Текст книги "Опасное сходство"

Глава 17

– Натаньел, иди сюда сейчас же! Сейчас же, слышишь?

Натаньел, сдвинув брови, поднял голову. Он читал письмо от Гейбриела Фолкнера, прибывшее лишь сегодня днем. Он с удивлением увидел, что его тетушка бледна, а ее прическа растрепалась, и сразу понял: случилось нечто серьезное. Его тетя Гертруда всегда гордилась своей выдержкой и хладнокровием.

Он быстро встал из-за стола:

– Что такое?

В глазах тетушки блестели слезы; она часто дышала, а руку положила на грудь.

– Гектор вернулся с прогулки серьезно раненный и без Элизабет!

Натаньел помрачнел и шагнул на середину уставленной книгами комнаты.

– Без Элизабет? – повторил он.

Миссис Уилсон кивнула:

– Ах, Натаньел, боюсь, она упала с обрыва! Возможно, она сейчас лежит внизу, на камнях, мертвая, искалеченная…

– Тетя, успокойтесь, – резко приказал он. Теткина истерика лишь обострила его тревогу. – Говорите, Гектор вернулся раненый?

Тетка быстро кивнула:

– Он прихрамывает на переднюю правую лапку. Кажется, он сильно ушибся, а может, и сломал ребра.

– Где он? – В два шага Натаньел подошел к тетке, и она повела его в малую гостиную, где в своей корзинке у камина лежал неестественно тихий Гектор.

Песик посмотрел на Натаньела грустными глазами, когда тот присел на корточки и принялся осторожно ощупывать его ребра и лапку.

– Он притащил свой поводок? – обратился Натаньел к тете Гертруде.

– Да.

Натаньел выпрямился:

– Мне кажется, у него ничего не сломано…

– Ах, хвала небесам! – с облегчением воскликнула миссис Уилсон, но тут же снова встревоженно нахмурилась. – Что же с Элизабет? Где она? Натаньел, ты должен немедленно пойти на поиски! – Тетка в волнении заламывала руки.

Он и сам собирался найти Элизабет. Более того, он решил вначале осмотреть песика. Может быть, Гектор подскажет, где его подруга…

– Тетя, не похоже, чтобы Гектор свалился с обрыва. Иначе он наверняка был бы весь в кровоподтеках и ссадинах.

Миссис Уилсон нахмурилась:

– Но ведь если Элизабет всего-навсего выпустила из рук поводок, она бы уже давно вернулась!

Натаньел, понимая, что Гектор с раненой лапкой и ребрами не сразу добрался до дома, уже пришел к тому же выводу. Значит, она либо лежит, раненная, где-нибудь на горной тропе, либо ей не дает вернуться что-то другое. Может быть, не что-то, а кто-то? Например, сэр Руфус Теннант…

Натаньел нахмурился, понимая, что для подобного вывода у него нет совершенно никаких оснований. Кроме, разумеется, почти фанатичного интереса, который тетушкин сосед испытывал по отношению к Элизабет. При мысли о том, что Теннант сейчас рядом с Элизабет, губы его плотно сжались.

– Тетя, прикажите Сьюэллу немедленно начать ее поиски!

– А где будешь ты? – Тетка удивленно воззрилась на племянника, который быстро направился к выходу.

Глаза у Натаньела потемнели, и он негромко ответил:

– Вначале я нанесу визит одному вашему соседу, а затем присоединюсь к поискам.

Миссис Уилсон изумленно раскрыла глаза:

– Неужели ты думаешь, что к ее пропаже причастен Теннант?

– Тетя, сейчас я стараюсь не думать, а действовать! – хрипло ответил Натаньел.

Тетя Гертруда так плотно сцепила руки, что у нее побелели костяшки пальцев:

– В самом деле, мне показалось, что он испытывает к Элизабет нечто вроде одержимости…

Да, именно одержимость! А узнав о ее скором отъезде, Теннант, наверное, перешел к решительному штурму…

Натаньел ругал себя. Он не должен был отпускать Элизабет одну на прогулку! Надо было настоять на том, чтобы пойти с нею вместе. Надо было… Черт побери, какая разница, что ему надо было сделать! Сейчас самое главное – найти ее и убедиться в том, что она жива и невредима!

