Текст книги "Капризы судьбы"

– Тогда тебе надо отложить свадьбу.

– Как? Я ходила к Хенрику. Он был пьян. Его любовница сказала, что он не хочет на мне жениться. Но он слаб. Ему никогда не переубедить своего отца, Я даже думала сбежать в Ронли-Холл. Скажите, что мне делать?

– Поезжай с нами в Шотландию.

– Я не могу бросить Анну.

– Тебе небезопасно оставаться в Лондоне, ты понимаешь?

– Я… – Она осеклась и вытерла набежавшие слезы.

– Что? Ты мне не доверяешь? Даже сейчас? Убеди ее, Дункан!

Дункан развел руками:

– Мы защитим тебя, Эйлин. Поедем с нами. Ты обретешь дом и забудешь об опасности. Ведь ты моя кузина, милая!

– Ох, Дункан, я бы очень хотела верить вам!

– И что же тебе мешает?

– Я уже не знаю, кому верить, – тихо пробормотала она.

Дункан скрестил руки на груди.

– Нашего деда зовут Филан Маккензи. Мой отец – самый младший из трех его сыновей, а твоя мать была его единственной дочерью. Когда ей исполнилось шестнадцать, она приехала в Лондон с нашим дедом и познакомилась с твоим отцом. Дед противился их браку, но король его одобрил. Ты знаешь девиз клана Маккензи?

Она кивнула.

– Да, его знают многие. «Горю, но не сгораю». Ребенком твоя мама не могла запомнить слова девиза и говорила: «Сгораю, но не горю». Мой папа часто над ней подтрунивал.

Эйлин вспомнила, как смеялась Катриона, рассказывая ей о проделках своего брата.

В глазах Дункана сверкнул огонек.

– Ты помнишь свою маму? Мой отец называл ее Кэт. Наш дед терпеть не мог это имя. У твоей мамы был шрам под подбородком, длинный тонкий шрам. Ты знаешь, откуда он взялся?

Эйлин опять кивнула.

– Я тоже знаю, – продолжал Дункан. – Из-за несчастного случая. Мужчину, от которого она пострадала, убили. Она рассказывала тебе об этом?

– Да.

– Его разрезали на десять кусков. Медленно. Наш дед – мстительный человек.

Эйлин судорожно сглотнула. Она знала от мамы лишь то, что виновника ее ранения убили жутким способом, и что дед Филан заставил ее смотреть на его мучения.

– Я видел твою маму всего один раз. Семилетним я приехал в Англию со своим отцом, когда ты и твоя сестра, наверное, были совсем маленькими. Во всяком случае, я вас не помню. – Лицо Дункана смягчилось. – Катриона учила меня играть в шахматы. Она никогда не ходила первой, но все время выигрывала. Размышляя над очередным ходом, она тихо напевала себе под нос. Я засыпал рядом с папой, пока он с ней разговаривал. Она казалась мне сказочной феей. Мог ли я знать в то время, что мы больше никогда ее не увидим?

Эйлин приложила руку к губам и отошла от Дункана. Он прав: когда-то ее мама напоминала сказочную фею. Но время и частые измены мужа наложили на нее свой отпечаток. Эйлин обернулась и увидела Нейла. Кружева на его рубашке поднимались и опускались в такт его дыханию.

– Эйлин, – ласково проговорил Дункан, – я действительно твой кузен. И я не желаю тебе зла. Так же как и Нейл. Поедем с нами в Шотландию.

– Соглашайся, милая, – подхватил Нейл. – Мы позаботимся о твоей безопасности.

Дверь со скрипом отворилась, и на пороге возникла принцесса Анна. За ее спиной маячила Бесс.

– Время позднее, джентльмены! Мисс Ронли устала и хочет отдохнуть.

– Мэм, позвольте нам поговорить с ней еще несколько минут, – попросил Нейл.

– Уходите немедленно, месье Бельмонд, или я позову охрану.

– Мы вернемся завтра, мэм.

Анна царственно кивнула и посторонилась, давая мужчинам пройти. Дункан поклонился.

– Отель «Пегас», – прошептал Нейл, нагнувшись к руке Эйлин.

– Спокойной ночи, джентльмены, – простилась Анна.

