Текст книги "Неотразим и порочен"

Алексе показалось, что смеется не женщина, а страшная нежить. Несмотря на твердое решение держаться невозмутимо, она невольно отпрянула.

– Прибавьте к этому подозрение в причастности к смерти Девинтера, и Коннор Линсли очень скоро будет болтаться на виселице. Только ты этого не увидишь. – Хелен захлебывалась от мстительного злорадства.

– Умно, ничего не скажешь, – заметила Алекса. Она откинулась на спинку сиденья и сосредоточилась. – Как жаль, что, составив такой блестящий план, вы упустили одну деталь.

По лицу Хелен промелькнула неуверенность, от которой ей, однако, удалось быстро избавиться.

– Невозможно. Я все продумала.

– Вы сами заметили, что Киллингуорт небрежно относится к своим владениям. Возможно, потому, что для него не столь уж важно их потерять. – Алекса сделала глубокий вдох и выпалила: – Вы перепутали обычную мужскую похоть, пусть даже очень сильную, с более глубоким чувством. Я бы на вашем месте не стала рассчитывать, что он придет за мной.

Лицо Хелен скрылось в тени.

– Ирландский Волкодав непременно явится за вами. Головой ручаюсь.

Глава 23

Опустившись на корточки, Камерон зажег огарок свечи.

– Следы. Судя по их виду, свежие.

Коннор взглянул через плечо друга.

– Несомненно, это Алекса, я узнаю форму ее туфелек. – Он отвел глаза и попытался справиться с подступившей паникой. – Давай посмотрим, куда они ведут.

Не прошло и нескольких минут, как друзья вышли к небольшому пролому между зданиями. Вытащив пистолет, Камерон приготовился идти вперед.

– Нет, я пойду первым. – Коннор, хотя и был вооружен только ножом, схватил друга за локоть. – Погаси свечу.

Мысленно чертыхаясь, он направился вперед, стараясь двигаться быстро, но ненадежная опора под ногами – было очень скользко – и ограниченное пространство существенно снижали скорость. Коннор представил себе, что вот-вот споткнется о безжизненное тело Алексы, и весь покрылся холодным потом. Даже ладони увлажнились, и нож мог в любой момент выскользнуть из пальцев.

«Всемогущий Господь, прояви милосердие…» Коннор и сам не заметил, как начал молиться. Словно в насмешку над его обращением к небесам, проход стал еще уже и ниже, ему пришлось согнуться в три погибели. Он замер, прислушиваясь, но не услышал ничего, кроме своего дыхания.

Неужели они пропустили нужный поворот?

Волкодав сделал еще небольшой шажок вперед, и его нож ткнулся в дубовую балку. Он крикнул Камерону, чтобы тот был осторожнее, наклонился еще ниже и, проскользнув под балкой, вышел на грязную улочку.

– Проклятие.

Улица была пуста.

Камерон снова зажег свечу.

– Посмотри сюда. – Он подобрал из грязи маленькую белую тряпочку.

В мгновение ока Коннор оказался рядом и выхватил лоскуток.

– Дьявол! – Он на ощупь узнал кружевную косынку Алексы, которая еще хранила знакомый аромат вербены и лаванды. – Все демоны преисподней! Тысяча чертей!

Пока граф стоял без движения, сжимая в руках вещь, принадлежащую его жене, Камерон начал обследование территории. Очень скоро он набрел на обломок железной трубы. Помрачнев, он поднял его и поднес к свету.

– Кровь, но не так много, как можно было ожидать.

Волкодав, онемев, уставился на прилипшие к трубе светлые волоски.

– Пойдем, Волкодав. Так ты ее не вернешь.

Коннор сунул кружевную косынку в карман.

– Ты прав, – согласился он, – но за это я сверну шею похитившей ее мерзавке.

– Проявление дурного нрава, Волкодав, не поможет. – Ради нее и ради себя ты должен сохранять ясную голову.

– Давать советы будешь своим женщинам. Война – это то, что я понимаю очень хорошо и сам. – Хотя внутренности Коннора сжимались от тревоги, он говорил собранно и спокойно. – Что ты видел?

– Много следов. Здесь было два или три человека. Еще кого-то волокли по земле. Также здесь недавно был экипаж. – Камерон сделал паузу и добавил: – Никаких следов борьбы.