Элизабет была полумертвая от страха. Сэр Руфус притащил ее в свою оранжерею, где царила странная тишина. Судя по всему, он принимал Элизабет за ее мать… Она не могла шевельнуться от ужаса – и еще оттого, что ее похититель рассеянно вертел в руках острый нож для обрезки черенков.

Естественно, идти с ним в Гиффорд-Хаус Элизабет не собиралась. Но сэр Руфус, распаленный страстью, тащил ее за собой, как будто она вовсе ничего не весила.

Они довольно быстро преодолели путь до дома сэра Руфуса. Когда Элизабет увидела впереди Гиффорд-Хаус, в ее сердце зародилась робкая надежда. Может быть, ей удастся попросить помощи у кого-нибудь из слуг… Впрочем, ее надеждам не суждено было осуществиться; не входя в дом, сэр Руфус потащил ее за собой к оранжерее. Войдя, он крепко запер за ними дверь.

Наслушавшись его странных речей по дороге, Элизабет поняла, что ей лучше держать язык за зубами. Особенно ее испугали слова о «привередливости» Харриет и о том, «как ему следует поступить», чтобы они были вместе, «как им было назначено судьбой».

Как же сэр Руфус поступил десять лет назад и почему он решил, что они с Харриет «должны быть вместе»?

Натаньел покинул Хепворт-Мэнор в такой спешке, что даже не взял шляпу и перчатки. Он побежал на конюшню и помог Финчу оседлать коричневого мерина. Первым делом он поскакал по тропинке, ведущей на вершину утеса. Всю дорогу он искал глазами Элизабет. Может быть, она в самом деле случайно упала со скалы? Первые следы он нашел на пыльной тропе за поворотом; в пыли явственно виднелись отпечатки ее маленьких туфель и лапок Гектора. Рядом он заметил следы мужских сапог.

Неужели Теннант?!

Разумеется, у Натаньела не было никаких доказательств, но, учитывая, что две пары следов вели в сторону Гиффорд-Хаус, он, еще больше помрачнев, развернул своего мерина в ту сторону.

* * *

– Прошу вас, сэр…

– Моя милая Харриет, по-моему, сейчас нам уже можно не притворяться. Мы должны обращаться друг к другу по имени! – снисходительно проворчал сэр Руфус, глядя на Элизабет увлажнившимися от нежности глазами.

Она испугалась, что ее похититель совсем сошел с ума, и решила на всякий случай не перечить ему.

– Руфус, – тихо сказала она, – нам будет гораздо удобнее беседовать в доме. К тому же пора ужинать… – Элизабет понимала, что положение ее несколько упрочится, если где-нибудь рядом, в пределах слышимости, окажутся слуги.

Теннант озадаченно сдвинул брови:

– Но ты всегда уверяла, что тебе не терпится посмотреть мои розы…

– Я уже посмотрела на них, – поспешно ответила Элизабет, испуганно косясь на нож, который он по-прежнему сжимал в руке. – Мое предложение вернуться в дом и поужинать вызвано лишь заботой о твоем удобстве.

Сэр Руфус умилился:

– Харриет, ты, как всегда, думаешь о других!

Элизабет было девять лет, когда Харриет навсегда покинула Шорли-Парк, в ее памяти остались мамина теплота и смех, который всегда наполнял дом, когда она приезжала. Сейчас она все больше убеждалась, что в Харриет Коупленд страстно влюбился не только Джайлс Теннант, но и его старший брат!

Неужели гибель Харриет от рук Джайлса лишила Руфуса последних остатков разума?

А может, здесь что-то другое, может, за теперешним припадком безумия кроется нечто гораздо более темное и ужасное?

Элизабет облизнула пересохшие губы. Она прекрасно понимала: сейчас ее похититель находится в таком состоянии, что малейшая искра может снова воспламенить его. Не стоит разубеждать его в том, что перед ним вовсе не Харриет.

– Вынуждена признаться, что я проголодалась. Не откажусь от легкого ужина! – Она готова была сказать и сделать что угодно, лишь бы он согласился уйти из оранжереи, где их никто не видит и не слышит.

Ее похититель тихо рассмеялся, и Элизабет на миг увидела перед собой не теперешнего сэра Руфуса, а молодого человека, каким он когда-то был. Видимо, он и тогда не отличался особой красотой или обаянием своего младшего брата, но и он обладал своеобразной скромной привлекательностью.

– Ты ведь знаешь, я не могу ни в чем тебе отказать!

