Текст книги "Искушение леди"

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Дебора мучилась и страдала, не зная, соглашаться ли на предложение Тони стать его любовницей. Ее терзали сомнения. Очень большие сомнения.

Да, она сдалась. Однако до сих пор Дебора пребывала в неведении относительно того, как вести себя дальше и чего вообще он ожидает от нее, помимо самого очевидного. Она знала, что значит быть женой. Но любовницей?.. Эта роль была для нее внове, от нее отдавало чем-то экзотическим и безнравственно-притягательным. Что бы там ни говорила Лизбет, порядочные женщины Айлэма не вступают во внебрачные связи с другими мужчинами.

Однако отчаянная любовь к Тони – интересно, должна ли содержанка любить своего покровителя? – подвигла ее на то, чтобы довериться ему.

Впрочем, надевая через голову темно-синее платье мериносовой шерсти, которое купил Тони, и поправляя юбку, Дебора сказала себе, что в том, чтобы иметь богатого любовника, есть и свои хорошие стороны. Материал был просто первоклассный, У нее еще никогда не было столь изысканного туалета, а местная белошвейка оказалась настоящей волшебницей. Платье сидело безукоризненно. Тони приобрел для нее еще наряд кремового цвета, шляпку, перчатки, нижние юбки и даже пару домашних туфелек из мягкой кожи.

Но стоила ли вся эта роскошь доброго имени, которое она принесла в жертву?

Заколов последней булавкой свои безнадежно прямые волосы, которые она уложила в высокий шиньон на затылке, Дебора постаралась убедить себя в том, что все так или иначе образуется. По-другому быть просто не могло.

Взяв шляпку и перчатки, она вышла из комнаты и наткнулась на Стриклеров, которых Тони щедро одаривал за проявленное гостеприимство. Снаружи ждал экипаж, готовый отвезти их в Алдер-Хаус. На дверцах красовался графский герб.

– Это твой? – поинтересовалась она и тут же прикусила язык. Раз уж она взялась разыгрывать перед Стриклерами роль его супруги, то должна была бы узнать карету. Она допустила ошибку.

– Когда ты заболела, я отправил слугу в Йоркшир с наказом доставить его сюда, – поспешил Тони ей на выручку. – На случай, если бы пришлось срочно везти тебя в Лондон, чтобы получить медицинскую помощь, я хотел иметь под рукой самое быстрое средство передвижения.

Миссис Стриклер романтично вздохнула и закатила глаза. Ее супруг ничего не заметил – он был слишком занят пересчетом монет.

Слова Тони тронули Дебору.

– Ты сделал это для меня?

– Я достал бы для тебя луну с неба, – просто ответил он.

Кто знает, возможно, быть любовницей не так уж и плохо!

Рядом с каретой в ожидании вытянулись ливрейный слуга и кучер, одетые в цвета Бернелла, синий с золотом. Тони подал ей руку, помогая подняться в экипаж, снял шляпу и сел сам, заняв три четверти свободного пространства. Дебора не стала отодвигаться, но не могла не отметить, как он и здесь безо всяких усилий посягнул на ее личную свободу.

Тони постучал в крышу, подавая кучеру знак, что можно трогаться. Изнутри карета была отделана мореным дубом, а сиденья обиты мягкой кожей. Колеса оказались подпружинены еще лучше, чем у экипажа, который возил Дебору по Лондону.

Первые несколько минут она сидела тихо как мышка, опершись ладонями о сиденье и наслаждаясь мягким покачиванием кареты.

– Замечательно!

– Я рад, что тебе нравится. – Голос его прозвучал преувеличенно нейтрально.

Дебора подняла на него глаза. Тони внимательно и строго смотрел на нее. Да, он принадлежал ей, но не полностью.

– Тони, я не знаю, получится ли у меня, исправлюсь лил с этой ролью. Не в моих правилах попирать обычаи и устои общества.

Он откинулся в угол сиденья, словно ее слова задели его.

– И не в моих тоже.

Дебора едва не рассмеялась, снимая шляпку.

– Да вся твоя жизнь состоит из сплошного нарушения общепринятых правил. Не могу представить, чтобы ты чего-то боялся.

– Всякое бывало. – Тони снял шляпу и повесил ее на крюк над дверцей.

