Текст книги "Работа над ошибками. (2.0)"

Понятой

Видел во сне:

1) Две женщины на кухне, кухня дорогая. Мятный чай остыл / мятный чай заварился. Разговоры про крашей – превалируют обороты «просто по-человечески» и «чисто по-человечески». Между ними полное взаимопонимание. Кивают, улыбаются, головы слегка наклонены. Одна держит чашку двумя руками, чтобы подразнить маникюром. «Ой, а ты где это сделала?» – и оказывается, что по знакомству.

2) Мужчина следит по интернету за девушкой, которую видел на турнире по ЧГК. Просмотрел все ее посты за семь лет, насохранял фотографий. Мысленно рассказывает ей правильные ответы, которые их команда не угадала, перечисляет крупнейшие города Карелии, длину когтей тигра, особенности размера «дольник», определение понятия «ветер». Потом долго листает Дзен-ленту и ставит одни лишь дизлайки.

3) Мужчина, уверенный, что в секретном НИИ его сделали роботом, совершает убийства. «Я в звании майора», уничтожает биомусор, пересказывает биографию кибернетика Колмогорова, что-то о принципе сложности. Что-то о провале перестройки и чуть ли не личные счеты с Михал Сергеичем. Убивал мигрантов, проституток, «невежливых парней и бабушек», показывал украденные пенсионные, скалился, пел Высоцкого и почему-то еще «Три танкиста».

4) Мужчина убеждает голосовать за П. Что это за выборы, не объясняет, но приводит много аргументов, почему именно П. «Вы просто в него влюблены», – говорит ему моя двоюродная сестра. «Да, я фанат. Я поражаюсь смелости и свободе П.», – отвечает агитатор. Сестра смеется и не берет политические газеты, где портрет П. – цветной, а остальные иллюстрации – черно-белые.

5) Ребенок разбрасывает для голубей семечки, а когда они слетаются, старается их затоптать. Его отец стоит на берегу реки в соломенной шляпе и машет ему рукой. Я подхожу к отцу и толкаю в воду. Потом сажусь в лодку-долбленку и плыву, гребя отрубленными руками, которые уже лежали в лодке. Ребенок кричит что-то вслед, и мне страшно, что он может мне отомстить.

6) Муравьи звонят по телефону и обвиняют меня в вымогательствах. «Что я у вас вымогал?» «Всю нашу собственность». «У вас и собственности-то нет никакой». «Эксплуататор!» – голос у муравьев высокий, как будто женский. Я кладу трубку и гуглю, помогает ли от муравьев фумитокс. Результаты поиска противоречивые, и я собираюсь выходить на улицу, чтобы узнать у продавца в магазине, но не могу найти куртку, а потом и ботинки. «Не может же быть, чтоб я без ботинок пришел», – ищу, ищу и никак не найду.

7) Девушка с велосипедным шлемом на голове просит написать ей сценарий для утра невесты; я долго отказываюсь. Она утверждает, что это ей нужно, и предлагает две тыщи. Первая половина сценария при этом должна быть сверстана нормально, а вторая – под углом в сто восемьдесят градусов, как вверх ногами. «Зачем, для чего?» «Это для мужа, вернее, чтобы он не прочитал». Складывает ладони как на молитву и буквально умоляет меня взяться. Под конец увеличивает ценник до двух пятисот, а я не могу объяснить, что не ломаюсь, а просто не знаю, что написать и зачем.

8) Два близнеца и какой-то сомнительный дед зазывают детей вместе вейпить. Это очень подозрительно, но все идут мимо. «Они же не дураки соглашаться», – говорит одногруппница и призывает идти быстрее, не то опоздаем на пары, а сегодня надо быть обязательно: ставят баллы за модуль. Близнецы и дедок – улыбки до ушей, к ним подходит маленькая девочка, и они ее уводят. Одногруппница огорчается: «Они все-таки дураки».