– Тогда давай пойдем в дом и поужинаем.

Как Элизабет ни старалась, ей не удалось скрыть страстного желания избавиться от уединения.

– Потом ты покажешь мне весь дом, – продолжала она, видя, что ее похититель хмурится.

– Конечно, моя любимая Харриет, тебе, должно быть, не терпится осмотреть дом, в котором ты скоро поселишься! – Сэр Руфус крепко сжал ее руку.

– Да, не терпится. – Элизабет с трудом сдерживалась. Она плохо себе представляла, как можно жить в одном доме с этим безумцем и каждый день смотреть на жутковатые охотничьи трофеи со стеклянными глазами, которые украшают мрачный холл; ее мать всегда окружала себя светом, смехом и красивыми вещами!

– Разве тебе не хочется вначале полюбоваться розами?

– Розы подождут. – Элизабет высвободила руку и положила на сгиб локтя сэра Руфуса. Потом она посмотрела на него снизу вверх и ласково улыбнулась.

– Пойдем в дом и выпьем чего-нибудь согревающего!

При этих словах ее передернуло. Она ощущала внутри леденящий холод, как будто кровь застыла у нее в жилах и превратилась в лед. Она страшно боялась сэра Руфуса, тем более что он по-прежнему сжимал в руке нож. Но больше всего Элизабет боялась, что ее похититель решит закрепить свою власть над Харриет Коупленд. До чего он способен дойти, чтобы доказать всему миру, что его возлюбленная действительно принадлежит ему?

– Вы должны знать, где находится ваш хозяин! – Натаньел мрачно воззрился на дворецкого, открывшего дверь после того, как он в течение нескольких минут безжалостно молотил в нее кулаками.

– Милорд, повторяю, сэра Руфуса нет дома, – терпеливо говорил пожилой дворецкий.

Натаньел бросил на него дикий взгляд, гадая, куда мог подеваться Теннант. И куда он уволок Элизабет. Если она, конечно, с ним…

Попав в прицел стального взгляда Натаньела, дворецкий слегка поморщился:

– Попробуйте обойти дом и заглянуть в оранжерею. Сэр Руфус часто там бывает и…

Не дослушав, Натаньел сбежал с крыльца и бросился к стеклянной оранжерее, поблескивавшей в вечернем свете.

Не доходя до оранжереи, он резко остановился и спрятался за раскидистым дубом. Стеклянная дверь открылась, и из оранжереи вышли Элизабет и сэр Руфус; судя по всему, они предприняли совместную вечернюю прогулку. Парочка направилась в его сторону. Элизабет держала сэра Руфуса под руку и, глядя на него снизу вверх, с улыбкой что-то рассказывала.

Но потом Натаньел увидел ее глаза…

Более выразительных глаз, чем у Элизабет, он ни у кого не встречал. Чаще всего ее ясные, синие глаза светились нежностью. Иногда они горели гневом или негодованием – он давно понял, какой у нее сильный характер.

Сейчас в ее красивых глазах не было заметно ни теплоты, ни гнева; они потемнели и неестественно расширились, и в них читались такой страх и такая тревога, что у Натаньела екнуло сердце.

Его тревога усилилась, когда он заметил другие признаки, не слишком сочетающиеся с внешней очаровательной беззаботностью. Соломенная шляпка слетела с головы, темные кудри разметались по ее сливочно-белым плечам. Светлое платье и перчатки были испачканы. Как будто по пути она упала – или ее приволокли сюда против ее воли!

Не приближаясь к парочке, Натаньел громко сказал:

– Добрый вечер, Теннант!

При первых звуках знакомого голоса сердце у Элизабет учащенно забилось. Она обернулась, заметила Натаньела в нескольких шагах, и ей сразу стало легче. Но потом она почувствовала, как напрягся человек, с которым она стояла бок о бок; ей показалось, будто ее похититель свернулся кольцами, как змей, в любую секунду готовый ринуться на своего более молодого соперника!

При иных обстоятельствах Элизабет, знавшая, что Натаньел на десять лет моложе сэра Руфуса и пять лет прослужил в армии, не сомневалась бы, что графу без труда удастся одолеть своего врага, но сейчас силы обезумевшего сэра Руфуса как будто удесятерились. Кроме того, у него был нож!

Натаньелу нужно сообщить обо всем этом, чтобы он полностью осознал опасность положения.

