Текст книги "Достанем врага везде!"

С этими словами женщина взмахнула левой рукой, и остро заточенный серебряный клюв как бритвой распорол камуфлированные штаны террориста внизу живота. – Я сейчас прикреплю две клеммы от полевого телефона к твоему обрезанному достоинству и буду его потихоньку поджаривать. Долго поджаривать, пока все не расскажешь. Надеешься, что умрешь от болевого шока? Сомневаюсь, у нас есть высококлассный врач-реаниматолог, спасет. А когда я тебя выпотрошу вплоть до утробных воспоминаний, то ты получишь пару дней отдыха, так сказать, для восстановления сил. А потом мы проведем дублирующий тест уже при помощи химии.

Наступила пауза, мрачная и тягучая, как еще не остывший битум. Первым нарушил молчание Абу Юсеф – он уже понял, что проиграл спецслужбе федералов вчистую, и нисколько не сомневался, что свои обещания в отношении него они сдержат. Значит, нужно договариваться.

– Все семь египетских казней, которые ожидают меня за несговорчивость, я уже знаю. А есть ли в моем положении что-нибудь хорошее?

– Есть, – сдержанно кивнула Кирсанова.

– Хотелось бы услышать.

– Если ты согласишься с нами сотрудничать, то в первую очередь получишь жизнь. Свободу никогда не увидишь, но жизнь и в неволе будет вполне комфортная. Второе. Через несколько дней пресса сообщит о твоей героической гибели, дескать, попал в засаду, отбивался до последнего патрона, потом подорвал себя и окруживших его гяуров. Фотографии к информации будут приложены, так что семья «героя» будет в полном шоколаде.

Как Галине Викторовне не хотелось делать подобные обещания! Ведь перед ней сидел убийца и террорист. Предпочтительней всего было всадить ему пулю между глаз, чтобы не марать руки. Но прежде всего нужна была информация, чтобы остановить других бешеных псов. А значит, придется договариваться. Так было всегда, испокон веков, и об общепринятой морали в таких случаях забывали. Как говорится, плывут Синдбады – привет Мальчишу, летят дэвы – привет Мальчишу. А идут шахиды – акбар Мальчишу.

– А вы меня выпотрошите до дна – и в расход за ненадобностью, – мрачно обронил Удав.

– Это вряд ли, – покачала головой Галина Викторовна. – Кроме ценной информации, ты еще имеешь богатый жизненный опыт, отлично знаешь психологию террористов, как рядовых боевиков, так и их лидеров. Это необходимо для подготовки агентов внедрения. Борьба с терроризмом – долгоиграющая песня.

– Звучит вполне убедительно, – Абу Юсеф наконец сделал для себя выбор. – Итак, с чего мы начнем наш разговор?

– Для начала хотелось бы узнать об автобусе-убийце, который разъезжал по республикам Кавказа. Он имеет к вам отношение? – Кирсанова знала наверняка, какие задавать вопросы.

– Да, имеет, – коротко ответил Удав, но, сообразив, что этого недостаточно, стал объяснять подробнее. – Автобусом следовала диверсионная группа из дюжины боевиков. Двое были моими людьми, остальные славяне. Первый этап операции – точечным террором создать для западных журналистов видимость народного сопротивления. После начала моей крупномасштабной акции в Чечне все это должно было выглядеть как нежелание кавказских народов находиться в составе России. Второй этап – для диверсионной группы: проезд на территорию Южной Осетии, затем, переодевшись в форму российских миротворцев, они должны были обстрелять «ПТУРами» гарнизон грузинских миротворцев. После окончания этой акции мои люди должны были расстрелять славян, а их трупы послужили бы доказательством агрессии России против независимой Грузии.

– История происходит сперва в виде трагедии, потом повторяется в виде фарса, – негромко, будто для себя, прошептала Кирсанова, вспомнив, что именно таким способом первого сентября тридцать девятого года Гитлер развязал Вторую мировую войну. Но, вовремя взяв себя в руки, подполковник твердым голосом задала следующий вопрос: – Ваши люди – это кто?