Когда гости ушли, Бесс молча удалилась. Лакеи последовали ее примеру. Анна осталась наедине с Эйлин. Шагнув в гостиную, она закрыла дверь, привалилась спиной к деревянной створке и посмотрела на Эйлин долгим оценивающим взглядом.

– Я все слышала, – произнесла Анна.

Эйлин глубоко вздохнула, ожидая, что будет дальше.

– После того как твой месье Бельмонд побывал здесь в первый раз, я навела справки и выяснила, что он граф Торридон. Мне не составило труда это узнать. Торридону не стоит задерживаться в Лондоне, ему опасно здесь быть. Резня в Гленко отвлекла внимание Вильгельма и Марии, но скоро они выяснят, кто он такой, и начнут действовать.

Она подошла к камину.

– Вильгельм будет счастлив, если при дворе начнут обсуждать что-то помимо Гленко. Он объявит всем, что Торридон – заговорщик, что он замыслил убить короля. А кровавая бойня в Шотландии – необходимая мера борьбы с якобитами. Тебя тоже сочтут виновной.

Все кругом только и говорят о тебе и о Бельмонде. Люди знают, что он приходил сюда и беседовал со мной. Торридон должен уехать если не ради собственной безопасности, то хотя бы ради моей. Своим присутствием он бросает тень на мою репутацию и на твою тоже. Очень скоро сплетники вспомнят, что твой отец выступал против правления Вильгельма и Марии, и тогда тебе не поздоровится. То, что ты живешь в моем доме, ставит меня под удар. У меня есть сын и муж, Эйлин, я должна заботиться об их благополучии. Поезжай с ними в Шотландию. Так будет лучше.

Было еще темно, когда Эйлин выскользнула из спальни, которую делила с Селией и Бесс. Она почти не спала ночью и в конце концов приняла решение. Тихо закрыв за собой дверь, она пересекла гостиную и опустилась на колени перед комодом. Здесь лежали ее вещи. Эйлин быстро переложила все содержимое комода в свои дорожные сумки, а затем подняла фальшивое дно.

Осторожно, чтобы не повредить старое дерево, она достала из тайника кожаный мешочек и, затаив дыхание, развернула письмо, которое там хранилось, и каждое слово которого она знала наизусть. На письме стояли дата – 3 декабря 1646 года – и подпись – Джейн Ронли (бабушка Эйлин).

«Мой дорогой муж, сегодня я родила сына и назвала его, как мы договорились, Адам Карл Ронли Стюарт. Я поручаю его твоим заботам, любимый, потому что мне нездоровится. Пожалуйста, приезжай ко мне».

До сего момента Эйлин не собиралась никому показывать письмо и претендовать на трон. Но теперь, после всего, что случилось за последнюю неделю, она передумала. Если Адам – законнорожденный сын Карла… это все меняло.

Она написала записки Анне, Бесс и Селии, где в нескольких строчках объяснила, что ей нужно время на обдумывание собственного будущего, и обещала сообщить о себе, как только сможет.

Закинув сумки на плечи, Эйлин вышла из спящего дома. Она знала, что ей будет не хватать Анны и Селии, но Вильгельма, Марию и Бесс она покидала без сожаления.

На улице она остановилась. Крыльцо дома напротив было пустым. Эйлин огляделась, но не увидела ничего подозрительного. Поправив сумки на плечах, она решительно зашагала вперед.

Нейл распахнул окно и забросил руки за голову, не обращая внимания на холодный воздух, обдувающий его нагое тело. Лондон на рассвете казался пустынным. Через час его улицы наполнятся жизнью, торговцы начнут шумно предлагать свои товары, купцы откроют свои лавки, в толпе будут шнырять лакеи и гонцы. Через час они с Дунканом сядут на «Изабеллу», чтобы уплыть с приливом.

Внизу какая-то женщина осторожно брела по замусоренной мостовой. В руке она несла большую кожаную сумку, вторая висела у нее на плече. Остановившись на углу, она сбросила с головы капюшон и принялась разглядывать вывески на фасадах зданий. Нейл подался вперед, чтобы получше ее рассмотреть, и когда женщина подняла голову, он встретился с ней взглядом.

Эйлин Ронли!

Оправившись от изумления, Нейл весело усмехнулся. Эйлин прошлась глазами по его груди и животу, потом опять посмотрела ему в лицо. На губах ее играла улыбка.

