Текст книги "Милиционер социума. Ночная охота"

Струи испепеляющего огня хлынули на Григерса бело-желтым приливом океана разрушения. Но он был к этому не готов и потому вынужден был отойти.

Эйфория! Как же он мог забыть об этом! А ведь инструктора говорили о его исключительной внимательности и осведомленности в подобного рода вещах. Текущий по его телу огонь очень хорошо напомнил молодому милиционеру об этом. Крайт здесь был даже благодарен странному явлению его тела, так как оно вовремя открыло ему глаза на происходящие в его голове изменения.

– Не сила и техномагия должны использовать вас, а вы должны уметь контролировать и использовать их свойства для применения сверхмощных потенциалов вселенной для помощи нуждающимся гражданам. – Эти слова возродили в Крайт чувства вины и стыда. И было, от чего ему страдать, – ведь он только что подвел под нож всю репутацию Милицариума Социума и его служащих, посмев погрузиться в помыслы, недостойные защитника свода законов звездного королевства. Конечно, он мог бы сказать сам себе, мол, кто знал или узнает об этом? Но Крайт сам был этому свидетелем, поскольку это происходило в его голове, и всего за какие-то доли секунды он посмел перечеркнуть долгие годы каторжного труда, которые на него потратили старшие коллеги в процессе обучения, и тот огромный авторитет, что приобрели милицейские войска за долгие годы своей испытанной верой и правдой службой гражданам Социума.

Чужая сила, почувствовав овладевшую героем слабину, тут же смяла его заградительный заслон, продавив его аномальную силу своей древней мощью, проснувшейся ото сна веков именно благодаря дерзости наглого порыва смелости.

Григерс уже чувствовал, что он падает, но ему было все равно. Какой он милиционер и, уж тем более, боец со злом, если частью зла является он сам? Конечно же, при возникновении подобного парадокса он должен был пустить пулю в собственный висок, но что-то заставило его отказаться от этой глупой и фанатичной затеи, к какой прибегают только сумасшедшие или неудачники.

А между тем горящие крылья киберангела также причиняли массу неудобств, окончательно лишив Григерса верхней одежды.

Морщась от боли и поддаваясь температуре драконьего огня, Крайт быстро тонул в бушевавшем океане волшебной стихии. Баргджи в этот раз выиграл и сделал это грамотно, проведя последний свой выпад по всем правилам игры в войну. Он поймал своего оппонента как раз в тот миг, когда тот боролся сам с собой и при этом умудрился одержать сокрушительное поражение.

«Ты всего лишь еще один глупый солдат, вставший на моем пути к долгожданному освобождению!» – посылал в голову милиционера свои мысли дракон, поскольку ему самому не хватало сил для обретения окончательной свободы.

Молодой милиционер вдруг почувствовал, что кроме жара и ослепляющего света, его тело как будто попало в тиски и находится под прессингом некой силы, давящей на него со всех сторон.

– Ты будешь мертвым, и твоя сила станет моей по праву того, кто оказался в этой схватке более сильным в силу своего жизненного развития и более холодного расчета! – слышалось в белых вихрях драконьего огня. Баргджи, казалось, не стеснялся в растрате своих сил, посылая свои слова-мысли через огненные язычки колдовского пламени. А чего ему был терять? Противник был слаб и вот-вот должен был рухнуть, а он в очередной раз мог заполучить чужую жизнь и силу, пополнив собственный арсенал техномагии.

Еле-еле стоя на ногах, Григерс ощутил, что он начинает падать. Дракон в этот раз был сильнее, чем он, – и это уже нельзя было оспаривать.

– Ты сильнее других, но мне ты не соперник! – шептал огонь, усиливая свой натиск.

