Текст книги "Амир Икам"

Икам, с удивлением, видел отдельно расположенные, ветряные мельницы, медленно вращающие своим крыльями, словно принесенные сюда из другого мира. На берегах рек и каналов можно было увидеть водяные колеса, медленно вращающиеся от течения воды. Небольшие колёса вращали жернова водяных мельниц. А большие, диаметром до десяти метров, поднимали воду для полива.

Кони Икама и Даррара, шли рядом, голова к голове. Заметив интерес Икама, его названный брат, с охотой, делился с ним своими знаниями.

– Здесь вся земля принадлежит богатым землевладельцам. К земле приписаны деревни, жители которых не могут без разрешения хозяев, покидать их. Земли у жителей деревень или нет совсем, или её слишком мало, чтобы прокормить себя. Чтобы вовремя, уплатить налоги, приходится влезать в долги. Однажды попав в кабалу, выбраться из неё уже не удаётся никому. Чтобы рассчитаться с долгами и налогами, приходится брать в аренду землю, скот, семена, инструменты. За это приходится отдавать от половины до трех четвертей урожая. Земля самое надежное место для вложения денег. Плохо только то, что в Сирии мало воды и мало рабочих рук. Много земель пустует. Лет сто назад в эти края пришла «черная смерть». От этой болезни вымерло половина населения страны. А потом сюда пришли Персы. Они угоняли к себе молодых мужчин и женщин с детьми целыми деревнями. А тех, кто не мог выдержать длинную дорогу к новым местам, они милосердно убивали, сваливая в кучи. Остатки таких костяных курганов можно видеть еще и теперь. Тогда обезлюдели целые области. Когда Император Рума разбил и выгнал отсюда персов, многие богатые арабы купили здесь поместья, которые персы продавали тогда за бесценок. Ромеям все равно, кто владеет землёй. Им главное, чтобы вовремя поступали налоги.

Иметь здесь землю очень выгодно. Если не хочешь заниматься ведением хозяйства сам – можно нанять управляющего. Многие управляющие переходят к новым хозяевам вместе с землёй и деревнями. Они честно выплачивают хозяевам уговоренные платежи. Умея вести хозяйство и зная местные законы, они умудряются уплачивать налоги, платить хозяевам земли ренту и, при этом, сколачивают себе состояния, иногда сами становясь землевладельцами. Арабы, имеющие здесь поместья, отправляют в Аравию зерно, масло, вино и финики, имея хорошую прибыль. Большие арабские семьи могут держать здесь, постоянно живущих родственников, для контроля за управляющими. Многие главы семей предпочитают, на старость лет, переселяться сюда в свои поместья, где климат лучше.

Его родич, Икрима ибн Абу Джахль, купил здесь поместье для разведения скота и доставки в Ясриб продовольствия. Он поселил здесь молодую жену из египетских коптов-насара. Говорят, что её подарил ему сам Посланник Аллаха, которому прислал её в дар Правитель Египта. Так это или нет, Аллах знает лучше. Но то, что она молода и красива, говорят многие. У Икрима достаточно людей, чтобы охранять его поместье и его караваны, посылаемые в Ясриб. Когда Ислам окончательно утвердится в этих местах, многие захотят поселиться здесь. Так, что при случае, нужно будет приглядеть себе здесь участок земли с хорошим ромейским домом с бассейном и колоннами. Здесь, вдали от Ясриба и Мекки, даже ты, Икам будешь считаться настоящим аристократом. И жить здесь можно, соответственно своему благородному происхождению.

Икам еле сдержался, чтобы не пошутить над своим «благородным происхождением», но сдержался, поняв, что Даррар говорит, искренне желая ему добра.

Вскоре, в окружении рощ и садов, показалось небольшое поместье, Икрима ибн Абу Джахль. Каменная вилла с колоннами, с пристроенными хозяйственными постройками из обожжённого кирпича, образовывала квадратное строение со стороной примерно в пятьдесят метров. Поместье было хорошо защищено и напоминало больше замок, чем дачный домик.

