Текст книги "Искушение"

ГЛАВА 17

Повсюду утенок сопровождал Аманду, когда она не была занята верховой ездой. Каждое утро Грэнт брал на себя роль учителя и мучителя Аманды, уверенный, что принуждение – единственный способ излечить ее от боязни лошадей.

– Если ты научишься подчинять себе лошадь, контролировать ее, тогда ты распрощаешься со своими страхами, – заверял он ее. – Это ради твоего же собственного блага. В конце концов ты скажешь мне спасибо.

– Только в том случае, если раньше я не поддамся соблазну задушить тебя, – заявляла Аманда.

Она была почти горда собой, хотя ничто она не ненавидела так, как верховую езду. Аманда теперь без посторонней помощи оседлывала лошадь, используя специальный блок, и животное не бросалось от нее в сторону. Больше не мучило непреодолимое желание убежать домой и запереться в комнате. Несмотря на то, что ее нервы были постоянно на пределе, Аманду покинуло чувство, будто она вот-вот изойдет слезами просто от того, что сидит верхом.

Впрочем, Дымка оказалась мягкой, послушной, терпеливой лошадью. Хотя Аманда была вполне беспомощна и совершала массу ошибок. Дымка стойко переносила все.

Прошло две недели с начала занятий. Аманда самостоятельно верхом объезжала загон для скота. Никто теперь не вел лошадь под уздцы и не шел рядом, чтобы поймать ее в случае падения. Хотя, конечно, о непринужденности или грациозности говорить не приходилось.

– Как только к тебе придут уверенность и сноровка, – говорил ей Грэнт, – тебе придется освоить уход за лошадьми. Придет время, твои страхи уйдут, я ты сможешь обходиться с лошадьми спокойно, не сомневаясь в собственном превосходстве. Тогда мы сможем перейти к следующему: уход за лошадью, оседлывание, выгул. Но до тех пор, пока животное чувствует, что ты боишься, оно не подчинится тебе, и в стойле не будет убрано.

– Ты никогда не думал о карьере в армии? Лично я думаю, что из тебя бы вышел великолепный офицер. На этом поприще ты сможешь помыкать людьми, как только твоей душе угодно, да получать за это жалованье. Это как раз по тебе.

– Хватит бездельничать, забирайся на лошадь, Аманда.

В течение следующего часа Аманда ездила вокруг загона, в то время как Грэнт показывал ей, как обходиться с поводом и заставлять кобылу разворачиваться в нужном направлении. Аманда постигала все больше и больше благодаря Грэнту.

Остановись. Иди. Направо. Налево. Налево. Налево. И так до тех пор, пока Аманда не утомлялась до головокружения, да и бедная Дымка тоже.

Затем Грэнт решил, что пришло время обучить Аманду некоторым элементам выездки и научить направлять лошадь от одного места к другому. Для этого он, к ее удивлению, взобрался на кобылу позади нее.

– Сейчас, Аманда, прошу не отвлекаться, – говорил он, подталкивая ее вперед.

Она испугалась, что он намеревается овладеть ею прямо на лошади.

Его большие руки сомкнулись перед ней, удерживая поводья.

– Смотри, что я делаю руками. Почувствуй, как я двигаю ногами, где мои колени.

Неужели можно было сосредоточиться? Он был так близок, что она чувствовала биение его сердца, его дыхание! Его бедра примыкали к ее, не говоря уже о том, что упиралось в нее пониже спины.

Позднее Аманда вряд ли смогла бы хоть что-нибудь вспомнить из того, чему учил ее Грэнт. Лишь ее спина все еще ощущала прикосновение его тела. Когда они сползли с лошади, она страстно хотела его. Ее пульс бился неравномерно, колени подкашивались, дышать было трудно. В течение урока ничто не говорило о его волнении, только когда он помогал ей спуститься, его руки задержались на ее талии.

– Не было ли тебе неудобно? – настойчиво спрашивал он, его глаза потемнели, ноздри вздрогнули, будто уловили следы ее возбуждения. – Мы продолжим завтра и послезавтра, и после-послезавтра – до тех пор, пока ты не научишься направлять лошадь сама. Такие занятия обещают быть интересными в некоторой степени, ты не согласна?

– Гори они в аду синим пламенем, Гарднер, – огрызнулась Аманда, отталкивая его руки от себя. – Убирайся от меня подальше, ты, новоявленный Казанова! Не надейся, что я буду тебя развлекать. Можешь соблазнять меня до посинения – ты только измучишь себя, и ничего больше. Я не буду твоей любовницей.

– До завтра, дорогая, – последовало ей вслед. – Не опаздывай.

