Текст книги "Дочь дьявола"

Арабелла опустила голову.

– Как ему будет угодно, – прошептала она.

– Я принес вам новую одежду.

– Вы очень добры. Могу я посмотреть?

Радж разложил на подушках прозрачные шальвары, желтое болеро и кожаные бабуши[15]15
  Восточные туфли с загнутыми носками


[Закрыть].

– О, как прекрасно.

Радж поднял брови, но тут же вкрадчиво сказал:

– Я сам выбрал желтый цвет. Вы прелестны в этом наряде.

– Благодарю, – тихо ответила Арабелла.

– Вы… вы здоровы, миледи?

– Да, конечно. – Она тяжело вздохнула и уставилась в какую-то точку на дальней стене. – Я много думала сегодня. Вы посоветовали мне смириться со своей участью. Возможно, именно это я и сделала.

– И хотите быть с повелителем?

– Почему нет? Лелла уверила меня, что он вовсе не жестокий варвар и, если я стану сговорчивее, он, вероятнее всего, пойдет мне навстречу, – искренне заверила Арабелла.

– Повелитель… будет удивлен.

– Но доволен, Радж? – с беспокойством спросила она. – Будет ли он доволен?

– Вне всякого сомнения, – пробормотал евнух и вышел, чтобы она могла спокойно переодеться. Вернувшись, он застал ее у порога. Девушка смотрела в сад, и при этом казалась ослепительно прекрасной. Стройные ноги просвечивали сквозь тонкую ткань шальвар, золотистые волосы струились по спине.

—Вы не передумали, госпожа?

Арабелла медленно улыбнулась, хотя в глазах стыла бесконечная печаль.

– Нет. Просто…

Она умоляющим жестом подняла руку, но тут же беспомощно уронила.

– Что вас мучит, миледи? Арабелла оглядела себя.

– Я привыкла выглядеть безупречно, Радж.

Его взгляд невольно упал на полные груди, туго натянувшие мягкую ткань.

– В вашей красоте нет ни единого изъяна, госпожа.

– Охотно верю, – кивнула она, – но я бы хотела иметь какое-нибудь украшение, скажем, брошь, чтобы дополнить наряд.

Радж не посчитал ее тщеславной. Благородная дама всегда остается таковой, вне зависимости от обстоятельств.

– Я бы чувствовала себя… увереннее, если бы надела что-то, хотя бы отдаленно напоминающее о счастливых днях.

Однако Радж все еще колебался, пока она не подняла на него полные слез глаза. Ни один человек на свете не смог бы равнодушно взирать на эти бездонные очи. И господин будет доволен, если лицо девушки озарит улыбка.

– Подождите, – сдался евнух, – сейчас принесу что-нибудь.

Арабелла кивнула.

– Так, значит, – прошипела Елена, выступая из тени, – ты добилась своего – на все идешь, лишь бы побыть с хозяином!

Арабелла застыла от неожиданности, но ничего не ответила.

– Ты ему быстро надоешь. Холодна как лед, и он не найдет тепла между твоими тощими бедрами!

– Ты, наверное, права, – согласилась Арабелла, собравшись с мыслями. – Возможно, после сегодняшней ночи повелитель пожелает совсем другую женщину.

Елена взвизгнула от бессильной злобы, но, завидев Раджа, поспешно скрылась.

– Пусть это немного утешит вас, госпожа, – сказал он, и, к полному разочарованию Арабеллы, надел ей на шею ожерелье из бриллиантов и сапфиров.

Ей хотелось рыдать и смеяться одновременно. Хитро задуманный план потерпел полнейший провал! Она твердила себе, что заколка броши, вероятнее всего, согнулась бы, если бы она попыталась ударить Камала, но досада и раздражение терзали грудь. Наконец Арабелла с трудом выдавила слабую улыбку.

– Какое чудесное ожерелье, Радж. Благодарю вас.

– Пора, госпожа, – кивнул евнух. Девушка молча последовала за ним, лихорадочно думая, что делать. Они были уже почти у ворот гарема, когда она остановила своего провожатого.

– Радж!

