Текст книги "Демоны мрака"

Соня усмехнулась своей характерной кривой ухмылкой. Алина слушала, затаив дыхание, даже Максим, знавший историю Красной наизусть, весь превратился в слух. Шатенка оказалась замечательной рассказчицей, сумев полностью захватить внимание товарищей.

– Так, а теперь возвращаемся к уроку, – буркнула Соня. Судя по виду, она уже жалела о своей откровенности. – Я разбила все, что тебе надо знать о темных, на отдельные темы, сегодня начнем с вампиров. Они мало чем отличаются от нас, за исключением такой малости, что уже умерли.

Красной показалось забавным собственное высказывание, и она улыбнулась, как ни странно, Максим тоже рассмеялся над весьма плоской, на взгляд Алины, шуткой.

– Вампиром может стать как обычный человек, так и воитель. Большинство темных предпочитают только второй вариант. Чаще всего они используют тела светлых воинов, погибших во время выполнения задания на их территории или в близлежащих районах. Своими бойцами они тоже редко гнушаются, правда, те, как правило, сами дают добро на обращение еще при жизни, а после смерти их родственники или члены команды приносят тело магу. Основная сложность состоит в том, что ритуал необходимо провести не позднее чем через три часа после того, как сердце перестало биться. В противном случае можно получить бездушных, неконтролируемых зомби, от которых к тому же очень трудно избавиться. О самом ритуале ничего не знаю, это не входит в зону моей компетентности. Смысл того, что происходит с воителями, подвергшимися ему, сводится к следующему: что такое знак, ты уже знаешь, Хадижа будет вбивать тебе детали на эту тему еще не один раз. Знак можно увидеть не только в обычном материальном мире, присмотревшись к руке или к виску, но и в другом, потустороннем, как его обычно называют обыватели, или с изнанки мира, как, правильнее, говорят маги. Об этом тебе подробно расскажет Лиза, я лишь ограничусь основными положениями. Мир живых от мира мертвых отделяет некая грань. После того, как воитель умер, его знак на некоторое время зависает на ней, прежде чем перейти на другую сторону. Это и используют темные в своем ритуале. Колдуны силой магии заставляют знак зависнуть на середине пути от жизни к смерти. В результате родившаяся сущность забывает свою прошлую жизнь и начинает новую, кстати, чаще всего вполне полноценную. Узы, связывающие вампира с магом-создателем, очень крепки. Упыри не могут ни уйти, ни предать. Всю вечность они обязаны служить одному и тому же темному. Если тот умрет, нити, связывающие вампира с гранью, рвутся, и знак отправляется на изнанку, то есть он умирает окончательно. Немертвые очень сильны и быстры. Они практически неуязвимы. Вопреки байкам, принятым в человеческом обществе, они не боятся ни солнечного света, ни серебра, ни чеснока, их нельзя убить осиновым колом, они прекрасно отражаются в зеркалах, могут зайти в жилье без приглашения и спокойно пересекают текущую реку. Немертвые способны существовать даже отдельно от собственной головы, которую, при желании, нетрудно возвратить на прежнее место путем простого прикладывания. Единственный способ уничтожить вампира – сжечь. Обычно предварительно приходится расчленить его на части, чтобы не рыпался. Именно поэтому воителей обучают технике владения мечом. Немертвых всегда берут на задания и, по правде сказать, используют чаще всего. Конечно, можно попробовать поразить кровососа из огнестрельного оружия, надеясь, что искры хватит, чтобы породить пламя. Периодически номер проходит, но осечки случаются слишком часто, дабы полностью полагаться на автоматы. Секунда, которая потребуется, чтобы спустить курок, в случае неудачи почти наверняка будет стоить тебе жизни. Так что, прежде чем стрелять, убедись, что вампир находится достаточно далеко и не дотянется до тебя ни при каких условиях. Замки темных очень часто охраняют немертвые. Вампиры, созданные из простых людей, слабее, но ненамного. Смертные не уходят за грань, поэтому их сущности привязывают к тому, что у них ее заменяет. Ритуал при этом несколько отличается и отбирает у проводящего его колдуна значительно больше энергии. Кстати, они прекрасно помнят, что с ними было до обращения, поэтому иногда возникают проблемы. Узы заставляют их подчиняться магу, а сохранившееся сознание противится. Только такие извращенцы, как Сантьяго, не гнушаются армиями вампиров, созданных из людей. Питаются вампиры, естественно, кровью. Охотятся на улицах крупных городов. Свои жертвы чаще всего не убивают. В их слюне присутствует особое вещество, вызывающее у смертных частичную амнезию, так что секретности они не нарушают. Обычную пищу могут съесть, но голод от этого не уменьшается, скорее, наоборот, обостряется. Поэтому накормить вампира колбасой – верный путь к тому, что у него снесет крышу, и он отправится убивать всех и вся. Создавать себе подобных они не могут, так как магическими способностями, необходимыми для проведения ритуала, не обладают.