9) Уборщица ударила меня шваброй по ногам. «Это за что?» «Ноги грязные». Я смотрю: и правда, ноги у меня – будто по каким болотам шел. Иду в туалет отмываться. «Почему я вообще с голыми ногами на работе сижу и где я их так запачкал?» Отражение в зеркале хочет меня подловить. «Этот парень из зеркала совсем уж свихнулся», – кричу кому-то в сторону. «Не говори», – раздается ответ, и я вижу, что это уборщица сидит на унитазе и читает газету.

10) Я бреюсь в полной темноте и чувствую, что порезался. Чтобы включить свет, надо встать на стремянку, но и стремянку сначала надо найти. «И так сойдет», – думаю я и наощупь пытаюсь выйти. Попадаю в какую-то нору, где горят свечи и сидят за картами разбойники. «Что у нас на обед?» – звучит вопрос, и я не сразу понимаю, что это я и спросил. «Курицу не доели», – отвечает разбойник, и я тут же успокаиваюсь: «Курица – очень питательно», – говорю я и слышу, как кровь из пореза шумно капает на пол. Подходит собака и начинает лизать эту кровь.

11) Не в меру улыбчивый торговец продает мне кроссовки на рынке. Кроссовки с ядовито-зелеными полосками, что он считает неоспоримым достоинством, а я – гадостным недостатком. По этому поводу мы препираемся, пока он не заклеивает полоски красненькой изолентой. «Теперь другое дело», – благодарю я и ухожу с рынка, насвистывая гимн Италии (я болею за итальянцев).

12) Мой телефон отказывается заряжаться, и я несу его в сервисный центр, где меня встречает женщина с руками из мрамора. «Тут ничего уже не сделаешь», – изрекает она. «Не может быть», – я отказываюсь верить и перебираю зарядники, сваленные у нее на столе. Зарядники между собой перепутались, так что я долго распутываю их и затем примеряю к моему телефону. Телефон по-прежнему не заряжается, и женщина с мраморными руками уходит на кухню готовить блины. Я думаю: «Почему блины?» – и нахожу ответ: скоро Масленица.

Видел в жизни:

1) Облака в форме медвежьей головы, тюленя, головы капитана с курительной трубкой, целого медведя, пельменя, вареника, дамплинга, круассана, нарезного батона «Московского» (Господи, как хочется кушать!);

2) Облако в форме черепа;

3) Рекламу с большой скидкой на автомобиль, который я все равно не смогу себе позволить, а также рекламу со скидкой на массажное кресло;

4) Как употребляют наркотики – и насколько это выглядит н е к у л ь т у р н о;

5) Как врут в глаза с выгодой, с желанием выгоды и даже безо всякой выгоды;

6) Как пузырятся лужи;

7) Юбилейные монеты «Полярный», «Александр I», «Юрий Гагарин», «Универсиада в Казани»;

8) Как люди играют в настольные игры с видом полной серьезности и максимальной торжественности;

9) Как день (за днем) комкается, подобно бумажному листку с неудачным наброском;

10) Созависимых, селфхармеров, куколдов, хикканов, членов политических партий, религиозных сект и официальных творческих объединений, спортивных болельщиков и менеджеров разной степени эффективности – и радовался, что не принадлежу ни к одной из упомянутых групп;

11) Как ребенок стоял на неработающем траволаторе в аэропорту, ждал, что траволатор заработает, но он так и не заработал, и ребенку пришлось идти самостоятельно, и я подумал: «И так ведь всю жизнь!»;

12) Бассет-хаунда, которого хозяин на коротком поводке тащил вверх по лестнице, очевидно придушивая, и я подумал: «Так судьба тащит человека».

