Текст книги "Неотразим и порочен"

Протиснувшись под сломанной ставней, граф отбросил мысль о Камероне. Он не станет о нем беспокоиться. Камерон – мастер импровизаций. Что же касается Гриффа…

Коннор проверил, под рукой ли пистолет. Нет, он не станет ждать помощи друзей. Сам справится.

Хелен подала сигнал, и граф замер. Она вернулась и указала ему на узкое пространство между двумя кирпичными зданиями. В сером тумане можно было с трудом разглядеть ступеньки, ведущие к утопленной в стене двери.

– Это вход на склад, – прошептала она. – Я оставила дверь открытой, но лучше проверить.

Коннор ждал, прислушиваясь к частому и тревожному биению собственного сердца. Кровь шумела в ушах. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем Хелен вернулась. В маленьком помещении было холодно, повсюду витал запах мыла и уксуса. Губы Волкодава дернулись. Запах был очень знакомым. Все бордели снабжаются одинаково.

Хелен взяла зажженный фонарь и теперь освещала проход между мешками и ящиками.

– Первая лестница ведет в маленькую кладовку, примыкающую к главной гостиной. Там хранят бренди и шампанское, чтобы спиртное всегда было под рукой. Официанты заходят туда редко, тем более в это время, но идти все равно надо тихо.

Попавшая в луч фонаря зазевавшаяся крыса бросилась наутек.

– Отсюда нам надо пересечь холл, чтобы попасть к одной из потайных лестниц. – Сделав шаг вперед, Хелен тронула графа за плечо. – Не бойтесь, сэр, все будет так, как я запланировала.

Коннор обнаружил, что ему трудно говорить, и он лишь быстро пожал ее пальцы.

Выйдя на площадку, Хелен обернулась.

– Подождите здесь, сэр, я проверю, все ли спокойно.

Неожиданно у Волкодава появилось дурное предчувствие, и он удержал ее.

– Полагаю, дальше я пойду один.

– Нет, вы совершите ошибку. Если меня заметят охранники, я смогу отговориться, а если увидят вас, вы не сможете спасти жену.

Граф позволил Хелен уйти, хотя его не покидало какое-то странное тревожное ощущение. Он чувствовал: что-то не так. Раньше инстинкты его никогда не подводили, но в последнее время в его жизни все перевернулось с ног на голову, и он уже ни в чем не был уверен.

Хелен вернулась.

– Может, вы дадите мне ваше оружие? С ним мне будет спокойнее.

Он отдал ей пистолет.

– Я вернусь, как только смогу. Будьте готовы идти вперед по моему сигналу.

* * *

Алекса закончила осмотр двери. Увы, все было именно так, как она опасалась. Изнутри можно было открыть замок, но, взглянув в узкое отверстие между дверным полотном и косяком, она увидела снаружи две массивные задвижки, надежно удерживающие дверь. Никакие манипуляции с заколками не могли бы сдвинуть их с места. Так что пленница не стала ближе к свободе.

Обойдя комнату, она убедилась, что другого выхода не было. Окно открыто, но, выглянув в него, Алекса поняла, что находится на верхнем этаже здания. Даже если сплести веревку из простыней – еще одна сцена из прочитанного ею недавно романа, – до земли все равно не достать.

Алекса отошла от окна и направилась к стене, где висели устрашающие приспособления для… ей не хотелось думать, для чего они. Впрочем, выбора все равно не было.

Отбросив сомнения, она с отвращением взяла в руки розгу – длинный ясеневый прут, на конце которого был закреплен стальной шар, ощетинившийся гвоздями. Взмахнув прутом, она услышала свист – совсем как коса.

Положив отвратительное оружие на край кровати, Алекса взяла кнут. Ей неоднократно приходилось пользоваться им, усмиряя упрямого быка. Этот предмет был для нее более привычен, чем веера или усыпанные драгоценностями монокли, которые носили леди из общества. Когда кожаная плеть, просвистев по воздуху, обмоталась вокруг столбика кровати, Алекса улыбнулась. Все же Хелен Сноу была не права. Продумав все детали, она никак не могла рассчитывать на то, что супруга графа Киллингуорта окажется не утонченной леди, а грубой деревенской девчонкой.

