Текст книги "Герцог"

Глава 17

Брэнди проснулась на следующее утро с легкой головной болью, звериным аппетитом и страстным до беспокойства желанием поговорить с герцогом. Краббс с удивлением посмотрел на нее, когда она торопливо направлялась в столовую.

– Вам лучше оставаться в постели, мисс, – крикнул он ей вслед, – вы вчера были бледнее полотна.

– А сегодня я как огурчик, Краббс. Герцог там?

– Нет, мисс. Он встал сегодня рано и поехал с мистером Бертраном в Клэкманшир, я думаю. Вы ведь слышали разговоры о покупке овец. О, неужели Пендерлиг снова станет богатым! Овцы – это замечательно, будет шерсть, получим доход, о котором даже и не мечтали. Мы разбогатеем.

Брэнди не помнила время, когда Пендерлиг процветал. Герцог не предупредил ее, что уезжает сегодня. Она попыталась скрыть свое разочарование и последовала за Краббс в столовую. Девушка положила себе огромную тарелку каши, в то время как Краббс будто квочка кудахтал у нее за спиной.

– Господин Перси тоже уехал сегодня, – сказал Краббс, добавив ей каши.

– Может быть, меда? Это вернет румянец вашим щечкам. Да, это хорошо, что уехал господин Перси.

– Еще бы, – ответила она. – Спасибо, здесь уже достаточно меда. Я не понимаю, почему он приезжал. Готова поспорить, только для того, чтобы испортить нам жизнь. Но теперь его нет, и нечего вспоминать о нем.

– Я знаю, почему он уехал, мисс, – сказал Краббс, и было видно, что ему очень хочется поделиться новостью, но он чуть ли руками не зажимал себе рот. Брэнди была единственной в доме, кто еще ничего не знал. Все произошло, пока она валялась в постели.

Брэнди наклонилась к нему.

– Ты можешь сказать мне, Краббс? Все в порядке?

– Конечно, могу. Леди Аделла выгнала его вчера вечером. И сказала, что не хочет видеть его до тех пор, пока он не перестанет быть ублюдком.

Краббс почти ухмылялся, когда говорил это.

– По крайней мере до тех пор, пока не получит законного имени, сказала леди Аделла. Господину Перси это очень не понравилось, но он ничего не мог поделать, и просто удалился. Я сам видел, как он выходил через парадную дверь.

– Так, значит, наша жизнь хотя бы на время станет поспокойнее. Герцог не сказал, сколько будет отсутствовать?

– Недолго, если верить господину Бертрану. Они могут вернуться уже сегодня, если управятся с делами. Господин Бертран сказал, что с удовольствием поедет, даже если поездка окажется бесцельной. Кроме того, нынче такой замечательный денек.

«Он может вернуться сегодня», – подумала Брэнди, и ей захотелось смеяться и петь одновременно, однако сначала она решила доесть кашу.

Краббс минуты три смотрел, как Брэнди ест, затем, успокоенный, поклонился и вышел из комнаты, и девушка спокойно прикончила кашу, мечтая о герцоге.

Они уже наверняка купили овец и едут домой. И ждать совсем недолго, ведь он в конце концов не в Англию уехал. После вчерашнего Брэнди поняла, что Яну нужно выкинуть из головы всю эту чепуху. Конечно, половину своих проблем он выдумал сам. А все мысли Брэнди были только о герцоге – единственном мужчине, которого она хотела всей душой и телом. Мало того, любила его.

Но герцог помолвлен, а джентльмен не имеет права отвергать нареченную, даже если в его жизни появилась другая женщина. Брэнди поняла, что осталась не у дел, никаких шансов у нее нет. Невеста ждет Яна в Лондоне, волнуется за него, верит ему, любит его точно так же, как и она, Брэнди. Сомнений нет; он вернется в Лондон и женится.

Приходилось с этим мириться. Впервые в жизни она полюбила, и напрасно. Да, она всего лишь шотландка из бедной дворянской семьи, некрасивая, без имени и приданого. А он великолепен, у него есть все, чего нет у нее и никогда не будет. Брэнди посмотрела в пустую тарелку, затем, заставив себя улыбнуться, отправилась в детскую к Фионе. Девушка хотела вырваться из замка, убежать от любопытных глаз. Поэтому взяла Фиону и отправилась с ней в маленькую бухточку, где была привязана ее лодка.

Полдень уже давно миновал, Фиона и Брэнди возвращались домой, насквозь пропахшие морской солью и ветром. Перед замком стояли две повозки.

– Наверное, это кто-нибудь из друзей бабушки, – сказала Брэнди Фионе, и они пошли к главному входу.