Никогда не видел:

1) Чтобы человек, поздравляя другого с днем рождения, не думал при этом «да когда ты сдохнешь» или «я надеюсь тебя пережить»;

2) Чтобы хватало денег или хотя бы еды;

3) Чтобы присутствие другого человека тебя не стесняло;

4) Храбреца, не граничащего с безумством, равно как и труса, не граничащего с рассудительностью;

5) Бесов, чертей, прочих злых духов, женщин, лишенных тщеславия, мужчин, лишенных гордыни, людей, которые не радовались бы чужому горю и не завидовали чужому счастью, но при этом я не сомневался, что где-то они существуют;

6) Чтобы, рассказывая кому-то о том, как не можешь счистить накипь из чайника, это не походило то на верлибр, то на стендап-монолог, то на смесь этих жанров;

7) Как воля (или вера) двигает горы или хотя бы горшочки с геранью;

8) Чтобы рассказчика анекдотов или изливающего душу (а одно зачастую неотличимо от другого) не перебивали;

9) Чтобы кондиционер или смеситель давали воздух / воду нужной температуры сразу;

10) Окончание программ «Территория заблуждений» и иже с ними, а также чем закончились фильмы «Профессия: репортер», «Древо желания», «Пепел и алмаз», «Молох», «Барабаниада», «Господин оформитель», «Сны Акиры Куросавы», потому что я всегда засыпал под них;

11) Чтобы из набора разрозненных фактов создавалась картина, как в мозаике, работах пуантилистов или произведениях Джона Дос-Пассоса, которых я никогда не мог осилить;

12) Чтобы я, превращаясь в морализатора хуже Льва Толстого, заметил это вовремя, спохватился и извинился перед читателем. Фиг уж ему (да и мне).

Растворение в тишине

Бегун готовится к старту, почтальон взваливает сумку на плечо, и в тот самый момент, когда сумка еще не на плече, но уже не на руке, наступает растворение в тишине.

Силуэт невиданного животного выхватывается заходящим солнцем: контур заставляет гадать, кто это, хотя четыре ноги, спина, хвост вырисованы очень четко; в недоумении оставляет лишь тупая форма морды – это не кошка, не собака, не лошадь, не тапир, это как детский рисунок.

Открывает глаза Артём Пастухов: кто ему снился?

Идет в ванную на гудящих ногах, смотрит на себя в зеркало, как бы прося его не отражать, делает резкий выдох – и вдруг из ноздри у него выпадает прямо в раковину перо из подушки.

Видимо, поэтому ему непонятные сны всю ночь снились – перо мешало, – делает вывод Артём и принимается делать дела, а до обеда ему нужно два дела сделать: таблетки купить и постричься.

Моет голову «Эгоистом» Артём Пастухов, это такой шампунь из эконом-магазина известного. Ест потом кашу «То, что надо» из пакетика.

Голова не высохла, и Артём надевает весной зимнюю шапку.

Густо, маслянисто дует ветер на Севере, до костей пробирает. Если вышел куда, а ветер уж принялся, – и сомневаться нечего: проберет.

Вот в такое гулкое утро выходит в аптеку Артём Пастухов; только из арки нос высунул – пробрало.

Ежится Артём Пастухов, шарф поправляет, сутулится, дальше идет, спускается к кинотеатру.

Пестрота кинотеатра Пастухову аж глаза щиплет: ярко-синий вот цвет, желтый, красный – какая мозаика резкая. Ну и напротив, для контраста, в пастельных тонах огромный плакат «Милавицы» у входа – девушка в белье, но руки в замочек и взгляд колко-строгий – мол, хоть и позирую я в нижнем белье, хоть и развесят меня прямо на улице, но ты там не думай, что я легкодоступная.

С такими вот мыслями минует Пастухов «Милавицу», и обдает его приглушенным, мягким светом кафешки.

«Дорого, не по карману», – бурчит вслух Пастухов и расстраивается – не только что дорого, но и что глотнул ртом холодного воздуха с ветром, да еще и обедненного кислородом, сегодня это как-то особенно ощутимо, как будто по городу легкий угар.

Шагая по лестницам – вниз и вниз – впивается Пастухов в вывеску «Ресторанѣ», пока не сворачивает от нее налево, навстречу к бывшему консульству, где во дворе носились бывшие хаски – сибирская порода. Теперь и этот двор опустел.

