Текст книги "Большая Суета"

– А теперь я буду декламировать наш список требований!

– Давайте, Юсуп. Мы слушаем.

– Но имейте в виду, что это первый этап наших требований! Мы еще будем требовать кое-что!

– Основные будут завтра, – подсказала Валерия.

– Основные требования будут завтра! – повторил он.

– Про дерево не забудьте, – напомнила Натали.

– И конечно, наше основное требование: ПРОЧЬ СВОИ БЮРОКРАТИЧЕСКИЕ ЯДОВИТЫЕ ЩУПАЛЬЦА ОТ ЭТОГО ПРЕКРАСНОГО ДЕРЕВА!

– Эй, Шапи! – подключилась Валерия.

– А?! – крикнул тот в ответ.

– Мы не уйдем отсюда, пока вы не подпишете договор, в котором будет черным по белому зафиксировано, что никто и никогда не будет претендовать на эту землю, пока тут растет Большая Суета! Понял?!

– Да я вообще тут при чем, женщина?! Мне зачем твое дерево! Я пришел бороться с террористами!

– И что, теперь я террористка?!

– Это как посмотреть… – задумался генерал и почесал усы.

– Ладно, давайте перейдем к списку!

– Декламирую! Еда в контейнерах, на неделю вперед! Особо отмечу требование тренера Муртуза насчет курицы на углях, я подчеркнул его!

– Чай тоже попроси, – напомнил Муртуз.

– У нас есть эта штука. – Натали кивнула на автомат с напитками.

– А, ну да.

– Хватит меня отвлекать. Спальные мешки, пять штук! Теплые, зимние. Пауэрбанки, заряженные, давайте шесть штук! Зарядник на «Самсунг»! Тонкий который, старая модель, я свой дома забыл! Затем…

– А может, вы просто скинете нам список сюда? А мы уж разберемся, – предложил Иса Исаевич.

– Можно. Требования выполнить в течение двух часов. Спасибо за внимание.

Привязав бумажку к ветке, они бросили ее вниз, и ровно через полтора часа требования были выполнены. Банда легла спать в три часа ночи, оставив одного человека стоять на стреме. Они сменяли друг друга каждый час. Все, кроме Натали. Ей никто особо не доверял. Не потому, что она девушка. И не потому, что она вообще не дагестанка. Просто она была странной. Ну ладно, в основном ее не допустили до ночного дежурства потому, что она была девушкой, а стало быть… Не знаю, как закончить мысль. Но в защиту прекрасного пола замечу, что Валерию допустили. Она дагестанка. Хоть и женщина.

Глава 6
Кое-что про Древний Рим

Первое, о чем, пожалуй, стоило подумать каждому члену банды (наверное, я могу их так называть, но вы не думайте о них плохо) по отдельности, а может, даже всем вместе (но им было стыдно об этом говорить ночью, а утром стало совсем невтерпеж), это… Ну, в общем, дальше станет понятно.

9:00. УТРО.

Шамиль продолжал свое дежурство. Он был так напряжен, что за последний час клюнул носом только раз. Полицейских стало поменьше. Либо они все умудрились как-то устроиться в палатках, либо кто-то пошел ночевать домой. У внутреннего ограждения, откуда вчера вели переговоры мэр и генерал, стабильно дежурили трое полицейских, на случай если Безымянной банде срочно понадобится выйти на связь, но члены банды, будучи народом приличным, старались по пустякам представителей охраны правопорядка не беспокоить. Разок-другой Муртуз просил выключить фонари в парке (да и огромные прожекторы, которые притащили с собой военные), так как не мог уснуть при свете, но ему отказали, объяснив, что под покровом ночи кто-нибудь из них может предпринять попытку побега. Тренер обещал, что проследит, чтобы никто не сбежал, но его не послушали.

– Мне нужно… ну, отлить мне надо, короче, – объявил вдруг Муртуз. Собственно, эта мысль уже несколько часов мучила каждого из них.

– Бескультурно, – фыркнул Юсуп.

– А как еще сказать? Ты актер или кто? Как можно красиво сказать про туалет? Как в древности называли его красиво?

– Отхожее место. Нужник.

– Вот, мне очень нужно в нужник! Так пойдет?

– А вы знали, что в Древнем Риме общественный туалет был местом сбора самых умных граждан? – резко переключился Юсуп.

– Чё?