Получив мощный удар древней магии, Крайт вынужден был осесть на раскаленный камень. Ему сделалось жутко больно, а жар грозился проесть сильное тело до костей. Но возникшая в теле новая волна страданий и боли породила и ответную реакцию, не имеющую к торжеству поражения никакого родства. Словно некий импульс, в Крайт возникло острое желание продолжить свою жизнь и, непонятно зачем, но все же выиграть этот бой. Но не поздно ли было начинать хватать себя за руки с криком «вставай!». Ведь тело и так отдало много сил на произошедшие в жизни молодого милиционера события, а подкрепления могло и вовсе не прибыть к нужному моменту времени. И что же с ним будет тогда? Увидит ли он Элеонору еще раз? Огонь на сей миг безысходности молчал, жаля его тело со всех сторон своими язычками. А Григерсу ничего не оставалось делать, как ждать, пока не произойдет еще одно чудо и не прогонит странную гнетущую неопределенность.

Баргджи ждал.

Милиционер проигрывал.

Еще не до конца, но поражение почти что взяло над Григерсом верх.

– Я наконец-то обрел то, к чему так долго стремился! Но и ты был молодец, – последний раз меня смогли ранить в голову около трех тысяч лет назад. О, как это было давно! Мне даже самому приятно вновь испытать эту ни с чем не сравнимую боль. Боль жизни, доказывавшую, что ты еще не умер и имеешь все шансы на спокойное и достойное завершение своего пути. Осталось только завершить твой путь. – Могло показаться, что дракон ухмыльнулся. – Только без обид и соплей, ведь ты же сам пришел сюда за тем, чтобы со мной подраться!

– Григерс!

Альмавир! Этот голос Крайт мог бы узнать из тысячи. Но, как же так? Ведь он же отдавал этому высокомерному эльфу четкий приказ действий на случай своего поражения!

«Похоже, аристократ остается аристократом даже в том случае, если на кону стоит вопрос о его дальнейшей жизни!»

– Это ловушка! – надрывался все тот же знакомый голос.

– Но я до сих пор еще жив! – утверждал Крайт, отгоняя прочь свои сомнения и страхи.

– Я ведь говорил тебе, чтобы ты искал выход, а не геройствовал! – как бы ругаясь сам с собой, Крайт отчитывал действие своего напарника, отмечая в этом этапе их приключения явный не профессионализм и пренебрежения приказами старших. Здесь, конечно же, Григерс имел в виду критерий по силовой характеристике, а не по возрасту и, уж тем более, не по чинам и званиям.

– Ты – мертв! – пришел ответ от Баргджи на негаданный вопрос.

– Я – жив! – прошептал Крайт, резко поднимаясь на ноги с колен.

В янтарных глазах промелькнуло странное выражение. Ненависть, месть и азарт – вот та смесь противоречивых чувств, что бушевали сейчас внутри молодого милиционера, заставляя его брать себя в руки и снова выходить на бой. Не-е, силы в нем все еще были, да и повреждения от огня и собственной трансформации не носили столь значительного характера, как то рисовало больное воображение. Одежда и впрямь превратилась в кучку пепла, и коже изрядно досталось от огненной стихии в ее разных ипостасях, только на этом скудном перечислении список основных повреждений подходил к своему концу. Но все же сжигать молодого Григерса до конца дракону не позволяли. Не позволяло измененное тело. Сила, разбуженная укусом Карского, давала молодому милиционеру не только дополнительные физические возможности – она также давала растущему бойцу за справедливость продолжить свою борьбу за жизнь в этом нелегком для понимания мире. Пусть он и допускал ошибки, но сейчас за его спиной стояло нечто более могущественное, нежели правила Милицариума или свод законов Социума. За его спиной стоял некто очень могучий и сильный. Дошедший непонятным чудом до этого вот момента их жизни из глубины всеми забытых эпох. Григерс ощутил себя так, словно он был огромной каменной стеной, перед которой бессильны все орудия разрушения вместе взятые. И это чувство уже не было эйфорией. На этот раз вместе с ключом к решению проблемы пришло и понимание самого смысла ключа.

