Он был так счастлив. Его сердце пело, его поток жизни переливался всеми красками солнца. А рассказом о своих новых видениях я бы просто потушила это сияние. Лучше я скажу ему об этом после бала.

Накануне прибытия брата на Сканду я опять ушла в тишину в надежде узнать побольше о взрыве, который вижу уже несколько лет, и страхах, которые мучают меня после этого. Нужно было постараться увидеть ещё хоть что-нибудь помимо огня.

Почему информация всегда приходит такими обрывками? Почему нельзя показать что-то конкретное? Только тени, смутные тревоги и короткие вспышки видения. Если бы я могла этим поделиться с Тирой. Из неё однажды получится великая вещунья. Она порой предсказывает будущее, не уходя в тишину. Её посещают видения обычных событий, но знаковых для людей. И самое страшное видение у неё было про взрыв сверхновой звезды. Вспышка неимоверной разрушающей силы. Боль миллиардов жизней. Утрата родных и близких. Всех, кого она знала. После этого она старается избегать разговоров на тему видений. Она их боится, как и я. Ведь если бы она точно знала, что означает её видение, она смогла бы спасти если и не всех, то большинство людей с её родной планеты. Все силы космического флота Империи были бы направлены моим братом на спасение людей. Все. Жаль, что мы чаще всего понимаем наши видения только спустя время.

А мои… Мне от них становится страшно.

Сперва взрыв такой мощности, что от него закладывает уши. Потом пугающая тишина. Я пытаюсь в этот момент достучаться и докричаться до всех Богов. И теперь я увидела другое видение. Кровь. Много крови на деревянном полу. А рядом с лужей красного цвета лежит летающий кинжал моего брата.

После этого видения я выхожу из тишины. Я возвращаюсь туда снова и снова. Я пытаюсь рассмотреть пол или хоть что-то, что помогло бы мне определить место этого взрыва. Но ничего не получается. Я понимаю только одно: мой брат в опасности. Этот взрыв как-то связан с ним. И я не хочу верить, что это его кровь. Пусть она будет чей-то другой. Любого человека, пусть и моей. Как бы я хотела попросить Тиру помочь мне в этом вопросе, но прежде всего, нужно поговорить с братом. Обсудить с ним все эти видения. И лишь с его согласия довериться Тире в этом вопросе целиком.

Удо, я не хочу твоей гибели. Я люблю тебя, брат. Лучше пусть впереди нас ждёт счастливое время. Я хочу совершить твой свадебный обряд. Я хочу нянчить племянников на своих руках. Я хочу, чтобы ты жил полной жизнью. Я не устану повторять это.

Удо, живи ради меня. Живи ради всех нас.

Написано за несколько дней до моего совершеннолетия.

***

Утром Удо появился в мастерской портного в хорошем настроении. Его даже не смог испортить ранний разговор с дядями. Гуди обрадовался его приходу и тут же принялся за примерку церемониального костюма.

– Господин Гуди, сегодня я имел смелость пригласить к вам в мастерскую леди Тиру. У неё, к сожалению, нет ни одного наряда. Ни для бала, ни для званых обедов. И мне очень нужна ваша помощь в этом вопросе, – сказал Удо, расправив руки в разные стороны, а затем согнув в локтях по просьбе портного.

– Молодой человек, вы в своём уме? – возмутился Гуди, прекратив свои обмер и посмотрев на Удо. – Где вы были раньше? До церемонии осталось меньше недели.

Обращение «молодой человек» не вызвало ни у кого из присутствующих швей никакого возмущения. Гуди уже минуло тысяча сто лет. Он застал в живых ещё прадедушку Удо, и был личным портным его семьи не одну сотню лет. И порой называл его без всяких титулов и званий. Удо смутился от возмущения этого милого старичка.

– Я понимаю ваше негодование, господин Гуди. Но я сам узнал об этой проблеме только вчера вечером, – попытался хоть как-то оправдаться перед ним Удо. – И мисс Тира единственная, кто был лично приглашён мною. Понимаете? – сказал он и посмотрел на пожилого портного, немного покраснев. – Я не прошу вас совершить чудо. Но хотя бы одно платье для неё вы сможете сшить за столь короткий срок?

– Одно платье для юной леди, приглашённой лично главой Императорского дома? Это верх неприличия, ваше величество Ульвбьёрн, – Гуди взмахнул возмущённо руками.

В это время в мастерскую открылись двери.

