Текст книги "Как меняться. Наука, которая поможет преодолеть внутренние препятствия на пути перемен"

Глава 1. С чего начать

Когда в 2012 году я впервые попала в огромную штаб-квартиру корпорации Google, я почувствовала себя там как ребенок на шоколадной фабрике Вилли Вонки[40]40
  Google Inc. Form 10-K for the fiscal year ended December 31, 2011 (filed January 26, 2012), 25, accessed March 31, 2020, www.sec.gov/Archives/edgar/data/1288776/000119312512025336/d260164d10k.htm#toc260164_8.


[Закрыть]. Комплекс компании находится в городе Маунтин-Вью в штате Калифорния и может похвалиться всем самым современным, да еще и кое-какими излишествами в придачу. Петляя между офисных зданий, я увидела корты для пляжного волейбола, причудливые скульптуры, сувенирный магазинчик, набитый фирменными безделушками, и бесплатные рестораны мирового класса. Это было потрясающе.

Google тогда пригласил меня и группу других ученых в свою штаб-квартиру на семинар для старших HR-директоров компании, но я не могла не думать о том, что может быть на самом деле от нас нужно этой компании – одной из самых инновационных и успешных в мире. По улыбающимся сотрудникам, проносящимся мимо на ярких велосипедах в цвет логотипа компании, было совершенно непохоже, чтобы у них были какие-либо проблемы. За год, предшествовавший нашему визиту, доход Google составил 38 млрд долларов.

Но проблемы есть у всех – даже у Google.

Компания собрала семинар, чтобы найти новые способы помочь своим сотрудникам в принятии наилучших решений как на работе, так и дома, с упором на повышение их продуктивности[41]41
  Shai Bernstein, Timothy McQuade and Richard Townsend. “Do Household Wealth Shocks Affect Productivity? Evidence from Innovative Workers During the Great Recession,” National Bureau of Economic Research, working paper w24011 (November 2017), DOI:10.3386/w24011.


[Закрыть], а также улучшение здоровья и финансовой безопасности (и то и другое напрямую связывалось с повышением производительности труда)[42]42
  Timothy Gubler, Ian Larkin and Lamar Pierce. “Doing Well by Making Well: The Impact of Corporate Wellness Programs on Employee Productivity,” Management Science 64, no. 11 (November 2018): 4967–4987, DOI:10.1287/mnsc.2017.2883.


[Закрыть]. В ходе семинара Прасад Сетти, выпускник Уортона и вице-президент Google[43]43
  Prasad Setty, conversation with the author at Google PiLab Research Summit, Mountain View, California, May 11, 2012.


[Закрыть], уже несколько лет занимавшийся вопросами управления персоналом[44]44
  Rebecca J. Mitchell and Paul Bates. “Measuring Health-Related Productivity Loss,” Population Health Management 14, no. 2 (April 2011): 93–98, DOI:10.1089/pop.2010.0014.


[Закрыть], задал мне безобидный на первый взгляд вопрос, с которого начался мой путь к одному из самых значительных моих открытий.

Google, сказал он, предлагает своим сотрудникам широкий спектр проектов и программ, призванных улучшить их жизнь и работу и решить такие проблемы, как недостаточность пенсионных сбережений, излишнее увлечение социальными сетями, слабая физическая активность, нездоровое питание и курение. Но, как ни странно, эти программы не пользовались популярностью. Прасад никак не мог этого понять и испытывал сильнейшее разочарование от того, что многие программы, созданные его командой (и щедро оплаченные компанией Google), почти не пользовались спросом[45]45
  Prasad Setty, conversation.


[Закрыть]. Почему среди сотрудников не было ажиотажа по поводу бесплатных обучающих курсов? Почему все они не спешили подписаться на пенсионный план компании и программы личностного роста?

Прасад рассматривал несколько возможных объяснений, и все они были достаточно правдоподобны. Возможно, программы плохо рекламируются. Или сотрудники просто слишком заняты, чтобы ими воспользоваться. Но еще его беспокоил выбор подходящего момента. Он спросил меня, не знаю ли я, когда именно компании следует предлагать сотрудникам все эти ресурсы? Существует ли какой-то идеальный момент в календаре или в карьере конкретного человека, когда его нужно подтолкнуть к изменениям в поведении?

Я задумалась. Было ясно, что Прасад задал важный вопрос, и тем не менее, насколько мне было известно, ученые в массе своей упускали его из виду. Но если мы надеялись эффективно продвигать изменения в поведении, то нам, безусловно, необходимо было понять, когда эти изменения следует начинать.

У меня не было для Прасада однозначного ответа, но была догадка. Я сказала ему, что, прежде чем предложить ему ответ, основанный на достоверных данных, мне потребуется посмотреть научную литературу и собрать кое-какие свои данные. У меня зачесались руки, захотелось как можно скорее вернуться в Филадельфию к своей команде исследователей.

