Текст книги "Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв."

В итоге указанное выше одно из положений Соборного уложения 1649 г. о «раскаянии» преступника, т. е. его исправлении, в XVIII в. не нашло ни законодательного, ни практического развития. Н. Г. Фельдштейн в этой связи отмечал, что «и заключение, и надзор были так далеки от своего истинного и даже ближайшего назначения, что об осуществлении при их посредстве целей исправления не могло быть и речи»[349]349
  Фельдштейн Н. Г. Ссылка во Франции и России. М., 1893. С. 187.


[Закрыть].

Не случайным в связи с изложенным было такое развитие событий, когда принимались решения, которые резко контрастировали с передовыми идеями о цели и содержании уголовного наказания. Так, в 1758 г. известный публицист и историк, член Петербургской АН князь М. М. Щербатов, которого трудно заподозрить в незнании либеральной европейской мысли, сочинил инструкцию приказчикам своей деревни Ярославского уезда, где, в частности, отмечал: «Наказания должны крестьянем, дворовым и прочим чинить при рассуждении вины батогами… Однако должно весьма осторожно поступать, дабы смертного убивства не учинить иль бы не изувечить. И для того толстою палкою по голове, по рукам и по ногам не бить. А когда случится такое наказание, что должно палкою наказывать, то, велев его наклоня, бить по спине, а лутчее сечь батогами по спине и ниже, ибо наказание чувствительнее будет, а крестьянин не изувечится»[350]350
  Инструкция князя М. М. Щербатова приказчикам его ярославских вотчин // Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР. Сб. 6. М., 1965. С. 458.


[Закрыть]. О достоинстве личности здесь нет даже и намеков.

В 1760 и 1765 гг. были приняты известные указы о ссылке крестьян помещиками в Сибирь («О приеме в Сибирь на поселение от помещиков, дворцовых, синодальных, архиерейских, монастырских, купеческих и государственных крестьян, с зачетом их за рекрут» и «О праве помещиков отдавать неугодных им крестьян в каторжную работу»), которые привели к возникновению огромного слоя ссыльных за счет рекрутов, так называемых «посельщиков» (в отличие от «колодников»).

Согласно Указу 1760 г.[351]351
  ПСЗ. Собр. первое. № 11166.


[Закрыть] ссылке в сибирские губернии, иркутские провинции, Нерчинский уезд, где места «к хлебопашеству весьма удобны», подлежали трудоспособные крестьяне в возрасте до 45 лет, которые, по оценке самих помещиков, «вместо должных по своим званиям услуг, воровством, пьянством и прочими непристойными предерзостными поступками, многия вред, разрушения и безпокойства приключают, и другим, подобным себе, наивящие к таким же вредным поступкам примеры подают». В документе подчеркивалось, что такое заселение сибирских мест «государственный интерес требует». Женатых крестьян предусматривалось посылать вместе с семьями. В конце текста указа отмечалось, что как во время пути, так и на месте поселения ссыльным «никому напрасно изнурения не чинить, но всякому из них пристойное призрение показывать, дабы и сами те отправляемые на оное поселение люди… могли от побегов и предерзостей удержаться, и в лучших и добропорядочных поступках жизнь свою спокойно препровождать тщились; а ежели кто из тех людей, пренебрегши такое о них попечение, побег или прочие какие предерзости учинит, с таковыми поступать как с преступниками ея императорского величества указов, без всякой пощады».

Ссылка была вечной и шла в зачет рекрутских наборов. Ссыльных собирали в Калуге, откуда партиями в 150–200 человек отправляли по Оке и Волге до Казани, а затем по Каме до Нового Усолья и далее сушей до Верхотурья, откуда вновь по рекам в Тобольск, Томск и через Енисейск до конечных пунктов назначения – Иркутска и Нерчинска[352]352
  Ссылка и каторга в Сибири (XVIII – начала XX в.). Новосибирск, 1975. С. 43.