– И как же ты выходил из положения? – полюбопытствовала она. – Когда окружающие смотрели на тебя неодобрительно, что ты делал?

Впервые позволив себе расслабиться с того момента, как они сели в карету, Тони довольно улыбнулся.

– Я вел себя нагло и вызывающе, делая вид, что ничего не случилось. А что оставалось? Разумеется, имея дело с мужчинами, всегда приходится учитывать вероятность того, что придется защищать свою честь с оружием в руках. Умный человек подумает дважды, прежде чем бросить вызов записному дуэлянту.

– Не представляю себе, что смогла бы бросить кому-нибудь вызов, – призналась Дебора и добавила: – Особенно баронессе Алодии.

– Согласен, пистолетом или шпагой с ней не повоюешь. Иди ко мне, – позвал он, – отдохни в; моих объятиях, а потом попробуем вместе подобрать, ключик к этой гранд-даме.

Ну вот, начинается. Его первая просьба к ней в ранге любовницы… Дебора повиновалась. А ведь и в самом деле так приятно прижаться: к нему! Он обнял ее, словно намереваясь, защитить и уберечь, от окружающего мира, потом легонько коснулся губами ее волос.

– Не знаю, что бы я делал, если бы мне пришлось противостоять матронам Айлэма, – признался он. – С ними нелегко справиться.

Разумеется когда он держал ее в объятиях, все страхи и тревоги, включая и склонных к осуждению матрон, отступали далеко-далеко. Он бережно гладил ее по плечу, и от этого неспешного движения Дебора постепенно успокоилась.

– Они представляются мне выводком куриц, – заявил он.

– Куриц?

– Да, склочных наседок. Ну, ты понимаешь, глупых куриц, которые клюют один и тот же корм, в одно и то же время, а когда раздается громкий шум, то все одновременно поднимают головы и смотрят в ту сторону своими глазками-бусинками.

– Да, но они наверняка сочтут меня, мягко говоря, странной. Ведь у всех у них имеются мужья. – Не успели эти слова сорваться с ее губ; как она уже пожалела об этом. Дебора подняла голову. – Прости меня. Я еще не освоилась с новой для себя ролью любовницы.

В глубине его глаз: мелькнуло что-то похожее на, боль.

– Деб, если бы я мог все переиграть…

Она закрыла ему рот ладонью.

– Нет. Мы оба приняли решение. Просто обними меня, и все будет в порядке.

Тони крепко прижал ее к себе. Положив голову ему на грудь, она слушала, как сильно и ровно бьется его сердце.

– Кыш, – вдруг сказал он.

– Что? – Дебора подняла на него глаза.

– Кыш. Вот что ты должна была бы сказать матронам Айлэма. Именно это я сказал бы этим склочным курицам.

Дебора засмеялась. Она живо представила, как матроны сидят кружком во время очередного сборища у баронессы и сплетничают, а она говорит им «кыш».

– В чем дело? – с шутливым недовольством воскликнул Тони. – Ты сама сказала, что вызвать их на дуэль нельзя. А «кыш» – как раз то обращение, которого они заслуживают.

– «Кыш» ужасно глупое слово.

– А они ужасно глупые женщины.

– Они важные женщины, пользующиеся большим авторитетом, – запротестовала Дебора. – Они все замужем за важными джентльменами Долины.

Замужем. Она опять произнесла слово «замужем», и оно повисло между ними.

Тони понял, что она сожалеет о случившемся, что ей неловко и обидно. Дебора попыталась отодвинуться, но он крепче прижал ее к себе.

– Я люблю тебя.

– И я люблю тебя, – ответила она, но голос ее прозвучал тускло и безжизненно – даже для нее самой.

Однако Тони не стал придираться. Вместо этого он сменил тему.

– Тебе нужно отдохнуть. Я не хочу, чтобы болезнь вернулась. Не волнуйся ни о чем и предоставь все заботы мне.

Дебора постаралась расслабиться и отогнать тревогу. То ли ей вполне удалось задуманное, то ли он был прав, сказав, что ей нужно отдохнуть, но уже через несколько минут она крепко спала.