– Тела здесь тоже нет, – сказал Коннор, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Если ее увезли, значит, есть шанс, что она еще жива. – Он устремился вперед по следу, оставленному в грязи колесами экипажа, но Камерон поймал его за сюртук.

– Не будь идиотом. У нас нет ни одного шанса уследить за экипажем после того, как он свернул с этой улицы. Надо вернуться в городской дом. Возможно, там есть ключ.

Коннор скрипнул зубами и отшвырнул попавшийся под ноги осколок стекла.

– Ты прав, – сказал он и позволил другу увести себя. Двигайся! Он должен все время двигаться! Только так можно справиться с парализующим страхом.

До ожидавшего их экипажа друзья дошли молча.

– Я тут подумал… Похоже, мне все же стоит заглянуть в тот дом, за которым вы вели наблюдение.

– Мы с тобой мыслим одинаково, – буркнул Коннор. – Только я иду с тобой.

– Подумай как следует. – Камерон остановился. – Все то, что я говорил Гриффу, справедливо и для тебя. Ты будешь только мешать.

Волкодав уже открыл рот, чтобы возразить, но молча закрыл его. Друг был прав.

– Как я уже сказал, ты должен вернуться домой и посмотреть, не оставила ли она еще каких-нибудь ключей к личности таинственной миссис Уэдерли. И, хотя сейчас еще, наверное, рано, есть шанс, что тебя может ожидать письмо. Если Алексу похитили, преступники обязательно свяжутся с тобой. Я приду, как только смогу.

– Надеюсь, что, помимо всех прочих талантов, ты еще чертовски хороший взломщик, – сказал Коннор.

– Ты не найдешь лучшего от Брайтона до Бомбея. – Двигаясь с кошачьей грацией, Камерон скрылся в темноте, оставив Коннора возле экипажа. – Я скоро буду, Волкодав.

* * *

Тот факт, что предложенная Камероном стратегия была логичной и правильной, не помогал Коннору справиться с чувством своей абсолютной беспомощности. Осмотр спальни Алексы ничего не дал, лишь еще сильнее растревожил душу. Здесь все напоминало о ней: лента для волос, бутылочка лавандовой туалетной воды, нитка жемчуга. Закрыв очередной ящик, граф перешел в кабинет.

На столе было только два листа бумаги – хронология нападений и список вопросов, которые Алекса составила для мистера Болта. Отодвинув их в сторону, граф взял небольшой блокнот в кожаной обложке и открыл его. Первым на глаза попался набросок плана расширения конюшен Линсли-Клоуз. Судя по надписям, сделанным аккуратным почерком, Алекса хотела устроить помещение для стрижки, сарай для содержания коз и еще несколько помещений для хранения шерсти и пряжи.

Листая блокнот, Коннор ощутил, что ему становится трудно дышать. Алекса сделала в нем наброски своей будущей жизни. Быстро просмотрев остальные страницы, граф увидел изображение кашемировой козы с краткой справкой о породе, новые медные детали для буфета в кладовой, рисунок нового комплекта штор для гостиной – орнамент с указанием цвета был вынесен на поля.

И портрет, не узнать который было невозможно, несмотря на причудливый изгиб штрихов.

Коннор выронил блокнот, опустился в кресло и закрыл лицо руками.

Если бы только Господь дал ему шанс сказать Алексе, как он тоскует по ней, как хочет разделить с ней будущее.

Все это в высшей степени забавно. Большую часть жизни Волкодав взирал на мир, и на женщин в том числе, с циничной отстраненностью. У него было много пылких романов. Но, несмотря на обжигающую плотскую страсть, ни один из них не затронул его душу.

Пока в его «Логово» не ворвалась Алекса.

Дерзкая. Соблазнительная. С самой первой встречи она безмерно раздражала и так же сильно притягивала его. Ее несгибаемый дух игнорировал барьеры, которые он с такой тщательностью возвел вокруг себя. Граф все время думал об Алексе Хендри, она завладела его сердцем. Это безмерно пугало его.

Была ли это любовь?