– Стой на месте, милая! – крикнул Нейл. Закрыв ставни, он пересек комнату и потряс за плечо своего кузена: – Дункан, вставай! Она пришла!

Нейл быстро оделся, не заправляя рубашку в брюки и не тратя время на ботинки. Дункан соскочил с кровати и сделал то же самое. Бриться было некогда.

Нейл плеснул себе в лицо воды, торопливо вытерся полотенцем и, громко топая, сбежал с лестницы. Дункан поспешил за ним. Нейл открыл дверь, боясь, что Эйлин уйдет, но она стояла на крыльце гостиницы, и лицо ее оставалось бледным.

– Добро пожаловать! – воскликнул Нейл. – Я очень рад, что ты пришла, милая.

– Так ты едешь с нами? – радостно спросил Дункан. Эйлин кивнула.

Дункан издал ликующий вопль и закружил Эйлин в объятиях.

– Я рад, что ты нам поверила, Эйлин.

Нейл коснулся ее щеки и улыбнулся:

– Ты не пожалеешь.

Глава 10

Они немедленно покинули гостиницу и отправились в доки. Эйлин радовалась: ей не терпелось поскорее воплотить свое решение в жизнь. Однако к ее облегчению примешивалась горечь. Уезжая из Лондона, она разлучалась с Селией и Анной, но, кроме них, ей нечего терять.

Интересно, что скажут Вильгельм и Мария, узнав о ее исчезновении? Она представила, как лицо Вильгельма наливается краской. Он всегда багровел в гневе. Эйлин молила Бога, чтобы Анна не пострадала. В своих записках она ясно дала понять, что никто не знает о ее решении. Как жаль, что у Анны нет красавца кузена, который мог бы увезти ее в безопасное место!

Но найдет ли она безопасность в Шотландии? Эйлин осторожно потерла больную руку, стараясь не дотрагиваться до раны. По крайней мере, она избежит брака с Хенриком и избавится от своих преследователей. Никто не будет ходить за ней по пятам и подозревать в том, что она претендует на трон.

Даже в столь ранний час в доках царило оживление. Многочисленные корабли ждали прилива, чтобы отчалить с волной и пройти по Темзе в открытое море. Ее провели на борт «Изабеллы». Дункан представил ее экипажу как свою кузину. Моряки охотно назвали ей свои имена. Многие из них носили фамилию Маккензи. Оставив ее одну у поручней, все занялись последними приготовлениями.

Дункан стоял у подножия сходней. Нейл и Калум прохаживались у входа в док. Дункан объяснил, что они ждут последних членов экипажа, задержавшихся в ближайших борделях. Возвращаясь, мужчины останавливались поговорить с Нейлом, а потом бежали к кораблю.

Несколько минут спустя Нейл что-то сказал Калуму, тот кивнул и поспешил к Дункану. Дункан тоже кивнул и со спокойной уверенностью отдал приказы. Моряки начали действовать. Огромные паруса были опущены. Полотнища провисли, потом поднялись высоко в воздух и наполнились ветром.

Оглядевшись, Нейл быстро зашагал к «Изабелле». Когда он достиг сходней, из-за угла появился отряд солдат в красных мундирах. Дункан и Нейл запрыгнули на борт и вместе с двумя членами экипажа втащили на корабль сходни. Солдаты остановились, потом быстро пошли вперед. Эйлин вцепилась в поручни. Нейл и Дункан тоже следили за приближением солдат.

«Изабелла» содрогнулась и плавно, с поразительной грацией выплыла из дока на середину Темзы, заполненной разнокалиберными судами. Солдаты стояли и смотрели ей вслед. Дункан подошел к Эйлин.

– Они пытались нас остановить? – спросила она.

Он усмехнулся:

– Нет, милая, я думаю, они просто показали нам, что знают о нашем отъезде. Как ты могла заметить, они не стали хвататься за оружие.

Эйлин слабо улыбнулась:

– Значит, теперь мы в безопасности? Он покачал головой:

– Сначала нам нужно пройти Темзу. Когда мы проплывем мимо Гринвича, можно будет вздохнуть с облегчением. Но до тех пор, пока мы не попали в открытое море, нам следует ожидать любых неприятностей.

– Ты волнуешься?

