Текст книги "Случайная любовь"

Глава 5

После того как Рорк ушел, в его доме сразу стало пусто и одиноко. До этого он как-то умудрялся заполнять своим обаянием и сексуальностью все пространство.

Но что от него понадобилось агентам, раз они даже не поленились прийти за ним в девять часов вечера? Элизабет уже пожалела, что заподозрила его в воровстве, но что, если Рорк кого-то покрывает? Возможно, Дариуса?

От таких мыслей Элизабет сразу стало холодно, и она завернулась в покрывало, любуясь пролетавшими за окном снежинками.

Элизабет чувствовала, что ее тело все еще не успокоилось после этих стремительных объятий и поцелуев, и теперь, когда все так резко закончилось, она отчетливо поняла, как безумно его хочет. И если бы не вмешательство агентов ФБР, то она бы уже лежала в его кровати. А это было бы ошибкой.

Хотя похоже, что Рорк оказался вовсе не таким плохим парнем, каким хочет казаться.

Так, стоп. Элизабет отвернулась от окна. С каких это пор она стала полагаться на чувства вместо разума? Его репутация, эта история с пропавшей статуэткой, подозрения ФБР – всего этого более чем достаточно, чтобы его и близко к себе не подпускать.

А вместо этого она сидит тут, готовая поверить ему несмотря ни на что. Хотя с другой стороны, в отличие от всех ее бывших ухажеров, Рорк еще ничем напрямую не подорвал ее доверие к себе и ни разу не заставил почувствовать себя в опасности. Но можно ли ему слепо верить, когда его профессиональная деятельность вызывает вопросы у ФБР?

Не в силах прийти к окончательному решению, Элизабет прошлась по гостиной, а потом направилась в комнаты Рорка, где не успела побывать в прошлый раз, когда была слишком занята подготовкой к их «обручальной» вечеринке.

Ведь если подумать, кроме того, что она читала о нем в журналах, того, что он сам мельком упоминал о своем детстве, и того, что он любит охоту за сокровищами и скалолазание, Элизабет совершенно ничего не знает о его интересах.

Всего здесь было четыре спальни, и с одной из них она уже успела познакомиться, когда переодевалась перед вечеринкой. Так что Элизабет прямиком направилась в хозяйскую спальню. Там ее и не ждало ничего необычного. Белые стены, роскошный персидский ковер, огромная кровать, шкаф и ночной столик темного дерева, полки с сувенирами. Полное отсутствие фотографий и личных вещей еще раз подтвердило уверенность Элизабет в том, что Рорк относится к людям, ценящим свою свободу, предпочитающим не обременять себя семьей и в любую минуту готовым сорваться навстречу новым приключениям. Тогда как сама она уже тщательно спланировала свою жизнь с точностью до минуты на много месяцев вперед.

Элизабет вернулась в коридор и, толкнув следующую дверь, замерла в изумлении, увидев настоящее сердце этого дома. Уютная комната оказалась полностью заставлена книжными полками, книги громоздились и на столе вперемешку с какими-то бумагами, а у противоположной стены разместился изящный камин и мягкое кресло.

Элизабет пошарила рукой по стене и, найдя выключатель, с любопытством принялась разглядывать это святилище. Больше всего здесь было книг по истории Европы и Ближнего Востока, причем многие из них были не на английском, а за столом скрывался застекленный шкафчик, заполненный свитками.

Ни к чему не притрагиваясь на столе, Элизабет попыталась понять, над чем сейчас работает Рорк. Две из трех открытых книг были написаны на арабском; впрочем, зная, сколько времени он провел на Ближнем Востоке, ее вовсе не удивило, что он может читать по-арабски. А вот то, что в своих записях Рорк свободно переходил с английского на арабский, ее приятно поразило. Такое впечатление, что он одинаково свободно думает на обоих этих языках, периодически меняя их для разнообразия.

Также в его записях встречались схемы и рисунки. Похоже, что он собирается отправиться в новое путешествие, но когда?

Элизабет расстроенно отошла от стола. Он уедет из Нью-Йорка. Нет, она, конечно, с самого начала знала, что все этим и закончится, что никому не удастся надолго его удержать, а уж тем более ей, изображавшей роль его невесты. Вот только теперь, опечалившись от одной мысли, что он рано или поздно уедет, она в очередной раз поняла, что слишком далеко зашла.

