Текст книги "Мозамбик"

– А зачем мы собственно сюда приехали?

Оля хихикнула, вспомнив:

– Я хотела, чтобы ты помог установить бочку на душ.

Пока Виктор находился в командировке Иван чуть ли не каждый свободный вечер приезжал к Оле.

Когда приблизился день возвращения друга, Иван уже не мог спокойно предаваться любви и страсти с его женой. Он не на шутку напугал Ольгу.

– Надо сказать всё Виктору. Я никогда себе этого не прощу! Я не могу так лгать ему. Гадить ему за его же спиной.

– Ты с ума сошёл! – вскрикнула Оля. – Ты убьёшь его этим! И меня!

– Так что же делать? Нам?

Иван слез с кровати на пол и уткнулся головой Оле в область паха. Она сидела на краю кровати. Оля потеребила его волосы.

– Ничего не делать. Всё как-нибудь само собой образуется.

– Ты его любишь?

– Не знаю.

– А меня?

– Ты разве не видишь?

– Вижу.

И Виктор ничего не знал. Он по приезду пригласил Ивана в гости отметить его возвращение. Снова отмечали это событие втроём. Ольге удавалось себя держать непринуждённо. Иван удивлялся её выдержке. Его же колотило всего внутри. Правда, через несколько часов водка всё же сняла напряжение.

Ольга решила в тот день пораньше лечь спать. Когда она ушла с кухни, Иван спросил друга:

– Вить, ты говорил, что Оля в постели холодна…

– Ну и?..

– Может быть, она тебе не подходит?

– Да забей ты. Это фигня всё. Все так живут.

– А любовь?

– Вань, ты порой так бываешь смешон. Какая любовь? Из-за этих твоих подростковых максимализмов, ты никак и не можешь найти себе спутника жизни. Давай лучше выпьем.

– За что?

– За дружбу.

Выпили. Иван совсем осмелел:

– А, может быть, вам надо разнообразить вашу интимную жизнь? Может быть, Оле требуется другой подход?

– Ты это, давай не лезь в нашу с женой постель. Мы сами разберёмся, как нам лучше. Я не люблю эти извращения. Жена – это не проститутка. С ней секс должен быть прост и понятен, без всяких там излишеств и фантазий. Нельзя баб баловать, а то они потом могут на шею сесть.

Иван с трудом сдержался, чтобы не признаться во всём другу.

Он приходил к Оле к её магазину, в котором она работала заведующей. Там в подсобке, когда уходил остальной персонал, они предавались страсти, которая никак не гасла. Часто они не могли так встречаться. Чтобы Виктор ничего не заподозрил они назначали свидания в магазине один-два раза в неделю.

Оля часто собирала Ивану пакеты со всякими деликатесами: сыром, колбасой и прочими вкусными штуками.

Однажды после утоления страсти, когда они сидели в подсобке в кресле: Иван на кресле, а Оля на нём, Иван сказал:

– А я тебе подарю большой алмаз, которой откопаю в Сибири?

– Его можно будет продать?

– Наверно, каким-нибудь подпольным ювелирам. Он будет предназначен не для продажи, а для тебя.

– Какой же ты…

– Какой?

Оля поцеловала Ивана в нос.

– Неземной. Ты встал в очередь на квартиру?

– Занимаюсь этим вопросом.

– Сколько можно откладывать в долгий ящик такое важное дело?

– Мне сказали, что как холостяку дадут маленькую квартиру. Чтобы двушку получить, надо хотя бы жениться, а лучше ещё родить ребёнка.

– Тебе давно пора жениться.

– Да. Расходись с Витькой.

– Это не так просто. Нам придётся делить имущество. Квартиру он не получит, а вот имущество… Тачку наверняка он себе заберёт.

– Неужели это всё так важно? Это всё-такое бренное.

– Но это и есть наша жизнь, которая так коротка и хочется прожить её красиво. Мы такие разные.

– Ты не хочешь стать моей женой.

– Нам и так хорошо.