Тот нетерпеливо обернулся.

– Госпожа?

– Я должна… то есть, мне нужно…

Она мило покраснела и опустила ресницы.

– Понимаю, – чуть улыбнулся Радж. – Я обожду вас здесь, госпожа.

Арабелла бросилась назад и, прежде чем скрыться в своей комнатке, оглянулась на Раджа. К ее огромному облегчению, тот о чем-то говорил с одной из девушек. Арабелла скользнула в спальню Раджа и, заметив маленький сундук, подбежала к нему. Через несколько минут она со смиренным видом подошла к евнуху и покорно последовала за ним во дворец. Теплый воздух был напоен сладостным благоуханием цветов. Огромная круглая луна освещала ночное небо. Они приблизились к покоям Камала, и сердце девушки бешено забилось.

«Пожалуйста, Господи, – взмолилась она, – дай мне силы совершить задуманное!»

Из-за занавесей послышались резкие звуки непривычной варварской музыки.

Камал полулежал на подушках, не сводя глаз с танцовщицы. Он был, как всегда, во всем белом; талию перехватывал алый сафьяновый пояс. Густые пшеничные пряди поблескивали в пламени светильников. Услышав шаги Арабеллы, он поднял глаза, но, как ни присматривался, не увидел ни малейшего признака гнева на прелестном лице. Она выглядела спокойной, смирившейся со своей участью. Нахмурившись, он коротко приказал:

– Сюда, девушка! Орна развлечет нас своими танцами.

Арабелла искоса взглянула на Раджа, и тому показалось, что в глазах девушки мелькнуло нечто вроде извинения.

– Спасибо, Радж, – прошептала она и, быстро отойдя от него, опустилась подле Камала. К ее досаде, в животе громко заурчало, и девушка покраснела.

Камал снисходительно улыбнулся:

– Можешь поесть, пока Орна будет танцевать.

Арабелла взяла протянутый Камалом слоеный пирожок с начинкой из баранины, перца и риса. Он оказался восхитительным, но, к сожалению, быстро был съеден.

– Ты очень худа. Съешь еще один.

Второй пирожок она ела гораздо медленнее, наслаждаясь острым вкусом, и разглядывала танцовщицу. Музыка становилась все громче, ритм постепенно убыстрялся. Танцовщица с головы до ног была закутана в прозрачные шелковые покрывала, и, когда закружилась под оглушительный звон цимбал, одно из покрывал опустилось на пол. На какое-то мгновение бешеная свирепая музыка и экзотический танец захватили Арабеллу. Покрывала развевались вокруг стройного тела. Арабелла судорожно сглотнула. Еще немного, и девушка останется обнаженной!

– Тебе нравится, как танцует Орна? – осведомился Камал, заметив ее широко раскрытые глаза.

– Очень… очень необычно.

– Ты танцуешь?

– Но не так.

– Ах, да. Менуэт, котильон. Довольно приятные танцы.

Орна кружилась все быстрее и быстрее, выгибаясь назад и взмахивая длинными каштановыми волосами. Последнее покрывало скользнуло на пол, но девушка продолжала неторопливо, чувственно двигаться вместе с музыкой. Теперь она была совсем рядом с Камалом; крошечные колокольчики, нанизанные на пальцы вызванивали примитивный ритм. Она находилась так близко, что Арабелла заметила, как поблескивает от пота ее гладкий живот. Орна изогнулась, выпятив бедра. Чаша с вином задрожала в руках Арабеллы; багровые капли упали на белую скатерть.

По кивку Камала музыка смолкла.

– Орна – очень искусная танцовщица, не правда ли? – спросил он, глядя в побелевшее лицо Арабеллы. Та была слишком смущена, чтобы ответить. Танцовщица не шевелилась, так что Арабелла могла разглядеть безволосую плоть между ее ног. – Думаю, ты будешь выглядеть столь же прелестной в подобной… позе.

Он дразнит Арабеллу, но она не даст ему удовольствия видеть ее гнев! Девушка выбрала еще один пирожок и медленно надкусила, словно больше ее ничто не интересовало.