– Леди Тира, ваше величество Ульвбьёрн, – сказал охранник на дверях.

При этих словах в мастерскую вошла Тира в своём вчерашнем платье. Все присутствующие посмотрели в ту сторону.

– Мисс Тира, приношу извинения, что не смог лично вас встретить. Меня задержали срочные дела, – сказал Удо, подходя к ней и галантно целуя руку.

– Ничего страшного, ваше величество Ульвбьёрн. Дела прежде всего, – присев в реверансе произнесла она.

– Господин Гуди, позвольте вам представить мисс Тиру. Посмотрите, в каком платье она была готова прийти на церемонию, – сказал Удо, подведя Тиру к портному и познакомив их.

– Да вы сошли с ума, юная леди. Где вы откопали эту страшную дикость? На каких задворках Империи? – Гуди переключил своё возмущение на Тиру, осматривая её платье со всех сторон. – В этом платье даже стыдно показаться в дворцовый свинарник. Да, глава Ульвбьёрн, ваше решение привести эту юную особу ко мне было верным.

– Вы уверены, что сможете найти время для моего наряда, господин Гуди? – покраснела смущённая Тира.

– Наряда? – усмехнулся старичок. – Вы, видимо, очень плохо знакомы с дворцовым этикетом, мисс Тира. Семь платьев для бала и как минимум два для возможных обедов. И вы, юная леди, не придёте на праздник в этом чуде, – сказал Гуди.

– Девять нарядов? – удивилась Тира.

– Да, юная леди, девять. Не меньше. Просто на большее не хватит времени, – по-отечески произнёс портной. – Ваше величество Ульвбьёрн, я с вами закончил. Вы можете смело ступать по своим делам, но завтра с утра я опять жду вас на примерке. А теперь оставьте нас с мисс Тирой. Нам предстоит большая работа, – сказал Гуди, готовясь делать пометки в своей тетради.

– Позвольте, мисс Тира, оставить вас в этих надёжных руках и удалиться по своим делам. Вечером мы с принцессой Снижной будем иметь честь прийти к вам на ужин, а теперь позвольте откланяться, – сказал Удо, с радостью заметив румянец на щеках Тиры.

– Буду ждать вас, ваше величество Ульвбьёрн, – ответила она, присев в очередном реверансе.

Попрощавшись с присутствующими, Удо вышел из мастерской и пошёл по коридорам дворца, напевая какой-то весёлый мотив. Ему предстоял званый обед, он планировал перед ним посидеть немного в лаборатории. Но все его мысли занимал лишь ужин, который будет вечером.

После его ухода в мастерской закипела работа. Пока швеи обмеряли Тиру, Гуди делал наброски вечерних платьев, помечая размеры, которые ему были необходимы.

– Мисс Тира, я должен сказать, что ваши пропорции просто идеальны. Я давно не встречал таких женщин. Я очень часто попрекал его величество за отсутствие чувства вкуса, но сегодня готов взять свои слова назад. Посмотрите, на что меня вдохновила ваша фигура, – Гуди показал Тире наброски в тетради. – Завышенная талия, небольшие рукава, легкие складки спускающейся юбки, изящный шлейф. Ваши глаза цвета голубизны морской воды, ваши темно-русые волосы играют золотом на солнце и стальным отливом в тени. Это великолепное сочетание. Цвета тканей будут им соответствовать.

В глазах этого уже немолодого человека играли искры восторга. Он с восхищением стал показывать Тире ткани, которые подойдут её наряду, предлагая ей выбрать самой. Но она категорически отказалась это сделать.

– Дорогой господин Гуди, – сказала она очень ласково. – Вы, словно волшебник из сказок, который может даже из обычной ткани сотворить чудо. Разве я имею права советовать вам что-то? Но зачем нужно столько платьев? Мне право так неловко, что вас загрузили таким количеством работы, – смутилась Тира.

– Что вы говорите, юная леди. Девять нарядов. Какие пустяки. У нас есть ещё целая неделя. Но вам придётся каждое утро приходить ко мне, чтобы мы могли вносить коррективы. Ещё нужно будет примерить туфли, – говорил портной то ли себе, то ли Тире, продолжая увлечённо вырисовывать модели нарядов у себя в тетрадке. – Поверьте, если вы будете не самой изящной леди на балах, за исключением принцессы Снижны конечно, то я буду вынужден покинуть свой пост, – констатировал Гуди, – Также необходимо будет подобрать и аксессуары, но я думаю, что тут нам на помощь придёт его величество Ульвбьёрн.