Дункан засмеялся:

– «Изабелла» – скороходное судно, милая. У нас на борту десять пушек и хорошо обученный экипаж. Если на нас нападут, мы будем сражаться. Все будет хорошо, не бойся.

Он ушел поговорить с моряками. Сначала Эйлин испытывала напряжение и страх, она следила за каждым судном, но ни одно из них не приближалось к их кораблю. Казалось, никто не обращал внимания на «Изабеллу». Спустя какое-то время Эйлин расслабилась и стала смотреть на проплывающий мимо Лондон, а заодно разглядывать окружающий их водный транспорт. Корабли, большие и маленькие, плыли в обоих направлениях. Между крупными судами сновали лихтеры, береговые шлюпки и паромы. Эйлин удивлялась, как они не сталкиваются друг с другом.

Ей нравилось на корабле, где царили чистота и строжайший порядок. Даже деревянные поручни, за которые она держалась, были гладкими и хорошо отполированными. Отсюда, издалека, Лондон тоже казался чистым, ухоженным и безмятежным. Но Эйлин знала, что это впечатление обманчиво. За внешним благополучием скрывалась совсем иная картина. Город кипел от заговоров, интриг, лжи и предательства. И все же она любила Лондон: в этом городе жили несколько поколений ее предков, и осталась частичка ее души.

Калум отвел ее вниз, в маленькую каюту, которая стала ее спальней. И хотя здесь было мало мебели, но обстановка радовала глаз. Возле стены стояла широкая койка, под матрасом виднелись выдвижные ящики. Возле койки располагался низкий шкафчик, на стене рядом с дверью, над длинной скамьей, были вбиты крючки. Калум поставил ее сумки на скамью и обвел рукой помещение.

– Каюта принадлежала Дункану, – промолвил он. – Но на время плавания она ваша.

– А где будет спать Дункан?

– У Нейла, в большой каюте. Не волнуйтесь, мисс, они привыкли. Все равно они проводят там большую часть времени – смотрят морские карты и разговаривают.

– Мне не хотелось бы выставлять его из собственной каюты.

– Он не будет возражать, мисс Ронли. Я уверен. Он очень рад, что вы едете с нами. Мы все рады, что уезжаем из Лондона. Вы знаете, что за нами следили, когда мы находились в столице? Мы изменили название корабля и подняли английский флаг, но слежка не прекратилась. А теперь, если хотите, давайте поднимемся на палубу, мисс. Нейл сказал, вам будет интересно посмотреть на наше отплытие.

Они поднялись, и Калум оставил ее у поручней. Эйлин принялась разглядывать берег и следить за работами на корабле. Будучи единственной женщиной в мужском мире, она тем не менее чувствовала себя в безопасности. С каждой милей, приближавшей ее к Атлантике, на душе у Эйлин становилось все легче и радостнее. Она перестала быть Эйлин Ронли из Ронли-Холла, бедной родственницей, неугодной двору принцессы, и превратилась в дочь Катрионы, которая ехала на родину своей матери. Прежняя жизнь осталась позади – возможно, навсегда.

Нейл прав, ей действительно понравилось смотреть на уплывающий Лондон. Солнце, тускло светившее из-за облаков, отражалось в восточных окнах и окутывало западную сторону зданий густыми тенями. Здесь, на окраине города, дома и пакгаузы стояли на высоком фундаменте и были недосягаемы для приливной волны. Доки простирались в воду, точно пальцы, затрудняя движение судов, которое, казалось, никогда не уменьшится.

Эйлин знала, что будет скучать по Лондону. Сколько воспоминаний связано у нее с этим городом! Она надеялась, что не пожалеет о своем решении оставить все, к чему она привыкла, и уехать в неизвестность, положившись на милость чужих людей. Но разве они чужие? Дункан напоминал ей маму и производил впечатление очень искреннего человека. Нейл тоже стал ей близок, после того, что им пришлось пережить.

А вот, кстати, и он – явился точно по волшебству. Нейл встал рядом с ней и улыбнулся, не обращая внимания на холодный ветер, ерошивший его волосы. После их отъезда из гостиницы «Пегас» он стал необычно молчаливым. Время от времени он бросал взгляды на Эйлин или задумчиво рассматривал свой перстень с печаткой, но чаще всего его взор был устремлен на Лондон.