Проснувшись, она обнаружила, что по-прежнему лежит в объятиях Тони, который, вытянув ноги и устроившись поудобнее, задумчиво смотрел в окно. Похоже, мыслями он был далеко.

И все это время он ласково обнимал ее.

Дебора дала ему понять, что проснулась.

– Я ошибалась, говоря, что ты не знаешь, что такое любовь.

Тони пошевелился, снял перчатки, накрыл ее ладонь своею, и его рука оказалась в нескольких дюймах от соблазнительных холмиков ее груди.

– Просто ты научила меня любить. Как ты себя чувствуешь?

Прекрасно сознавая, что если она сделает хотя бы одно движение, то его рука соскользнет в вырез ее платья, Дебора прошептала:

– Спасибо, уже лучше.

Казалось, прошла целая вечность с той поры, как они в последний раз занимались любовью. Она положила руку ему на колено, чувствуя, как напряглись под тонким материалом бриджей его мускулы.

Тони бережно провел пальцами по чувствительной полоске кожи над линией ее лифа.

– Ты действительно чувствуешь себя намного лучше?

Дебора лишь молча кивнула в ответ – желание горячило ей кровь и затуманивало голову. Приподнявшись, она ласково коснулась губами его подбородка.

– Дебора… – прошептал Тони.

Она провела пальцами по его бедру и ощутила нарастающее возбуждение. Внизу живота у нее сладко заныло.

– Тони… – эхом откликнулась она и нашла губами его губы. Языки их встретились, и сомнения улетели прочь. Разум отступил, особенно когда его рука нашла ее грудь. Другой рукой он приподнял ее, усаживая к себе на колени. Она раздвинула ноги, и его рука скользнула ей под юбки. Дебора принялась судорожно распутывать узел его галстука. Он целовал ее в шею, поднимаясь все выше, к ушку, а его ловкие пальцы проникли внутрь нее.

Дебора резко выпрямилась от удивления… и восторга. Он бережно погладил ее, потом еще раз. Она напрягла мышцы, неотрывно глядя ему в глаза. Тони улыбнулся, довольный собой.

– У тебя очень хорошо получается, – сумела прошептать она задыхающимся голосом.

– О, полагаю, дополнительная практика мне не помешает, – возразил он.

Дебора лишь слабо застонала в ответ. Она хотела его. Прямо сейчас. И принялась возиться с пуговицами на его бриджах, пытаясь расстегнуть их.

Снаружи, на облучке, кучер сказал что-то лакею. Тони и Дебора замерли, внезапно вспомнив, что они не одни и что от слуг их отделяет только тонкая стенка кареты. Деб поймала взгляд Тони. Он лукаво улыбнулся и поцеловал ее в ключицу, поцелуй сюда, как он прекрасно знал, всегда заставлял ее прекратить сопротивление. Она застонала.

Он закрыл ей губы поцелуем и помог раздеть себя. Мир за стенами кареты продолжал жить своей жизнью, а они забыли обо всем на свете, отдавшись страсти. Одним умелым движением он вознес ее на такие вершины блаженства, что Дебора не заметила бы, если бы экипаж окружила целая армия матрон во главе с баронессой Алодией. Она должна была любой ценой закончить то, что они начали. Тони приподнял ее и медленно опустил на себя. Оба затаили дыхание, когда он до упора вошел в нее. Дебора начала двигаться, поначалу очень медленно. Она уже знала, что ему нравится и что нравится им обоим.

Ей отчаянно не хватало вот такой близости с ним. Все остальное, что лежало между ними, казалось сейчас глупым и несущественным, значение имела только естественная и глубокая потребность ощущать его рядом, в себе. Мягкое покачивание экипажа добавляло огня к их страсти, а присутствие слуг вносило дополнительный возбуждающий оттенок.

Тони потянул лиф ее платья вниз, чтобы освободить грудь, взял ее сосок губами и поцеловал – она готова была кричать от удовольствия, содрогаясь в сладких судорогах освобождения. Через несколько мгновений он присоединился к ней. Им пришлось сдерживать стоны и крики, пряча лица на груди друг друга, а потом, когда все закончилось, они долго не могли пошевелиться.

Мало-помалу к ним вернулась способность воспринимать окружающую действительность. Дебора услышала стук копыт лошадей, шорох колес, катившихся по дороге, и негромкие голоса слуг.