– И часто его величество кого-либо приглашает лично на бал? – спросила Тира.

– Побойтесь бога, юная леди. Вы первая. Человеку его положения не пристало вести себя как ловеласу. Глава Императорского дома – пример для всех нас. Он должен соблюдать тысячи протоколов, дворцовый этикет и уйму других правил не просто так. Он – образец для всего народа. Такие же строгие правила соблюдают главы секторов и планет. Они показывают, насколько должны быть крепкие узы семейного союза. Они подают пример нам и во многом другом. Но его величество Ульвбьёрн пример для всех и каждого. Ведь если он будет вести себя недопустимо, то почему бы это не делать и другим? Понимаете меня, юная леди Тира? – Гуди по-отечески взглянул на неё.

– Да, милый господин Гуди, я понимаю это, но мне всё ещё сложно это осознать. Со стороны казалось, что глава Императорского дома – это просто титул и возможность приказывать всем, что пожелает, – задумчиво сказала она.

– Вы заблуждаетесь, Тира, очень сильно. Это не титул, это тяжёлая ноша. И этому юноше она досталась слишком рано. Я не встречал ещё ни одного главу, который бы принимал всё так близко к сердцу. А я застал при жизни ещё его прадедушку и много чего повидал на своём вику. Но Ульвбьёрн все проблемы воспринимает очень лично. Любую беду считает своей собственной. Поверьте, это не наносное и не для отвода глаз. Он готов отдать свою жизнь ради всех нас. Ради каждого человека из народа Императорского дома. Его жене очень сильно повезёт. Он будет ей предан всей душой и телом. В его сердце просто не сможет жить несколько женщин одновременно. Никогда. Если этот молодой человек полюбит, то там не будет место другим. Он будет прекрасным мужем и отцом. Верьте мне. Я горд тем, что застал его правление ещё при своей жизни. Он мне очень сильно напоминает великого Торгнира, который является примером для всех нас. Порой мне кажется, что его предок решил вернуться к своему народу, возродившись в теле этого молодого человека. Советую вам почитать историю, и вы поймёте, о чём я сейчас вам говорю, – сказал Гуди, вытирая скупую слезу со своего лица. – Ну, хватит пустых разговоров. Нужно браться за труд.

Тира провела в мастерской у портного пару часов, а потом отправилась готовить ужин, попросив двух сопровождающих её охранников снабдить некоторыми продуктами. В этом ей помогал Фроди. Он собрал ей с собой несколько уже готовых блюд и дал наставления о том, что любит и чего не любит глава Ульвбьёрн. Тира благодарственно принимала его помощь. Она очень любила готовить, и они быстро нашли общий язык. Фроди был рад, что оставляет его величество Ульвбьёрна в хороших руках.

Вечером за ужином Снижна заняла главенствующую роль, пытаясь разговорить и брата, и Тиру. Те лишь смущённо переглядывались, сидя друг напротив друга за столом, еле поддерживая беседу. Удо не переставал хвалить еду, Тира краснела от его взгляда и благодарила за тёплые слова. Снижна вспомнила, что хотела пригласить её остаться после праздника, чтобы помогать ей в школе. Тира задумчиво посмотрела на Удо. Он попытался убедить её, что это целиком идея его сестры, но его смущённый румянец не ускользнул от её взгляда. Тира согласилась подумать и дать ответ позже, с укоризной смотря на Удо, так и не поверив, что это не его инициатива. На что он не преминул ей ответить, что очень рад будет, если она всё же примет приглашение Снижны, потому что ему совсем не хочется остаться без её общества после праздника. Время за ужином для Удо пролетело незаметно. Они втроём долго болтали о различных пустяках, о предстоящем празднике, о балах, которые придётся выдержать. Удо сидел, вольготно развалившись на диване, в удобных брюках и своей любимой майке поло серебристого цвета с застёжкой на шнуровке, которая была завязана не до конца и не скрывала его натренированных мышц. Он раскинул руки на спинку и подлокотник, пристально глядя на Тиру и периодически улыбаясь, ловя её смущённый взгляд. Снижна пришла в своей повседневной одежде народа Айны и чувствовала себя на вершине блаженства, наслаждаясь вечером не меньше, чем её брат. Она залезла с ногами на диван с другого края. Тира устроилась в уютном кресле напротив них, специально этим вечером надев «свою красоту», чтобы подразнить Удо, но получила от него лишь очередной комплимент. Он сказал, что та красива в любом наряде.

