Текст книги "Неотразим и порочен"

* * *

В маленькой гостиной «Волчьего логова» за столом сидели трое. Мерцающее пламя свечей освещало хмурые лица.

– Проклятие! Конечно же, я его не убивал! – воскликнул Коннор. – Он был мне полезнее живым, чем мертвым.

Камерон внимательно разглядывал свои ухоженные руки.

– В таком случае в этом заведении легко скользят туда и обратно не только пенисы.

Грифф прыснул и подавился кофе. Волкодав тихо выругался.

– Прекрати ржать, это не смешно.

– Знаю, но ты должен согласиться, что Кам нашел удивительно точное сравнение.

– Я просто стараюсь найти выход из ситуации, – тихо сказал Камерон.

«Несмотря на демонстрацию язвительного юмора, в Камероне сегодня нет ничего веселого», – подумал Коннор. Он постоянно бросал по сторонам внимательные острые взгляды.

Заметив, что оба друга наблюдают за ним и ждут ответа, граф кашлянул и заговорил:

– Совершенно очевидно, что кто-то имеет возможность входить и выходить отсюда в любое время. Вы можете не задавать следующий вопрос. Никто не видел ничего подозрительного. Вероятно, О’Тул и Мактавиш не всегда достаточно бдительны.

– Можно подумать, в твоем ведении благотворительная палата, а не деловое предприятие, – буркнул Камерон.

– Меня не интересует твое мнение! – прорычал Волкодав. – Не твое дело, как я управляю «Волчьим логовом»!

– Совершенно верно, – ухмыльнулся Камерон.

– Однако вопрос, кто знает это место достаточно хорошо, чтобы свободно входить и выходить незамеченным, остается открытым, – вздохнул Грифф. – Я думал, Рябой Дик и Гарри кого-то подозревают.

– Мы по очереди следим за городским домом, куда заходил Девинтер, – сказал Коннор. – Несколько дней назад оттуда вышел закутанный в плащ человек, но Гарри упустил его.

Камерон побарабанил пальцами по столу и натянул мягкие кожаные перчатки.

– Пожалуй, я загляну в этот дом.

Грифф удивленно моргнул.

– Ты хочешь сказать, что взломаешь дверь и войдешь?

Камерон досадливо поморщился:

– Мой дорогой друг, я никогда не бываю настолько неуклюжим, чтобы ломать. Успех операции зависит от способности не оставлять следов своего пребывания.

– Звучит интригующе, – заметил Грифф. – Помощь не нужна?

– А ты умеешь пользоваться отмычками? – поинтересовался Камерон. – Или подбирать комбинации к замку сейфа?

Грифф помотал головой.

– А ходить в темноте по черепичной крыше? Или перебрасывать канат между двумя зданиями, чтобы обеспечить себе отход?

– Ну, я…

Больше говорить было не о чем.

– В отличие от клиентов «Волчьего логова» я стараюсь входить и выходить как можно быстрее.

Волкодав кашлянул.

– Может быть, мы вернемся к вопросу проникновения в городской дом? – спросил он. – Кам, ты уверен, что хочешь пойти на такой риск?

Камерон фыркнул и поправил манжеты.

– В таком простом деле нет вообще никакого риска. Если бы вы попросили меня о более серьезной услуге, например, украсть у Принни…

– Не уверен, что хочу иметь полную информацию о твоих возможностях, – перебил его Коннор. Он придвинул к себе лист бумаги и что-то написал. – Вот адрес. Сегодня моя очередь вести наблюдение с восьми до полуночи. Встретимся через полчаса после полуночи в «Хвастливом петухе» на Сент-Албан-лейн.

– Хорошо. У меня будет достаточно времени, чтобы сделать дело. – Камерон убрал записку в карман. – Кстати, а что твоя жена думает о ходе расследования?

– Я не посвящал ее в детали, – отрезал Камерон, – и не намерен делать этого впредь. Она должна оставаться подальше от опасности.

– А ты не думаешь, что держать ее в неведении еще опаснее?

Коннор разозлился.

– Будь ты проклят! Я способен позаботиться об Алексе.