[Закрыть].

В дальнейшем по Указу 1763 г.[353]353
  ПСЗ. Собр. первое. № 12117.


[Закрыть] правительство стало требовать регулярных отчетов с мест о числе прибывших колодников и их размещении, что свидетельствовало о недостаточно четкой организации этой работы на местах. Ведь типовые (стандартные) общероссийские формы отчетности, включавшие в себя сведения о времени прибытия колодника, завершенности его следственного дела и т. д. к данному времени, как свидетельствуют материалы полковых, воеводских и губернских канцелярий, уже были введены[354]354
  См.: РГАДА. Ф.248. Оп. 106. д. 2512; д. 2519; д. 2538 и др.


[Закрыть].

По Указу 1765 г., «буде кто из помещиков людей своих по предерзостному состоянию заслуживающих справедливое наказание, отдавать пожелает для лучшего воздержания в каторжную работу, таковых… принимать и употреблять в тяжкую работу на такое время, на сколь помещики их похотят»[355]355
  Российское законодательство Х – ХХ веков. М., 1987. Т. 5. С. 496–502.


[Закрыть]. В 1761–1781 гг. в Сибирь прибыло не менее 35 тыс. ссыльных[356]356
  Семевский В. И. Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II. СПб., 1881. С. 51.


[Закрыть]. Характерно, что помещики довольно быстро оценили всю выгоду данных указов. Пользуясь ситуацией, они ссылали в Сибирь престарелых, нетрудоспособных крестьян, засчитывая их за рекрутов.

Содержание указов вызывает двойственную оценку. С одной стороны, они свидетельствуют, выражаясь современным языком, о нарушении прав человека, поскольку решение о наказании, и достаточно суровом, принимают не судебные органы, как это было до того, а помещики; эти меры А. А. Пушкаренко справедливо называл «беспрецедентными и чрезвычайными», в которых проявился произвол карательной власти крепостников, дарованной им в «золотой век» российского дворянства[357]357
  Комментарий к Указу 1765 года // Российское законодательство Х – ХХ веков. М., 1987. Т. 5. С. 504.


[Закрыть]. С другой стороны, переселенные в Сибирь крестьяне зачастую попадали в более благоприятные условия, чем на помещичьих землях в европейской России, в частности, «ссыльные имели сравнительно широкую свободу передвижения и могли легально перемещаться далее на восток»[358]358
  Колесников А. Д. Географические знания и землепроходческая роль сибирских крестьян XVIII века // Крестьянство в России XVIII – начала XIX вв. Новосибирск, 1975. С. 53.


[Закрыть]. Кроме того, пожалуй, впервые на законодательном уровне предписывалось относиться к ссыльным гуманно. В некоторой, хотя и незначительной, степени это находило отражение в практике. В частности, представляется примечательным определенное упорядочивание порядка содержания, что проявилось в создании богаделен для немощных заключенных[359]359
  РГАДА. Ф. 413. Оп. 1. Д. 18. Л. 12.


[Закрыть]; в прочих правовых актах о лишенных свободы подобных норм не было, на что мы обращаем особое внимание. Право помещиков на ссылку своих крестьян было отменено лишь в 1811 г.

Сословное деление заключенных вообще являлось одним из центральных устоев пенитенциарной политики. В данном отношении XVIII в. законсервировал, а возможно, и усилил неравноправие лиц, лишенных свободы. Во всяком случае документы бесстрастно фиксируют одну из самых диких черт пенитенциарной практики, состоявшую в возможности на совершенно законном основании заключать в тюрьму или направлять в ссылку абсолютно невиновных людей лишь на том простом основании, что они являлись крепостными осужденных дворян. Как в конце XVII в., так и в конце XVIII в. можно наблюдать однотипные явления: в 1691 г. сосланным в Пустозерский острог князьям Голицыным дали «двух людей с женами и детьми»[360]360
  ПСЗ. Собр. первое. № 1395.