Везде были видны люди, работающие на земле. При виде вооруженного отряда, из замка выехала группа конных воинов. Зная о прибытия родственников, от высланного заранее посыльного, они встречали гостей и выполняли роль почетного караула.

Икама поразило глубокое безразличие к появлению гостей, которое сквозило во взглядах немногочисленных крестьян, занятых на работах. Дочерна загорелые, в длинных серых полотняных рубахах, подпоясанных веревками. в легких сандалиях или босиком, с головами, обмотанными грязными тряпками, они привычно копошились, занятые своими делами, не обращая внимание на прибывших.

Через небольшие ворота в высокой кирпичной стене, отряд въехал в мощеный квадратный дворик, украшенный колоннадой.

Для лошадей и воинов хватило достаточно места в просторных конюшнях виллы. Кхаула, потрепав по холке своего любимца-скакуна, поручила его заботам верного Джамбо. Даррар, в сопровождении Икама, и Кхаула, в сопровождении Вардии, своей рабыни, вошли в здание виллы, для встречи с хозяйкой. Вилла с двориком занимала почти половину всей площади поместья. В каждой колонне, в каждом изгибе стены, была видна кричащая роскошь. Мраморные полы, мозаики на стенах, полумрак просторных комнат, блеск воды в бассейнах, подчеркивали богатство и изысканный вкус его хозяев. По углам и в нишах стен, были расставлены расписные вазы и раскрашенные статую. У Икама появилось ощущение, что он попал в зал музея истории искусства античного периода. Несколько портило впечатление то, что неумелый декоратор, зачем-то раскрасил статуи с излишним реализмом. Поэтому, вместо привычного, благородного, матового мрамора, на гостей смотрели глаза с ресницами и бровями, нарисованные с пугающим натурализмом. Лица и тела статуй были раскрашены в телесные тела. От этого статуи казались живыми людьми, замершими в готовности продолжить движение.

Комнаты освещались солнечным светом через проёмы в потолке. Как можно было понять, через эти же проемы дождевая вода попадала в бассейны, откуда затем переливалась в подземные водосборные резервуары.

Через очередные распахнутые резные двери, они попали в зал для приёмов, где их встретила хозяйка дома.

Это была высокая молодая женщина лет двадцати пяти, с белокурыми волосами, белой кожей и голубыми глазами. На ней было надето парчовое платье, обильно расшитое золотом. Из-за обилия золотых украшений, она была похожа на скромную, новогоднюю ёлку. Золотые цепочки различных размеров опутывали её с головы до ног. Привычка к роскоши замечалась во всём, от золоченых сандалий до скромной диадемы в её волосах. У неё за спиной стояли две темноволосые девушки в длинных белых платьях, по-видимому, служанки.

При виде гостей, Хозяйка приветственно распахнула свои объятья и обнялась с Кхаулой. Даррар и Икам ограничились полупоклонами. Знаком, пригласив гостей присаживаться на возвышение, с уложенными на нём подушками, хозяйка засыпала вопросами Кхаулу об общих, бесчисленных родственниках. Каждую новость она сопровождала такими искренними вздохами, ахами и причитаниями, в которых выражались все оттенки чувств, от глубокой и искренней скорби, до безудержной радости. Казалось, что она вся извелась, ожидая эти известия. Кхаула послушно включилась в эту игру благовоспитанных девиц, излив свою порцию вопросов и восклицаний. Когда водопад эмоций стал иссякать, хозяйка посчитала возможным заметить и мужчин.

Вежливо осведомившись о здоровье Даррара, госпожа ограничилась вежливым кивком в сторону Икама и Вардии. Без всякой надежды на согласие, она вежливо предложила гостям освежиться после дороги в бассейне. Не дожидаясь, ожидаемого отрицательного ответа, хозяйка собралась уже продолжить светскую беседу. Но Икам, посчитал возможным нарушить этот церемониальный ритуал. Он уже разглядел Сирин, как называла хозяйку Кхаула, и понял, что это – не его Ирина. Расстроенный неудачей, он начал тяготиться этими, затянувшимися, светскими разговорами. Поэтому он, неожиданно для всех, поблагодарил хозяйку, за предложенную ему возможность, смыть с себя дорожную грязь.

