Текст книги "Книга Жанны"

Было слышно, как по коридору прошел патруль.

– Я даже не могу обеспечить безопасность в собственном доме, – горько сказал Лхарр.

Он выглядел таким усталым. Как никто другой, он ясно чувствовал на себе бремя ответственности за судьбу всей планеты.

Лхарр глубоко вздохнул.

– Так или иначе, Семьи больше не могут править этим миром так, как они правили до сих пор.

– Почему же, зная это, вы продолжаете работать?

– Потому что у меня нет другого выхода, – сказал он просто. Он стал, опираясь руками о камин, и долго смотрел на дрова, потом сердито покачал головой и повернулся ко мне спиной. – Я даже не могу отплатить Харлану за те слухи, о которых вы говорили мне. Я снова повторил свой вызов Ричарду, но он не встретился со мной. Прежде чем он будет рисковать своей жизнью, он хочет быть уверен, что окончательно загубил и мою. Его убийцы станут убивать меня постепенно: сначала разобьют коленную чашечку, потом, возможно, сожгут руку…

– Лорд Карн! – Мне стало нехорошо. Как он мог спокойно говорить о таких вещах?

– Простите, – он оживился. – Следующий Совет наверняка будет очень интересным. Его заседание будет транслироваться во все Дома Старкера-4, и вы сможете следить за его ходом.

С трудом справившись с подступившей к горлу тошнотой, я тихо произнесла:

– Я никогда не интересовалась политикой. В этом не было необходимости.

Лорд Карн пододвинул свой стул поближе к моему и сел.

– Из членов Девяти Больших Домов вы уже видели Друма, Джастина, Ингольда Кингсленда, семью де Ври и, конечно же, Эмиля фон Шусса. Официально он держится нейтрально, он делает это ради Джемми, хотя для Ричарда это ничего не означает. Маркиз Гормсби – очень худой, очень старый человек, всегда стоявший на стороне Харлана. У Гаррена Одоннела рыжеватые волосы, он во всем подражает Ричарду, повторяет каждое его слово и прислуживает ему. Де Ври и Кингсленд никому не говорят, на чьей они стороне.

Он взглянул на меня, чтобы убедиться, что я слушаю его.

– Нам нужно следить за Паулем. Он очень слаб, и Семья Друма легко может оказать на него финансовое давление.

– Почему вы сказали, милорд, что я могу следить за ходом заседания из дома? Теперь я ваш секретарь, разве я не могу находиться с вами в здании Совета? Нет, не говорите, что это не женское дело. Я не раз слышала, что ваша мать имела там законное место, как ваш регент. Я бы могла помогать вам, вести записи…

– Свободные граждане сами все записывают. Вейсман сможет сделать все, что мне нужно.

Внезапно я почувствовала, что обязательно должна присутствовать вместе с ним на Совете. Это стало бы публичным признанием Лхарром моих способностей.

– Прошу вас, милорд, вы должны показать пример. До сих пор вы бессмысленно тратили ваши деньги. Позвольте мне показать вам и всем остальным, какую помощь может оказать Свободная женщина. Освободите меня, милорд, чтобы я смогла стать самой собой! – по лицу его пробежала тень, и я с легкостью прочитала его мысль, словно он уже произнес ее вслух. – Я знаю, что до сих пор приносила вам больше неприятностей, чем помогала, милорд. Дайте мне возможность наверстать упущенное.

Несколько минут он сидел молча, потом встал и подал мне руку, помогая встать. Лорд Карн пристально посмотрел на меня, словно пытаясь разгадать мотивы моего поведения.

– Я подумаю об этом, мадам, и завтра утром сообщу о своем решении.

12

Приближалось рождество, но убийство Орконана нарушило наше праздничное настроение. Напряжение в доме нарастало: до рождества оставались считанные дни, а убийца все еще не был найден. Некоторые родственники, с давних пор жившие в доме, собрали чемоданы и улетели домой в свои собственные малые владения, надеясь, что там они будут в большей безопасности. Всю неделю до сочельника мы с лордом Карном целыми днями работали. Я готовилась принять все дела по дому: как внутренние, так и внешние. Все свободное время лорд Карн проводил, играя с Джемми, который на эту неделю был освобожден от занятий. Иногда, во время особенно шумных игр, их смех и крики были слышны даже в библиотеке.