Возможно, поэты все же правы. Коннор всегда считал мелодраматичной ерундой метания от глубин отчаяния до высот экстаза, и все это в рамках одного сонета. Теперь он уже не был уверен в этом. Любовь пробуждала сомнения и надежды, не говоря уже о смятении. Она изменила его, пробудила чувства, заставила сердце петь.

Но все это было нелепо. Он – рычащий Волкодав. Или уже нет?

Не важно, что его слова чаще звучат как грубый лай, чем как благозвучная песнь, в следующий раз, когда он увидит Алексу, она узнает о его чувствах.

* * *

Алекса пошевелила руками. После того как похитители принесли ее в крошечную комнату, они ослабили веревки на запястьях, зато надели на ногу стальной браслет и приковали на день к столбику кровати, лишив надежды на спасение. Но мысль о том, что она обрела какую-то кроху свободы, позволяла не утонуть в омуте отчаяния. Она искренне сожалела о том, как много недосказанного осталось между ней и Коннором. Они слишком мало были вместе. У нее не было шанса сказать, как ей уютно в его объятиях, как ей нравятся его грубоватый смех и пляшущие в глазах смешинки. Он всегда тщательно старался скрыть свои легкие приятные черты.

Было невыносимо больно думать, что она может больше никогда не увидеть его лица, не услышать его ворчания…

Сильный рывок, и ей удалось освободить руки. Она села и призналась самой себе, что перспективы практически не изменились. Железное кольцо на ноге не позволяло встать с матраса, да и вид цепей, тянущихся к трем другим столбикам кровати, оптимизма не внушал. Алекса пока еще соображала не слишком хорошо, но не надо было обладать развитым воображением, чтобы понять, для чего они были предназначены.

Она снова легла на покрывало и обратила взор к потолку. Это оказалось большой ошибкой. Огромное овальное зеркало, удерживаемое на месте четырьмя злобными сатирами, занимало значительную часть потолка. В нем отражалось не только ее бледное лицо и порванная одежда, но и кожаные плетки самых разных размеров, и розги, висящие на стене.

Зажмурившись, Алекса весьма наглядно представила себе, как ее избивают хлыстом, и похолодела. Но потом она все же заставила себя успокоиться и не впадать в отчаяние. Она не станет спокойно лежать, словно ягненок, которого приготовили в качестве приманки волку.

Алекса снова села и запустила пятерню в волосы.

Не так давно она смеялась до слез, читая популярный роман, в котором героине удалось открыть дверь темницы заколкой для волос. Теперь ей оставалось только молиться, чтобы такое действительно было возможно. Разогнув заколку, она приступила к работе.

* * *

– В доме никого нет, – сообщил Камерон. – Слуг тоже нет, вся мебель закрыта чехлами, за исключением маленькой библиотеки на втором этаже, где, похоже, время от времени происходят какие-то встречи. Комнатой явно пользуются, но кто-то очень заботится, чтобы не оставить никаких следов. – Сняв пару тонких черных перчаток, он достал из жилетного кармана три предмета и с театральной улыбкой положил их перед другом. – Впрочем, этот «кто-то» не очень аккуратен.

Колода карт, золотая цепочка для часов, счет от торговца вином.

Коннор молча взял каждый предмет и подверг внимательному осмотру. Потом он вернул их на место и выругался.

– Ты видишь связь?

– Ее трудно не увидеть, если знаешь, куда смотреть. – Он повернул одну из карт рубашкой вверх и указал на узор. – Две стилизованные птицы – одна белая, другая серая. Это уникальный рисунок. Такие карты изготавливают только для «Грязной голубки» – дорогого борделя, расположенного недалеко от Риджент-парк. – Он поднес руку к цепочке, но не притронулся к ней. – Такие цепочки дарят особым клиентам, которые спускают много наличных – вместе со своими штанами – в укромных гостиных на третьем этаже. А это…

Бумага зашуршала в руках Коннора, пока он разворачивал и разглаживал ее.

– Этот счет от Флада и Тейлора отправлен в заведение на углу Кресент-стрит и Гилпин-лейн.

– Это же точный адрес «Грязной голубки»! – воскликнул Камерон. – Интересное совпадение, не так ли?

– Я узнаю об этом больше, когда выщиплю из одной пташки по очереди все перышки! – прорычал Коннор.