Эта фраза поразила сознание Ивана. Что, если она не любила его, а утоляла лишь свою неизрасходованную страсть с его помощью? Он долго думал обо всём, что с ними случилось. Больше он не ходил к ней в магазин. Он лишь позвонил ей, сообщив о том, что заболел простудой. Много думая об Оле, Иван приходил к мысли, что та была права, когда говорила, что они слишком разные. Она неисправимая материалистка, а он часто витает в облаках. Неужели это было какое-то помутнение рассудка? Если бы было – оно продолжалось. Его всё равно тянуло к ней, как магнитом. Любовь часто бывает глупа, смертельно глупа. Надо было сделать что-то такое, что его отвлекло бы от его наваждения. Он ждал очередной экспедиции. В их организацию поступила разнарядка на поездку в Мозамбик. Иван, не думая, написал заявление о согласии отправиться в Африку.

6

Светлана по прилёту в Союз, вместо того чтобы сразу отправиться в больницу, поехала в родной дом в Ленинградской области, по которому сильно соскучилась. Его еще не отобрали у Ломовских, так как она обещала школьному руководству вернуться к работе учителя. В дом больше года не ступала нога человека. Кое-где появилась паутина. В большой комнате Светлана достала с полок фотоальбом и принялась рассматривать фотографии. Сергей выглядел на фотографиях счастливым и красивым. Только на двух фотографиях он был задумчивым и немного грустным. Светлана бросила фотоальбом на журнальный столик. Это всё из-за дурацкой идеи переехать в Ленинград! Жили бы они здесь и ничего бы не случилось. Теперь она могла бы найти деньги на кооператив, но ей не хотелось менять этот дом ни на Ленинград, ни даже на Москву. Достав из кладовки тряпку, смочив её, Светлана принялась вытирать пыль в комнате с полок, подоконников и мебели. Когда она протирала люстру, стоя на стуле, то почувствовала резь в области живота.

Кое-как, согнувшись в три погибели, Светлана добралась до соседки, которая вызвала скорую помощь.

***

Небо впереди заволокло густыми чёрно-фиолетовыми тучами, что предвещало ливень с грозой и громом. Непогода не сулила пленникам ничего хорошего. У солдат были палатки, а пленники могли укрыться от непогоды лишь под деревьями и кустарниками; в лучшем случае в каком-нибудь сарае, шалаше или постройке. Но до ближайших поселений ещё нужно было добраться.

Шёл уже ноябрь. Три месяца советские пленники бродили по задворкам неразвитой африканской страны, которую приехали поднимать.

Армандо подозвал к себе Алешкова. Тот подошёл.

– Иди с ним, он тебе покажет, что надо сделать.

Командир показал на солдата с маленькой головой и шрамом на лбу. Солдат показал из каких кустов и растений можно соорудить шалаши. Алешков с другими товарищами принялся за работу. Нужные кусты находились у места, где стоял Армандо и курил со своими солдатами. Алешков направился к ним.

Впереди показались двое вооружённых калашниковыми африканцев в военной форме. Они шли к Армандо. Их Алешков не видел среди тех, кто их вёл всё это время. Армандо не открыл по ним огонь, что означало, что это их союзники или такие же повстанцы, члены РЕНАМО.

Эти двое поздоровались и обнялись с Армандо и другими солдатами. Алешков принялся ломать кустарник на ветки, находясь в пяти метрах от них. Он хорошо понимал португальскую речь и подслушал их разговор.

– Вы идёте в Родезию? – спросил один из визитёров.

– Да, – ответил Армандо.

– Колдун нагадал нам удачный путь в Родезию, – сказал один из солдат Армандо.

– Мы сами оттуда. Идти далеко и вам тяжело будет с таким количеством пленных пройти через засады правительственных войск, – заметил пришелец с юга.

– Что же нам делать? – вопрошал Армандо.

– Ты командир тебе виднее, – сказал пришелец.

– Мы можем пробиться на юг мелкими группами.

– Зачем вам эти советские ублюдки? Не проще ли их убить?

– Так просто? Мы столько времени и сил на них потратили.

– Почему бы не обменять их на наших товарищей, находящихся в плену у Саморы?

– Самора и Велозу вряд ли пойдут на это. Нам Советы уже предлагали выкуп за них.

– И почему ты не взял деньги до сих пор?

– Это будет означать, что мы продажные шкуры, а не идейные борцы.

Алешков вернулся с материалом для шалаша к своим товарищам и передал суть подслушанного разговора повстанцев.