В расстроенных чувствах Элизабет включила газовый камин и уселась в кресло, нечаянно столкнув на пол стопку фотографий. Подняв снимки, она принялась их тщательно разглядывать и на последнем увидела статуэтку женщины с золотым сердцем на золотом постаменте. Вот она, та статуэтка, в краже которой обвиняют Рорка.

Отложив фотографии, Элизабет скинула туфли, свернулась в кресле калачиком, завернувшись в покрывало, и приказала себе ни о чем не думать. После смерти сестры, ее мужа и дочки она в совершенстве овладела этой техникой, иначе бы просто сошла с ума, раз за разом переживая свою утрату.

Эта неделя оказалась очень непростой, так что, устроившись в тепле и ни о чем не думая, Элизабет почувствовала, что засыпает. Но перед этим еще успела с радостью вспомнить, зачем она, собственно, согласилась на эту опасную сделку. Теперь совсем скоро она сможет еще раз повторить искусственное оплодотворение. И с мыслями о памперсах и пустышках она окончательно погрузилась в сон.

Проснулась она от нежного прикосновения и увидела над собой Рорка.

– Как все прошло?

– Они опять спрашивали у меня все то же самое.

– Это Дариус украл статуэтку?

Похоже, этот вопрос оказался для Рорка полной неожиданностью.

– Нет.

– Точно? – переспросила Элизабет, тщательно его разглядывая и пытаясь понять, способна она по его виду определить, когда он врет, а когда говорит правду. – Ты говорил, ему нужны деньги, к тому же у него есть мотив.

– Он не вор, – заверил Рорк, целуя ей руку. – Рад, что ты удобно устроилась, но в моей кровати тебе было бы лучше.

Пламя камина отбрасывало причудливые тени, а огонь в его глазах вызывал в ней нестерпимый жар и стеснял дыхание.

– Хочешь всего и сразу? – возразила Элизабет, несмотря на жару еще плотнее заворачиваясь в покрывало. – А я думала, ты любишь трудности.

– Затащить тебя в кровать не трудно.

– Звучит чертовски самоуверенно.

Впрочем, он вполне имеет на это право, ведь Рорк уже доказал, как легко может сломить ее защиту. Остается лишь открыть ворота и помахать белым флагом.

– В том смысле, что я не просто хочу самоутвердиться за твой счет, а в том, что если я не займусь с тобой любовью в ближайшее время, то просто сойду с ума.

Элизабет не знала, стоит ли ему верить, но в любом случае от этих слов остатки ее крепости окончательно рассыпались в прах.

– Рорк…

Кроме его имени, Элизабет ничего не смогла из себя выдавить, к тому же она всегда считала, что действия важнее слов, так что дальше она просто прижалась к нему и поцеловала. А ощутив губами, как он улыбается, почувствовала, как в ее груди распускается та самая радость, о которой она уже успела позабыть после смерти сестры.

Элизабет уже давно не чувствовала себя такой цветущей и полной жизни, а мир вокруг стремительно обретал прежние яркие краски.

Рорк ответил на ее поцелуй, и Элизабет сразу же закружил вихрь ощущений. Она буквально сгорала от желания, и это желание передалось и ему. Рорк подхватил ее на руки и понес в спальню.

– Подожди, – мягко запротестовала она на пороге. – Поставь меня, пожалуйста.

Рорк устало выдохнул, но ее просьбу все же выполнил.

– Если ты передумала, дай мне тридцать секунд, и ты передумаешь обратно.

– Тридцать секунд? – рассмеялась Элизабет. Теперь, когда он не сжимал ее в объятиях, ее голова слегка прояснилась. – Как всегда, уверен в себе?

– И буду еще увереннее, когда мы оба получим то, чего хотим.

С этими словами Рорк потянулся к ней, но Элизабет отстранилась.

– Прекрати. Я хочу это сделать. – Элизабет еще раз оглядела его мужественную фигуру и застонала. – Действительно хочу, но ты должен дать мне немного прийти в себя. Я поклялась никогда больше не связываться с не теми парнями, так что если я и нарушу свое обещание, то хочу это сделать с ясной головой.