[Закрыть]; столетие спустя, заключенный в Шлиссельбурге просветитель Н. И. Новиков (1792–1796 гг.) также «сидел» со «своим человеком»[361]361
  Пругавин А. С. В казематах. Очерки и материалы по истории русских тюрем. СПб., 1909. С. 31.


[Закрыть].

Как уже отмечалось, в 1775 г. в соответствии с принятыми Учреждениями для управления губерниями предусматривалось устройство смирительных домов, куда должны были помещаться люди «непотребного и невоздержного жития», «рабы непотребные», «ленивые и гуляки», а также, что важно для нас, «по приговору судов»[362]362
  ПСЗ. Собр. первое. № 14392.


[Закрыть]. Размещение в них контингента заключенных обеспечивалось как по приговору судов, так и по требованию родителей, родственников, хозяев, по постановлениям приказов общественного призрения. Предусматривалось, чтобы содержащиеся в них «кроме нужного времени для сна и пищи, отнюдь праздны не были, но обращались в беспрерывной работе внутри дома, а оттуда ни под каким видом отнюдь выпускаемы не были; ленивых же принуждать к работе, а роптивых и непослушных дозволяется надзирателю наказывать прутьями… или сажать на хлеб и на воду на три дни, и в темную камеру того дома на неделю»[363]363
  ПСЗ. Собр. первое. № 14392.


[Закрыть].

Нельзя не отметить полезности данного начинания, называемого в литературе «новым явлением»[364]364
  Лохвицкий А. В. Губерния, ее земские и правительственные учреждения. Ч.1. СПб., 1864. С. 210.


[Закрыть], которое, однако, как уже отмечалось, так и не было претворено в жизнь. Нас здесь больше интересует содержательный аспект. Несмотря на то, что смирительный дом не являлся местом заключения преступников, совершивших серьезные преступления, его вполне можно расценивать как учреждение для исполнения разновидности лишения свободы; в этом смысле положение об условиях содержания и режимных требованиях, выраженных хотя и очень кратко, представляется шагом вперед в деле правового регулирования лишения свободы в целом (в литературе указывается также, что, судя по подготовительным материалам, обобщающим зарубежную практику, первоначально смирительные дома предназначались для более широкого круга преступников, с соответствующим различением режима заключения[365]365
  Гернет М. Н. История царской тюрьмы. Т. 1. С. 132–134.


[Закрыть]).

Шагом вперед можно считать и предписываемую Учреждениями обязанность губернатором периодически проверять состояние тюрем, а также прокурорам всех уровней еженедельно посещать тюрьмы, «дабы посмотреть состояние в тюрьме содержащихся, и доходит ли до них все то, что им определено, и содержат ли их сходственно их состоянию и человеколюбиво» (курсив наш. – И. У.) (п. 13 ст. 405)[366]366
  ПСЗ. Собр. первое. № 14392.


[Закрыть]. В литературе описывается факт, когда в результате посещения тюрьмы в Санкт-Петербурге Военным губернатором в самом конце XVIII в., который имел беседы с арестантами, была существенно изменена мера наказания осужденным «по делу об утрате из Государственного банка»[367]367
  Лопухин И. В. Записки сенатора И. В. Лопухина. Лондон, 1860. С. 78.


[Закрыть]. Мы можем констатировать, таким образом, о принимаемых мерах по укреплению законности в сфере исполнения лишения свободы. Согласно Указу 1781 г. предписывалось заключать в «работные» дома учинивших кражу в четвертый раз (за первые три полагались телесные наказания), если кража наносила ущерб менее 20 руб.[368]368
  Лисин А. Г., Петренко Н. И., Яковлева Е. И. Тюремная система России в XVIII–XX вв. М., 1996. С. 36.