– Какая идея может быть у этих бандитов? – не понимал Янушев. – Им бабки предлагают, красивую жизнь. Идиоты.

– Неужели им нравится капитализм? – удивился Фролкин.

– А что ты знаешь про капитализм, если ты при нём никогда не жил? – заметил ему Алешков, накидывавший траву на ветки.

Наконец шалаш был сооружён. В него могли поместить около шести человек. Первым помогли забраться Ломовскому. Он лёг в самом конце шалаша. За ним забрались Алешков, Скороспелов, Улыбин, Янушев и Фролкин.

– Мне ночью такой сон приснился, – разговорился Сергей.

– Эротический? – пошутил Алешков.

– Типа того, – признался Ломовский. – Лена Шишкина. Я с ней учился вместе. Ничего у нас с ней было, так были просто знакомы и всё. Потом учёба кончилась. Я поженился. И встретился с ней в Ленинграде, когда уже был женат. Она узнала меня, предложила прогуляться по парку, хотела выговориться. У ней был тяжёлый развод с лётчиком, который изменял ей направо и налево. Потом мы ещё два раза виделись.

– И всё? В чём суть твоей истории?

– Суть в том, что в то время мои отношения со Светкой в некотором смысли стали не столь прочны. Вернее, я так думал. Она не могла забеременеть. Я думал, что нам лучше, может быть, развестись. А потом, когда я был близок со Светой, то представлял себе Лену. Это же была чистой воды измена.

Янушев грубо усмехнулся.

– Не ожидал, что ты такой чудак, Серёга. Так со всеми мужиками случается.

– Это не измена. Это всего лишь фантазии. Измена – это чёткий факт, совершённый в действительности, – дал определение Алешков.

– А во сне-то что ты с ней делал? – поинтересовался Иван.

– Во сне? Я плохо помню. Мы будто с ней плыли на теплоходе по реке.

– Одетые? – спросил Янушев.

– Да.

– Тебе надо в монастырь, парень, поздравляю, – подколол Сергея Фёдор.

– Как ты себя чувствуешь? Живот болит? – спросил Алешков.

– Больше голова болит и дышать тяжело.

– Месяц ещё продержишься?

– Недели две-три.

– Я говорил, что нам надо было бежать, да меня никто не слушал.

– Глядите, – позвал всех к выходу из шалаша Фролкин.

Перед лагерем с палатками и шалашами простёрлась саванна. И в ста метрах от лагеря на траве лежал гривастый лев. В десяти метрах от него краснела разделанная им же туша какого-то травоядного животного. К туше крался, сгорбившись, Рыжков.

– Он спятил! – воскликнул Алешков и подошёл к солдату, охранявшему лагерь, указав на Рыжкова.

Солдат крикнул что-то другим повстанцам. Они не двинулись с места, а принялись наблюдать за происходящим, направив дула автоматов в сторону льва и Рыжкова. Один солдат засмеялся.

– Совсем проголодался, – заметил Улыбин.

Рыжков добрался до туши и схватил её. Пальцами вырвав кусочек сырого мяса, он отправил его в рот и прожевал. Потом с тушей он попятился назад к лагерю.

За этим наблюдал уже весь лагерь.

Лев лениво наблюдал за воришкой, но всё же стал на лапы и страшно прорычал.

Рыжков выронил тушу со страху, потом тут же поднял её и начал двигаться быстрее к лагерю. Лев ускорил ход и начал настигать Рыжкова и настиг бы, если бы не Лев Ленивцев, оказавшийся с дубиной на его пути. Ткнув дубиной в пасть, тот остановил зверя. Лев стал на задние лапы, но через мгновения лапой отбил в сторону дубину и Ленивцеву было бы не избежать смерти или опасных травм, если бы не подошли солдаты, которые автоматными очередями спугнули хищника. Стреляли в стороны. Лев убежал.

Повстанцы были восхищены смелостью Ленивцева и подарили ему мясные консервы, которыми он поделился с Алешковым, Скороспеловым, Ломовским, Фролкиным, Янушевым, Рыжковым и Улыбиным.

– Всем досталось по четыре чайной ложки, – жаловался Янушев.

– Отказался бы, – предложил Алешков.

– Хрен вам. Я жить хочу.

– А Лев молодец, – заметил Улыбин. – Не испугался на зверя с палкой. Не удивлюсь, что не в первый раз с тобой такое случилось.