Рорк скрестил руки на груди и глянул на нее, как голодный лев:

– И как это прикажешь понимать?

– Просто стой на месте и не двигайся.

В ответ он лишь удивленно поднял бровь и оперся спиной о стену. Элизабет обреченно выдохнула. Неужели она и вправду собирается это сделать?

Она повернулась к Рорку спиной и взялась за пуговицу на блузке в такой абсолютной тишине, что слышала, как бьется ее собственное сердце, и это ритмичное постукивание ее успокоило. Она приняла верное решение. Нарочито медленно Элизабет расстегнула блузку и сбросила ее на пол.

Рорк не задумываясь отдал бы картину Моне, висевшую в спальне матери, только чтобы узнать, о чем думала Элизабет, скидывая с себя юбку. В этом импровизированном стриптизе напрочь отсутствовала всякая сексуальность. Просто женщина аккуратно снимала с себя одежду.

А то, что она при этом не смотрела на него, тоже говорило о многом. Но чем дальше Элизабет раздевалась, тем спокойней и раскованней она становилась.

Это зрелище завораживало. И заводило.

Рорк залюбовался тем, как напряглись ее мышцы, когда она потянулась расстегнуть бюстгальтер. И когда он в последний раз любовался изгибами женской спины? Тонкой талией? Округлыми бедрами?

На ней остались лишь бледно-лиловые трусики, и она на мгновение неподвижно застыла на месте, все еще держа в руке шелковый бюстгальтер и разглядывая валявшуюся перед ней кучу тряпок. Рорку показалось, что она разрывается между желанием аккуратно сложить свои вещи и какой-то непонятной стыдливостью.

Рорк, затаив дыхание, ждал, что же последует дальше.

Шелковый бюстгальтер полетел на пол, а за ним последовали и трусики.

Затем Элизабет подняла руки и вытащила из прически шпильки, и Рорк забыл, как дышать, глядя на золотою волну, закрывшую ее плечи. А Элизабет тряхнула головой и направилась к его кровати.

Никогда еще ни одна женщина не действовала на него так, как Элизабет. Прекрасная и умная, но в то же время невероятно уязвимая. Неповторимое сочетание.

В полной тишине звучало лишь его судорожно сдерживаемое дыхание. Рорк одновременно и сходил с ума, и наслаждался ожиданием того момента, когда она наконец-то скажет, что готова.

Раньше Элизабет двигалась нарочито медленно, теперь же она быстро сдернула с кровати покрывало и уселась на середине матраса, натянув до подбородка одеяло.

– Твоя очередь.

Этот непреклонный тон позабавил Рорка, но он все же молча подчинился и непослушными пальцами принялся расстегивать рубашку. Он старался сохранять спокойствие, но в его жилах бешено пульсировала кровь. Та безумная страсть, которая кипела в нем всего пару минут назад, переросла в нечто более глубокое и опасное. Элизабет так обдуманно ко всему подошла, что потом у нее просто не останется никаких оправданий вроде того, что она поддалась внезапному физическому желанию. За всем этим стояло нечто большее. И Рорк собирался узнать, что именно.

Он снял рубашку, брюки и носки, а затем собрал ее вещи и аккуратно сложил их на стуле и только потом подошел к постели. И Элизабет явно удивилась этой задержке, ведь его напрягшаяся плоть яснее всяких слов говорила о том, чего он действительно сейчас хочет.

Наконец-то подойдя к кровати, Рорк неторопливо стянул трусы, наслаждаясь ее приятным удивлением, когда она увидела, что у него для нее приготовлено.

– Готова?

– Да.

Она еще не успела окончить это коротенькое слово, а Рорк уже одним рывком отбросил одеяло и повалил ее на кровать.

– Рорк! – выкрикнула Элизабет, когда он ухватил ее за бедра и притянул к себе.