В аптеке Артём терпит поражение: ему не продают лекарств, потому что доктор, дескать, забыл что-то там подчеркнуть или где-то там обвести в рецепте, в общем, мелочная, как думал Пастухов, придирка, но оно и понятно – таких, «серьезных» аптек на весь их городок две, и никто не хочет иметь дел с Проверяющими, Боже упаси – с Наделенными Полномочиями.

Сейчас Артём стоит спиной ко входу в аптеку, сунув руку с рецептом в карман, и раздумывает, ехать ли на окраину, искать счастья там.

Впрочем – что тут окраина! – здесь и центр – окраина.

Но и эти мысли Пастухов подавляет.

Надо еще постричься, и Пастухов оказывается в парикмахерской, названной в честь конфет известной марки. Артём хочет показать фотографию, как он выглядел, пока не оброс, но парикмахерская в подвале, мобильный интернет не ловит, и он вынужден объясняться словами.

«Как Ди Каприо в девяносто девятом?» – переспрашивает парикмахерша.

«Что ж, пускай будет так», – думает Пастухов и кивает.

Стрижка его полностью устраивает, и вот Артём вновь на улице, борется с желанием ехать на другой конец города в другую аптеку. Близится время обеда, и Артём вспоминает, что там, на другом конце города, ему очень нравилась одна бюджетная кулинария, и этот аргумент перевешивает.

Пастухов едет в троллейбусе на другой конец города в аптеку и в кулинарию.

Брюхо, где за утро побывало только некоторое количество каши «То, что надо» из пакетика, настаивает сначала зайти в кулинарию, а потом уж – в аптеку, и Пастухов его слушается.

Весенний дождь добавляет воздуху свежести, Артём с куском жареного минтая (остыл, не попросил подогреть) садится у подъезда под козырьком на лавочку; не захотел в кулинарии есть с воняющим мужиком на костылях.

Зябко, и холодный минтай не утоляет голод, и надо чего-то купить попить, и купить лекарства, и кости в минтае попадаются, и специй в этот раз пожалели.

«Возможно, я тут питался в последний раз, – зарекается Артём. – Вероятно, таблетки я тоже уже не куплю».

Из подъезда выходит бабушка выносить мусор, Пастухов провожает ее взглядом. На мусорке валяется проигрыватель пластинок. Из подвала, Артём переводит взгляд, за ним наблюдает вороватого вида кот, и Пастухов бросает в его сторону кусочек минтая. Кот подползает к куску, заносит лапу как для удара, и наступает растворение в тишине.

От автора

Этот сборник – второе издание «Работы над ошибками», книги, первый тираж которой (2018) почти разошелся, и я узнал, что у меня есть читатели в Москве, Петербурге и еще почти в 50 замечательных городах! Спасибо вам всем!

Спасибо каждому, кто сделал возможным выход той книги, моего многострадального дебюта, а также всем, кто помогал распространять ее.

В этом издании другое визуальное оформление, да и первая версия удачно оцифрована, так что я счел бестактным выставлять новую версию без бонусов – в итоге их набралось аж 4, и к трем рассказам первой «Работы над ошибками» добавились такие занимательные и увлекательные тексты, как:

1. «Еще одна степень свободы» (первая публикация в 2021 г. в журнале «Дегуста»);

2. «Встреча» (первая публикация в 2023 г. в сборнике «Истории, рассказанные негромко»);

3. «Понятой» (первая публикация в 2022 г. в журнале «Дактиль»);

4. «Растворение в тишине» (первая публикация в 2023 г. в медиа «Фальтер»).

(Мне показалось, что выбор именно этих текстов в виде бонусов оправдан стилистически и композиционно.)

Еще в этом издании в текстах рассказов есть некоторые маленькие правки, однако каноническими я считаю именно более ранние версии; кто может сверить, поймет меня, почему.

Надеюсь, что сборник доставил вам радость и удовольствие! Буду благодарен за обратную связь (tg:@greylenses).