– Если верить моему опыту, – вздохнул Камерон, очень серьезно взглянув на друга, – женщины часто имеют свое мнение, когда дело доходит до подобных вещей. Им не нравится оставаться в стороне, и они начинают действовать, добавляя своим близким седых волос.

– Поверь мне, – отрезал Коннор, – по роду своей деятельности мне приходится иметь дело с женщинами, и я далек от недооценки женского ума.

– Прости, что я вспоминаю об этом, но в последнее время твои действия и решения нельзя считать безошибочными.

Коннор вскочил, отбросив стул.

– Я позабочусь о том, чтобы больше не ошибаться. – Обернувшись к Гриффу, он рявкнул: – Если мы покончили с разговорами, может быть, ты возьмешь на себя труд пройтись по окрестным пивным? Хорошо бы найти спутников Девинтера!

Двое друзей молча вышли, оставив графа в одиночестве.

* * *

– Что? – устав от бесплодных поисков, Коннор не сумел сдержаться и повысил голос. Он пришел домой, чтобы перекусить на скорую руку, надеясь избежать разговоров о расследовании, однако у Алексы были свои планы на этот счет.

Она упрямо вздернула подбородок.

– Нет никакой необходимости так орать. Я просто хочу проявить методологический подход к проблеме. Наведя предварительные справки, я…

– Тысяча чертей! Ты можешь раз в жизни сделать то, что я сказал, и не вмешиваться? Это не твое дело!

– Ты – мое дело, – возразила она. – Я думала, что это очевидно.

– Мне не нужна твоя помощь в этом деле! Я не хочу ее!

Алекса дернулась, словно от удара.

– Иными словами, ты хочешь, чтобы мы были вместе только тогда, когда ты испытываешь физическое желание?

Стрела попала в цель. Коннор слышал гнев в голосе жены, но был слишком зол, чтобы его это остановило.

– Ты извращаешь мои слова!

– Почему бы и нет? – пылко возразила она. – Ты же нисколько не сомневаешься, манипулируя людьми ради своей выгоды!

У Коннора потемнело в глазах.

В два быстрых шага он преодолел разделяющее их расстояние и схватил Алексу за плечи.

– Совершенно верно. Я – безжалостный негодяй, привыкший делать то, что мне нравится. Но не делай вид, что тебя это удивляет. Я никогда этого не скрывал и достаточно наглядно проявил себя уже при нашей первой встрече, когда прижал тебя, благопристойную леди, к стене и засунул язык тебе в рот.

– Тогда, если помнишь, я дала тебе пощечину. – Алекса сжала кулаки. – И очень хочу сделать то же самое сейчас. Не желаю, чтобы ко мне относились как к игрушке.

Волкодав перехватил ее запястья раньше, чем она воплотила свою угрозу в жизнь. Ее кожа показалась обжигающей.

– Тогда не лезь в мужские игры, Алекса. Ты уже знаешь, насколько высоки бывают ставки и как быстро игра может стать опасной.

Она попыталась вырваться, но хватка Коннора была железной. Он тоже был пленником, охваченным желанием, с которым не мог справиться.

– Бегство невозможно. Пытаясь вырваться, ты только причинишь себе боль.

Алекса застыла.

– Это очередной урок?

– Видит Бог, я этого не хотел! – прорычал Волкодав, чувствуя, что его охватывает огонь желания. – Хотя между гневом и сексуальным возбуждением очень тонкая грань. – И похоже, он ее уже перешел.

– Думаю, я это поняла. – Ее губы лишь мгновение назад дрожали от праведного гнева, теперь же она с грустью улыбалась. – Вопрос в том, что с этим делать.

– Один из вариантов – нанести удар. – Его губы были совсем рядом с ее губами. – Но поскольку в настоящее время у тебя такой возможности нет, придется поискать другие пути.

– Ты играешь нечестно, – прошептала Алекса.

– Жизнь редко бывает честна и справедлива.

Пробормотав ругательство, она прильнула к мужу в поцелуе. Ее губы были гладкими, как спелый персик, и теплыми, словно солнечный свет. Простые удовольствия, давно забытые. Боевой дух угас, Волкодав сдался на милость победительницы.