Спустя несколько минут она обернулась к Нейлу:

– Как ты думаешь, мы уже в безопасности?

– Да. Если бы нас хотели остановить, то уже давно остановили бы, правда, е уверенностью утверждать, что нам ничего не грозит, мы сможем, только когда «Изабелла» выйдет в открытое море. Но мне кажется, все будет хорошо.

– Все люди на корабле из Торридона?

– Я не понимаю, почему они выполняют приказы Дункана, а не твои.

– На корабле должен быть только один капитан. Корабль принадлежит Дункану, и он здесь командует. Я всего лишь пассажир.

– И это тебя не смущает?

– Нисколько.

Она вспомнила мужчин при королевском дворе.

– Не каждый способен так легко отказаться от власти.

Он слабо улыбнулся:

– Я не отказываюсь от власти. В Торридоне окончательные решения принимаю я. А на «Изабелле» все решает Дункан. Мы оба довольны таким положением вещей. Как твоя рука, милая?

– Болит. Но кровь уже не идет.

– Нам повезло: пуля тебя только поцарапала. Если бы она задела кость… – Он не договорил. – Ты когда-нибудь видела Лондон с корабля?

– Да, но очень давно. С тех пор город сильно разросся.

– Когда ты в последний раз плыла по реке?

– Несколько лет назад. Мы направлялись во Францию, в Бретань.

– Ты ездила туда со своими родственниками?

– Я несколько раз ездила туда с Анной. Однажды с нами поехала Мария, но потом она вышла замуж за Вильгельма и больше не путешествовала в нашей компании.

– Тогда ты и выучила французский язык?

– Нет, я учила его с Анной и Марией. А тебя, наверное, обучал парижанин?

Нейл кивнул:

– Совершенно верно. Папа нанял нам репетитора. Я учил французский вместе с Дунканом и Джейми. Мы все делали вместе.

– Ты очень дружен со своим братом и кузеном.

– Да. Мы с Джейми не разлей вода. А Дункан стал нам близок с того самого дня, как приехал к нам жить.

– Почему Дункан живет с вами в Торридоне? Почему после смерти отца он не остался с родственниками своей матери или с дедом?

– Все его родственники умерли, кроме моей мамы. А Филан не захотел его принять.

– Вот как?

– Да. Твой дед – тяжелый человек, милая. Имей в виду: он может не принять и тебя. Возможно, он разозлится на тебя за то, что ты к нему приехала.

«Ничего себе! – подумала Эйлин. – А я-то думала, что меня встретят с распростертыми объятиями, и я обрету надежное убежище».

– Дункан часто с ним видится?

– Нет. В последний раз они встречались несколько лет назад. Будь поосторожнее с Филаном. Он любит использовать людей в своих интересах. – Нейл помолчал. – Ты когда-нибудь виделась со своим вторым дедом, королем Карлом?

– Да, много раз, – ответила Эйлин, стараясь сохранить беспечный тон.

– Что он за человек?

– Он был добр ко мне.

– Он признал в тебе родную внучку?

– Да. Он очень хорошо ко мне относился, потому что я полюбила его собак.

– Собак?

– Спаниелей. Ты наверняка слышал, что он занимался их разведением. В его комнатах обитало много собак. Они даже спали на его кровати. Все, кроме меня, терпеть не могли его шавок. Мой папа часто жаловался, что от них воняет, но мне они нравились.

– А сам Карл тебе нравился?

Она вдруг отчетливо вспомнила, как они с дедом играли в их любимую игру. Карл называл ее «если бы я была королевой». Эйлин сидела на его кровати, возле ее ног копошились собаки, а он придумывал какую-нибудь проблему. Эйлин представляла себя на месте королевы и решала предложенную им задачу. С тех пор прошло много лет, но память сейчас донесла до нее тот воздух, пропитанный табаком, псиной и перебродившим вином. Ее дед широко распахивал окна и объявлял:

– Лондон в огне. Что бы ты сделала, если бы была королевой?

Потом он рассказывал ей о 1666 годе, об эпидемии чумы и последовавшем за ней великом лондонском пожаре, о своих действиях – успешных и не очень. Она считала его рассказы всего лишь интересными байками и не понимала, что дед преподносит ей урок на будущее.