Не давая ей возможности ничего к этому добавить, он приник к ее губам в долгом чувственном поцелуе, попеременно пользуясь зубами, языком и губами, чтобы понять, что именно доставляет ей наибольшее удовольствие, и Элизабет полностью отдалась ему, ничего не оставляя про запас. Это безоговорочное подчинение разбудило в нем что-то, и Рорк еще не успел толком понять, что с ним случилось, как с жадностью набросился на Элизабет, с готовностью отвечавшей на его страсть не меньшим желанием.

Задыхаясь, Рорк оторвался от ее губ и провел языком по шее, одновременно накрывая ее большую грудь руками и чувствуя, как ее напрягшиеся соски жгут ему ладони. А потом, когда его язык спустился к одному из этих прекрасных бутонов, Элизабет сладострастно застонала, еще сильнее его распалив.

Рорк вновь и вновь вдыхал ее неповторимый аромат и никак не мог надышаться, а тем временем его руки спускались все ниже. Элизабет с готовностью раздвинула бедра, и его пальцы аккуратно погрузились в ее горячую плоть. Их сразу окутала жаркая влага, свидетельствовавшая о том, что Элизабет готова.

– Ты нужен мне, Рорк, – прошептала она, отчаянно цепляясь за его обнаженные плечи и сгибая колени, чтобы ему еще удобнее было входить в нее. – Не заставляй меня больше ждать.

– Потерпи, – велел Рорк, поглаживая ее чувствительную плоть и глядя, как при этом расширяются ее зрачки.

Элизабет судорожно дышала и мелко дрожала, а Рорк неторопливо исследовал ее тело, желая хорошо с ним познакомиться перед тем, как окончательно взять его.

– Рорк, – отчаянно повторила она, но он продолжал неторопливо ее ласкать, оттягивая миг наслаждения.

– Ты прекрасна, – прошептал он, поглаживая ее талию и покрывая поцелуями живот. А потом, лизнув пупок, представил, как однажды внутри ее начнет расти ребенок, и с удивлением отметил, что хотел бы увидеть ее беременной.

– Хватит лениться и займись уже наконец со мной любовью, – прорычала Элизабет, ерзая под ним до тех пор, пока он вновь не оказался между ее раздвинутых бедер. – Я не могу больше ждать, ты мне нужен.

– А ты нужна мне. – Рорк никогда не мог отказать женщине в таком удовольствии, так что еще раз проложил цепочку поцелуев по ее телу, немного задержавшись, чтобы слегка куснуть каждый сосок и еще больше подстегнуть ее нетерпение.

И только когда ее пальцы сомкнулись вокруг его напрягшейся плоти, он наконец-то понял, как сильна ее потребность. Ее умелые пальцы ловко задвигались. Он содрогнулся от непомерного наслаждения и уже хотел было войти в нее, но замер.

– Подожди, – выдохнул он, когда Элизабет уже сама двинулась ему навстречу, частично обволакивая его плоть собой. Больше всего на свете ему сейчас хотелось погрузиться в нее, но он заставил себя остановиться. – Мы забыли о защите.

– Я не смогла забеременеть даже с помощью доктора, так что тебе не о чем волноваться.

С этими словами она еще сильнее подняла бедра, полностью впуская его в себя, и Рорку не оставалось ничего иного, кроме как поцеловать ее. А потом он зарылся лицом ей в шею и отчаянно задвигался внутри нее.

А она с готовностью поддержала заданный им ритм, как будто они уже знали друг друга много лет. Элизабет постаралась еще глубже впустить его в себя, но Рорк решил замедлить движение. Он никогда не ожидал от нее ничего подобного. Элизабет оказалась необузданной, требовательной и ненасытной. Как и он сам. Никогда еще он не встречал женщину, которая бы так идеально ему подходила. Рорк хотел бы продлить этот неповторимый момент, но его тело требовало своего.

– Извини, – прошептал он, не собираясь кончать, пока полностью ее не удовлетворит. – Я хотел бы растянуть удовольствие, но ты такая аппетитная.

С этими словами он просунул между ними руку и принялся ласкать ее самое чувствительное место. Элизабет мгновенно закричала, выгнувшись дугой под его пальцами и вонзая ногти ему в спину, и эта боль еще сильнее его распалила. Быстро доведя ее до оргазма, Рорк наконец-то полностью отдался своему всепоглощающему желанию. И его собственный оргазм не заставил себя ждать, накрыв его сокрушительной волной.