[Закрыть] Осужденные должны были находиться там до тех пор, пока не заплатят всю сумму ущерба плюс начисления на содержание работного дома. Обратим внимание на то обстоятельство, что вор должен был лично отрабатывать вчиненный ему иск, какая-либо оплата со стороны не допускалась. В литературе справедливо указывается на прогрессивность этой нормы, объективно способствующей исправлению преступника[369]369
  Лисин А. Г., Петренко Н. И., Яковлева Е. И. Тюремная система России в XVIII–XX вв. М., 1996. С. 62.


[Закрыть]. Здесь же следует добавить, что в работные дома нарушители определялись полицией, деятельность которой была упорядочена изданием Устава Благочиния или Полицейского 1782 г.[370]370
  ПСЗ. Собр. первое. № 15379.


[Закрыть]

Отметим то обстоятельство, что с 1760 г. основными местами отбывания каторжных работ становятся Екатеринбургская каторга (просуществовала до 1800 г.) и знаменитая Нерчинская каторга, а еще позже появится и Сахалинская каторга. Постепенно менялся и характер каторжных работ: акцент со строительных работ смещался к работам в рудниках, заводах и фабриках (в пятой главе будет показано, что в ХХ в. труд заключенных в СССР претерпит такую же метаморфозу – от строительства крупных народнохозяйственных объектов в 20–50-е гг. до привлечения к работам на собственных предприятиях ИТУ).

Указом о суде и наказаниях за воровство разных родов 1781 г. во всех губернских городах предписано озаботиться заведением для осужденных преступников рабочих домов с назначением в «оных работ, для общей пользы потребных»[371]371
  Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 271.


[Закрыть] (в дополнение к смирительным домам, которые находились в ведомстве приказов общественного призрения). Но и это намерение осталось невыполненным, и опять же по причине нехватки средств. С 1787 г. лиц, осужденных за воровство, и которых должны были содержать в рабочих домах, запрещалось оставлять в столицах и губернских городах, их предписывалось отсылать по уездным городам, записывать там в «рабочие люди» и употреблять в казенных работах[372]372
  Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 271.


[Закрыть].

Некоторым образом изменилось и исполнение ссылки. Как уже отмечалось, при императрице Елизавете Петровне смертная казнь заменялась вечной ссылкой (с лишением прав состояния и обязательными работами, при этом ссылка на каторгу сопровождалась сечением кнутом, вырезанием ноздрей и клеймением «в чело»[373]373
  Неклюдов Н. Примечания по истории русского права и законодательству положительному в кн.: Бернер А. Ф. Учебник уголовного права. СПб., 1865. С. 270.


[Закрыть]), которая все более сближалась по условиям отбывания с вечной каторгой[374]374
  Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 374.


[Закрыть]. Происходит также разделение ссылки на 1) ссылку как уголовное наказание (в каторжные работы, на поселение) и 2) ссылку как меру административную (на житье). Ссылка на поселение рассматривается нами как вид лишения свободы, сходный с современным институтом колоний-поселений, который, собственно, и имеет прообразом ссылку на поселение XVIII в. Здесь же следует заметить, что при Елизавете Петровне предпринимались некоторые попытки улучшить положение содержащихся в местах лишения свободы[375]375
  Толкаченко Анат., Толкаченко Андр. Из истории военных тюрем в России // Уголовное право. 1999. № 3. С. 94.


[Закрыть], однако это осуществлялось бессистемно, от случая к случаю.