– Ради Зааль, или Рыжая Борода, мой личный телохранитель. Во время этой операции он должен был охранять Абдальазиса Мадзари по прозвищу Инженер.

– Кто такой Инженер? – психолог моментом выхватила наиболее интересную фигуру в этом раскладе.

– Специалист по строительству ракет. Имеет – вернее, имел – академическое образование, мечтал создать арабскую космическую ракету. После акции ему пообещали дать ознакомиться с устройством современных тактических ракет. Особо Инженера интересовали системы наведения и маршевые двигатели.

– Серьезный парнишка, – вновь вполголоса заметила Кирсанова. – Две операции должны были пройти одновременно. Это случайность?

Вопрос был с подвохом, так сказать, проверка на искренность. Абу Юсеф это понял и ответил честно.

– Нет, это две составные части общего плана. Моя задача заключалась не в красовании перед западными борзописцами, а приковать к Чечне силы Северо-Кавказского округа.

Все сходилось: команда Родиона Крутова операцией «Блесна» локализовала крупномасштабное выступление сепаратистов, а верзила Сервант броском одной гранаты перечеркнул алиби агрессора. И тем пришлось продемонстрировать всему миру свое кровожадное рыло.

– Последний вопрос. Как вам удалось так быстро перечислить деньги на счет Варвара?

– Электронная почта серьезно экономит время, а деньги перечислил казначей нашей организации бизнесмен Магомед Аль Нулис, – разоткровенничался Удав; после вышесказанного остальное скрывать было бы просто глупо. Как говорится, завяз коготок – всей птичке амба.

– И как далеко засел этот Гарун-аль-Рашид? – больше для проформы, чем из профессионального любопытства спросила Галина Викторовна.

– Да нет, практически рядом. Сейчас он должен находиться в Тбилиси, ну, в крайнем случае, в Симферополе на своей вилле.

– Что же, сомневаться в вашей искренности у меня нет оснований. Продолжайте в том же духе – и все договоренности с нашей стороны будут соблюдены, – не прощаясь с пленным, подполковник, постукивая каблуками, вышла из кабинета.

В коридоре ее терпеливо дожидались дознаватели. Блондинка одарила их очередной улыбкой.

– Ну, вот и все, мужчины, идите работайте. Без нажима, все пойдет самоходом. – Сделав ручкой офицерам, она двинулась по коридору, аппетитно виляя расширенными за счет фасона галифе бедрами. Когда ее фигура растворилась во мраке казематов, десантник с восхищением произнес:

– Такого волчару и так быстро расколола, фантастика.

– Ну да, – закивал его напарник, не удержавшись, добавил: – Натуральная Эльза Кох [25]25
  Эльза Кох – жена Карла Коха, коменданта концлагеря «Бухенвальд». «Фрау абажур» – так прозвала ее охрана концлагеря за коллекционирование человеческой кожи с татуировками и изготовление аксессуаров.


[Закрыть]…

– Галина Викторовна, снимаю шляпу, – восторженно воскликнул Родион Андреевич, когда Кирсанова вошла в его кабинет. – Честно признаться, в области допросов профессионалов вашего уровня мне прежде видеть не доводилось. Как вам это удалось?

Подполковник устало улыбнулась.

– В одном из среднеазиатских эпосов есть такое четверостишие:

 
«С истиной, видно,
философ был дружен:
где баба замешана,
дьявол не нужен».
 

– А если серьезно? – продолжал настаивать генерал.

– А если серьезно, то все предельно просто. Удав тоже профессионал, его готовили не только для боевого противостояния, но и психологического. Есть набор стереотипов, вот я их и сломала, – Кирсанова загнула палец, указав на себя длинным алым ногтем. – А дальше шел стандартный набор садиста из кнута и пряника.

– Великолепно, – негромко произнес явно обескураженный Крутов, покачивая из стороны в сторону головой. Перед ним действительно находился специалист экстра-класса. – Галина Викторовна, не хотели бы вы перейти под мое руководство? У нас настоящая работа.