Камерон положил ему руку на плечо.

– Давай не будем торопиться, – сказал он. – Прежде чем выходить на охоту, надо выработать стратегию. – Присев на край стола, он спросил: – Кто владеет заведением?

Граф насупился.

– Я не единственный владелец, который старается сохранить это в тайне. Ходили разные слухи, но меня не слишком интересовал этот вопрос. Тогда мне это казалось неважным. – Он взял цепочку и стал задумчиво крутить ее пальцами. – Большая ошибка, теперь я это понимаю. Основное правило бизнеса – знать конкурентов.

– Если тебя это утешит, могу сказать, что не ты один совершаешь такую же ошибку, – сообщил Камерон. – За подобное знание необходимо дорого платить.

– Да, и мне остается только молиться, что в этом случае цена не была слишком высока.

Перетасовав карты, Камерон нашел одну из дам и положил ее на стол.

– Давай не будем впадать в уныние. Нам придется продумывать каждый ход, но я чувствую, что госпожа Удача не может отвернуться от такой женщины, как твоя жена.

Граф долго смотрел на нарисованные губы, вовсе не уверенный, что улыбка его не обманывает.

Камерон шевельнул запястьем, и рядом с дамой лег бубновый валет.

– Прежде всего я предлагаю немедленно вызвать Гриффа. Мы не знаем, кто захватил Алексу, но можем предполагать, где ее держат. Нам с тобой нельзя соваться в «Грязную голубку». – На стол полетел король червей, за ним пиковый туз. – Но кутежи Гриффа хорошо известны в городе. Он может нанести визит в заведение сегодня же, не вызывая никаких подозрений, и осмотреться.

До этого мгновения Коннор не осознавал, что ночь уже сменилась первыми лучами рассвета. Выглянув в окно, он заметил, что небо на востоке посветлело.

– Черт побери, что-то же можно предпринять до этого!

Камерон покачал головой:

– Наш противник не знает, какие карты у нас на руках. Когда придет время, мы используем элемент внезапности, чтобы сковать его движения. Поэтому надо проявить терпение. Человек, имеющий твой опыт игры с высокими ставками, знает, что эмоции могут только помешать.

Сердце Коннора с волнением забилось в груди. В своей прежней жизни ему было легко сохранять хладнокровие: он одинаково бесстрастно относился и к победам, и к поражениям. Но теперь игры кончились. И он больше не был прежним циничным Волкодавом.

Видимо, на его лице отразились невеселые мысли, поскольку Камерон постарался облегчить ситуацию своим обычным язвительным юмором.

– Я слышал, что притираться друг к другу в браке всегда нелегко.

Граф испустил тяжкий вздох.

– У тебя, похоже, есть ответ на все. Насколько я понял, ты располагаешь и отработанной стратегией взаимоотношений с противоположным полом.

– Конечно. Я вообще избегаю этого самого противоположного пола. – Голос Камерона звучал насмешливо, но движения оставались быстрыми и четкими. Он достал из ящика стола бумагу. – Так жить намного проще.

Слишком просто. Коннор умел понимать язык тела – научился, наблюдая за множеством игроков – и не мог пропустить мельчайших изменений. До последнего момента он не придавал особого значения тому, что могло лежать за наплевательской бравадой Камерона. Тысяча чертей, он был слишком невнимателен ко многим вещам!..

Но Камерон быстро отвлек внимание от приятеля – открыв чернильницу, он подвинул ее в центр стола.

– Напиши записку Гриффу. Пусть придет ближе к вечеру. – Положив перед Коннором два листа бумаги, он добавил: – И еще перечисли имена всех людей, которых слухи называли владельцами «Грязной голубки». Хочу взглянуть.

Некоторое время в комнате слышался только скрип пера и потрескивание углей в очаге. Коннор запечатал письмо и отправил его со слугой. А Камерон задумался, положив перед собой второй лист.

– Нет, это не Хингам, – пробормотал он, вычеркивая одно из имен. – На него работают воры на Пэлл-Мэлл, а не проститутки. Что же касается Уитбэка, у него кишка тонка. Не потянет ничего серьезного.