– Там было несколько мест рядышком, чтобы делать свои дела. И там собирались философы и политики, чтобы обсуждать серьезные вопросы, приходили богачи, чтобы заключать сделки. У самых богатых были свои… унитазы, которые для хозяев грели рабы. И вообще посещать общественные туалеты мог не каждый. Это было дорогое удовольствие.

– А куда тогда шли все остальные? Бедные.

– Вот куда, – вмешалась Валерия и указала на лежащий у автомата пластиковый стакан.

– В стаканы?

– В кувшины, Муртуз, в ведра, в сосуды…

– А… Хорошо, что я сейчас родился, – обрадовался Муртуз.

– Вы тоже разбираетесь в истории? – удивился Юсуп.

– Кое-что знаю, – ответила Валерия впервые за долгое время без свойственного ей негатива. То ли потому, что казавшийся вечным источник негатива в ней стал пустеть, то ли потому, что она была уставшей. Все они, кроме дедушки, выглядели уставшими. Тот стоял в углу и смотрел в сторону площади, в центре которой уже блистала огромная елка, примерно той же высоты, что и Большая Суета.

– Извините, мне тоже надо в туалет, – сказала Натали, слегка пританцовывая.

– Сейчас что-нибудь придумаем… – ответил ей Шамиль, глядя на то, как лагерь противника постепенно оживает.

Глава 7
Немного о дагестанцах

Сейчас будет сложная тема. Тут надо умудриться протиснуться в игольное ушко. Ну, знаете, политкорректность, толерантность, терпимость и прочее. В такие моменты ты пытаешься поймать середину, чтобы донести важную мысль до всех внемлющих сторон, но в итоге бывает по-всякому. Например, все обижаются. Ладно, будь что будет.

В общем, есть у Дагестана такая особенность. Мы не любим два типа людей. Первый из них – это странные люди. Сейчас приведу пример. Вы обычный среднестатистический дагестанец (тут надо заметить, что, кажется, больше нельзя так говорить о людях, ну, предубеждения и т. п., так вот знайте: о дагестанцах пока что можно), который живет обычной жизнью: человек религиозный, спортивный, серьезный и целеустремленный, как того и требует от вас общество, и вдруг однажды, стоя утром у зеркала, вы решаете, что неплохо бы сегодня надеть красную шапку вместо общепринятой черной. Ну, такое, наверное, со всеми бывает хотя бы раз в жизни. Я не про то, что вам обязательно захочется однажды надеть красную шапку, а про то, что может такое случиться, что захочется вам чего-нибудь новенького и необычного: красную шапку (можно с бубенчиком), или ботанские модные очки, или ярко-розовый галстук. В общем, если вы сделали что-то необычное, что-то, по мнению общества, странное, то знайте: ДАГЕСТАН ТАКОЕ НЕ ЛЮБИТ.

Мы не любим людей, которые делают странные вещи. Мы не любим странных людей. Людей, которые своими странностями стремятся выделиться на фоне остальных. Неизбежно возникает вопрос: а чего это ты – Хажи, сын Абусупьяна, носитель уважаемой фамилии Ахмедовых, уроженец села Чудоро (такого села нет, но, если есть, извините), в котором течет великая ****** (тут какая-нибудь национальность) кровь, решил сегодня надеть красную шапку с бубенчиком (или даже двумя)? Чего это ты удумал, дорогой брат, пойти в сторону библиотеки? Не читать ли книжки ты решил, часом? Будь добр, объяснись передо мной и тремястами семьюдесятью пятью другими твоими родственниками (и это только со стороны отца!).

В общем, как выразился бы сержант Зулпукаров, сомнительных интересов людей мы не любим. Вот что я хотел сказать. И обладателей сомнительных шапочек тоже. И будьте добры, надевайте ботанские очки, только если у вас проблемы со зрением, а не для того, чтобы показать, что вы умный, или в угоду моде. Уж мы-то сразу заметим умного человека в своем окружении – и без очков. К галстукам в целом у нас претензий нет – они были только для примера, но только если эти галстуки не ярко-розовые.

Говоря другими словами, Дагестан не очень любит отличающихся чем-то людей.

Так вот, возвращаясь к нашей теме: есть второй тип людей, которых мы не любим еще больше, чем странных. Дагестанцы не любят жидких людей и особенно жидких дагестанцев. Которых в последнее время развелось подозрительно много.

Если нужно максимально упростить, кого конкретно мы имеем в виду, говоря «жидкий», то, пожалуй, самое близкое по смыслу слово будет – «слизняк». Остальные особенности данного… типа темперамента будут вам понятны на интуитивном уровне.