В сочельник днем Кит зашла в библиотеку, чтобы отругать нас. Праздничный обед должен был начаться менее, чем через час, а мы еще работали. Быстро сложив все, мы пошли наверх, чтобы переодеться. Я решила нарушить обычай, не позволяющий замужним Гхаррским женщинам носить распущенные волосы. Я тщательно расчесала их и лишь завязала красной ленточкой, которая была чуть ярче моих волос. Прежде чем выйти из комнаты, я в последний раз посмотрелась в зеркало и осталась довольна своим праздничным видом. Это сразу подняло мне настроение. Бархатный наряд, вихрем кружившийся вокруг ног, показался мне очень элегантным и женственным. Эти платья не так уж плохи для торжественных случаев.

Я шла по коридору, получая удовольствие от восхищенных взглядов, которые бросали на меня солдаты. Пока Кит одевалась, лорд Карн сидел с мальчиком. Когда я вошла, он держал Джемми на весу, в воздухе, а тот визжал от удовольствия. Лхарр обернулся, услышав стук закрываемой двери. Не отрывая от меня своих глаз, он поставил мальчика на пол. Несколько минут он молча смотрел на меня: ему явно нравилось, как я выглядела. Потом он медленно подошел ко мне и взял за руки.

– Я не могу найти слов, мадам.

Чувствуя на себе его восхищенный взгляд, я густо покраснела.

Он слегка сжал мои руки.

– Я буду счастлив сидеть за столом с такой красивой женщиной. Знаете ли, мадам, как вы великолепны?

– Теперь знаю, милорд, – улыбнулась я ему в ответ.

Лорд Карн указал Джемми на занавеску, за которой переодевалась Кит, и подтолкнул к ней, дав ему сзади хорошего пинка.

– Беги туда и скажи своей маме, что если она хочет, чтобы этим вечером ее вообще кто-нибудь заметил, ей придется спуститься вниз впереди нас.

Лорд Карн на секунду отвернулся и достал из ручки своего кресла маленькую позолоченную коробочку.

– Я хотел взять ее вниз, чтобы подарить завтра, но, кажется, лучше это сделать сегодня.

Я коснулась спереди края коробочки, и ее крышка тут же открылась. Внутри лежало великолепное ожерелье из непрозрачных голубых камней.

– О, милорд! Как красиво!

– Я… я пытался подобрать украшение под цвет ваших глаз, – пробормотал он.

Я была удивлена его необычным смущенным тоном, к тому же думала, что он не очень-то замечает, как я выгляжу.

– Вы поможете мне застегнуть его, милорд?

Я подала ему ожерелье. Он подошел ко мне сзади, поднял волосы, и я почувствовала, как он стал неловкими пальцами, не привыкшими к такой работе, застегивать у меня на шее ожерелье, потом, наконец, раздался слабый щелчок.

– Большое спасибо, милорд.

Он улыбнулся и слегка поклонился. До тех пор, пока мы не сели за стол в Большом Зале и не принялись за еду, он не сказал мне больше ни слова.

Праздничный семейный обед, рождественская история и Буш (огромный пирог, покрытый глазурью и похожий на полено) – мы медленно переходили от одного к другому, наслаждаясь временным спокойствием и отдыхом. Когда все наелись до отвала, слуги сдвинули столы, и начались танцы. Потом все, кто хотели, остались петь веселые рождественские песни. Этот вечер превзошел все мои ожидания, я чувствовала на себе восхищенные взгляды своего мужа и других членов Семьи, и мои щеки горели от смущения. Было раннее утро, когда последние родственники ушли спать, и хозяин с хозяйкой могли, наконец, тоже отправиться к себе. Я чувствовала только приятную усталость. Я уже засыпала, когда Лхарр слегка подтолкнул меня локтем.

– Не лучше ли подняться в свою комнату и там лечь спать?

– Да, конечно.

– Тогда пойдемте, – он подал мне руку, потом обхватил меня за талию.

Я не сопротивлялась. Мне было приятно его прикосновение. Это так отличалось от его обычного официального отношения ко мне. Я положила голову ему на плечо, и мы стали медленно подниматься наверх. Лхарр тихо насвистывал припев последней песни.

Служанки уже спали, и в моей комнате было тихо и темно. Лорд Карн и я молча стояли посреди комнаты, наслаждаясь последними минутами счастья, тишины и покоя. Лорд Карн слегка обнял меня и поцеловал. Его нежный горячий поцелуй ни о чем не просил у меня.

– Спокойной ночи, моя леди, – мягко сказал он.