– Бывало подобное, – признался Лев.

***

И вспомнил тайгу в августе месяце в конце шестидесятых, когда он с геологами изучал местность на наличие полезных ископаемых.

Лев был молод. Он не был красавцем. Его голова была несколько непропорциональна мала относительно крепкого плечистого тела. Нос его был крючковат, глаза маленькие глубоко посажены. Уже в молодости его густые чёрные волосы редели от глубоких залысин. Позднее у Льва образовалась большая лысина.

Его послали в ближайший населённый пункт за водкой и провизией. Дорога занимала около восьми километров. Лев шёл по грунтовой дороге через густой лес и на середине пути встретил девушку с приятным лицом, которое портили красные пятна. Она несла корзину с продуктами. Лев поравнялся с ней, познакомился:

– Красавица не страшно одной идти в такой глухой местности?

Девушка поглядела на него то ли с иронией, то ли даже с призрением.

– Страшно, а что?

– Не бойтесь. Я вас не обижу. Я геолог, а не бандит.

И они пошли дальше. Девушка сказала, что её зовут Ирина. Лев также представился.

Прошли два километра с лишком. Дорога уходила за деревья направо. Ирина остановилась.

– Ты иди, а я тут свои дамские дела сделаю и догоню тебя, – сказала она.

– Ноу проблем.

Лев зашёл за поворот и прошёл метров пятнадцать, после чего остановился. Следовало подождать девушку. Лев почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, повернул голову направо и увидел волка. Зверь смотрел на него, высунув слюнявый язык, притаившись.

Волк, мать твою! У Льва не было ни ножа, ни вилки, только рюкзак для покупок да купюры с мелочью в карманах штанов. Крикнуть Ирине?! А толку. С минуту Лев глядел на волка, а тот на него. Обоюдный гипноз продолжился ещё полторы минуты, после чего волк двинулся на Льва. Лев бросил рюкзак на землю, добежал до ближайшей ели и стал карабкаться на неё вверх. Он успел. Вскарабкался метров на пять. Глянул вниз. Серый глядел на него с высунутым языком. Хрен тебе. Лев подумал, что спасся. Но что будет с Ириной? Позвать её, она наткнётся на волка. Поэтому он молчал, отгоняя мысли о девушке. И так прошло около двенадцати минут. Волка внизу уже не было видно. За мохнатными еловыми ветками дорога плохо просматривалась. Лев закричал:

– Ира! Ирина! Ира!

Ни ответа, ни привета. Проклятье. Он съел её, загрыз! Лев ударил головой о корявый ствол ели, расцарапав себе лоб и щеку. Трус, падаль. Он хотел умереть в эту минуту. А снизу его позвали:

– Эй.

Это была Ирина.

– Там волк, забирайся скорей ко мне.

– Я видела. Я отогнала его. Не бойся.

Лев спустился вниз. Ирина протянула ему его пустой рюкзак и они снова пошли к селу.

– Они не нападают на людей обычно. Очень редко. Только когда совсем голодные. А тут в лесах у них полно еды, – просветила Льва Ирина.

– Я не знал.

Ирина усмехнулась.

– Чувствую себя последним трусом, – признался Лев.

– Все хотят жить.

Вошли в село. Ирина жила на краю села в деревянном старом доме с сеновалом и коровником.

– Я пришла. Ты в магазин? – спросила она.

– Да.

– Хочешь, можешь зайти. Я с тёткой живу. Она сейчас на работе в колхозе.

Ирина видела на безымянном пальце Льва кольцо. Он был уверен в этом.

– Если только на пару часов.

Было в ней что-то неправильное, не от этого мира. Её приятную внешность портили не пятна на лице, а образ и походка – так как она немного косолапила.

– Иди на сеновал, – велела Ирина и пошла в дом, когда они пошли во двор.

Впервые это случилось у Льва на сеновале. Он старался быть аккуратным и обходительным с Ириной. Они лежали на сене на простыне, укрытые частично другой простынёй. Лев обнимал Ирину и прижимал к себе. Говорить ничего не хотелось. Сердце и душу давили грусть. Другой бы на его месте был бы доволен, мысленно поставил очередную галочку, звёздочку на воображаемый донжуанский самолёт. И поскорее бы слинял отсюда. А он не хотел никуда идти. Как будто он всю жизнь знал этот запах, этот цвет волос золотистый с медным отливом, эти грустные карие глаза. Его пробудила из транса Ирина.