Алекса свернула кнут и тоже положила на край кровати. Ее брат, герой войны, всегда говорил, что в бою элемент внезапности может быть таким же мощным оружием, как пуля или клинок.

Когда придет время, она сумеет им воспользоваться.

* * *

Сорок один, сорок два… Секунды ползли словно улитки.

Коннор решил, что досчитает до шестидесяти, и если Хелен не появится, дальше пойдет один.

Мгновение спустя раздался слабый скрип дверных петель, и тихий голос позвал:

– Идите за мной, сэр.

Граф, до этого сидевший на корточках, встал, и почти сразу внизу послышались шаги.

– Коннор, стой! – крикнул Камерон. – Это она!

Нет. Друг, вероятно, ошибся.

– Поспешите! – воскликнула Хелен. – Они уже идут за леди Киллингуорт.

Он побежал, протягивая руку к полуоткрытой двери. Хелен распахнула ее шире, и легкий сквозняк пошевелил ее волосы.

Запах роз.

Волкодав бросился в сторону как раз в тот момент, когда пистолет в ее руке выстрелил.

Глава 25

Сзади раздался грохот и стон Камерона. Но Коннор, упавший на пол и теперь пытавшийся встать, не осмеливался отвести глаз от искаженной яростью физиономии Хелен Сноу.

Она подняла другой пистолет – осечка.

Хелен была похожа на горгону Медузу – пряди черных волос стояли дыбом, глаза бешеные, дикие.

– За ним, болван! – выкрикнула она, подтолкнув стоявшего рядом громилу. – Покажи, на что ты способен. А мы с Дирком позаботимся о суке Волкодава.

Увернувшись от пистолета, который Хелен швырнула ему в голову, Коннор заметил блеск смертоносной стали, очень яркий на фоне темных юбок женщины. Он не бросился за ней и повернулся к своему противнику, наступавшему на него с большим тесаком в руке.

Плотоядная ухмылка обнажила желтые зубы, узкие и острые, как у крысы.

– Какое удовольствие – выпустить кишки высокомерному английскому лорду! – Он сделал несколько быстрых выпадов. – Как свинье.

Вырабатывать стратегию боя времени не было. Сорвав с шеи галстук, Коннор обмотал тканью левую руку и бросился вперед.

Это движение застало противника врасплох. Сообщник Хелен колебался достаточно долго, чтобы Коннор успел поднырнуть под выставленный вперед нож и нанести удар по его колену. Противник пошатнулся, но удержался на ногах. Однако ухмылка поблекла, сменившись безумной гримасой. Взревев, бандит устремился в атаку. Но скользнув в сторону, Коннор уклонился от быстрого клинка.

– Не забудь, волк всегда старается перегрызть подколенное сухожилие своей дичи.

– Дичь здесь не я, а ты, – оскалился мужчина. – И именно ты сейчас будешь убит.

Но и следующие выпады угодили в пустоту.

– Ты же обещал выпустить мне кишки, – напомнил Коннор, ловко уклонившись от очередного удара. – Так в чем же дело? Боишься невооруженного человека?

Как граф и хотел, злая насмешка вызвала целую серию яростных ударов. Парируя их обернутой галстуком рукой, Коннор игнорировал мелкие укусы клинка, выжидая подходящего момента, чтобы нанести другой рукой удар по запястью противника.

Раздался громкий хруст кости, и мужчина оглушительно взвыл. Нож выпал из сломанной руки. Противник согнулся, пытаясь нащупать оружие другой рукой, но Коннор схватил его за воротник и швырнул – головой вперед – в стену.

Из разбитого носа брызнула кровь. Еще один такой же удар, и на пол посыпались зубы, а из разбитых губ вырвался только слабый стон.

– Хватит, Волкодав, хватит, оставь его властям. – Опустив пистолет, Грифф оттащил Коннора от поверженного врага. – Черт возьми, я так и не осмелился спустить курок. – Он посмотрел на окровавленные руки друга. – Надо было дождаться подкрепления, а не бросаться в бой без оружия.