Но это был не тот поцелуй, который я ждала от него. Его глаза горели. Неужели даже после того, что было между нами всего несколько дней назад, после такой страсти, которая охватила нас обоих, он все еще думал, что я лишь терплю его? Я не могла угадать сейчас, о чем он думает, но мне очень захотелось сделать для него этот вечер таким же прекрасным, каким он был для меня. Я ближе прижалась к нему и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его. Он обнял меня еще крепче и нежно поцеловал в губы. Я обхватила его за шею и чуть не задохнулась от его страстного поцелуя. Он начал медленно расстегивать пуговицы у меня на спине.

На следующее утро лорд Карн стал готовить меня к заседанию Совета, которое должно было состояться только через неделю. А вскоре настал и этот долгожданный день.

Приземлившись на посадочной площадке Мирового Совета, мы вышли из флиттера и в окружении телохранителей направились к дверям здания Совета, со всех сторон также окруженного солдатами. Так как ни один солдат не имел права заходить в здание Мирового Совета, поскольку там не разрешалось держать оружие, мы вошли туда уже одни. Председатель Совета Рид приветствовал всех входящих, стоя у дверей огромного зала заседаний, стены которого были выкрашены в голубой и зеленый цвет. Как только лорд Карн и я появились в дверях, паж громко объявил:

– Лхарр и Ларга Халарек.

Присутствующие завертели головами, и по залу пронесся не то одобрительный, не то осуждающий шепот. Член Совета Дюваль, – стоявший в секции, предназначенной для Свободных граждан, в другом конце Зала и разговаривавший с ольдерменом, приветливо посмотрел в нашу сторону и подмигнул мне.

Лорд Карн протиснулся сквозь толпу к столам, приготовленным для Халареков. Люди, сидевшие на скамьях за этими столами, небрежно приветствовали его. Я не знала никого из них, но раз они сидели здесь, они тоже были из семьи Халареков. Карн пододвинул мне стул, потом сел сам и потрогал табличку, на которой было написано его имя. Потом он огляделся вокруг.

Председатель Рид вышел в центр круглого зала, встал за свой стол и энергично ударил по нему молотком. Когда шум немного стих, лорд Карн зашептал мне на ухи:

– Помни, твое присутствие здесь – очень необычное событие для них. Ты находишься тут только как мой личный секретарь, чтобы наблюдать и запоминать. Ни при каких обстоятельствах ты не должна ничего говорить, пока идет заседание Совета.

Он снова стал внимательно слушать Председателя, читавшего список вопросов, которые будут стоять на повестке дня: новое торговое соглашение с Антаресом-3, рекомендация прекратить полеты на Черном Корабле, билль об освобождении рабов…

Вдруг наступила тишина. В дверях стояли герцог Харлан и несколько его вассалов. Ричард прошел по проходу к своему месту и улыбнулся графу Джастину, сидевшему двумя рядами ниже. Граф отвернулся. Харлан дружески положил руку на плечо человеку, сидевшему за маркизом Гормсби. Тот сбросил его руку со своего плеча. Харлан прикусил губу и оглядел зал.

– Трусливый ублюдок, – пробормотал кто-то справа от меня.

Мне показалось, что на лице лорда Карна мелькнуло удовлетворение, однако, если не считать этого, он не подал вида, что заметил своего врага. Возможно, его попытки отплатить Ричарду за слухи о дуэли увенчались большим успехом, чем он ожидал.

«По крайней мере, часть дегтя, которым герцог хотел вымазать лорда Карна, испачкала и его самого», – подумала я.

– Если вы позволите нам продолжить… – язвительно произнес Председатель.

Ричард милостиво кивнул, давая понять, что разрешает продолжить заседание, и уселся на свое место. Председатель нашел в списке тот пункт, на котором остановился, а затем прочитал список до конца. Заседание началось. Мне были плохо понятны условия торгового соглашения. Члены Совета обсуждали его вяло и без всякого энтузиазма, а потом одобрили его принятие. Затем Рид провозгласил следующий пункт повестки дня. Встал маркиз Гормсби.

– Лорды… и леди! Кавалерийский орден рекомендует прекратить полеты Черных Кораблей. Вы прекрасно знаете, что мы не трусы. Мы очень часто и успешно сражались, когда это было необходимо. Я сам привез себе жену с другой планеты. Тем не менее, мы чувствуем, что вероятность объединения против нас «обиженных» нами планет растет с каждым разом, когда наш Черный Корабль покидает Старкер-4. Как долго, джентльмены, наши соседи будут терпеть бессовестное нарушение их суверенитета и границ? Как долго они будут молчать, зная, что мы похищаем их людей, хотя бы даже и женщин?