Рорк устало опустился на нее, чувствуя, как ее ноги сомкнулись вокруг его талии, не желая отпускать от себя.

– Ты в порядке?

– Все замечательно, – довольно промурлыкала Элизабет, не открывая глаз и поглаживая его кончиками пальцев. – А ты?

– Лучше не бывает.

Рорк неохотно скатился с нее, чтобы не давить своим весом, а Элизабет прижалась к нему, как бы желая остаться с ним навсегда.

Так что ее следующие слова стали для Рорка полной неожиданностью.

– Уже поздно. Мне пора.

Глава 6

После этой бурной любовной сцены Элизабет с Рорком так плотно прижались друг к другу, что занимали совсем немного места на его огромной кровати, и Элизабет не могла с уверенностью сказать, где заканчивалось биение ее сердца и начиналось его.

– Уже поздно, – согласился он тоном, не терпящим возражений. – Оставайся.

– Слушай, все это было замечательно, но мне лучше уйти. – Элизабет услышала в собственном голосе нерешительность и вздрогнула. Еще не хватало, чтобы он решил, что она не хочет уходить.

– Раз уж ты настаиваешь, я тебя отвезу, – заявил он, выпуская ее из объятий и садясь на край кровати.

– Не нужно.

– Ты правда думаешь, что позволю тебе одной разгуливать по городу среди ночи?

При этих словах ее глупое сердце радостно затрепетало в груди. Ни один из ее бывших мужчин ни разу не пожелал вылезать из теплой кровати, просто чтобы проводить ее домой.

– Я не собираюсь разгуливать в одиночку. Я собираюсь взять такси.

– В четыре часа ночи.

– Ты так говоришь, как будто я ни разу не брала такси ночью.

– А ты часто возвращаешься домой в такой час? – прищурившись, уточнил Рорк.

– Я – организатор мероприятий, мне постоянно приходится работать по ночам.

– Я умираю с голоду. Давай поедим.

Рорк отбросил одеяла, и прикосновение прохладного воздуха к разгоряченному телу заставило Элизабет вздрогнуть. Так же, как и столь внезапная смена темы разговора.

Но, глядя на потрясающее тело Рорка, на котором так и переливались мускулы, Элизабет забыла как о холоде, так и о собственной наготе. Она прямо-таки заурчала, глядя на это совершенное тело.

– Если ты не перестанешь так нагло меня разглядывать, то я тебя и через неделю из кровати не выпущу.

Элизабет покраснела под его внимательным взглядом, а потом подошла к Рорку. Он уже успел частично одеться, но явно бы не поленился скинуть все это вновь по первому ее слову.

Элизабет прижалась к нему и, обвив его тело руками, прошептала:

– Это была отличная ночь. Спасибо тебе.

Она скорее почувствовала, чем услышала, как Рорк вздохнул, а потом обнял ее в ответ.

– Ночь еще не закончилась.

Впрочем, он не сделал ни малейшей попытки вернуться в кровать. Похоже, что он первый из всех ее мужчин сумел понять, что дело не только в сексе.

Рорк еще раз вздохнул и слегка оттолкнул ее от себя.

– Пойдем завтракать.

Через десять минут они уже в обнимку шли к такси. Его крепкие руки пришлись как нельзя кстати, ведь вчерашняя слякоть успела покрыться корочкой льда, и передвигаться на десятисантиметровых каблуках было совсем не просто. А спустя еще пару минут они уже были на Пятой авеню.

– И что мы здесь забыли? – уточнила Элизабет, разглядывая жилой дом, перед которым они вышли из такси.

– Завтрак.

– Что-то не похоже на ресторан.

– Потому что это не ресторан.

Рорк уверенно повел ее за собой внутрь здания, кивнув швейцару, и они поднялись на самый верхний этаж, а потом Рорк вошел в квартиру, как к себе домой.

– Кто здесь живет?

– Миссис Миот, она за всем здесь присматривает, – пояснил Рорк, щелкая выключателем, и Элизабет с замиранием сердца увидела вокруг себя настоящую выставку произведений искусства.