– А у нас творческая, – бесцеремонно перебила генерала блондинка и, не дав тому опомниться, добавила: – Моя миссия завершена, засим разрешите откланяться.

Развернувшись на узких носках, женщина выпорхнула из кабинета.

– И с тем была плутовка такова, – глядя на дверь задумчивым взглядом, вслух пробормотал Родион Андреевич. Впрочем, долго пребывать в лирическом настроении времени у него не было…

На краю поляны в ряд были выложены трупы напавших на лагерь диверсантов. Чуть в стороне от них высилась гора собранного оружия и амуниции.

Виктор Савченко, заложив руки за спину, шел мимо этого скорбного ряда, глядя на грязные подошвы покойников. Азарт от боя прошел, уступив место безразличию. Примерно такое же настроение царило и среди остальных бойцов группы.

– Если этих жмуров не заберут до обеда, они начнут пухнуть. Такая вонь поднимется… – громко выразил свое отношение к убитым боевикам кто-то из морских пехотинцев.

– Нужно их оттащить подальше в лес, пусть там благоухают, – предложил другой боец.

– Ага, а потом прилетят бравые щитоносцы [26]26
  Щитоносцы – сотрудники военной прокуратуры (сленг).


[Закрыть], заставят тащить их обратно, – возразил Скорцени. Он при помощи холодной пайки уже прикрепил трофейный Железный крест к магазину своего автомата и теперь не без гордости поглядывал на плоды своего труда. Незаметно оглянувшись по сторонам, как человек опытный в делах общения с представителями законности и порядка, добавил не без сарказма: – Да еще выступать будут, дескать, испортили всю картину происшедшего. А то им будет потом трудно определить, кто виноват.

Рассуждения по поводу покойников сразу прекратились: возможное бодание с военной прокуратурой даже у тех, кто о ней знал лишь понаслышке, вызвало неприятные ассоциации, как генетическая память диких зверей на угрозу. Контртеррористические операции кардинально отличались от настоящей войны, к которой будущих офицеров готовили в учебных заведениях, и из-за этой невидимой разницы уже многие положили свою честь и погоны на плаху. Как говорится, незнание законов не освобождает от наказания…

Савченко глянул на свои «командирские» – до сеанса связи с Центром оставались считаные минуты. Виктор в очередной раз мысленно проиграл весь свой доклад, вновь попытавшись найти возможные прорехи. Прорех не было, налицо было идеальное нарушение служебной инструкции, что в боевых условиях легко можно квалифицировать как преступление.

– Стрелок, Центр на связи, – как черт из табакерки, откуда-то сбоку выскочил Микис.

– Пошли сдаваться, – махнул рукой Виктор, про себя решив – чему быть, тому не миновать.

В бункере он надел наушники и взял в руку микрофон, потом включил шифрователь и доложил:

– Центр, я Стрелок. У нас ЧП.

– Блин, Стрелок, откуда ты все знаешь? – из наушников донесся то ли возмущенный, то ли торжественный возглас оперативного дежурного. – Откуда ты знаешь, что у нас ЧП?

– Да нет, это у нас ЧП. Ночью было совершено нападение на наш лагерь, силами взвода нападение отбито.

– Черт, как не вовремя! – теперь в голосе дежурного звучали нотки сожаления. – Какие потери?

– С нашей стороны ни раненых, ни убитых. Нападавшие уничтожены, тридцать душ отправлены к Харону. Думаю, ему одной лодки будет мало, баржа потребуется.

– Ну, это уже его проблемы, – отсутствие потерь со стороны спецназовцев заметно ободрило оперативного дежурного. – Вашей группе срочная эвакуация, позже будет поставлена боевая задача. Вертушка прибудет через три часа. Да, еще составь подробный рапорт, с вертолетом высылаю следственную группу. Пусть они копаются в этом и выясняют, кто такой любопытный полез в тренировочный лагерь головорезов. И зачем. Все, конец связи.