О СИЛЕ ЧИСТОГО ЛИСТА

Нельзя сказать, чтобы Прасад был первым руководителем, которого приводила в замешательство упрямая живучесть нездорового или непродуктивного поведения. Я провела бесчисленные часы в беседах с расстроенными чиновниками системы здравоохранения о том, как сократить курение, подстегнуть физическую активность, улучшить рацион и сделать вакцинацию более популярной, – и это только начало. Мне часто приходится выслушивать одну и ту же гневную мольбу: если невозможно убедить людей изменить свое поведение, рассказав им, что перемены просты, дешевы и полезны для них, то какой волшебный ингредиент позволит добиться желаемого результата?

В этой книге я предложу много ответов на этот вопрос (и самый важный – «Все зависит от…»), но для проблемы Прасада особенно значим один из них. Он начинается с замечательной истории медицинского успеха.

Синдром внезапной детской смерти (СВДС) – это ужасное явление, полностью соответствующее своему жуткому названию. Каждый год десятки тысяч младенцев по всему миру внезапно и необъяснимо умирают во сне[46]46
  GBD 2013 Mortality and Causes of Death Collaborators. “Global, Regional and National Age – Sex Specific All-Cause and Cause Specific Mortality for 240 Causes of Death, 1990–2013: A Systematic Analysis for the Global Burden of Disease Study 2013,” The Lancet 385, no. 9963 (January 2015): 117–171, DOI:10.1016/s0140-6736(14)61682-2.


[Закрыть]. Уже много лет СВДС является ведущей причиной смертности малышей в возрасте от месяца до года в США[47]47
  “Infant Mortality,” Centers for Disease Control and Prevention, last reviewed March 27, 2019, accessed July 9, 2020, www.cdc.gov/reproductivehealth/maternalinfanthealth/infantmortality.htm.


[Закрыть]. Помню, как я просто окаменела, когда педиатр объясняла факторы риска во время осмотра моего новорожденного сына.

Несколько десятилетий медицинские круги не могли решить, что делать с СВДС[48]48
  Marian Willinger, Howard J. Hoffman and Robert B. Hartford. “Infant Sleep Position and Risk for Sudden Infant Death Syndrome: Report of Meeting Held January 13 and 14, 1994, National Institutes of Health, Bethesda, MD,” Pediatrics 93, no. 5 (1994): 814–819.


[Закрыть]. Но затем, в начале 1990-х, исследователи совершили прорывное открытие. Они обнаружили, что младенцы, которых укладывают спать на спинку, умирают от СВДС вдвое реже, чем младенцы, которых кладут на животик. Вдвое!

Это открытие заслуживало награды – и требовало немедленных действий. Оно давало возможность спасти сотни тысяч жизней, поэтому система здравоохранения мгновенно распространила эту информацию. Правительство США запустило масштабную кампанию Back to Sleep, целью которой было рассказать молодым родителям о важности укладывания малышей спать на спинке[49]49
  Felicia L. Trachtenberg, Elisabeth A. Haas, Hannah C. Kinney, Christina Stanley and Henry F. Krous. “Risk Factor Changes for Sudden Infant Death Syndrome after Initiation of Back-to-Sleep Campaign,” Pediatrics 129, no. 4 (March 2012): 630–638, DOI:10.1542/peds.2011–1419.


[Закрыть]. Национальный институт здравоохранения наводнил эфир рекламными роликами и завалил больницы и приемные врачей брошюрами на эту тему.

Разумеется, это не давало никакой гарантии успеха. Многие подобные кампании терпят неудачу, чем и объясняются мои частые телефонные разговоры с разочарованными чиновниками здравоохранения. Вспомните хотя бы недавнюю масштабную попытку борьбы с ожирением при помощи обязательных этикеток с количеством калорий в каждом блюде в сетевых ресторанах. Оказалось, что информирование людей о том, сколько конкретно калорий содержится в каком-нибудь «Биг Маке» или фраппучино, снижает потребление калорий на… по сути, никак не снижает[50]50
  Bryan Bollinger, Phillip Leslie and Alan Sorensen. “Calorie Posting in Chain Restaurants,” American Economic Journal: Economic Policy 3, no. 1 (February 2011): 91–128, DOI:10.1257/pol.3.1.91.


[Закрыть]. Или вспомните усилия, которые прикладывают органы здравоохранения США с 2010 года[51]51
  Centers for Disease Control and Prevention. “CDC’s Advisory Committee on Immunization Practices (ACIP) Recommends Universal Annual Influenza Vaccination,” accessed May 17, 2019, www.cdc.gov/media/pressrel/2010/r100224.htm.


[Закрыть] чтобы побудить американцев ежегодно делать прививку от гриппа[52]52
  Centers for Disease Control and Prevention. “Flu Vaccination Coverage, United States, 2016–2017 Influenza Season,” accessed May 17, 2019, www.cdc.gov/flu/fluvaxview/coverage-1617estimates.htm.