До позднего вечера Соня рассказывала о вампирах, описывала способы их уничтожения, особенности поведения немертвых в бою и в обычной жизни. Приводила примеры из практики, как своей группы, так и других, а также делилась личными наблюдениями, почерпнутыми во времена жизни в замке Испанского Дьявола. К помощи книги она прибегала редко, преимущественно пользуясь собственной памятью. Вопреки ожиданиям, урок был очень интересным и пролетел быстро. Если бы не постоянные колкости учительницы, которыми она отвечала на любой вопрос, и ее ехидная ухмылка, можно было бы сказать, что день прошел весьма приятно.

Влад вернулся часа за два до конца занятия. Они с Максом засели за карты, сдобренные несколькими литрами темного пива и пиццей, доставленной из ближайшего ресторана. Готовить Соня не умела и учиться не планировала, заработки воителя вполне позволяли три раза в день питаться не дома.

Закончив лекцию, Красная присоединилась к парням. Алина, не владевшая искусством игры, вынуждена была наблюдать за не слишком интересным для нее процессом.

– Надо бы хоть одну ночь переночевать дома, – заметила девушка, когда они, наконец, уселись в машину и выехали на шоссе. Не то чтобы она сильно соскучилась по родителям, скорее, ее беспокоила их реакция на двухнедельное отсутствие дочери.

– Думаю, тебе лучше перебраться ко мне, – заметил Макс, не отрывая взгляда от дороги, – иногда после тренировок ты будешь выглядеть не совсем обычно. Будет сложновато объяснить предкам, откуда у тебя ежедневно появляются синяки и ссадины и куда они деваются к утру.

– Пожалуй, – согласилась Алина, – нужно перевезти мои вещи.

Для нее, как и для Максима, вопрос с переездом был давно решен. Разговор с родителями девушки решили не откладывать в долгий ящик. Часы показывали девять вечера, время вполне приличное для того, чтобы наведаться домой и сообщить о своем вполне ожидаемом намерении предкам. На всякий случай Алина набрала мамин номер и предупредила, что приедет не одна.

Пока «гелендваген» пробирался сквозь вечерние пробки, родители успели принарядиться и даже сообразить небольшой, но вполне торжественный ужин. С кем дочка придет домой, они не сомневались и, хотя никогда лично не видели Максима, уже успели смириться, что у Алины с ним все серьезно.

Дверь открыла мама, отец маячил за ее спиной, едва не подпрыгивая от любопытства. Единственный, с кем их знакомила дочь, был парень, много лет назад разбивший ей сердце. Его имя родители запомнили надолго: Антон. Много недобрых слов сказали они о нём друг другу за годы, что их девочка металась, словно дикий зверь, загнанный в клетку. Столько проклятий послали на его белобрысую голову, что и не сосчитать. Нового друга Алины, а возможно, и своего будущего зятя, они решили встретить как можно приветливее, чтобы, не дай бог, не отвадить.