Почесав затылок, граф сказал:

– Вообще-то говоря, я бы вычеркнул и Брайтона. Слишком глуп. Он шантажировал лорда Аптона, узнав о его связи с чужой женой, и едва сам не погорел.

Одного за другим они вычеркнули всех подозреваемых.

– Тысяча чертей! – воскликнул Коннор. – Ты уверен, что нет никаких других следов?

– Уверен. – Камерон постучал ручкой по подбородку. – Хотя…

Прошло несколько томительных минут. Граф нервно барабанил пальцами по столу.

– Скажи, – медленно спросил Камерон, – а ты обдумывал возможность того, что твой противник – женщина?

– Абсурд, – фыркнул граф.

– Разве? – возразил Камерон. – Мы оба знаем представительниц противоположного пола, которые обладают достаточным умом и воображением, чтобы разработать сложный план.

Коннор покосился на блокнот Алексы. Как будто ему нужно было напоминать об этом.

– Но не мускулами. Не забывай, что Девинтер был убит ударом кинжала в грудь, а он был отнюдь не хилым мужчиной.

– Мускулы можно нанять.

– Думаю, что да. И все же… Что заставило тебя подумать о женщине?

– Интуиция, – ответил Камерон. – Если хочешь знать, я почуял женщину. Там в воздухе витал слабый аромат. Эфирное масло розы мужчины применяют очень редко.

– Не припоминаю, чтобы его использовал кто-нибудь в моем окружении, – сказал Коннор. – Это очень сильный и резкий аромат. Пропитывает одежду надолго.

– Да, и он более уместен в борделе, чем в доме благопристойной леди.

Граф провел рукой по заросшему подбородку.

– Этот след, – задумчиво пробормотал он, – слишком уж иллюзорен.

– Возможно, но другого у нас на данный момент нет. – Последовала короткая пауза. – Если только ты не припомнишь свою бывшую служащую, которая затаила обиду.

– Я никогда не смешивал бизнес и удовольствие, – нахмурился Коннор.

– Заметь, я вовсе не утверждал обратного. – Камерон встал. – У меня есть друзья в самых разных кругах, которые мне чем-то обязаны. Теперь, когда мы охотимся на некую неведомую личность, полагаю, будет нелишним, если я сделаю несколько утренних визитов с целью получения дополнительной информации. – Он натянул перчатки. – Учти, это займет большую часть дня, потому что эти парни подолгу не задерживаются на одном месте.

Наблюдая за другом, Коннор уже в который раз отметил, как легко тот принимает другой облик. Похоже, он в совершенстве освоил мастерство перевоплощения, искусство сокрытия своего истинного «я». Граф почувствовал себя неуютно и слегка поерзал в кресле.

– А ты пока поспи, – добавил Камерон. – Выглядишь измученным.

Коннор поморщился.

– Засыпая, люди иногда видят сны.

Камерон натянул низко на лоб черную шапочку.

– Не волнуйся. Мы вернем ее.

– Хотел бы я быть так же уверен в успехе, как ты, – вздохнул Коннор и взъерошил свои и без того взлохмаченные волосы. Но думать об ином исходе он не смел. Дальнейшая жизнь без жены казалась ему немыслимой.

– Мой дорогой Волкодав! – Камерон остановился в дверях и усмехнулся. – Никогда не надо забывать о поговорке, ставшей популярной благодаря нашему соотечественнику Шекспиру. Все хорошо, что хорошо кончается.

Глава 24

День тянулся мучительно медленно, но наконец яркий свет сменился сумерками. Тени за окном стали темнее. Камерон еще не появился, но Грифф прибыл точно в назначенный час и прямо с порога спросил:

– Чем я могу помочь?

– Ты должен нанести визит в «Грязную голубку», – ответил Коннор, – и сыграть роль пресыщенного шалопая, который вышел на поиски греховных удовольствий.

– Это будет нетрудно. Ты же знаешь, у меня в этом большой опыт. За последние годы я научился вести себя как скотина. – Грифф ухмыльнулся. – Но сейчас я постараюсь сохранить трезвую голову. – Он задумчиво уставился на золотую цепочку и колоду карт на столе. – А после того как я там освоюсь, что делать?

– Я набросаю тебе примерный план частных помещений наверху и расскажу, что там может происходить. Познакомившись с девочками, постарайся выяснить, есть ли там дополнительные помещения, закрытые для посетителей.