В связи с изложенным необходимо заметить, что в литературе последних лет высказывалось мнение о том, что колонию-поселение как одно из пенитенциарных учреждений современной России нецелесообразно считать учреждением для исполнения лишения свободы, поскольку условия содержания в них значительно отличаются от колоний полузакрытого типа (общего, строгого и особого режимов). Кроме того, по УК РФ 1996 г. введенное наказание в виде ограничения свободы также конкурирует с наказанием в виде лишения свободы в колониях-поселениях (как и в недалеком прошлом мало чем отличались по условиям содержания колонии-поселения и так называемые спецкомендатуры, где содержались условно освобожденные из мест лишения свободы). Тем не менее мы придерживаемся версии Уголовного кодекса России и полагаем поэтому считать ссылку на поселение в качестве разновидности лишения свободы и соответственно включаем ее в предмет нашего исследования. Несмотря на указанное выше разделение, в ссылку на житье по Указу 1775 г. направлялись также и лица, осужденные за преступления небольшой тяжести. Сосланные же на вечное поселение поступали в распоряжение казенного управления и до 1798 г. трудоспособные из них назначались в работы на строительство, на предприятия или хлебопашество, а неспособные содержались в тюрьмах или приселялись к деревням[376]376
  Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 273.


[Закрыть]. Однако в целом различие между ссылкой на вечное поселение и ссылкой на житье еще не было четким[377]377
  Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 274.


[Закрыть].

По-прежнему наказание в виде ссылки в каторгу и на поселение активно использовалось государством для извлечения прагматических целей политико-экономического характера, т. е. для обеспечения дешевой рабочей силой на строительстве государственных объектов, в работах на предприятиях, а также для колонизации отдаленных районов. Как замечает Н. Г. Фельдштейн, правительству «в изобилии нужны были рабочие руки, и подневольный труд поглощал собою другие составные части этого наказания»[378]378
  Фельдштейн Н. Г. Ссылка. М., 1893. С. 131–132.


[Закрыть]. А Д. Дриль писал, что «нравственные условия каторги того времени были поистине ужасными»[379]379
  Дриль Д. А. Ссылка во Франции и России. СПб., 1899. С. 12.


[Закрыть]. Вот какие, в частности, картины он рисовал: «На приисках и заводах, после тяжких дневных работ, предоставленные сами себе, арестанты в казармах жили пьяно, распутно, часто затевали кровавые драки и страшно воровали. Окружавшие заводы слободки… представляли собой в полном смысле слова вертепы и притоны пьянства, разгула, разврата и преступления. В них сходилось самое испорченное отребье общества, формировались преступные сообщества и шайки, задумывались и подготовлялись преступления, и люди утрачивали последние остатки совести… Свободные селения из бывших каторжан также не удавались, окончившие сроки работ арестанты спешили продавать свои дома и уходить в волости, к которым они были приписаны, и превращались там в беспризорных ссыльно-поселенцев»[380]380
  Дриль Д. А. Ссылка во Франции и России. СПб., 1899. С. 13.


[Закрыть].

В 1773 г. был издан Указ, который в значительной мере запутал организацию ссылки: этим нормативным актом приписывалось вообще отменить ссылку. Однако ссылка, уже развитая в огромных масштабах, фактически, конечно же, продолжала действовать, поскольку освобождение ранее осужденных к этому наказанию не предусматривалось. А появление указа было связано с конкретным фактом: в Казани скопилось около пяти тысяч ссыльных, которым была определена ссылка в Сибирь, Оренбург и которые находились там без движения ввиду неорганизованности местных властей. В связи с этим повелевалось впредь до специального указа ни в Сибирь, ни в Оренбург в ссылку не направлять[381]381
  ПСЗ. Собр. первое. № 14077.


[Закрыть]. Исполняя это решение, Сенат предписал часть скопившихся ссыльных вернуть в прежние места, а часть определить в крепостные работы, направляя их туда на канатах (в связках) небольшими партиями с воинскими командами, а при отсутствии таковых – с командами уездных жителей. Ссылка в Сибирь и Оренбург была восстановлена в 1775 г. по докладу Сената[382]382
  ПСЗ. Собр. первое. № 14286.


[Закрыть]. С 1798 г. ссыльных на поселение и житье перестают посылать на работы с каторжными, «дабы тем не сравнять с преступниками за тяжкие преступления»[383]383
  Филиппов А. О наказании по законодательству Петра Великого… С. 437.