[Закрыть]. Результат в лучшем случае скромный: теперь эту прививку делают 43 % населения страны, а до начала кампании – 39 %[53]53
  Katherine M. Harris, Jürgen Maurer, Lori Uscherines, Arthur L. Kellermann and Nicole Lurie. “Seasonal Flu Vaccination: Why Don’t More Americans Get It?” RAND Corporation, 2011, accessed May 17, 2019, www.rand.org/pubs/research_briefs/RB9572.html.


[Закрыть]. Прогресс есть, но совсем небольшой. Так что были все основания ожидать, что и с кампанией Back to Sleep все будет по-старому и она сможет лишь незначительно сдвинуть с места эту громадную проблему.

К счастью, эта кампания сотворила настоящее чудо. С 1993 по 2010 год в США процент младенцев, которых укладывают спать на спинку, подскочил больше чем вчетверо, с 17 до 73 %, и число смертей от СВДС резко упало[54]54
  American Academy of Pediatrics. “Reducing Sudden Infant Death with ‘Back to Sleep,’” accessed May 17, 2019, www.aap.org/en-us/advocacy-and-policy/aap-health-initiatives/7-great-achievements/Pages/Reducing-sudden-infant-death-with-back-to-.aspx.


[Закрыть]. И эта информация не вышла из моды. В 2016 году в Филадельфии, когда я родила, мой доктор вручил мне буклет программы Back to Sleep, хотя с начала кампании прошло уже несколько десятилетий.

Но если программа Back to Sleep привела к несомненному большому успеху, почему же так много похожих кампаний терпят неудачу? Вопрос Прасада о выборе правильного момента побудил меня сформулировать одну гипотезу на этот счет.

Момент, когда вы становитесь родителем, безусловно, является одной из наиболее ярких поворотных точек в жизни. Всего за день до появления малыша у вас еще нет на руках беспомощного младенца, которого нужно кормить, одевать, защищать и успокаивать. Затем – бац! – и все меняется. Все в родительстве для вас ново и непохоже на то, что было раньше, поэтому у вас нет ни старых привычек, которые нужно ломать, ни привычного порядка действий, который нужно разрушать. Вы поистине начинаете всё заново, к лучшему это или к худшему. Послание программы Back to Sleep приходит к вам на этой критической развилке, когда вы еще не приобрели новых привычек и очень хотите попытаться сделать все правильно. Моя догадка состояла в том, что именно этот момент лучше всего подходит для изменения паттернов человеческого поведения. Неважно, что делали в свое время ваши родители или их родители до них. Если доктор говорит вам, что жизненно важно укладывать вашего малыша спать на спинку, вы с готовностью соглашаетесь, и вам не приходится сражаться с собственными дурными привычками.

Сравните все это с публичной кампанией, цель которой повлиять на пищевые привычки, привычку к курению или готовность к вакцинации у взрослых. Такого рода инициативы обрушиваются на нас среди жизненной суеты, полной укоренившихся привычек, что сильно ограничивает нашу открытость к изменениям. Хотя предлагаемая информация может решить вопрос жизни или смерти, нет ничего удивительного в том, что мы часто не обращаем на нее внимания.

После поездки в штаб-квартиру Google у меня сложилось мнение, что этот момент невероятно важен, хотя и недооценен: если вы хотите изменить собственное поведение или поведение другого человека, у вас будет громадное преимущество, если вы сможете начать с чистого листа и против вас не будут работать ваши старые привычки.

Здесь есть всего одна проблема: настоящие чистые листы встречаются невероятно редко. Едва ли не все паттерны поведения, которые мы хотим изменить, представляют собой повседневные, обычные, въевшиеся в плоть и кровь и давно устоявшиеся шаблоны.

К счастью, перемены в отсутствие чистого листа вовсе не безнадежны – просто добиться их трудно. Догадка, озарившая меня в Google, заключалась в том, что, возможно, существует способ воспользоваться ощущением чистого листа даже в такие моменты, когда о настоящем новом старте речи не идет.

ЭФФЕКТ НОВОГО СТАРТА

Вернувшись в 2012 году из поездки в Google, я назначила встречу своей аспирантке Хэнчэнь Дай (сейчас она профессор в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе) и приглашенному научному сотруднику из Гарварда Джейсону Риису. Мне не терпелось рассказать им о вопросе Прасада и своей интуитивной догадке о том, что люди, возможно, более открыты изменениям, когда чувствуют перед собой новое начало.

Я изложила коллегам свои соображения, и Хэнчэнь и Джейсон сразу загорелись. Они, как и я, мгновенно поняли, что критически важным для изменений может оказаться выбор момента. Мы понимали, что люди, когда хотят что-то изменить, инстинктивно тяготеют к временным точкам, которые дают им ощущение нового старта. Вспомните хотя бы новогодние обещания самим себе. Однако экономическая теория постулирует, что наши предпочтения остаются стабильными, если только мы не сталкиваемся лицом к лицу с меняющимися обстоятельствами – например, с новыми ограничениями, новой информацией или ценовым шоком, которые вынуждают нас менять свои представления о мире или бюджете. Мы с Хэнчэнь и Джейсоном подозревали, что это утверждение неверно и что существуют систематические и предсказуемые моменты, когда наши обстоятельства на самом деле не меняются, но мы все же чувствуем толчок к изменению себя. Придя в возбуждение, мы начали вспоминать истории о моментах, когда новое начало побудило нас вести себя иначе, чем прежде. Мы горячо обсуждали, что общего можно найти во всех этих примерах, и пытались сообразить, почему наша мотивация тогда изменилась.