– А эта самая миссис Миот позвонит в полицию, если узнает, что мы сюда залезли? – уточнила Элизабет, останавливаясь перед одной из картин. – Это Моне.

– Ага, – согласился Рорк и слегка подтолкнул ее вперед. – Кухня там.

Но Элизабет уперлась пятками в пол, отказываясь двигаться.

– Я ни шагу не сделаю, пока ты не объяснишь, кому все это принадлежит.

– А где же жажда приключений? – усмехнулся Рорк.

Элизабет лишь молча подняла брови.

– Это все мое, – наконец признал он.

Еще один недостающий кусочек мозаики под названием Рорк Блек со щелчком встал на свое место, вот только картинка от этого яснее не стала.

– Твое? Но ты же живешь в Сохо.

– А здесь я вырос.

Алые обои, старинная мебель, камин из резного мрамора – все это было просто восхитительно и разительно отличалось от обстановки в той квартире, которую они только что покинули. И, глядя на мраморных львов, охранявших вход в гостиную, Элизабет сразу поняла, откуда у Рорка такая любовь к древностям и истории.

– А почему ты тут не живешь?

Рорк едва заметно дернул бровью, но Элизабет все же поняла, что он далеко не так спокоен, как хочет показать.

– Потому что в Сохо мне нравится больше.

– Тогда почему ты не продашь эту квартиру?

– А хочешь, я устрою для тебя экскурсию?

Так, он еще раз отказался отвечать на прямо заданный вопрос. Рорк принялся с улыбкой рассказывать о знакомых с детства вещах, и в его словах слышалась непритворная любовь к этому месту, но Элизабет все же смогла уловить в нем легкую грусть.

И она прекрасно могла его понять, ведь все ее воспоминания о сестре омрачала мысль, что она больше никогда не увидит лица Стефани и не услышит ее смех.

– А это моя спальня.

Элизабет только сейчас поняла, что, задумавшись, пропустила часть его слов мимо ушей.

– Очень мило. А тут всегда так было?

Большая комната с темно-коричневыми обоями, большой кроватью с золотистым балдахином и мраморным камином, на ее вкус, мало годилась для детской.

– Думаю, с тех пор, как мой дедушка купил это место, здесь ничего не менялось.

– Не совсем в твоем вкусе, верно?

– Нет, но кровать вполне удобная. – С этими словами Рорк подхватил ее на руки и повалил на кровать. – Подростком я часто представлял, как буду валяться здесь с девчонками.

Рорк повалился на нее сверху и так страстно поцеловал, что у нее из головы сразу же вылетели все мысли.

Они совсем недавно оторвались друг от друга, но Элизабет чувствовала, как в ней вновь всколыхнулось желание, а вот Рорк, похоже, был готов довольствоваться неторопливыми поцелуями, старательно ее изучая. Вчера Элизабет решила, что сможет оставить все между ними на уровне физиологии, ведь когда дело доходит до чувств, то все становится куда опасней.

За последние пару дней она поняла – Рорк не просто ее хочет, она действительно ему нравится. И именно поэтому перестала бороться с той силой, что неудержимо влекла их друг к другу. И теперь вся трудность заключалась в том, что он все сильнее и сильнее начинал ей нравиться. А это грозило настоящими неприятностями.

– Добро пожаловать домой, Рорк, – раздалось где-то над ними.

Этот сухой голос разом остудил все желание Элизабет, и она уже хотела оттолкнуть от себя Рорка, но он сам оторвался от ее губ и прижался лбом к ее лбу.

– Здравствуйте, миссис Миот.

– Я слышала, что ты обручился. – Таким тоном обычно предлагают чашечку кофе. – Надо полагать, это и есть счастливица?

– Да. Элизабет, я хотел бы тебя познакомить с миссис Миот. Миссис Миот, это Элизабет, я как раз показывал ей дом.

– А начать решил со своей спальни? И как, ей понравилось?

– Лучше у нее спросите.

– Здесь очень мило.

– Надеюсь, все остальное вам тоже понравится.

Элизабет ткнула Рорка под ребра, но он лишь усмехнулся, даже и не пытаясь с нее слезть.

– Я в этом тоже уверена.

– Приготовить вам завтрак?

– Через часок, – отозвался Рорк.