Через три часа над лагерем морпехов затарахтели винты транспортного вертолета. Зелено-коричневый «Ми-8МТ» заходил на посадку, своими винтами сотрясая воздух. Едва вертушка коснулась шасси земли, с грохотом распахнулась дверь-задвижка, и на землю, придерживая головные уборы, стали выпрыгивать офицеры из следственной группы, среди которых Савченко узнал своего давнего знакомого, с которым не далее как сегодня общался во время сеанса связи с Центром. Невысокий, плотный, с вечно улыбающейся физиономией и веселым нравом, за что получил прозвище Митя Комик, он приветственно помахал рукой.

– Вот ты, Стрелок, устрица, подкузьмил мне, – после рукопожатия задорно подмигнул Комик. – Только-только сменился с дежурства, как на тебе: послали сопровождать следаков, чтобы они правильно твоих жмуров оприходовали.

– Я, Митя, думал, наш Центр находится на базе. В крайнем случае, в Москве. А вы, оказывается, здесь рядом, всего два лаптя по карте, – Виктору почувствовал себя неловко.

– Да кто же вас, болезных, без присмотра оставит? – продолжал хохмить оперативный дежурный. – Вы же, головорезы, как дети малые. Вон смотри, выпустили вас на природу, и что? Тут же гору трупов напластали. – Комик кивнул на шеренгу убитых нападающих.

– Старший следственной группы майор … – к ним приблизился офицер в пятнистом камуфляже, туго обтягивающем большой живот, со старым потертым портфелем в левой руке. Доложиться по форме ему не удалось, его бесцеремонно оборвал Митя.

– Да подожди ты, будет еще время все разложить по полочкам, – и обратился к Савченко: – Рапорт накатал?

– А как же, на пять листов, – ответил тот, вытащив из нагрудного кармана сложенные вчетверо листы.

Комик нетерпеливо выхватил рапорт и передал майору.

– На, изучай, Пинкертон, а твои трупорезы пусть сфоткают морды покойников, пока окончательно на жаре не раздуло. А вы, Стрелок, грузитесь в темпе. Время не терпит.

Савченко поднял правую руку и взмахнул, давая команду группе на погрузку. Посмотрев Комику в глаза, серьезно спросил:

– Митя, что происходит?

– Работа по вашему профилю, головорезы, – на этот раз в голосе оперативного дежурного не было обычного веселья. – Это война, настоящая война, Витя…

– Прошло двенадцать часов, а эти вояки не дошли даже до центра, – глядя на свои наручные часы, озабоченно произнес Ицхак Каплан. Он, как боевой генерал, болезненно переживал за ход проводимой операции. – План был составлен буквально по секундомеру, а они возятся, как свиньи в грязи. Еще немного – у этих певцов закончится их воинственный пыл, и они разбегутся.

– Как я понял, их коммандос Роккский тоннель взорвать не смогли, – негромко заметил Абрахам Шейн. Уже никто в штабном бункере не сомневался: вертолетное звено с диверсионной командой наверняка уничтожено. Что это обозначало, штабист хорошо понимал и видел реально возможную перспективу развития будущих событий. А перспектива вырисовывалась хуже некуда, и спасти положение могло только чудо.

Генерал Шейн перевел взгляд на Джорджа Мэйна: американец вел себя непринужденно, стоя у амбразуры, следил за картиной боя через мощную оптику стереотрубы.

«Чуда не будет, – наконец сообразил израильтянин. – Мы свою миссию выполнили полностью. Теперь не имеет смысла находиться здесь, думаю, пора возвращаться в Тбилиси и на месте ждать развития событий».

– Да, – машинально кивнул Каплан. – Нужно ехать, пока дороги безлюдные.

Мысль о появлении в скором времени на противоположной стороне казаков, ловких, отважных и беспощадных, гнала от линии фронта обоих бравых вояк в глубокий тыл. Пока в тыл…

Сообщение в местных телевизионных новостях для Раджи оказалось неожиданным и неприятным, как ушат холодной воды в студеный день. С экрана плазменного телевизора моложавая дикторша с темной полоской усиков под массивной закорючкой носа бодро вещала на грузинском языке. Разведчик при помощи знакомых слов смог составить общее представление о происшествии. Выходило, что вероломная Россия покусилась на независимость Грузии, но вооруженные силы маленькой, но гордой республики, выпестованные американскими союзниками, дали достойный отпор оккупантам и теперь теснят их к Кавказскому хребту.