Неожиданно ноги Брэнди словно бы примерзли к полу при виде самой красивой женщины из тех, с кем ей приходилось встречаться. Она стояла рядом с первой повозкой и смотрела на замок. Женщина была невысокого роста, стройненькая, и один ее вид вызывал у Брэнди такую ревность, что хотелось завыть. На маленькой фигурке с четко очерченной небольшой грудью очень мило сидело дорожное золотистого цвета платье, ниспадающее складками до самых туфель. Оно было похоже на то платье, что герцог привез для Брэнди из Эдинбурга, но грудь не торчала из декольте, поэтому леди выглядела очень элегантно.

Черные завитки волос обрамляли личико женщины. На голове была шляпка с блестящими золотистыми лентами. Глаза потрясающего зеленого цвета, брови – черные и яркие.

Затем, к удивлению Брэнди, с другой стороны повозки к женщине подошел Ян, и она обняла его обеими руками. Герцог взял ее руки в свои и поцеловал.

Потом они стали о чем-то разговаривать, и женщина смеялась, а Ян улыбался. Брэнди поняла, что это и есть нареченная герцога. На самом деле девушка сразу же это почувствовала. Они оба выглядели так, будто были созданы друг для друга: элегантные, спокойные, красивые. Неожиданно леди обернулась и негромко рассмеялась.

Потом она произнесла несколько повышенным тоном:

– Почему это, ваша светлость, вы позволяете слугам ходить через парадную дверь? Ведь это парадная дверь, не так ли? Хотя об этом трудно догадаться, так как она выглядит, словно простая куча серых камней. А та пушка, ни за что бы не согласилась подойти к ней.

«Почему, жалкая сука», – подумала Брэнди. Сразу же в глазах девушки леди потеряла добрую половину своей красоты, и у Брэнди, которая сначала хотела больше всего на свете оказаться на месте этой женщины, возникло огромное желание ударить ее. Затем девушка посмотрела на Яна. Он стоял спокойно и непоколебимо.

– Осторожно, моя дорогая, ты сейчас плывешь в неисследованных водах, – сказал джентльмен, только что вышедший из кареты, мягким, немного смешным голоском.

Он пожал руку герцогу. В другое время Брэнди бы посмеялась над костюмом, в который был одет этот джентльмен, такое было на нем количество золотых пуговиц и застежек. Но сейчас она сохраняла железное молчание и все крепче сжимала пальчики Фионы в своих, желая закричать и понимая, что нельзя ни за что этого делать. Жизнь показалась Брэнди адом.

– Брэнди, мне больно, – закричала Фиона и вырвала руку.

Ян направился к ним, и Фиона, бесстыдно подбежав к нему, радостно закричала. Герцог засмеялся и поднял девочку, подбросил ее, и она рассмеялась.

– Давай теперь я тебя поставлю, Фиона. О Брэнди, хорошо, что вы здесь. Вам уже лучше?

– Да, со мной все хорошо, – коротко отрубила она, не двигаясь с места ни на дюйм.

– Рад представить вам леди Фелисити Трэммерли. Фелисити, это Брэнди, старшая из моих кузин. А эта милая девчушка – Фиона, моя младшая кузина.

– Твоя кузина? – спокойно спросила Фелисити. – Эти люди твои родственники?

– Да, ты не ослышалась, Фелисити, – сказал джентльмен.

– Ладно, хотелось бы в это верить, – заявила леди Фелисити и слегка кивнула головой. «Так, значит, вот какая эта Брэнди», – подумала она.

Герцог так странно написал о ней в письме, что Фелисити сразу же почувствовала опасность. И ошиблась. Девушка оказалась другой. Ян писал, что дочь графа – красавица. Никто и представить себе не мог, что в действительности это странного вида особа, которая одевается как крестьянка и пахнет рыбой. И то, что он схватил на руки ту девчонку, заставило леди Фелисити содрогнуться. Неужели Ян так быстро забыл, кто он и как должен вести себя со своей будущей женой?

Брэнди попыталась оправдаться:

– Мы с Фионой ловили рыбу.

– Ага, – поддакнула Фиона, и Ян поставил ее на ноги, – но мы ничего не поймали, потому что у Брэнди болела голова и она просто сидела в лодке и ничего не делала.

Пренебрежение сквозило в каждой черточке благородного лица леди Фелисити.

– Это странно, моя мама никогда не позволила бы мне целый день болтаться в лодке. От этого человек становится коричневым, некрасивым и часто болеет.

Брэнди сжала кулаки. Она была готова послать к дьяволу приличия, броситься на эту самодовольную дуру и поколотить ее хорошенько. Какого черта! Является, как ясно солнышко, в чужой дом и считает, что люди, живущие здесь, не достойны даже чистить ее ботинки.

Джентльмен, разодетый в пух и прах, вышел вперед и с удивлением промолвил:

– Вы Брэнди? Очень редкое и милое имя, моя дорогая. Меня зовут Джилз, я английский кузен Яна.