– Хорошо, – ответила миссис Миот и ушла, постукивая шлепками по паркету.

Он же не собирается возвращаться к прерванным поцелуям, пока миссис Миот варит им кофе? Вот только его губы вновь накрыли ее, и Элизабет поняла, что ошиблась.

– Прекрати, – запротестовала она, пытаясь оттолкнуть Рорка.

– Она не вернется.

– Не важно.

– Тогда что тебя не устраивает?

От такого вопроса Элизабет наконец-то отпихнула его и села, а Рорк перекатился на спину, и в его глазах и ухмылке плясали чертики. И тогда она поняла, что Рорк просто дразнится. Глупая шутка.

– Чашка кофе бы сейчас мне не помешала. Ты правда думаешь, что миссис Миот пошла варить кофе?

Элизабет поднялась с кровати и попыталась привести себя в порядок, но Рорк обнял ее со спины, мешая поправлять одежду.

– Не стоит, ты мне такой даже больше нравишься.

– А я не для тебя стараюсь, – возразила Элизабет, выворачиваясь из его рук.

– Тогда для миссис Миот?

– Я это делаю для того, чтобы…

– Произвести хорошее впечатление.

Черт, он прав.

– Не волнуйся, – прошептал Рорк, ведя ее за собой. – Ты ей понравишься.

– Мне не важно, понравлюсь я ей или нет, я же не собираюсь выходить за тебя замуж.

– Тогда тем более, зачем ты так волнуешься?

– Я… – Элизабет вполне могла бы ответить на этот вопрос, вот только Рорку знать этого ответа не следовало. Так что вместо этого она спросила: – Это твоя мать?

Они как раз проходили через библиотеку, которую так любила его мать. Все стены здесь от пола до потолка были уставлены книжными полками, а среди этого богатства притаились резной камин и портрет Джиневры Блек в полный рост.

– Да.

Рорк прекрасно понимал, что это лишь игра воображения, но все же, каждый раз заходя в эту комнату, он не мог избавиться от ощущения, что мать внимательно наблюдает за каждым его шагом. Он заметил это еще в семь лет, когда проводил здесь долгие часы, изучая с учителем математику, языки, географию и историю. Пусть мама никогда к ним не заходила, но маленькому Рорку всегда казалось, что она внимательно следит за его учебой.

– Она очень красивая. И у тебя ее глаза.

– И ее любовь к книгам. – К его облегчению, в эту секунду до них долетел аромат кофе. – Пойдем, миссис Миот принялась за завтрак.

– А почему так рано? Ты же сказал ей подождать часок.

Рорк залюбовался тем, как щеки Элизабет покраснели. Даже странно, раньше он на такие мелочи никогда не обращал внимания. К тому же женщины, с которыми он обычно встречался, не умели краснеть от простых намеков.

– Просто она меня хорошо знает, – пояснил Рорк и, обняв Элизабет за талию, повел ее на кухню.

Те восемнадцать лет, что он прожил в этом доме, кухня никогда не отличалась излишней элегантностью, но, когда пять лет назад Рорк подумывал о том, чтобы продать этот дом, он решил ее обновить. Так что теперь в этом помещении, отделанном гранитом и сланцем, было приятно не только готовить, но и просто проводить время.

Подойдя к миниатюрной женщине с коротко стриженными каштановыми волосами и голубыми глазами, Рорк заглянул ей через плечо и поинтересовался:

– А знаменитое клубничное варенье будет?

– Я специально для тебя заготовила летом десяток банок.

– Спасибо, дорогая.

Миссис Миот сухо на него посмотрела:

– Думаю, одной дорогой с тебя хватит.

Рорк усмехнулся и, ухватив пару чашек кофе, уселся рядом с Элизабет.

– Надеюсь, ты любишь вафли. Миссис Миот готовит их лучше всех в Нью-Йорке, я уже и не говорю про ее варенье.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила Элизабет.

– Не стоит. Я готовила завтрак этому мальчишке восемнадцать лет подряд, пока он не убежал на службу своей стране.

– Она была моей няней, – пояснил Рорк.

– Я стала работать на миссис Блек через два дня после того, как этот парень появился на свет.