Почти все изменения, которые мы начинали в ситуации нового старта, были совсем небольшими: кто-то хотел перестать обкусывать ногти, кому-то нужно было вернуться за руль после пережитого на дороге потрясения, кто-то после романтических неудач хотел попробовать новую стратегию в отношениях. Но мне приходилось слышать истории и о более значительных изменениях. Возьмите, к примеру, Скотта Харрисона, автора бестселлера «Жажда». Если верить известной истории, Скотт воспользовался новогодней решимостью, чтобы оставить профессию клубного промоутера, которому приходилось постоянно посещать вечеринки, и сменить ее на жизнь в трезвости и работу в некоммерческих организациях[55]55
  Scott Harrison. Thirst (New York: Crown Publishing, 2018), 49–53.


[Закрыть]. Судя по всему, новый старт способен сподвигнуть человека на значительные перемены[56]56
  Michael S. Shum. “The Role of Temporal Landmarks in Autobiographical Memory Processes,” Psychological Bulletin 124, no. 3 (November 1998): 423–442, DOI:10.1037/0033–2909.124.3.423.


[Закрыть].

Во время наших командных посиделок мы с Хэнчэнь и Джейсоном с готовностью признали мощь Нового года, но у нас закралось подозрение, что это всего лишь хорошо известный пример более широкого явления – один из множества моментов, когда люди чувствуют себя особенно готовыми к переменам, поскольку ощущают себя на пороге нового старта. Задача в том, чтобы распознать другие моменты, дающие аналогичную реакцию, и понять, как и почему они могут вывести нас из тупика и мотивировать на перемены.

Для начала Хэнчэнь начала копаться в уже существующих исследованиях на тему того, как люди относятся к особым датам, таким как Новый год, и сделала весьма интересное открытие. Поиск привел ее к литературе по психологии отношения людей к ходу времени. Она узнала, что человек не склонен воспринимать время как единый континуум. Мы, скорее, думаем о своей жизни «в эпизодах», соединяя значимые события, или главы жизни, плавными сюжетными линиями. Одна глава может начинаться с того дня, когда вы поселились в университетском общежитии («годы учебы в колледже»), другая – с первой работы («эпоха консультирования»), еще одна – с сорокового дня рождения, а еще одна – с начала нового года или тысячелетия[57]57
  Christopher J. Bryan, Gregory M. Walton, Todd Rogers and Carol S. Dweck. “Motivating Voter Turnout by Invoking the Self,” PNAS 108, no. 31 (August 2011): 12653–56, DOI:10.1073/pnas.1103343108.


[Закрыть].

Это исследование помогло нам разработать идею о том, что начало новой жизненной главы, какой бы маленькой она ни была, может давать человеку то самое ощущение чистого листа. Новые главы – это моменты, когда меняются этикетки, при помощи которых мы описываем себя, кто мы есть и чем живем, вынуждая и нас меняться вместе с ними. Мы переходим из состояния «студент» в состояние «работающий профессионал»; из состояния «квартиросъемщик» в состояние «домовладелец»; из «холостого» или «незамужней» становимся «женатыми»; из просто «взрослых» превращаемся в «родителей»; из «ньюйоркцев» – в «калифорнийцев»; из «обитателей девяностых» – в «американцев XXI века», и переход этот совершается в мгновение ока. А этикетки важны для нашего поведения. Когда на нас вешают ярлык «избиратели» (а не называют людьми, которые голосуют), «морковкоеды» (вместо людей, которые любят морковь и часто едят ее) или «читатели Шекспира» (вместо людей, которые много читают Шекспира), эти ярлыки влияют не только на то, как мы себя описываем; они влияют на то, как мы действуем[58]58
  Susan A. Gelman and Gail D. Hey-man. “Carrotaters and Creature-Believers: The Effects of Lexicalization on Children’s Inferences about Social Categories,” Psychological Science 10, no. 6 (1999): 489–493, DOI:10.1111/1467–9280.00194.


[Закрыть],[59]59
  Gregory M. Walton and Mahzarin R. Banaji. “Being What You Say: The Effect of Essentialist Linguistic Labels on Preferences,” Social Cognition 22, no. 2 (2004): 193–213, DOI:10.1521/soco.22.2.193.35463.


[Закрыть].

Если вам случалось когда-нибудь давать себе новогодние обещания, с уверенностью предрекая, что «новый вы» в «новом году» сможете изменить себя, вы, возможно, имеете представление о могуществе ярлыков. Моя, пожалуй, любимая история о силе Нового года принадлежит Рэю Захабу, который был гостем одного из моих подкастов о принятии решений. Рэй воспользовался приходом нового тысячелетия, чтобы резко изменить свою жизнь: в этот момент завершилась глава его жизни, связанная с 1990-ми годами, и началась новая глава.