Камал тихо засмеялся и хлопнул в ладоши. Девушка, к безумной злости Арабеллы, упала на колени и поцеловала сапог Камала. Арабелле потребовалась вся сила воли, чтобы не плеснуть вином ему в физиономию!

Камал снова кивнул, и девушка, пятясь, вышла из комнаты. Музыканты уже исчезли. Они остались одни. Камал продолжал с аппетитом есть.

– Ты сегодня молчалива, Арабелла, – заметил он.

– Скорее печальна, повелитель.

– С тобой плохо обращались?

– О нет! Просто… просто мне одиноко.

Камал нахмурился. Девушка наклонила голову так, что он не мог увидеть ее лица, скрытого шелковистой вуалью волос.

– Одиноко? – повторил он, подаваясь вперед. Арабелла подняла грустные блестящие глаза.

– Я всего лишь женщина, повелитель. И не могу найти счастье сама с собой. Я создана для иного.

Камал, как ни странно, ощутил укол разочарования. Она вела себя в точности так, как он и надеялся, превратившись в смиренную, податливую и послушную рабыню.

– Ты создана для моей любви, Арабелла. Предназначена принять меня, как ножны принимают шпагу.

Девушка очаровательно зарделась, и Камал слегка коснулся ее обнаженной руки. Она не отстранилась.

– Ты покоришься мне, Арабелла? Как мужчине и своему господину?

– Ты не причинишь мне боли? – тихо спросила она.

– Сделать тебе больно, маленький цветочек? В постели женщина испытывает боль всего на мгновение, пока лишается невинности. Затем ее ждет безграничное наслаждение. Разве ты еще не знаешь этого?

Арабелла кивнула, не отводя глаз от его сильных пальцев, казавшихся такими грубыми на ее мягкой коже.

– А, вижу, ты больше не вырываешься. Я доволен. Но на самом деле Камал почему-то огорчился. И на миг его захлестнул безумный гнев. Эта девушка ничем не отличается от остальных, разве чуть поумнее. Она играла с ним, пока не привлекла его внимание. И теперь он может ее получить! Аллах, каким же он был глупцом! Наверняка мог взять ее еще вчера ночью, и она, возможно, покорно отдалась бы ему. Все ее сопротивление было притворством.

– Встань, – резко приказал он.

Арабелла стиснула дрожащие колени и медленно поднялась, чувствуя его неотступный взгляд. Камал неспешно осмотрел ее, раздевая глазами, и девушка закусила губу, чтобы удержаться от крика.

– Сними одежду, – хрипло прорычал он, и Арабелле показалось, что Камал прочел ее мысли. Она быстро нагнула голову.

– Вы не поможете мне… господин?

Камал рассмеялся, и Арабелла сжалась от омерзения. Он думает, что победил, и наслаждается ее унижением! Она стояла неподвижно, не смея еще раз взглянуть в его проницательные глаза.

Мужчина грациозно поднялся и, сжав ее плечи, привлек к себе.

– Поцелуй меня, Арабелла, – велел он.

Арабелла чуть приподнялась на носочках и почувствовала мимолетное прикосновение его губ. От него пахло апельсинами и сладким вином. Он легонько обводил языком ее сомкнутый рот, пока она не приоткрыла губы, по-трясенно ощутив, как вязкое тепло затопило низ живота. Камал крепче обнял ее; горячая ладонь скользнула к ее груди. Теперь она испытывала лишь всепоглощающий страх. Поцелуй становился все более безжалостным, а язык назойливо пробивался в рот.

– Пожалуйста, – прошептала она, отстраняясь. Камал удивленно взглянул в ее раскрасневшееся лицо.

– Что тревожит тебя, маленький цветок?

Он не понимал ее смущения, но стремился подчинить девушку своей воле.

– Я… хочу ощутить прикосновение твоей обнаженной плоти к моей.

Исступленное желание пронзило его при этих словах, но он еще владел собой.

– Почему ты так внезапно изменилась?

– Я желаю тебя. Разве ты меня не хочешь?