[Закрыть]. В итоге к рубежу XVIII–XIX вв. практика ссылки достигает своего расцвета.

Что касается тюрем, то во второй половине XVIII в. они по-прежнему находились в весьма запущенном состоянии. В частности, продолжалась практика сбора подаяний арестантами, которые на городских улицах, как говорится в одном из указов, «необычайно с криком поючи, пытанные и в разодранных платьях таких, что едва тела лоскутьями покрыты, милостыни просят»[384]384
  ПСЗ. Собр. первое. № 7321.


[Закрыть]. В 1767 г. в официальных отчетах о тюрьмах Московского магистрата сообщалось, что они содержатся «до невозможности плохо», во многих казармах «теснота превеликая, крыши ветхи и грозят обрушиться, продовольствие арестантов не обеспечено»[385]385
  ПСЗ. Собр. первое. № 13040.


[Закрыть]. Как отмечал И. Я. Фойницкий, «тюремные сидельцы умирали без исповеди и причастия, настояния правительства перед духовенством о посещении их оставались без последствий, так как духовенство, поддерживаемое Синодом, требовало жалованья, а дать его было не из чего»[386]386
  Филиппов А. О наказании по законодательству Петра Великого… С. 438; Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 316.


[Закрыть]. По словам Г. Р. Державина, в Тамбовской губернии, куда он был назначен губернатором, ему пришлось «разобрать по точной силе законов вины преступников, содержащихся без всякого прежде различия в тюрьмах»[387]387
  Записки из известных всем произшествиев и подлинных дел, заключающие в себе жизнь Гаврилы Романовича Державина // Державин Г. Р. Избранная проза. М., 1984. С. 119–120.


[Закрыть]. Там же его усилиями был построен «с пособием сумм Приказа общественного призрения благоучрежденный тюремный дом с кухнею и лазаретом, приказал в нем содержать возможную чистоту и порядок, чего прежде не было, а содержали в одной, так сказать, яме, огороженной полисадником, по нескольку сот колодников, которые с голоду, с стужи и духоты помирали без всякого о них попечения»[388]388
  Записки из известных всем произшествиев и подлинных дел, заключающие в себе жизнь Гаврилы Романовича Державина // Державин Г. Р. Избранная проза. М., 1984. С. 131.


[Закрыть].

Государство по-прежнему нуждалось в рабочих руках при возведении правительственных сооружений. Так, в 1795 г. генерал-адъютант Князев в письме к генерал-прокурору писал, что «ссылочные невольники для работы везде нужны, где только крепости инженерного ведомства по границам находятся, наипаче же потому, что во многих местах вольнонаемных людей ни за какие деньги отыскать невозможно»[389]389
  Цит по: Филиппов А. О наказании по законодательству Петра Великого… С. 435; Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 270–271.


[Закрыть]. Этой причиной объясняется появление Указа 1797 г., согласно которому все преступники были разделены на три категории: осужденные в каторгу вместо смертной казни должны быть, по наказанию кнутом, отправляемы в работы в Нерчинск; осужденные на вечную ссылку препровождаются в иркутскую суконную фабрику; наконец, осужденных к телесным наказаниям и без него к заключению в смирительный и рабочий дома на срок или навсегда, предписывалось отправлять на «крепостные строения, отколь куда способнее»[390]390
  Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 270–271.


[Закрыть].

Крайней неорганизованностью, непродуманностью отличалось составление и исполнение Указа о населении отдаленного Сибирского края 1799 г., которым предполагалось укрепить территории, пограничные с Китаем (между Байкалом, Верхней Ангарой и Нерчинском), путем ссылки туда на поселение различных категорий подданных, в том числе преступников с предоставлением различных льгот и пособий на обзаведение хозяйством[391]391
  Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 276.