Карл знал: наступит день, и Эйлин узнает правду. Она приложила руку к поясу и нащупала кожаный мешочек, в котором лежало письмо ее бабушки. Что же делать? Одним письмом ничего не докажешь.

Нейл переступил с ноги на ногу, и она поняла, что он ждет ответа.

– Мой дедушка любил меня, – повторила Эйлин бесцветным голосом.

Он не стал продолжать тему.

– Мы скоро проедем город. За пакгаузами почти ничего уже нет.

– Я вижу, ты хорошо знаешь Лондон.

– Я бывал здесь много раз.

– За последние два года?

– Нет, милая. С тех пор как твои родственники взошли на престол, я приезжал сюда всего дважды. В первый раз мне надо было просто высадиться с корабля на сушу. Я собирался вернуться домой морем, но не получилось, вот почему, в конце концов, я оказался в Ронли-Холле.

– Откуда ты возвращался?

– Из Франции. Я ездил туда, чтобы узнать мнение короля Якова о клятве верности Вильгельму.

– И что он сказал?

– Он велел нам подписать клятву, и я поехал домой. Но мне пришлось высадиться на берег. Так я попал в Ронли-Холл, где ты спасла мне жизнь, причем не единожды. Тогда, в тайном убежище, пьяный Милфорд мог убить меня моим же мечом, если бы ты его не остановила. Я никогда не забуду, как ты обхватила меня, лежащего, руками, защищая от удара. Я стал твоим должником с момента нашей первой встречи.

Эйлин поджала губы, надеясь скрыть свое смущение. Она не ожидала, что Нейл так же живо, как она, помнит тот эпизод.

– Ты мне ничего не должен. Но можешь считать, что ты уже расплатился, ведь ты спас мне жизнь на улице.

– У тебя останется шрам на руке. Он будет напоминать тебе о том злополучном дне.

– Я благодарна тебе, Нейл, за то, что ты позвал меня с собой в Шотландию.

– Я очень рад, что ты согласилась поехать. Вот только жаль, что убедил тебя не я, а Дункан.

– Что ты имеешь в виду?

– Он убедил тебя в том, что ты его кузина, и тем самым добился твоего доверия.

– Я доверяю не только ему, но и тебе, Нейл. – Она заглянула в его глаза.

– Я тебе тоже доверяю, милая, хотя трудно объяснить почему, ведь мы так мало друг друга знаем!

Эйлин кивнула. Да, они едва знакомы, но иногда ей казалось, что она знает Нейла как свои пять пальцев. Удивительно, но она безгранично доверяла стоящему рядом с ней человеку. Впрочем, не так уж и безгранично. Во всяком случае, она не собиралась рассказывать ни ему, ни Дункану о письме ее бабушки и о своих подозрениях, что ее отец – единственный законный сын Карла.

А может, ее бабушка была сумасшедшей? Может, она просто вообразила себе свадьбу, которая на самом деле не совершалась? Или Карл нарочно отрицал брак с ней по каким-то своим причинам? Например, он боялся, что его первенец, сын простолюдинки, не осилит трудную роль короля. Если так, то сейчас он, наверное, переворачивается в могиле после всего, что наворотили его брат, племянник и племянница. Впрочем, он мог не признать Адама по каким-то иным причинам.

Будучи очень молодым человеком, Карл видел, как обезглавили его родного отца. Может, отрекаясь от Адама, он пытался таким странным способом защитить собственного сына? Маловероятно. Он всю жизнь заботился только о себе самом. Эйлин попыталась вспомнить все, что знала о своем дедушке. В ее памяти всплыли собаки, бесконечная череда женщин, запахи алкоголя и табака… Карл был самовлюбленным человеком и никогда не сдерживал своих аппетитов. Трудно представить, чтобы он ставил благополучие Адама превыше собственного.

Интересно, письмо, которое она взяла с собой, – единственное доказательство? Может, сохранились еще какие-то документы, например свидетельство о браке? Почему Вильгельм и Мария так поспешно решили вопрос о ее замужестве? Вероятно, они знают, что ее отец все-таки законнорожденный сын Карла, и именно поэтому организовали слежку, а потом подсунули ей жениха-голландца. Если после Глен-Мозина она вернется в Лондон, как они ее встретят?