– Как мило, Руфус, лорд Торн решил присоединиться к нам за ужином! – Она сделала вид, что не заметила, как Натаньел вздрогнул от изумления. Она ласково взглянула в безумное лицо сэра Руфуса. Несколько секунд она боялась, что он ее даже не слышит, настолько сильной была его неприязнь к Натаньелу. Граф снова нарушил его уединение с «любимой Харриет». Но кажется, в конце концов на него подействовала теплая улыбка Элизабет. Слегка размякнув, он посмотрел на нее и заметил:

– Дорогая моя, а я подумал, что наш первый вечер нам лучше провести одним.

Элизабет с трудом заставляла себя с улыбкой смотреть в его бледно-голубые глаза.

– Мы не должны быть эгоистами, Руфус. Надо делиться своей удачей и счастьем с друзьями и соседями.

– Конечно. – Он ответил ей одобрительной улыбкой. – Милая моя Харриет, ты, как всегда, мягкосердечна.

Элизабет не видела, как Натаньел вздрогнул во второй раз. Когда она с мольбой посмотрела на него, сразу заметила, как он помрачнел.

– Лорд Торн, надеюсь, вы останетесь поужинать с нами?

Увидев Элизабет в обществе сэра Руфуса, Натаньел вначале испытал гнев, который сменился изумлением, а затем и полным замешательством. После того как Теннант назвал Элизабет Харриет, ему стало не по себе. Харриет Коупленд? Любовница Джайлса?

От всей души надеясь, что Натаньел, наконец, поймет, до чего обезумел сэр Руфус, Элизабет настойчиво смотрела на него. Она увидела, как изумленно расширились его глаза, как он странно смотрит на нее. Как будто видит ее впервые…

Может быть, так оно и есть?

Натаньел был еще очень молод, когда леди Харриет Коупленд бежала с Джайлсом Теннантом, и все же ему довелось несколько раз видеть красавицу, ставшую виновницей громкого скандала. После слов сэра Руфуса последний кусочек головоломки встал на место, и Натаньел, наконец, заметил, как удивительно похожа Элизабет на Харриет Коупленд. Несомненно, их сходство стало причиной теперешнего припадка сэра Руфуса…

У Элизабет пересохло в горле.

– Лорд Торн, пожалуйста, оставайтесь с нами ужинать!

Натаньел услышал в голосе Элизабет истерические нотки. Еще немного – и она сорвется! Синие глаза смотрели на него с мольбой.

Теперь он увидел, что сэр Руфус Теннант совершенно обезумел!

– Да, – хладнокровно ответил Натаньел, – да, конечно, я с радостью присоединюсь к вам. Если только сэр Руфус не против моего общества. – Он бросил пытливый взгляд на соседа и заметил, какое у Теннанта дикое выражение лица. Сэр Руфус смотрел куда-то в пространство; лоб и щеки его неестественно побагровели. В левой руке безумец сжимал нож, о котором как будто позабыл…

Неужели этим ножом он угрожал Элизабет? Должно быть, он совсем сошел с ума – принял Элизабет за Харриет Коупленд! Конечно, те же темные кудри. Те же тонкие черты. Хотя леди Коупленд в год своей трагической гибели была гораздо старше Элизабет, и глаза у нее были скорее зеленые, чем синие, но лицо и фигура как будто те же самые… Неужели Элизабет и правда родственница печально известной графини Уэстборн?

Теннант не случайно принял Элизабет за леди Коупленд! Натаньел не особенно верил в совпадения, особенно прочитав письмо, полученное утром от Гейбриела Фолкнера. Друг объявлял о своей помолвке с леди Дианой Коупленд. Судя по всему, он собирался вступить в брак по любви, а не по расчету, как он объявлял раньше, со старшей из трех своих подопечных. Кроме того, Гейбриел сообщал, что второй их лучший друг, Доминик Вон, намерен жениться на средней из трех сестер, леди Каролине. Свадьбы состоятся, как только они найдут и вернут младшую сестру Коупленд, леди Элизабет. Сестры с тревогой и нетерпением ждут ее.

Леди Элизабет Коупленд… Элизабет!

Неужели она – та самая девушка, которую Натаньел последние дни находил такой неотразимой? Та самая Элизабет, с которой он так страстно занимался любовью? Конечно, сейчас можно только гадать, но сходство между Харриет Коупленд и Элизабет очевидно. О том, что он прав, свидетельствуют и другие признаки. Нужно лишь сложить все вместе.