До этого Рэй много курил и пил, к тому же иногда готов был питаться почти исключительно в «Макдональдсе». Но, дожив до тридцати с небольшим лет, он отчаянно захотел изменить себя. Он устал чувствовать себя разбитым и в плохой форме.

Он думал, как бы ему стать похожим на брата – успешного бегуна на длинные дистанции, но он понимал, что бег на длинные дистанции не для курильщика. Первым делом, очевидно, следовало бросить курить. Но он попросту не мог это сделать. Он пытался много раз, но пристрастие не отпускало. Нужно было нечто большее, чтобы помочь ему преодолеть этот барьер.

И тогда Рэя осенило. Он воспользуется концом столетия и навсегда бросит курить в канун 2000 года[60]60
  Katy Milkman. “A Clean Slate,” Choiceology, January 7, 2019, accessed December 20, 2019, www.schwab.com/resource-center/insights/content/choiceology-season-2-episode-5.


[Закрыть]. «Я использовал эту дату, потому что в сознании каждого она, казалось, несла в себе такую громадную завершенность, – объяснил Рэй. – Я имею в виду, это же был конец века, ведь так? Настоящая кнопка перезагрузки для человечества».

Незадолго до полуночи 31 декабря 1999 года Рэй выкурил свою последнюю сигарету. «Если я не смогу сделать это теперь, то не смогу никогда», – сказал он себе.

На следующее утро Рэй проснулся с сильным желанием покурить. «Но было уже 1 января 2000 года, – вспоминал он, и с началом нового тысячелетия он пересек важный порог – он уже не был тем самым Рэем, который никак не мог избавиться от своей никотиновой зависимости. – Что-то во мне, какая-то маленькая искра, сказало: “Я смогу это сделать”»[61]61
  John C. Norcross, Marci S. Mrykalo and Matthew D. Blagys. “‘Auld lang Syne’: Success Predictors, Change Processes and Self-eported Outcomes of New Year’s Resolvers and Nonresolvers,” Journal of Clinical Psychology 58, no. 4 (April 2002): 397–405, DOI:10.1002/jclp.1151.


[Закрыть].

И Рэй действительно сделал это – он навсегда бросил курить.

В 2003 году он выиграл 100-мильную гонку Yukon Arctic Ultra, одну из самых экстремальных гонок на выносливость. Он всегда готов рассказать, что его победа началась в первый день 2000 года. Именно этот момент сделал возможным все остальное.

Рэй – впечатляющий пример человека, который вдохновился началом нового года, чтобы изменить свою жизнь. Но каждый год 1 января около 40 % американцев принимают твердое решение изменить свою жизнь к лучшему: прийти в форму, начать откладывать деньги на старость, бросить пить или выучить иностранный язык.

С переходом к новому году мы почти физически ощущаем, будто все прошлые попытки держаться подальше от социальных сетей, отлично учиться в школе, лучше относиться к коллегам и правильно питаться могут быть отброшены – как неудачи другого человека[62]62
  Hengchen Dai, Katherine L. Milkman and Jason Riis. “The Fresh Start Effect: Temporal Landmarks Motivate Aspirational Behavior,” Management Science 60, no. 10 (June 2014): 1–20, DOI:10.1287/mnsc.2014.1901.


[Закрыть]. В прошлом году вы не справлялись с работой или никак не могли бросить курить, но «это же был прежний я, – думаете вы, – а теперь я другой, новый».

Мы с Хэнчэнь и Джейсоном подозревали, что, если бы люди на самом деле чувствовали, что обновились и улучшились, этого в некоторых случаях могло быть достаточно, чтобы помочь им преодолеть какое-то реальное препятствие на пути к переменам[63]63
  Hengchen Dai, Katherine L. Milkman and Jason Riis. “Put Your Imperfections behind You: Temporal Landmarks Spur Goal Initiation When They Signal New Beginnings,” Psychological Science 26, no. 12 (November 2015): 1927–1936, DOI:10.1177/0956797615605818.


[Закрыть]. Но нам необходимо было проверить свою идею.

Для начала мы собрали информацию о том, когда люди естественным образом стремятся к переменам[64]64
  Wendy Liu. “Focusing on Desirability: The Effect of Decision Interruption and Suspension on Preferences,” Journal of Consumer Research 35, no. 4 (December 2008): 640–652, DOI:10.1086/592126.


[Закрыть]. Мы просматривали один массив данных за другим и везде обнаруживали одни и те же закономерности. Студенты с большей вероятностью появлялись в фитнес-центре университета не только в январе, но и в начале недели, после каникул, в начале нового семестра и после своего дня рождения. (Если только это был не 21-й день рождения – догадайтесь почему.) Аналогично в январе, по понедельникам и после каникул мы зафиксировали всплеск постановки целей в онлайне (по данным stickK, популярного онлайн-сервиса для постановки целей) и поисковых запросов Google со словом «диета». Мы также обнаружили, что дни рождения людей были связаны с большим количеством записей целей на stickK.