Сглаживая возникшую неловкую паузу, Даррар поспешил представить своей родственнице Икама, которого та, судя по всему, оценив его скромный наряд, посчитала просто слугой или телохранителем.

Сирин, извинившись улыбкой, приказала одной из своих служанок проводить Икама в баню. Уходя, он расслышал приглушенные голоса Даррара и Сирин

– Мой брат долго жил вне Аравии. И он большой любитель плескаться в воде, при каждой возможности…

– Эта привычка не может, называться осуждаемой. Женщины в этих краях, охотно мирятся с нею.

Придя в комнату для омовений, Икам понял, что не только поставил в неудобное положение хозяйку, но и перепугал всех слуг. Баня, явно была еще не готова к приему гостей. Полы в моечном отделении были лишь теплыми, а вода в большой лохани еще не нагрелась. Спасая положение, банщик, сухой жилистый старик начал предлагать, начать процедуры с расслабляющего массажа, который, по его выбору, ему сделают обученные служанки или слуги. Нашему чистюле, тут же был предложен выбор из трех кандидаток на совместный массаж.

Икам, попросил всех успокоиться и, выгнав из бани всех женщин, быстро скинув с себя одежду, облился холодной водой. Затем, с помощью предложенного, ароматного мыла, смыл с себя грязь и вымыл голову. Вылив на себя ушат воды, он, с изумлением, обнаружил пропажу всей своей одежды, которую слуги утащили для стирки. Надев, взамен своей одежды, просторную полотняную рубаху, он подпоясался своим поясом, не желая, оставлять без присмотра содержимое его потайных карманов. Дополнив свое одеяние коротким мечом, Икам расчесал волосы и посчитал туалет законченным. Для ношения его оружия и доспехов, к нему уже был приставлен подросток в длинной рубахе, подпоясанный простым пояском. Он явно гордился своим поручением, и украдкой любовался золотыми ножнами меча. Икам отметил для себя, что для привычного комфорта среднестатистическому патрицию приходится содержать огромное количество слуг.

Обескураженный банщик, получив серебряную монету, пообещал к вечеру приготовить настоящую баню. Икам в ответ пообещал, прийти со своим другом, которому он просил открыть все достоинства настоящей бани.

В сопровождении своего оруженосца, Икам поспешил в зал для приемов, где уже все было готово для торжественного угощения. Его прибытие было встречено с легким удивлением. Как позже узнал наш чистюля, банные процедуры у местных купальщиков занимают несколько часов, а в хорошей компании могут затянуться и за полночь.

По местной традиции, гостям были предложены кушетки с подушками, расставленные вокруг стола, уставленного блюдами, кубками и тарелками всех видов и размеров. После того, как Пророк объявил, что мусульманам не пристало есть с золотой и серебряной посуды, в домах его последователей, вся посуда для гостей была заменена на стеклянную и керамическую. Но, во многих семьях сохранились серебряные кувшины для воды, которая в них долго сохраняла свою свежесть. При этом считалось, что эта вода предназначена лишь для омовения, до и после еды, что не возбранялось. Блюда на столе были на любой вкус и желудок. Для питья предлагались традиционные вина, кисломолочные напитки и вода.

С возвращением Икама, общий разговор зашел о его страстном стремлении найти женщину по её изображении на рисунке. Хозяйка дома, с интересом, рассмотрела портрет, переданный ей нашим героем. По её мнению, такую женщину легче всего было бы найти в Ромейских провинциях. Женщины там пользуются известной свободой и не прячутся по домам. В провинциях патрицианки почти все знают друг друга в лицо. И каждое новое лицо, появившиеся в свете, сразу становится известным.

