Текст книги "Казаки долго не живут"

Иван Сергеевич Собченко
Казаки долго не живут

Медвинцам, землякам посвящается.

Глава первая

I

Шел 1693-ий год, 27-ое февраля. Король Польши и Великий князь Литовский Ян Собеский пригласил к себе на встречу украинских полковников: Фастовского, Винницкого, Брацлавского и Корсунского полков. Приехали на встречу только полковник Винницкого полка Самусь Самуил Иванович и Корсунского полка Искра Захар Юрьевич. Семен Палий (полковник Фастовкого полка) расценил эту встречу, как уготованную для него западню и не приехал в Варшаву. Не приехал по болезни на встречу и полковник Брацлавского полка Андрей Абазин.

В зале приемов находились король Ян Собеский, коронованный гетман С. Яблоновский, бывший королевский комиссар С. Дружкевич, региментарь Б. Вильга и секретарь короля Д. Вильчек.

Секретарь объявил:

– Полковник Винницкого полка Самуил Иванович Самусь.

Дверь распахнулась, и в залу вошел Самусь, а с ним два члена его войсковой старшины. Все трое приблизились к трону.

– Можно объявить, – распорядился король.

Королевский секретарь стал громко читать универсал:

– Назначить полковника Самуила Ивановича Самуся гетманом Войска Запорожского на Правобережной Украине. Вручить ему войсковые клейноды: печать, булаву и бунчук.

После объявления универсала заговорил король:

– Ваш героизм в венской битве, в походах против Крымского хана побудил нас назначить вас гетманом Войска Запорожского. Мы верим Вашей надежной и безотказной нам службе.

Коронованный гетман обратился к королю полушепотом:

– Не верю я в искреннюю службу полковника Самуся. Может быть, лучше назначить гетманом Войска Запорожского на Правобережной Украине полковника Фастовского полка Семена Палия?

Король ответил:

– Что касается Самуся, то казаки долго не живут, его служба в воле Бога и нас. А Палий опасный полковник, он днем и ночью во сне видит единое на Украине гетманское государство под покровительством московского царя. Нас гетман Потоцкий предупредил, что Палий пытается идти следами Богдана Хмельницкого и зажигает факел холопской войны.

Король разрешил гетману Самусю и членам его войсковой старшины выйти из зала.

II

Самуил Иванович Самусь, запорожский казак, на Правобережную Украину пришел летом 1684-го года. Он прибыл на Правобережье сам, и привел с собой опытных запорожцев по призыву короля Польши развернуть казацкие полки.

Тогда массовый переход казачества на обезлюденный в результате многолетних войн «правый берег» Днепра осуществлялся на основании призывных универсалов польского короля Яна Собеского, который собирал казаков вокруг идеи борьбы с Османской империей и Крымским ханством.

В феврале 1685-го года сейм Речи Посполитой утвердил специальную конституцию-постановление о возвращении украинскому казачеству «их исконных вольностей, свобод и привилегий» и разрешение занимать опустошенные земли Правобережья. Таким постановлением воспользовался Самусь, который отважился возродить из пепла Винницкий (Кальницкий) полк Правобережной части Украины некогда единого украинского гетманства. Через три года, в 1688-ом году, волынская шляхта уже отмечала на своем сейме, что «казаков неисчислимый счет в Киевском и Брацлавском воеводствах». А в 1692-ом году польские чиновники жаловались, что Самусев полк густо заселен, а, следовательно, там могут прибегнуть к «противлению».

Целенаправленные усилия Самуся привели к тому, что в 1689-ом году Винницкий казацкий полк под его руководством насчитывал около тысячи человек, из которых 164 казака входили в реестр украинского войска, которое подчинялось Речи Посполитой. Старшина полка состояла из есаула, писаря, хорунжего и обозного, а также трех сотен, сотенных есаулов и хорунжих. В октябре того же года 93 казака во главе с Самусем принимали участие в одном из многочисленных военных походов польской армии во главе с коронным гетманом С. Яблоновским.

А вообще с 1686-го года полк Самуся несколько раз принимал участие в большинстве военных операций армии Речи Посполитой против Османской империи и зависимого от нее Крымского ханства. Именно с самусевскими казаками королевский комиссар С. Дружкевич в сентябре 1691-го года овладел прочно укрепленной турецкой крепостью Сороки. В 1692-ом году 700 конников во главе с Самусем опять помогали полякам удержать этот важный оборонительный пункт на территории Молдавского княжества. В 1691-ом году казаки Самуся самостоятельно ходили на Белгород, взяли у «турок телег 50 и самих турок немало».