Внезапное появление Элизабет в доме его тетки почти три недели назад, после того как они познакомились в парке… В своем письме Гейбриел сообщал, что леди Элизабет Коупленд пропала почти четыре недели назад. Уверенность и элегантность Элизабет, ее поведение на субботнем званом ужине у миссис Уилсон, врожденная утонченность – все указывало на ее знатное происхождение. Она не привыкла подчиняться, напротив, она привыкла отдавать приказания!

Натаньел считал Элизабет молодой девицей из благородной, но обедневшей семьи. Оказывается, компаньонка его тетушки – леди Элизабет Коупленд, дочь графа!

Теннант, во всяком случае, не сомневается в том, что фамилия Элизабет в самом деле Коупленд!

Глава 18

Элизабет понятия не имела, о чем думает Натаньел. Вот он покосился на нож в руке сэра Руфуса, и глаза его заблестели. Значит, он хотя бы догадывается о состоянии своего соперника и о сложном положении самой Элизабет, держащей безумца под руку.

– Руфус! – Она полуобернулась к своему спутнику, и тот снисходительно улыбнулся ей:

– Конечно, Харриет, пусть Осборн остается ужинать, раз ты этого хочешь.

Элизабет замутило – как всякий раз, когда похититель называл ее именем матери. Она невольно задумалась, что могло нарушить его рассудок, и ее передернуло от ужаса и отвращения. Конечно, все могло оказаться очень просто: Руфус помешался после того, как его младший брат Джайлс застрелил вначале Харриет, а потом себя. Руфус в одночасье лишился и младшего брата, и женщины, в которую, очевидно, был страстно влюблен. И все же Элизабет склонна была полагать, что дело гораздо серьезнее. К тому же она вспомнила слова миссис Уилсон о том, что сэр Руфус очень ревниво относился к младшему брату с самого детства.

Может быть, после того, как красавчик брат покорил сердце женщины, в которую был влюблен он сам, ревность перешла в ненависть? Ненависть захлестнула Руфуса с такой силой, что ему захотелось погубить их обоих…

Элизабет снова передернуло, и она спросила:

– Может быть, пойдем в дом? Мне холодно!

– Прекрасная мысль! – Натаньел шагнул вперед и галантным жестом предложил Элизабет свою руку; он не сводил взгляда с ее бледного лица. Она подошла к нему и положила пальцы на сгиб его локтя, и Натаньел почувствовал, что ее бьет дрожь. Обернувшись к безумцу, он предложил: – Теннант, может быть, вначале вернете нож в оранжерею?

– Что? Ах да. – Сэр Руфус повертел нож в руке, как будто видел его впервые. – Конечно! – воскликнул он и вошел в оранжерею.

Именно этого и дожидался Натаньел. Не теряя времени, он отодвинул Элизабет в сторону, а сам поспешно захлопнул за Руфусом стеклянную дверь и привалился к ней.

– Бегите, Элизабет! – велел он. – Бегите сейчас же! – Он хотел, чтобы она оказалась в безопасности до того, как он откроет дверь и разберется с Теннантом.

– Но…

– Не знаю, долго ли мне удастся удерживать его здесь!

Теннант уже разгадал замысел Натаньела и пытался выломать дверь изнутри. Стеклянные панели, из которых была сложена оранжерея, могли разбиться от первого же удара его мощного кулака.

– Я позову кого-нибудь на помощь…

– Мне все равно, что вы сделаете, главное, немедленно бегите отсюда!

Теннант тянул на себя дверь изо всех сил, которые как будто удесятерились от безумия. Нож он по-прежнему сжимал в руке.

Элизабет не в силах была сдвинуться с места; в ее красивых синих глазах стояли слезы.

– Ах, Натаньел, он… он…

– Знаю. – Натаньел помрачнел, представив, что она пережила, оставшись наедине с безумцем. А ведь опасность еще не преодолена! – Поговорим обо всем позже! – сказал он, услышав звон.

Теннант разбил стеклянную панель и, просунув сквозь зазубренное отверстие руку, крепко схватил Натаньела, впившись ему в плечо пальцами, словно когтями.

– Бегите, Элизабет! – крикнул Натаньел, из последних сил удерживая дверь.