Злая, расстроенная, готовая в любую минуту разрыдаться, Аманда развернулась и посмотрела на него.

– Стэнфорд Дарси обещал жениться на мне, – заявила она ему с вызовом. – Знаешь ли ты об этом? Он ждет моего ответа. Когда я только захочу, могу принять его предложение. Я буду женой порядочного мужчины, Гарднер. Я не могу занимать второе место в чьей-либо жизни. Особенно в твоей. Можешь теперь свернуть сообщенную мною новость в папиросу и выкурить.

Она бросила ему вызов. И хотя ему не хотелось доставлять ей удовольствие, показав, как на него подействовали ее слова, они его потрясли. Все, что он осознал, была мысль о ее замужестве и сожительстве с другим. И это вызвало боль.

– Ты собираешься принять его предложение, Аманда? Ты посмеешь? Или ты забавляешься ухаживаниями бедного парня? Вы вовсе не подходите друг другу, и ты сама знаешь об этом, – продолжал Грэнт. – Целый месяц он будет надоедать тебе своей глупостью, а потом ты, вероятно, умрешь от скуки, так как его волнуют только его судебные процессы.

– Тогда бы я научила его чему-нибудь. Разве я не смогу? Это обещает быть увлекательным.

– Ты не можешь научить тому, чего не умеешь сама. А я еще хорошенько не принялся за это дело. Но возьмусь. Обещаю, что возьмусь. Между тем мы продолжим наши занятия верховой ездой, а ты попридержи Дарси на расстоянии. – Он подождал, пока она немного отошла, затем мрачно добавил: – Предупреждаю тебя, что если ты решишь дать ему согласие, у меня хватит наглости сказать ему, что я переспал с тобой. Дважды.

– И Анабел услышит о такой новости, будь уверен, Грэнт, – напомнила она ему. И разгневанная продолжала: – Ты попадешь в собственную яму, так что не старайся запугать меня. Даже и не пытайся!

Прошло несколько дней. Однажды Аманда стояла на ящике с кормом, когда вдруг до нее донесся ужасный шум из противоположного конца конюшни. Она подошла.

Там, у дальнего стойла, она нашла Пэдди, Арона и Грэнта, старающихся успокоить бесившегося жеребца.

Грэнт подходил к молодому жеребцу очень осторожно. Его голос был мягкий и успокаивающий, как бархат.

– Челленджер, мальчик, успокойся. В этом нет ничего плохого. Арон хочет лишь переменить тебе подковы.

Он захватил конец аркана, свисающего с Челленджера. В последний момент лошадь отступила в сторону. Глаза жеребца дико вращались, он взбрыкнул задними ногами.

– Проклятие! – негромко выругался Грэнт, торопливо отодвигаясь от стреноженных передних копыт Челленджера. – У тебя гораздо меньше причин волноваться, чем ты себе вообразил. Я начинаю подозревать, что единственный путь тебя остепенить – это кастрировать, глупое животное! Но при твоей родословной мне претят такие суровые меры.

– Я могу попросить Клэнси подсыпать самую малость чего-нибудь ему в корм, чтобы успокоить его, – тихо предложил Пэдди, не желая волновать коня более, чем он уже был взволнован.

– Возможно, придется на это пойти, – согласился Грэнт, – но я не люблю этого. Никто не знает, какая доза безопасна в каждом конкретном случае. А эти чистокровки вообще непредсказуемы.

Аманда приблизилась на безопасное расстояние к стойлу.

– Что случилось? – спросила она. – Почему вы до сих пор не смогли успокоить его?

– Мне остается только продать его. Я избавлюсь от него и покончу с этим делом.

– Или пристрелить, – бормотал Арон, с отвращением глядя на жеребца. – Этот парень, кажется, смеется над моими проблемами. Как только мне требуется сменить ему подковы, так он тут же становится ненормальным. Все остальное время он ведет себя паинькой. Он, небось, полагает, что его имя выделяет его среди других. Другие лошади не издеваются надо мной.

Грэнт еще раз попытался захватить конец аркана и опять безуспешно. С пронзительным ржанием Челленджер сделал выпад в сторону. Его зубы предостерегающе обнажились, широко открытые ноздри трепетали.

– Такого глупого куска конины я еще не встречал, – ворчал Грэнт, отступая в очередной раз. – Мне остается принять предложение Арона.

Аманда осторожно прокрадывалась вперед. Она оказалась позади Пэдди у полуприкрытой калитки в стойло. Она совсем забыла про Пушистика, пока он случайно не выпал из кармана ее фартука и не направился стремительно к ограде. Пробравшись под перекладинами, он очутился в стойле Челленджера. В соломе мелькал желтый, пушистый шарик, державший курс на капризного жеребца.