[Закрыть]. Начиная с 1800 г., туда планировалось направить не менее 10 тыс. человек. Осужденные к каторжным работам и к простой ссылке должны были именоваться ссылочными. По истечении десяти лет «порядочной и прилежной жизни», по засвидетельствованию земского начальства, они могли переходить в состояние «государственных поселян». Всем «посельщикам» велено было отводить на каждую душу по 30 десятин земли в местах самых плодородных, построить для первых 2 тыс. поселян дома за счет казны, приготовить для них земледельческие и прочие орудия, снабдить потребным скотом и семенами для посева и в течение первых десяти лет освободить от всяких податей. Однако и эти благие намерения остались невыполненными.

Вновь проявилась общая беда подобных государственных начинаний, когда нормативные положения входили в сильное противоречие с действительностью, не учитывали сложившихся реальностей. Оказавшиеся значительно более дорогими съестные припасы и недостаток таковых, серьезные лишения, которым подвергались ссыльные на пути к месту поселения, приводили к массовым заболеваниям, что в итоге не позволило осуществить этот проект.

К концу XVIII в. происходит более жесткое разделение ссыльных на вечное поселение и ссыльных в каторжные работы. Так, с 1798 г. первых перестают посылать для работы в те места, где были каторжане[392]392
  Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 273.


[Закрыть]. В 1799 г. сокращается перечень преступных деяний, за которые могло быть назначено наказание в виде ссылки в каторжные работы. К числу таковых были отнесены лишь убийства, квалифицированные виды кражи и грабежи[393]393
  Бернер А. Ф. Учебник уголовного права. С. 271.


[Закрыть]. Этот момент весьма характерный и важный, он отражает стремление государства к более справедливой карательной политике. К этому можно добавить, что некоторым образом пенитенциарная политика корректировалась политическими аспектами. Так, после смерти Екатерины II новый император Павел в приватных разговорах с чиновниками говорил о необходимости «освобождения всех без изъятия заточенных по Тайной Экспедиции, кроме повредившихся в уме»[394]394
  Лопухин И. В. Записки сенатора И. В. Лопухина. С. 76.


[Закрыть]. Но и в отношении этих арестантов, пишет в своих воспоминаниях Лопухин, «приказал Государь усугубить попечение к возможному излечению… И вообще приказал Он по сей Экспедиции принять меры к лучшему и сколько возможно спокойнейшему содержанию арестантов»[395]395
  Лопухин И. В. Записки сенатора И. В. Лопухина. С. 77.


[Закрыть].

Таким образом, развитие в России института наказания в виде лишения свободы в XVIII в. и становление соответствующей пенитенциарной политики характеризуется следующими особенностями. После достаточно продолжительного периода (более 100 лет) действия жестоких наказаний (смертная казнь, телесные наказания), предусмотренных Соборным уложением 1649 г. и Артикулом воинским 1715 г., наблюдается некоторое их смягчение, и прежде всего это касается смертной казни, которая заменяется ссылкой в каторжные работы. Государство активно использует осужденных преступников для решения своих задач: колонизации новых территорий, строительства различных объектов, укрепления окраинных земель (такой подход соответствовал экономической политике России, согласно которому государство достаточно активно, если сравнивать с европейскими странами, вмешивалось в хозяйственную жизнь, т. е. имелось довольно много ремесел, находящихся под непосредственной властью государства; в литературе отмечается, что именно отсюда берутся истоки традиционного вмешательства русской государственности в сферу организации экономики[396]396
  Милов Л. В. О российском типе генезиса капитализма // Новая и Новейшая история. 1987. № 2. С. 93.


[Закрыть]). Ссылка в каторжные работы и ссылка на поселение становятся основными видами уголовного наказания вообще. Эти разновидности лишения свободы приобретают все более отчетливые различия. Государство предпринимает меры для стимулирования производительного труда ссыльных и закрепления их на постоянное место жительства в районах ссылки. Однако эти меры не давали ожидаемых результатов, и многие поселенцы после окончания срока наказания уезжали; значительным было и число побегов. Что касается ссыльных в каторжные работы, то государство практически не уделяло внимания бытовым условиям их содержания, в результате чего места их проживания зачастую превращались в притоны, рассадники разврата и пьянства. Не лучше обстояло дело и в тюрьмах, устройство которых предписывалось в каждом губернском городе; в различных регионах страны условия содержания в них существенно различались.