Брэнди отвесила реверанс, по-другому и не скажешь, так как этого ей больше всего не хотелось. Джилз выглядел значительно пышнее, чем герцог, но он прибыл вместе с этой Фелисити, и Брэнди не верила ему.

– А эти пуговицы из чистого золота? – спросила Фиона и потянулась к ним грязными ручками. – Вы похожи на одного из тех петушков, которых бабушка приказала забить к обеду за плохое поведение.

– Да, настоящий комплимент. Надеюсь, что все-таки закончу свои дни не на сковородке у повара. Тебе нравятся эти пуговицы? Ты сможешь их потрогать, когда захочешь, но только после того, как вымоешь руки.

– Я сейчас же вымою их.

Фиона побежала к лестнице.

– Я сейчас вернусь, не забудьте, что вы мне обещали.

Он рассмеялся и махнул ей вслед рукой.

– Я никогда ничего не забываю.

– Ты понимаешь, что делаешь? – спросила Фелисити, вздернув бровки. – Скорее всего, она оторвет их и будет жевать, а потом потеряет.

Ян вздохнул. Как можно вести себя так бесцеремонно! Он уже готов был одернуть Фелисити, но вспомнил свои первые впечатления от Шотландии и Пендерлига. Фелисити посмотрела на него, и Ян снова представил себе Марианну и улыбнулся.

Брэнди испытывала огромное желание выкатить пушку и выпалить прямо в лоб чертовой Фелисити.

– Извините, – сказала девушка и пошла в замок, вздернув подбородок и выпрямив спину.

– Итак, это Пендерлиг, да, Ян? – сказал Джилз, прервав затянувшуюся паузу. – Странно, что ты еще не носишь юбку, старик. Все та же мрачная архитектура. Но здесь же как на помойке. Когда построили замок? Должно быть, лет сто назад. Посмотри на эти пушки. Фелисити права. Они уже почти ушли в землю. Жаль, что замок не посреди моря, а то бы их можно было просто столкнуть в воду.

– Нет, Джилз, юбки не для меня, – сказал герцог на шотландский манер, – но Бертран, мой кузен, заявил, что мои ноги просто созданы для того, чтобы носить юбки.

– Сэр! – воскликнула Фелисити голосом, от которого у герцога похолодело в животе. – Боюсь, что если вы не будете разговаривать по-английски, то я скоро перестану вас понимать.

Герцога одолело сразу много желаний. Самым сильным из них было взмахнуть волшебной палочкой и отправить Фелисити и Джилза обратно в Лондон. Но волшебной палочки не было. Подумав про леди Аделлу, герцог ужаснулся. Да, дело плохо.

– Извини, дорогая, я сказал Краббс, местному дворецкому, чтобы он доложил леди Аделле о вашем приезде. Итак, пойдемте в дом. Не против, если мы посидим в гостиной?

Фелисити не ответила. Она последовала за Яном, с брезгливостью и недоверием оглядывая реликвии на стенах. Фелисити также ничего не сказала, когда герцог усадил ее на древний, видавший виды стул, по ее мнению, более годный для прислуги.

– Так, теперь мы все сидим.

– Действительно? – сказала Фелисити и быстро замолчала, потому что Ян даже не обернулся. Он разговаривал с Джилзом.

– Ну, теперь расскажи, как вы себя чувствуете в Шотландии. Наверняка путешествие очень утомило Фелисити, шесть дней в дороге все-таки.

– Твоя нареченная очень скучала по тебе, кузен, – сказал Джилз и закатил глазки. – Да, очень. Ты знаешь, что я имею в виду. Пока, может быть, не понимаешь, но скоро поймешь. Придет твоя очередь, и ты с тоской будешь вспоминать о своей холостой жизни.

– Я отсутствовал в Лондоне дольше, чем рассчитывал, – сказал Ян, пропустив его слова мимо ушей.

Герцог мог по пальцам пересчитать те дни, когда он думал о Лондоне.

– Здесь у меня очень много дел, – продолжал Ян, – мы с Бертраном ездили в Шевиот покупать овец, кроме того, надо было посетить некоторые фабрики…

Он замолчал, увидев, что Фелисити смотрит на него с нескрываемым ужасом.

– Что ты сказал, Ян? Овцы?

– Господи, Ян, – поддакнул Джилз, – что за ерунда. Мой бедный мальчик. Вот видишь, Фелисити, я говорил тебе, что герцог забудет о своих обязанностях, как только ненадолго уедет. Что ты думаешь о шевиотовых овцах, дорогая?

Леди Фелисити покраснела от гнева.