Как пружина, Крайт в одно движение вытянул руки вверх, слегка выгнул спину и приготовился к началу своей атаки. Точнее, до атаки требовалось провести еще одно маленькое дело – погасить жалящий его огонь.

Пара пассов руками вверх и вниз, выполненная аккуратно вдоль и поперек горящего туловища тут же усмирила чужую огненную стихию, заставив кошмарное пламя замолчать.

Глаза дракона все это время пристально следили за происходящим.

Баргджи не мог поверить, что кто-то, кроме него, в этом молодом мире знает Смиренное мановение. Древнейшая волшба, основанная на магии шести стихий, в старом мире могла покориться только тем, в чьих жилах текла кровь настоящих богов, или у тех, кто достиг такого мастерства в волшебстве, что мог черпать силы из самой вселенной. Ключ к этому действу лежал в том, что каждое движение тела сопровождалось магией воздушной и водной стихий. Невидимые потоки сил плавными волнами окружали порхающие в воздухе руки Григерса. Огонь и вода – вечные противники сошлись в незримой борьбе друг с другом, а сопутствующий им ветер, как и подобает ему, плавно разнимал сошедшихся в противостоянии.

Увлеченный созерцанием танцующих рук, в один миг разогнавших его главную ударную силу – магический огонь дракона – Баргджи не сразу заметил, как молодой милиционер подошел к нему на расстояние удара. Оставалось лишь этот удар нанести, и Крайт его нанес.

Точно под челюсть, голову дракона сотрясла серия апперкотов.

Баргджи теперь получил отличную возможность ощутить на своей шкуре всю истинную мощь сильных кулаков.

Молодой милиционер бил так, словно это был последний бой в его жизни.

Впрочем, для Григерса в этом бою стояли слишком большие ставки. Одного только крика Альмавира вполне хватало молодому милиционеру для того, чтобы как можно точнее координировать свои действия. Но ошибок пока что он не допускал. Да и цену одной неточности молодой выпускник Милицариума понимал очень даже хорошо.

Баргджи принял на себя первый кулак Григерса в свойственной его виду манере: стойко и, стараясь сделать все, чтобы его массивная туша не подалась назад, как это уже произошло.

Панцирь трещал, но угрозой для дракона в этот раз все не обернулось.

Только милиционер на это и рассчитывал: руки действительно пока что не представляли для Баргджи реальной угрозы, – удары Григерса хоть и были отточены до совершенства благодаря инструкторам по боевой подготовке, но вот силу ударов до конца Крайту контролировать все еще не удавалось. Вся сила Крайта была в этой серии ударов сосредоточена в ногах.

Всего лишь один мощный прыжок вверх подбросил Крайта в воздух на необходимую высоту, а дальше один за другим на крепкий панцирь дракона посыпались косые удары ног, выполненные по восходящей спирали. Левая и правая нижние конечности милиционера сменяли друг друга, нанося сильнейшие возмущения по шероховатому панцирю. Пятка, носок и колено сменяли друг друга с невероятной скоростью, а затем Григерс совершал быстрое сальто вперед, возвращаясь на ударную позицию. Весь фокус такого атакующего подхода состоял в том, что панцирь дракона давал ногам Григерса отличную опору для новых ударов и возвращения на нужную бойцу исходную позицию.

Пригибая гудящую голову к остывавшему камню, дракон продолжал обдумывать сложившуюся ситуацию, которая складывалась не в его пользу.

Панцирь весь трещал, подаваясь в некоторых местах сильным ногам, тем более что эти ноги били несколько раз подряд в одно и то же место. Неровная поверхность драконьего панциря позволяла бойцу делать подобные трюки.

«Как он может такое делать?» – дракон этого не понимал.

Сила, сыплющаяся на него сверху, не позволяла даже поднять массивную голову для выброса магического пламени.

Григерс же продолжал бить по крепкой голове, с каждым новым ударом приближаясь все ближе к заветной цели – Рогу, наполненному силой далеких миров.

– Спасибо, мент, дальше я сам справлюсь!