Тони поймал ее взгляд и улыбнулся, по-прежнему крепко обнимая ее руками за талию. Она обессилено прижалась к нему, чувствуя себя довольной и счастливой. Он ласково погладил ее по голове.

– Помни о том, что я люблю тебя.

Дебора лишь молча кивнула в ответ. Сил говорить у нее не было. Наконец она отстранилась от него и принялась приводить в порядок одежду. Тони сунул руку в карман и сказал:

– Вот, возьми.

Перед ней покачивалась золотая цепочка с рубиновым сердечком. Казалось, благородный металл изящного украшения светился сам по себе и жил собственной жизнью.

Дорогой подарок и время, которое он выбрал для того, чтобы вернуть его ей, обесценили происходящее.

Тони мгновенно уловил перемену в ее настроении.

– Это не плата.

– Да, я понимаю. – Дебора отвела глаза.

– Тогда в чем дело? – поинтересовался Тони.

Дебора взяла украшение и неторопливо застегнула его на шее.

– Я пока еще не свыклась со своим новым положением, – ответила она, испытывая слишком противоречивые чувства, чтобы их можно было выразить словами.

Тони явно остался неудовлетворен ее ответом, но у него хватило ума и такта не настаивать. Вместо этого он достал книгу и предложил:

– Может быть, почитаем немного?

Дебора, механически крутившая кулон, кивнула и отодвинулась в дальний угол сиденья, слушая его глубокий баритон. Она сама не могла понять, что с ней происходит. При этом она сознавала, что дороговизна подарка здесь ни при чем. Хотя слова Тони о том, что кулон – это не плата, встревожили ее. То, что раньше она отдавала свободно и безвозмездно, теперь имело свое денежное выражение.

Интересно, а Лизбет терзалась бы подобными сомнениями? Или Рейчел? В конце концов, она больше никому не была нужна.

Тони наклонился и положил руку ей на колено. Его пальцы, привыкшие держать шпагу, были сильными, красивыми и умелыми. Деборе стало неловко оттого, что она усомнилась в нем.

Она испытала нешуточное облегчение, когда два часа спустя карета замедлила ход, чтобы свернуть с дороги во двор ухоженной и опрятной гостиницы, где им предстояло провести ночь.

Из конюшни выбежали мальчишки, чтобы принять у них лошадей, а хозяин поспешил лично приветствовать именитого гостя. Владельца гостиницы звали Хадженс.

У него было огромное брюхо и круглая лысина с венчиком редких седых волос. Он очень старался угодить им. Тони первым выбрался из экипажа.

– Нам нужен отдых и хорошее угощение, Хадженс. Еда должна быть отменной. Постарайтесь не разочаровать меня.

– Есть замечательный фазан, – ответил владелец постоялого двора, – и вино, новый сорт, его только что привезли из Франции. Вкус просто божественный.

– Прекрасно, – равнодушно обронил Тони, не озаботившись даже узнать стоимость предлагаемого угощения. – Ужин на двоих в отдельной комнате, будьте любезны.

– Будет исполнено, милорд.

Тони обернулся, чтобы помочь Деборе сойти, и увидел, что она не спешит показываться на людях, медленно завязывая ленты шляпки.

– Что-то случилось? – негромко спросил он.

– Нужно ли делать вид, что я твоя жена?

Вопрос был задан гораздо более резким тоном, чем следовало, и она тут же пожалела об этом.

Тони был недоволен, тем не менее, не стал уклоняться от ответа.

– Я уверен, что в этом нет необходимости. Хороший владелец постоялого двора всегда умеет держать язык за зубами.

– М-м… полагаю, моя провинциальная наивность дает себя знать. – Дебора не смогла удержаться от язвительной реплики.

– Это не наивность, а разумная осторожность, – поправил Тони и, поднеся ее руку к губам, поцеловал. – А теперь пойдем, любовь моя.

Перед лицом его олимпийского спокойствия Дебора старалась вести себя достойно. Она не понимала, что за дух противоречия вселился в нее, не понимала, почему не может спокойно реагировать на происходящее. Внутри все сильнее разгоралось недовольство своим положением и тем, что он не может безраздельно принадлежать ей одной.