То, что Гормсби сразу приступил к обсуждению этого вопроса, не делая никакого вступления, а также волнение, слышавшееся в его голосе, говорило о том, что споры об этой проблеме шли уже давно.

Я почувствовала, что замечания маркиза были адресованы мне.

Затем Рид предоставил слово Лхарру Гаррену Одоннелу. Он был приблизительно того же возраста, что и Карн. Одоннел церемонно поклонился пожилому Председателю.

– Я согласен с моим благородным коллегой. Кавалерийский орден уже давно предлагал сделать это. После того, как было осуществлено это последнее рискованное предприятие, – он многозначительно посмотрел на лорда Карна, – закончившееся смертью двоюродного брата моей жены и нескольких солдат, я также пришел к выводу о необходимости поддержать это предложение.

Он сделал паузу, чтобы присутствующие лучше поняли значение его слов. В зале воцарилась напряженная тишина, и несколько человек обернулись, чтобы увидеть реакцию Дома Халарека.

– Больше года Одоннел был разлучен со своей женой, и он ненавидел ее брата, как Бегуна из пустыни Цинн, – гневно закричал лорд Карн.

– Мы просили Лхарра Халарека не совершать этот полет, – продолжал Одоннел, – но он игнорировал нашу просьбу и совершил нападение на мирную планету, основным занятием на которой является сельское хозяйство и которая находится от нас на расстоянии всего лишь половины светового года.

Из рядов, занимаемых Домом фон Шусса, поднялся молодой человек. На вид ему было немногим более тридцати лет.

– Господин Председатель! Прошу записать, что «мы» – означает только Дом Харлана и Дом Одоннела, а не Совет в целом.

Рид одобрительно кивнул.

– Ваша просьба будет удовлетворена, лорд Карел.

Молодой человек снова сел.

– Как я уже сказал, совершил нападение на мирную… – возмущенно воскликнул Одоннел.

Лорд Карн вскочил на ноги.

– Я не совершал нападения на Фру! Мы приземлились ночью и безболезненно усыпили несколько человек, которых мы встретили, безвредным газом. А те три солдата, о которых упомянул Одоннел, напились, упали в озеро и утонули. Надо говорить всю правду, а не часть ее, милорд.

– Я никому не разрешал прерывать себя, тем более человеку, который называет меня обманщиком, – резко выпрямился Одоннел.

– Я не называл вас так, Одоннел. Пока.

Но Одоннел продолжал говорить, словно не слыша слов лорда Карна.

– Я объяснил, почему изменил свою точку зрения, – сказал Одоннел и сел на свое место, удовлетворенно улыбаясь.

Нерешительно поднялся очень молодой человек из Дома Кингсленда.

– Где же тогда мы будем находить себе жен?

– Конечно же, мы будем брать в жены Гхаррских женщин, – герцог Ричард не стал ждать, когда Рид даст ему слово.

Молодой человек из Дома де Ври вскочил на ноги.

– Господи! Но вы же знаете, что после Войны и Болезни у нас осталось слишком мало женщин!

Герцог откинулся на спинку кресла и посмотрел на него с преувеличенным сочувствием.

– Почему же тогда у вас нет жены, милорд? – дерзко выкрикнул какой-то молодой человек – житель одного из малых Домов.

– Да! Где ваши сыновья, милорд? – крикнул кто-то из Дома де Ври.

Смуглое лицо Ричарда Харлана стало красным от гнева. Он свирепо огляделся по сторонам.

– Я выберу себе жену, которая подойдет для Старкера-4, – он многозначительно посмотрел на меня. – Но только, когда буду готов к этому.

– Означает ли это, что вы полетите за ней на другую планету? – послышался голос из Дома Джастина.

– Да. Почему бы и нет? Дом Харлана – не какой-нибудь малый Дом. Я могу себе позволить полет на Черном Корабле.

– Это замечание о малых Домах не прибавит ему новых друзей, – зашептал лорд Карн мне на ухо.

– Члены Девяти Семей всегда привозили себе жен с планет, похожих на нашу или даже менее развитых. Зачем же что-то менять? Зачем же брать женщин с планет старой Империи?

По возмущенному гулу, поднявшемуся в зале, я поняла, что лорд Ричард сделал большую ошибку, критикуя меня в моем присутствии.