– Хочу, – едва выговорил он, поспешно расстегивая сафьяновый пояс. За поясом последовала сорочка, и он встал перед ней, обнаженный до талии.

Арабелла теребила маленькие пуговицы жилета. Камал давил ее груди, лаская соски сквозь тонкую ткань. Ее рука медленно опустилась к поясу шальвар. Медленно, очень медленно, заставляя себя прильнуть к нему, девушка стиснула рукоятку маленького кинжала.

– Дикарь! Животное! – взвизгнула она и, подняв руку с зажатым в ней клинком, бросилась на него. Камал так быстро отпрыгнул, что острое лезвие скользнуло по плечу. Арабелла несколько мгновений смотрела на длинный рваный порез, из которого капала кровь, взбешенная собственной неуклюжестью.

Камал сурово посмотрел на нее. Ему хотелось смеяться. Болван, доверчивый болван! Багряные капли стекали по груди. Однако он не успел собраться с мыслями – Арабелла вновь набросилась на него. Он ударил ее по протянутой руке, и девушка пошатнулась.

– Я убью тебя, ублюдок. – Она неумолимо надвигалась на него, по-прежнему не выпуская кинжала. – Вырежу твое черное сердце!

Камал с трудом увернулся и поймал ее запястье. Тонкие косточки захрустели под его пальцами. Из глаз Арабеллы хлынули слезы боли и отчаяния. Она что-то кричала, всхипывая, но он безжалостно сжимал ее руку, пока клинок со звоном не упал на пол. Оба, задыхаясь, смотрели друг на друга. Наконец Камал выпустил девушку, но она тут же накинулась на него, колотя кулачками по щекам и груди, пытаясь ударить ногой. Он притянул ее к себе с такой силой, что ее болеро сразу же промокло от крови. Схватив Арабеллу за волосы, Камал резко запрокинул ее голову и, глядя в искаженное гневом лицо, расхохотался.

– Надеюсь, кинжал был отравлен, – прошипела девушка. – В следующий раз я не промахнусь!

Камал стиснул руки, чувствуя, что ее ребра вот-вот треснут, но Арабелла не издала ни звука. Она не унизится до просьб и жалоб!

– Следующего раза не будет, миледи!

Ему страстно захотелось взять ее прямо сейчас, швырнуть на пол и сорвать одежду. Заметив пятно своей крови у нее на груди, Камал снова рассмеялся собственной глупости. Схватив ее за руку, он поволок Арабеллу в свою спальню и лишь мельком взглянул на покрытые синяками запястья, прежде чем снова привязать ее к кровати. Она вырывалась и сыпала ругательствами, но Камал спокойно продолжал свое дело. Закончив, он выпрямился и угрожающе склонился над маленькой съежившейся фигуркой.

– Спокойной ночи, цветочек, – бросил он и, повернувшись, вышел. Вдогонку ему неслись яростные вопли.

Дыхание Арабеллы постепенно выровнялось. Он не так уж сильно наказал ее, и неожиданно она засомневалась: неужели ей и впрямь хотелось убить этого человека? Неужели она так слабовольна, что не способна пожертвовать собой ради спасения родителей? Если бы удалось прикончить его, то ее смерть была бы неминуема.

Уронив голову на руки, она тихо заплакала. Будет ли наказан Радж за то, что позволил обвести себя вокруг пальца? Она не хотела, чтобы несчастный евнух страдал из-за нее.

Время тянулось бесконечно; единственный светильник почти выгорел. Однако сон все не шел, и девушка тупо смотрела в потолок, гадая, что делает сейчас Камал. Она вздрогнула. Что, если он вернется и возьмет ее силой, а потом отдаст на потеху солдатам?

Арабелла внезапно рассмеялась. Как глупа она была, как тщеславна, как гордилась своей стойкостью и мужеством! Даже в Неаполе она осталась бы в полной безопасности, если бы не дурацкая самоуверенность, дерзкая убежденность в собственной способности защитить себя.

В дверном проеме выросла фигура Камала. Солдат с ним не было. Она быстро закрыла глаза и мерно задышала.