Из окна этого дома на вечернюю улицу лился звонкий смех. Воины охраны, находившиеся неподалёку, радостно переговаривались друг с другом, периодически отгоняя сильно любопытствующих от окон этого дома. Такие посиделки повторялись каждый вечер вплоть до дня церемонии, с которых Удо возвращался счастливым домой. Утром он ходил к портному в надежде столкнуться там с Тирой. И пару раз ему это удалось. Днём он продолжал работу в лаборатории, а после очередного официально обеда практически сбегал ото всех к себе, где и ждал время вечерней встречи. Он игнорировал постоянные упрёки Сигурта и холодные взгляды Хаука. Отец ему как-то раз сказал, что любовь настигнет его внезапно там, где он будет менее всего готов её встретить. Но когда это случится, то его сердце будет петь сутки напролёт. Ему будет казаться, что он сможет решить все проблемы мира. Что станет готов на самые необдуманные поступки. И вот это, похоже, случилось с ним. Но отец постоянно говорил сыну, что при всех его желаниях и стремлениях, как души, так и тела, глава Императорского дома не имеет права запятнать ни свою честь, ни честь женщины, которую полюбит. Удо помнил это и старался держать себя в руках. Он понимал, что на него смотрят не только Сигурт с Хауком, но и весь народ Императорского дома. Но порой ему было тяжело сдерживать свои порывы. Ему так хотелось прикоснуться рукой к лицу Тиры или просто обнять, прижав к своей груди. Но он не имел права позволить себе это сделать. Как он ненавидел в эти дни и своё положение, и этот чёртов этикет, все эти условности и протоколы. Но долг был превыше всего. Так его воспитали. И он не забывал об этом ни на секунду.

Дневник Ульвбьёрна Удо

Я сегодня перед сном танцевал, представляя себя на балу. Завтра первый день церемонии. И мне нужно будет выбрать партнёршу для танцев. И вот тогда я смогу со спокойной совестью сжать Тиру в своих объятьях. Я буду прижимать её к себе, кружась в ритме вальса.

Тира…

Порой я вижу в её взгляде счастье от моего присутствия, а порой. Я даже не знаю, скорее это боль. Она смотрит на меня так, словно я доставляю ей невыносимую муку. Может, конечно, это результат моего воображения. Но умом я понимаю, что это не так. Меня всю жизнь учили читать по лицам, угадывая мысли людей, и уж тем более предугадывая их действия. Эту науку вбивали в меня с пелёнок. И теперь что-то тревожит меня в Тире. Её боль потери не могла не оставить след в её душе. Я пытался несколько вечеров подряд разговорить её на некоторые темы, чтобы понять, в чём дело. Я чувствовал себя заправским полевым агентов, засланным к врагу. Но при определённых словах она просто замыкалась в себе. Что-то очень сильно тревожит Тиру и тяготит одновременно. Что-то недосказанное ею стоит между нами.

Тира…

Я вижу тебя везде. В лаборатории, вглядываясь в экран тьетоконе, я вижу твою улыбку. За званым обедом я даже не могу сосредоточиться на гостях, приглашённых дядей Сигуртом. Вместо их лиц я вижу твоё. Я вспоминаю, как ты держишь голову, когда задумываешься. Как ты запрокидываешь её, когда звонко смеёшься. Твой смех – словно музыка горного ручья. Разговаривая с дядей Хауком по военным вопросам, моя голова занята предстоящим ужином с тобой. Ты ворвалась в мою жизнь, забыв предупредить, что займёшь там всё место и пространство. Я должен сосредоточиться на делах, касательных Императорского дома. Но всё впустую.

Мародёры, повстанцы, повседневные вопросы народа Императорского дома. Мои мысли сейчас так далеки от всего этого. Я думаю лишь о том, чтобы ты приняла приглашение Снижны и задержалась на моей планете как можно дольше.