Не раздумывая, поглощенная лишь желанием уберечь своего любимца, Аманда дернула дверь стойла.

– Нет! – закричала она и споткнулась у входа в стойло.

– Нет! Пушистик, нет!

Челленджер издал удивленное ржание, танцуя на месте и пытаясь встать на дыбы. Его копыта с грохотом приземлились совсем рядом с Пушистиком и закрыли от зрителей маленького беззащитного утенка. Грэнт схватил Аманду, вытолкал ее наружу и закрыл ей рот своей рукой, удерживая от крика, боясь еще сильнее взбудоражить лошадь. В тот момент, когда все были убеждены, что бедный утенок будет непременно затоптан, Пушистик развязно и повелительно крякнул. Его хрупкая головка повернулась к раздраженной лошади.

На мгновение Челленджер, казалось, остановился в нерешительности. Передние копыта застыли в воздухе. Медленно, как если бы копыта поддерживала неведомая сила, жеребец бесшумно и аккуратно опустил их на землю без малейшего стука. Его уши склонились вперед, голова наклонилась, глаза готовы были вылезти из орбит при виде незнакомого пришельца. Нос Челленджера вплотную приблизился к маленькому утенку. Аманда съежилась от страха, уверенная, что страшное животное собирается сожрать ее драгоценного Пушистика прямо на ее глазах. Ее испуганный крик, заглушенный рукой Грэнта, превратился в жалкий стон. Взгляды зрителей были прикованы к жеребцу, губы которого дрожали и приоткрывали массивные зубы. Аманда уже готова была закрыть глаза, чтобы не стать свидетелем ужасной трагедии. Челленджер понюхал утенка, толчком носа заставив кувыркнуться его через голову.

Никто не успел еще оценить происходящего, как Пушистик встрепенулся и вновь с бравым видом отправился к чудовищу. Удар острого клювика по морде был ответом Челленджеру. Затем крошка строго крякнул и замер.

Бедный жеребец был в замешательстве. Он мотнул головой, взметнув гриву. Пушистик беззаботно шествовал вразвалку между его ногами, в то время как лошадь обалдело вытягивала шею так, что могла видеть собственный живот, наблюдая за меленькой нахальной птицей. Аманда задержала дыхание, не веря собственным глазам. Всякий раз, когда утенок слегка касался ног жеребца, тот осторожно вздрагивал, но не делал ни одной попытки вышвырнуть его. И когда Пушистик уселся на пучок соломы около головы лошади, большое, грозное животное очень бережно обнюхало утенка и получило в ответ удар маленького оранжевого клювика. В течение нескольких секунд, прямо на глазах, Челленджер успокоился, мышцы под гладкой шерстью расслабились, уши сонливо разошлись в стороны, веки наполовину сомкнулись.

– Аманда, милая, – произнес Грэнт мягко, растягивая слова, убирая, наконец, свою руку с ее рта, – я хочу, чтобы ты позвала сюда утенка. Сделай это тихо и спокойно. Не стоит расстраивать Челленджера снова.

– А что, если он не пойдет ко мне? – зашептала она. – Я никогда не звала его раньше. Он просто таскался за мной сам.

– Тогда привлеки его внимание и уходи от стойла. Уходи медленно, прямо по направлению к мастерской Арона.

– Почему туда? – спросила Аманда подозрительно.

– Потому что, хотя это глупо, я думаю, что Пушистик – ключ к Челленджеру. Подобное случалось раньше, но мы здесь никогда не видели такого. Чистокровные лошади, как правило, очень нервные, их трудно приручить, но они, бывает, привязываются к какому-нибудь животному вроде кошки, собаки или к другой лошади и успокаиваются, если их друг рядом. Однако я ничего подобного не слышал в отношении уток, – добавил он, смущенно пожимая плечами. – Я держу пари, что если Пушистик пойдет, следом за ним послушно, как ягненок, пойдет и Челленджер.

Она посмотрела на него недоверчиво.

– Ты, наверное, валяешь дурака, но я не вижу здесь ничего смешного. И если ты это серьезно, я думаю, ты помешался. Я никогда не слышала подобного вздора.

– Это правда, мисс Аманда, – уверял ее Пэдди, быстро кивая.

– Что будет, если вы не правы? – спрашивала Аманда, не вполне доверяя каждому из них. – Что, если сейчас с Челленджером и утенком совершенно иная ситуация? Представьте, что жеребец понесется и растопчет меня? Может быть, вы собираетесь держать пари на мою жизнь, но я не Гадес, и в подземном царстве мне делать нечего.