Грифф мрачно кивнул:

– Не беспокойся. Я найду способ все разузнать. – Он принялся крутить в руке перочинный нож, лежавший рядом с чернильницей. – Но если я выясню что-то важное, мне понадобится повод, чтобы выйти, а потом вернуться.

– Нет, – сказал Коннор. – Как только что-нибудь узнаешь, сразу уходи. Твоя миссия будет выполнена.

– Черта с два. – Лезвие воткнулось в книгу для записей. – За последние годы ты часто на меня рычал – в основном заслуженно, – но ни разу так не оскорблял.

Волкодав подавил желание возразить.

– Я сражался с тобой плечом к плечу в Пиренейской кампании, – продолжил Грифф, – и не намерен покидать поле боя сейчас, пока ты не вернешь Алексу. К тому же тебе потребуется человек, который сумеет отвлечь внимание внутри заведения.

Коннор смотрел на друга и не узнавал его: черты его лица казались более резкими, четко очерченными, глаза горели. Возможно, решил Волкодав, Грифф теперь видит всех вокруг себя в новом свете.

– Прими мои извинения, приятель, – пробормотал он. – Ты можешь сказать, что у тебя в карете осталось кое-что интересное… сексуальная игрушка, например.

Брови маркиза в первый момент полезли в изумлении на лоб, потом он засмеялся:

– Ты никогда не упоминал о такого рода развлечениях в «Логове». Знаешь, я помню одно заведение в Лиссабоне…

– Не сейчас, – перебил его граф. – Не время для приятных воспоминаний.

Улыбка исчезла с лица маркиза:

– Не думай, я понимаю, что ситуация дьявольски серьезная. И можешь быть уверен, что я не поставлю на кон твое будущее во второй раз. – Грифф со всем вниманием рассматривал лезвие ножа. – Насколько я понимаю, вы с Камом выработали некую стратегию спасения Алексы. Что вы собираетесь делать?

Хороший вопрос. Коннор отвел глаза. Недавно ему принесли записку. Ему была назначена встреча в полночь, недалеко от «Грязной голубки». Но отсутствие Камерона не могло не беспокоить. В лондонских трущобах даже самые продуманные планы могли пойти кувырком.

– Мы пока не проработали все детали.

Губы маркиза дрогнули. На его лице появилось непонятное выражение.

– Знаешь, от тебя очень странно слышать слово «мы». Ты никогда не доверял другим людям, даже своим верным «псам».

– Ну, похоже, все мы изменились в последнее время, – вздохнул Волкодав, – вот только не знаю, к лучшему это или к худшему…

* * *

Услышав скрежет ключа в замке, Алекса свернулась на кровати и притворилась спящей. Юбки прикрыли отломавшиеся кусочки заколки, да и саму импровизированную отмычку, которую она все еще сжимала в руке. Она сломала уже две заколки, но не добилась ничего, только до крови расцарапала палец и сломала ноготь.

В коридоре горели свечи. В их тусклом свете были видны две фигуры, темневшие в дверном проеме. Два человека, у одного в руке пистолет.

– Спит, – негромко сказала Хелен своему спутнику. – Оставим ее пока в покое.

– Ты же обещала ее мне. – Мужчина говорил с выраженным голландским акцентом. Он явно был недоволен тем, что развлечение откладывается.

– Я и не отказываюсь, но ты получишь ее немного позже, перед тем как мы покончим с ней. А пока нам не следует отвлекаться. – Хелен тщательно проверила задвижки. Раздался скрежет металла, заглушивший недовольное замечание мужчины.

Что бы он ни сказал, в ответ раздалась длинная фраза на каком-то иностранном языке. Затем Хелен снова перешла на английский.

– У меня нет настроения спорить, – заявила она, явно чем-то раздосадованная. – Мне не нравится то, что я увидела внизу. С чего это лорду Хаддану вздумалось нанести нам визит?

– А что в этом такого? – недоуменно спросил мужчина. – Многие джентльмены из общества приходят сюда, чтобы вкусить запретный плод. Захотелось высокородному маркизу ощутить на своей шкуре хлыст или розги. Что в этом такого?