Услышав его стон, Алекса просунула руку под рубашку и стала поглаживать грудь мужа. Издав гортанный звук – то ли крик, то ли ругательство, – он стал жадно целовать ее шею. Кружевная косынка полетела в сторону, и он со стоном приник к ее груди. Влажный муслин холодил напрягшийся сосок.

По телу Коннора разлился огонь, и он принялся расстегивать крючки и пуговицы на ее платье раньше, чем сумел овладеть собой.

– Алекса, – простонал он, стараясь сохранить рассудок. – Прислушайся к голосу разума.

– Не могу. – Она неуверенно улыбнулась. – Сердце говорит слишком громко, заглушая все остальные звуки.

Волкодав не осмеливался обратить внимание на биение собственного сердца.

– В порыве страсти не путай физическое влечение…

– Влечение? – Она вцепилась пальцами в его сюртук. – Ты хотел сказать, похоть? Неужели ты думаешь, что нас объединяет только физическое желание?

Коннор закрыл глаза, не зная, что сказать. Как признаться, что она настолько прочно вошла в его жизнь, что он уже не мыслит иного? Он только что осознал этот сбивающий с толку факт и еще не успел облечь его в слова.

– Черт бы тебя побрал, Коннор Линсли, я люблю тебя!

Она его любит.

В груди поднялась волна надежды, которую тотчас подмял под себя отчаянный страх. А что, если он обманет ее ожидания? Он уже так давно один.

– Я… – Произносил ли он когда-нибудь эти слова? Это было так давно, что он и вспомнить не мог. Быстрые ускользающие тени носились по волнам его памяти, попадая во встречные течения, разбиваясь о камни.

Высвободившись, Коннор поцеловал руку жены и отошел.

– Мне надо идти.

Алекса вздрогнула.

– Посмотри на меня, Коннор. Я открылась для тебя. Я пустила тебя в свое сердце. А ты – ты держишь меня на расстоянии и ставишь в безвыходное положение.

– Вероятно, старую собаку невозможно научить новым трюкам. – Не глядя жене в глаза, Коннор направился к двери.

Алекса молчала до тех пор, пока он не коснулся рукой дверной ручки. Да и тогда ее слова звучали так тихо, что он вовсе не был уверен, что ему не померещилось.

– Сейчас ты можешь поджать хвост и убежать. Но когда-нибудь ты тоже скажешь мне это.

Волкодав не знал, радует или пугает его подобная перспектива, и не мог понять, чего ему хочется больше – расцеловать кого-нибудь или покусать.

Глава 22

– Это вам только что доставили, мадам. – Лакей поставил на стол маленький поднос, на котором лежало письмо.

Алекса со страхом покосилась на послание, словно оно было ядовитой змеей, свернувшейся на блестящей серебряной поверхности. То, что от брата в конце концов придет письмо, напомнила она себе, было неизбежно, но это не прибавило ей желания вскрыть конверт.

Она осторожно подвинула к себе бумагу, подавляя желание бросить ее не читая в ящик стола, закрыть его и потерять ключ. По крайней мере брат излил на нее не весь свой яд. Похоже, там был только один листочек, да и то небольшой. Вероятно, он решил отложить выяснение отношений на потом, когда он явится лично и вонзит свои клыки в Коннора.

«Боже, что же я сделала с жизнью Волкодава!»

И со своей тоже.

Алекса нащупала пальцами клочок шерсти, привезенный из поместья графа. Но шелковистая мягкость напомнила, что в последнее время козы были единственными живыми существами, которых она не раздражала.

Подавив тяжелый вздох, Алекса начала медленно перелистывать блокнот с набросками. Почему-то архитектурные и сельскохозяйственные инновации ей вполне удавались. Она твердой рукой составляла планы и схемы, намечала детали, знала, как работает каждый элемент. Но когда дело доходило до планирования собственной жизни, все шло не так.

Она задумчиво взглянула на чистую страницу, желая нарисовать четкий проект, однако вместо этого карандаш вроде бы сам собой заскользил по бумаге, и через несколько секунд стало ясно, что каракули постепенно принимают форму волчьей головы. Четкими штрихами она усилила челюсть, слегка смягчила нос, добавила пару глаз, волосы… И все же рисунок имел лишь отдаленное сходство с Коннором, скорее напоминая шарж. В карандашном наброске не было жизни.