Оттолкнув Грэнта она демонстративно пошла от стойла, намереваясь уйти подальше, не дожидаясь своей погибели. Она не прошла и дюжины шагов, когда ощутила бешеное биение собственного сердца. Позади послышалось степенное топанье копыт Челленджера и периодическое кряканье ее питомца.

Голос Грэнта придал ей немного мужества; он раздался совсем рядом, позади Аманды:

– У тебя все прекрасно получается. Только не останавливайся, дорогая. Медленно и спокойно.

У нее не оставалось выбора. Единственная возможность избавиться от такой свиты – это отправиться к кузнице.

Фортуна была на ее стороне. Они достигли кузницы без проблем. Но как только Аманда попыталась уйти, Пушистик последовал за ней, и жеребец начал брыкаться с новым усердием.

– Ты должна остаться, пока Арон не закончит работу, – сказал ей Грэнт.

– О нет, – ответила Аманда. Подхватив утенка, она сунула его Грэнту. – Пушистик может остаться, но я покидаю вас.

Пушистик смотрел на дело иначе. Он поднял шум, крякая так громко, что мог поднять мертвого из могилы, и немедленно ущипнул Грэнта за палец.

– Ай! Проклятый, укусил меня!

Между тем Арон и Пэдди безуспешно старались успокоить капризного жеребца. Дела начали ухудшаться. Грэнт отдал бьющуюся птицу обратно Аманде, довел ее бесцеремонно до опрокинутой бочки у входа в кузницу и жестко скомандовал:

– Садись. Заткнись и сиди смирно. Или я обещаю, ты найдешь утенка в супе, а кусок конины – на ужин.

Она села.

Пушистик тотчас перестал крякать. Челленджер несколько успокоился, и Арон получил возможность сменить ему подковы.

Позднее Аманда вела процессию обратно в стойло Челленджера. Пушистик предпочел сидеть на плече Аманды.

Все шло замечательно, пока Челленджер не решил поиграть. Он подошел сзади к Аманде и толкнул ее носом в плечо. Не ожидая этого, она едва не упала, но Грэнт поймал ее за руку. Напуганная и злая, сытая по горло свалившимися на нее проблемами, она вдруг обнаружила, что Грэнт смеется над ней. И Челленджер, вскинув крупную голову, обнажил зубы и тихо, радостно заржал. Ей казалось, что лошадь тоже смеется над ней. Даже Пушистик издал неестественный звук, похожий на икоту, какого она никогда от него не слышала.

Аманде захотелось отвесить веселившимся спутникам по хорошей оплеухе. Вместо этого она, к собственному удивлению, поддавшись всеобщему настроению, тоже рассмеялась. Сначала тихо, а потом от души. Удивляясь сама себе, она вдруг вытянула руку и дотронулась до морды Челленджера. В момент, когда лошадь обнюхивала ее руку, Аманда слегка вздохнула и погладила жеребца.

– Тебя надо было назвать Бедой, – заявила она, забирая аркан из рук Грэнта. – Я возьму его, если ты не против? – предложила она робко.

– Ты не пожалеешь об этом?

– Думаю, что нет. Пушистик защитит меня. Если слабый, беззащитный утенок способен подчинить такое громадное животное, то почему не смогу я? Может быть, Пушистик излечит мою трусость?

– Ты не трусливая, Аманда. Трус бежит от того, чего он боится.

Его рука поднялась и протянулась к Пушистику. Он гладил ее утенка и смотрел на нее.

– Нет, моя маленькая картежница. Когда придется выбирать, ты скорее будешь бороться, нежели спасаться бегством. Разве не так? Я думаю, ты могла бы держать пари с самим дьяволом, если бы чувствовала свою правоту.

– Только в том случае, если была бы уверена, что выиграю. Я не настолько глупа, Грэнт.

– Нет, – согласился он. – Ты очень умная и красивая женщина, дорогая, а это очень опасное сочетание. Может быть, в этом причина того, что ты до сих пор так интригуешь меня. Это все равно, что быть очарованным огнем, зная, что он может согреть, а может и обжечь, в зависимости от того, как близко к нему подойдешь.

После происшествия с жеребцом Аманда действительно чувствовала себя с Пушистиком среди лошадей храбрее. Как обещал Грэнт, ей облегчили дежурство по уборке стойла и поручили уход за лошадьми. Теперь она не боялась быть в стойле с животными и могла дотрагиваться до них без страха, хотя делала это с известной долей почтительности и большой осторожностью. Езда верхом решительно начала налаживаться.