Если эта женщина жива и находится в арабских землях, то искать её нужно или в Ясрибе и Мекке, где самые большие рынки рабов. Если там была рабыня, с такой приметной внешностью, то её обязательно запомнили бы. Кроме того, есть люди, сделавшие своим ремеслом поиск людей, попавших в плен и проданных в рабство. Родственники таких несчастных, щедро платят за сведения о их нахождении и выкуп их из неволи. Выкуп родных и близких людей из неволи – обычное дело. А, значит, и есть люди, которые готовы взяться за эту работу.

Второе направление поисков – это Персия. Там ценят таких рабынь, и, желающих стать покровителем такой красавицы, будет достаточно. Дело облегчается тем, что по словам Икама, его жена уже пожилая женщина, ведь ей почти тридцать лет. Цена за такую рабыню не будет запредельной. Всё-таки возраст имеет значение.

Икам искренне порадовался, что его Ирина не слышит эти слова. Даже очень смелая женщина, позволившая подобные высказывания о её возрасте в её присутствии, очень рисковала испортить себе не только настроение, но и прическу.

Желая сменить тему разговора, Икам объявил Даррару, что сегодня он познакомит его с Ромейской баней – хамам, удовольствие от которой превосходит наслаждение вином. Не смотря на возражения, Даррар, в ответ на просьбы хозяйки, вынужден был согласиться, познакомиться с этим, дозволенным мусульманам удовольствием. Кхаула, искренне развлекалась смущением своего брата, пока Сирин не заверила её, что после мужчин она, лично, откроет ей тайны наслаждения, таящиеся в банных процедурах. Встревоженная этими словами Кхаула, сначала, перестала улыбаться, но затем, разгоряченная вином, махнула рукой и обещала стать хорошей ученицей. Икам постарался перевести разговор на посторонние темы, начав рассказывать анекдоты, подходящие по случаю. Его неизбалованные слушатели, искренне веселились, припоминая похожие случаи, при этом, девчата, с самым невинным видом, позволяли себе выражения, которые были бы более уместны в солдатской казарме. В общем день прошел замечательно – шумно и весело.

Когда доложили о готовности бани, Икам, под смешки женщин, потащил туда упирающегося Даррара. При виде бойких банщиц, Даррар, очень скоро потерял способность к сопротивлению и отдался в руки профессионалов своего дела. Вскоре, почувствовав, что его присутствие уже не требуется, наскоро помывшись, Икам, с наслаждением, отправился нежиться в прохладной воде бассейна.

День близился к закату. Лежа в воде, Икам слышал, как его воины выполняли магриб-салат, но ему было лень прерывать свое блаженное ничегонеделание.

В комнате с бассейном все звуки усиливались. Поэтому, он сразу услышал неторопливые, осторожные шаги. Внешне сохраняя спокойствие, Икам весь подобрался, готовя себя ко всему.

Из-за колонны, к краю бассейна подошла Сирин. Икам её не сразу узнал. Сейчас на ней было простое прямое платье до пят. Из украшений на ней было лишь ожерелье. Распущенные волосы придавали ей совсем домашний вид, который ей очень шел. Икам перевернулся, на живот, успокаивая себя, что отсутствие одежды, позволяет ему не вставать в присутствии дамы

Насмешливо улыбаясь, при виде его смущения, женщина присела у края бассейна. Она что-то негромко говорила ему, видимо не желая, чтобы их разговор был услышан. Икам был вынужден подплыть к ней поближе. Вскоре расстояние между ними сократилось, почти до вытянутой руки.

– Мы с сестрой Даррара, сейчас идем в баню. Хочу научить свою родственницу получать удовольствия от жизни. Если хочешь, я прикажу постелить ей в ближней к тебе комнате?

Перестав улыбаться и понизив голос Сирин продолжила

– Кто ты? Ты не араб, хоть и пытаешься казаться им. Но, ты и не Ромей, хотя и ведешь себя, как житель Рума. Откуда ты? Зачем тебе эта женщина? Говори мне правду, если хочешь, чтобы я захотела помочь тебе.