– Я знаю, ты не спишь, Арабелла, – сказал он и, подойдя ближе, сел на край кровати. Девушка ничего не ответила. – Неужели ты так боишься меня, что притворяешься спящей?

«Идиотка!» – выругала себя Арабелла, но с губ само собой сорвалось:

– Я не боюсь таких, как вы!

– Да, – медленно произнес Камал, – думаю, что не боишься. – Он осторожно повел плечом, на котором белела повязка, и добавил: – Хотя следовало бы.

– Не дождетесь! – воскликнула она. – Надеюсь, что рана причинит вам много неприятностей.

К ее удивлению, он засмеялся и, наклонившись, сжал двумя пальцами ее подбородок. Прежде чем Арабелла успела повернуть голову, Камал безжалостно впился в ее губы и тут же оттолкнул.

– Ну а теперь тебе страшно?

– Нисколько, – солгала она, но ее голос дрожал. Арабелла была совершенно беспомощна и прекрасно это понимала.

Однако Камал, к ее невероятному облегчению, растянулся на постели и отвернулся от нее.

– Пожалуйста, пощадите Раджа, – немного погодя попросила она. – Он не знал, что я задумала.

– Его уже пытали и повесили, – последовал спокойный ответ.

– Нет! Даже вы не способны на такое варварство!

– Придержи язык, или я заткну тебе рот!

Голос девушки оборвался сдавленным рыданием. Камал долго прислушивался, пока плач не сменился судорожной икотой, однако продолжал молчать, и вскоре опий, принятый по совету врача, погрузил его в забытье.

Глава 20

Граф Клер терпеливо выждал, пока виконт Делфорд закончит свою яростную тираду, изящным жестом раскрыл табакерку и втянул ноздрями любимый сорт испанского табака. За все это время выдержка ни разу ему не изменила.

– Кажется, вы не слушали меня, милорд, – процедил виконт, направляясь к письменному столу.

– Наоборот, дорогой Эдвард, слушал крайне внимательно, – невозмутимо заверил граф. – Признаться, мое внимание особенно привлекла одна реплика. Если память мне не изменяет, вы заявили: «Ваш проклятый негодяй сыночек сбежал с моей дочерью». Я верно цитирую?

– Да, – буркнул виконт, стараясь взять себя в руки. – Ради Бога, милорд, объясните, куда он ее увез?

– Не могу поверить, что мой сын способен похитить благородную молодую леди. Совсем на него не похоже!

Глаза графа издевательски сверкнули, но виконт притворился, что не заметил этого.

– Моя глупышка дочь воображает, что влюблена в вашего сына. Вероятно, он уже раскрыл свое инкогнито.

– Вот как! – догадался граф. – Теперь я понимаю. Это ваша дочь сбежала к моему сыну!

– Ему следовало привезти ее назад, черт возьми!

– Невозможно, дорогой Эдвард, особенно в том случае, если она тайком прокралась на борт его корабля, что, без сомнения, и произошло. Весьма мужественный поступок с ее стороны. – Он спокойно встретил яростный взгляд виконта. – Не ожидал столь… храброго поведения от одного из ваших отпрысков. Жалею лишь о том, что Адам не сдержал свои благородные порывы и не дождался моего прибытия.

– Черт возьми, Клер, где они? Только не в Неаполе. Господь знает, я обыскал весь город!

– Они, вероятнее всего, уже подплывают к Орану. Мои неповоротливые мозги просто не в состоянии сообразить, каким образом мой отважный сын собирается спасти свою сестру.

– Оран! – Виконт побледнел как полотно. – Боже мой, но ведь это в Алжире! Гнездо берберских пиратов!

– Да, – подтвердил граф.

– Но откуда вам это известно? Может, вы ошибаетесь?

– К сожалению, нет. Адам оставил здесь одного из своих людей с сообщением, куда отправляется. Из рассказа Винченцо совершенно ясно, что Адам не знал о намерениях вашей дочери. Впрочем, это уже не важно. Мне кажется, что Адам намеревался предложить себя вместо сестры в качестве… приманки. Но теперь он этого не сделает, поскольку вынужден оберегать вашу дочь.