Алекса захлопнула блокнот, заставив себя выбросить из памяти воспоминания о Линсли-Клоуз и сосредоточиться на письме. Открыв его, она с облегчением убедилась, что почерк не брата.

Послание было кратким, указания – четкими. Она внимательно прочла письмо несколько раз и лишь потом отложила его в сторону. До сих пор ей не удавалось упорядочить даже те немногочисленные обрывки информации, которыми она располагала, так чтобы они приобрели какой-то смысл. Но теперь удача ей улыбнулась. Если она правильно разыграет карты и не станет колебаться…

Алекса вздохнула и снова развернула письмо. Долг против желания. Она словно услышала голос Коннора.

На этот раз она обдумает последствия импульсивных действий, тем более что время еще есть.

* * *

– Ни одной живой души. – Деревянные обломки заскрежетали по железу. – Может быть, хитрый малый заметил, что за ним наблюдают, и нашел себе нору поглубже, – сказал контрабандист, выбираясь из убежища, которое он себе соорудил в груде сломанных бочек.

Коннор отшвырнул ногой толстый конец сигары и пустую бутылку от бренди.

– Судя по всему, мимо тебя мог пройти пеший полк стражников, а ты ничего бы не заметил.

– Клянусь могилой матери, Волкодав, я глаз не сводил с проклятой двери.

– Матери? – Волкодав протиснулся в узкое пространство, и настроение его вовсе не улучшилось, когда он заметил, что ноги по щиколотку провалились в вязкую грязь. – А я всегда считал, что ты появился на свет из морской раковины.

Рябой Дик коротко хохотнул.

– Все возможно. Никогда ничего не слышал о своих родителях. Так что они вполне могли облепить дно посудины Гарри.

– Кончай трепаться и вали отсюда. – Коннор поднял воротник и прислонился к грязной кирпичной стене. – Да постарайся, чтобы Гарри остался достаточно трезвым и сменил меня в полночь.

– Хорошо, сэр, вам не о чем беспокоиться.

Когда голос контрабандиста растаял в густом тумане, Коннор сделал попытку устроиться поудобнее, но воспоминания о словах Алексы все еще не давали ему покоя – он явственно чувствовал прижимающееся к нему податливое тело.

Похоже, предстоящее дежурство будет долгим, тем более что его собственные мысли не слишком приятны.

Невесело, прямо скажем.

У него разболелась голова; спина и плечи ныли. День был сплошным кошмаром. Судя по всему, вечер будет не лучше.

* * *

– Мэри! – окликнула Алекса.

Единственным ответом стало глухое шуршание в мусорных кучах.

– Мэри Макфи!

Клубы густого тумана превращали слова в неразборчивое эхо. Дурные предчувствия усилились, однако Алекса сделала еще один неуверенный шаг вперед. Неужели она ошиблась? Направление было выбрано правильно, в этом сомнений не было. Но после того как она отпустила наемный экипаж и продолжила путь пешком, она вполне могла повернуть не туда.

Несмотря на то что на ней был толстый плащ, по спине пробежали мурашки. Обстоятельства заставили ее действовать быстрее, чем хотелось. Записка от миссис Уэдерли предоставляла уникальную возможность. Вдова навела справки, и оказалось, что одна из служанок сэра Джервеза хочет поговорить. Но девчонка испугалась и сбежала из города. Встреча может произойти только в уединенном месте, которое носит название Севен-Дайлз.

Или никакой встречи не будет.

Верная своему обещанию, Алекса отправила Камерону записку, сообщив о неожиданном повороте дела, но посыльный вернулся с сообщением, что друга ее мужа нет дома. Коннор тоже не вернулся домой. Ирония ситуации была очевидна. Она хотела быть осторожной, но когда надо было принимать срочное решение, рядом никого не оказалось.

Алекса ждала очень долго и выскользнула из боковой двери дома лишь в самую последнюю минуту. Для успокоения совести она отправила другого слугу к Камерону, вручив ему письмо миссис Уэдерли и записку, объясняющую свои действия. Теперь она могла считать, что сделала все от нее зависящее.

Где-то поблизости заскрипела дверная петля. Ее ржавый стон испугал Алексу, и она поспешно отступила на шаг назад.