Тони проводил ее в гостиницу. Хадженс, беспрестанно кланяясь и рассыпаясь в комплиментах, показывал дорогу. Он провел их по длинному узкому коридору, с одной стороны которого располагалась кухня, а с другой – пивной бар.

– Последние несколько дней дела идут очень хорошо, – рассказывал владелец гостиницы. – В Коннор-Филдз, всего в часе езды верхом отсюда, проводились скачки. Разумеется, большая часть гостей уже разъехалась, но на этой неделе мы не могли пожаловаться на отсутствие постояльцев. Все комнаты были заняты.

Словно чтобы подчеркнуть его слова, из бара вышел джентльмен, главной достопримечательностью которого был багровый нос пьяницы. Он моментально узнал Тони.

– Смотри-ка, лорд Бернелл собственной персоной! Это и в самом деле вы?

Громогласный возглас мужчины разнесся по коридору, а взгляд его острых внимательных глаз показал Деборе, что, даже будучи изрядно навеселе, он ничего не упустит.

Тони негромко выругался себе под нос, а потом повернулся в сторону хорошо одетого джентльмена, загораживая собой Дебору.

– Джулиус, рад вас видеть! Что привело вас сюда?

– Порочная страсть к лошадям, что же еще, – подмигнув, ответил Джулиус. Потом, заприметив Дебору, он воскликнул: – Подождите-ка! Я слышал, вы намерены связать себя узами брака. Не спорьте, я вижу, что это и есть ваша графиня!

Дебора поспешно наклонила голову, надеясь, что широкие поля шляпки из итальянской соломки скроют ее лицо. Ей не хотелось, чтобы ее сравнивали с леди Амелией.

На лице Тони не дрогнул ни один мускул.

– Джулиус, – с великолепной небрежностью проговорил он, – я немного спешу. Вы не возражаете, я надеюсь?

С этими словами он попытался повернуться к джентльмену спиной, увлекая за собой Дебору, но Джулиус не относился к числу людей, от которых можно легко отделаться.

Он вытянул шею, стараясь получше разглядеть Дебору.

– Дружище, вы непременно должны представить меня. И потом я извинюсь перед вашей спутницей, прежде чем увести вас к моим друзьям. А сюда меня привела любовь к лошадям, милорд. Мы как раз обсуждали серого в яблоках жеребца, которого вы намерены выставить на скачках в Эпсоме. С нами приехал немец, который нипочем не верит нашим словам. Будет лучше, если он услышит все, так сказать, из первых уст, то есть от вас. Тогда, быть может, он купит у меня ту норовистую кобылку, отцом которой стал ваш серый жеребец.

– Поручаю вам выступить от моего имени, – ответил Тони, отступая к лестнице, ведущей на второй этаж, к комнате для гостей, у которой уже стоял Хадженс.

– Не могу, – Джулиус понизил голос. – Я должен буду выкупить эту кобылу, поскольку имел неосторожность отдать ее под залог. А этого немца еще предстоит хорошенько обработать, и в искусстве ведения деловых переговоров вам нет равных, Бернелл. Вы можете продать королю его собственную корону, если захотите. Я уверен, что очаровательная графиня с радостью уступит вас на полчасика или около того. Кстати, мне пришла в голову великолепная мысль. Познакомьте ее с этим немцем. Весь Лондон только и говорит, что о ее красоте.

Похвалы в адрес леди Амелии, в которых он рассыпался, больно уязвили Дебору. Она видела нареченую Тони и знала, что по всем статьям проигрывает молоденькой невесте своего возлюбленного.

Тони продолжал медленно двигаться к лестнице.

– Прошу простить меня, Джулиус, но я ничем не смогу вам помочь. У меня личное и весьма неотложное дело.

– Личное? – Джулиус явно не мог взять в толк, о чем идет речь. Наконец до него дошло, что имеет в виду Тони. – О, еще бы! Личное дело! Да, да, конечно, удачи вам, милорд! – Он вернулся в бар и с порога громовым голосом объявил: – Бернелл не сможет присоединиться к нам. Медовый месяц! У мужчины в его положении найдутся более приятные дела, чем пить с нами, друзья мои.

Его слова были встречены веселым свистом и улюлюканьем. Тони легонько подтолкнул Дебору.

