Текст книги "Золото Виннету"

– Что еще я могу сделать для моего брата? – повторил я.

Слабеющий голос Виннету был еле слышен:

– Пусть мой брат Чарли проводит этих людей к реке Метсур, туда, где будет моя могила. Там много драгоценных камней. Они их заслужили.

– Что-нибудь еще, брат мой?

– Не забывай своего краснокожего брата и молись за него доброму Маниту. Смогут ли поселенцы подняться на склон?

Я понял, чего он хочет, и поспешил утвердительно кивнуть головой, хотя и знал, что руки и ноги пленников искалечены путами.

– Виннету просит их спеть для него…

Поселенцы услышали его слова; не дожидаясь моей просьбы, старик Хильман подал им знак, и все стали взбираться на скальный выступ, нависший над головой Виннету. Глаза вождя апачей провожали поселенцев и обессиленно закрылись только тогда, когда они встали на выступе.

Полилась прекрасная «Аве Мария». Умирающий Виннету вслушивался, держа меня за обе руки.

Когда голоса певцов стихли, он прижал мои руки к своей груди, хотел еще что-то сказать, но ему не хватило сил. Я наклонился, приложил ухо к его губам и услышал, как он с последним вздохом произнес:

– Прощай, мой брат… Теперь Виннету стал христианином…

Предсмертная дрожь пробежала по его телу, кровь хлынула изо рта. Виннету в последний раз сжал мои руки, и вдруг его пальцы похолодели и разжались… Мой друг умер…

Что я еще могу сказать об этом? Настоящую глубокую печаль невозможно выразить словами. Мне хотелось в тот момент только одного: чтобы поскорее наступило время, когда такие кровавые истории станут не более чем старинными легендами…

Мы вдвоем не раз смотрели смерти в лицо. Житель Дикого Запада, не важно – белый или краснокожий, всегда готов встретить смерть. Однако в тот день погиб мой лучший друг, и боль разрывала мое сердце на куски. Я и доныне не нахожу слов, чтобы описать, что я чувствовал. Этот необыкновенный человек и мужественный воин пал так внезапно! Он пал, и теперь угаснет все его племя, все краснокожие!..

Всю ночь я не сомкнул глаз и не вымолвил ни слова. Мои глаза нестерпимо жгло, но они оставались сухими. Предчувствие смерти терзало Виннету не напрасно. Я с радостью провел бы с ним весь остаток своей жизни, но он лежал на моих коленях бездыханный, как когда-то лежали перед ним Клики-Петра и его сестра Ншо-Чи.

Утром мы покинули гору Хенкок. Надо было спешить: оглала могли нагрянуть всей силой в любую минуту. Тело вождя апачей завернули в одеяло и привязали к лошади. От долины реки Метсур нас отделяло всего два дня пути. Заметая следы, мы отправились туда, где Виннету назначил место своего погребения.

На второй день к вечеру мы уже были на берегах этой небольшой горной реки. Тут мы похоронили Виннету со всеми почестями, приличествующими великому вождю. Он сидит верхом на своем мустанге внутри каменного кургана в полном вооружении краснокожего воина и с серебряным ружьем. Только не трепещут на ветру над его могилой скальпы убитых врагов – по христианскому обычаю мы воздвигли на ней крест.

В долине поселенцы нашли не только обещанные камни, но и золотой песок, что с лихвой возместило рабочим потери, которые они понесли, бросив работу и пустившись в погоню за оглала. Многие из них остались там вместе со стариком Хильманом и его друзьями и обосновали новый поселок под прежним названием – Хелльдорф. Остальные вернулись в Экоу-Каньон, где узнали, что главарь шайки железнодорожных грабителей Геллер скончался от ран. Схваченные вместе с ним бандиты были переданы в руки правосудия.

Глава VIII. ЗАВЕЩАНИЕ ВИННЕТУ

Виннету мертв! Достаточно этих двух слов, чтобы читатель представил себе душевное состояние, в котором я тогда пребывал. В течение нескольких дней я неподвижно сидел у подножия кургана, где покоился мой краснокожий брат, и мне казалось, что я никогда не смогу заставить себя покинуть его могилу. В полном молчании я смотрел на снующих по долине людей, которые строили новый поселок; я смотрел на них, но, честно говоря, ничего не видел и не замечал. Они заговаривали со мной, но я не слышал их слов и не различал их голоса, я отсутствовал душой. Я находился как бы в полуобморочном состоянии, словно оглушенный неожиданным ударом по голове, как человек, который, прежде чем потерять сознание, слышит вроде бы все, но звуки доносятся издалека, видит все, но будто через мутное стекло. Нам сопутствовала удача, так как краснокожие не нашли наших следов. Я был сейчас не способен сражаться с кем бы то ни было, а может быть, как раз наоборот – опасность привела бы меня в чувство?

Доброжелательные поселенцы пытались отвлечь меня, но все их старания пропали втуне. Прошло несколько дней, пока я наконец-то пришел в себя и принялся помогать им. Я работал до изнеможения, и тяжелый труд благотворно повлиял на меня. Несмотря на то, что я все еще не мог заставить себя разговаривать с людьми, ко мне вернулись силы и я снова стал тем, кем был до того, как произошло ужасное несчастье. Я снова мог дать добрый совет другому и протянуть ему руку помощи.

Так продолжалось две недели, после чего я сказал себе, что дольше мне оставаться в новом поселке нельзя. Завещание Виннету звало меня на Наггит-циль, где мы некогда похоронили Инчу-Чуну и его прекрасную дочь. Кроме того, я считал своей обязанностью заехать в пуэбло на реке Пекос и самому рассказать апачам о славной кончине самого мужественного и знаменитого из их вождей. Конечно, подобные вести распространяются по прерии в мгновение ока, и слух о смерти Виннету наверняка опередил бы меня, но как друг и брат покойного, как один из вождей апачей, как свидетель гибели Виннету, я должен был сделать это. Поселенцы больше не нуждались в моей помощи, тем более что Толстяк Уокер оставался с ними.

Мои новые друзья сердечно попрощались со мной, и я покинул поселок верхом на моем чубаром жеребце. Не желая никого видеть и находя утешение в полном одиночестве, я выбрал для своего путешествия самую безлюдную дорогу.

Мне действительно удалось сохранить одиночество до того места, где Бивер-Крик впадает в Канейдиан. Там на моем пути оказался вождь команчей То-Кей-Хун, из чьих рук в свое время нам чудом удалось вырваться. Пока мы с Виннету на севере сражались с племенами сиу, команчи снова встали на тропу войны, и То-Кей-Хун повел семьдесят воинов на могилы вождей на священной Желтой горе, чтобы выслушать там предсказания шаманов. По пути кровожадный команч сумел захватить в плен несколько белых путешественников и вознамерился поставить их к столбу пыток, хотя несчастные не сделали ему ничего плохого. Пришлось мне вмешаться в события и освободить пленников. Однако история спасения пленников не связана с Виннету, поэтому скажу лишь, что, проводив перепуганных белых до границы с Нью-Мексико, где им больше не угрожала опасность, я поспешил на юго-восток, чтобы кратчайшим путем добраться до Наггит-циль и исполнить последнюю волю друга.

Мой путь пролегал по владениям команчей и кайова, и если первые относились ко мне, мягко говоря, недружелюбно, то вторым мне никак нельзя было попадаться на глаза – я считался смертельным врагом всего племени после того, как моя пуля сделала калекой их вождя. Но я держал уши востро и благополучно избежал нежелательных встреч. На берегу Канейдиан я неожиданно наткнулся на отпечатки лошадиных копыт, ведущие в том же направлении, в каком стремился и я. Поразмыслив, я решил поехать по следу, чтобы проверить, кто встретился на моем пути, и уж потом решить, что делать.

Всадников было трое, проехали они всего лишь за час до моего появления, а некоторое время спустя я нашел место, где один из них спешился, чтобы подтянуть подпругу. Отпечатки ног, обутых в сапоги, не оставляли сомнений, что это был белый человек; вряд ли он решился бы путешествовать в обществе краснокожих, из чего я с уверенностью заключил, что все трое всадников были белыми.

Таким образом, не было необходимости скрываться от них; в то же время я вовсе не был обязан путешествовать вместе с ними. Двигались они не спеша, и часа два спустя я уже увидел их среди холмов.

Смеркалось, и я решил встать на ночлег у реки. Ехавшие впереди меня белые исчезли за кустами, покрывавшими берега, а когда я выбрался на открытое пространство, то увидел, что они расседлывают лошадей. Я присмотрелся: лошади у них были хорошие, вооружены путники тоже были неплохо, а вот вид их не внушал мне доверия.

Мое внезапное появление испугало их, однако, заметив, что я один, они ответили на мое приветствие и вышли мне навстречу.

– Ну, и напугали же вы нас! – обратился ко мне один из них.

– Разве у вас совесть нечиста, джентльмены, что вы так пугливы? – ответил я вопросом.

– Ну что вы! Совесть не мешает нам спать. Но ведь Дикий Запад не для прогулок. Когда внезапно появляется незнакомец, рука в этих местах сама невольно тянется к оружию. Позвольте спросить вас, откуда вы едете.

– С Бивер-Форк.

– А куда направляетесь?

– На Пекос.

– Дальше, чем мы. Мы едем все лишь до Магворт-Хиллз.

Магворт-Хиллз! Этим словом белые называли те горы, которым апачи дали имя Наггит-циль. Зачем туда направлялись эти трое?

– А где это? – изобразил я недоумение, пытаясь незаметно выяснить их намерения.

– Не так далеко отсюда. Там в горах растет уйма полыни.

– Что? – продолжал я прикидываться простаком.

– О таких вещах не принято говорить, не то вам тоже сразу захочется в Магворт-Хиллз.

– Болтун! – прикрикнул на него второй незнакомец. – Что ты несешь?

– Извини, что на уме, то и на языке. А кто вы такой? – спросил он напрямик.

Однако слова, которые он «нес», произвели на меня такое чрезвычайное впечатление, что я решил остаться с ними и выяснить, не охотятся ли они за золотом апачей. Поэтому я ответил на вопрос осторожно:

– Простой траппер, если не возражаете.

– Я возражаю?! Боже упаси! А как вас зовут? Или вы предпочитаете держать свое имя в тайне?

– Ну что вы! К аристократам прерии я не принадлежу, меня зовут Джонс.

– Редкая фамилия! – улыбнулся один из них. – Боюсь, что мне даже не удастся сразу запомнить ее. А где же ваши силки и капканы?

– У меня их отняли вместе с двухмесячной добычей. Но я рад, что остался жив.

– Охотно верю. В последнее время команчи не щадят никого.

– А разве кайова не такие же, как и команчи?

– Еще хуже.

– И вы решились на путешествие по их владениям?

– Нам их бояться нечего, нас они не тронут. Наш товарищ, мистер Сантэр, друг вождя кайова.

Сантэр! При звуке этого имени меня словно ударило молнией. Я с трудом сохранил на лице маску равнодушия. Эти люди пользовались покровительством Сантэра! Того самого Сантэра, который подло убил отца Виннету Инчу-Чуну и его красавицу-сестру Ншо-Чи! Именно за Сантэром много лет охотился Виннету, но так и не сумел настигнуть его и отомстить за смерть близких.

У меня больше не оставалось сомнений, что я присоединюсь к ним.

– Однако уже темнеет, – осторожно заметил я, – мне пора искать место для ночлега.

– Можете переночевать с нами, – последовал ответ, которого я и ожидал.

– Боюсь, что… Вы же сами сказали мне, – продолжал петлять и я, чтобы им не показалось, будто я навязываюсь, – что не следует доверять первому встречному.

– Мы не внушаем вам доверия?

– Вовсе нет, но вы спросили у меня, кто я такой, а сами так и не назвались.

– Не беспокойтесь, мы сейчас представимся. Мы вестмены и живем охотой и всем, что под руку подвернется. Меня зовут Гейтс, это мистер Клай, а третий из нас – мистер Саммер. Вы удовлетворены?

– Вполне.

– Тогда – или добро пожаловать, или скатертью дорога. Мы вас не задерживаем, но и не гоним от себя. Решайте.

Все складывалось как нельзя лучше: они сами пригласили меня остаться.

– С вашего разрешения… Словом, я буду чувствовать себя увереннее рядом с вами.

– Ну, конечно! С нами вы будете в безопасности. Одно имя Сантэра защитит нас от краснокожих.

– Кто он такой, этот Сантэр? – продолжал спрашивать я, спешиваясь и присоединяясь к ним.

– Он настоящий джентльмен. Мы век будем благодарить его, если он выполнит свое обещание.

– А как давно вы с ним знакомы?

– Мы познакомились с ним несколько дней назад в форте Арканзас. Почему вы о нем спрашиваете? Вы, случайно, не встречались с ним раньше?

– Что вы, мистер Гейтс! Стал бы я расспрашивать о знакомом мне человеке! Просто вы сказали, что его имя защитит вас, а раз уж я оказался в вашем обществе, то, надеюсь, оно защитит и меня!

– Вы правы. Присаживайтесь и угощайтесь. Я вижу, запасы еды у вас небогатые.

– Почему же? У меня с собой фунтов пять вяленого мяса.

– У нас побольше будет. Так что, если вам не хватит собственных запасов, мы поделимся с вами.

Вначале, с первого взгляда, я принял их за бродяг без чести и без совести, рыщущих по прерии в поисках добычи. Но теперь, присмотревшись к ним повнимательнее, готов был поверить, что они – люди честные, конечно, по меркам Дикого Запада, где требования не слишком строгие. Пока мы ужинали мясом, они рассматривали меня с ног до головы совершенно бесцеремонно, пока наконец Гейтс, который, как мне показалось, присвоил себе право говорить от имени остальных, не сказал:

– Так вы говорите, что команчи отняли у вас меха и капканы? Жаль. Как же вы собираетесь жить дальше?

– Не беда, возьмусь за охоту.

– Я вижу, у вас два ружья.

– Да. Вон то, большое, стреляет пулями, а вон то, поменьше, обычный дробовик.

Я уже был научен и возил мои слишком приметные ружья в закрытых чехлах, чтобы по ним нельзя было сразу узнать, кто я такой. Уж слишком много легенд рассказывали о штуцере и флинте работы мастера Генри из Сент-Луиса.

– Ха-ха-ха! К чему таскать с собой два ружья, если существуют двустволки с одним стволом для пуль и другим для дроби?

– Так-то оно так, но я привык к моим старым пушкам.

– А что вы собираетесь делать на Пекос, мистер Джонс?

– Ничего особенно. Говорят, что там поспокойнее, чем здесь, и дичи побольше.

– И вы поверили? Как же, разрешат вам апачи охотиться в своих угодьях! Здесь у вас отняли меха и капканы, а там снимут скальп. Вам обязательно ехать туда?

– Вовсе нет.

– Тогда поезжайте с нами.

– С вами? – притворно удивился я. – В Магворт-Хиллз? А зачем?

– Не знаю, имею ли я право сказать вам… Что вы об этом думаете? – обратился он к своим спутникам.

Вестмены переглянулись, затем тот, кого называли Клаем, ответил:

– Мистер Сантэр запретил нам болтать лишнее, но он же говорил, что для такой работенки не мешало бы найти побольше людей. Поступай, как считаешь нужным.

– Так и быть, – согласился с ним Гейтс. – Думаю, что если мистеру Сантэру потребуются еще люди, то мы имеем право взять с собой мистера Джонса. У вас есть свободное время?

– Больше, чем мне хотелось бы, – ответил я.

– Не хотите ли взяться за дело, во много раз более прибыльное, чем таскаться по прерии, добывать меха, а потом отдавать их за здорово живешь краснокожим?

– Почему бы и нет? Я не прочь подзаработать, а если дело выгодное, то не понимаю, почему я должен отказываться? Однако я хотел бы знать, во что я ввязываюсь.

– Разумеется. Нас просили держать язык за зубами, но у вас такое добродушное лицо, что, как мне кажется, вы не можете быть подлецом.

– Можете мне поверить. Я – человек честный.

– Надеюсь, что так оно и есть. Так вот: мы едем в Магворт-Хиллз за золотыми самородками.

– За золотом?! В самородках?! – вскричал я. – Да разве в Магворт-Хиллз нашли хоть крупицу золота?

– Потише! Я вижу, мое предложение пришлось вам по душе.

– Но откуда там самородки? Кто вам сказал?

– Мистер Сантэр.

– Он нашел там жилу?

– Нет, потому что в этом случае он обошелся бы и без нас.

– А не кажется ли вам, что золото существует только в воображении мистера Сантэра?

– Он совершенно уверен, что там спрятаны сказочные сокровища, и это сущая правда. Я объясню вам все так, как он нам объяснил. Вы когда-нибудь слышали про Виннету?

– Про вождя апачей? Ну конечно!

– А про Олд Шеттерхэнда?

– Мне о нем рассказывали.

– Они были очень дружны и когда-то побывали в Магворт-Хиллз вместе с отцом Виннету. Мистер Сантэр шел по их следу и ночью подслушал, что Виннету с отцом отправятся в горы за самородками. Конечно, он предположил, что золото лежит там под ногами, раз краснокожие берут его оттуда сколько угодно и когда угодно. Мне кажется, он рассуждал верно.

– Без сомнения.

– Слушайте дальше. Что должен был сделать на его месте любой умный человек? Ну конечно, пойти вслед за апачами и узнать, где лежит золото. Мистер Сантэр так и поступил. Зачем золото краснокожим, которые даже не знают ему цену?

– Ну и как? Ему повезло?

– К сожалению, не очень. Краснокожих было трое – Виннету, его отец и его сестра. Представляете, как осторожно надо было идти по следу индейцев, чтобы они вас не заметили? Когда мистер Сантэр приблизился к заветному месту, апачи уже возвращались назад. Он просто опоздал. Вот такая получилась паршивая история!

– Но почему же он спрятался, а потом не пошел дальше по их следам? Тогда он наверняка бы добрался до золота апачей!

– Тысяча чертей! Ведь и вправду! Вы малый не промах, как я погляжу, и нам сгодитесь. Но произошло все по-другому. Мистер Сантэр подумал, что краснокожие унесли с собой большую часть самородков, и решил отнять у них золото.

– Ему это удалось?

– Нет, он успел пристрелить только старика и девушку. Там их и похоронили. Мистер Сантэр разделался бы и с Виннету, не помешай ему Олд Шеттерхэнд, который появился там невесть откуда и так не вовремя. Потом Олд Шеттерхэнд собрал шайку белых и краснокожих и преследовал Сантэра, чтобы отомстить ему, но тот скрылся в стойбище кайова. Там он и подружился с их вождем Тингуа. Мистер Сантэр не раз возвращался в Магворт-Хиллз и искал золото, но так ничего и не нашел. Только теперь ему пришла в голову мысль набрать людей для помощи. Я предлагаю вам присоединиться к нам. Впятером мы обыщем каждую пядь этих проклятых гор.

– Вы надеетесь на успех?

– На этот раз осечки быть не может. Краснокожие так быстро вернулись тогда от своих сокровищ, что они, несомненно, спрятаны где-то поблизости от того места, где мистер Сантэр подстрелил отца и сестру Виннету. Если мы не найдем золото, то, значит, сам сатана прячет его от нас. Времени у нас хоть отбавляй, будем искать неделю, две, месяц. Никто нас из Магворт-Хиллз не выгонит. Что вы скажете на это?

– Правду говоря, мне это дело не совсем по вкусу.

– Почему же?

– Оно испачкано кровью.

– Не говорите глупостей. Разве мы ее пролили? Да и велика ли важность? Когда-то кто-то убил парочку краснокожих! Да они и так обречены, их всех со временем сотрут с лица земли. Что случилось – то случилось, нас это не касается. Мы ищем золото, а когда найдем, поделим его и заживем, как богатые люди.

Нельзя сказать, чтобы люди, повстречавшиеся мне на пути, были отъявленными негодяями. Это были обыкновенные белые, которых тысячи, десятки тысяч, и которые ценят жизнь индейца не выше жизни дичи. В то же время они не были опытными вестменами и не умели вести себя осторожно, в противном случае они не открыли бы своих намерений и не предложили первому встречному свое общество и возможность разбогатеть. Физиономия честного человека в прерии не всегда должна вызывать доверие.

Думаю, не стоит объяснять читателю, насколько меня обрадовала эта неожиданная встреча. Я снова напал на след Сантэра, я знал его планы, и у меня появилась надежда, что он наконец-то не уйдет от возмездия. Чтобы скрыть охватившие меня чувства, я с сомнением покачал головой.

– Конечно, мне хотелось бы добраться до золота апачей, но боюсь, что даже если мы его найдем, то вскоре расстанемся с ним.

– Это почему же? Я не собираюсь выбрасывать его.

– А если у нас его отнимут силой?

– Но кто решится на такое?

– Мистер Сантэр, которому вы так доверяете. Вы ведь его совсем не знаете.

– Вы не можете так судить о человеке, которого никогда не видели. Он джентльмен, и о нем хорошо отзываются в форте Арканзас.

– А где он сейчас?

– Только вчера мы расстались с ним, и он уехал на Солт-Форк, в стойбище кайова.

– Что ему там понадобилось?

– Он спешит сообщить Тангуа очень важную новость. Виннету умер.

– Это правда?

– Да. Он погиб от пули сиу. Тангуа был смертельным, непримиримым врагом Виннету. Его обрадует это известие. Поэтому мистер Сантэр встретится с нами попозже в Магворт-Хиллз, он честный джентльмен и желает нам добра. Когда вы его увидите, он вам непременно понравится.

– Может быть, но тем не менее советую вам остерегаться его.

– Да почему же?

– Я готов присоединиться к вам, но буду смотреть за ним в оба. Вы называете честным человеком того, кто из-за кучки золота убил старика и девушку? Я имею полное право опасаться, что он убьет и нас, как только мы поможем ему найти золото.

– Вы говорите серьезно… мистер Джонс?

Гейтс, видимо, от испуга стал запинаться. Клай и Саммер тоже струхнули и растерянно переглядывались.

– Серьезно, и даже очень, – продолжал я. – Думаю, что Сантэр позвал вас на помощь не для того, чтобы разделить с вами сокровища.

– Бросьте вы ваши выдумки!

– Я никогда ничего не выдумываю. Взвесьте все «за» и «против» и скажите, прав я или нет. Во-первых, этот человек пользуется доверием Тангуа, вождя кайова, слывущего непримиримым врагом всех бледнолицых. За какие заслуги он почтил мистера Сантэра своей дружбой?

– Откуда нам знать?!

– Это легко представить. Чтобы стать другом Тангуа, надо доказать на деле, что ты тоже ни в грош не ставишь жизнь белого человека. Прав я или нет?

– Может быть, и правы. По крайней мере, сейчас ваши слова звучат убедительно. Но это во-первых, а что во-вторых?

– То, что я уже говорил раньше.

– Смерть двух дикарей? Ну, уж это я никак не могу поставить ему в вину. Нельзя по таким пустякам не доверять человеку и считать его негодяем.

– А вам не кажется, что вы очерняете сами себя?

– Нет, все краснокожие – отпетые разбойники, и их надо уничтожать без жалости.

– Но они тоже люди и живут согласно собственным обычаям, которые мы должны уважать!

– Вы собрались прочесть нам проповедь о любви к ближнему? Оставьте свое красноречие для другого случая. Да будь вы даже сто раз правы, я никак не пойму, почему белому человеку нельзя простить смерть двух дикарей?

– Итак, вы настаиваете на том, что мистера Сантэра нельзя осуждать за его действия?

– Я в этом убежден.

– Тогда ответьте на вопрос: почему он их застрелил?

– Чтобы найти их золото! Ясно как божий день!

– Но ведь покойники не говорят!

– Черт возьми! Тогда зачем же?

– Что ему стоило притаиться, пропустить апачей мимо, а потом пойти по их следам, которые и привели бы его к золоту? Он сам сказал вам, что вернулись они очень быстро, а значит, не успели замести следы.

– Вам все равно не удастся переубедить меня. К чему вы клоните?

– Сейчас увидите. Мистер Сантэр убил краснокожих не для того, чтобы добраться до их золота, а чтобы ограбить их!

– На мой взгляд, это одно и то же.

– Для него и для убитых им апачей – одно и то же, но для нас – нет.

– Почему? Решительно не понимаю!

– Судите сами. Как много золота спрятано в горах?

– Ребенку ясно, что очень много. Не знаю почему, но мне кажется, что там его чертова уйма.

– Вы не знаете почему, а я знаю.

– Вы? – удивленно уставился он на меня.

– Да я. Пораскиньте мозгами. Даже человек, никогда не бывший в Магворт-Хиллз, догадается, что там не может быть золотых месторождений. Откуда же там золото? Все очень просто: апачи спрятали в горах свои сокровища, что-то вроде золотого запаса племени. По-видимому, у них были на то свои причины.

– Теперь вы рассуждаете разумно.

– Если бы там было золото на сотню-другую долларов, индейцы не стали бы прятать его так далеко и так надежно. Там его очень, очень много. То, что взяли оттуда Виннету и его отец, было всего лишь ничтожной частью несметных сокровищ.

– Продолжайте. Вас приятно слушать.

– Мистера Сантэра ждали огромные богатства, но он позарился на жалкие два-три десятка кусочков.

– Конечно, с одной стороны, вы правы, но лучше синица в руках, чем журавль в небе.

– Неужели вы не понимаете, что я пытаюсь вам втолковать? Присмотритесь к тому, как мистер Сантэр привык действовать. Его привычки в будущем могут быть для нас очень опасны.

– Опасны? Ерунда!

– Представьте себе, что мы отправляемся в Магворт-Хиллз, находим там сокровища, а потом…

– Делим их между собой, – скороговоркой вставил мистер Гейтс.

– Но как? Я уверен, что мистер Сантэр потребует себе львиную долю, а нам выделит столько, сколько ему заблагорассудится.

– Делить будем поровну, никто не получит больше, чем остальные! – твердо произнес мистер Гейтс.

– Даже Сантэр?

– Даже он. Он обещал нам поделиться честно, и мы скрепили наш договор рукопожатием. Это самый благородный человек из всех, кого я когда-либо встречал.

– А вы самый легковерный ребенок из всех, кого я когда-либо встречал. Да кто же в здравом уме и твердой памяти поверит обещанию человека, убивающего других ради нескольких крупиц золота?

– Но ведь то были дикари!

– Да будь они даже белые, он без колебания спустил бы курок!

– Хм! – хмыкнул Гейтс, упрямо не желая согласиться со мной.

– Более того, я могу предположить, что если Сантэр пообещал вам долю, равную своей…

– То он сдержит свое слово, – перебил меня Гейтс.

– …То только потому, что и так получит все назад.

– Вы хотите сказать, что он потом нас ограбит?

– Доля каждого из нас будет во сто крат превышать те жалкие самородки, которые несли с собой индейцы. И если он пристрелил их из-за такого пустяка, то бьюсь об заклад, что как только мы доберемся до золота, наша жизнь не будет стоить и гроша.

– Но ведь существует разница, в кого стрелять: в белого или краснокожего?

– Для человека, охваченного жаждой золота, не существует никакой разницы.

– Не могу с вами согласиться. Я готов биться с вами об заклад на любых условиях, мистер Джонс. Как только вы увидите мистера Сантэра, то сразу поймете, что он заслуживает полного доверия.

– Прекрасно! Я с нетерпением ожидаю того мгновения, когда наконец-то смогу посмотреть ему в лицо.

– В вас столько сомнений и подозрительности, сколько лягушек и пиявок в болоте. Вы можете отказаться от нашего предложения. Я и сам не знаю, как отнесется к вашему присутствию мистер Сантэр. Я-то думал, что делаю вам одолжение, предлагая ехать с нами в Магворт-Хиллз.

В его голосе зазвучала обида. Он досадовал на то, что я не проявил восторга ни по отношению к мистеру Сантэру, ни к блестящей возможности нажить состояние, ограбив апачей.

– Ну что вы, ваше предложение очень выгодно и лестно для меня. Благодарю вас, – примирительно забормотал я.

– Тогда попытайтесь проявить свою благодарность как-нибудь по-другому и не поливайте грязью джентльмена, которого вы и в глаза не видели. Давайте прекратим этот бесполезный спор, будущее нас рассудит.

Мы перевели разговор на другое, причем мне удалось рассеять возникшее между нами недоверие. Я не сомневался в том, что, если бы я назвался своим вестменским прозвищем, они без спора согласились бы со мной. Однако рисковать было нельзя. Неопытные и доверчивые, они скорее могли навредить мне, чем помочь.