– Не было времени. – Справившись с охватившим его кровожадным желанием забить мерзавца до смерти, Коннор сказал: – Дай мне пистолет и позаботься о…

– Не волнуйся, я позабочусь о Камероне. – Грифф протянул другу заряженный пистолет. – Беги спасай Алексу.

Волкодав схватил оружие и рванулся вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки.

* * *

Выстрел дал Алексе знать, что игра началась. В первую минуту ее охватил страх, но она взяла себя в руки и решила, что ни за что не сдастся без борьбы. Схватив розгу и кнут, она заняла позицию у двери. Распахнувшись, дверь обеспечит ей прикрытие на пару секунд. Ну а потом как карты лягут.

Однако ей придется действовать очень быстро.

Из-за двери послышались шаги.

Вот с лязгом открылась первая задвижка, затем вторая. Алекса заткнула кнут за пояс, взяла обеими руками розгу и подняла ее над головой.

Снова скрежет металла – это в замке повернулся ключ – и дверь распахнулась.

– Она моя! – завопил появившийся в дверном проеме мужчина. Хотя он стоял к ней спиной, Алекса узнала Дирка. Он ворвался в помещение и в полном недоумении замер, увидев пустую кровать.

Алекса не колебалась. Прицелившись, она изо всех сил нанесла удар.

Колючий шар пришел в соприкосновение с черепом голландца, и розга вырвалась из рук Алексы. Бандит обернулся, расставил руки и качнулся в ее направлении. Алекса взвизгнула, но Дирк сделал неуверенный шаг и рухнул на землю.

– Проклятый сукин сын, сейчас нет времени удовлетворять похоть! – Хелен забежала в комнату и постучала носком туфли по ноге Дирка. – Слезай с нее! Немедленно!

– Дирк вовсе не получает удовольствие, – заверила ее Алекса.

Обрамленное черными волосами лицо Хелен побелело от шока. Потом его исказила гримаса ярости.

– Ах ты упорная маленькая сука!

Алекса видела, как женщина достала кинжал. Как странно: маленькие тонкие пальчики и острый клинок могут выглядеть удивительно изящными. И смертельно опасными.

– Но ты мне больше не нужна. Киллингуорт мертв. Мне незачем сохранять тебе жизнь. Приманка уже не понадобится.

Хелен бросилась вперед.

– Не так быстро. – Алекса стиснула рукоять кнута и немного отступила к стене.

Однако Хелен только издевательски рассмеялась:

– Чтобы работать кнутом, надо много тренироваться. – Сделав ложный выпад, она неожиданно развернулась и бросилась к кровати.

Коннор мертв? Алекса была настолько ошарашена, что не смогла отреагировать достаточно быстро и не помешала Хелен схватить розгу. Сильнее сжав рукоять кнута, она попятилась. Блеф? Или жестокая правда? Неизвестно. И Алекса решила довести игру до конца.

– Что же ты, давай ударь меня. – Новое оружие добавило Хелен злости. Она обходила окно, вынуждая Алексу поворачиваться вместе с ней. – Кончится тем, что ты намотаешь кнут себе на шею.

Решив, что она выжидала достаточно, Алекса щелкнула кнутом. Стекло в окне разлетелось, осыпав Хелен дождем осколков. Отскочив в сторону, та остановилась недалеко от окна – по ее щеке текла струйка крови.

– Как раз наоборот. Это твоя шея будет в опасности, когда я нанесу следующий удар, – сообщила Алекса и подняла кнут. – Игра окончена. Сдавайся, Хелен Сноу.

В это время начал подавать признаки жизни голландец, что было весьма некстати. Алекса бросила на него лишь быстрый взгляд, однако Хелен сумела воспользоваться этой долей секунды, чтобы нанести удар.

Но когда колючий шар уже летел к голове Алексы, она зацепилась за что-то юбкой и упала. В итоге шар пролетел мимо.

Дирк встал на ноги.

– Сейчас я вышибу ей мозги.

– Убирайся с дороги! – завизжала Хелен, когда его массивная фигура неожиданно заслонила беспомощно лежащую Алексу, помешав нанести удар по неподвижной мишени.