– Мэри! – Это последний оклик, решила Алекса и остановилась, чтобы перевести дыхание. Пожалуй, надо вернуться назад и попробовать идти в другом направлении.

Но тут впереди вспыхнул свет. Тускло горящий фонарь осветил закутанную в плащ фигуру, которая сразу же опять растворилась в темноте.

– Сюда! Скорее! – Фонарь снова вспыхнул, осветив узкий проход между покосившимися строениями.

Ни минуты не колеблясь, Алекса пролезла между угрожающе торчащими досками и поспешила вперед, ориентируясь на звук удаляющихся шагов. Проход был очень узким, и, когда он повернул вправо, ей пришлось протискиваться боком. Темнота была кромешной, воздух наполнился вонью окрестных помоек.

Споткнувшись, Алекса вскрикнула и остановилась. Скрытый во тьме человек крикнул:

– Осталось совсем немного. Скоро мы сможем поговорить в безопасности. Пригнитесь перед последним поворотом, там очень низко.

Алекса шла еще несколько минут, продвигаясь на ощупь вдоль стены. Под ногами хрустело битое стекло. Из-за нависшей над головой балки ей пришлось сильно согнуться. Наконец впереди блеснул свет. Она с облегчением остановилась.

– Где…

Удар толстой деревянной палки по затылку отправил Алексу в забытье.

* * *

Барабанная дробь в левом ухе стала настойчивее. Очнувшись от своих невеселых мыслей, Коннор резко повернулся, одновременно его рука потянулась за ножом.

– Видишь сладкие сны?

– Проваливай к чертовой матери, Кам. – Волкодав потянулся и стал разминать затекшие ноги. – Я тебе когда-нибудь говорил, что ты бываешь мерзким занудой?

– Припоминаю, раз или два…

– Я вовсе не спал, – сварливо сообщил Волкодав. – Я думал.

– Рад слышать. Тогда ты, вероятно, быстро придумаешь, что делать с этим.

Камерон, явно чем-то озабоченный, развернул бумагу.

– Я заехал домой, чтобы взять кое-что необходимое для дела, и обнаружил там это, – сообщил Камерон. – Что ты знаешь о некой миссис Уэдерли?

– Ничего. Никогда не слышал этого имени. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что несколько часов назад она прислала срочную записку твоей жене. – Кам быстро прочитал вслух оба послания. – Как видишь, здесь устанавливается место и время тайной встречи между твоей женой и служанкой лорда Джервеза.

– Джервеза? – Коннор нахмурился. – Ты, должно быть, ошибаешься. Этот человек – грязный негодяй, но я не вижу причины, по которой Алекса могла заинтересоваться его делами.

– Нет никакой ошибки. – Выплывшая из-за туч луна осветила очень серьезное и смертельно бледное лицо Камерона. – Боюсь, тут вина частично лежит на мне. Я сообщил ей имена нескольких постоянных клиентов «Волчьего логова», которые могли желать тебе зла. Но лишь при условии, что она ничего не будет делать – только наведет справки. Она обещала, что не предпримет никаких действий, не посоветовавшись со мной. – Камерон еще раз заглянул в записку. – Она честно попыталась выполнить свою часть соглашения, однако…

Коннор схватил друга за шарф и рванул на себя. Полузадушенный Камерон не сумел договорить фразу до конца.

– Чтоб тебя черти взяли! Я должен оторвать тебе язык… и яйца.

– Ты оторвешь что хочешь, – ответил Кам, высвободившись, – но позже. Если поспешить, мы перехватим ее. Меня ожидает наемный экипаж на соседней улице.

Только когда друзья сели в экипаж и колеса застучали по булыжной мостовой, Коннор снова заговорил:

– Какого черта она пошла на такой риск?

– Это риторический вопрос, – поинтересовался Камерон, – или ты ожидаешь честного ответа?

Короткий кивок, вероятно, означал желание выслушать ответ.

– Потому что она тебя любит и готова пойти на любой риск, чтобы завоевать твое сердце. – Камерон вытянул ноги и скрестил их. – А ты неблагодарная скотина, которой надо выбить все зубы и засунуть их в задницу, поскольку не ценишь столь чудесного подарка судьбы.