– Поспешим, прежде чем они решат, что было бы очень весело присоединиться к нам. Я даже боюсь представить, на что способен в изрядном подпитии такой заядлый любитель лошадей, как Джулиус.

Ему не понадобилось повторять приглашение дважды. Дебора буквально взлетела по ступенькам, обогнав Хадженса, который поспешил вслед за ними.

Разумеется, как только они оказались на верхней площадке лестницы, владелец постоялого двора угодливо заявил:

– Милорд, должен сказать, что для меня большая честь служить вам и вашей нареченой. – Он бросил внимательный взгляд на Дебору. – И хочу добавить, что мы наслышаны о ее красоте даже здесь, в такой глуши и вдали от Лондона.

Это стало последней каплей. Если бы сейчас земля разверзлась у нее под ногами, Дебора с радостью шагнула бы в пропасть.

Тони пробормотал нечто невразумительное, однако этого оказалось достаточно, чтобы владелец кинулся вперед, показывая им комнату. Она оказалась просторной и удобной, но Дебора не стала даже останавливаться, чтобы полюбоваться окружающей роскошью, и поспешно скрылась за ширмой.

Как только Хадженс удалился, она вышла и, как сама надеялась, с иронией заметила:

– Кто-то, если мне не изменяет память, говорил о том, что хороший владелец гостиницы должен уметь держать язык за зубами?

Тони не улыбнулся в ответ.

– Нам чертовски не повезло, что мы встретили Джулиуса. – Он успел снять сюртук и сейчас развязывал узел галстука. – Я поговорю с ним. Он не станет сплетничать.

– Более всего на свете мужчины обожают перемывать кости другим, – возразила Дебора. – Я хорошо знаю типов, подобных ему. Итак, что мы теперь будем делать?

– Я поговорю с ним, – повторил Тони с оттенком нетерпения.

Дебора присела на краешек роскошной кровати с четырьмя столбиками.

– Я не его имею в виду, Тони, а нас. Я всегда питала отвращение к уловкам и обману.

Он пересек комнату и подошел к ней.

– Этого более не повторится. Доверься мне, Деб. Все будет хорошо, обещаю.

Боже, как же ей хотелось верить ему! Вопреки всему, чему ее учили, вопреки нормам и канонам общественной морали она хотела верить ему – потому что была слишком большой эгоисткой, чтобы отказаться от него. Но Дебора не могла себе представить, что будет делить его с другой.

Ужин прошел тихо и непримечательно. Ни у нее, ни у Тони не было особого аппетита. Там, где оказались бессильны слова, помогли прикосновения. В кровати он крепко прижал ее к себе, и она решила, что ей хорошо рядом с ним.

Но Дебора чувствовала, они оба знают, что дни их недолгого счастья сочтены.

На следующее утро их приветствовала ярко-синяя ширь небес без единого облачка. Тони и Дебора проснулись с первыми лучами солнца. Обоим было не по себе, и они стремились побыстрее отправиться в путь.

Им повезло, выходя из гостиницы, они не встретили мистера Джулиуса. Экипаж, лошади и слуги Тони уже поджидали их, так что не прошло и нескольких минут, как они благополучно выехали со двора.

В пути они разговаривали о пустяках или играли в карты. Тони ни на минуту не выпускал ее руки – казалось, ему нужна была поддержка и ободрение. Уютно устроившись в его объятиях, Дебора изо всех сил старалась делать вид, будто все идет как надо.

Однако чем ближе они подъезжали к Алдер-Хаусу, тем сильнее становились одолевавшие ее сомнения. И когда кучер заверил их, что не пройдет и часа, как они будут дома, Дебора решилась высказать свои опасения.

– Нам не следует вести себя столь безрассудно. Я не должна была приезжать в Алдер-Хаус. – Она уже готова была выйти из кареты и пешком отправиться обратно в Дерби.

– Глупости! Все будет в порядке, – безапелляционно заявил Тони.

– Тони, что скажет твоя жена, когда узнает, что ты привозил любовницу в свое родовое гнездо?

Он повернулся и взял ее за плечи.

– Она ничего не скажет. Я ей совершенно безразличен, как и она мне.