Взревев, голландец вырвал розгу из рук Хелен. Его мускулы напряглись, и он приготовился нанести последний смертельный удар.

Алекса открыла рот, чтобы закричать.

То же самое сделал Дирк, когда в его грудь ударила пуля, взметнув фонтан алых брызг.

Голландца отбросило выстрелом прямо на Хелен. Отступив под тяжестью мертвого тела, та потеряла равновесие и повалилась в сторону разбитого окна. Отчаянно ругаясь, она ударилась о низкий подоконник, попыталась ухватиться за остатки рамы, но та окончательно рассыпалась.

Мгновением позже сила инерции увлекла оба тела в зияющую бездну.

Когда Алекса наконец сумела выдавить из себя звук, это был шепот, а не крик.

– О, Коннор, ты все-таки пришел за мной!

Граф осторожно поднял жену и погладил по щеке, оставив кровавые отпечатки.

– Мне много раз в жизни приходилось рисковать, но я бы ни за что не рискнул потерять тебя, – сказал он и заключил ее в объятия.

* * *

Под ногами Болта громко хрустело стекло. Он огляделся, прошелся по комнате, потом выглянул в окно. Долгую историю он выслушал молча, лишь изредка что-то записывая. После этого мировой судья задумчиво поскреб подбородок, добавил еще какие-то записи и наконец захлопнул блокнот и убрал его в карман.

– Говорят, у кошки девять жизней. – Взгляд василиска был обращен на графа. – Вероятно, это справедливо и для собак, не правда ли, милорд? Судя по всему, вы их почти все сегодня использовали. Вы и ваши друзья.

– Мне кажется, о собаках говорят, что у каждой бывает свой светлый день.

– Хм. Не слышал такой пословицы. Надо будет запомнить. – Физиономия Болта исказилась. Обладая хорошо развитым воображением, эту гримасу можно было принять за улыбку. – Возможно, ею стоит заменить поговорку о том, что старую собаку нельзя научить новым трюкам.

Коннор привлек Алексу к себе:

– Согласен. Давайте считать, что поговорка оказалась ошибочной и ее можно выбросить из окна.

– Я бы сказал, что так оно и есть, милорд. Во многих смыслах. – Болт наклонился и поднял кнут. – Хорошо, что у вашей супруги оказалась достаточно твердая рука, чтобы воспользоваться этим орудием.

– Я же говорила, что выросла в деревне. Все же есть некоторые преимущества в том, что я лучше чувствую себя на скотном дворе, чем в бальном зале.

– Преимуществ очень даже много, – мягко сказал граф и погладил ухо жены, убирая с лица непослушную прядь. – Но мы их обсудим позже, когда останемся наедине. Ласка была мимолетной, однако удивительно приятной. – Если у вас больше нет срочных вопросов, Болт, я бы хотел позаботиться о моем раненом друге, после чего отвезти жену домой.

– Не сомневаюсь, что вопросы у меня еще появятся, однако все они могут подождать до завтра. А пока я подчищу здесь кое-какие концы. – Мгновение поколебавшись, мировой судья продолжил: – Хотя есть одна деталь, которую я не могу не уточнить. Это касается как раз раненого джентльмена. Понимаете, его лицо мне кажется очень знакомым. Могу поклясться, я его видел раньше.

– Даже не представляю, где вы могли встретиться. – Коннор хранил полную невозмутимость. – А если учесть игру света и теней и тусклое освещение, скорее всего вы ошиблись.

– Вполне возможно, вы правы. – На лице судьи застыло странное выражение. – Мне, как и любому человеку, случается иногда ошибаться. – Он отошел в сторону, пропуская графа и Алексу.

Спустившись по лестнице, они обнаружили Гриффа, хлопочущего вокруг Камерона. Наскоро перевязав раненую ногу друга, маркиз сказал:

– Могло быть и хуже.

– Тебе легко говорить, – проворчал Камерон, приподняв голову.

Грифф заботливо поддержал его голову и помог сделать пару глотков бренди.

– Похоже, пуля не задела кость, и кровотечение уже остановилось. По требованию Кама я отправил экипаж за его знакомым хирургом, который имеет опыт обработки подобных ран.