Надежность и безотказность полковника Самуся по военным делам побудила Яна Собеского назначить его гетманом Войска Запорожского на Правобережной Украине.

III

Товарищ Самуся Семен Филиппович Палий родился в начале 1640-ых годов в городке Борзна на Черниговщине в казацкой семье. Фамильное прозвище его было Гурко.

Был у него брат Федор, владевший наследственною землею близ города Борзны. В Батурине у него с братом был общий дом. Образование получил в Киево-Могилевской коллегии. Потом он был записан в «компут» казаком Нежинского полка. Впоследствии находился на Запорожье, где быстро завоевал авторитет среди казаков и получил прозвище Палий. Во время пребывания в Сече он приобрел большое к себе уважение. Его избрали куренным атаманом, хотели и кошевым, но нельзя было – слишком уж молод. Да Палий и сам за чинами не гнался.

Служил у П. Дорошенко. Когда польское правительство объявило о формировании казачьих полков, Палий вместе с несколькими сотнями запорожцев основал основной полк с центром в городке Фастов. Под его управлением находилась территория бывших Белоцерковского, Каневского, Чигиринского и Уманского полков, тоже некогда единого украинского гетманства.

Палий был женат и имел дочь, которая в 1677-ом году вышла замуж за Танского, который впоследствии, лет через двадцать, сделался полковником белоцерковским, а потом киевским.

Палий проживал в Фастове, который ранее принадлежал католическому епископу и был уступлен Палию ввиду необходимости казацкой силы на время ведения войны с басурманами.

Однако земли, подвластные Палию, стремилась вернуть себя и шляхта. Казацкие обычаи мешали распространению барщины, что вызывало конфликт со шляхтою, и дело дошло до открытого противостояния. Ситуацию обострило заключение «Вечного мира» между Польшей и Москвой, по которому Правобережье оставалось в составе Речи Посполитой.

В 1689-ом году Семен Палий с отрядом казаков напал на Немиров, убежище пропольского гетмана Гришко (Григория Ивановича Драгинича), который хотел арестовать Палия. Однако взять город не удалось. И с этого момента Палий начал открытое противостояние с властью.

IV

Теснимый отовсюду и потерявший надежду усидеть в своей Фастовщине, он пришел к мысли, что ему крепче будет не под польским королем, а под русским царем, и Палий стал просить царя о принятии его в русское подданство. Но московское правительство, боясь нарушить мир с Польшей, отклонило просьбу Палия. За Палия ходатайствовал сам гетман Мазепа, в душе ненавидевший славного полковника, но и хлопоты Мазепы были напрасны. Мазепа писал в Москву, что Палий, отчаявшись, может уйти к татарам, и тогда за ним уйдут и запорожцы. Палию писали по этому поводу из Москвы, предлагали перейти на Запорожье, тем же путем возвратиться на Левый берег. Но Палий сам не хотел идти на Запорожье. Он говорил: «На Запорожье идти мне не хочется, хотя войско два раза туда звало меня и предлагало кошевое атаманство, однако, я, привыкши к городовому житью, идти на Сечь не желаю, потому что, пришедши туда, в низовое войско, должен буду делать то, чего войско захочет. Лучше мне еще в Фастове до времени держаться, нежели вдруг неведомо куда оттуда уходить. Жаль мне сильно расставаться с этим местом не только потому, что здесь много домоустройства моего, пространное поле хлебом засеяно, но и потому, что взял это место пустое и населил его не польскими подданными, а частью из казацкого войска запорожского, частью из волохов. Построил церкви Божии, украшения устроил, «чего непригоже покинуть». Кроме того, Палий не хотел еще идти в Сечь и потому, что считал грехом и позором оставлять в Фастове на пагубу своих людей, которые, имея жен и детей, не могли идти в Сечь, оставаясь же в Фастове без Палия, неминуемо должны были погибнуть от ляхов, власть которых не хотел Палий признать над собой.

V

Захарий Юрьевич Искра, выходец из Полтавщины, как и Семен Палий, казаковал в Запорожской Сечи, в 1683-ем году участвовал со своим отрядом в боях под Веной. В 1685-ом году Захарий Искра в Корсуне восстановил казацкий полк как военную и административно-территориальную единицу. После восстановления Корсунского полка он с казаками принимал активное участие в политических событиях Правобережной Украины.

Самусь с Искрой подружились в Запорожье, вместе были и в Австрии. Дружба продолжает иметь место и в настоящее время.