Их взгляды встретились. Сталь против стали. Ни один из друзей не моргнул.

– Ты считаешь, я ее не люблю? – спросил Коннор.

– Какая разница, что считаю я!

Волкодав заерзал по изношенному сиденью, но спасения от пронзительного взгляда не было.

– Она должна понимать, что я чувствую.

– Ты ей говорил?

– Ну… проклятие! Именно этих слов я не произносил.

– Женщины – странные существа, – пробормотал Камерон, – они часто желают услышать, как им говорят самые очевидные вещи.

Коннор постарался скрыть смущение.

– Не знал, что ты такой знаток женщин! – с горячностью воскликнул он. – Ты же никогда не проводишь много времени в их компании.

Камерон невозмутимо пожал плечами:

– Я знаю множество вещей, которые могут тебя удивить. – Он посмотрел на часы. – Судя по средней скорости экипажа, мы прибудем к месту назначения меньше чем через пять минут, поэтому предлагаю тебе проверить пистолет. – Быстрым движением руки он извлек из кармана свое оружие. – Надеюсь, ты вооружен не только зубами и когтями?

* * *

Экипаж подбросило, и Алекса пришла в себя. Голова раскалывалась. Сильно болели руки. Лишь через несколько мгновений она осознала, что они связаны толстой веревкой. Алекса попыталась встать, но сильный толчок бросил ее обратно на сиденье.

– Вы? – Алекса поморгала, стараясь сфокусировать зрение.

Миссис Уэдерли заняла место на противоположном сиденье и аккуратно разгладила складки плаща.

– Признаюсь, я немного разочарована. Из того, что я о вас слышала, можно было сделать вывод, что вы неглупая женщина, и ожидала, что справиться с вами будет труднее. Но слухи о вашем уме сильно преувеличены.

В этот момент Алекса была склонна с ней согласиться.

– Только идиотка пойдет в столь очевидную ловушку.

Дождавшись, когда стихнет злорадный смех, пленница спросила:

– Но зачем было заманивать меня в ловушку? Какую угрозу я для вас представляю?

– Абсолютно никакой.

В полумраке кареты красота вдовы казалась застывшей… мертвой. Алекса снова подумала о мраморной статуе. Она поежилась, недоумевая, как могла не заметить ледяной взгляд, жестокую улыбку.

– Мне нужен Ирландский Волкодав. А вы лишь средство для достижения цели. – Миссис Уэдерли усмехнулась. – Ну или, если хотите, приманка. Хотя я буду рада избавиться и от вас тоже. Без вашего досадного вмешательства Киллингуорт уже давно получил бы по заслугам. Теперь он стал осторожнее, но, если правильно разыграть карты, я больше не проиграю.

Отвергнутая женщина? Алексе не хотелось думать о прежних привязанностях Коннора, но его животный магнетизм, безусловно, привлекал многих. Или, возможно, муж этой дамы слишком много проиграл графу в карты?

– Уверена, что Киллингуорт никогда не хотел навредить вам и вашему мужу…

В ответ раздался смех.

– Нет никакого мистера Уэдерли. Он и его семейство существуют только в слухах и сплетнях.

Все еще чувствуя легкую тошноту после удара по голове, Алекса была в состоянии лишь изумленно открыть рот.

– Просто удивительно, как легко вас обмануть – высокородных лордов и леди. Немного краски, подходящее платье, прочувствованный вздох – и все. О да, я рано поняла, как важен внешний вид женщины и какой силой обладает внушение. Несмотря на склонность к сплетням, общество никогда не смотрит вглубь. Оно видит то, что ожидает увидеть.

Похитительница распахнула плащ. Вот, например: вы видите платье, скромное и по цвету, и по фасону, и считаете, что та, кто его носит, такая же. Вдовствующая миссис Уэдерли, дама хорошо воспитанная и образованная… – Ее мелодичный голос стал грубее. – Хотя на самом деле перед вами Хелен Сноу, проститутка из Дувра.

Алекса постаралась сконцентрироваться. Проститутка по имени Сноу. В этом должен быть ключ. Но она все еще никак не могла понять, какие мотивы движут этой женщиной.