Элизабет не собиралась оставлять Натаньела одного; она стала озираться по сторонам, пытаясь чем-нибудь помочь ему. Наконец, она увидела на клумбе декоративные камни. Она с усилием выдернула один из них из земли, размахнулась и ударила сэра Руфуса по руке.

– Харриет! – Сэр Руфус бросил на нее задушевный взгляд из-за стекла, но Натаньела не выпустил.

– Элизабет, – хрипло прошептала она, морщась и во второй раз ударяя его по руке. – Меня зовут Элизабет, а не Харриет!

– Ложь! – Сэр Руфус помрачнел от ярости. – Грязная, мерзкая ложь! Это тебя Осборн научил?

Элизабет зажмурилась:

– Натаньел всего лишь невинный свидетель…

– Не такой уж невинный! – Сэр Руфус устремил злобный взгляд на молодого человека. – Неужели вам мало того, что ваш жеребец сдох? Неужели вы не поняли намека? Я пытался сказать, чтобы вы убрали от моей Харриет свои грязные руки и мысли! Хотите, чтобы я преподал вам другой урок хороших манер?

– Так Черныша убили вы? – Элизабет ахнула от ужаса и, пошатываясь, отступила.

Сэр Руфус самодовольно заулыбался:

– Подсыпал ему немного яда, который я добавляю в удобрение для роз… Да, я добавил горсточку в его ведро с водой, и скоро все было кончено!

Не очень-то скоро; смерть Черныша была долгой и мучительной. Значит, этот человек – это чудовище! – в ответе за гибель невинного существа и горе Натаньела!

– А как же Гектор? – Элизабет устремила на Теннанта гневный взгляд. – Значит, он тоже тогда пропал не случайно?

Элизабет почти не сомневалась в своей правоте. Она прекрасно помнила, как Гектор всякий раз рычит, завидев Теннанта. Да и ссадина на его лапке тоже показалась ей странной!

Сэр Руфус расплылся в улыбке:

– Он такой доверчивый! Мне не составило труда подержать его часок-другой на привязи, а потом вернуть благодарной хозяйке!

Элизабет представила, как Теннант нарочно причинял невинным созданиям боль, и ее затрясло от гнева.

– Вы… и в самом деле… чудовище! – С каждым словом Элизабет снова и снова била его камнем по руке. И все же Теннант не ослаблял хватки, хотя вся тыльная сторона его ладони была в крови. Элизабет при виде крови стало тошно. Но еще хуже ей было при мысли о том, что будет, если сэр Руфус вырвется из оранжереи!

– Харриет…

– Я не Харриет! – Голос ее зазвенел от гнева. – Вы понимаете? – Глаза ее сверкнули. – Вы ошиблись, приняв меня за другую. Слышите меня? Я не Харриет!

Натаньел сразу же заметил, какая ярость исказила лицо его соперника.

– Элизабет, не возбуждайте его!

– Натаньел, он сумасшедший! – сердито отрезала Элизабет. – Он совсем помешался, спятил! По-моему, он «позаботился» не только о Черныше и Гекторе. Он… он… убийца! – задыхаясь, проговорила она. Слезы градом покатились у нее по щекам.

– Харриет…

– Харриет умерла! – Элизабет, придя в ярость, развернулась к сэру Руфусу. – Умерла, слышите? Она умерла девять лет назад, а может, и больше!

– Нет! – Лицо Теннанта исказилось от ужаса, и Натаньел почувствовал, как ослабла его хватка. Пошатываясь, Теннант отступил, лицо его смертельно побледнело. Он дико вращал глазами.

– Это вы ее убили? – Элизабет шагнула вперед и прижалась к разбитому стеклу оранжереи. – Это вы убили мою мать и своего брата? – прокричала она.

Если Натаньелу нужно было подтверждение того, кто такая Элизабет на самом деле, теперь он его получил. Уже за одно обращение с Чернышом и Гектором Теннант заслужил порки, но если сэр Руфус в самом деле убил Харриет Коупленд и Джайлса Теннанта, как подозревает Элизабет, его надо арестовать, и пусть с ним разбираются по всей строгости закона.

– Отвечайте! – холодно потребовала она, видя, что Теннант тупо смотрит на нее. – Вы убили мою мать и своего брата?

Теннант замигал глазами; к нему как будто понемногу возвращалось сознание.