Потом показали выступление президента, эту жертву оккупации. Мишуко, стоя на трибуне, разошелся не на шутку: он вопил, брызжа слюной, размахивая руками и как припадочный дергал головой. Волосы растрепались и свалились на лоб косой линией, что делало его до боли похожим на известный портрет. Раджа не удержался, схватив черный маркер, прямо на экране под носом президента провел несколько тонких линий. Последний штрих расставил все по местам. Но настроение разведчика не улучшилось.

«Теперь этот сирийский боров обязательно сбежит». Действительно, «денежные мешки» не жаждут фанфар орудийных канонад. Их бизнес требует тишины и тайны сопровождения подпольных финансовых сделок.

Включив ноутбук, Раджа убедился в своих подозрениях – сириец метался по комнатам, лихорадочно сбрасывая вещи в дорожный чемодан. Медлить было нельзя, необходимо действовать в форсированном режиме.

Агент израильской разведки быстро облачился в свой повседневный костюм, на пояс брюк повесил свой «хитрый» телефон, а во внутренний карман пиджака сунул портативную аптечку, внешне похожую на портсигар. Но прежде чем покинуть номер, Раджа вновь посмотрел на экран монитора. Телохранитель сирийского бизнесмена, предоставленный его грузинским партнером, монументом сидел на стуле возле входной двери. Про себя разведчик машинально отметил, что это не очень удачная позиция. С одной стороны, бодигард прикрывал вход в номер на случай внезапного проникновения. Но с другой – он был напрочь лишен маневра как в пространстве, так и во времени.

Как действовать, израильтянин уже решил, теперь свою мысль следовало воплотить в действие. В это время суток в коридоре было пусто. Разведчик неспешным шагом преодолел расстояние до соседнего номера, потом поднял правую руку. Как у профессионального шулера, в его руке оказалась карточка электронного ключа. Она привычно скользнула в паз замка, и тот бесшумно открылся. Раджа с непринужденным видом толкнул дверь и шагнул внутрь, тут же наткнувшись на громаду телохранителя.

– Упс, я, кажется, ошибся номером, – по-русски проворчал израильтянин, старательно напуская на себя добродушный вид. Задрав голову вверх, он уставился на кудрявую голову гиганта, перед собой держа карточку электронного замка. Его пальцы нервно подрагивали. Телохранитель Ираклий, сложением вдвое больше незваного гостя, убрал правую руку из-под полы пиджака. В стоявшем перед ним недомерке он не видел никакой угрозы, а зря. Забыв главное правило охраны, что размер не играет значения, он обрек себя.

Взмах – руки и пластина электронной карточки скользнула по глазам бодигарда. От резкой боли Ираклий рефлекторно запрокинул голову назад, обнажая мощный кадык, на котором темнели точки щетины. Закричать он не успел: сложенные щепотью пальцы израильтянина со страшной силой вонзились в бугорок адамова яблока. Удар, нанесенный в болевую точку, мгновенно лишил жизни телохранителя; Радже пришлось приложить недюжинную силу, чтобы бесшумно опустить на пол стодвадцатикилограммовую тушу. Затем он запер дверь и неслышно прошел в холл. Магомеда Аль Нулиса он видел со спины – сириец, облаченный в темно-синий халат, стоял, согнувшись, над набитым вещами чемоданом.

Раздумывать долго Раджа не стал – сорвавшись с места, бросился к бизнесмену. Бесшумно, как охотящаяся кошка, он пересек холл, потом, отпружинив от пола, взвился вверх и тут же опустился на широкую поясницу сирийца. Жирный и внешне рыхлый Аль Нулис то ли от испуга, то ли благодаря каким-то врожденным качествам не рухнул на пол под тяжестью седока, а наоборот, выпрямился и попытался сбросить нападавшего. «Оседлавший» Магомеда Раджа успел захватить толстую шею на удушающий прием и сдавливал ее изо всех сил. Борьба продолжалась меньше минуты; наконец силы окончательно покинули бизнесмена, и он упал. Первым делом разведчик убедился, что его визави жив, только из-за недостатка кислорода забылся глубоким сном. Не позволяя себе расслабиться, израильтянин вытащил из кармана контейнер аптечки, достал два одноразовых шприца – тонкие, похожие на инсулиновые, они на две трети были заполнены бурой жидкостью, густой, как кисель. Кроме предохранительных колпачков на иглах, каждый шприц находился в герметичной полиэтиленовой упаковке. Жидкость, находящаяся внутри, была дороже золота.