– Привет, – кивнула девушка, едва дверь распахнулась. В отличие от ничего не подозревающих предков, она предвидела некоторые трудности предстоящего знакомства. Лицо Максима было слишком похоже на лицо брата, рассчитывать, что и мать, и отец резко ослепнут и не заметят очевидного, не приходилось. Да и на память ее родители никогда не жаловались.

Как Серебряная и подозревала, мама замерла, едва увидев, кто перед ней стоит. Отцу потребовалось чуть больше времени, чтобы сориентироваться, зато и реакция у него была куда более бурной. От возмущения он даже побагровел и вид имел такой, словно вот-вот накинется на гостя с кулаками.

– Кажется, ты говорила, что твоего парня зовут Максим, – без слов приветствия процедил сквозь зубы папа. Алина испугалась, что его хватит удар.

– Его и зовут Максим, – сказала Алина, глядя прямо в злые глаза отца и игнорируя замершую у порога мать. Она, по крайней мере, не проявляла явной агрессии и не собиралась выцарапать ее парню глаза.

– А случаем не Антон? – не унимался отец.

– Меня зовут Максим, – вежливо представился молодой человек и смело вошел в неприветливый дом, отодвинув в сторону замешкавшуюся Алину. – Антон – мой брат.

– Отлично, со всей семейкой решила перевстречаться? – едко бросил отец, тыча в дочь указательным пальцем. Мама немного оттаяла, но в разговор встревать не стремилась, предоставив право мужу разбираться с неожиданной ситуацией. – Один братец кинул, думаешь, второй чем-то отличается?

Краска прилила к лицу девушки, от возмущения и стыда за родителей она не могла выдавить из себя ни слова. Однако Макс не терялся и вступать в конфликты не спешил.

– Мой брат умер три года назад, разбился в автокатастрофе, – спокойно сообщил он, – когда мы с Алиной встретились, я не знал, что они были знакомы. Он нас не представлял.

– Извините, – пришла мама на помощь растерявшейся дочери, – мы не хотели вас обидеть. Проходите, нечего на пороге стоять.

Едва заметным движением, не ускользнувшим однако от чересчур острого взгляда Алины и ее парня, она дотронулась до руки мужа, прося придержать язык и вести себя прилично.

– Меня зовут Елена Николаевна, а вот этого негостеприимного джентльмена – Дмитрий Олегович. Мы рады с вами познакомиться, Максим. Просто все это несколько неожиданно, вы понимаете, о чем я? – щебетала женщина, пока Алина с Максом раздевались в прихожей.

– Я вас прекрасно понимаю, Елена Николаевна, – поспешил заверить ее Бордовый, помогая Серебряной снять куртку и вешая ее на крючок в шкафу. – Нас, бывало, собственные родители путали, что уж говорить о посторонних. Мы с Антоном – близнецы.

– Идите мойте руки и проходите к столу, вы заранее не предупредили, так что мы особо не приготовились. Но чем богаты, тем и рады, – суетилась Елена Николаевна, всовывая парню в руки полотенце и мыло.

– Не обращай внимания, – прошептала Алина одними губами, зная, что острый слух воителя уловит то, что не предназначалось для ушей родителей. – Я соберу вещи, и мы отсюда уберёмся подобру-поздорову.

– Не переживай, – так же тихо ответил Макс, – я собираюсь еще долго с тобой встречаться, так что рассчитываю подружиться с твоими милыми родичами.

На кухне стоял накрытый стол. Мама успела сварганить пару салатов и пожарить курицу, что после пиццы в гостях у Сони и горелого бекона дома было приятным разнообразием. Алина подумала, что неплохо было бы выспросить у матушки пару рецептов, коли она теперь собирается жить отдельно. Но, пораскинув мозгами, решила, что обедать и тем более ужинать дома им с Максом придется редко, так что можно не обременять себя лишней информацией.