В результате нашего анализа родилась замечательно цельная картина того, что мы с Хэнчэнь и Джейсоном начали называть «эффектом нового старта».

Мы опросили группу американцев о том, что они чувствуют в дни, так или иначе связанные с новым стартом, такие как Новый год или собственный день рождения. В ответ мы вновь и вновь слышали, что новое начало предлагает человеку возможность своего рода психологического «обновления». В такие моменты люди дистанцируются от прошлых неудач, они чувствуют себя другими людьми, у которых есть основания смотреть в будущее с оптимизмом.

Мы чаще стараемся изменить себя в те дни, которые ощущаются как новое начало, потому что такие моменты помогают нам преодолеть весьма распространенное препятствие к старту перемен: ощущение того, что прежде мы уже терпели в этом неудачи, поэтому у нас снова ничего не получится.

Именно этим объясняется, почему каждый понедельник я уверена, что предстоящая неделя будет более продуктивной, чем предыдущая, и почему многие мои друзья принимают решения изменить себя не только в Новый год, но и в свой день рождения тоже. Новое начало может также побудить нас сделать паузу, рассмотреть и обдумать более масштабную картину, а значит, с большей вероятностью задуматься о том, чтобы попытаться изменить себя.

Теперь, когда у нас с Хэнчэнь и Джейсоном были на руках эти данные и глубокое понимание того, почему новое начало так важно, мы не могли не задуматься о том, существуют ли в принципе другие моменты, заряженные потенциалом жизненных перемен.

ЗА ПРЕДЕЛАМИ КАЛЕНДАРЯ

В начале 1970-х Боб Пасс, судебный адвокат Федеральной комиссии по энергетике правительства США, гуляя по Национальному зоопарку с девушкой, остановился у большого вольера с человекообразными обезьянами. Поглядев на горилл в клетке, он повернулся к девушке и посетовал: «Я точно знаю, что они сейчас чувствуют»[65]65
  Bob Pass, telephone conversation with the author, January 31, 2020.


[Закрыть].

Вскоре после этого Боб временно оставил свою юридическую карьеру, чтобы освежить голову, путешествовать и давать уроки тенниса в местном сельском клубе. Оказалось, что, работая юристом, он никогда не был так счастлив. И все же Боб понимал, что новая жизнь долго продолжаться не может – он собирался жениться, завести детей и считал, что содержать семью без постоянной работы, подобной той, что была в его прошлом, он не сможет.

Довольно скоро Боб снова надел костюм и отправился на собеседование в местную юридическую фирму, где открылась вакансия. Все шло как по маслу, пока внезапно он не почувствовал себя так плохо, что его пришлось отвезти домой. Через два дня он оказался в больнице со стафилококковой инфекцией сердечного клапана без всякой уверенности в том, что когда-нибудь поправится.

В конце концов этому печальному опыту суждено было стать поворотным. Лежа в постели и размышляя о жизни и смерти, Боб глубоко обдумал свое прошлое и настоящее, включая и только что полученное предложение о работе. Вывод был абсолютно ясным: он ненавидел быть юристом. Соприкосновение со смертью оказало ему услугу – дало шанс определить для себя новый путь. Говоря его же словами: «Это заставило меня посмотреть в лицо собственной жизни».

Боб понял, что ему очень нравится учить других теннису. Он отказался от предложенного ему постоянного места адвоката и в 1973 году основал теннисную академию с горсткой учеников. Несколько десятилетий спустя, когда я училась в его процветающей академии, он поделился со мной своей историей и сказал, что это было лучшее решение, принятое им в жизни[66]66
  Если вы заметили, как много места в моих рассказах занимает тема тенниса, не переживайте: теннис не будет доминировать на этих страницах. Но я должна признать, что участие в серьезных спортивных соревнованиях в молодости преподало мне множество уроков и снабдило огромным объемом информации для размышлений и исследований в области изменений в поведении.


[Закрыть].

Я начала день и ночь размышлять о новых стартах и быстро поняла, что страх, испытанный Бобом по поводу своего здоровья, завершил одну главу его жизни и дал ему смелость начать новую. Но календарь не имел к этому никакого отношения, своим новым стартом Боб был обязан важному жизненному событию.

Для моего бывшего тренера по теннису импульсом к новому началу стала болезнь. Но исследования показывают, что таким событием для человека с тем же успехом могут стать переезд на другой конец страны, продвижение по карьерной лестнице или, возможно, даже нечто совершенно обыденное вроде сбоя в движении транспорта, на котором он обычно ездит на работу.

В статье, опубликованной в 1994 году, два психолога опросили более сотни человек, пытавшихся добиться каких-то осмысленных изменений в жизни: поменять работу, разорвать личные отношения или сесть на диету[67]67
  Todd F. Heatherton and Patricia A. Nichols. “Personal Accounts of Successful Versus Failed Attempts at Life Change,” Personality and Social Psychology Bulletin 20, no. 6 (December 1994): 664–675, DOI:10.1177/0146167294206005.