Эйлин не знала, что ей делать: рассказать всему свету о том, что она внучка короля Карла, или выйти ночью на палубу и выбросить письмо за борт. Она сомневалась, что способна изменить свое будущее с помощью того или иного поступка. Даже если письмо будет уничтожено, Вильгельм и Мария не перестанут видеть в ней претендентку на трон, а значит, пока они у власти, ей не придется рассчитывать на собственную безопасность.

Эйлин решила на время забыть о своем незавидном положении, несмотря на бабушкино письмо, которое висело в мешочке на ее поясе. Она обдумает все позже, когда приедет в Глен-Мозин.

Она очнулась от своих мыслей, когда к «Изабелле» приблизилась маленькая лодка. Один из матросов перегнулся через поручни и накричал на лодочника, тот ответил. Эйлин охнула, но Нейл только засмеялся.

– Чему ты радуешься? – спросила она. – Ведь мы чуть не столкнулись!

– Очень напоминает приемную твоих коронованных родственников. Там царит такая же неразбериха. Каждый во что бы то ни стало пытается добиться своего.

Она заглянула ему в глаза.

– Ты знаешь, у меня чуть не остановилось сердце, когда я увидела тебя во дворце. Я не могла поверить, что ты совершишь подобную глупость.

Нейл пожал плечами:

– Я бы назвал свой поступок самонадеянностью.

– Тебя и Дункана окружали сотни врагов, и ты утверждаешь, что вы поступили не глупо?

– Враги-придворные – совсем не то, что враги-солдаты. Мы с Дунканом знаем, как сражаться на поле боя, и нас не пугает горстка мужчин, в париках. Большинство из них орудует вилкой гораздо чаще, чем мечом.

– Некоторые из них прошли войну, и почти все вооружены. Придя во дворец, ты подверг свою жизнь опасности.

Он лениво улыбнулся:

– Зато мы предприняли самый простой способ тебя найти. Я приехал в Лондон, чтобы встретиться с тобой, Эйлин, и я готов был пойти на все.

Продолжая улыбаться, Нейл нагнул голову. Неужели он хочет ее поцеловать прямо здесь, на запруженной моряками палубе? Однако, к ее разочарованию, он быстро подался назад.

– Ты мог подождать меня в доме у Анны, – сделала предположение Эйлин.

Он покачал головой:

– Слуги Анны отказались даже передать тебе сообщение. Я подозреваю, что они действовали по приказу своей госпожи. Вот почему мы отправились ко двору, и нашли тебя сами.

– Анна посоветовала мне уехать с вами в Шотландию.

– Потому что ее устраивал твой отъезд.

– Какая жестокость!

Он посмотрел на нее долгим оценивающим взглядом.

– Эйлин, ты прямой потомок короля Карла. Твои кузины и кузен прекрасно знают о том, как непрочно право Вильгельма на трон.

– Я не представляю для них никакой угрозы.

– А вот они так не думают. Ты что, не догадываешься, почему они так спешно решили выдать тебя замуж? Они нашли тебе подходящего жениха – человека, который увез бы тебя в далекое имение и оставил там без гроша. Пока ты жила в Ронли-Холле, они тебя не боялись. Но когда ты приехала в Лондон и была открыто признана внучкой Карла, ты превратилась в их потенциального врага.

Сердце Эйлин отчаянно колотилось. Он свел все воедино и открыл ей глаза. «Если бы я была королевой…»

– Но почему?

– Есть много людей, недовольных королем Вильгельмом. Их стало еще больше после случая в Гленко. Если бы ты вышла замуж за Хенрика, твои венценосные родственники могли бы вздохнуть свободно.

– Ты имеешь в виду Вильгельма и Марию?

– Не только их. Анна – первый кандидат на трон.

– Она взойдет на престол лишь в том случае, если у Вильгельма и Марии не будет детей.

– Вряд ли у них будут дети. Они уже столько лет женаты и до сих пор не обзавелись потомством. Анна – следующая, а потом – ее сын. Новая династия.

– Еще неизвестно, выживет ли сын Анны. Он такой болезненный мальчик!

– И все же у Анны веские причины прогнать тебя из Лондона.

– Я не могу поверить, что моя кузина Анна может мне навредить. Она всегда хорошо относилась ко мне.

Он пожал плечами:

– Ну что ж, возможно, я ошибаюсь. Однако я бы на твоем месте не доверял никому из них.