– Странно это, – хмуро ответила Хелен. – Он никогда не был склонен к такого рода удовольствиям. Само по себе это ничего не значит – многие джентльмены в тот или иной момент испытывают потребность испробовать что-то новенькое. Но, насколько мне известно, Хаддан – один из немногих друзей Волкодава. И его визит именно сейчас не может не удивлять.

– Ты же сказала, что план абсолютно надежен.

– Он действительно надежен. – В уверенном голосе Хелен зазвучали истеричные нотки. – Я не жду никаких осложнений. Но одна из причин моих успехов заключается в том, что я ничего не оставляю без внимания.

– Сколько нам еще ждать? – спросил ее сообщник.

– Не больше часа. Потом я отправлю записку Волкодаву с условиями обмена. Скажи Ван Дрейзену, чтобы он был готов предупредить мирового судью.

– Он знает, что сказать.

– Хорошо. Наблюдай за лестницей. Я надену плащ и осмотрюсь вокруг.

– А если кто-нибудь из клиентов захочет подняться сюда?

– Скажешь, что этаж закрыт для частной вечеринки. Я знаю, ты умеешь быть убедительным.

– Частная вечеринка – ха-ха-ха! Это смешно. Только не уходи надолго. Мне не терпится начать веселье.

Алекса поневоле задрожала.

– Скоро повеселишься, – пообещала Хелен.

Дверь захлопнулась, задвижки вернулись на место, в замке повернулся ключ. В комнате снова стало темно.

Алекса из последних сил пыталась не поддаваться отчаянию. Она понимала, что не сумеет в одиночку справиться с врагами, однако сердце подсказывало ей, что даже в безнадежной ситуации нельзя отказываться от надежды. Даже крошечный огонек надежды несет тепло и свет. Мысль о Конноре стала для нее путеводной звездой, освещавшей путь даже в непогоду. Надо только идти к ней.

Алекса размяла затекшие пальцы и снова принялась взламывать замок на стальном браслете, надетом на ее щиколотке. Она вставила очередную заколку в отверстие и пошевелила ее, едва не сломав пополам. Вроде бы раздался какой-то щелчок? Нет…

Волосы прилипали к вспотевшей шее. Пальцы немели.

Алекса выругалась и предприняла очередную попытку.

Здесь лорд Хаддан. Она напряженно думала. К этому времени Камерон уже наверняка получил ее записку. Может, он и Коннор нашли какой-нибудь след в тех ужасных трущобах, где ее похитили? Маркиз никогда не пришел бы сюда по собственной инициативе. Значит, Коннор где-то рядом. И вот-вот попадет в ловушку.

Алекса представила, что заколка – это кинжал, а бездушный кусок железа – сердце Хелен Сноу, и удвоила усилия.

Щелк. Теперь ей точно не показалось! Что-то сдвинулось! Щелк. Негромкий скрежет, и металлические челюсти, сжимающие щиколотку Алексы, разжались.

* * *

Окна домов были закрыты ставнями, сквозь которые не пробивался свет, небо затянули облака. Коннор отвел глаза от покосившихся лачуг и гниющих куч отбросов и сосредоточил все внимание на крошечной площади, расположенной на пересечении Пловер-аллей и Грин-стрит. Площадью это место вряд ли можно было назвать. Скорее грязной лужей.

А Камерона все не было.

Слева от себя Волкодав заметил какое-то движение.

Он прижался к стене, вслушиваясь в звук приближающихся шагов. Пальцы сильнее сжали пистолет.

Из-за угла показалась чья-то фигура, но было слишком темно, чтобы человека можно было узнать. Тем не менее было что-то знакомое в характерном наклоне головы, покатых плечах…

– Камерон? – шепотом спросил он.

Человек резко обернулся.

– Киллингуорт?

Это был вовсе не мягкий баритон Камерона. Да и вообще голос был женским. И в нем слышалось рыдание.

– Слава Богу, это вы!

– Хелен Сноу? – Граф отошел от стены, не в силах поверить своим ушам. – Что ты здесь делаешь?

Обвив его за шею, Хелен уткнулась лицом в грудь Коннора.

– Я ищу экипаж… Хотела предупредить вас…

– Успокойся. – Граф рассеянно погладил Хелен по голове. – С тобой ничего не случится. Я не позволю.