– Я Икам ибн Абихи, сын своего отца. Я ищу эту женщину, потому, что она мне нужна. Здесь я потому, что надеялся, найти её здесь. Завтра я уеду отсюда и никогда больше не побеспокою тебя. Я не прошу твоей помощи, потому, что это – только моё дело. Но, если бы, ты помогла мне, то могла бы потребовать от меня любую услугу. Ты можешь запомнить то, что я сказал тебе, а можешь забыть обо мне навсегда. И давай закончим этот разговор. Твоему мужу может не понравиться то, что ты общаешься наедине с посторонним мужчиной. Да и мне, лучше держаться от тебя подальше. Ты слишком красива, и когда ты рядом, я начинаю забывать о приличных манерах.

– Икам. Муж у меня араб. Но, я из Египта. Моя мать была из знатной семьи Ромеев. И веду я себя так, как считаю нужным. Завтра я забуду о тебе. И ты забудь обо мне. Если сможешь!

С этими словами женщина, вызывающе улыбаясь, потянула вырез платья так, что её грудь обнажилась. Не прикрываясь она встала и быстро подняла нижний край платья почти до пояса, дав нашему герою оценить красоту её ног и бедер. Взглянув в изумлённое лицо Икама, она весело рассмеялась и отпустила ткань. Платье, скользнув вниз, скрыло её тело. Неуловимым движением скрыв грудь Сирин встряхнула волосами и цокая сандалиями гордо удалилась.

Икам поспешил к своей одежде.

Пока женщины наслаждались купанием, разомлевший Даррар, благодарил Икама за доставленное удовольствие и делился планами, когда-нибудь, завести у себя такую же баню. Прибывшему с докладом помощнику, Даррар, разрешил своим воинам, которые ныне находятся в походе, перенести иша-салат и фаджр-салат на другое время.

Так и не дождавшись из бани хозяйку и её гостьи, слуги отвели сомлевшего Даррара и Икама в отведенные им покои. Темнота, лишь слегка раздвинутая тусклым огоньком масляной лампы, не дала нашему герою возможности, ознакомиться с его комнатой. Расположившись на просторном ложе, он оценил его достоинства. Кровать была просторной и ровной. Роль матраца играло одеяло, сшитое из овечьих шкур, покрытое полотняной простынёю. Подушки оказались набитыми шерстью. В качестве одеял предлагалось несколько кусков льняной и шерстяной ткани. Воспоминания, о прошедшем дне, гнали сон. В ночной тиши, было слышно, как смеясь, женщины направились спать. Их комната оказалась совсем рядом от его спальни. Икаму пришлось слушать, как они долго шушукались и хихикали в темноте. Когда, наконец, все стихло, и Икам собрался заснуть, легкий шелест занавески прогнал его сон.

Слабого лунного света, проникающего через деревянную решетку окна, оказалась достаточно, чтобы найти его ложе. Икам почувствовал, как к нему прижалась прохладное, обнаженное женское тело. Влажные губы, пахнущие вином, стали искать его губы, целуя его лицо. От темных распущенных волос незнакомки пахло свежестью и пряными ароматами. Икам ладонями повернул лицо девушки так, чтобы свет луны осветил его. На него широко открытыми глазами, тревожно-просительно смотрела Кхаула.

Честно говоря, наш герой ожидал увидеть лицо совсем другой женщины. Но восточная баня и теплая ночь обладают какой-то загадочной магией. Эта магия размягчила сердце Икама. Он не смог оттолкнуть девушку, доверившуюся ему. Поэтому, улыбнувшись, он припал губами к её губам. Выдохнув, Кхаула жарко прижалась к нему всем телом.

Конец первой части.