– Но она не может не думать о приличиях…

– Я должен был привезти тебя сюда, – решительно сказал он, еще крепче сжимая ее плечи, словно для того, чтобы подчеркнуть свои слова. – Ты можешь считать меня глупцом, но без тебя мне нет жизни. Деб, у меня такое чувство, будто я иду с завязанными глазами. Один неверный шаг – и я потеряю тебя навсегда. Но если я привезу тебя в Алдер-Хаус, тогда, я знаю – без всякой видимой причины, так подсказывает мне интуиция, – мы найдем с тобой ответы на все вопросы. А правила приличия могут идти к черту.

Воздух вокруг него, казалось, звенел от напряжения. Дебора знала теперь, что Тони поступал так не из прихоти, что в его действиях прослеживалась некая цель, пусть он и сам пока не понимал, в чем она состоит. Она придвинулась и спрятала лицо у него на груди. Тони крепко обнял ее.

– Доверься мне, – прошептал он.

Дебора молча кивнула в ответ. Она сделает так, как он хочет.

Тони облегченно вздохнул.

– Ну вот, мы почти на месте. Посмотри, уже виден перекресток. Мы подъехали к границе прихода Святой Джиллиан.

Пятнадцать минут спустя они въехали в живописную деревушку Морвен. По обеим сторонам дороги выстроились аккуратные домики, обсаженные розами. На околице виднелась средневековая церквушка.

– Это и есть церковь Святой Джиллиан, – с нескрываемой гордостью сообщил Тони. – Моя семья посещает там службу последние триста пятьдесят лет, с тех пор как эта земля отошла под руку первого графа, как тогда говорили – ярла Бернелла.

– И что, не будет никаких дифирамбов Завоевателю?[5]5
  Прозвище Вильгельма, герцога Нормандского, под предводительством которого в 1066 году норманны завоевали Англию.


[Закрыть] – поддразнила его Дебора.

– Нет, в той войне мои предки сражались на другой стороне, – гордо ответствовал Тони. – Мы были саксами, но сумели пробиться на самый верх.

В церковном дворике стояло несколько группок мирно беседующих прихожан. Все умолкли и провожали карету взглядами, но никто даже не подумал поднять руку в знак приветствия. Напротив, лица их были суровыми и даже мрачными.

Тони приказал кучеру остановиться. Какой-то джентльмен отделился от кучки прихожан и подошел к экипажу. Дебора постаралась забиться в самый дальний уголок, но Тони, похоже, было все равно, увидит ее кто-нибудь или нет.

– Что-то случилось, викарий?

Священник снял шляпу.

– Случилось? Нет, ничего не случилось. Я рад вас приветствовать, милорд.

– Благодарю вас. – Тони бросил взгляд на мужчин, разговаривавших с викарием. – Почему-то мне кажется, что вы обсуждали не слишком приятные новости.

Викарию явно стало не по себе. Он заколебался, но потом произнес с явной неохотой:

– У вас гости в Алдер-Хаусе, милорд.

– Кто они такие?

– Я бы предпочел, чтобы вам сообщил это кто-нибудь другой.

Тони нахмурился.

– В любом случае я сам скоро это узнаю. Благодарю вас за предостережение.

– Да, милорд.

Викарий поклонился и отступил в сторону. Тони подал кучеру знак ехать дальше. Повернувшись к Деборе, он сказал:

– Викарий – человек не робкого десятка. Полагаю, он просто не пожелал сообщить мне дурные новости. Я только надеюсь, что они не касаются Марми.

– Я буду молиться об этом, – присоединилась к нему Дебора. – Но, Тони, кто бы это мог быть? И стоит ли, в таком случае, везти меня туда?

– Что касается первого вопроса, то я не имею ни малейшего представления, кто это. А на твой второй вопрос отвечу, что лишь мое желание имеет значение, а я хочу, чтобы ты приехала сюда. – Насколько она могла судить по выражению его лица, более разговаривать на эту тему он не собирался.

Через несколько минут экипаж свернул на длинную подъездную аллею.

– Все, мы почти приехали. Вот это и есть Алдер-Хаус. Дебора выглянула из окошка. Повсюду была пышная зелень, так что она даже не сразу заметила дом. Высокие, стройные липы выстроились по обеим сторонам аллеи. За ними тянулись обширные пастбища, на которых паслись стада овец.