– Хорошая работа, Грифф.

Коннор присел на корточки и быстро осмотрел рану.

– Жить будешь, – сказал он Камерону.

– Все равно эта ведьма могла бы целиться чуть левее, – сварливо проговорил Камерон и поморщился. – Шрам вовсе не украсит мое идеальной формы бедро.

Алекса опустилась на колени и вытерла капли пота со лба раненого.

– Мой дорогой мистер Даггет! Никакие шрамы, царапины и отметины не способны повредить вашему обаянию. На мой взгляд, вы само совершенство.

Камерон язвительно усмехнулся:

– Неудивительно. Ведь, говоря это, вы смотрите на другого мужчину, леди Алекса. – Улыбка сползла с его лица, когда Коннор добавил еще один виток повязки. – Скажите этому мяснику Терлоу, что я переломаю ему все пальцы, если он не сделает аккуратный тонкий шов, – сказал Камерон и лишился чувств.

– Я позабочусь о Каме, – заверил Грифф.

– Но ему потребуется хороший уход, – начал Коннор, но Грифф перебил его: – Кам намекнул, что предпочитает поправляться в более теплом климате. Больше он ничего не сказал, но ты же знаешь Кама. – Он аккуратно коснулся раненой ноги друга. – Но не беспокойся, я дождусь, когда Терлоу скажет, что наш друг может путешествовать. Иначе он никуда не поедет, даже если мне придется приковать его к кровати цепями.

– Превосходно. – Граф вздохнул. – Хотя, честно говоря, я надеялся, что он сможет некоторое время последить за делами в «Волчьем логове».

– Предоставь это мне. Обещаю, что твоя собственность будет в надежных руках.

– Тебе? – удивился Коннор.

– Да. Не сомневайся. Бери леди Киллингуорт и вези домой. В «Волчьем логове» не будет никаких неприятностей.

– Ты и неприятности так долго были неразлучными спутниками, что я, честно говоря, не могу представить вас друг без друга. Однако…

Мысль поехать домой была невероятно притягательна.

– Что ж, будем считать, что ты перевернул очередную страницу. – Коннор обнял Алексу за талию. – Готова?

Дом, в котором они жили, находился совсем рядом, так что путешествие оказалось коротким. Но это была лишь промежуточная станция на пути к настоящему дому. В прошлом Волкодаву было все равно где скитаться. Тропинки всегда оказывались слишком узкими и извилистыми, чтобы оглядываться назад. А теперь? Одинокий волк устал от скитаний.

Но пока еще он не был дома.

* * *

Хотя уже светало, Алекса долго отмывалась после визита в «Грязную голубку», а потом переоделась в чистое платье. Коннор настоял, чтобы они выпили чаю и чего-нибудь поели. Несмотря на усталость, тяжким грузом давившую на тело и дух, Алекса обрадовалась. Ей не хотелось закрывать глаза и проваливаться в темноту, поскольку она никак не могла наглядеться на лицо мужа.

Ожидая Коннора, она задумчиво теребила пальцами шаль, которую он накинул ей на плечи, и ощущала странный дискомфорт, никак не связанный с синяками и царапинами на своем теле. В этой удобной комнате, в доме своего родного брата, Алекса не чувствовала себя дома.

Дом. Где он? Ее пальцы запутались в мягкой бахроме. Она не могла не думать о заброшенном имении Линсли-Клоуз, давно ожидающем, пока кто-нибудь вдохнет в него новую жизнь.

– Поставьте поднос на буфет, – сказал Коннор служанке, вошедшей вслед за ним с подносом. – Больше нам ничего не понадобится. Идите спать.

Над чайником поднимался пар, наполняя комнату тонким ароматом.

– Выпей это, – сказал Коннор, передавая Алексе чашку, куда, кроме чая, плеснул изрядную порцию бренди.

У него была забинтована рука, но многие порезы оставались на виду. Алекса содрогнулась, подумав, как близко подошла его бывшая служащая к успешному осуществлению своего дьявольского плана.

Ее руки слегка дрожали. Взгляд был напряженным.

– Что с тобой?