Отец довольно долго сидел надувшись и в общей беседе не участвовал. Его лицо снова приняло обычный оттенок, что очень радовало девушку. Мать, наоборот, засыпала парня вопросами, на которые он охотно отвечал. Алине оставалось только удивляться, как складно у него получалось врать. Сказывались долгие десятилетия тренировок.

– Сколько вам лет? – расспрашивала Елена Николаевна.

– Двадцать пять, – сообщил Максим, помня, что Антон, чаще всего, представлялся двадцатидвухлетним, а с момента их с Алиной отношений прошло три года.

– Где вы работаете? – не унималась мама.

– В строительной фирме у своего дальнего родственника, я – финансовый директор, – девушка поняла, что, придумав себе высокую должность, парень собирается списать на нее крутую машину и очень хорошо обустроенную квартиру.

– Чем занимаются ваши родители? – Алине это все напоминало допрос с пристрастием, она прекрасно помнила, что Антона в свое время они так не пытали. Тогда, глядя в восторженные глаза дочери, они вообще не задавали вопросов, после вежливых приветствий пропускали влюбленных в комнату девушки, снабдив их парой бутербродов и миской с оливье.

– Мои родители умерли, когда нам с Антоном было десять, от менингококковой инфекции. Мы с братом не пострадали, потому что гостили в это время у тети. У нее мы и жили до конца школы, а потом перебрались из Краснодара в Москву, – заливал Макс. Он отвечал на вопросы подробно, стараясь выглядеть как можно естественнее.

– Мне очень жаль. Вам много пришлось пережить. Вначале родители, потом брат, – сокрушалась мать.

Алине ее поведение казалось верхом бестактности, она ведь не знала, что родители Максима умерли в почетном возрасте трехсот семидесяти шести лет, а выглядевший таким юным брат дожил до ста восемнадцати. Частые упоминания Антона в разговоре Алину нервировали, но она старалась не подать вида, чтобы не расстраивать Бордового и не давать лишних поводов для придирок родителям. Свою боль она окончательно похоронила в глубине сердца и поклялась никогда не позволять ей поднимать голову.

Мама промучила парня до двенадцати, нисколько не заботясь, что завтра рано вставать на работу. Когда салаты, наконец, были доедены, вещи собраны, а бесконечные вопросы иссякли, Алина вздохнула с облегчением, захлопывая дверь в квартиру, которую без малого двадцать два года называла своим домом.

Оказавшись в уютной постели и положив голову на теплое плечо Максима, девушка почувствовала себя почти счастливой. Боль давней потери уснула и больше не стремилась напоминать о себе каждый раз, как Алина закрывала глаза. Бордовый обнял Серебряную за талию, и через минуту послышалось его мирное посапывание. В последнюю неделю Макс пытался отоспаться за все те годы, когда ночи напролет совершал набеги на вражеские замки.

Привычная трель будильника возвестила о начале нового дня обучения. На этот раз Алину ждал Роберт с очередной порцией теории. Практические занятия откладывались до возвращения Стаса из Питера, глава должен был лично составить график тренировок и разработать оптимальный для девушки режим нагрузок, исходя из того, что выяснил Максим во время их упражнений в Измайловском парке.

Хадижу, полностью собранную, они увидели, как только остановились перед домом. Девушка с задумчивым видом ходила вокруг своей новой «Ауди ТТ», периодически стукая кулачком по капоту.

– Максим – ты мое спасение! – прощебетала арабка, стоило им выйти на улицу. – Эта штука, – Хадижа, сморщив очаровательный носик, тыкнула пальцем в свой автомобиль, – никак не хочет заводиться. Я уже собиралась звать Роба, но вы так вовремя подъехали.

– Хадижа, дорогая, я отнюдь не автомеханик. Позвони Владу, он тебе точно поможет, – попробовал отмазаться Макс.

– Пока он сюда доедет, в магазинах начнется давка, – надула губки арабка.

– Какая давка? Сегодня среда, нормальные люди просиживают штаны в офисе.