Часть вторая. Ярмук

Глава первая

Уже несколько месяцев отряд Даррара переезжал по просторам Сирийской равнины от одной, чудом уцелевшей деревушки, к другой. Иногда они не встречали никого по несколько дней. Иногда им попадались убранные поля и финиковые рощи, без каких-либо признаков местного населения, если не считать таковыми, несколько оборванных сторожей, ютящихся в покосившихся шалашах для защиты посевов от диких зверей.

В редких безлюдных деревнях, прячущихся в укромных уголках за оврагами или холмами, жители встречали отряд с тупой покорностью. Двери в домах не закрывались, потому что в них уже давно ничего не было. Все состояние селян состояло в их незамысловатой одежде, которая ночью служила им постелью. Посуда состояла из пары закопчённых, кособоких горшков, в которых были остатки вчерашней трапезы. На вопросы все заученно отвечали, что являются всего лишь арендаторами, и весь собранный урожай давно отвезен хозяину земли. И теперь, после уплаты налогов, им остается только ждать голодной смерти или надеяться на чудо, которое сотворит Господь для спасения своих заблудших детей.

Убедившись в полной нищете селян, разведчики могли себе позволить проявлять по отношению к ним великодушие, не опускаясь до насилия и мародерства. Подчеркнув свое миролюбие приверженностью Ислама, они убывали дальше, озадачив обывателей своей странной щепетильностью в вопросах веры.

Иногда им попадались виллы местных властителей, возвышающиеся среди равнин. В этих местах виллы были превращены в замки. Они находились возле источника воды и в них находились дружины местных землевладельцев, больше похожие на шайки разбойников. Они осознавали свою силу и не церемонились с проходящими караванами. Если у путников не хватало сил, чтобы защитить своё добро, то их могли беззастенчиво ограбить и продать в рабство. Если в проходящем отряде, местные жители чувствовали угрозу, то они закрывали ворота и давали напоить скот только в обмен на обещание немедленно убираться дальше. В таких замках легко было обменять небогатую добычу на все необходимое в походе. Не спрашивая о происхождении товара, хозяева честно торговались и совершали сделки. Похоже, что в этих краях выжить могли только купцы и воины.

Арабы Гассаниды или как они называли себя Арабы племени Бану Гассан, считавшие себя хозяевами этих мест, давно уже откочевали на север, под защиту ромейских крепостей. Их летучие конные отряды тоже проводили разведку, в смысле, занимались грабежами оседлого местного населения в этих местах. Являясь Насара – то есть христианами, они были врагами мусульман, но иногда предпочитали вспоминать о своих арабских корнях.

И Гассаниды и воины Даррара придерживались одинаковой тактики. При встрече с превосходящими силами противника, смело бросались наутёк, сохраняя свои силы для предстоящих подвигов. Если силы врага были значительно слабее, то в их душах просыпалось религиозное рвение и они открыто нападали на врагов Веры, отважно присваивая себе добычу. Ну а если встречались два отряда, примерно равные по силе, то в душах их воинов, оживали воспоминания об общих предках, и они благоразумно забывали о прошлых обидах, и, по-рыцарски уважительно, обменивались приветствиями, слухами, пленными и товарами. Торговля всегда шла рука об руку с войной. Взаимовыгодный обмен избавлял и от обременительных трофеев и помогал приобрести все необходимое. В ходе торговли, не считалось зазорным, поделиться с партнерами по бизнесу, взаимно интересными сведениями о планах и положении союзников.

Икам, использовал эти полукриминальные изыскания для поисков следов своей жены. Но пока все его усилия были безрезультатными. Он стал задумываться над тем, как расширить или изменить район поисков. Он уже стал склоняться к тому что ему пора посетить столицу арабов – Ясриб.

* * *

В этот раз отряд Даррара встретил разведчиков христиан Бану Гассан. Так как силы были примерно равными, то назвав себя, командиры отрядов посчитали возможным продолжить часть пути вместе.