Андрей Абазин родом из казацкой среды, ходил с польской армией под Вену в 1683-ем году против турок. В 1684-ом году Абазина выбрали командиром Брацлавского полка. В 1686-ом и 1687-ом годах Андрей Абазин ходил вместе с польской армией в Молдавию на турок, в 1691-ом году его казаки ходили на турецкую крепость Анкерман, в 1692-ом году на Очаков. В эти годы Андрей Абазин сблизился с фастовским полковником Семеном Палием.

VI

После королевского приема полковник Самусь со старшиной и небольшим отрядом казаков его охраны, а также полковник Искра со своей охраной и региментарь Б. Вильга оставили Варшаву. Они направились в Немиров, где должно было произойти вручение наказному гетману войсковых клейнод.

В пути Самусь вспоминал о своем детстве. Родом он из Медвина, местечка на юге Киевщины при Чумацкой дороге из Богуслава в Лысянку. Местечко расположено на 12-ти небольших ярах, покрытых прекрасными садами и огородами. Из каждого яра вытекает по небольшому ручейку, которые, соединившись в один, составляют два порядочных пруда и вершину речки Хоробра.

Медвин был пригородом Богуслава и от последнего города зависел в хозяйственных своих делах. Население Медвина не несло хозяйственных повинностей Богуславскому староству, а несло только военную службу в Богуславском полку. Медвин получил магдебурское право в 1620-ом году, имел собственные земли, управлялся старостой и судьей, избранными жителями.

Отец Самуила, Иван Головко, казак, был во время гетманщины атаманом одного из куреней в Медвине Богуславской сотни Корсунского полка. В семье Головко проживал брат отца – Гордей, на десять лет старше Самуила.

Тихим, добрым, ласковым хлопчиком рос Самуил в своем родном Медвине. Хлопчик всегда казался робким, застенчивым, а если его жалели товарищи-хохлята, то именно не за казацкие качества, а за то, что он был добрый и деликатный. Обыкновенно эти качества не нравились сверстникам. Таких они называли «маменькиными сынками», «плаксами». Но его, напротив, жалели и любили за эти качества. Не умея плавать, он бросался в воду вытаскивать утопающих товарищей. Голодный сам, он отдавал свой кусок собаке. И чем существо, взятое под покровительство, было жальче и беззащитнее, тем более убивался над ним Самуил. Под внешней робостью и застенчивостью в нем крылись поэтические инстинкты, и он любил степь больше, чем обработанное поле, а горы и леса предпочитал садам Медвина.

Уехала из Медвина семья Самуся. Они поселились в Переяславле. Дядько Гордей поступил на службу в Полтавский полк. Это было в 1670-ом году. Самуилу было уже двадцать лет.

Еще в Медвине все детские годы его, дома и на улице, звали ласкательно Самусь. От своей настоящей фамилии он почти отвык. Его новое прозвище Самусь Самуил Иванович.

Путешественники остановились на ночлег. На небольшом лугу возле ручейка казаки раскинули два шатра: небольшой для Самуся с Искрой и большой для охраны. Поляки поодаль раскинули свой общий шатер. Выставили охрану.

Перекусив, Самусь с Искрой улеглись спать на мешки, набитые сеном. Перед сном Самусь спросил Искру:

– Захар, ты не забыл, где мы с тобой впервые познакомились?

– Помню. В Запорожье, возле Каменного Затона, когда, как скотов, татары привели нас обменять на татар. Тогда мой отряд поехал на зверя и в плавнях нарвались на татарскую засаду. Татары нас там всех и переловили, – ответил Искра.

– А я в то время только прибыл в Запорожье, – продолжал Самусь. – Отдал рекомендательную записку отца кошевому, и пошел располагаться в Переяславльский курень. В курене было народу, как селедки в бочке, не то чтобы отыскать место для сна, сидеть было негде. Я пошел в соседний, рядом, только после пожара отстроенный курень. Атаманом там был Семен Палий. Он разрешил поселиться в его курене. Через неделю Палий стал набирать охочих казаков, которые с ним поедут менять татар на наших людей возле Каменного Затона. Поехал с отрядом и я. Там мы с тобой и увиделись.

Самусь не «казакувал» в Переяславльском полку. Собралось человека четыре таких, как он, уличных ребят, и они с одобрения родных уехали в Запорожье.

Хотя в Запорожье он дружил с такими хлопцами, как С. Палий, З. Искра и А. Абазин, ему запорожская жизнь была не по сердцу: он должен был быть сторожевой собакой, ловить в поле татар. Душа его искала дела живого, творческого. И затосковал он.

Нередко казаки и рыбаки видели одинокого Самуила бродящим по берегу и о чем-то думающим, то сидящим на горе и смотрящим куда-то вдаль своими добрыми глазами.