Граф Джастин повернулся ко мне и сказал:

– Пожалуйста, Ларга, не судите о всей Старой Партии по плохим манерам лорда Ричарда. Мы не разделяем его мнения.

Председатель дал слово молодому человеку из Дома фон Шусса.

– Вопрос Харлана не относится к делу, господин Председатель. Проблема состоит не в том, откуда нам привозить женщин, а в том, привозить ли их вообще, – молодой человек посмотрел на Рида, тот кивнул. – Как велика вероятность спровоцировать новую войну, Фрем Рид?

– Наши наблюдатели, работающие там со времен Войны, сообщают, что Федерация не станет заново вооружаться ни при каких обстоятельствах, пока входящим в нее планетам грозят разрушение и радиоактивные взрывы.

Именно такое мнение было распространено на Фру. Никакая провокация не стоит смерти и разрушения, которые неизбежно принесла бы новая Война. На Фру, так же как и на многих других Внутренних Планетах, людей с детства учили не применять насилия.

– Как насчет возможных экономических санкций?

– Вполне вероятны, хотя ни одна планета еще не угрожала нам этим.

– Тогда не надо прекращать полеты Черных Кораблей, – вмешался молодой человек, сидевший за Джастином. – У меня нет жены, потому что здесь, на Старкере-4, нет женщин подходящего возраста и соответствующего происхождения. Неужели мне придется умереть, не произведя на свет сыновей

– наследников?

Сидевшие в зале молодые люди одобрительно загудели. Джастин гордо поднялся со своего места. Председатель тут же дал ему слово.

– Я предлагаю разрешить полеты Черных Кораблей, поскольку это необходимо для продолжения Семей, – среди молодых людей послышались одобрительные восклицания. – Если Свободные граждане не…

Рид сердито затряс головой.

– Свободные граждане перестанут быть свободными, если начнут заключать браки с членами ваших Семей и станут участвовать во всех ваших ссорах. Есть ли еще предложения?

Больше предложений не было, и это приняли подавляющим большинством голосов. Следующими вопросами на повестке дня были предложенные Карном законопроекты. Вокруг них разгорелись горячие споры, и Свободные граждане впервые приняли участие в этих спорах. Дискуссии продолжались чуть больше часа, но мне казалось, что прошло уже очень много времени. Наконец достаточно весомые аргументы сломили сопротивление Старой Партии, и рабство было официально отменено. Однако Свободные граждане, так заинтересованные в принятии первой части этого предложения, отказались участвовать в спорах о второй его части – ограничении наказаний рабов. Список допустимых наказаний – нанесение увечий и серьезных повреждений, избиение, заковывание в цепи, изгнание в пустыню Цинн – ужаснул меня. Никакие аргументы не могли убедить Свободных граждан, что они должны в своих же интересах принять участие в споре. Сами они никогда не имели рабов и никак не могли понять, что пока есть люди, лишенные свободы, никакая другая свобода не может находиться в безопасности. После громких споров и взаимных оскорблений наконец состоялось голосование. Лорд Карн напряженно ждал подсчета бюллетеней. Результаты голосования оказались против него.

Я чувствовала, как сильно был разочарован лорд Карн, ведь этот вопрос очень много значил для него, но он, как обычно, старался никому не показывать своих чувств. Я попыталась хоть немного утешить его:

– По крайней мере, им не удалось увеличить количество возможных наказаний, милорд.

– Да, – устало произнес он, – по крайней мере, нам удалось предотвратить это.

Тем временем Председатель Рид нервно откашлялся и принялся зачитывать следующее предложение:

– Настоящим постановляется, что впредь, начиная с сегодняшнего дня, женщина из благородной Семьи не может выйти из дома без разрешения своего мужа и без сопровождения, по меньшей мере, двух женщин, занимающих такое же высокое положение, как она. Настоящим объявляется, что ни одна женщина не имеет права выставлять напоказ свои ноги, руки или шею больше, чем на дюйм. Настоящим также постановляется, что никто не имеет права учить женщину чему-то большему, чем прочитать и написать свое имя.

В первую минуту я не поверила своим ушам. Я не знала ни одной планеты во всей галактике, где бы женщины подвергались такой дискриминации. Даже на самых отсталых планетах женщины не умели читать и писать только потому, что там вообще никто не умел это делать. Мне сразу стало ясно, какое ужасное будущее ожидает меня, если предложение будет принято. Именно это мужское высокомерие я и имела в виду, когда говорила с Питером. Вот почему мой муж долго не решался взять меня на Совет.