Раджа зубами сорвал упаковку, потом стащил с неподвижно лежащего сирийца халат, обнажив смуглое полное тело со свисавшими на ковровое покрытие складками жира. Первую инъекцию он сделал в темя, вторую под левую лопатку – именно так, для большего эффекта, требовала инструкция.

Шприцы, упаковка – все было сложено обратно в контейнер. Плотно прикрыв крышку, разведчик надавил утопленный в одну из стенок рычажок. Через несколько секунд он почувствовал исходящее от контейнера тепло. Раздавленная ампула с кислотой расплавила находившиеся внутри предметы, навсегда скрыв тайну того, что здесь содержалось раньше.

Вещество, находящееся в шприцах, именовалось «эликсир Зета», оно было бинарным и давало необходимый эффект только при введении в организм двух компонентов. Изготовлен этот «эликсир» был на основе химического анализа крови самого Раджи. Именно таким образом израильские ученые узнали тайну зомбирования людей ямайскими колдунами вуду. Причем не просто узнали, но даже улучшили этот процесс.

Теперь фигуранта не нужно хоронить и ждать четверо суток, при этом беспрерывно барабаня в тамтамы и исполняя бесноватые танцы под общие завывания. Никакой шаманщины. Три часа ожидания, после чего фигурант на две недели (если, конечно, за это время его душа не отлетит от бренного тела) превращается в безвольную игрушку в руках куратора. Такой эликсир позволял перевести проведение спецоперации на совершенно новый качественный уровень.

Времени до того момента, когда он сможет «работать» с казначеем террористов, оставалось предостаточно. Бросив уже бесполезный контейнер в мусорную корзину, Раджа подошел к телу охранника.

Автоматический пистолет и две запасные обоймы перекочевали в его карманы – покойнику оружие ни к чему, а живым может пригодиться. Особенно сейчас, когда где-то неподалеку идут настоящие ожесточенные бои. Поднатужившись, он поудобнее ухватил труп телохранителя и перетащил в ванную, посчитав, что там он не будет бросаться в глаза; да и в случае чего, не особо заморачиваясь, можно будет расчленить и расфасовать тело по пакетам. На невидимой войне чем только не приходится порой заниматься!

Мысль о войне навела Раджу на другие размышления. В отличие от тайной, широкомасштабная война – субстанция крайне ненадежная.

«Прав сириец, здесь становится слишком жарко, как можно быстрее нужно уносить ноги. Все же лучше работать в стороне от этих катаклизмов», – решил израильтянин. Сняв трубку телефона, он набрал номер старшего менеджера гостиницы.

– Я хотел бы заказать два билета на ближайший рейс до Симферополя или Киева, – для лучшего понимания заговорил по-английски Раджа. Выслушав его, менеджер ответила, медленно подбирая нужные слова.

– В связи с последними событиями билеты на ближайшие рейсы раскуплены. Графики полетов также изменились. Возможность заказать билеты появится не раньше чем через два дня.

– Хорошо, значит, через два дня, – мысленно чертыхнувшись, Раджа отключился, как вдруг вспомнил, что забыл аннулировать заказ Аль Нулиса. Его рука снова потянулась к телефону…

Севастопольскую бухту покинул флагман Черноморского флота крейсер «Москва». Выкрашенный в стальной цвет гигант смотрелся изысканно и в то же время устрашающе. Прозванные экспертами вероятного противника «убийцами авианосцев», крейсера этого типа таковыми и являлись, неся на себе кроме пушек, зенитных ракет, торпед и реактивных бомбометов, еще шестнадцать тяжелых противокорабельных ракет «Гранит», способных расправиться не только с плавучим аэродромом, но и его кораблями прикрытия.