– Тебя наверно ждут друзья.

– Пошли они в жопу.

– Скоро тётка придёт с работы.

– Сейчас я уйду. Извини.

– Нет. Ты нормальный. Давай полежим ещё.

– Почему ты не замужем?

– У меня был муж. Он военный, офицер, в химических войсках служил. Было какое-то чп в их части и он погиб.

– Как?

– Неизвестно. У нашего государства столько тайн.

– А здесь, в селе есть нормальные мужики?

– Мало. В основном одни уроды и алкоголики. Ко мне подкатывал бригадир лесорубов, но я его отшила. Женатый он, но домогается и других баб. Много о себе думает.

– В город тебе надо.

– Не хочу. Привыкла здесь.

К тому времени Лев Ленивцев был уже основательно женат. Его жена Лиза была, как и он геологом. Это была маленькая женщина похожая на мальчика. Она училась в одном с Ленивцевым университете на курс старше. Жили они в Свердловске. С Лизой Лев закрутил роман ещё во время учёбы в институте в летнем походе. Его пригласили в поход друзья-старшекурсники. Лиза стала его второй женщиной. Девственность он потерял в предыдущем летнем походе с другой студенткой, которая позже предпочла другого кавалера, и Лев расстался с ней без всяких обид. Жизнь представлялась долгой, а с женским полом в стране, слава богу, проблем не предвиделось. Лиза же в отличие от первой женщины Льва начала врастать в него и его жизнь глубокими корнями. При этом нельзя было её назвать прилипалой или влюблённой дурочкой. Она являла собой скорее тип жены-друга. Тем не менее, она следила за всеми проблемами и интересами Лёвы. С ней ему было не скучно. Они могли обсудить книгу или фильм. К концу учёбы они поженились. Спустя два года приобрели кооперативную квартиру, а ещё через полгода у них родился сын Степан. Елизавета с выходом в декрет ушла из геологии. Когда декрет кончился, она пошла преподавать в музыкальную школу. У неё было музыкальное образование по классу фортепиано и аккордеона. Лев был тогда в самом соку – ему постоянно хотелось женщину. Одной Елизаветы ему явно было не достаточно. Он изменял ей по-тихому в экспедициях или же во время каких-то поездок по делам в своём родном крае. Однажды он поехал помогать двоюродному брату Елизаветы Игорю крыть крышу на его даче в области. Игорь был тоже женат, но это его никогда не останавливало перед возможностью с удовольствием провести время с очередной красоткой или не обязательно красоткой. Там они по ходу работы познакомились с женщинами из ближайшего колхоза и провели с ними две бурных ночи. Льву досталась доярка Клава, к которой он даже как-то прикипел душой. Расставаться с ней было больно. Лиза как будто чувствовала неладное, но глупых вопросов не задавала, расследований не вела. Как-то во время ужина она заговорила об одной своей подруге:

– Знаешь, что стряслось с Риткой Анисимовой? Муж её Володька загулял. Оказалось, что у него было три любовницы за время их брака.

– Какой ужас.

Лев театрально изобразил на своём смешном лице удивление.

– Никакого ужаса, – неожиданно заявила Лиза.

Лев хмыкнул, дескать, не понял, на что она намекает. А Лиза развила свою мысль.

– Это естественно для мужчин – хотеть часто секса. И одна женщина не всегда может удовлетворить одного активного мужчину. И что, что изменил? В семью-то вернулся. А это главное. Ты так не считаешь?

Ленивцев пожал плечами.

– Надеюсь, у них всё будет хорошо, – сказал он.

– Рита подала на развод.

– Она явно торопит события. Владимир ещё может одуматься и взять себя в руки.

А спустя несколько лет, уже после Ирины у Льва случилась скоротечная связь-случка с медсестрой Екатериной, которая была его старше на пять лет. Лев лежал в больнице с больным желудком, где и познакомился с Катей. Они разговорились на общие темы во время процедур. Общение плавно перетекло в вечернее чаепитие. Екатерина жаловалась на бывшего мужа алкоголика и уголовника. Призналась, что у ней уже восемь лет не было мужчины. Льву стоило лишь выждать момент и провести нежно пальцами по её волосам, после чего Катя вся встрепенулась и пошла закрывать дверь кабинета, где они сидели изнутри.