Именно таким был Расул. Точнее, стал таким, хотя раньше таковым не был. Но об этом в самом конце.

Я не помню, к чему я это рассказывал. Просто имейте в виду.

Глава 8
Шайтан-машина!

Зазвонил рабочий телефон. Иса Исаевич мгновенно открыл покрасневшие глаза и начал озираться по сторонам. Поняв, что находится в своем кабинете, схватил трубку.

– Да?

Это была Галина Валерьевна.

– Иса Исаевич, звонил Расул. Говорит, ваш телефон выключен.

– Да… зарядка села. – Иса Исаевич поднял смартфон с пола и воткнул провод в розетку. – Он уже бежит к вам. Говорит, дело серьезное.

– Хорошо, пусть зайдет. Кто-нибудь еще звонил?

– Генерал Шапи Магомедович просил напомнить, что ждет вас у дерева к десяти часам.

– А сколько сейчас?

– Девять.

– Отлично…

– Вот, Расул идет.

– Впусти.

В кабинет влетел запыхавшийся Расул.

– Ассаламу алейкум! Иса Исаевич, шеф звонил!

– Шеф?.. Чей шеф? В смысле глава?

– Да! У него сейчас совещание, а как только закончится, он хочет обсудить захват террористами Большой Суеты. – Расул ткнул пальцем в окно, откуда вчера можно было рассмотреть дерево.

– Они не террористы, – отмахнулся мэр и подошел к окну. Из-за тумана, который довольно часто по утрам накрывает Махачкалу, разглядеть дерево было очень сложно. Лишь очертания отдельных веток проступали сквозь полупрозрачную белую пелену.

Телефон Исы Исаевича включился, и оттуда посыпались сигналы оповещений от самых разных мессенджеров. Мэр был человеком активным, современным и поэтому совершенно не дистанцировался от общения с подчиненными. В случае острой необходимости каждый мог позвонить или написать ему.

Раздался звонок. Почему-то Расул подбежал к телефону первым и взглянул на дисплей.

– Это ваша жена.

– Спасибо, – ответил мэр, нахмурившись, и взял телефон. – Алло, ну что, нашли? – спросил он, едва удержавшись от того, чтобы не добавить в конце «папу». Лишние Расульи уши всегда ловили все, что бы он ни сказал.

– Нет. Всю ночь искали. Но камера видеонаблюдения зафиксировала, что он сел на махачкалинскую маршрутку.

– То есть он в городе? – спросил Иса Исаевич и бросил взгляд в сторону Расула. Горе-шпион мгновенно отвернулся и продолжил копаться в телефоне.

– Я думаю, уже пора писать заявление… – сказала жена мягко.

– Да… Хорошо. Займешься?

Вдруг Иса Исаевич замер. То ли ему показалось, то ли действительно над Большой Суетой что-то пролетело. Что-то большое. Он открыл окно и отчетливо услышал вертолет.

– Иса! Включи телевизор, быстро! – вскрикнула жена.

– Что?

– Телевизор! Новости!

– Иса Исаевич! – закричал теперь и Расул. – Срочно, пульт! В новостях… – Он бросился к столу, кое-как схватил дрожащими руками пульт и направил его на стену, где висел телевизор для удаленных совещаний.

– Что там? – спросил Иса Исаевич у супруги и у Расула.

– Там ваше дерево! – ответила она.

– Большая Суета! – подтвердил Расул.

Мэр не сразу понял, откуда ведется съемка, а когда сообразил, что с вертолета, то заодно понял и еще кое-что – что окончательно потерял контроль над ситуацией. Вертолеты телеканалов спокойно летают над его городом.

– Я перезвоню, – сказал он и, завершив звонок, подошел к телевизору.

СРОЧНЫЕ НОВОСТИ:

– Шокирующие кадры. Прямо сейчас мы можем наблюдать, как военные выполняют требования преступников, захвативших Большую Суету! Сергей, Сергей! Есть ли у вас возможность подлететь ближе и рассмотреть, что конкретно им сейчас передают? Это какая-то зеленая коробка?

– К сожалению, не могу. Пилот на связи с ответственным за безопасность, генералом Астархановым Шапи Магомедовичем. На нашу просьбу тот ответил отрицательно, предупредив, что у захватчиков вполне может оказаться боевой ракетный комплекс, способный в любую секунду сбить вертолет.

(«Какой, на хрен, ракетный комплекс!» – взорвался Иса Исаевич.)