– Я любил ее. И она любила меня! Мы с ней должны были быть вместе. Джайлс встал на моем пути, и я его убил. Но потом у Харриет началась истерика; она обвиняла меня в ужасных вещах, и я… у меня не осталось другого выхода, я убил ее тоже. Разве вы не понимаете?..

– Прекрасно понимаю, – ровным тоном произнесла Элизабет, пятясь. Окровавленный камень выпал из ее рук, голова закружилась. Какой ужас!

Ее мать была не права, когда десять лет назад бросила мужа и детей ради молодого возлюбленного. И все же, возможно, потом Харриет еще могла бы общаться с тремя своими дочерьми, если бы не пала жертвой извращенной, искаженной страсти сэра Руфуса Теннанта. Если бы он не оборвал жизни Харриет и Джайлса…

– Вы в самом деле чудовище, – с трудом повторила Элизабет. – Жестокое, бессердечное чудовище! – Она отвернулась и увидела рядом ошеломленную, потрясенную миссис Уилсон. Ее сопровождали лакеи в ливреях. Судя по выражению их лиц, они слышали признание сэра Руфуса – по крайней мере, его часть.

В глазах у нее потемнело, и она пошатнулась.

– Натаньел! – успела крикнуть миссис Уилсон.

Он вовремя подскочил к девушке и подхватил ее на руки, Элизабет потеряла сознание.

– Неслыханно! Невероятно! – Тетку Натаньела передернуло. Они успели вернуться в Хепворт-Мэнор и сидели в гостиной. – Столько лет сэр Руфус внушал всем, что Джайлс, его брат, убил сначала Харриет Коупленд, а затем и себя! – Она горестно покачала головой. – Мне кажется, я уже никогда не оправлюсь после такого потрясения!

Натаньел не сомневался, что, когда скандал утихнет, тетя оправится достаточно быстро. Вскоре, вернувшись в Лондон, она будет живо обсуждать подробности случившегося со своими приятельницами.

Зато относительно Элизабет он испытывал большие сомнения.

Счастье, что тетя приехала в Гиффорд-Хаус в карете. Тревожась за судьбу Элизабет, она сама решила принять участие в поисках. Элизабет отнесли в карету, где она лежала без сознания. Послали слугу за виконтом Ратлиджем, местным магистратом. Ему рассказали о том, что удалось узнать, и потребовали арестовать сэра Руфуса. Пожилой виконт сурово объявил, что с безумцем разберутся по всей строгости закона.

Элизабет пришла в себя, только когда карета миссис Уилсон остановилась в парке Хепворт-Мэнор. Она по-прежнему была смертельно бледна. Войдя в дом, она еле слышно попросила оставить ее одну. Миссис Уилсон попробовала возразить, но Натаньел понимал, что девушке в самом деле нужно побыть одной и разобраться в собственных мыслях и чувствах. Ему трудно было даже представить себе, что она испытала, узнав, что ее мать убил вовсе не молодой любовник, но человек, которого свела с ума ревность к младшему брату.

Теперь уже не оставалось сомнений в том, что Элизабет – одна из дочерей покойной графини Уэстборн.

Перед Натаньелом маячила сложная задача: как поступить в свете открывшейся правды?

В последние дни он обращался с Элизабет Томпсон весьма вольно. Он обнимал ее, целовал, едва не лишил невинности. Оказалось, что девушка, так воспламенившая его, – не скромная компаньонка, а леди Элизабет Коупленд, дочь покойного и подопечная нынешнего графа Уэстборна, близкого друга Натаньела! Честь обязывает Гейбриела требовать, чтобы Натаньел женился на Элизабет. Если же Гейбу станет известно о предосудительном поведении друга, ему придется вызвать Натаньела на дуэль. Да и самого Натаньела честь обязывает сообщить о своем поведении Гейбриелу…

Натаньел считал, что начинать таким образом семейную жизнь нельзя. Кроме того, он подозревал, что Элизабет ему не поверит. Она ни за что не поверит, что Натаньел испытывает к ней истинную любовь.