Екатерина была неплохим человеком, но порой болтливой. Она не преследовала Льва, но проболталась о связи с ним своей подруге, которая знала Лизу. Екатерина не знала об этом, иначе бы не стала ничего рассказывать подруге, которая донесла страшную новость до Лизы.

Лиза стояла на кухне, сложив руки на груди и глядела, как Лев довольный уплетает жареную картошку с котлетой.

– Нравится? – спросила она.

– Угу.

– А медсестра Катя тебе тоже нравится? До сих пор нравится?

Лев подавился куском хлеба и начал сильно кашлять. Лиза бросилась к нему и принялась стучать ему по спине своим железным кулачком.

– Выпей воды.

Она протянула ему чашку с водой. Лев выпил воду.

Он долго отрицал секс с медсестрой, но спустя час сознался во всём и клялся, что такого больше никогда не повторится; называл себя скотиной и уродом; говорил, что готов упасть на колени перед Лизой и так проваляться в её ногах до самого утра.

К этому времени у них уже родился второй сын Георгий.

Лиза сделала чай себе и ему. Она была удивительно спокойна.

– Знаешь.., – Лиза подбирала точные слова. – Нет. Помнишь, я тебе говорила про измену, про Анисимовых?

– Смутно.

– Это же закономерно всё. Чему тут удивляться? Надо лишь смириться.

– Прости, дорогая.

– Ты не должен просить прощения. В этом же есть и моя вина. Возможно, я недостаточно тебе уделяла внимания.

– Я скотина и подлец…

– Ты хороший человек, Лёвушка, и заслуживаешь лучшего, чем я. Можешь, продолжать дальше встречаться с Катей.

– Нет, нет. Она ноль по сравнению с тобой, пустое место, ничтожество!

– Так ты говоришь о женщине, которая дала тебе самое ценное, что у неё есть.

– Я не ревную и не обвиняю тебя ни в чём. Когда захочешь разойтись со мной, скажи мне об этом честно.

– Какой я дурак! Какой развод, Лиза! Мы созданы друг для друга! У нас два сына!

И всё обошлось благополучно для Льва. Не было ни истерик, ни скандалов, ни мордобоя.

Он снова принялся жить, как жил дальше: позволяя себе в экспедициях и при удобных случаях краткие романчики на стороне, когда на несколько часов, когда на пару-тройку дней.

Прошло три года после того разговора на кухне, когда с Лизой случилась страшная истерика. Лев никак не мог её успокоить. Он обнимал её, уговаривал выпить валерьянки, но Лиза кричала и плакала, а потом стала наговаривать на себя:

– Я страшная! Я уродина! Я какашка! Брось меня, брось.

И Лев понял, что та измена не была для неё ерундой. Она была уверена в том, что он часто ей изменял.

В тот день он ходил с ней в магазин, нёс сумки. Навстречу им шла красивая белокурая женщина в цветастом платье, которая улыбнулась, как показалась Лизе Льву. Что она нафантазировала после этой улыбки можно только догадываться.

После этой истерики Лев старался пореже изменять жене и быть очень осторожным, когда не удерживался от соблазнов. Как назло Лиза реже стала подпускать его к себе в постели.

– Всё равно у тебя кто-то есть, – ворчала она.

– Перестань, – злился Лев.

Прошло около десяти лет, и Лиза оттаяла. Она стала заботливее и добрее.

– Лёв, у тебя правда никого нет? – спросила она как-то, когда они сидели воскресным днём вдвоём на кухне.

– Конечно.

– Не врёшь.

– Зачем мне тебя обманывать?

– Если у тебя кто-нибудь появится, то я умру.

Лев подавился кефиром.

– Какая смерть?! Не пугай меня!

– Я просто хочу, чтобы ты знал. Я к тебе очень сильно уже привязалась.

И Лев перестал прелюбодействовать до поры до времени, пока не сделал осечку в семьдесят девятом году. Он был в экспедиции в Красноярском крае. Вдоль мелкой каменистой речки с другими геологами Лев искал золото. На берегу был устроен палаточный лагерь. Золото на речке нашли, но его было мало. Добывать его в промышленных масштабах было бессмысленно. Геологи с рабочими пили водку, играли в карты. У них ещё оставалась целая неделя до конца экспедиции. Они были уверены, что их работа будет бесполезна. На козлике к ним приехал глава ближайшего посёлка мужчина с худым измождённым лицом и впалыми щеками пятидесяти пяти лет, который попросил помочь разгрузить машины с цементом. В посёлке строился дом. Его уже отделывали: нужно было оштукатурить стены и покрасить их. На работу вышли только женщины, а мужики запили и забили на работу. Женщины не могли разгрузить мешки с цементом. Мужчина обещал заплатить за помощь деньгами и водкой. Вызвался помочь только Лев и молодой парень рабочий Григорий.

Посёлок находился в пятнадцати километрах от стоянки геологов. Только к ночи Лев и Григорий разгрузили цемент на стройке. Им помогали женщины и девушки, занятые на стройке.

– Мы вас в такую темноту не отпустим обратно, – сказала бригадир Лариса – полная женщина, похожая на актрису Нонну Мордюкову только со светлыми волосами.

И Льва с Гришей повели в местное общежитие, где девчонки накрыли на стол. Были самогон, солёные огурцы, грибочки, и изумительная жареная рыба. Сидели в хорошей добротной уютной комнате, где чувствовалась во всей обстановке женская рука. Даже замужние женщины не спешили домой, хотя была поздняя ночь.

– Не боитесь своих мужиков, девчонки? – поинтересовался Лев.

– Да, чего их бояться? Они без задних ног в отключке с обеда уже валяются, – сказал хохотушка Тамара.

– Вчера зарплата была. Они теперь три дня будут в прострации между небом и землёй болтаться, – добавила серьёзная круглолицая Таня.

Льву приглянулась молчаливая Даша. Была в ней какая-то загадочность и чистота, как показалось тогда Льву. У неё было узкое лицо и серые глаза. Волосы у не были светлые, прямые, фигура немного неуклюжая, но без каких-то чётких признаков отклонений от нормы. Ещё во время работы Даша просила Льва рассказать про жизнь в большом городе. Она думала, что он не из Свердловска, а из Москвы. Даша говорила, что хотела бы проехаться на метро. Лев говорил, что в Свердловске метро только планируют строить. Ещё Даша призналась, что хочет полететь на самолёте.

Она была не замужем одна в бригаде. Лев предлагал свободному Григорию приударить за ней, но тому она не понравилась. А во время перекура не лестнице бригадирша Лариса посоветовала Льву:

– Ты смотри аккуратней с Дашкой.

– А что такое?

– Блажная она.

Но Лев не послушался совета и переспал с Дашей и скоро пожалел об этом. Даша не хотела с ним расставаться. Она оказалась очень прилипчивой. Лев провёл с ней ещё одну ночь в общаге, когда Григорий уже умотал обратно на стоянку экспедиции. Кое-как Лев сбежал из общаги, но Даша сама нашла его на речке и провела с ним последние два дня в палаточном лагере. Надо Львом уже многие посмеивались. Бригадир предлагал ему сбежать по-тихому, пока ребята отвлекут чем-нибудь девчонку, но Лев не смог так поступить. Он убывал со всей экспедицией. Даша провожала его со слезами на глазах, повиснув на его шее.

– Обещай, что приедешь за мной.

– Не могу у меня жена и два сына.

– Я сама приеду за тобой.

– Не стоит этого делать. Ты убьёшь этим мою жену, сломаешь жизнь моим детям.

– Ты напишешь мне письмо?

– Стоит ли?

– Если не напишешь, я повешусь.

– Я постараюсь.

Лев написал ей письмо через месяц, скупое на одной странице тетрадного листа. Обратный адрес он обозначил, как абонентский ящик.

Даша написала ответное письмо на пяти страницах с мельчайшими подробностями своей жизни и признаниями ему в любви. Она интересовалась, когда он приедет за ней. Лев в ответ решил ничего не писать.

Тогда Даша позвонила ему на работу. Как-то она узнала телефон его конторы.

Лев говорил с ней сухо, просил:

– Даш, прекращай этот дурдом. Найди себе мужчину и построй с ним счастливую семью.