И Самуил Иванович безотказно согласился на предложение С. Палия пойти служить королю Польши и уехать сотником на войну под Вену.

VII

«Нужно благодарить Бога, что казаки берут деньги и служат нам», – неоднократно заявлял польский король Ян Собеский. Именно он в конце 1683-го года приказал изготовить булаву с «гербом старожитным Украины» (это был известный образ нашего казака с мушкетом) для вручения ее впервые правобережному гетману С. Куницкому. Впоследствии эти королевские клейноды перешли к преемнику С. Куницкого А. Могиле. По смерти последнего они попали в руки коронного гетмана С. Яблоновского, но вскоре король приказал вручить их назначенному в 1689-ом году гетману Гришко (Григорию Ивановичу Драгинич).

Так как резиденция Гришко была в Немирове, после его смерти, клейноды находились у старшины.

Региментарь Б. Вильга по приезде в Немиров изъял клейноды у старшины и в тот же день в присутствии полковника Искры вручил их Самусю.

Наутро Искра со своей охраной отправился в Корсунь. Самусь в свою резиденцию в Винницу, стоящую на реке Днестре.

VIII

После громкой победы польского короля под Веной, в которой участвовал полк полковника С. Палия (сотниками в полку были Самусь, Искра, Абазин), в 1683-ем году война с Османской империей для Речи Посполитой не закончилась. Польша продолжала борьбу за утраченные украинские земли и, как выяснилось, без казачества это было невозможно.

В конце февраля 1676-го года Ян Собеский пригласил наказного правобережного гетмана Е. Гоголя на свои коронационные торжества в Варшаву. При королевской коронации было объявлено постановление о казацкой организации Правобережной Украины. Поскольку большая часть Правобережья была под властью Турции, польские власти казакам предоставляли право размещаться в Дымерском старостве (Полесье). Учитывая военные планы польского руководства, наказной гетман в Дымере должен был сформировать четырехтысячное войско для борьбы с турецкой армией.

Ян Собеский активизировал свои действия в решении «казацкого вопроса».

В июле 1682-го года в Дымере, где в то время базировались главные силы правобережного казачества, появился признанный казацкий полковник В. Искрицкий, который раньше некоторое время проходил службу при королевском дворе. Он должен был агитировать казаков, которые после смерти Е. Гоголя в 1679-ом году более трех лет не имели гетмана, чтобы они собрались на свою раду и решили вопрос возможной помощи польскому монарху в борьбе против басурманов. За это король обещал восстановить все «старинные вольности и привилегии», позаботиться о равноправии православной веры.

Такие же обещания вез Белоцерковскому казачеству священник Заремба. В этих инструкциях не упоминалось о том, что Правобережьем должен управлять украинский гетман, и не выдвигались планы восстановления автономии Украины. Кроме того, митрополит И. Шумлянский по договоренности с Яном Собеским выслал с тайными письмами на Левобережную Украину монахов Ф. Храпкевича и И. Зарядного, которые имели задание агитировать казаков Левобережных полков переходить на службу к польскому королю. В частности, в этих универсалах говорилось, что Речь Посполитая уступила туркам часть Правобережья только с целью удержания Украины под казацкой властью, а Москва не может властвовать над правобережными украинскими землями, поскольку отдала их султану. Чтобы перетянуть левобережных казаков на свою сторону, Ян Собеский обещал сохранить право православного духовенства, не допустить ущемлений польской шляхтой крестьян.

Кстати, угроза распространения власти левобережного гетмана на Правобережную Украину также была одной из причин реанимационных политических мероприятий польского короля по отношению к правобережному казачеству.

Несмотря на сопротивление гетмана Левобережной Украины, универсалы польского короля находили отклик среди казаков Запорожья, которые переходили на правый берег Днепра. Пополнив свои ряды, правобережное казачество смогло выдвинуть собственную кандидатуру на гетманскую должность. Летом 1683-го года Ян Собеский утвердил правобережным гетманом бывшего военного товарища Войска Запорожского, немировского старосту С. Куницкого, который согласно королевскому приказу предпринял зимой 1683-1684-го годов поход на турецко-татарские владения в Молдавии, Буржацкую и Белогородскую орды. Эта военная операция стала одним из эпизодов совместного проекта борьбы правительств европейских стран против распространения турецкого влияния на «христианский мир» Центральной и Восточной Европы. Но вместе с тем, польский король пытался воспользоваться успехами казацких войск в русле собственной внешней политики.