– Извините за то, что обманула вас, миссис Уилсон. – Элизабет медленно вошла в гостиную, где миссис Уилсон и Летиция сидели вместе после ужина. Сама Элизабет к ужину не спустилась, сославшись на плохое самочувствие. Она не могла даже думать о еде после ужасных событий. Как не могла она и сидеть за столом и выносить холодный и обвинительный взгляд Натаньела…

Черныш не погиб бы, если бы не одержимость сэра Руфуса. Теннант сразу заметил сходство Элизабет с матерью и воспылал желанием причинить боль другому мужчине, который снова грозил встать у него на пути. И Гектор тоже не пострадал бы… Наверное, сейчас и Натаньел, и все остальные гадают, зачем ей понадобилось обманывать их, скрывать, кто она такая.

Она не видела Натаньела с тех пор, как поднялась к себе в спальню, и не знала, как он к ней относится после всего случившегося. Она догадывалась, что он испытывает к ней неприязнь, из-за нее погиб его жеребец, а она оказалась лгуньей и самозванкой… Элизабет вздохнула. Как он теперь, наверное, презирает ее!

– Не извиняйтесь, дорогая моя. Не сомневаюсь, у вас были на то свои причины. – Миссис Уилсон, улыбаясь, похлопала рукой по подушке на диване рядом с собой, приглашая ее садиться.

О да, у Элизабет в самом деле имелись причины на то, чтобы скрыть, кто она такая. Она хотела бежать от нового опекуна, лорда Фолкнера, и окунуться в интересную столичную жизнь. В свете недавних событий оба ее желания казались весьма нелепыми. Правда, если бы она не попала сюда, в Хепворт-Мэнор, никто и никогда не узнал бы правды о трагических событиях десятилетней давности…

Элизабет до сих пор бросало в дрожь при мысли о том, что тогда произошло. Она помнила ужас, который охватил ее, когда она поняла, что сэр Руфус не в своем уме. Когда она лихорадочно соображала, как ей вырваться и убежать. Потом ее затрясло, когда безумец самодовольно признался, что это он отравил Черныша и украл Гектора. Наконец, Теннант признался в том, что убил своего брата и ее мать, и Элизабет охватила ярость…

Она села рядом с миссис Уилсон. Чтобы не было заметно, как дрожат ее руки, она плотно сцепила ладони.

– Я вела себя и глупо, и наивно, – тусклым голосом проговорила она. – Обманула вас и… ваших родственников. – Элизабет не могла заставить себя произнести имя Натаньела, настолько глубоким было ее огорчение оттого, что он теперь презирает ее и не доверяет ей.

– Я и сама хороша! Конечно, мне давно следовало догадаться, кто вы такая, – вздохнула миссис Уилсон. – Теперь, когда мне все известно, я вижу, что вы очень похожи на свою мать, – мягко добавила она, увидев вопросительный взгляд Элизабет. – Да-да, я знавала вашу матушку. Кстати, довольно хорошо. Она была красивейшей из женщин – и внешне, и внутренне.

– Значит, я нисколько на нее не похожа! – возразила Элизабет.

– Конечно, похожа, – укоризненно ответила миссис Уилсон. – С самой нашей первой встречи, когда вы спасли Гектора из-под колес проезжающей коляски, я поняла, что у вас любящее и доброе сердце.

Элизабет слабо улыбнулась и покачала головой:

– По-моему, сейчас вы слишком добры ко мне.

Миссис Уилсон погладила Элизабет по руке.

– Что вы, дорогая моя! – отрывисто проговорила она. – Кстати, постарайтесь не думать плохо о вашей матушке…

Элизабет в очередной раз поразилась проницательности миссис Уилсон. Она в самом деле не знала, как ей теперь относиться к покойной матери. Харриет Коупленд бросила мужа и детей, что, конечно, достойно порицания. И все же… Элизабет не знала, во что ей верить, на что надеяться. Почему ее мать решила бросить семью?

Она смахнула выступившие на глазах слезы.

– Как вы думаете, она любила нас?

– Я уверена, что она очень любила своих дочерей. – Миссис Уилсон посерьезнела. – Не могу точно описать вам, какие чувства она испытывала, потому что мне, в отличие от нее, повезло и я прожила почти двадцать лет в браке с любимым человеком. Брак Харриет устроили родители. Ваш отец был гораздо старше; когда они поженились, ему было за сорок, а Харриет – всего восемнадцать. Конечно, ваш отец тоже обожал ее. – Миссис Уилсон сокрушенно улыбнулась. – Кроме того, я уверена, что Харриет уважала Маркуса Коупленда и почитала его.