В числе основных причин такого положения следует назвать отсутствие единого для всей России законодательства, регулирующего назначение и исполнение наказания в виде лишения свободы, недостаток у государства необходимых материальных и финансовых средств (вероятно поэтому обсуждения возможного взаимного тюремного заточения Петра III и Екатерины II каждого со своими сторонниками накануне прихода последней к власти даже не касались вопросов законности и правовой процедуры этой акции[397]397
  Бэкингэмшер Дж. Секретные мемуары, относящиеся к кабинету в Санкт-Петербурге // Вопросы истории. 1999. № 4–5. С. 125. (Бэкингэмшер Дж. – британский посол в России в период 1762–1765 гг. Публикацию в журнале подготовил А. Б. Соколов).


[Закрыть]), неповоротливость государственного аппарата. Причем государство проявляет непоследовательность – сначала оно выделяет деньги на строительство мест лишения свободы, а затем перекладывает часть затрат на местное население. Эти причины, в свою очередь, исходили из неопределенности правительства в выборе концептуальных положений карательной политики, отсутствия научных разработок в пенитенциарной сфере.

Отчасти теоретической предпосылкой к изменениям стало появление «Наказа», где впервые на высшем уровне были достаточно четко определены цели наказания и принципы его исполнения. В этом документе впервые в истории России со стороны власти четко прозвучала необходимость реализации правовой идеи «nullum crimen, nulla poena sine lege». В пенитенциарной области развитием «Наказа» стал проект Устава о тюрьмах. Однако оба эти документа, составленные Екатериной II под влиянием гуманистических идей европейских просветителей и ученых – Локка, Гоббса, Руссо, Монтескье, Вольтера, Беккариа и других, а также опыта известного тюремного деятеля Д. Говарда, остались нереализованными. Как отмечалось в литературе прошлого века, этот документ был «только вспышкой, вызванной филантропическим и либеральным настроением умов того времени в Западной Европе… вспышка была вполне сознательная… Это сознание перешло к последующим законодателям, непрестанно опиравшимся в своих реформах на теоретический Устав Екатерины»[398]398
  Неклюдов Н. Примечания по истории русского права и законодательству положительному. С. 269.


[Закрыть]. Следует заметить, что эта «вспышка» в силу сложившихся в России общественных отношений, основанных на сословном неравенстве, отсутствием представительных органов власти, была просто обречена на быстрое угасание, ибо российское общество было не готово для восприятия передовых пенитенциарных идей. Да и сама императрица, судя по всему, это понимала, отмечая в своих записках, в частности, что «мало людей в России даже подозревали, чтобы для слуг существовало иное состояние, кроме рабства»[399]399
  Записки императрицы Екатерины Второй. М., 1975. С. 175.


[Закрыть].

Сложившееся исторически фактическое положение с местами лишения свободы не могло быть улучшено без привлечения огромных средств, а ими государство не располагало; к тому же о цельной и последовательной программе преобразований тюремной сферы тогда и речи не было. И все же толчок, данный «Наказом» и проектом Устава о тюрьмах, способствовал совершенствованию пенитенциарного дела в России, поскольку в это время тюрьмы стали «предметом более или менее общественного внимания и объектом научного изучения»[400]400
  Познышев С. В. Очерки тюрьмоведения. М., 1915. С. 1.


[Закрыть]. В изданных позже инструкциях, носивших ограниченный характер, а затем в утвержденных императором Правилах для попечительного о тюрьмах общества были включены нормы, которые станут сердцевиной последующей пенитенциарной политики Российского государства.