– Алин, уговори своего ненаглядного помочь бедной девушке, пожалуйста, – заныла Хадижа, уставившись на Серебряную полными мольбы глазами.

– Я найду дорогу, Макс, – сказала Алина, – разберись с монстром, грозящим испортить Хадиже настроение.

Максим тяжело вздохнул, но возражать перестал. С обреченным видом человека, которому только что не дали добраться до удобного кресла и прикрыть невыспавшиеся глаза, он пошел к «ауди», косясь на красавицу машинку взглядом убийцы.

– Спасибо, дорогая, – шепнула Хадижа, похлопав Алину по плечу, – обещаю в следующий раз отпустить тебя пораньше в знак благодарности.

Роберт ждал ученицу в гостиной, развалившись на диване с томиком Дюма в английском переводе. Входную дверь он предусмотрительно оставил открытой, чтобы Алина не трезвонила и не заставляла его «старые» кости тащиться в прихожую.

– Роберт, ты где? – крикнула девушка. Разгуливать по чужой квартире в поисках хозяина было не очень удобно.

– Тут, – отозвался парень. – Где Макса потеряла?

– Он помогает Хадиже завести машину. Возможно, до обеда справится, – отшутилась Алина.

– До обеда? – удивился Роб. – Может, ты хотела сказать – до ужина? Из Максима автомеханик, как из меня – балерина. Чай будешь?

Алина отрицательно покачала головой и устроилась в кресле напротив.

– Тогда начнем. Раньше сядем – раньше выйдем.

Американец с тоской во взгляде проводил книгу, отправившуюся в полет на журнальный столик, вытащил из-под диванной подушки очередной талмуд, не уступающий по размеру тем, что приносили на свои занятия Хадижа и Соня, и, пару раз удрученно вздохнув, приступил к делу.

– Поговорим о подразделениях, в которых служат воители. Жена уже рассказывала тебе об отличиях в знаках, которые носят их представители, но, не зная ни названий, ни рода деятельности каждого, запомнить это почти нереально. Ну, по крайней мере, у меня в свое время не получилось. Правда, и преподавала мне сию науку не Хадижа, а Лиза. Может, с тех пор что-то и поменялось.

Алина отрицательно мотнула головой, давая понять, что запомнила отнюдь не все, а поняла и того меньше.

– Рад, что не я один такой, – улыбнулся Роберт. У парня была очень милая, теплая улыбка. В его обществе Алина чувствовала себя вполне комфортно. – О чем я? Так вот, в армиях магов, как и в человеческих, каждый занимается своим делом. У светлых и темных распределение сил примерно одинаковое. Одни защищают своего мага, другие занимаются обороной коалиции, третьи участвуют в нападениях на неугодных, четвертые организуют диверсионные операции, к ним принадлежим мы, пятые отвечают за разведку, шестые живут среди людей и предотвращают нежелательные операции противника среди смертных и проворачивают свои собственные. Помимо всего этого, у темных и светлых есть кое-что, в чем они испытывают трогательное единодушие: граница нашего мира. Проникновение на Землю любой гадости из-за порталов потенциально опасно для всех. Группы, работающие там, трудятся сообща, независимо от того, чем занят их маг и какого цвета его волшебство. Половина из них несет службу с нашей стороны, вторая половина – с чужой.

– Я не совсем поняла, что ты подразумеваешь под «нашей» стороной и «чужой»? – переспросила Алина.