Удар, пришедший сбоку, вывел Крайта из равновесия.

Пытаясь зацепиться за чешуйки драконьего панциря, Григерс смог замедлить свое падение, а когда пальцы рук нашли надежную опору, то держаться в бою стало намного легче.

* * *

Альмавир видел, как его друга поглощает огонь дракона, но поделать ничего не мог. Каким-то необъяснимым чувством эльф был уверен, что однокашник справится и с этой напастью. Ведь благодаря его новой силе огонь дракона для него стал не опаснее обыкновенного костра на пикнике.

– Нравится?

Вкрадчивый голос и затянутое произношение слов ударили по слуху эльфа, как колокольный звон воскресным утром.

– Я тоже думаю, что твой приятель справится с этой доисторической ящерицей и ее магией.

– Пошел вон! – Альмавир не знал, почему он произнес именно эту фразу. Просто так обычно учили говорить его сестренку, когда ей по ночам снились одни кошмары. Скажи плохому сну нет! – и он тут же пройдет. Это был действительно хороший совет, который помогал не одному ребенку в борьбе с пустыми страхами. Но вот справиться с самим Давлатова простая присказка не смогла. По крайней мере, Альмавир сумел досчитать до трех после произнесения своих слов, а флорен все стоял перед ним и хищно ухмылялся.

– Против меня бабушкины сказки не помогут.

Эльф слишком поздно попытался найти то оружие, что им оставил Карский после своей смерти, но поиски не привели ни к каким результатам – средство защиты было утеряно.

– Ищешь вот это?

Синяя рука Давлатова выбросила какой-то темноватый предмет, слегка изогнутой формы и отсвечивающий металлическим блеском.

«Нужно всего лишь дать этому негодяю по физиономии!» – только эта мысль придавала эльфу храбрости для его безумной затеи. Но выбора особо не оставалось, и потому короткий разбег, прыжок и самый быстрый в жизни Альмавира удар рукой проследовали друг за другом ровно за считанную секунду. Только такого наемного убийцу как Джамбула Давлатова невозможно было пробить такими вот трюками. Корпус флорена отклонился чуть в сторону, правая рука резко выстрельнула своим захватом вперед, перехватывая плечо милиционера, а пальцы левой руки схватили Альмавира на уровне пояса за одежду. Бросок последовал неожиданно. Но Давлатов не был в этот раз по своему обыкновению жесток. Как в тренировочном зале тело молодого милиционера упало на камень без лишнего сотрясения и синяка. Нежно, ощутимо и аккуратно.

– Ты мне нужен живым, малец, на тот случай, если твой дружок и вправду имеет кое-какие трюки про запас или вас уже ищет Горшков со своей оравой милиционеров. – Клыкастая пасть Давлатова произнесла эту фразу нарочно чисто и без каких-либо признаков рычания и злобы.

– Я не стану твоим заложником! – Альмавир попытался резко подняться и нанести удар в пах или колено. Но Джамбула оказался намного быстрее: одно движение ногой, и милиционер почувствовал, что вес флорена, придавившего ногой его грудь, может достигать солидного значения.

– Не советую греметь костяшками, – уже с нажимом и небольшой угрозой произнес Давлатов, – а не то в следующий раз я не буду столь милосерден.

Эльфу, да еще и выходцу далеко не из бедной семьи пришлось очень даже неслабое напрячь свою силу воли, чтобы покорно кивнуть головой. Правда, в запасе хитреца был еще один трюк про запас, и он им воспользовался.

– Григерс!

Глаз даже не успел заметить метнувшуюся к нему тень – Давлатов прекрасно владел своим ремеслом, и спорить с ним в скорости могли немногие. Так что наградить непослушного заложника легкой засечкой для наемника его класса не составило большого труда. К тому же флорену очень польстило то обстоятельство, что не каждый студент Милицариума может выдержать его удар, пусть даже и не самый мощный.