– Во всяком случае мы можем сейчас заявить, что ситуация спокойная. Следующий раунд переговоров с захватчиками планируется начать ровно в 12:00, когда появится профессиональный переговорщик.

– А что… что, собственно, требуют… я даже не знаю… террористы? Или как их назвать?

– Предлагаю на данном этапе называть их Безымянной бандой (озвучиваю по требованию выполняющего функции лидера криминального коллектива Юсупа Курамагомедова). Он также просил уточнить, что это временное название.

– Понятно. Так каковы их требования?

– Мы пока не можем сообщить точно. Извините… Кажется, всё. Груз с помощью крана доставлен в избушку. Так-с…

– Кто вообще разрешил им взлететь на вертолете над Махачкалой?

– Иса Исаевич, этим разрешение не нужно.

Мэр медленно перевел взгляд в угол телеэкрана, чтобы разглядеть, какой именно канал ведет трансляцию, хотя ему и так все было понятно.

– Я лишь могу повторить, что преступники оповестили команду переговорщиков, возглавляемую мэром города Махачкала Исой Исаевичем, – в этот момент Расул и Иса Исаевич ошеломленно переглянулись, – что завтра с их стороны поступят новые требования. Пока на этом всё. Полина?

– Спасибо. Сергей Декабрев был с нами на связи с места события. Итак, подытожим, что нам известно на утро тридцатого декабря: группа лиц сомнительных помыслов со вчерашней ночи удерживает самый большой бук в Европе, известный теперь уже во всей России как Большая Суета. Основным требованием Безымянной банды (название временное, озвучено по требованию выполняющего функции лидера банды) прямо сейчас является остановка планов по строительству на данной территории большого бизнес-центра. Весь список членов коллектива преступников вы можете видеть на экране. Фотографии криминального авторитета, известного в бандитских кругах как Тренер Муртуз, у нас пока нет, как нет и фотографии пожилого человека, выполняющего функции советника лидера банды. Если вам есть что сообщить о данных сомнительных личностях, вы можете позвонить на единый номер, выведенный на экран. Секунду, срочное сообщение! Мы возвращаемся к абсолютно беспрецедентной по героизму трансляции нашего специального корреспондента Сергея Декабрева. Сергей?

– Да! Наконец при свете дня появился тот самый дедушка, выполняющий функции мудрого советника. Он что-то кричит в нашу сторону, мы попытаемся направить в его сторону наш микрофон… Вадим, подлетите хоть немного поближе!

– ШАЙТАНМАШИНА! ДИЦА МУН ХАНЧИ БЕКУЛА!

– О господи, вы это видели?! Он… он только что бросил в нашу сторону пластиковую бутылку с неизвестной жидкостью внутри! Снаряд пролетел совсем рядом с нами. Остается надеяться, что там, внизу, жертв нет. Мы еле увернулись!

– Сергей, будьте осторожны!

– Мы приближаем камеру. Вы можете рассмотреть его лицо. Да. Это и вправду какой-то пожилой мужчина. Думаю, сегодня мы убедились, что он не только мудр, но и опасен. ОПАСЕН. У меня все.

Телефон ошеломленного Исы Исаевича опять зазвонил.

– Да?

– Это же…

– Да. Папа.

– На этом все. Из Махачкалы трансляцию вел Сергей Декабрев, за штурвалом уворачивался от боевых снарядов наш специальный пилот Вадим Соловьев. Мы будем держать вас в курсе новостей. А сейчас новое субботнее шоу, Анастасия Жандармова расскажет, как лучше всего приготовить традиционный борщ по специальному белгородскому рецепту, известному как «Лиза». С вами был Денис Лукьяненков, не переключайтесь!

– Расул.

– А?

– Ты хочешь сказать, что сейчас Первый канал показал все это… эту суету на всю Россию? – Мэр повалился в свое кресло.

– На весь мир. Спутниковый канал. И еще, Иса Исаевич…

– Что?

– Зеленая кабинка, которую военные только что подняли в избушку, это биотуалет или мне показалось?

Глава 9
Птицы улетают на юг

Юсуп вынул бутылку коньяка из-под стула, налил немного в свой пластиковый стаканчик и разом осушил.

– Так-то лучше.

– А как вы там летаете? Всякие сальто-мальто как делаете? – спросил сидевший рядом Муртуз.

– Веревка прозрачная, тонкая, как леска. Крепится специальными креплениями за одежду, а люди за сценой управляют механизмом. Но мы такие штуки не делаем. Был у нас несчастный случай. Перестали, ну а так, да, это возможно, – объяснил вяло Юсуп.