Если эта идиотская резолюция будет принята, я одна не смогу выйти из замка, если со мной не смогут пойти Кит и леди Агнес. К тому же, они хотят сделать женскую одежду еще более строгой! Должно быть, лорд Карн почувствовал мое нарастающее возмущение, потому что он подозвал Ороарка, который оставил свой пост у двери и вывел меня из зала заседаний.

В холле я принялась ходить взад-вперед, зло толкая впереди себя тяжелую парчовую юбку, прикусив нижнюю губу и изо всех сил стараясь, чтобы находившиеся там солдаты и Свободные граждане не заметили, что творилось у меня на душе. Красивые фрески расплывались у меня перед глазами, я слышала тихие голоса солдат, но не понимала ни слова из того, что они говорили, все во мне кипело от гнева, и слова возмущения готовы были вырваться наружу. Эти люди из Старой Партии не дают Лхарру покоя: сначала рабы, теперь это ограничение для женщин.

– Ларга! – По тону Ороарка я поняла, что он уже не первый раз обращается ко мне.

Я остановилась и взглянула на него. Ороарк покраснел и стал переминаться с ноги на ногу.

– Не нужно расстраиваться, Ларга. В этом нет ничего постыдного. Вы женщина.

Я подавила кипевший во мне гнев. Ороарк очень молод и не представляет себе, что можно жить по-другому.

– Не в этом дело, Томми! Эти ограничения – вот в чем проблема! Нельзя говорить, нельзя думать, нельзя двигаться, нельзя носить эти одежды, да еще они хотят не разрешить женщинам читать! Все это просто приводит в бешенство; Но лорд Карн был прав. Я больше ни минуты не смогла бы просидеть молча.

Ороарк озадаченно посмотрел на меня, между его карими грустными глазами появилась глубокая морщинка.

– Ты не понимаешь меня, Томми?

– Отчасти. Ну, не совсем. Нет.

Дверь палаты заседаний открылась, и в холл стали медленно выходить лорды и Свободные граждане. Лорд Карн вышел среди последних. На ходу он о чем-то разговаривал с Дювалем и Председателем Ридом. Пауль IV Друма перебросился с ними несколькими словами, а затем отошел от них. Все трое на несколько минут остановились в дверях, тихо поговорили, потом расстались, и каждый пошел своей дорогой.

Лорд Карн прислонился к стене у самой двери, стараясь расслабить напряженные мышцы и немного успокоиться. Несколько минут он стоял так, испытывая мое терпение и наблюдая за мной, потом наконец подошел, чтобы ответить на не высказанный, но мучивший меня вопрос.

– Расслабься. Мы потерпели поражение, – на мгновение он отвернулся, чтобы поприветствовать нескольких проходивших мимо нас мужчин, потом продолжил: – В конце концов, обычай, да и личные желания предполагают ношение скромной одежды.

– Чьи желания?

– Мои. Любого мужа.

– Вы не очень-то прогрессивны сейчас в своих суждениях.

– Иногда быть прогрессивным означает просто не отступать назад. Это был как раз тот случай. Обсуждение этого предложения откладывалось уже четыре заседания подряд, то есть больше года. Раньше или позже, оно все равно бы прошло.

– Не открывать шею больше чем на дюйм! У меня нет слов, чтобы описать глупость и слепоту мужчин, а я думала, что вы не такой, как все!

– Говорите тише, – предупредил лорд Карн, но в голосе его слышался смех.

Это еще больше разозлило меня, хотя я постаралась все же говорить тише.

– Докажите, что вы действительно боретесь за реформы, мой лорд. Освободите меня. Позвольте мне быть самой собой.

Он улыбнулся и покачал головой.

– Если бы я была мужчиной, вы бы не отнеслись так к моим словам.

– Если бы вы были какой-нибудь другой женщиной, я, возможно, прислушался бы к ним. Но вы вполне способны отрезать волосы, носить короткие юбки до колен, свободно вступать в разговор с любым мужчиной, который интересует вас, и выступать в защиту рабов. Нет, я не могу позволить вам загубить реформу. Она и так сейчас находится в большой опасности. А вам не хватает терпения постепенно двигаться вперед. Давайте пойдем домой и вновь возьмемся за работу.

В сопровождении Ороарка, шедшего впереди нас, и пятерых солдат по бокам и сзади мы быстро вернулись к лифту, который доставил нас на поверхность, прямо к стартовой площадке.