В кильватере за «Москвой» следовали три больших десантных корабля с морскими пехотинцами и бронетехникой. Их движение прикрывала пара скоростных малых противолодочных корабля типа «Альбатрос».

А на рейде Новороссийской военно-морской базы отряд ожидал стоящий «под парами» в полной боевой готовности новейший фрегат Российского флота «Забияка».

Казавшийся спящим Медведь уже окончательно проснулся, оскалил острые, как кинжалы, клыки и занес для удара когтистые лапы.

Боестолкновения между агрессором и защитником еще не было, но всем стало ясно – перелом в войне наступил…

Танки, обвешанные прямоугольниками динамической защиты, напоминали стадо бородавочников, мигрирующих к новому пастбищу. Они утробно рычали тысячесильными двигателями, выбрасывая в атмосферу густые клубы выхлопных газов. На многих из боевых машин виднелись надписи белой краской «Даешь Цхинвал», «Наш ответ Чемберлену». Над башнями остальных развевались флаги России.

Солдаты, сидевшие на броне, улыбались и приветливо махали руками, как будто впереди их ждали не кровопролитные бои, а парад на Красной площади.

«Совсем ведь пацаны, хоть и контрактники», – провожая взглядом колонну, с тоской подумал Севрюков. Он стоял на обочине дороги, положив правую руку на цевье своего автомата, в левой сжимая тлеющую сигарету. Сверхпрочную каску бывший боевой пловец снял, повязав на голову привычную камуфлированную бандану. Затягиваясь сигаретой, он с удовольствием вдыхал гарь от танковых моторов, его слух ласкал лязг металла. Это шла несгибаемая сила…

Вслед за танковой колонной из черного зева Роккского тоннеля появились БТРы батальона специального назначения «Конан». На головной машине сидел командир. Полковник Дадышев был в камуфлированной форме, на широкой груди, перетянутой ремнями портупеи, поблескивала звезда Героя России, под которой расположился широкий, как плитка «Президентского» шоколада, набор орденских планок.

Увидев стоящего у дороги Серванта, полковник отдал команду механику-водителю, и огромная остромордая восьмиколесная машина, как выдрессированный зверь, послушно съехала на обочину.

– Привет, Серега, – сквозь отросшую рыжеватую бороду широко улыбнулся Варвар, спрыгивая на пыльную землю.

– Салам, Султан, – в тон чеченцу ответил Сервант, щелчком отбрасывая окурок. Мужчины, которые познакомились совсем недавно да и общались не больше часа, сейчас встретились как закадычные друзья. На войне совсем другой счет времени, недаром даже власть засчитывает год за три.

– Как ты здесь оказался? – похлопывая Севрюкова по плечу, удивленно спросил полковник.

– Стреляли, – улыбнулся Сервант. – А ты?

– Закончили дела в Чечне, мне вернули командование батальоном, теперь вот сюда бросили. Приказ – обеспечить фланговое прикрытие армейской группировки. – Варвар кивком головы указал на грунтовую дорогу, уходящую в сторону господствующих высот, где находились брошенные грузинские села и где теперь скрывались диверсанты, снайперы, артиллерийские корректировщики. Несмотря на то, что над колоннами постоянно курсировали вертолеты огневой поддержки, эти паразиты могли принести много горя армейским подразделениям, поэтому их следовало зачищать до того, как они успеют применить свои знания и вооружение.

– Моя группа прикреплена к твоему батальону, – доложил командиру «Конана» Сергей Севрюков. – Мы пойдем в авангарде.

– На этих жестянках? – удивленно спросил полковник Дадышев, кивая в сторону стоящих под маскировочной сетью английских внедорожников.

– Знаешь, как говорят здесь, на Кавказе, «если сердце из железа, то и деревянный кинжал – оружие».

– Да неужели? – на лице Варвара возникла гримаса недоумения. – Знаешь, вот уже лет десять как я считал себя самым безбашенным командиром, но тебе не ровня.