– Отлично, Хейзел и Горшков, – пропел себе под нос Джамбула, – я, кажется, нашел себе запасной выход из вашей маленькой разборки.

А выход Давлатов сейчас очень даже требовался. Поскольку тягаться с Хейзел ом и драконом в магии было делом совершенно глупым с его стороны, то для банального наемного убийцы, пусть и слегка развитого физически, существовал лишь единственный способ выбраться из подземелья живым. Сначала в его планы входил Хелл Борну, они давненько были знакомы и прекрасно могли координировать действия во время таких вот нежданных сюрпризов. Но только вот в этот раз бедняга Хелл перестарался в своих предостережениях. Решив погнаться за наградой и заранее подстраховать себя маленькой уловкой, он обратился не к кому-нибудь, а к Нижнему миру и обитавшим там демокотам. Кто бы мог подумать, что, кроме банального магического щита и отражателя металлических предметов, ему ничего большего не предоставят. Впрочем, а чего хотели сами демокоты, когда посылали одного из своих эмиссаров? Давлатов, как и любой другой житель миров Социума, прекрасно знал, какую главную задачу ставят перед собой обитатели Нижнего мира. Прорваться через защиту Ангеларума и войти в их незащищенные техномагией города, творя диверсии и разрушения, – вот, чего добивались демокоты. И Баргджи им в этом деле помог, невольно обрушив на голову Халле пять тонн прочного камня. Бросившись сначала ему на помощь, Давлатов затем быстро отбежал назад, когда на него из-под серой пыли завала посмотрели чересчур большие синие глаза насекомого, а уже через секунду обычное человеческое тело резво смогло подняться на ноги, подняв на своих плечах и руках больше тонны разбросанных камней. Вывернутая под неестественным углом шея и текущая струя крови из носа и рта не помешали Лже-Хелл сделать глубокий вздох, а затем миловидно улыбнуться со словами:

– Приветствую тебя, моя жертва!

Решив, что живой Демокот – это уже слишком большая добавка к некроманту и дракону, наемный убийца решил временно ретироваться со своих позиций, предоставив решать сложившиеся проблемы появившимся на его пути сотрудникам королевской милиции. Ведь, в конце концов, служить обществу и защищать закон – это их прерогатива. Тем более флорену было интересно понаблюдать, чем закончится бой сверх милиционера и восставшего демокота. Давлатов от зрелища того, как пират ударил Григерса, мечтательно улыбнулся. И это только потому, что молодой милиционер тут же поднялся на ноги, уходя от выпадов акульего хлыста.

Крайт был очень удивлен, увидев одноглазого пирата с его чудесным арсеналом вооружений. Но, главное внимание Григерса привлек не из-рыгавший светящиеся колдовским пламенем пули пистолет-пулемет и даже не акулий хлыст, готовый послать свои режущие щелчки в любую цель, которая не понравится его хозяину. Нет, сам пират Хелл Борну – вот, что не понравилось милиционеру. Потому что это уже был не человек. Тот, кого дракону удалось завалить камнями, и тот, кто сумел оттуда выбраться, – это уже были два совершенно разных существа.

– Добро пожаловать на мой праздник, братец! – Демокот, покровительствовавший пирату, наконец-то обрел свою долгожданную свободу и теперь был рад сообщить об этом каждому встречному.

Не стараясь упускать лишних секунд на обмен приветствиями, Григерс напряг свою свободную руку и со всей силы нанес удар по панцирю дракона.

Пошедшая по мощной голове вибрация достигла подошв демокота, но тот сумел отпрыгнуть, избежав вторичной ударной волны.

– Я рад, что ты в форме, братец! – в Григерса из сжатых кулаков демокота полетел настоящий веер шипящих молний, которые Крайту пришлось принять на свой корпус. Двойной блок скрещенными руками снова послужил верной защитой от вражеской магии, но этот фокус стоил милиционеру потери драгоценной точки опоры. Баргджи грозно взревел, нещадно мотая головой из стороны в сторону. Стряхнуть незваных гостей со своей головы – вот то, о чем думал дракон в тот момент, когда вибрация от удара милиционера наконец-то угасла.