– Помимо Земли, существуют другие миры. Их огромное множество, и в каждом из них тоже есть маги, у которых – свои амбиции и планы на будущее, – ответил Роберт. – К сожалению, между всеми мирами есть связь через многочисленные порталы – своеобразные двери, пройдя сквозь них, очутишься в совершенно ином измерении. Сейчас практически не случается, чтобы к нам наведывались нежданные гости или мы наносили дружественные либо не очень визиты, но в давние времена, задолго до рождения Линды, это было в порядке вещей. Зарвавшиеся маги пытались захватить чужую территорию, разгорались страшные войны, гибли тысячи воителей и множество волшебников. После одной такой распри, закончившейся полным уничтожением нескольких миров и огромными потерями, особенно среди магов, в том числе наших, был заключен договор, согласно которому проникать в иные миры даже с экскурсионными целями без специального приглашения запрещается. Чтобы договор соблюдался, каждый маг, независимо от своей принадлежности, должен отправлять часть своих людей на обе стороны границы, то есть у портала в своем мире и на выходе из него – в другом. Тем не менее однажды нашлись психи, нарушившие почти все пункты соглашения зараз. Их примеру последовали другие, за ними – третьи. Привело это все к самой кровавой войне в истории. Ее принято называть Великой. Подробности тебе поведает Стас, хотя это дела давно минувших дней. Никто из современников не жил в те далекие времена. Только Сантьяго Испанский Дьявол. Но он никогда не говорит на неприятную тему, даже с близкими, – Роберт откинулся на мягкую спинку и зевнул во весь рот. – Как бы там ни было, – после секундной заминки продолжил американец, – для воителей попасть к порталам – самая неприятная, самая сложная и самая опасная работа из всех. Особенно это касается тех, кто оказывается по ту сторону. Говорят, в предпортальных городках возможны дружеские отношения между светлыми и темными, все, кто пришел из одного мира, становятся братьями. Туда отправляют только лучших, тех, кто имеет определенные психологические характеристики и очень большие физические возможности. Плюс темные не могут использовать в пограничных подразделениях вампиров, так как те волей-неволей будут причинять вред местному населению. Те, кто служат свету на этой стороне, называются «Защитники рая» – чересчур пафосное, на мой взгляд, название. На другой стороне – «Летучие тени». К ним принадлежала прошлая группа Стаса. Не знаю, в курсе ли ты, что мы у него не первые.

– Максим говорил.

– Хорошо, не люблю рассказывать эту историю. Да и не знает никто ничего толком. Те, кто когда-либо служил в «летучих», хранят свои тайны до самой смерти. Только маг знает, что происходит у порталов с его людьми, да и то, подозреваю, далеко не все. Аналогичные подразделения у темных носят те же названия и выполняют те же задачи, – Роберт плеснул кипятка из стоящего поблизости чайника и опустил в чашку пакетик с малиновым чаем. – Точно чаю не хочешь?

– Нет.

– Зато я хочу, – раздался от двери голос Максима, – лови!

Парень бросил Робу ключи от квартиры.

– Хадижа дала, чтобы я вас не отвлекал.

– Ок, можешь пойти поспать, мы только начали, – сообщил американец.

– Не хочу. Твоя женщина из меня всю душу вытрясла со своей тачкой.

– Только не говори, что ты справился? – с сомнением спросил Роберт.

– Не болтай ерунды, – поморщился Макс, – она уехала на твоей, предварительно попросив Влада заскочить и глянуть на «ауди».

– Ясно. Рассказываю о «летучих».

– А о них есть что рассказывать? Я чего-то не знаю? – проворковал Максим, с удовольствием отхлебнув половину чая из кружки Роберта, тот окинул гостя недовольным взглядом, но комментировать его поведение не стал.

– В защите замков, – продолжил Оранжевый, обращаясь к Алине, – у светлых служат «Безумные Львы», а у темных – «Псы тьмы», с последними мы и имеем обычно дело. Среди них половина кровососов, что не облегчает нашу задачу. Коалициям служат «Друзья света» и «Помощники Дьявола», соответственно. В нападении – «Стрелы света» и «Ангелы возмездия». Диверсанты, то есть мы, – «Демоны мрака», у темных – «Огненные смерчи». Разведчики у нас – «Сокрытые в ночи», у них – «Невидимые хамелеоны». Среди людей обитают «Дикие коты» и «Растлители душ».