– В натуре… Типа летаешь, да?

– Почему «типа»? Хороший актер верит в свой полет. Верит в то, что убивает Тибальта в отмщение за Меркуцио… – Юсуп тяжело вздохнул. – «Сдается мне, что ты, Ромео, по уши в любви. Из этой ямы мы тебя спасем. Скорей идем…»[5]5
  У. Шекспир «Ромео и Джульетта». Пер. Е. Савич.


[Закрыть] М-да… Муртуз?

Тренер, вытирая увлажнившиеся глаза, отошел.

Натали стояла в углу. Смотрела на полицейских и переписывалась с кем-то по телефону.

– Ну чё? – спросил Муртуз.

– А?

– С кем говоришь?

– С мамой.

– А почему грустная?

– Мама волнуется. На самом деле у нее истерика. Я никому ничего не сказала, когда сюда ехала. А теперь нас показывают по телевизору.

– Да… жестко. А зачем ты приехала вообще?

– В смысле?

– Чё тебе этот Дагестан? Дерево зачем?

– Я просто… я как бы волнуюсь за нашу планету. Столько загрязнений, столько всяких там черных пятен в море, столько заводов! Конечно, я думаю о нашей планете.

– Ха! – усмехнулся Муртуз. – Я думаю, кто-нибудь, кроме тебя, тоже может о планете подумать. А ты о маме думай, когда такие вещи делаешь. У меня вот… дочь твоего возраста. Если бы я узнал, что она такое замутила, наверное, мое сердце сломалось бы совсем! Вы просто… дети. Не понимаете, что значите тут, у нас! – Он ткнул себя пальцем в грудь. – Я тоже в детстве осел был. Не понимал. А теперь два раза осел, потому что понял, когда уже потерял. Такой вот жизнь, – завершил он со вздохом. – Чё молчишь?

– Не знаю.

Натали отошла в угол, взяла пауэрбанк и поставила телефон на зарядку. Там же заряжала свой телефон Валерия. Блогерша села рядом.

– Не знаю… – сказала Натали.

– Что?

– Думала, будет как-то интересней все.

– Тебе скучно? – Валерия усмехнулась.

– Ну… Мы так и будем просто ждать?

– Да. Я опытная в таких делах. Они думают, что мы тут мучаемся, страдаем. Ждут, пока станем более сговорчивыми, а мы ждем, пока станут они. Будем тянуть. Мы уже отчасти победили, нас показали по Первому каналу. Так что, куколка, держись, не скучай.

– Вы думаете, они на самом деле подпишут этот договор?

– Я вообще не думаю. Ну, то есть об этом не думаю. В таких делах всегда хочется верить в добро, в справедливость. Особенно когда идешь против такой машины, только верить и остается. После второго, третьего, пятого раза… начинаешь действовать на автомате. Арест, если повезет, сутки там, потом суд, штраф, предупреждение – и по новой. Так что я научилась просто не думать о лишних вещах. Ты делаешь что можешь, а дальше будь что будет… – Она тяжело вздохнула.

– Понятно… – прокомментировала Натали, хотя ничего понятно не было.

– Так-то, – завершила Валерия и, сняв телефон с зарядки, отошла.

Шамиль высунулся в проход, поглядел вниз на лестницу. Никого не было, но он предпочитал проверять каждые полчаса. Мало ли, что удумают вояки.

– Вот, – сказала Валерия и показала ему телефон.

– Что?

– Голосование насчет судьбы дерева. Смотри на результаты.

Шамиль взял телефон и увидел, что 90 % подписчиков самого крупного новостного телеграм-канала Дагестана на их стороне.

– Это хорошо.

– Слушай, что-то не очень твои глаза горят, когда речь заходит о дереве. Ты на другой волне. Рассказывай, что задумал?

Шамиль гневно посмотрел на нее и, поняв, что против Валерии такое не работает, виновато отвернулся.

– Ты здесь не из-за него, так что говори.

– Это не ваше дело.

– Это как раз мое дело. Тут, кроме нас, еще четыре таких же дурака, которые верят, что все мы заодно. Но у тебя свои счеты. Давай по чесноку, какой у тебя план? Есть он вообще?

– Как всегда, просто хочу, чтобы меня услышали.