Они проехали поворот и увидели дом.

Невысокий каменный забор, вдоль которого пышно цвели розы на клумбах, отгораживал поля от садов и внутреннего двора. В глубине виднелась круглая подъездная площадка и выложенный из камня дом, стены которого в лучах заходящего солнца отливали золотом.

Тони горделиво повернулся к ней, снедавшее его беспокойство явно растаяло без следа.

– Ну, что ты скажешь?

– Похоже, мне еще не доводилось видеть более впечатляющего зрелища, – ответила Дебора.

Она говорила правду. Алдер-Хаус представлял собой старинный особняк, построенный в стиле Тюдоров. Невысокий, он как будто обнимал окружающий пейзаж. Поросшую мхом крышу, выложенную из каменных плит, усеивали дымовые трубы. Их было так много, что Дебора сбилась со счета. Входная дверь из мореного дуба была украшена резными каменными изразцами. Высокие стрельчатые окна напоминали бойницы или же окна собора в миниатюре.

Не дожидаясь, пока экипаж остановится, Тони выпрыгнул наружу. Он выглядел моложе и счастливее, чем раньше, – Дебора еще никогда не видела его в таком радостном настроении. Он кивнул кучеру:

– Как хорошо вернуться домой!

– Так оно и есть, милорд, – откликнулся тот. Передняя дверь распахнулась, и оттуда, торопясь приветствовать хозяина, высыпали слуги.

Протянув Деборе руку, Тони галантно и величественно произнес:

– Добро пожаловать в Алдер-Хаус. Пойдем, я хочу…

Он умолк на полуслове. Взгляд его устремился к женщине, которая вышла из дома. Неопределенного возраста, она поражала благородной красотой. Серебристые волосы волной падали ей на плечи. Глаза у нее были настолько синими, что казались почти черными. Как у Тони.

За ней на ступеньках показался джентльмен, почти такой же высокий, как и Тони. Его густые волосы отливали блеском полированного олова. Он был изысканно и дорого одет: начищенные сапоги сверкали, а сюртук был сшит из тончайшей шерсти. В его осанке и манерах безошибочно угадывалась военная выправка.

Одной руки у него не было.

Дебора моментально узнала таинственных незнакомцев, почтивших Алдер-Хаус нежданным визитом, сэр Ричард Адамсон и его жена, мать Тони. Обеспокоенная, она обернулась к возлюбленному, чтобы взглянуть на его реакцию. Он стоял неподвижно, кровь отхлынула у него от лица.

Его мать что-то негромко сказала супругу и вышла вперед. Походка у нее была настолько легкой, что, казалось, она парит над землей. Улыбка, впрочем, получилась робкой и неуверенной.

– Ты удивлен?

– Ничуть, – ответил Тони ровным, невыразительным голосом. – А теперь собирайте вещи и немедленно убирайтесь отсюда. Оба.

Резкие слова Тони услышали все находящиеся во дворе.

Слуги замерли, не зная, что делать и куда бежать. Генерал Адамсон расправил плечи и сделал шаг вперед. В его прищуренных глазах мелькнула молния, но мать Тони взмахом руки заставила его отступить. Пожилой джентльмен походил на тигра в клетке – сильный, быстрый, смертельно опасный. И ему явно не нравилось пребывать на вторых ролях.

Но сейчас он Дебору не интересовал. Как и всех остальных, от дворецкого до лакея на запятках кареты, ее внимание было обращено на драму, разворачивающуюся между матерью и сыном.

Несмотря на грубую реплику Тони, она, решительно сжав губы, подошла и остановилась прямо перед ним.

– Я не уеду до тех пор, пока мы не поговорим, – заявила она.

– Нам нечего сказать друг другу, – последовал ответ. – А теперь прошу извинить меня, я должен позаботиться о своей гостье.

С этими словами он повернулся, чтобы помочь Деборе выйти из кареты. А той хотелось забиться в самый дальний уголок – она вовсе не желала становиться действующим лицом неприятной сцены.

– Прошу тебя… сын, – взмолилась мать. Она говорила так тихо, что если бы Дебора не услышала последнего слова, то могла бы подумать, что оно ей почудилось.