Тира…

Я готов выслушивать любые слова от дяди Сигурта, лишь бы быть рядом с тобой. Но есть ли у меня шанс, что ты ответишь мне взаимностью? Порой, кажется что да. А порой… Порой…

Глава 8

Дневник Снижны—Айны

Сегодня весь народ Императорского дома собрался праздновать моё совершеннолетие, которое наступает для всех людей Империи в пятьдесят лет по стандартному галактическому времени. Это важная дата для меня. Это важная дата для моего народа. Теперь я могу выйти замуж. Как предупредил меня Удо, на балах будут присутствовать все молодые люди, с которыми у меня может быть наследный семейный союз. Наш дядя расстарался перебрать списки всех возможных кандидатов. Так что хотим мы или нет, но других молодых людей там не будет. Брат попытался ему сказать, что думает по этому поводу. А дядя тут же напомнил ему, что его величество Ульвбьёрн дал ему карт-бланш в подготовке церемонии. И уже не сможет, даже если захочет, что-то изменить в списке гостей. И там будут не только женихи для меня, но и подходящие партии для моего брата.

Удо сказал дяде довольно в жёстких тонах, что неволить сестру он не позволит. И я вольна выбрать спутника жизни по велению своего сердца, а не по желанию народа Императорского дома. И он выберет свою избранницу сам. И никто нам не имеет право помешать сделать это. Единственное условие, о котором господин Сигурт волен напомнить нам двоим, мы и так не нарушим. Никто из народа Императорского дома не имеет право заключать семейные союзы с иными народами. Это правило не было нарушено ни разу со времён великого Торгнира. Других же ограничений у меня с братом нет. И как бы ни старался дядя Сигурт, но не ему решать этот вопрос за нас.

И Удо напомнил мне о данном мною слове. Дядя Сигурт тут же попытался узнать, о чём идёт речь. И получил холодный ответ от моего брата, что это его никоим образом не касается. Я попыталась сгладить напряжённость в тот момент между ними. Я понимала, что с тех пор, как Удо выслушал гневную тираду от дяди по поводу Тиры, они весьма натянуто общаются. Я же вот уже несколько дней пытаюсь разрядить обстановку, но, похоже, это можно будет сделать только после бала.

Я пообещала дяде, что буду знакомиться с молодыми людьми во время праздников. А Удо я сказала, что никогда не нарушу данное ему слово.

Меня очень огорчил отказ бабушки Ритвы присутствовать на церемонии. Она сказала, что шаманы сейчас работают над приборами, которые попросил сделать Удо. И вообще все эти церемонии им не нравятся. Они пришлют несколько воинов народа Айны, которые будут присутствовать на официальной части. Эта новость огорчила и брата, о чём он сообщил бабушке Ритве, пообещав ей, что при первой же возможности лично прилетит к ним. Она ответила, что Удо всегда рады видеть на планете народа Айны.

Зато этой новости обрадовался дядя Сигурт. Он даже не скрывал своей радости от брата. За что получил не один его гневный взгляд. Скорее бы церемония закончилась. Я бы смогла откровенно поговорить с Удо о видениях.

Сегодня утром я ушла в тишину. Я просила Богов в своё совершеннолетие дать мне мудрость и силы, чтобы нести на своих плечах ношу великой шаманки всего народа Императорского дома и дальше. И когда я уже собралась выйти из тишины, я увидела, как металл разрывает тело моего брата. Я не видела его лица. Я даже не видела его целиком. Я просто знала, что металл рассекал плоть моего брата. А потом… Потом боль… Видение исчезло так же внезапно, как и нахлынувшие на меня чувства. А сразу после этого я увидела тьетоконе, который бешено что-то ищет на своём экране.

Я вышла из темноты со слезами на глазах. Я не могла сегодня себе позволить плакать. Мои глаза не омрачат слёзы. Сегодня ведь не только моё совершеннолетие, но и сорок пять лет правления моего брата.

Он – лучший глава Императорского дома, после самого великого Торгнира. Так считаю не только я. Так считают многие люди, с которыми мне доводилось встречаться. Может быть это просто слова, но мне так не кажется. Обычные люди, с которыми я общалась, уверены, что Ульвбьёрн – величайший правитель в истории Императорского дома. За короткий срок его правления было достигнуто больше, чем за последние три правления его предшественников. Он по максимуму укрепил рубеж. Планеты подзащитных народов развивали свою культуру без страха за собственную жизнь. Он вернул нашему народу потерянные знания. И теперь благодаря моим школам, у нас появились первые шаманы планет. Некогда забытые традиции нашего народа, которые были похожи на вымысел, вновь возрождались. Удо соединил науку народа Айны и Императорского дома. Он изобрёл много новых устройств, которые облегчили повседневную жизнь в каждом доме на всех планетах. Учёные смогли создать двигатель, которому не требовалось топливо. За столь короткий срок наука сделала огромный шаг вперёд. Хотя поначалу это нововведение не вызвало восторга ни у учёных, ни у военных. Но мой брат воспользовался своим правом главы Императорского дома и приказал всем исполнять принятое им единолично решение. Он сделал это, несмотря на столь большое непонимание со стороны даже близких ему людей.