Даррар поспешил представить Абдусамату, как звали вождя Гассанидов, Икама, как своего брата. Икам не снимал своей туники и в легком панцире, в превосходных качествах которого убеждался не раз, смотрелся достаточно скромно рядом с Гассанидами в шелковых, расшитых золотом, одеяниях. В этот раз, это оказалось излишним. Гассанид оказался умным и наблюдательным человеком. Он сразу оценил качество мечей и стать коня побратима Курайшита и держался в разговоре подчеркнуто уважительно. К тому же, разглядев под шлемом лицо Кхаулы, он, как истинный араб, почти всю дорогу читал любовные стихи. Полушутя, он спросил, куда можно присылать сватов, на что бойкая девица, нисколько не смущаясь, со смехом, заявила, что её жених, обещал убить всякого, кто только подумает об этом.

Даррар, давно привыкнув к сумасбродствам своей сестры, выслушивал эту шутливую перепалку совершенно спокойно, чего нельзя было сказать об Икаме, который чувствовал себя неуютно, ловя на себе озорные взгляды своей названной сестры и самозваной невесты.

Икам поспешил перевести разговор на другую тему, и тут наши друзья услыхали полу утвердительный вопрос, что они, конечно же, тоже выдвигаются к реке Ярмук, на берегах которой, Ромейский император собирает в кулак всю свою армию, чтобы покончить с арабской экспансией на его землях. Там, у Вади Руккад, построен огромный военный лагерь, куда и прибывают войска со всех концов необъятной Ромейской империи.

Река Ярмук является притоком реки Иордан, текущей на юг к Мертвому морю. Она одна из немногих непересыхающих рек, текущих по этим землям. Поэтому, для всех жителей Сирии и её окрестностей это была всемирно известная река, о существовании которой, наш друг Икам, к своему стыду, даже и не подозревал.

В тех же краях, уверенно заявил им собеседник, собирались и все арабские отряды по приказу Калифа Омара. Там уже находится и Абу Убайда, Главнокомандующий арабской армии и Халид, отстраненный от командования всей армии по приказу Калифа, но сохранивший по настоянию Абу Убайда, пост командира кавалерии.

Уже несколько месяцев обе армии мирно располагались рядом, разделённые лишь крутыми склонами Вади Руккад. Как стало известно Икаму, Вади – это глубокий овраг, ущелье, каньон или сай, промытый в толще породы речкой или ручейком за тысячи лет своего существования. Вади может достигать глубины в сотни метров и быть шириной в несколько километров, а может быть обычным оврагам в несколько метров шириной и глубиной.

Место сбора обеих армий находилось восточнее большого озера, которое называли Тиверийским или Тивериадским, на берегах реки Ярмук там, где к нему примыкает узкая долина Вади Руккад.

Услышав эти слова, наши герои решили, что их прогулка по Сирийским степям несколько затянулась и им пора возвращаться к выполнению своего воинского долга.

Вежливо поблагодарив и попрощавшись с амиром отряда Бану Гассан, Даррар отправился в лагерь своего друга и родственника Халида.

Совершив ночной марш и убедившись, что, запутав следы, они успешно оторвались от своих новых знакомых, Даррар повёл свой отряд к месту сбора арабской армии.

Вскоре их встретили отряды охранения, патрулирующие район сбора войск. Назвав себя, Даррар узнал, куда ему нужно привести своих людей, чтобы встать лагерем.

Вскоре показалась гряда холмов, по гребням которых были видны шатры полевого стана арабской армии. Эта гряда тянулась до самого берега реки Ярмук. С запада параллельно холмам находился большой овраг, больше похожий на ущелье, Вади Аллан.

Места стоянок племенных отрядов размещались по берегам ручьев, дающих воду для питья. Никаких защитных или оборонительных сооружений не возводилось. Считалось достаточным, что между стороной, где находился противник и шатрами протекал неглубокий ручеек. Вокруг шатров на ночь привязывались верблюды и другой вьючный скот. По освященной веками традиции арабов, на время сражения в лагерь пригонялся весь скот, где он находился под присмотром женщин и рабов.