Получив хороший удар от Лже-Халле, Григерс мог только лишь отступить назад, временно сдав заработанную позицию.

«А жаль! Заветный Рог дракона был почти что у меня в руках!» – он сам не знал, откуда появилась такая мысль в голове. Просто Григерс очень хотел победить, но стремился к победе не из-за своих амбиций, а из желания поскорее распутать клубок интриг некроманта и его сподручных. Откуда тут взялся дракон – Крайт не знал, а детально разбираться времени ему не оставили. Совсем не оставили. Поэтому приходилось только драться.

Проделав пару сальто в воздухе, Григерсу удалось приземлиться на обе ноги. Демокота больше не было видно, но это давало милиционеру только лишнюю секунду отдыха.

Некогда бывший пират Хелл Борну и теперь продолжал веселиться, стреляя Баргджи прямо в лоб и нанося ему удары своим акульим хлыстом. Григерс не видел его действий целиком, но зато отчетливо слышал звонкие щелчки и рикошет отлетавших от прочного панциря пуль.

«Я посмел проиграть в почти что выигрышной ситуации какому-то негодяю, вышедшему из скопления космического мусора, а ты помог ему?» – испытывая к Баргджи искреннее неуважение, Крайт тоже решил, что ему пора слегка подкорректировать бой.

Бросив свои силы на ускоренный бег, Григерс смог забежать длинному дракону в бок, и, хорошо напрягая мускулы тела, нанес змеевидному телу прямой удар кулака.

Самой реакции Баргджи видеть никто не мог, но Крайт чувствовал, как от его удара все желтоватое туловище дракона заходило ходуном. Видно, он попал в важную для жизни точку.

«Что ж, я не собираюсь сдавать свои позиции!»

Еще целая серия ударов успела врезаться в прочный желтоватый бок, прежде чем Баргджи использовал свою магию, чтобы банально вынести сильного боксера из зоны атаки.

«Как я могу получать от человеческих рук такие сильные удары! – все внутри дракона ревело и негодовало от злости и досады. Имея возраст, сравнимый с возрастом самого Социума, Баргджи еще никогда не ощущал себя на грани поражения. А здесь всего лишь после нескольких минут боя его панцирь был пробит, из бока вытекали тоненькие струйки крови, а в черепе стоял невыносимый гул. – Им нужна моя сила, заключенная в роге на моей голове. Но я не собираюсь сдаваться так просто! И если вы думаете, что я – это всего лишь ползающая на четырех лапах длинная ящерица большого размера и плюющаяся огнем – то вы ошибаетесь!»

– У-ух! Похоже, кто-то сейчас сильно разозлится! – в фасеточных глазах демокота отразилось предвкушение скорой наживы. Акулий хлыст, доставшийся ему от того глупца, чье самодовольство послужило ключом к мирам Ангеларума, нещадно бил по дрожавшему панцирю дракона, нанося все больше и больше повреждений. Демокот даже не показывал своего стремления к победе, потому что он пока лишь просто развлекался, постоянно причиняя боль и творя зло разрушений.

Баргджи активировал древнюю магию, окутав свое тело непроницаемым голубоватым коконом. Не желая расставаться со своей новой игрушкой, Демокот вцепился острыми когтями в панцирные чешуйки дракона, но активированное древним зверем заклинание вырвало руку монстра и отбросило далеко назад, как нежеланного паразита.

Окутанное сияющей голубой дымкой, тело древнего дракона на пару секунд скрылось из виду, оставив на своем месте лишь большое облако ползающего в разные стороны жирного тумана.