Дальше шло пространное объяснение обязанностей, выпавших на долю каждого подразделения, перечисление основных подвигов адептов света, рассказ о возможностях противника. И, конечно же, подробный перечень того, чем именно занимаются «Демоны мрака», к которым принадлежит их группа. Диверсанты проникали на чужую и очень хорошо охраняемую территорию, крали из-под носа «псов тьмы» и самих темных магов то, что хотелось получить их волшебнику, или, наоборот, подбрасывали бомбу замедленного действия врагу, хорошенько припрятав, чтобы не обнаружили раньше времени. Иногда они должны были найти и убить конкретного человека или вампира, естественно, не наделенного магическими способностями, или спасти ценного пленника из хищных лап темных. Но чаще всего целью «демонов» было посеять панику в рядах защитников крепостей и отвлечь их внимание на себя, пока «сокрытые в ночи» добудут нужную информацию из архивов замков, или «стрелы света» закончат боевую операцию где-нибудь в другом месте. Несмотря на опасную деятельность, смертность среди диверсантов была достаточно низкой, а по сравнению с тем же показателем у «стрел» или «летучих» ее вообще можно было не брать в расчет. Сильно доставалось и «львам»: среди «огненных смерчей» тоже хватало умельцев творить безобразия на вражеской территории.

Однако именно «демоны» чаще всего становились пленниками, навек исчезающими в казематах замков темных. Да и большинство знаков, черным ритуалом прикованных к грани, хранили символ «Демонов мрака».

– В случаях больших войн, – продолжал Роберт урок, – когда маг стягивает к себе все свои силы, деление на подразделения становится условным. В этом случае все превращаются в воинов, а главы групп – в офицеров. Волшебники не могут одновременно управлять армиями и вести магические противостояния, поэтому у каждого колдуна – и темного, и светлого – есть свой генерал. Это обычный воитель, выбранный самим волшебником. Он всегда в курсе всех планов мага не только в военное время, но и в мирное. Он – правая рука, основная поддержка и опора своего хозяина и наделен полномочиями при нужде принимать решения самостоятельно. Во время массивных боевых действий каждый воитель должен беспрекословно выполнять его приказы. Эта должность пожизненная. В отличие от остальных, генерал не может отказаться от знака ни при каких обстоятельствах.

– Кто у Линды генерал? – поинтересовалась Алина: столь могущественного человека хотелось бы знать в лицо, дабы ненароком не сказать чего лишнего и в случае войны не оказаться в ненужное время в ненужном месте из-за старых обид.

– Никто не знает, – пожал плечами Оранжевый, – личность генерала – тайна под семью замками. Ни один маг, ни светлый, ни темный, никогда не ответит прямо на этот вопрос. Сам избранный тоже обязан молчать. Даже его друзья и родные не должны догадаться. В военные времена, когда генералы постоянно на виду, их облик надежно замаскирован иллюзией, которая рушится только со смертью мага. Короче говоря, им может оказаться кто угодно. Я, ты, Максим…

Макс ухмыльнулся, представляя себя практически всемогущим генералом армии Линды, но промолчал.

– Зачем столько таинственности? – удивилась Серебряная, не улавливая смысла такой сложной конспирации.

– Подумай сама: генерал знает все, повторяю – абсолютно все секреты и планы своего волшебника. Если врагу станет известно его имя, что помешает ему осуществить операцию захвата и выудить нужную информацию под пытками? Даже если избранный не расколется, потерять своего главного помощника не хочется никому. Как ты понимаешь, если инкогнито будет раскрыто, бедолагу не спасет никакая охрана. Свое дело знают все подразделения всех магов и всегда смогут обойти противника, дай только достойный повод попытаться. Да и среди своих подобное знание может привести к осложнениям. В глубине души каждый воитель мечтает стать генералом, и никто не режет друг другу глотки за власть исключительно потому, что не знает, у кого в случае успеха он ее отберет – у постороннего человека, у своей второй половины или у собственного ребенка.