Чтобы иметь представление о потенциале казацких подразделений, их количестве и возможности финансирования, король инициировал создание отдельных компутов (реестров) правобережного Войска Запорожского. Правительство Речи Посполитой понимало, что вопрос успешной вербовки казацких полков просто связан с правовым решением проблемы предоставления территории для казацкой организации Правобережной Украины. В начале 1684-го года король в своем универсале к правобережному казачеству позволял ему колонизировать украинские земли, которые были истреблены предыдущими войнами при условии признания «протекции Речи Посполитой». Несколько позже Ян Собеский конкретизирует свои универсалы, предоставляя казачеству право располагаться в пределах территории «возле Корсуня, возле Черкасс, возле Чигирина, возле Лысянки, над Тясмином, над Тикичем и возле Умани». Намерения польских правительственных кругов колонизировать Правобережную Украину в данный период совпадали со стремлением казачества освоить потерянные раньше «дидычные» земли. Вместе с тем королевские универсалы не раскрывали механизм взаимоотношений казацкой администрации с местной властью, что привело к значительным недоразумениям между украинцами и поляками в последующие годы.

Земли для формирования казацких полков предоставлялись главным образом в границах королевщины. На Киевщине к ним, в частности, принадлежало Белоцерковское, Богуславское, Черкасское, Каневское, Овручанское, Переяславльское староство, на Брацлавщине – Винницкое, Брацлавское и Житомирское. Итак, король имел в собственности земли, которые составляли сердцевину полково-сотенного уклада Украинского казацкого государства. Но, в связи с уничтожением институтов власти в борьбе с П. Дорошенко, королевское правительство не могло эффективно управлять этими землями. Именно поэтому они передаются для заселения казацким полковникам с определенными административными правами и возможностью собирать некоторые налоги с местного населения. Наряду с королевскими существовали магнатско-шляхетские земельные владения, на которых постоянно происходили конфликты между шляхтой и казаками. Кроме того, казаки имели право располагаться в бывших владениях католического духовенства, опустошенных во время революционных событий середины 18-го века.

Призывы короля привлекали на земли правобережного Поднепровья тысячи людей с Левобережной Украины, Волыни, Запорожской Сечи и даже Молдавии и Валахии. На сенатской комиссии в декабре 1684-го года Ян Собеский требовал не мешать ему проводить политику скорейшего «затягивания» казацкого войска. На сейме 1685-го года король выступил инициатором принятия специальной конституции в отношении казачества Правобережной Украины, где подтверждалось их право на владение поднепровскими землями.

Кроме того, новоизбранному гетману Войска Запорожского А. Могиле позволялось право выдавать «приповедни» (письма) на формирование новых полков казацкой старшины (до этого они выдавались только польской шляхте).

Такая политика королевского двора принесла свои плоды. Осенью 1685-го года значительные казацкие силы во главе с гетманом А. Могилой, полковниками С. Палием, А. Абазиным, З. Искрою и Гришко (около 3 тысяч человек) участвовали в молдавском походе польских войск под руководством коронного гетмана С. Яблоновского. В сентябре, переправившись через реку Прут, войска Яблоновского подошли к селению Боян. Здесь был организован оборонительный лагерь, состоявший из 13-тысячного польского войска, 3-х тысяч украинцев и 2-х тысяч литовцев.

В следующем году украинские полки успешно блокировали турецко-татарские отряды в районе Каменец-Подольского во время нового похода польской армии на Молдавское княжество. Во второй половине 1686-го года полки Правобережной Украины (всего около 2,5 тысяч человек) принимали активное участие в очередном наступлении армии Речи Посполитой, которое возглавлял признанный в Европе «победитель Вены» Ян Собеский. Части украинского казачества входили в состав 36-титысячного польского войска. Несмотря на то, что армия польского короля не одержала в этом походе убедительных побед над турками и татарами, однако казацкие полки Правобережной Украины отличились своим искусством во время локальных схваток с врагом. В походе погибло около 300 казаков.

Правобережное казачество активно участвовало и в последней попытке Речи Посполитой завоевать дунайское княжество в 1691-ом году.

Королевское правительство также поддерживало проведение казацкими предводителями самостоятельных боевых операций против турок и татар. Для лучшего взаимодействия с Войском Запорожским Ян Собеский назначил специального комиссара, который осуществлял посреднические управленческие функции между королем и казацкой старшиной. С 1683-го по 1692-ой годы эти обязанности выполнял хечмоский каштелян С. Дружкевич, а впоследствии, с 1693-го по 1699-ый годы – региментарь Б. Вильга. Особые полномочия в отношении казачества Правобережной Украины были у великого коронного гетмана С. Яблоновского, который был одновременно русским воеводою.