– Я хочу построить с тобой счастливую семью. Приезжай за мной.

– Всё, хватит!

– Подожди не клади трубку! Если ты не приедешь за мной, я убью себя и твоего ребёнка!

– Какого ребёнка?!

– Такого! Девочку! Ты же мечтал о девочке.

Прошёл год и у них мог родиться ребёнок. Лев испугался.

– Я приеду, но мне нужно время.

– Жду тебя неделю – не приедешь, пеняй на себя.

Лев уговорил начальство отпустить его в Красноярск на четыре дня. Жене пришлось наврать о том, что у красноярских специалистов, занимающихся разработкой новых месторождений, возникли претензии относительно результатов их последней экспедиции и ему поручили уладить назревающий конфликт. Когда он уходил, Лиза подошла к нему в прихожей обвила его шею и поцеловала в обе щеки.

– Надеюсь, ты не долго?

– Постараюсь поскорее всё решить.

– Мы будем тебя ждать.

Лев прилетел в Красноярск и на перекладных домчался до посёлка Даши, которую встретил во дворе её дома, где она бродила одна. Был поздний ноябрьский вечер. Даша бросилась на шею Льву и повисла на нём.

– Лёвушка! Лёва! Милый мой! Как я тебя ждала!

– Ну, хватит, довольно.

Лев опустил Дашу на землю.

– Где он?

– Кто?

– Как кто? Ребёнок.

– Нет, никакого ребёнка.

– Ты издеваешься!? Идиотка! Я прилетел к тебе за тридевять земель. Зачем!

– Иначе ты бы не прилетел ко мне, милый.

– Сумасшедшая.

Даша скукожилась вся. Её лицо сморщилось и она заревела. С ней случилась жуткая истерика. Лев принялся её успокаивать. Наконец, она усмирилась. Они сели на лавочку. Лёва закурил вместе с Дашей, взяв у неё сигарету, хотя до этого курил последний раз в восьмом классе в школьные годы.

– Что же нам делать? – вопрошал Ленивцев, тупо уставившись в землю.

– Ты должен жениться на мне.

– Это невозможно.

– А пользоваться мной было возможно? Ты не любил меня и пользовался мной?

– Я не пользовался. Мне казалось, что всё у нас случилось по взаимной симпатии.

– Симпатии? Так можно?

– Да. Я понимаю, что сделал ошибку.

– Я – ошибка?!

– Нет я.

– Ты мудрый, а я дура. Зачем ты связался со мной?

– Дурак.

– Нет. Теперь я не могу без тебя жить.

– Я улетаю домой.

– Побудь со мной. Или я приеду за тобой в Свердловск. Я же узнала номер телефона твоей организации.

– А, если останусь?

– Тогда не приеду.

И Лев сдался: провёл две ночи с Дашей.

Перед отъездом Даша обратилась к нему:

– Обещай мне, не забывать обо мне. Мы будем созваниваться?

– По мере возможности.

– Два раза в месяц.

– Это часто.

– Три.

– Ладно, два.

– И два раза в год ты будешь прилетать ко мне.

– Постараюсь.

– Без постараюсь.

– А ты обещай мне найти себе хорошего мужа.

– Хрен тебе.

Тогда у Льва начали седеть волосы на голове, точнее их остатки. Он не знал, что делать с этой губительной связью. В какой-то момент ему пришла в голову мысль сознаться во всём Лизе. И на другой день она сильно заболела пневмонией. Будто она чувствовала на энергетическом уровне, что в их семье происходит что-то дурное. Психосоматика. И Лев не решался открыть всю правду, полагая, что это может убить его жену. Он звонил каждый раз Даше, как и обещал. Это были бессмысленные и мучительные разговоры для него, а Даша словно вампир сосала из него энергию и трепала его нервы. Он приезжал к ней на три-четыре дня каждый год. После последней его поездки Лиза выдала:

– Что-то ты зачастил в Красноярск. Не завёл ли ты там любовницу?

– Что ты? Это работа. Честно, – оправдывался Лев.

В одном из последних телефонных разговоров Ленивцев пытался убедить Дашу отстать от него по-хорошему:

– Даш, зачем тебе всё это? Ты молодая. Тебе нужен муж и нормальная семья. Ты рушишь мою семью.