– Похоже, вы ничуть не обеспокоены происходящим, милорд, – прошипел виконт.

– Заверяю вас, виконт, что я крайне встревожен. Видите ли, сейчас я знаю, кто стоит за этими гнусными замыслами и каковы его мотивы. Но думаю, Арабелла в относительной безопасности. Игра ведется не с ней, а со мной. Поэтому завтра я отплываю в Оран. И даю слово, сумею вернуть вам дочь, Эдвард.

– Я еду с вами.

Граф насмешливо поднял брови.

– Вы слышали меня, Клер. Это моя дочь может попасть в лапы гнусных дикарей!

– Нет, – коротко ответил граф. – Мой сын никогда этого не допустит. Но вам, наверное, не помешает присоединиться ко мне, – добавил он со вздохом. – Кстати, дорогой Эдвард, как зовут вашу дочь? Моя ужасная память вечно подводит меня!

– Рейна! – рявкнул виконт.

– Благодарю вас. Кстати, Адам не имеет привычки пренебрегать правилами приличия. Мы еще потанцуем на их свадьбе!

– Он не женится на ней! Я так и сказал им обоим!

– Боюсь, вы слишком увлекаетесь Шекспиром, дорогой Эдвард, – мягко ответил граф, весело сверкнув глазами. – Вспомните лучше свою юность!

Виконт покраснел.

– Вот именно, – тихо подтвердил граф.

Арабелла проснулась от звуков чьего-то нежного голоса, настойчиво повторявшего ее имя. Она открыла глаза и недоуменно нахмурилась.

– Лина?

– Да, госпожа. Я принесла вам завтрак. Она снова в своей маленькой комнатке!

– Каким образом…

– Повелитель принес вас сюда на рассвете, госпожа. Бесстрастно осмотрев свои изуродованные синяками запястья, Арабелла тихо произнесла:

– Мне снова понадобится твоя мазь, Лина.

Так, значит, он собственноручно доставил ее в гарем! Неужели рана оказалась столь ничтожной, что Камал смог нести такую тяжесть?

– Вы снова противились ему, госпожа, – печально прошептала Лина.

– Да, – кивнула Арабелла и с ужасом вспомнила о Радже. Этот человек был так добр к ней, а она предала его, жестоко и бездумно. Евнуха пытали и убили… казнили, и всему причиной она!

Арабелла закрыла лицо ладонями и заплакала.

– Миледи! Что случилось?

Девушка подняла мокрое от слез лицо и уставилась на Раджа, стоявшего в дверях. Евнух встревоженно хмурился, явно не понимая, что с ней стряслось.

– В-вы живы! – пролепетала Арабелла, чувствуя невероятное облегчение. – О, слава Богу! Камал сказал, что вас повесили из-за меня…

Она осеклась, поняв, что Камал решил таким образом помучить ее.

– Ну конечно же, я жив, – уверил Радж, садясь рядом с ней на узкую кровать. – Повелитель – человек справедливый. Однако вы поступили весьма неумно, миледи.

– Просто мне не удалось совершить задуманное. Это скорее трагично, чем глупо.

– Вздор! Повелитель сказал, что если он накажет меня, значит, будет вынужден наказать и себя за доверчивость и простодушие.

Он помедлил, всматриваясь в осунувшееся лицо Арабеллы, и жестом велел Лине выйти, а сам вручил девушке очищенный апельсин. Та рассеянно надкусила дольку.

– Не считайте повелителя мягким и безвольным человеком. До сих пор он принимал во внимание ваше происхождение и воспитание и потому был снисходителен. Но он ничего не забудет.

Арабелла вытерла с подбородка апельсиновый сок.

– Надеюсь, он хорошо запомнит вчерашнее и оставит меня в покое, – глухо пробормотала она.

– Повелитель рассказал о том, как искусно вы притворялись. И, как ни странно, мне кажется, что ваша напускная покорность разгневала его куда больше, чем попытка убийства.

– Мне следовало бы объяснить это Елене.