– Вы всегда были… так добры, сэр. Мне надо было… Но прошлое нельзя изменить.

– Не важно. – Его голос был спокоен, однако внутри все переворачивалось. Мягко отстранив от себя Хелен, он спросил: – О чем ты хотела меня предупредить?

– Ваша жена. Ее держат в «Грязной голубке». Они хотят… – Хелен замолчала. – О, я не могу это произнести…

Коннор легонько встряхнул ее.

– Я помню, ты всегда была умной девочкой. Сосредоточься и расскажи мне все, что знаешь.

– Да, конечно, – смахнув слезы, она улыбнулась, – я постараюсь.

Граф положил пистолет в карман и отвел Хелен в сторону.

– Знаю, что этим вряд ли можно гордиться, но сейчас я работаю в «Грязной голубке», – сказала она. – Это совсем не то, что работать на вас, но…

– Это был твой выбор, Хелен. Каждый из нас делает все, что может, для выживания.

– Да, сэр. – Она набрала в грудь воздуха и приступила к рассказу. – Я отдыхала между приемом двух клиентов на одной из задних лестниц и подслушала, как хозяин обсуждал план со своими помощниками.

– Кто хозяин заведения?

– Я не знаю его имени и ни разу не видела его лица. Единственное, что могу утверждать точно, он говорит с иностранным акцентом.

– Дьявол! – воскликнул Коннор и после небольшой паузы спросил: – Ты уверена, что хозяин «Грязной голубки» не женщина?

– А вы думаете, что ею владеет женщина? – Хелен взглянула на Волкодава так, словно усомнилась в здравости его рассудка. – С чего вы взяли?

Произнесенная вслух мысль действительно казалась абсурдной. Коннор поморщился.

– Так… фантазия разыгралась. Продолжай, пожалуйста.

Ее взгляд смягчился.

– Вас хотят заманить на встречу, предложив обменять вашу жену на «Волчье логово». Но на самом деле они убьют ее и сделают так, чтобы в ее убийстве обвинили вас. Мировому судье назовут время и место. Он прибудет и застанет вас над телом жены. Она будет сжимать в мертвой руке окровавленный платок с вашей монограммой.

Коннору потребовалось время, чтобы осознать всю глубину порочности этого плана. Ему много раз приходилось иметь дело с профессиональными убийцами во время Пиренейской кампании и с безжалостными хищниками лондонских трущоб, создавая «Волчье логово», но он ни разу в жизни не сталкивался с демонами.

– Ты можешь незаметно провести меня в здание? – спросил он.

Хелен кивнула:

– Я могу сделать даже больше. Там есть много потайных ходов и лестниц, соединяющих верхние этажи, и я могу отвести вас прямо к комнате, в которой держат вашу жену.

Коннор заколебался, вынужденный выбирать между соображениями джентльменской чести и законами трущоб. Хотя, пожалуй, выбора не было.

– Мне бы очень не хотелось, чтобы ты из-за меня рисковала, но, боюсь, другого выхода у меня нет.

– Я не боюсь риска, – улыбнулась Хелен. – В конце концов, я перед вами в долгу за все, что вы для меня сделали.

– Считай, что долг оплачен. С процентами.

– Посчитаемся, когда все будет кончено. – Хелен потянула графа за рукав. – Идите за мной. Я покажу дорогу. Здесь можно пройти к заднему входу в «Грязную голубку».

Хелен уверенно прошла через старый склад, двери которого уже давно были пущены на дрова. Она явно знала, куда идти, и двигалась по хитросплетению грязных дворов и закоулков легко и быстро, словно бывала здесь каждый день. Сам он никогда не разобрался бы, куда идти. Повезло ему, что он встретил эту женщину. Теперь главное – не отстать от нее.

Возможно, удача улыбнется ему.

Далеко не сразу графу пришла в голову мысль, что он так и не встретился с Камероном. Он на мгновение замедлил шаг, но потом решил не упоминать о назначенной встрече. Уже слишком поздно поворачивать назад, да и, кроме того, личность преступника теперь не столь важна. Главное, остановить его – или ее – раньше, чем Алексе будет причинен вред.