[Закрыть]. Выяснилось, что 36 % успешных попыток такого рода пришлось на момент переезда на другое место жительства, из неудачных же попыток с этим моментом было связано лишь 13 %. Такая статистика позволяет предположить, что, когда человек пытается изменить себя, разрыв в его жизни, вызванный неким физическим перемещением, может стать не менее мощным фактором, чем свежий старт, связанный с новой календарной вехой.

Однако, в отличие от календарных дат, такой новый старт не противоречит предсказаниям экономической теории, поскольку на самом деле меняет наши жизненные обстоятельства – а не только взгляд на них. При этом он может помочь нам открыть новые пути к переменам, которых мы прежде не замечали. Возьмем хотя бы забастовку работников лондонской подземки в феврале 2014 года, из-за которой закрылись несколько станций и сотням тысяч пассажиров пришлось экспериментировать с маршрутами[68]68
  Shaun Larcom, Ferdinand Rauch and Tim Willems. “The Benefits of Forced Experimentation: Striking Evidence from the London Underground Network,” Quarterly Journal of Economics 132, no. 4 (November 2017): 2019–2055, DOI:10.1093/qje/qjx020.


[Закрыть]. Этот сбой познакомил некоторых пассажиров с новыми, более эффективными маршрутами и транспортными схемами и привел к положительным долговременным изменениям транспортных привычек у примерно 5 % завсегдатаев метро. Физические сбои, такие как переезд или забастовка транспортников, способны разрушить прежние шаблоны поведения и помочь нам разглядеть лучший подход. Но при этом они сопровождаются теми же преимуществами, которые дает и чисто психологический новый старт: открывают новую главу в наших автобиографических воспоминаниях, в результате чего перемены начинают казаться более доступными и привлекательными.

Следует, однако, отметить, что не все сбои равны. Возьмем хотя бы исследование студентов, переводившихся в Техасский университет A&M[69]69
  Wendy Wood, Leona Tam and Melissa Guerrero-Witt. “Changing Circumstances, Disrupting Habits,” Journal of Personality and Social Psychology 88, no. 6 (June 2005): 918–933, DOI: 10.1037/0022-514.88.6.918.


[Закрыть]. Часть этих студентов приехали из других городов, а часть пришли из местного двухгодичного колледжа. Целью исследования было сравнить тех студентов, обстоятельства которых практически не изменились, с теми, для кого обстановка поменялась достаточно сильно. Одни студенты сохранили большую часть привычек и продолжили общение с теми же друзьями в тех же местах, что и раньше, тогда как другие переживали куда более серьезные разрывы в обстоятельствах своей жизни.

Авторы исследования разбирались, влияет ли характер перемен, переживаемых студентом, на его повседневные привычки: просмотр телевизора, чтение газет и занятия спортом. И как выяснилось, масштаб перемен во внешних обстоятельствах имеет немалое значение. Студенты (в основном из местного колледжа), жизнь которых изменилась незначительно, по большей части сохранили прежние привычки и пристрастия, тогда как их однокурсники, перебравшиеся в другой город, с большей вероятностью меняли свое поведение. Аналогично и мы с Хэнчэнь и Джейсоном в своем исследовании видели, что некоторые календарные даты дают заметно более сильный эффект, чем остальные[70]70
  Dai et al. “The Fresh Start Effect,” 1–0.


[Закрыть]. Так, Новый год, как правило, оказывает куда более мощное влияние на поведение, чем, скажем, обычный понедельник. Чем крупнее веха, тем больше шансов, что она поможет нам сделать шаг назад, перегруппировать силы и оторваться от прошлого.

Чем больше я думала об этом исследовании, тем яснее понимала, что потенциальные возможности нового старта используются недостаточно. Когда мы надеемся изменить себя, мы получаем возможность попытаться изменить свои обстоятельства и тем самым облегчить себе отмену старых привычек и отказ от прежнего образа мыслей. Для этого нам, возможно, потребуется всего лишь найти новую кофейню для работы или новый фитнес-клуб. Кроме того, мы должны искать возможности извлекать выгоду из других перемен в жизни, чтобы переоценить то, что для нас важнее всего. Любое событие, будь то болезнь, повышение на службе или переезд в другой город, может стать для нас разрывом в жизненных обстоятельствах, который необходим нам, чтобы радикально изменить жизнь.

ОБРАТНАЯ СТОРОНА НОВОГО СТАРТА

Через два года после моей поездки в штаб-квартиру Google моя аспирантка Хэнчэнь пришла ко мне с идеей для диссертации. Она хотела исследовать Главную лигу бейсбола Северной Америки (MLB), что меня удивило, поскольку я никогда не замечала за ней особого интереса к спорту.