– Я, Султан, не безбашенный, а просто мыслю рационально, – без тени обиды ответил Сервант. – Во время гражданской войны одним из наиболее эффективным оружием были пулеметные тачанки, не имевшие никакой защиты и вооруженные всего одним «Максимом». Торпедные катера Второй мировой вообще были с деревянными корпусами и имели на вооружении пару крупнокалиберных пулеметов и две торпеды, при этом считались также эффективным вооружением. Сила их была не в мощном калибре и толстой броне, а в скорости и маневренности. На горных дорогах верткий джип предпочтительней громоздкого БТРа.

– Академик, – хмыкнул Султан, не признать правильность размышлений бывшего мичмана морского спецназа он не мог. – Ладно, двигайте вперед, только далеко не вырывайтесь и постоянно держите связь с батальоном.

– Будь спок, брателло, – Сервант сорвался с места, подняв шлейф пыли за собой, и почти бегом бросился к бойцам, на ходу подавая знаки.

Морпехи сноровисто стащили маскировочную сеть, свернули и сунули клубок в багажник, после чего внедорожники один за другим тронулись с места.

«Лендроверы», переваливаясь с боку на бок, как лодки на быстринах, упорно карабкались в горы.

С рейдовой группой грузинских диверсантов они столкнулись неожиданно, что называется, нос к носу. Только головной «Лендровер» обогнул небольшую рощу молодого орешника, как едва не врезался в замершую на дороге автомобильную колонну. Впереди стояла «Делга-1» – российская «Нива» с обрезанным верхом, вместо крыши наварены дуги безопасности, на которых было навешено тяжелое вооружение, включая два станковых пулемета и автоматический гранатомет. За «Делгой» примостилась пара американских «Дженерал Моторс», на фоне которых обрезанная «Нива» смотрелась как пони среди битюгов. Возле вездеходов находилось два десятка бойцов. Внешне они мало походили на солдат регулярной грузинской армии, которых ранее любили показывать в телевизионных новостях. Эти люди в разгрузочных жилетах на голое тело и в камуфляжных майках, перетянутых пулеметными лентами, больше смахивали на разбойничью вольницу с оттенком кавказского колорита…

Сидящий за рулем «Лендровера» Бизон резко надавил на педаль тормоза и буквально влип в лобовое стекло, буравя ошалевшим взглядом грузин. Те тоже уставились на внезапно возникший внедорожник, но агрессии не проявляли, за оружие не хватались.

– Чего они ждут? – шевельнул губами Бизон, обращаясь к сидящему рядом Серванту.

– Они нас приняли за своих, – неожиданно для себя самого ответил тот. В критические моменты мозг имеет способность работать в форсажном режиме, подсказывая единственно верное решение. Сейчас мозг услужливо напомнил о полустертых эмблемах Совета Европы на дверях машин, что для сателлитов НАТО лучше всякого документа.

Открыв бардачок, Сервант достал «ПСС». Снимая бесшумный пистолет с предохранителя, он одновременно включил портативную рацию.

– Всем, я выхожу. Работаем втихую, после того, как начну. Все, выхожу.

Держа пистолет за спиной в левой руке, Сергей открыл дверь и выбрался наружу, затем широко улыбнулся и вскинул вверх свободную руку, громко воскликнув:

– Хелло, камрад!

Навстречу ему шагнул высокий широкоплечий грузин со скуластым лицом, густо заросшим густой иссиня-черной щетиной. На плече он без особых усилий держал ручной пулемет Калашникова с двумя длинными магазинами, стянутыми широкой лентой скотча; сошки со ствола были убраны, под цевьем был прикреплен американский подствольный гранатомет «М-203». Выше на цевье крепился тактический фонарь, а с противоположной стороны – лазерный целеуказатель. От такого тюнинга оружие выглядело угрожающе громоздким. Грудь здоровяка перетягивал брезентовый патронташ с запасными гранатами. Вблизи верзила оказался под стать Серванту. Радостно скалясь, он приветствовал: