Текст книги "Дни знамений"

– Важных?

– Карра, поверь мне. Народ Запада отдаст всех своих коней, чтобы выкупить жену Дара и его наследника, не говоря уже о том украшении, что ты носишь. С этого момента просто притворись, что едешь со мной. В это легко поверить.

– Мужское тщеславие! – пробурчал Отон. – Впрочем, женщины вполне способны на любую глупость…

– А мужчины – образец вежливости и такта? – огрызнулась Карра.

– Слушай, это же не по-настоящему. Да и вряд ли твой муж будет хуже Родри, хоть он и эльф-Молния негромко зарычал. Гром повернул голову и оскалился.

– Ох, извините, – торопливо произнес Отон. – Я никого не хотел обидеть.

Карра пришла к выводу, что, судя по повадкам этих вояк, собаки могут очень многому научить их.

Уезжая утром, Родри и Ираэн в последний раз посоветовались с кузнецом, после чего решили надеть кольчуги, до этого времени лежавшие в их седельных сумках. К удивлению Карры, Отон также надел свою. Въезжая в лес, Недд несколькими движениями рук приказал собакам быть настороже – их чуткие носы были надежным средством от возможной засады. Карра, несмотря на попытки собрать в кулак всю свою храбрость, порядком разнервничалась после нескольких часов настороженной езды. Тень движения в кустах, шум ветра в кронах деревьев, упавшая вдали ветка или стук дятла – каждый звук заставлял ее вздрагивать.

Родри и Ираэн ехали молча, такие же внимательные, как и собаки. После полудня, когда они, наконец, выбрались из леса, Карра вознесла молитву Доброй богине, но судьба, словно в насмешку, именно там, среди возделанных полей, послала ей такое пронзительное чувство опасности, словно удар в лицо. Благодаря стараниям Местные жители рубили лес для своих надобностей, начиная с опушки, им потому множество торчащих из травы пней отделяли лес от широкой долины. Лошади резво выбежали на открытое место, и тут псы заворчали и, вскинув головы, стали принюхиваться – до них долетел запах гари. Присмотревшись повнимательнее, Карра заметила, на небе хвосты желтоватого, лениво тающего дыма. Еще выше кружил ворон. Ираэн выругался: он тоже его увидел.

Родри, совершенно неожиданно, запел – мелодичную, с плавными повторами песню на языке эльфов.

– Ах, если бы у меня был мой добрый тисовый лук, чтобы я мог вонзить стрелу в твое лживое сердце, – перевел он чуть погодя, – тогда кровь твоя напоила бы корни дерева моего мщения… Впрочем, этот кусочек немного не к месту – проклятая птица ничего нам не сделала. Пока что. Я сильно подозреваю, что у нее есть какой-то план. Как думаешь, Отон?

– Я думаю, нам нужно вернуться.

Ворон развернулся к западу и скрылся с глаз в клубах дыма.

– В любое другое время я бы согласился с тобой – но там, кажется горит ферма! – Родри привстал на стременах и бегло окинул взглядом долину. – Может быть, кто-то еще жив?

Но боги не проявили милосердными. Галопом проскакав через поле и подъехав к ферме, они обнаружили лишь догорающее пепелище, подернутое удушливым дымом от сгоревшей соломенной кровли. Прямо на дороге, в огромной луже крови, раскинулось тело женщины с перерезанным горлом. Она лежала на спине, бессильно запрокинув руки, и было видно, что она должна была вот-вот родить ребенка.

– Назад! – закричал Родри, разворачиваясь в седле. – Карра, забери отсюда псов!

Она повернула коня, но было поздно. Смешиваясь с едким дымом, в воздухе разливался тошнотворно-сладкий запах горелой человеческой плоти. Пришпорив Гверласа, Карра смогла проехать еще немного, после чего едва успела спрыгнуть на землю – ее начало тошнить. Дрожа, как от озноба, она вытерла рот пучком травы и с трудом смогла подняться, держась за гриву. Жалобно поскуливая, собаки терлись о ее ноги. Положив руки на загривки Грома и Молнии, Карра молча смотрела в небо, пытаясь выбросить из головы лицо замученной женщины. Безуспешно.

– Тихо, тихо, девочка, – заботливо шептал подоспевший Отон. – Сейчас все пройдет. Сейчас.

Ей казалось, что стоит ей сказать хоть слово – и ее снова стошнит.

Простояв неподвижно несколько минут, она решила, что должна заставить себя смотреть – и обернулась, чтобы взглянуть на пепелище. Издалека она могла увидеть лишь Родри да Ираэна, круживших у развалин, и рядом с ними – Недда. Внезапно она подумала, что собаки смогут быстрее отыскать выживших, если вдруг кто-то спрятался, и свистом подозвала их к себе.

– Недд. Идите к Недду, – Собаки сорвались с места.

– Ну, ладно. – Карра передернула плечами. – Все-таки это лучше, чем выйти за лорда Скрейва. Как-нибудь я расскажу тебе про него, Отон. Будешь смеяться.

Слова прозвучали настолько слабо и безжизненно даже для ее собственных ушей, что она чуть не разрыдалась. Отон с неожиданной мягкостью положил руку ей на плечо.

– Поплачь, девушка. Слезы помогают.

– Мне нельзя плакать. Я теперь королева. Ну, почти. А в старых сказках королевы смотрят на такие вещи с надменной улыбкой или с мужественным спокойствием. Ну, как эта… как бишь ее… в общем, жена короля Маррина – когда враги обвинили ее в измене, помнишь?

Отон побледнел и застыл, будто замороженный.

– О боги, ты что, не слышал эту историю? Ммм… Беллира – вот как ее звали! Она молча смотрела на них, до тех пор, пока ее свидетель не прискакал туда и не спас ее от смерти.

– Слыхал. Такое любой бард расскажет…

– А еще – он был кузнецом, как ты. Кажется, так рассказывают: он был ее ювелиром, или кем-то вроде этого… – Карра выдавила улыбку. – А королеву не убили, и я вижу в этом доброе предзнаменование.

– Слушай, девушка, дела наши действительно не сильно хороши, лгать тебе не стану. Но Родри ап Девабериэль – при всей моей… гм… любви к нему – лучший меч королевства, и молодой Ираэн ему под стать. Мы довезем тебя до Кенгарна.

– Может, лучше поедем обратно?

– Ну, эти разбойники оставили много следов – даже не сочли нужным их прятать, наглые скоты! – и мы знаем, что сейчас они едут на юг. Разве ты хочешь их преследовать?

– Боги, как я хотела бы, чтобы Дар был здесь! Я… мне так сложно без него. Погоди! Ты сказал, что отец Родри – из народа Запада? Ну, то есть, с таким именем…

– Он не может быть никем иным, кроме эльфа. Верно. Знаешь, давай не будем об этом. Все-таки это дело Родри, а не мое.

Через несколько минут к ним подъехали остальные – угрюмо качающие головами Ираэн и Родри, мертвенно-бледный Недд, стирающий со лба холодный пот, и понурые псы с безвольно повисшими хвостами. Проезжая мимо тела мертвой женщины, Родри остановился.

– Езжайте дальше, – опускаясь на колени, выкрикнул он. – Я скоро догоню вас!

Карра посмотрела на него, отвернулась и сделала большой глоток воздуха.

– Есть еще убитые? – спросила она у Ираэна.

– Есть. Мы ничем не могли им помочь. Трое мужчин, парнишка лет пятнадцати. Женщина, которую мы увидели первой. Ну, и ее ребенок.

– Как, и все? Я хочу сказать, ферма такая большая… Здесь могли жить и несколько семей.

– Могли, – Ираэн пробормотал сквозь зубы какое-то ругательство. – Не удивлюсь, если бандиты прихватили с собой остальных женщин – и детей.

– Мы слишком далеко от побережья, – Родри догнал их и присоединился к разговору. – Так что в этом нет смысла.

– То есть? – перебила его Карра. – О чем ты говоришь?

– Их можно было бы продать как рабов на рынках Бардека. Только в этом случае бандитам пришлось бы гнать их к морю, по пути избегая и Народа, и людей Дэверри. Вряд ли это стоит того.

– Ну-у, – протянул Ираэн, потирая щеку, – они могли бы забрать женщин, чтобы…

– Замолчи! – толкнул его Родри. – Лучше посмотри, что сжимала в пальцах убитая. Возможно, она вцепилась в того, кто на нее напал…

Он показал им пучок соломенных прядей – каждая больше фута длиной.

– Похоже на конский волос, – пожал плечами Ираэн.

Недд понюхал волосы и энергично помотал головой: «Нет».

– Рядом с ней не было следов копыт, но отпечатков сапог было предостаточно, так что я согласен с Неддом. – Родри потер пряди кончиками пальцев. – Похоже, парень натирал волосы известью, как это делает верховный король – ну, то есть, как делалось в Давние времена. От этого волосы становятся такие вот соломенные.

– Думаю, ты стоял рядом с королем, если смог разглядеть такие подробности, – пробормотал Ираэн.

Родри на секунду улыбнулся, и улыбка его была усталой.

– Едем отсюда. Нужно рассказать гвербрету.

Недд настолько редко открывал рот, что все разом подпрыгнули и с изумлением посмотрели на него. Он все еще был бледен, губы – сжаты в тонкую ниточку, а в глазах горело странное выражение, которое Карра не назвала бы иначе, как яростью.

– Да, верно. – Родри посмотрел на Отона. – Тем более что разбойники все равно ушли на юг.

– Я сказал госпоже то же самое. Назад ехать нельзя.

– Не волнуйтесь, я в состоянии ехать, – Карра подумала о королевах древности и заставила голос звучать твердо. – Нужно попасть к гвербрету как можно скорее.

– Ладно, – Родри вскинул голову. – Недд, вы с Каррой можете взять собак к себе? Они позволят перекинуть себя через седло?

Недд кивнул утвердительно.

– Хорошо. Нам нужна скорость.

Когда они остановились на ночлег, Родри и Ираэн вместе с псами сели караулить. Так дальше и повелось: рано встать, оседлать лошадей, скакать галопом весь день напролет, разбивать лагерь ближе к ночи и сторожить. Особенно это стало необходимо, когда въехали во вторую полосу леса – там уже никто не мог спать спокойно. Сильно волновались собаки – поскуливая и тихо рыча, они вертели головами во все стороны, пока путники проезжали через лес. Если их отпускали побегать по земле, они кружились вокруг лошадей, и время от времени выли или рычали, глядя в небо. Карре было интересно, следует ли за ними ворон – там, высоко над сплетающимися кронами деревьев. Все дальше продвигаясь на север, они замечали, как местность становится более холмистой, тут и там огромные валуны торчали из земли, корни черных, приземистых сосен вились по земле, заставляя раскисшую тропу петлять между холмами. Глядя на их зазубренные вершины, Карра ловила себя на мысли, что они никогда не попадут в Кенгарн.

Наконец, через три дня после того, как они наткнулись на разграбленную ферму, они выехали на мощеный тракт: огромные бревна, распиленные на колоды, были вкопаны в землю, плотно пригнаны друг к другу и уложены ровными рядами. Начало тракта обозначал каменный указатель, на котором были высечены несколько строк и солнце с расходящимися лучами. Карра с удивлением обнаружила, что Родри умеет читать.

– Двадцать миль до города Кадмара. – Он ткнул пальцем в солнце, высеченное на камне. – Это его знак.

Они ехали по плоскогорью, изрезанному оврагами, сквозь сосновые леса; кое-где густой подлесок стоял вдоль дороги стеной. Порой открывались расщелины, где на склонах зеленела молодая трава – и огромные каменные глыбы вырастали из-под земли, словно забытые игрушки какого-то великана. Затем дорога выровнялась, стала шире, и путники смогли ехать более уверенно. Вскоре Карра расслышала вдалеке нарастающий гул, и даже немного испугалась, но через несколько минут поняла, что слышит шум реки, стремительно несущей свои воды по горным ущельям. Дорога повернула на запад, и в конце лесного коридора показалась река – а также долгожданные признаки близкого человеческого присутствия. Деревья и густой кустарник по ту сторону реки были основательно повырублены; из воды выступали камни, обозначавшие брод. Но Родри сделал знак остановиться, не выезжая из-под покрова леса.

– Что случилось? – поинтересовалась Карра. – Здесь что, нельзя сделать привал? Я хочу видеть небо над головой!

В ту же секунду псы заворчали и соскользнули на землю так быстро, что Недд и Карра не успели им помешать. Щетиня загривки, Гром и Молния рванулись вперед, заливисто лая. Видя это, Родри приказал Недду и Карре вернуться в лес. В полнейшем смятении они послушались его, но Карра успела, подняв голову к небу, заметить птицу, улетающую прочь. Снова ворон! Недд свистом подозвал собак, но те не прекращали рычать. Родри, Отон и Ираэн пристально всматривались в лес на том берегу реки – но ничего не замечали. Никакого движения. Мертвая тишина – ни пения птиц, ни визга белки.

– Плохое предзнаменование. Брод – это всегда опасность, – спокойно заметил Ираэн.

– Да уж, – Родри приподнялся на стременах и тщательно осмотрел дальний лес – словно пересчитывал каждое дерево. – Как думаете, нас поджидают на том берегу?

– Собаки в этом уверены, – хмыкнул Отон. – Я бы сказал, нам следует ехать вверх по течению.

– Вверх по течению? – переспросил Ираэн. – А что там?

– О, я надеюсь, что ничего. Потому они вряд ли додумаются, что мы поедем этой дорогой.

Родри улыбнулся и негромко присвистнул сквозь зубы. Карру прошиб холодный пот. С убийственной ясностью она осознала, что на том берегу их поджидает смерть, и от нее никуда не спрячешься. Назад ехать нельзя, вперед – тоже, с тем же успехом можно прямо сейчас отправляться в Иной мир, и дело с концом. Но, когда она захотела сказать об этом остальным, ей не удалось издать ни звука. Только легкий вздох.

– Хорошо сказано, Отон, дружище, – наконец промолвил Родри. – Можно попробовать. Видите вон те валуны? За ними можно неплохо укрыться. А сейчас давайте спешимся.

Ближе к реке деревья росли не так густо, и они могли вести лошадей, идя вереницей друг за другом. Это позволяло не покидать укрытия – но ведь невозможно идти абсолютно бесшумно, не наступая на ветки и не задевая мелкий кустарник. Где-то через двадцать ярдов псы снова начали рычать, не обращая внимания на все попытки Недда успокоить их.

– Они знают, где мы, – наконец, выдохнул Родри. – Но не беспокойтесь. Их не может быть слишком много, иначе они давно уже бросились бы на нас. – Он показал на реку. – Смотрите!

Что-то двигалось между деревьями на противоположном берегу реки. Следуя за путниками, три или четыре тени плавно скользили от дерева к дереву, когда путники двигались, и замирали, когда они останавливалась.

– Отон, – задумчиво произнес Родри. – Ты и Недд уведите Карру поглубже в лес. Вряд ли мы их одурачим, но – вдруг?

Карра так никогда и не узнала, что он тогда задумал. Не выдержав всеобщего напряжения, Гром внезапно сорвался на оглушительный лай, а через секунду вырвался и стремительно помчался прямо к реке, прежде чем Недд смог поймать его. Как только пес выбежал на открытое пространство, что-то блестящее просвистело в воздухе. Стрела! Карра навалилась на Молнию, чтобы удержать его, и вскрикнула, когда стрела ударила Грома в бок. За ней впилась следующая, и еще, и еще, сбивая его с ног, пронзая его, опрокидывая его на землю – все еще живого, хотя и бьющегося в агонии. Лошади начали рвать поводья, в ужасе мотая головами. И тут – как всегда, беззвучно – Недд бросился бежать.

– Нет! – Родри и Ираэн закричали одновременно.

Слишком поздно. Недд уже подбежал к издыхающему псу, падая рядом с ним – и в ту же секунду в воздухе просвистело новая стрела, сверкающая смерть в закатном небе. Никогда не кричавший, Недд и в этот раз лишь содрогнулся – а легкие жала все били и били, пока и он, и Гром не перестали шевелиться – пес на руках у хозяина, в расплывающейся луже крови. Карра почувствовала подступившие к горлу рыдания – но так, как будто стояла где-то у себя за спиной и видела девочку по имени Карра, которая судорожно всхлипывает, пытаясь сделать вдох. Так же далека она была и от брыкающихся лошадей, и от мужчин, сыплющих проклятиями – а потом услышала, как ломится через чащу какое-то большое животное. Тут Отон схватил ее за плечо одной рукой, и ошейник Молнии – другой.

– Вперед! – рявкнул он. – Бегите!

Для такого маленького человека он был ошеломительно силен. Фактически неся спотыкающуюся Карру на себе, Отон толкал ее и пса к впадине в скалах. Добежав до камней, он швырнул обоих на землю, и упал рядом, извергая неудержимый поток слов на языке, которого Карра никогда раньше не слышала.

– Родри? Ираэн? – сдавленно прошептала она.

– Здесь, – Родри повалился рядом. – Тихо, девочка. Сюда они за нами не пойдут.

Слезы закончились так же внезапно, как и начались, оставив липкие и грязные потеки на лице. Вытерев его не менее грязным рукавом, Карра осмотрелась. В своем паническом бегстве они нашли именно такое убежище, какое хотели.

Чуть севернее, в нескольких ярдах", текла река – слишком глубокая, чтобы пересечь ее в этом месте; на юге сплошной стеной вздымался лес; на западе, позади них, громоздились острые скалы.

Прямо напротив и ближе к востоку, виднелся брод – и, чуть вдалеке, в подступающих сумерках, виднелись две тени, распростертые на песке – когда-то бывшие Неддом и Громом.

– Они не смогут проскользнуть здесь незамеченными – собака даст нам знать. – Ираэн плавно скользнул вдоль скалы, опускаясь рядом с ними. – Хорошо прицелиться у них тоже не получится, а если вздумают атаковать, мы увидим их приближение. Родри, их не больше десяти. Попробуют двинуться сюда, к скалам, – расшвыряем как младенцев.

– Верно. Но, как думаешь, сможем ли мы сражаться против большого отряда? Держу пари, они уже послали за своими приятелями.

– Пошлют одного, самое большее двоих. Скорее всего за рекой оставлен заслон из нескольких лучников, чтобы нашпиговать нас стрелами, если мы пойдем вброд… Эхх… Говорил же, что с этой переправой не все ладно!

– А я что, спорил с тобой?

Карра слишком устала, чтобы бояться. Лежа на камне, она смотрела перед собой невидящим взглядом и тяжело дышала. Почувствовав жажду, она прошептала:

– У нас есть вода?

– Нет, – вздохнул Отон. – И еды тоже нет. Лошади сбежали.

– А, понятно. Мы умрем здесь, да? Никто не ответил.

– На самом деле я беспокоюсь только из-за ребенка. – Она очень хотела, чтобы ее поняли правильно. – Это ведь так несправедливо – такая крошка… еще не родился, и уже должен умереть. Понимаете, если бы я умерла при родах – это все равно лучше, чем замужем за Скрейвом, но…

– Госпожа, не нужно! – Слова звучали так, словно кто-то вырывал их из глотки Отона под пыткой. – Боги! Простите меня за то, что я допустил это!

– Ну, у тебя не было выбора. – Карра положила руку ему на плечо, и обомлела, увидев слезы на его щеках. С силой протерев глаза, Отон продолжил:

– Как только стемнеет, я попробую прокрасться к лесу. Мой народ умеет двигаться тихо, если необходимо. Когда лошади продирались через чащу, сумка-другая вполне могла свалиться на землю…

– А если там кто-то есть? – пробормотал Ираэн. – Ждет, пока кто-нибудь из нас не попробует сделать именно так?

Отон передернул плечами. Родри снял с пояса кожаный кошель.

– Здесь может уместиться немного воды. – Монеты со звоном посыпались на землю. – Думаю, я смог бы пробраться к реке и обратно. Не могу допустить, чтобы госпожа страдала от жажды.

– Я сам это сделаю. – Отон отобрал у него мешочек. – Побудь лучше здесь. На всякий случай.

Почти неразличимый в густеющих сумерках, Отон выскользнул из расщелины, двигаясь бесшумно и аккуратно ступая по камням. Однако через несколько секунд беглецы услышали его хихиканье.

– Госпожа, идите сюда, – позвал он. – Думаю, вы протиснетесь – тут очень милый родничок. И возьмите с собой собаку.

Вполне уверенно, прячась между камнями, Карра проскользнула в проем, достаточно широкий, где Отон мог свободно стоять, а ей пришлось лишь немного наклониться.

Тоненькая струйка воды стекала по камню, образовывала небольшую лужицу, и убегала в направлении реки. Бросившись на землю, она пила так же жадно, как и собака рядом с ней, затем умылась и отряхнула руки. Отон оглядывался вокруг с улыбкой победителя.

– Если они придут за нами, госпожа, вы сможете укрыться здесь. Мы попробуем оттеснить их к переправе. А когда все закончится, у вас будет шанс добраться до гвербрета. Шанс небольшой, но лучше, чем ничего. А если мы завяжем этой проклятой псине рот, его тоже можно спрятать здесь – и у вас будет компания. Мне будет легче умереть, зная, что вы в безопасности. Думайте про ребенка, госпожа. Это даст вам силы.

– Да. Я думаю, стоит попробовать.

Вместе с надел-сдой возвратился страх, и горе стало намного острее, чем поначалу. Отон, Родри, Ираэн – все должны умереть ради нее? Недд уже умер… Молния жалобно заскулил, тыкаясь мордой в ее лицо. Карpa обняла его за шею, но слез не было – они закончились уже давно.

– Пойдем, девочка, – голос Отона был очень мягким. – Я ведь все равно ехал домой, чтобы умереть на родине, а Родри всегда любил смерть больше жизни. Мне, конечно, жаль Ираэна, только вы ему этого не говорите, но он сам выбирал свою дорогу, да и – кто осмелится спорить с Предназначением? Вставайте, госпожа. Нужно принести им воды и рассказать про нашу находку.

Щербатая луна серебрила речную гладь, выхватывая из темноты тело Недда и торчащие из земли стрелы. Карра всем сердцем желала похоронить юношу, и Грома тоже, но при этом ей почему-то казалось неловким говорить о погребении с людьми, которых завтра, скорее всего, самих убьют и оставят гнить рядом с Неддом. Некоторое время девушка наблюдала за тем, как Отон снует туда-сюда, принося воду серебряным кинжалам. Внезапно она почувствовала, что пора сходить по нужде. С тех пор, как она зачала, сдерживаться стало почти невозможно. Улучив минутку, она отошла выскользнула из укрытия и, держась в тени валунов, стала искать укромное местечко.

Она рискнула углубиться на несколько шагов в лес и остановилась, глядя на тронутые серебром тени деревьев. Лес тянулся на многие мили – скрывая недругов или обещая безопасность, кто знает?

Ей стало интересно, как же далеко ушла остальная часть разбойников, и как скоро доберутся до них гонцы. Вряд ли они нападут, не дожидаясь рассвета, решила она. Одна из теней пошевелилась. Карра застыла на месте, ее сердце окаменело; ногти впились в ладони – так сильно она стиснула пальцы. Ей показалось, что невиданная серебряная птица упала с неба и сложила крылья, опускаясь среди деревьев.

Игра света, причудливая тень, и ничего больше… – но хрустнула ветка, зашелестели листья. Раздались легкие шаги. Карра хотела бежать – она должна была бежать, но не могла сделать и шага. Застыв подобно камню, она молча смотрела, как что-то… нет, кто-то… шел – нет, шла к ней. Женщина с серебряными волосами, одетая в мужской костюм, но слишком изящная и грациозная для мужчины, вышла на открытое место. В руках она несла сверток с одеждой, а на ее поясе поблескивала рукоять серебряного кинжала.

– Я друг. Где Родри?

Карра смогла лишь взмахнуть рукой и молча указать на валуны. Возвращаясь, она слышала, как за ее спиной ступает женщина, но, несмотря на это, страх мешал ей обернуться и проверить – не исчезла ли та в лунном свете. Все рассказы Родри о магах-перевертышах разом всплыли в ее памяти.

Мужчины сидели кругом, склонив головы друг к другу и тихо переговариваясь – о предстоящей битве, если только бойню можно так назвать. Только тут Карра осознала, что видит их всех совершенно отчетливо, вплоть до выражения лиц – и, обернувшись, увидела, что от женщины исходит слабое серебристое сияние.

– Джилл! – Родри подпрыгнул, как ужаленный, и отступил назад, словно охваченный ужасом. – Джилл. Боги! Это Джилл…

– Да, меня так зовут. Мой отец дал мне это имя. Поднимайтесь немедленно! Нужно немедленно выбираться отсюда.

– Но как же лучники… там засада… – растерянно протянул Ираэн.

– До них мне нет дела, – Джилл коротко взглянула на Отона. – Ну же! Вставайте!

Молния вскинулся мгновенно, Отон поднялся чуть медленнее, покряхтывая и чертыхаясь.

– Так лучше, – теперь Джилл снова подмигнула, уже по-своему. – У тебя есть характер, девушка. Ведь ты и есть Каррамейн, так?

– Ну, да. А откуда…

– Мне сказали. Нет времени объяснять. Выбираемся отсюда. Я не управлюсь с целым отрядом наездников, а они на подходе. Родри, пойдешь со мной. Ираэн, присмотри за Каррой. Глаз с нее не своди. Отон, держи собаку за ошейник. Не хочу, чтобы она сбежала.

Покинув убежище, они стремительно двинулись к переправе следом за Джилл, идущей чуть впереди. Карра снова и снова смотрела на нее – женщина вертела головой, хмурилась и покусывала нижнюю губу, словно стараясь что-то вспомнить. Все это казалось безумным сном, но девушка об этом не задумывалась – они приблизились к лежащим на земле Недду и Грому. Она слышала поскуливание Молнии, тихий уговаривающий шепот Отона и уцепилась за эти звуки, – так, как словно это была рука помощи. Проходя мимо тел, девушка отвернулась и посмотрела на тот берег реки. Что-то двигалось между деревьями – она различала колеблющиеся ветви, и видела чье-то приближение даже в неясном свете луны.

– Продолжайте идти, – отчеканила Джилл. – Доверьтесь мне. Просто идите вперед.

Никто не колебался – все шли уверенно, не сворачивая и не останавливаясь, даже тогда, когда Карре уже мерещился свист стрелы, несущей смерть. Шаг за шагом, еще несколько футов, и еще, и еще – а потом Карра поняла, что они давно должны были ступить в воду, а вместо этого идут по сухой земле. Вокруг вздымались деревья. Мужчины на радостях позволили себе забористые ругательства.

– Клянусь всеми богами! – вскричал Ираэн. – Как тебе это удалось?

– Не твое дело, серебряный кинжал, – пробурчал Отон. – Не видишь, что мы на том берегу? Вот и все. Будь я проклят, если стану лишний раз трепать языком в присутствии чародейки!

И только в эту секунду Карра поняла, что река лежит у них за спиной. Далеко-далеко за спиной. Лишь отдаленный тихий ропот напоминал о ней.

– Наши приятели могут сидеть в засаде, сколько им заблагорассудится, – равнодушно заметила Джилл. – Могут даже порыскать в скалах, поохотиться на барсуков, когда рассветет… но мы уже будем далеко.

Карра бросила за спину прощальный взгляд.

– Прощай, Недд. Мое сердце рвется на части, оттого, что тебя нет рядом. Единственное, чего я хотела бы, так это воздвигнуть для тебя курган…

– Хорошо сказано. – Родри мягко положил руку ей на плечо. – Но, знаешь, вряд ли его душе это так необходимо. К тому же, видят боги, мы вполне могли уже сегодня встретиться с ним в Ином мире.

Джилл свистнула им, чтобы поторапливались. Углубившись в лес, они вскоре отыскали оленью тропу, уводящую вниз по течению, на восток.

Уставшая и измотанная, Карра брела, спотыкаясь, и молила Богиню, чтобы та сохранила жизнь ее ребенку, а дорога казалась бесконечной, и, когда они, наконец, остановились, девушка с изумлением увидела, что луна лишь чуть-чуть отклонилась от зенита. На маленькой полянке стояли все их лошади, даже лошадь Недда, со всей поклажей.

– Как ты… – начал Родри.

– Вольный народец помог собрать, – Джилл прервала его движением руки. – И привели сюда через другую переправу.

Карра хихикнула, про себя подумав, что их разыгрывают.

– А как ты нас отыскала? – не замолкал Родри.

– Нет времени говорить. Вам сейчас нужно уезжать – так быстро, как только могут скакать эти животные. Я не могу доставить вас в город, иначе время пойдет вкривь и вкось. Вы должны приехать немедленно, а не через неделю, понимаете?

Карра ничего не поняла, и готова была поклясться, что остальные – тоже, но, как ни странно, никто не задал ни одного вопроса.

– Езжайте вдоль реки, пока не найдете дорогу. А затем гоните изо всех сил! – продолжала Джилл. – Лес редеет где-то миль через десять, потом будут фермы, а потом – город гвербрета. Эх, почему боги не надоумили вас приехать с востока? Оттуда вы добрались бы благополучно, ведь там густонаселенные места…

– Мои нижайшие извинения, благородная волшебница, – Родри отвесил шутовской поклон. – Но, если бы вы были так добры, чтобы появиться и предупредить нас, если на дороге нас будут подстерегать разбойники, я…

– Разбойников нет. Времени – тоже. Совсем. Отправляйтесь к гвербрету Кадмару. Скажите, что на вас напали, и что вы – мои друзья.

– А вы не поедете с нами? – удивился Отон.

– Ну, не совсем. – Она позволила себе легкую улыбку. – Но я догоню вас, и очень скоро.

Карра вспомнила птицу, плавно спускающуюся с серебряных небес, и содрогнулась.

– О, госпожа, да вы совсем замерзли, – засуетился Отон. – Позвольте отдать вам свой плащ.

Закутавшись в теплую шерсть, Карра повернулась к Джилл, чтобы поблагодарить и попрощаться, но та бесследно исчезла. Наверно, она скрылась в лесу, пока никто не смотрел на нее. Но на протяжении всего долгого и трудного пути до мощеного тракта Карра то и дело поднимала голову и видела – а может, ей и казалось? – как серебристая крылатая тень парит над ними, словно страж…

Впрочем, все, что происходило с нею в тот момент, принадлежало к тому миру между сном и явью, где все возможно и ничто не реально. Карру одолевала дремота, она едва не падала с лошади, и лишь окрики Отона спасали ее. В конце концов Отон забрал у нее из рук поводья. Но в промежутках между этими провалами она видела все окружающее ярко, как никогда – очертания деревьев, переплет ветвей, игра лунного света, каменная плита с резным узором, торчащая посреди поляны, – все это словно выжигалось в ее памяти раз и навсегда. Но когда она пыталась увязать обрывки впечатлений в единую картину, она понимала, что снова проехала какое-то расстояние в полусне.

На рассвете они выехали из леса. Перед ними простирались относительно безопасная равнина: поля, засеянные созревающей пшеницей, перемежающиеся зелеными пятнами пастбищ, где белые коровы с рыжими ушами пощипывали свежую травку. Еще через несколько миль показался закрученный по спирали земляной вал, за которым скрывались круглые постройки фермы.

К безмерному удивлению Ираэна, Отон – поскольку монеты Родри остались лежать в грязи между скал – раскошелился на горячий завтрак для всей компании. Жена фермера, полная женщина, утратившая половину зубов от старости, ухаживала за Каррой, чем-то напоминая кудахчущую наседку.

– Чтобы согреться изнутри, – поясняла она, подавая девушке дымящуюся чашку с травяным отваром. – Похоже, тебе стоит поспать, а?

– О, я бы с радостью, но нам нужно к гвербрету. Понимаете, я ведь еще и ношу ребенка.

– О, храни тебя Богиня! – заулыбалась женщина. – Первый, да?

– Да. Если смогу его выносить, и сама не умру…

– Перестань. У меня своих шестеро, и я слышать не могу всех этих городских дамочек, все-то они стонут да причитают, мол как им было больно, и всякое такое. Ничего страшного в этом нет, это я тебе говорю! Ну, с первым у меня были кое-какие сложности, но последняя, наша Мила, – я родила ее утром, а к вечеру уже полола репу на огороде.

Далеко за полдень, когда лошади совсем обессилели, а Карра готова была расплакаться от усталости, они проехали последнюю ферму и вдали показались высокие каменные стены Кенгарна, столицы гвербрета Кадмара, стоящей на трех холмах. Над стенами возвышались крыши и сторожевые башенки; на самом высоком холме вздымался шпиль замка и трепетали золотые знамена. Подъехав ближе, они увидели реку, вытекающую за стены города сквозь каменную арку, закрытую прочной железной решеткой. И, хотя Родри и Ираэн сильно беспокоились по поводу приема, который могли бы им оказать в Кенгарне, городская стража неожиданно дружелюбно встретила их в воротах.