И всё это наш народ достиг благодаря отваге и мужеству одного единственного человека – Ульвбьёрну, главе и верховному главнокомандующему народа Императорского дома. Именно он когда-то шагнул на планету народа Айны в одиночку, чтобы спасти их от гибели. А в дар получил их дружбу и знания, в результате чего изменил жизни своих людей к лучшему. И если мы с ним вместе сможем осуществить его мечту, если сможем добиться от нашего тьетоконе то, что хочет Удо, то рубеж нашей Империи будет защищён, как никогда прежде.

Мой день совершенноле

Удо, я – Снижна, великая шаманка народа Императорского дома и твоя сестра, защищу тебя даже ценой собственной жизни, потому что ты должен жить ради всех нас.

Написано в мой день совершеннолетия.

***

И вот настал первый день праздников, которые должны были продолжаться целую неделю. Сегодня было торжественное чествование принцессы Снижны. Поздравительную речь всегда произносил великий церемониймейстер Императорского дома, а попросту дядя Сигурт. Он очень гордился этой должностью и выполнял свои обязанности порой чересчур рьяно. Однако тем самым он облегчал жизнь Ульвбьёрна, хотя со стороны это могло показаться не так.

Сами подарки не вручались принцессе лично в руки, потому что тогда церемония поздравления грозила затянуться на несколько месяцев. Поэтому для них всегда выделялся огромный зал, в который все приезжающие приносили дары от своих планет. Распаковывали их после праздников специальные люди, распределяя их в ту или иную часть дворца.

Дары подносились настолько разнообразные, что даже на их перечисление могло уйти несколько недель: вазы; ювелирные украшения; мебель ручной работы; кованые изделия; посуда из тончайшего фарфора, расписанная вручную; столовые приборы; одежда; различные клинки и так далее, и тому подобное. Каждая планета Императорского дома, а также подзащитных ему народов, дарила величайшие произведения своих мастеров. В своё время один из предков Ульвбьёрна решил выделить целое здание для этих даров. Всё что не могло использоваться в повседневной жизни, складывалось там для всеобщего обозрения, в том числе и ювелирные украшения. Любой человек, остановившийся в городе, мог просто прийти и посмотреть на эту красоту. Под каждым из них была табличка, которая гласила, на какой планете, мастером какого народа была создана та или иная вещь. Это здание назвали музеем. Выносить любые вещи из него можно было лишь с разрешения главы Императорского дома. С каждым праздником эта коллекция пополнялась. В этот раз зала для даров было два. Один для Снижны, другой для Удо.

Во второй день торжества праздновалось сорок пять лет правления главы Ульвбьёрна. Речь на этой церемонии должен был произносить другой дядя, его первый заместитель – маршал Хаук. Потом отводилось время для поздравительных речей не только присутствующих, но и всех, кто находился на связи. Ведь это был праздник для всего народа Императорского дома и подзащитных им земель.

Во все дни праздника днём шли приёмы и обеды в больших залах дворца. Приглашённые туда люди должны были сменять друг друга, чтобы все официальные лица успели пообщаться с Ульвбьёрном лично. Все списки составлял сам дядя Сигурт. И Удо не тешил себя иллюзиями увидеть за столом, даже за дальним его краем, Тиру.

Когда церемония поздравления принцессы Снижны прошла, прозвучали все приветствия и аплодисменты, люди стали расходиться из зала. Удо же, выйдя со Снижной в коридор, отпустил её готовиться к званому обеду. Попросив лишь, чтобы перед тем, как идти в столовую, она обязательно заскочила к нему в спальню. Снижна удивлённо посмотрела на брата, затем ласково улыбнулась и сказала, что сразу же к нему зайдёт, как только переоденется.

Принцесса, как всегда, просто появилась в его комнате из ниоткуда. Удо сидел в кресле возле рабочего стола и что-то рисовал карандашом в своём дневнике.

– Что ты делаешь, Удо? – спросила Снижна, подходя к брату.