Вечер был посвящен устройству лагеря, уходу за скотом, визитам к соседям и ужину. Все это прерывалось только для совместных молитв, к совершению которых во время разведывательного рейда, все относились спокойно, строго соблюдая время ночных молитв, что давало большую уверенность в защите от ночных нападений.

Присутствие неподалёку лагеря Ромеев, требовало от арабов усиление бдительности, поэтому всеобщие моления проводились особенно строго под неусыпным контролем Ахабишей.

* * *

Утром следующего дня небольшой отряд конных разведчиков выехал из лагеря, для знакомства с окрестностями, предстоящего района боевых действий. Икам, как военный человек назвал бы тот рейд «рекогносцировкой», но это трудное слово малознакомо нашим читателям и совсем было незнакомо его боевым товарищам. Поэтому сойдемся на том, что Даррар с Икамом в сопровождении десятка конных воинов выехали из лагеря в сторону западного склона Вади Аллан. Приятное разнообразие в их поездку внесло желание Кхаулы присоединиться к ним. Даррар не стал противиться её воле, понимая, что, всё равно, не сможет отговорить её, от задуманного ею. К тому же, он знал, что его боевая сестренка не будет помехой в пути. В своих блестящих доспехах на белоснежном аргамаке, Кхаулу легко можно было принять на знатного, молодого Амира, выехавшего в поле, в окружении своей свиты, «для богатырской потехи».

Спустившись с холма, отряд направился вдоль западного склона Вади Аллан к берегу реки Ярмук. Вади Аллан, когда-то был промыт притоком реки. И сейчас по его дну журчал небольшой ручеек, почти пересохший от отсутствия дождей. Вади Аллан представлял собой достаточно широкое и глубокое ущелье, примыкающее к берегам реки Ярмук.

Судя по всему, много лет назад по этим местам протекали многочисленные реки, оставившие о себе следы, в виде глубоких оврагов-ущелий, с крутыми и обрывистыми берегами.

Параллельно Вади Аллан, западнее километров на пятнадцать-двадцать, к берегу Ярмук примыкало еще одно ущелье – Вади Руккад, еще более длинное, широкое и глубокое. Плато представляло собой трапецию, со сторонами по склонам оврагов в пятнадцать километров, по берегу реки у основания все двадцать пять, а у вершины, в самой узкой части примерно в десять километров. Между двумя ущельями проходил водораздел по гребню пологих холмов, находящихся почти посередине плато.

Пройдя вдоль обрывов оврагов, и вдоль берега реки, Икам отметил, что высота склонов оврагов и высота берегов реки до уровня воды местами превышают пятьдесят метров.

– Кажется, это плато представляет собой настоящую крепость. Странно, что никто не выбрал это место для лагеря. Здесь можно быть уверенным, что с трех сторон нападение невозможно.

– Да, и поэтому, врагу будет достаточно просто перекрыть подходы с одной стороны, чтобы крепость превратилась в ловушку. С этих откосов невозможно спускать скот для водопоя. Животные быстро съедят траву и начнется голод. Так что, Икам, поверь, что Ромеи не так глупы, чтобы самим влезть в этот капкан. Да и арабы, не глупее ромеев.

Пологие каменистые склоны холмов были покрыты чахлой травой и невысокими кустарниками. То тут, то там были видны группы верблюдов, пасущиеся под наблюдением молодых воинов, сидящих на верблюдах с луками в руках. Они провожали конную группу Даррара ленивыми взглядами. Уже второй месяц установилась изнуряющая жара. Склоны холмов пожелтели. Многие ручейки пересохли и, для водопоя, приходилось перегонять животных на большие расстояния. Многомесячное пребывание армейских группировок на одном месте, превращало окружающую местность в настоящую пустыню. Только верблюды чувствовали себя хорошо. А кони, мулы и ослы, уже стали испытывать недостаток воды и кормов. Солнце, палящее с высоты, даже привычных жителей пустыни, лишало сил и желания делать лишние движения.