– Это не объясняет, по какой причине вы ненавидите Киллингуорта, – медленно проговорила она. – Такое упорное преследование говорит о личной неприязни, а не об отвращении к лицам, занимающим высокое положение вообще.

– Что же, вы не так глупы, как кажетесь, – сказала Хелен. – Да, к Волкодаву у меня претензии и личные, и профессиональные. – Точеные губы превратились в узкую щель – первая откровенная демонстрация эмоций. – И он дорого заплатит за все.

Алекса почувствовала, что к горлу подступает тошнота. Она с трудом сглотнула.

– Мне бы хотелось знать, что произошло.

– Полагаю, вреда не будет, если я расскажу вам подробности. – Похоже, Хелен и самой хотелось выговориться. – Вы имеете представление о том, чем ваш высокородный супруг добывает средства к существованию?

– У него бордель и игорный дом в трущобах. – Возможно, было бы благоразумнее промолчать, но Алекса не смогла сдержаться.

Лицо Хелен конвульсивно дернулось. Похоже, такого ответа она не ожидала, однако скрыла удивление.

– Тогда, вероятно, вы будете не слишком шокированы, узнав, что я работала в «Волчьем логове».

Хотя Алекса ожидала чего-то подобного, на ее лице, должно быть, отразилось смятение. Хелен самодовольно улыбнулась:

– О да, я была очень популярна, много зарабатывала и приносила хозяину большой доход.

– Учитывая ваши таланты, я понимаю почему, – ровно сказала Алекса.

– Уверены? – Хелен взяла лежащую рядом сумочку и достала из нее пистолет, сделанный специально для маленькой женской ладони, и небольшой простой кинжал.

Алекса с ужасом покосилась на оружие, ни минуты не сомневаясь, что похитительница в любой момент с готовностью пустит его в ход.

– Думаю, вы не можете оценить все мои таланты. Пока не можете. – Хелен, судя по всему, нравилось причинять боль. Ее следующий удар был нанесен расчетливо и точно. – Очень скоро я привлекла особое внимание Волкодава.

– Как Сюзи Симмондс? – спросила Алекса.

– Эта глупая корова? – насмешливый тон не мог скрыть ярость. – Ей нравилось разговаривать с джентльменом.

Алекса начала понимать, что произошло.

– Вы хотите сказать, что Киллингуорт разочаровал вас, не пригласив в свою постель?

Маска хладнокровного спокойствия разлетелась на куски.

– Как он смел меня отвергнуть?! – Она сжала кулаки и ударила по сиденью. – Он выделил меня из общей массы, но, как выяснилось, хотел только сказать, что восхищается моим умом. – Последнее слово она не произнесла, а выплюнула, словно нечто омерзительное.

– Существует много женщин, которые восприняли бы его слова как комплимент, – тихо сказала Алекса.

Хелен продолжала монолог, не обращая внимания на реплики собеседницы.

– Я предложила ему райское наслаждение, а он хотел лишь научить меня складывать колонки цифр! Только за это я его никогда не прощу.

Экипаж резко повернул и набрал скорость.

– Но мне интересно вот что, Алекса Хендри из Йоркшира! – Глаза Хелен злобно блеснули. – За последнее время я посетила много званых вечеров, всегда стараясь держаться в тени. Киллингуорт меня ни разу не заметил. Зато у меня была прекрасная возможность наблюдать за ним. И за вами.

– Понравилось?

– В общем, да. Мне удалось заметить несколько интересных моментов в гостиных, а также в залитом лунным светом саду, где вы с Волкодавом танцевали совсем не вальс.

Алекса впервые ощутила ярость. Подумать только, за ними наблюдали в такой момент! Но усилием воли она взяла себя в руки. Гнев туманит разум, мешает быстро соображать, а из-за сжавшихся кулаков веревки сильнее впились в тело.

Хелен засмеялась, но ее смех быстро стих.

– Я видела, как он смотрит на вас. Надо же, Коннор Линсли, надменный и самодовольный Ирландский Волкодав, потерял голову от любви к деревенской мисс. Дело не во внешности, ваша семья не может дать ни большого приданого, ни перспектив власти. – Она прищурилась. – Скажите, чем вам удалось его завоевать?

Несмотря на страх, Алекса криво улыбнулась:

– Я владею половиной его бизнеса.