Они помолчали. Его слова отзывались эхом в ее голове. Потом он накрыл ее руку, лежавшую на поручне, своей теплой ладонью и заглянул в глаза:

– Я не позволю им тебя обидеть, Эйлин. Клянусь.

– Спасибо, – прошептала она. – Расскажи мне про Торридон.

Ей хотелось поскорее успокоиться.

– Про Торридон?

– Да. Какие там земли? Далеко ли оттуда до побережья?

– Залив Торридон выходит из моря и поворачивает направо, сливаясь с озером Лох-Шилдэг. Замок Карри стоит на высоком утесе. Вдоль берега тянется полоска ровной земли, которую со всех сторон, точно руки любовника, обнимают горы. Летом низменность становится лиловой от вереска, а зимой всю территорию покрывает белый снег. Весной, когда снег тает, с гор стекают тысячи водопадов. Они защищают Торридон от остального мира, чему я очень рад.

– Почему?

Он заговорил медленнее:

– Я видел войну, милая. Я хоронил людей, с которыми играл в детстве. Мне приходилось приезжать в их семьи и объяснять, почему я просил их пойти вместе со мной. Я чувствовал себя неловко перед родными погибших мужчин, ведь я вернулся с войны целым и невредимым, а они больше никогда не увидят своих любимых. В сражении при Килликранки я чуть не потерял брата – человека, без которого я не представляю свою жизнь. С тех пор я стал по-другому смотреть на мир.

Немного помолчав, Нейл продолжал. В его тоне сквозила печаль.

– Я видел, как убили отличного командира. Я видел короля, который не заслуживал тех жертв, которые ему приносили. А когда война закончилась, в людях взыграли жадность и эгоизм. Ради собственной выгоды они были готовы на все. Два короля, Яков и Вильгельм, жили в роскоши, а те, кто их поддерживал, расплачивались за свою лояльность. Я не жалею о том, что якобитское движение завершилось. – Он глубоко вздохнул и прочистил горло. – Не знаю, зачем я говорю тебе все это, ведь ты спрашивала совсем о другом. Торридон – мой дом, и я готов туда вернуться.

– Ты любишь свое поместье?

– Да, очень. В последние годы я слишком часто его покидал. Настало время вернуться и начать жить. – Он заглянул ей в глаза. – Мне бы хотелось показать тебе мой Торридон.

– С удовольствием на него посмотрю. Как долго еще мы будем в пути?

– Сначала мы заедем в Глен-Мозин. Мы приплывем в залив Каррон и возьмем лошадей. Мы поедем по самому короткому пути. Как я уже сказал, Торридон окружен горами. Сейчас там много снега. Глен-Мозин тоже расположен среди гор, но вы подъедете с запада, и вам не придется на них взбираться.

– А ты разве не поедешь с нами в Глен-Мозин?

– Я провожу вас туда, но я не уверен, что меня там примут. Мы с Филаном не ладим.

– Почему?

– Я поддерживаю графа Сифорта. Филан хотел бы его заместить, особенно сейчас, когда Сифорт в тюрьме.

– За что его посадили?

– За то, что он поддерживал короля Якова, – еще одна вещь, которую тебе следует знать: твой дед поддерживает короля Вильгельма.

– С тобой могло случиться то же самое?

– Чтобы я поддержал короля Вильгельма? Нет, вряд ли.

– Я имею в виду другое – ты тоже мог попасть в тюрьму?

– Да, мог. Если бы Вильгельм и Мария сочли меня достаточно влиятельным.

– Если бы Милфорд отвез тебя в Уорик, ты бы наверняка оказался за решеткой. Приехав в Лондон, ты поступил крайне безрассудно.

– Возможно, но там я нашел тебя.

– Тебе нравится ходить по лезвию ножа?

Нейл усмехнулся:

– Я хотел найти тебя, милая, и нашел.

– Ты в самом деле думаешь, что якобитское движение завершилось?

– Для Маккарри – да.

– А как же Гленко?

– События в Гленко взбудоражили публику. Далеко не все симпатизируют Вильгельму и Марии, но я сомневаюсь в том, что Северное нагорье опять восстанет. У нас нет лидера, а без сильного вождя мы снова потерпим крах. Король Яков не способен возглавить мятеж, и, значит, ничего не изменится… А, вот и Дункан!