– Я… я подумала, что хватит с меня борделей, – пробормотала Алекса, – на всю оставшуюся жизнь. – Она очень старалась не выдать свои тайные мысли.

Пока они ехали домой из «Грязной голубки», Коннор держал ее в объятиях, и его близость успокаивала. Алекса не сомневалась, что небезразлична ему, да и физическое притяжение между ними отрицать было бы нелепо, и все же… Сумела ли она выиграть его любовь?

Возможно, такой ставки вообще не было на кону.

– Утром, – сказала она, – я сожгу эту проклятую долговую расписку в камине, если ты не возражаешь.

– Возможно, так будет лучше всего, – задумчиво ответил Коннор.

«Быстро же ты согласился обратить наше партнерство в кучку пепла». У Алексы заныло сердце. Неужели ее мечта стать неотъемлемой частью его жизни столь же неуловима, как пар над чайником? Она глотнула чая с бренди, но он показался ей горьким сверх всякой меры.

– Алекса! – отодвинув бутылку, Коннор в упор посмотрел на нее. – Ты что-то от меня скрываешь? С тобой случилось еще что-то?

Она усмехнулась и покачала головой:

– Нет, я отделалась небольшими синяками и царапинами, которые очень быстро заживут. Не забывай, что я деревенская девчонка, а не изнеженная городская красотка. Свалившись с лошади, обычно получаешь больше травм.

– Я говорю не об ушибах.

Боль в груди усилилась настолько, что стало трудно дышать.

– Понимаешь, я боюсь, что в душе ты хочешь предать огню и наш брак, – решившись, выпалила она. – Это партнерство тоже было тебе навязано.

Молчание затянулось. Алекса заморгала, старательно удерживая готовые пролиться слезы.

Коннор встал, достал из ящика стола небольшой сверток и положил ей на колени.

– Ч-что это?

– Запоздавший свадебный подарок, – ответил Коннор. – Мне очень жаль, что из-за неразберихи в наших жизнях мне потребовалось так много времени, чтобы достать его.

Алекса развязала красную ленточку и развернула бумагу. В картонной коробке оказался кашемировый шарф, легкий, как морской ветерок. Цвет и рисунок были взяты из ее блокнота.

Прошло некоторое время, прежде чем Алекса подняла на мужа сияющие, но все же полные слез глаза.

Коннор наклонился и губами стер скатившуюся по щеке соленую каплю.

– Я тоже подумываю отказаться от своей доли в «Волчьем логове». Сара Хокинс проявила удивительные способности к бизнесу, и я решил, что мне пора уйти на покой. – Он встряхнул шарф и обернул вокруг шеи жены. – Но я привык зарабатывать себе на жизнь и боюсь, что праздное существование бездельника-лорда покажется мне невыносимо скучным. Как ты смотришь на создание нового партнерства?

Алекса почувствовала свежий запах земли и сена.

– Мы назовем наше предприятие «Козье убежище».

Коннор усмехнулся:

– Полагаю, если мы собираемся продавать свои шерстяные изделия светским леди, нам действительно потребуется более благозвучное название, чем «Волчье логово».

– Но прежде чем мы примем окончательное решение, необходимо обсудить условия. – Она заколебалась: – Мы говорим о равноправном партнерстве?

– Не совсем.

У Алексы замерло сердце.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне придется еще долго учиться обязанностям сельского джентльмена… респектабельного купца… достойного мужа. Вначале основная нагрузка ляжет на твои плечи. Но я надеюсь, что ты все еще хочешь заняться этой работой и сделать Линсли-Клоуз нашим домом.

– Не только чистота и налаженное хозяйство делают здание домом.

– Да, я знаю. В доме должна царить любовь. – Коннор обнял жену и привлек к себе. – Я не умею красиво говорить, Алекса, хотя, наверное, должен был бы произнести яркую речь о своих чувствах. Скажу одно: я тебя очень люблю. – Он коснулся ее губ нежным поцелуем. – И полюбил в тот самый момент, когда ты впервые ворвалась в мое логово.

– Этого мне достаточно, Коннор. Более чем достаточно.

– Тогда давай скрепим нашу договоренность еще одним поцелуем, любовь моя.