Однако ее новое увлечение MLB стало понятным, когда она объяснила мне занятную особенность правил, регулирующих обмен игроками между Национальной и Американской лигами. Известно ли мне, спросила Хэнчэнь, что, когда игрока передают в другую лигу в середине сезона, его статистика в этом сезоне обнуляется и рассчитывается заново, как если бы его сезон только начинался? Но если переход осуществляется в пределах одной лиги, подсчет статистики продолжается, как если бы ничего не произошло.

Внезапно я поняла. Хэнчэнь так заинтересовалась бейсболом потому, что «сброс статистики», связанный с переходом в другую лигу, представляет собой для игрока своего рода новый старт – в буквальном смысле чистый лист для статистики. Мы довольно давно уже изучали возможности нового старта, но подобные «обнуления» еще не рассматривали.

А между тем мы сталкиваемся с ними постоянно. Каждый день, когда я просыпаюсь утром, мой фитнес-браслет сообщает мне, что я сделала ноль шагов: все набранное за предыдущий день уже стало историей, и нужно начинать сначала. Аналогично каждый семестр, когда студенты в первый раз входят в мою аудиторию, они понимают, что вся работа, проведенная ими на прежних курсах, никак не повлияет на оценку, которую они у меня заработают в этот раз. Куда ни посмотри: отчет о прибыли, учет продаж и другие статистические данные о деятельности предприятия постоянно стираются и пишутся заново ежегодно, ежемесячно, еженедельно. И все же, когда Хэнчэнь пришла ко мне с идеей диссертации, мы очень мало знали о том, как подобные обнуления влияют на движение человека к своей цели.

Чтобы изменить ситуацию, Хэнчэнь хотела разобраться[71]71
  Hengchen Dai. “A Doubledged Sword: How and Why Resetting Performance Metrics Affects Motivation,” Organizational Behavior and Human Decision Processes 148 (September 2018): 12–29, DOI:10.1016/j.obhdp.2018.06.002.


[Закрыть]: что происходит, когда два статистически одинаковых игрока в бейсбол переживают серьезные перемены в своей жизни – переходят в новую команду, но при этом только один из них начинает все с чистого листа. Представьте себе двух игроков – Джеки Робинсона и Джеки Робинса, которые в данном сезоне играли на равных. Теперь представьте, что их обоих передают в другие команды, но Джеки Робинсон попадает в другую лигу, то есть набранная им в этом сезоне статистика сбрасывается, а Джеки Робинс остается в той же лиге и потому сохраняет накопленные показатели. Что должно произойти дальше?

Хэнчэнь проанализировала данные Главной лиги бейсбола за 40 лет и обнаружила, что ответ на этот вопрос зависит от успехов, которые оба Джеки демонстрировали до момента перехода. Во-первых, она определила, что игроки, игравшие в начале сезона плохо[72]72
  В исследовании Хэнчэнь игра считалась плохой, если показатель отбивания (batting average) игрока по крайней мере на одно стандартное отклонение уступал среднему значению по лиге в соответствующем году.


[Закрыть], при переходе в другую лигу демонстрировали улучшение. Хэнчэнь выяснила, что, в соответствии с нашей предыдущей работой по новому старту, эти игроки после перехода начинали играть существенно лучше, чем те, которые перешли в другую команду той же лиги.

В 2004 году, когда я училась в магистратуре, команда моего родного города (Boston Red Sox) извлекла выгоду именно из такого сброса статистики в середине сезона, когда к ним из Montreal Expos (а значит, из другой лиги) пришел игрок шорт-стоп-зоны Орландо Кабрера[73]73
  Orlando Cabrera stats, ESPN, accessed June 8, 2020, www.espn.com/mlb/player/stats/_/id/3739/orlando-cabrera.


[Закрыть]. В начале сезона Орландо отбивал так себе, его показатель составлял всего лишь 0,246, то есть был заметно ниже среднего по лиге в том году (0,265). Но когда он перешел в Red Sox, его статистика за сезон была обнулена и его показатель отбивания подскочил на 29 % – до 0,294 – разумеется, к радости бостонских бейсбольных фанатов.

Что еще более поразительно, Хэнчэнь обнаружила данные о том, что новый старт не всегда дает положительный результат. Игроки, имевшие до перехода высокий[74]74
  В исследовании Хэнчэнь это означало, что показатель отбивания игрока по крайней мере на одно стандартное отклонение превосходил среднее значение по лиге в соответствующем году.


[Закрыть] коэффициент отбивания (указывавший на то, что в том сезоне игра у них складывалась), после перехода, как правило, заметно снижали показатели. Следует также отметить, что падение было гораздо более заметным, если показатели игрока обнулялись из-за перехода в другую лигу (доказывая тем самым, что эта закономерность – не просто возвращение к среднему). Вместо того чтобы испытать от перехода положительный импульс, как это происходило у тех, у кого в начале сезона игра не задалась, лучшие игроки проигрывали от обнуления статистики, что еще сильнее отодвигало их недавние успехи в прошлое и вынуждало их восстанавливать свою репутацию с нуля.