– Вы не так поняли меня, миледи, – терпеливо пояснил Радж. – Ему сказали, что вы развратница. Ваше мужество не вяжется с образом распутной шлюхи. Когда вчера вы сделали вид, будто отдаетесь ему, он снова убедился, что ваша храбрость – не что иное, как ловкий трюк с целью привлечьего внимание. Ну а теперь… Аллах лишь знает, как поступит повелитель.

– Аллах и дьявол!

– Вы бросили ему вызов и выставили дураком. С таким человеком нельзя играть, миледи.

Слёзы вновь обожгли глаза Арабеллы.

– Что мне делать? – с отчаянием прошептала она. – Он позволит своей подлой матери убить моих родителей. Я должна его остановить!

– Даже ценой собственной жизни? – Да.

– Теперь я оставлю вас, госпожа. – Евнух поднялся и задумчиво оглядел девушку. – Вы необыкновенная женщина, леди Арабелла.

Арабелла не испытывала ни малейшего желания вступать в перепалку с Еленой и ее немногочисленными союзницами. После купания она вернулась в свою крохотную спальню, села на кровать и тупо уставилась в выбеленную стену. Сколько времени у нее еще осталось? Неделя, не больше. И Адам… успел ли он узнать, куда ее отвезли? Но и в этом случае у него нет ни малейшего шанса ее спасти.

– Леди Арабелла!

Девушка подняла затуманенные болью глаза на Леллу.

– Могу я поговорить с тобой?

– Если хочешь.

Лелла неуклюже устроилась рядом.

– Я восхищаюсь твоим мужеством, – спокойно сказала она.

– Будь я на самом деле чуть храбрее, смогла бы убить его! Наверное, в глубине души я сознавала, что умру, если не промахнусь. Жалкая трусиха!

– Вовсе нет! – покачала головой Лелла, прикрывая руками живот. – Знаешь, дитя мое, я чувствую себя виноватой, ибо наставляла тебя проявлять послушание и дружелюбие.

– Это не так, – твердо заявила Арабелла. – Я сама все затеяла, и ты здесь ни при чем. Кроме того, Камал легко отделался. Простая царапина.

– Тебе повезло, Арабелла, что в Оране правит Камал. Арабелла недоверчиво подняла брови и фыркнула.

– Это правда, – продолжала Лелла, улыбнувшись. – Хамил, мой муж, которого я горячо люблю, любила, – истинный мусульманин. Вздумай ты сопротивляться ему, он повел бы себя совсем по-другому. Не говорю, что он жесток, вовсе нет, но…

– Но считает женщин ничем не лучше собак, – язвительно перебила Арабелла. – Ах, Лелла, как ты можешь быть узницей в этом дворце?!

– Нет, выслушай меня спокойно, дитя мое! Здешние мужчины любят своих женщин, но считают, что эти слабые, нуждающиеся в постоянной опеке создания предназначены только для того, чтобы рожать им сыновей. Они просто не могут представить, что на свете есть другие женщины. Я объясняю все это, чтобы ты знала, как милостив к тебе Камал. Вероятно, он лучше понимает тебя, потому что много лет провел среди христиан.

– Камал действительно жил в Европе?

– Конечно. Он вернулся в Оран всего семь месяцев назад, узнав о гибели Хамила. Камал – справедливый правитель, но сомневаюсь, что он желал себе такой судьбы. Только чувство долга и честь удерживают его здесь. Нет, не думаю, что он счастлив. Камал скорее христианин, чем мусульманин, и в душе его царит постоянный раздор.

– Но если ты права, как он может так обращаться с женщинами? Запирать их в гареме, использовать для собственного удовольствия?

– Камал не глуп, дитя мое, – улыбнулась Лелла. – Он понимает и принимает обычаи Востока. Как бей Орана, он должен соблюдать наши законы и обряды. Если он откажется от гарема и невольниц, подданные усомнятся не только в его способности править, но и в приверженности к религии и традициям нашего народа. Ясно? Это его обязанность, а Камал никогда не уклонялся от обязанностей.

– И понимать не желаю! – категорично заявила Арабелла. – Ненавижу его и сделаю все, чтобы спасти родителей.