В словах Роберта определенно был смысл, и Алина прекрасно понимала, что эта тайна для нее навсегда таковой и останется, но родившееся в душе любопытство неприятно кололось внутри, заставляя строить догадки, одна невероятнее другой. Впрочем, пока она никого, кроме членов своей группы, не знала и даже не могла предположить, кто из многочисленных бойцов Линды мог бы подойти на столь ответственную роль.

Когда Макс и Алина покинули гостеприимный дом друзей, на улице была глубокая ночь. С уроком Роберт расправился довольно быстро, но к этому времени успела вернуться Хадижа. Еще через час подъехал Влад. С машиной он разобрался за десять минут, и вся компания приступила к ужину, заказанному хозяйкой в ближайшем ресторане с доставкой на дом. Потом долго болтали о всякой ерунде, пили вино, короче, приятно проводили время. Хадижа под воздействием алкогольных паров разоткровенничалась и целый час пересказывала Алине интимные подробности их с Робертом совместной жизни. Хорошо, что последние четыре года девушка каждый день общалась с Шемякиной и привыкла выслушивать подобные откровения. Арабка пыталась заставить разговориться Алину. Как выяснилось, у Максима последняя постоянная девушка была в начале двадцатого века, а у Антона и вообще никогда не было, и подруги по группе, частенько сплетничающие на любовные темы, измучились догадками, каковы их друзья в частной жизни. Упоминание Антона, как всегда, отозвалось мучительным уколом где-то внутри, но Алина привычно загнала непрошеные ощущения обратно. От откровений с трудом, но получилось отвертеться, достаточно того, что она миллион раз отвечала на подобные вопросы Кати. Та хотя бы не была близко знакома с ее парнями. Хадижа наверняка растреплет все, что услышит, всему свету, а Алина сильно сомневалась, что Максиму это понравится.

Экран сотового, как обычно, пестрел кучей непринятых вызовов. Шемякина не сдавалась и не оставляла попыток выяснить, что случилось с внезапно испарившейся Львовой. Хорошо хоть родителей не просветила, что Алина больше не ходит в институт. Другие приятели тоже звонили, но с меньшей регулярностью. Девушка не знала, что отвечать на неизбежные вопросы, и до поры до времени решила игнорировать вызовы. Только Кате надо позвонить. Эта мысль появлялась каждый вечер, но неизменно находилась тысяча дел, которые надо было срочно сделать, или было уже поздно для телефонных разговоров, и Алина откладывала это на завтра.

Мобильный завибрировал прямо в руке. Определитель высветил имя Шемякиной и причудливую картинку, установленную на вызовы однокурсницы. Ладони намокли, и по спине побежали мурашки.

– Может, ответишь? – поинтересовался Максим, – ты не сможешь прятаться от них всю жизнь.

– Я не знаю, что говорить, – возразила девушка.

– Ничего, отделайся шутками и подробным рассказом о нашем романе. Не сомневаюсь, это прокатит.

После секундных сомнений Серебряная трясущейся рукой нажала на зеленую клавишу.

– Львова, наконец-то! – затараторила Катя. – Я уж думала, с тобой что-то случилась. Хотела твоим позвонить, но побоялась, что ты и от них прячешься.

– Привет, – поздоровалась Алина, – что у вас нового?

– У нас все по-старому, – отмахнулась Шемякина, – лучше расскажи, что с тобой приключилось.

Алина досадливо поморщилась, перевести тему не получилось, теперь придется отвечать на бесконечные вопросы, на большую часть которых сказать правду она не могла.

– Я переехала к Максиму, – сообщила она, решив увести разговор в безопасное русло.

– Да ты что?! – изумилась Катя. – Скоро на свадебке погуляем?

– Да тише ты, – шикнула Алина, уловив смеющийся взгляд парня.

– Он рядом, да? – не унималась подруга. – Отвечай «да» или «нет». Он предложение уже сделал?