– Ты лжешь! – взвизгнула Хелен, напрочь забыв о манерах. – Волкодав никогда бы не продал «Логово».

– Он и не продавал, – согласилась Алекса. – Я выиграла свою половину в карты.

– Сука! – заорала Хелен. – Ты считаешь, что я безумна? Только сумасшедший поверит в такую явную и наглую ложь.

– Тем не менее это правда, – спокойно сказала Алекса. – Мы деловые партнеры, а не только муж и жена.

Хелен задумалась.

– Возможно, я все же недооценила тебя, – призналась она. – Но это ничего не меняет. – Ее пальцы нежно погладили пистолет. – Так даже лучше. Я убью одним выстрелом двух зайцев. А то было бы неприятно – уничтожить Волкодава и обнаружить, что его «Логово» все еще действует.

– Чем оно вам мешает? Почему для вас так важно, чтобы «Волчье логово» прекратило свое существование?

– Причина одна, – сказала Хелен, – деньги.

– Но вы же давно не работаете у него?

– Да, но я сама организовала бордель.

«Теперь все становится более или менее понятно».

– О да. Коннор Линсли хорошо учил меня, но мне не хотелось растрачивать свои таланты на ведение респектабельного бизнеса, – сообщила Хелен. – Доходы ничтожны, а работы много – скучно.

– И все же я не понимаю, зачем уничтожать «Логово», – упорно продолжала расспросы Алекса. – Насколько я успела узнать общество, клиентов на всех хватит.

– Более чем достаточно. Однако Волкодав являл собой постоянную угрозу для моего бизнеса. Высокая плата, удобные апартаменты, выходные дни, а главное – перспектива пенсии при желании сменить деятельность! – Лицо Хелен перекосилось от злости. – Будь проклята его шкура, он слишком добр к девушкам. Слухи распространяются быстро, вот и мои девицы начали роптать, требуя увеличения платы и других привилегий. Вместо того чтобы поблагодарить меня за то, что я дала им возможность уйти с улицы, они постоянно чего-то требовали. И у меня начали падать доходы.

– И вы решили убить его.

– Вначале нет. Я бы удовлетворилась, разорив его. Это бы уничтожило его бизнес.

– Вы, конечно, были хорошо знакомы с внутренними помещениями «Логова», знали, где кабинет графа и где ключ от сейфа.

– Волкодав небрежен со своей собственностью. Украсть его деньги и кинжал было легче легкого. – Кончиком кинжала Хелен убрала со щеки Алексы прядь волос. – И его жену.

Решительно прогоняя страх, Алекса продолжала расспросы. Шансы на побег были ничтожны, но все-таки они существовали, и любая информация могла оказаться полезной.

– Наверное, пришлось немало потрудиться, чтобы найти такого же опытного картежника, как Киллингуорт?

– Мне и искать никого не пришлось, – довольно засмеялась Хелен.

Сноу. Девинтер.

Ситуация стала более или менее ясной.

– Кузен Дикки был довольно-таки искусен в картах, – сообщила Хелен. – Он оказался мне очень полезен… до определенного момента.

– Вы весьма хладнокровно прервали с ним родственные связи, – заметила Алекса.

От улыбки Хелен у нее в жилах стыла кровь.

– У нас были обоюдовыгодные отношения, но потом он стал слишком жадным и попытался меня шантажировать. Проницательность никогда не была его сильной чертой, равно как и сообразительность. – Она наклонила голову. – Один из его друзей счел мое предложение вполне удовлетворительным.

Алексу пробрала дрожь. Хладнокровная мадам.

– Но даже в смерти Дикки пригодился мне для одного небольшого трюка. Мне удалось пустить охотника по чужому следу, и теперь полиция на хвосте у Волкодава. Восхитительно.

– Болту понадобится больше доказательств, чем принадлежность кинжала, чтобы обвинить Волкодава в преступлении.

– И он их получит. – Хелен подалась вперед. Злобный блеск ее глаз, казалось, освещал лицо. – Ты все же удивительно тупа. Неужели так до сих пор ничего и не поняла? Используя тебя, я заманю его на встречу. Там его найдет Болт рядом со свежим трупом и арестует за убийство жены.