– Он не виноват, дитя мое, всему причиной жестокость его матери. Честь Камала взывает к отмщению.

– Но ты сама утверждаешь, что он не глуп. И знаешь, какова эта женщина! Почему Камал так слеп?

– Леди Арабелла, она его мать! Разве ты не стремишься защищать собственных родителей до последнего дыхания? Кроме того, Камал совсем ее не знает. Как у нас принято, его маленьким отняли у матери. Камал вырос среди мужчин. Его воспитывали отец с братом. А когда ему исполнилось шестнадцать лет, Хамил и мать Камала убедили Хар эль-Дина отправить мальчика в Европу. Госпожа считала, что если он будет знать обычаи европейцев, это со временем поможет Камалу стать могучим правителем.

Обдумав все сказанное Леллой, Арабелла решила во что бы то ни стало объясниться с Камалом, заставить его поверить ей. Голос Леллы отвлек ее от размышлений.

– Знаешь, он до сих пор отказывается взять жену! И, к ярости матери, объявил, что если я рожу сына, ребенок станет его наследником.

Слабый огонек надежды забрезжил в душе Арабеллы. Возможно, если она сумеет поговорить с Камалом как с европейцем, тот наконец прислушается к ее словам. А если Камал снова посчитает, будто она лжет и притворяется? Ну что же, что же делать? Необходимо остаться одной, чтобы хорошенько поразмыслить.

– Лелла, ты так добра ко мне, а я только и делаю, что спорю и возражаю. Ты, должно быть, устала от меня и едва не падаешь с ног.

Лелла одарила ее ослепительной улыбкой и неуклюже поднялась.

– Дорогое дитя, ничего не предпринимай наспех. Терпение Камала не безгранично. И чтобы быть истинным правителем, он должен сохранять уважение и преданность своих людей. Если я понадоблюсь, пришли Лину.

И с этими словами она направилась к двери.

Арабелла встала и потянулась. Как же все-таки спасти отца с матерью? Теперь, после покушения, Камал станет подозревать ее во всех грехах.

Она уныло повесила голову, глядя на носки красных сафьяновых туфель, и лишь сейчас честно призналась себе, что вовсе не хотела убивать Камала. Это его мать заслуживает казни, он же ни в чем не виноват. Но как же ей поступить?

Арабелла решила выйти в сад, где гуляли прелестные девушки, которых держали здесь ради забав повелителя. Невольницы весело болтали, не обращая на нее внимания. Девушка неожиданно замерла. Его забавы! Он хотел ее, конечно, хотел, однако не подумал взять силой. Ей нечего отдать ему, кроме своего тела!

Арабелла мгновенно испытала страх при мысли о том, что останется обнаженной в его власти. Лицо исказилось гримасой отчаяния. Но она вынесет все… должна вынести. И готова добровольно лечь в его постель в обмен на жизнь родителей.

Девушка нахмурилась, охваченная дурными предчувствиями. Конечно, она невинна, но ей исполнилось двадцать лет! Совсем не так молода! Что, если она уже не девственница? И способен ли мужчина распознать, была ли до него женщина с кем-то другим? А вдруг, насытившись ею, он еще больше уверится в том, что она распутна? Или просто посмеется над их соглашением после того, как получит все, что хотел?

Арабелла вздрогнула от ужаса и, опустив глаза, увидела, что из посиневших ранок на ладонях медленно сочится кровь: по-видимому, она не заметила, как сильно сжала кулаки. Кроме того, она совершенно не сведуща в искусстве обольщения. Что делают обычно в таких случаях женщины?

День тянулся бесконечно. Она вернулась к себе, легла на кровать и уставилась в потолок. Когда наконец появился Радж и сообщил, что Камал желает ее видеть, Арабелла облегченно вздохнула.

– Я иду, – послушно пробормотала она, свесив ноги с кровати.

– Надеюсь, сегодня вы не наделаете глупостей, леди Арабелла, – строго предупредил евнух.

– Нет, – спокойно ответила она, – я не причиню ему зла.

Сегодня только мне придется терпеть боль и стыд.