– Я могу помочь…

– Валерия, – его голос звучал снисходительно, – вы и так всё понимаете. Вам это не нужно. У вас своих проблем по горло. Помогать мне – это уже практически статья. Хотите в тюрьму на реальный срок? – Валерия не ответила. – Самое лучшее, что вы можете сделать, это защищать дерево. Для того, что собираюсь сделать я, нужен правильный момент, но даже тогда никакой связи между нами быть не должно. Так что лучше вам не знать. Ладно, наш дедуля засиделся в туалете. Надо убедиться, что у него все хорошо.

Шамиль подошел к кабинке-биотуалету и постучался в дверь.

– Все хорошо? Дедушка. У вас все хоро…

Дверь открылась. Дедушка вышел наружу. Шамиль на всякий случай заглянул в кабинку, все было чисто и аккуратно. Дедушка подошел к краю, взялся за бортик и посмотрел вдаль, в сторону горы Тарки-Тау. Туман к тому времени уже отступил.

– Хотите воды?

Дедушка не ответил.

– Покушать? У нас осталось еще со вчера.

Дедушка продолжал молчать. Шамиль посмотрел в его задумчивое морщинистое лицо и попытался проследить за его взглядом, понять, что видит там, вдалеке, старик, и видит ли вообще что-нибудь, или он уже давно не с нами, бороздит космос.

– Победа… – тихо сказал дедушка.

– Какая победа? Вы про Вторую мировую? Вы о какой-то войне?

Дедушка не ответил.

– Дедушка Аси?

– Аси… Аси, – оживился тот.

Шамиль некоторое время смотрел в грустные глаза старика, а затем, удостоверившись, что никто не стоит рядом, тихо заговорил:

– Знаете, дедушка, в Дагестане важно уважать старших. У вас есть опыт, мудрость. Нам с детства отец говорил слушать старших. Мне и сестре. Да все, наверное, говорят тут детям одно и то же. И я всегда слушал старших, делал, как говорят, старался, в общем, по совести делать все. Но только с возрастом понял, – он усмехнулся, губы его слегка задрожали, – что самое смешное в том, что чем больше пытаешься жить по совести, правильно… тем сложнее. Помогаешь – хуже тебе. Не помогаешь, совесть заставляет мучиться – и опять хуже тебе. Пытаешься указать на несправедливость – снова достается тебе. У нас же в исламе так: видя несправедливость, ты должен ее остановить. Не можешь действием, попытайся словами. Не можешь словами – хоть сердцем с ней не соглашайся. – Шамиль помолчал, потом продолжил: – Дедушка, я устал не соглашаться сердцем и злиться. Пока не соглашался сердцем, этого черного и злого во мне уже столько накопилось, что я чувствую, что сам каким-то другим стал. Я попытался и словами, но никакого эффекта. Плевать они хотели на слова. Поэтому в этот раз я попытаюсь делом. Не знаю. Будь что будет. Да?

Дедушка медленно поднял руку и положил ее Шамилю на плечо. Улыбнулся и сказал:

– Победа за нами, братья…

Шамиль лишь улыбнулся в ответ. Дедушка развернулся и сел на стульчик рядом с Юсупом. Там же лежала вчерашняя еда. Он взял лепешку, сыр и принялся медленно есть, запивая чаем. Посмотрел на Юсупа. Тот сидел совсем поникший. Дедушка протянул ему лепешку.

– Победа за нами, братья…

– Да, да, да… Это я уже слышал. Вот вам из последнего: «Он сам свои заслуги свел на нет, твердя о них кичливо. Наша слава лишь мнением народным создается»[6]6
  У. Шекспир. «Кориолан». Пер. Ю. Корнеев.


[Закрыть]. Красиво?

– Небо, – ответил старик, указав пальцем в потолок.

– Я запутался, дедушка.

– Небо?

– Вру много. Всем вру. И друзьям, и врагам. Я всегда такой был. Врал, чтобы понравиться другим детям в школе. Врал, чтобы что-то получить от старших. А мама меня как ругала… Уже настолько замучилась со мной, что сказала, что из-за каждого вранья иголка в сердце колет. Так пыталась меня испугать. И теперь я актер, – усмехнулся грустно Юсуп. – А мое сердце… как решето от всего вранья. Трус потому что. Понимаете?

– В небо?

– Да… Хочу. Иногда очень хочу. Просто в небо.

– Птицы улетают на юг.

– Вы правы. Хватит уже врать. Пора лететь. Но сперва… – Он вынул бутылку коньяка из-под стула, налил немного в свой пластиковый стаканчик и разом осушил. – Ух, теперь другое дело! Правду буду говорить.