– Мечтаю, – быстро закрыв дневник, сказал Удо, обернувшись к сестре. – Я хочу сделать тебе подарок, моя маленькая сестрёнка Снижна, – сказал он. – Но для этого дай мне, пожалуйста, пояс рода Андриуса, – как можно ласковее попросил он сестру, но всё же увидел недоуменнее в её глазах. – Верь мне, сестрёнка.

Снижна с великой осторожностью протянула ему сильно истрепанный пояс. Местами нити порвались, местами заломы стёрли вышивку. Удо с осторожностью взял в руки самую великую драгоценность своей сестры. Он положил его на деревянную доску и под изумлённый вскрик Снижны вырезал острым клинком летающего кинжала ту часть, где были вышиты слова Андриуса: «Часть моего сердца всегда будет с тобой, Айна». Потом Удо взял небольшую оправу в виде щита Императорского дома в лучах солнца, положил в центр маленький квадратный кусочек вышивки и залил его каким-то раствором. Снижна практически перестала в этот момент дышать, сдерживая свой порыв помешать брату. На её глазах жидкость застыла, превратившись в прозрачный материал, который был сродни стеклу. При этом вышивка словно приобрела новые краски, засияв разными оттенками. Снижне даже на какой-то момент показалось, что изнутри на неё смотрит сам Андриус, и она видит столько солнца в его глазах, которого хватит не только на всю жизнь, но даже потом за её гранью.

– Позвольте, ваше высочество принцесса Снижна, принести вам дар. Этот кулон, который сделали великие мастера народа Айны. Эту цепочку, которую сотворили мастера народа Императорского дома. И этот прозрачный камень, который в разы прочнее алмаза. Его я придумал сам для тебя, моя сестрёнка. Положи этот пояс куда-нибудь в своей комнате. Пусть он освещает твоё жилище. А этот кулон носи с собой, пусть его свет освещает твой жизненный путь, – с этими словами Удо встал и надел цепочку на шею сестры.

– Удо, я даже не знаю таких слов, чтобы сказать, как благодарна тебе за этот дар, заплакала Снижна, обняв брата. – Это самый лучший дар из всех, которые мне подарили и которые ещё подарят за всю мою оставшуюся жизнь. Я люблю тебя, брат. Живи ради меня, – сказала она.

– Снижна, что тебя опять тревожит? – спросил Удо, приподнимая лицо сестры за подбородок. – Не молчи. Ты же знаешь, что я готов помочь тебе во всём.

– Удо, есть глупые страхи, есть не очень. У меня были видения, когда я уходила в тишину, – на этих словах Снижна заплакала. – В них я видела твою кровь. Я пытаюсь узнать у Богов больше, но они молчат.

Снижна уже не сдерживаясь, рассказала свои видения Удо. Он внимательно её выслушал, без сил опустившись в кресло. Принцесса присела возле его ног на полу, положив голову брату на колени.

– Живи ради меня, Удо. Слышишь? Живи, – сказала Снижна, посмотрев на него заплаканными глазами.

– Я могу тебе дать слово, что постараюсь беречь себя. Но я не могу тебе дать слово, что не буду выполнять свои обязанности, сестрёнка. Это мой долг. Жить ради всего народа. А если будет нужно, то и отдать свою жизнь за него, – Снижна что-то хотела сказать, но Удо перебил её. – Нельзя идти на торжественный обед в таком виде, принцесса Снижна. Вымой лицо. Сегодня великий праздник для меня – твоё совершеннолетие, а ты сама говорила, что этот день не должен омрачаться слезами. Так ведь? – улыбнулся Удо.

– Да, брат, всё верно. Так принято на земле народа Айны, – сказала Снижна, поднимаясь на ноги.

– Значит, сегодня мы постараемся быть счастливыми, а твои видения… – Удо задумался на несколько мгновений. – Давай вернёмся к ним после праздников. А сейчас нужно идти. Не забывай, что вечером будет бал, и я намерен танцевать там до тех пор, пока не упаду от усталости, – улыбнулся он Снижне.

Обед прошёл в обычной обстановке. Удо сидел во главе стола. Снижна расположилась с противоположной стороны. Дядя сделал это специально. Принцесса была окружена молодыми людьми, которые занимали её разговорами и своим вниманием. По обе стороны от Удо сидели леди на выданье. Все они были юны и красивы. Но Удо словно их не замечал. Однако, как хозяин дома, был с ними вежлив и обходителен. Его занимала лишь одна мысль о том, что вечером состоится бал.