Между тем Аманда все еще осваивала книгу Грэнта по уходу за лошадьми, изучая все, что должна была знать о содержании коней и об управлении фермой. Она закидывала вопросами Грэнта, а когда тот был занят, обращалась к Пэдди или Клэнси. Помимо того, она внимательно просмотрела все счета и бухгалтерские книги, проверяя платежные ведомости, изучая где и когда были закуплены корма, какой собрали урожай. Она завела отдельную книгу, ведя бухгалтерский учет, и в конце каждой недели сравнивала свои подсчеты с теми, которые делал Грэнт.

Она указывала на ошибки, которые допускал Грэнт. Неизменно ее расчеты были более правильными. Тратя половину времени на них, вторую половину она посвящала составлению схем. С каждым днем возрастала необходимость ее присутствия на ферме. Грэнт поручил Аманде рисовать графики расходов. Затем он передал ей книгу счетов. Тем не менее каждую неделю он внимательно проверял ее.

– Ты не доверяешь мне, Грэнт?

– Доверяю. – Грэнт криво усмехнулся. – Когда я увижу, что мы живем лучше, чем сейчас, и что ты представляешь большую ценность для фермы, я все же не забуду, как ты заполучила половину Туманной Долины, моя дорогая.

– Ты до сих пор думаешь, что я обманула твоего брата? – спросила она, нахмурив брови. – Ты боишься, что я так же поступлю с тобой?

– Нет, но, как говорят, унция предусмотрительности стоит фунта лекарства. Я просто не предоставлю тебе удобного случая.

– Обманывать тебя – все равно, что обманывать себя.

Окончив проверять расчеты, он ответил:

– Я буду спать спокойнее, зная, что ты сознаешь это, Аманда.

– Грэнт. – Она наклонилась через его плечо, глядя на его работу.

– Что?

Когда ответа не последовало, он оторвал свой взгляд от бумаг и в ожидании наморщил лоб. Ее подбородок вздернулся, глаза сощурились, носик сморщился. Она показала ему язык. Он засмеялся:

– Это все, что ты собиралась сказать, моя кошечка?

– Я думаю, это существенно.

– Не совсем.

Неожиданно его рука обвилась вокруг ее талии. В следующее мгновение она очутилась на его коленях.

– Я предупреждаю тебя заранее, озорной чертенок, не показывай мне язык, не собираясь его использовать. – Его пальцы коснулись ее подбородка, приближая ее лицо, приближая ее губы. – Я-то знаю точно, что ты должна им делать.

Его теплые, упругие, властные губы мяли ее губы, и она отвечала. Между ее бедрами началось какое-то биение, сопровождавшее движения губ и бешеную работу сердца. Она чувствовала растущее возбуждение. Она трепетала, обнимая его. Его рука забралась ей под юбку. Сильная рука. Горячая. Все ближе и ближе…

С тяжелым вздохом Аманда оторвала свой рот. Руками она начала отталкивать его, упершись в грудь.

– Нет! Прекрати, Грэнт! Я не подразумевала подобного. Позволь мне идти!

– А если я не разрешу тебе? – проговорил он. Его глаза блестели, как изумрудные огоньки, улыбка была словно у волка, забавляющегося ягненком. – Милая, ты так разогреваешь меня, воспламеняешь, будто сухое дерево. Почему ты отказываешь и себе и мне?

Ее руки упали с его груди. В этот момент он решил, что она уступила желанию. Но она вновь повторила:

– Я сказала нет! Я предупреждаю тебя, Грэнт! Схлопочешь по своему мужскому достоинству, если будешь упорствовать.

Чуть раньше он почувствовал укол сквозь брюки. Он скосил глаза вниз, найдя место, где нож для распечатывания писем касался его тела.

– Ты не посмеешь, – произнес он, тяжело дыша.

– Ну, так проверь, – блефовала она. Их глаза встретились.

Поспешно он убрал руки с ее одежды, приподняв их в знак поражения.

– Прекрасно, ты свободна. Забирай свое оружие и убирайся, непослушный ребенок!

Она быстренько сорвалась с его колен и бросила перочинный ножик на письменный стол.

– Почему, Аманда? – мрачно спросил он. – Почему ты упрямишься, зная, что мы можем доставить друг другу удовольствие? Было бы что беречь, репутация у тебя все равно подмочена.

– За что я тебе и благодарна, – напомнила она ему холодно.

– Так почему?

В этот момент постучал Чалмерс, чтобы возвестить о прибытии Анабел. Аманда усмехнулась:

– А вот почему. Причина только что прибыла обсудить с тобой помолвку. И если ты хочешь провести медовый месяц с ней, то держи свои лапы подальше от моего подола, вероломный дьявол.