Ее муж погиб во время нападения на Гренаду в 1983 году. Рорк хорошо помнил, как миссис Миот показывала его фотографии в форме и рассказывала о его службе. Наверное, именно тогда-то он впервые и захотел пойти на флот.

– А к тому времени, когда няня мне уже была не нужна, миссис Миот стала частью нашей семьи, так что она осталась с нами.

– И вы наверняка можете многое рассказать о детстве Рорка?

– Могу.

– Я тебя не за этим сюда привел, – возразил он. Ему сразу же захотелось поцелуями согнать эту дерзкую улыбочку с ее лица.

– Ты мог просто сводить меня в ресторан, – возразила Элизабет, отпивая кофе. – А раз уж привел сюда, значит, хочешь, чтобы я о тебе узнала как можно больше.

Она даже не догадывается, что попала в самую точку.

– Никакой ресторан не сравнится с вафлями миссис Миот.

А старая няня тем временем деловито выдала им вафли с клубничным вареньем и начала рассказывать самые забавные истории из его детства.

– Бедняга учитель, – рассмеялась Элизабет, – а что, если бы он заработал сердечный приступ?

– Он врал маме, так что такие мелочи меня не смущали, – отмахнулся Рорк, вспоминая, как подложил бомбочку под чашку учителя и как горячий кофе вылился тому на колени. А потом учитель гонялся за ним, и мама наконец-то смогла увидеть его истинное лицо, а не ту маску, что он ей обычно показывал.

– Ты мог бы как-нибудь иначе доказать, что он был не слишком хорошим учителем.

– Да, но это было бы не так весело.

Женщины понимающе переглянулись, и Рорк понял, что если сейчас же не уведет отсюда Элизабет, то скоро она о нем все узнает. А ему нужно было сохранять интригу.

– Мне нужно взять пару книжек, а потом я отвезу тебя домой.

– Хорошо, – согласилась Элизабет, а потом улыбнулась миссис Миот: – Вы уверены, что вам не нужна моя помощь?

– Уверена. Когда пару лет назад этот молодой человек вновь объявился в наших краях, я быстро пришла в форму, так что через пару секунд все будет вымыто и убрано.

Пока Рорк ходил за книгами, Элизабет разглядывала коллекцию, собранную его матерью.

– Весь день могла бы любоваться, настоящий музей, – заметила Элизабет. – И в то же время это твой дом.

– Это дом моей матери. Если помнишь, я живу в Сохо.

– А почему ты ничего этого не взял к себе? Твоим стенам не помешало бы немного разнообразия.

– Я слишком редко бываю дома, а после твоих слов о музее мне кажется, что часть этого богатства стоит отправить на выставку.

Что-то в этих словах сильно подействовало на Элизабет, и от той непринужденной атмосферы, что царила между ними последние пару часов, не осталось и следа.

– Да, наверняка любой музей обрадуется такому пополнению.

Рорк поймал ее за руку, не давая уйти, и кончиками пальцев приподнял ей подбородок.

– Что случилось?

– Ничего, – ответила Элизабет, не глядя на него, – у меня была насыщенная ночь, а теперь мне пора домой, чтобы убедиться, что все приготовления идут должным образом.

– А потом ты вернешься?

– Я буду работать допоздна.

– Я дам тебе ключ, можешь разбудить меня.

– Ключ от твоего дома? Зачем?

– По-моему, это очевидно. Мы обручены, и ты можешь приходить ко мне в любое время.

– Прошлой ночью… – Элизабет не договорила и судорожно сжала пальцы. – Я не совсем понимаю, что между нами происходит.

– Тогда давай поясню. Прошлая ночь была замечательной, и мне кажется, что ты это тоже почувствовала. Между нами так и летели искры, и я хочу, чтобы так все и продолжалось.

– Я не знаю. Когда я соглашалась тебе помочь, речь шла о простой и незамысловатой сделке, без всяких сложностей.

– Но между нами нет никаких сложностей.

– Для тебя, может, и нет, вот только я и так уже достаточно обожглась на таких мужчинах, как ты.

– На таких, как я? Это на каких же?

– Таких, которые без предупреждения срываются с места и смотрят на любые привязанности как на ненужную обузу.