Уже совершенно стемнело, и пора было ложиться спать. Место для ночлега они выбрали удачно, но я все же на всякий случай внимательно осмотрел окрестности. Не заметив ничего подозрительного, я спокойно улегся. Мои случайные спутники, называвшие себя вестменами, даже не удосужились выставить часового, я же не стал вмешиваться…

На следующее утро мы продолжили путь в Магворт-Хиллз. Весь день я провел в седле, до боли в глазах всматриваясь в траву в поисках следов краснокожих. Гейтс и его товарищи пребывали в безмятежном состоянии, уверенные, что одно имя Сантэра защитит их от индейцев и что любые предосторожности будут лишними. Я не мог им возражать, чтобы не вызвать подозрений, но не сомневался, что встреться нам кайова – они с первого взгляда узнают меня и тогда мне несдобровать.

Вечером мы встали на ночлег в открытой прерии. Беспечные охотники за чужим золотом вознамерились было развести костер, но, к моей радости, не нашли хворосту. Ночь была теплая, и мы не озябли. Поутру мы доели остатки вяленого мяса и не мешкая продолжили путь. Теперь мы должны были добывать себе пропитание охотой.

– Может быть, вы хороший траппер, но умеете ли вы охотиться, мистер Джонс? Попадете ли вы в зайца с расстояния в сто шагов?

– С расстояния в сто шагов, говорите? – переспросил я. – Далековато.

– Как пить дать промахнетесь, – подшучивал надо мной Гейтс. – Зря вы тащите с собой свою старую пушку. Из нее можно застрелить слона, но только не мелкого зверя.

– Вы хотите сказать, что стреляете лучше моего?

– Именно это я и хочу сказать. Мы охотники, настоящие вестмены.

– Ну, этого маловато, чтобы раздобыть себе обед.

– Что же еще вам надо?

– Дичь. Вы можете быть замечательным стрелком, но если мы не встретим зверя, то, несмотря на всю вашу меткость, нам придется голодать.

– Не беспокойтесь, мы найдем, на что поохотиться.

– В прерии? В это время года здесь можно встретить только оленей, а они не подпустят вас на выстрел.

– Да, кое-что вы знаете, но не все. В Магворт-Хиллз хватает лесов, так что голодать мы там не будем. Мистер Сантэр сказал нам, что в тех местах много дичи.

– Когда же мы туда доберемся?

– К полудню, если только не сбились с пути, – ответил мне Гейтс, вглядываясь в даль.

Я лучше их знал, что мы двигались в верном направлении и что еще до полудня увидим горы Наггит-циль. Им казалось, что они сами выбирают дорогу, но в действительности я вел их через прерии кратчайшим путем.

Солнце еще не достигло зенита, когда далеко на юге равнину сменили возвышенности, поросшие лесом.

– Это и есть Магворт-Хиллз? – спросил Клай.

– Да, – ответил ему Гейтс. – Мистер Сантэр подробно описал мне, как они выгладят. Все сходится. Через полчаса будем на месте.

– Боюсь, что нет, – возразил Клай.

– Почему?

– Ты забыл, что горы с севера недоступны для всадников.

– Я ничего не забываю, дружище. Я хотел сказать, что через полчаса мы будем у подножия гор, а потом объедем их и с юга попадем в долину, которая разделяет горы на две части.

Я вмешался в их беседу, чтобы потихоньку выяснить, насколько хорошо описал им Сантэр местность, по чему можно было бы судить, насколько он был откровенен с ними.

– Наверное, в этой долине мы и встретимся с мистером Сантэром?

– Нет, мы будем ждать его в горах.

– А мы проедем туда на лошадях? Там есть дорога?

– Дороги нет, но есть высохшее русло реки. Проехать там нельзя, но можно пройти пешком и провести лошадей за собой.

– А зачем? Какого черта нам лезть в горы? Не лучше ли остаться внизу?

– Не лучше. Апачи спрятали золото где-то на вершине. Разве я не говорил вам, что там находятся могилы вождя и его дочери?

– И мы разобьем лагерь прямо у могил?