До Григерса доходили звуки рвущихся металлических тросов и крошащегося камня, а также странные гортанные звуки, которые ни одно звероподобное существо создавать не может. Милиционер сейчас не знал точно, что именно происходит вокруг него, и как со всем этим он будет справляться. Но дракон пока что ушел в свой «угол», а из замеченных раньше врагов оставался только лишь вооруженный пират, чье тело теперь полностью принадлежало демокота.

– Решаем проблемы по мере их поступления, – подбодрил сам себя Григерс, хотя вместо последнего слова ему следовало бы произнести фразу типа «обнаружения», но сейчас уже поздно что-либо менять.

Альмавира молодой милиционер нигде не видел. Григерс очень надеялся, что испугавшийся большого размера и стреляющего пирата с безумным взглядом, эльф все же собрался с силами и уже искал выход из этого лабиринта ходов.

– Поиграем, Вольт?

«К кому ты обращаешься?» – Григерс слишком поздно понял, что эти слова обращены к нему.

Светящиеся красным светом пули ударили в его грудь, пробивая слои мышц и увязая глубоко в теле. Брызнула светящаяся желтоватым блеском кровь из нескольких ран на груди и руках.

Крайту слишком поздно пришла мысль о том, что для демокота не существует никаких правил и понятий о кодексе воина или чести. Разрушать – так разрушать. Что он при этом разрушит и в каком количестве – этого уже нельзя будет точно подсчитать, если создание Нижнего мира возьмет в своей игре верх. Но вот только как его победить, если на милиционере не было ни клочка одежды, не считая разной мелочевки, для вида прикрывавшей интимные места, и несколько участков кожи на икрах и локтях. Все трофейное оружие Крайт, как истинный друг, способный сам за себя постоять, оставил своему другу Альмавиру, а вот у демокота был не только великолепный арсенал, но и хороший запас патронов, а также сильное тело, способное вытворять с различным видом оружия такие штучки, что многие городские стражники только позавидовали бы.

«И зачем только Хелл вооружил эту штуку одним из лучшим изделий королевских оружейников?» – эта была последняя мысль в голове милиционера перед тем, как все его тело пронзила боль. Настоящая боль от десятка пуль, чье разрушающее действие было дополнительно усилено техномагией Нижнего мира, сотрясла все тело Крайта от кончиков ногтей ног до макушки.

«Главное, что я еще не упал! – радовался Григерс, осматривая глазами окружающее пространство. – Если я еще не мертв, то, значит, сердце и легкие не повреждены, да и органы пострадали не сильно. Осталось только дождаться помощи!» Почему-то Григерс не стремился быстро и героически принимать свою судьбу как должное и поддаваться дыханию смерти. Что-то ему подсказывало, что в его долгой жизни он еще закончил далеко не все свои дела. И отчасти это было правдой, поскольку главная мечта его жизни все же могла осуществиться всего через каких-то несколько месяцев. Получить из рук лордока свою первую униформу сотрудника королевской милиции – вот, о чем мечтал каждый из молодых учеников. И Крайт был очень близок к осуществлению своих стремлений. Но вот только печальные события слегка опережали медленно сбывающиеся сны мечтаний: не успев даже примерить униформу настоящего милиционера Социума, Григерс уже сумел получить свое первое ранение. И было оно далеко не последним: нечто очень тяжелое и плотное сильно ударило его сверху, едва не вдавив голову в тело. Все позвонки и кости едва не трещали от сверх предельной нагрузки. Мышцы рвались, раскаленными иглами пронзая те места, куда пришлась основная сила удара. Подошвы ног явно не ожидали того, что они почти что на полметра погрузятся в прочный каменный пол. Кожа, как каменная, затрещала, передавая последние капли чужого импульса от вибрирующего тела к камню, разрушая тем самым вековую кладку.

Баргджи был доволен собой. Оказывается, за свои века полусонного существования он также не потерял своих магических навыков. Поэтому дракону очень льстило то, что вторая его серьезная волшба не смогла найти никакой слабины ни в своих плоскостях, ни в своей обороне. Преобразив свое длинное звероподобное тело в совершенно новую форму, Баргджи даже мог позволить себе легкую ухмылку, потому что его новое лицо способно было теперь на такие мелкие шалости, что обычно присущи гуманоидам и, в частности людям, так обожающим юмор. Конечно, дракону попытались помешать и тут. Тройка оставленных мини-роботов быстро реорганизовала свои тела, созданные на основе динамически развивающейся фрактальной структуры. Они приобрели форму пятипалых роботов-пауков. Их цепкие лапы с пятью суставами крепко обхватили раздувавшиеся формы менявшегося тела дракона и вонзали внутрь податливых повреждениям тканей свои острые жала с очень опасным токсином. Дракону приходилось долго терпеть, поскольку яд разрушал стенки кровеносных сосудов и повреждал мышечные волокна. Но пока трансформация не была завершена, Баргджи был бессилен, а его древняя магия не могла так просто ликвидировать механизм, в чьем нутре сидело новое начало Техномагии. Получив тело циклопа в свое распоряжение, Баргджи тут же сорвал с себя опасных механических паразитов и разорвал своими пальцами довольно хрупкие тела на мелкие металлические осколки. Дракона спасло только то, что для его объемов количество яда оказалось слишком малым для того, чтобы нанести серьезный урон, хотя для кровеносной системы вреда паразиты нанесли много.

– Вот это мощно, – Давлатов с восхищением смотрел на то, как из окутанного туманом каменного свода выходит не неуклюжий ящер-переросток, а самый настоящий циклоп.

Да, такой поворот событий был для флорена едва ли не самым лучшим. Ведь из всех претендентов на победу он единственный стоял сейчас в отдалении и смотрел за происходящим, не получив при этом ни единой царапины. Кодекс горца и воина позволил Давлатов широко сверкнуть своими белоснежными клыками. Особенно наемнику было радостно видеть на пульте управления, что оставленные им в зоне битвы роботы все еще функционируют и могут в самый ненужный для бойцов момент вклиниться в их такую слаженную и красивую атаку. Собственно, молодого милиционера, уже одолевшего в поединке Карского и скелелата, Джамбула так и убрал с линии атаки, не желая, чтобы дракон или кто-то еще погиб раньше времени, то есть прежде, чем успеет оставшемуся бойцу нанести смертельный удар. Конечно, разъяренный милиционером и демокотам Баргджи разломал три оставленные Давлатова игрушки, тем не менее, шедевры флоренийских техников могли в рекордно короткие сроки восстановить свои функции и даже слегка приумножить утраченные возможности.

Большой человекоподобный монстр подпер своими плечами широченный проход древнего туннеля.

Конечно, раздавшемуся Баргджи было и теперь слегка тесновато в этом помещении, но с человекоподобным телом он мог вступать в игру на тех же условиях, что и его враги, а это делало ситуацию для последних намного опаснее. Ведь теперь сила Баргджи вместо неуклюжего длинного тела получила быстрые мощные ноги и пятисот литровые кулаки с покрытыми гребнями костяшками и длинными гибкими пальцами.

На одноглазом человеческом лице расцвела улыбка, когда первым же ударом трансформированный дракон смог наказать первого и самого назойливого противника.

Древний, сумевший ликвидировать его магию огня, так и не смог устоять против удара его руки.

К счастью для милиционера, дракон пока что не хотел ничьей смерти, впервые за столько веков изменив себя, Баргджи решил поиграть в игру, и ему было приятно видеть, что его любимая игрушка до сих пор была жива и даже не сломалась.

– Ты всего лишь жалкий слабак, раз боишься видеть чужую смерть! – прошипел Демокот, стремительными прыжками приближаясь к циклопу.

Акулий хлыст плевался отравленными дротиками, а пистолет-пулемет жадно щелкал затвором, пытаясь выпустить еще пули. Только вот у оружия опустел магазин, но создание Нижнего мира так и не стремилось его перезарядить. Да и зачем, если он сам мог создавать орудия не хуже?