– Ян, неужели ты, герцог, ездил по здешним грязным деревушкам, чтобы поиграть в пастуха? Поверить не могу: покупал овец, имел дела с торговцами, ходил на фабрики…

– Да, и должен сказать, это весьма интересно, – спокойно заметил Ян. – Я очень хочу, чтобы Пендерлиг сам себя содержал. И здесь есть для этого все: сырье, рабочая сила, – но не хватает первоначального капитала.

– Конечно, особенно здесь много сырья, – сказала Фелисити с издевкой, думая о Брэнди. Будущая герцогиня устала от дальней дороги, злилась и хотела высказать все, что она думает по поводу поведения жениха. Но, посмотрев на его светлость и увидев жесткий и уверенный взгляд, Фелисити передумала. Ей не нравилось, когда он так смотрел на нее. Однако после свадьбы все будет иначе, она не позволит ему такие взгляды.

Сейчас же будущей герцогине приходилось говорить мягко и учтиво, несмотря на то, что все внутри кипело.

– Я хотела сказать, дорогой, только то, что очень соскучилась и ненавижу время, проведенное без тебя. Или мне нельзя скучать по мужчине, за которого я собираюсь замуж?

Ян наградил ее улыбкой за эту маленькую прелестную речь.

– Мне тоже было нелегко без тебя, милая.

Он был не глуп и не хотел рыть настолько глубокую яму, чтобы потом не суметь выбраться из нее.

Джилз откашлялся, прикрыв рот рукой. Ян обернулся и увидел, как величественно в гостиную входит леди Аделла.

Герцог быстро вскочил с места.

– Леди Аделла, позвольте представить вам моего кузена, Джилза Брэйдстона, и мою нареченную, леди Фелисити Трэммерли. Они приехали навестить вас.

Леди Аделла одобрительно взглянула на расфуфыренного Джилза. Настоящий джентльмен. А затем перевела взгляд на стройный, благородный стан леди Фелисити и подумала, что Брэнди есть чему поучиться у молодой особы.

Леди Аделла кивнула, и Джилз поцеловал ее испещренную венами руку.

– Очень рад, госпожа, – произнес он слащаво.

Леди Фелисити поздоровалась легкой улыбкой.

«Что за антиквариат, – подумала девушка, опустив глазки. – Это платье вышло из моды уже лет тридцать, как, впрочем, и прическа. Эти сосиски из завитых волос наводят на мысль, что старуха пользуется париком». Фелисити захотела потрогать волосы и убедиться, что это парик.

– Когда у вас свадьба? – сразу же спросила леди Аделла у Фелисити.

– В августе. Мы будем венчаться в церкви Святого Георгия в Ганновер-сквере.

– Ага, очень хорошо. Вы, наверное, поедете в свадебное путешествие, не так ли Ян? Мне кажется, что лучше Брэнди приехать к вам после него. Как насчет октября? Вы уже вернетесь к этому времени?

Фелисити открыла ротик. Она попыталась заговорить, но не находила слов. Просто смотрела на своего жениха, страстно желая накричать на него. Тот теребил свой галстук. Наконец герцог произнес:

– Леди Аделла, моя невеста только что приехала, и я еще не успел обсудить с ней этот вопрос.

Джилз спокойно объяснил:

– А почему бы и не в октябре, Ян? Фелисити не пробыла здесь и пятнадцати минут, однако с Брэнди уже познакомиться успела. Так в чем же дело? У меня есть только одно предположение.

Ян сделал вид, что не услышал, и встал.

– Леди Аделла, какую спальню вы отведете для моей невесты? Она очень устала и, скорее всего, захочет отдохнуть после обеда.

Леди Аделла кивнула и закричала:

– Эй, Краббс, иди сюда, старый болван. У нас гости, и тебе придется поработать.

Фелисити вздрогнула. Ее ноздри раздувались. Раньше это Яну нравилось, но сейчас показалось отвратительным. Его невеста с первого взгляда явно невзлюбила леди Аделлу и Пендерлиг и совершенно не желала этого скрывать.

– Да, госпожа.

Краббс удивленно смотрел на свою хозяйку, но ему очень хотелось хоть глазком взглянуть на ту очаровательную даму, которая, судя по всему, испытывала физическую боль. Что касается джентльмена, то он был так же элегантен, как герцог, но лучше одет. «Кто эти люди, – недоумевал Краббс. – Разумеется, близкие знакомые его светлости».

– Марта уже приготовила гостям комнаты. По вашей просьбе, Ян, я попросила сделать это ее, а не Мораг. Не стоит гостям общаться с этой грязной старой шлюхой. Подождите, а что если мы поселим вашу невесту в соседнюю с вами комнату? По-моему – хорошая идея. Краббс, подыщи комнату, которая подойдет этому милому джентльмену. Что-нибудь веселенькое, чтобы он не скучал.

Ян подавил улыбку, кивнул Краббс и взял Фелисити под руку.

– Краббс присмотрит за тобой, Джилз, – крикнул герцог через плечо и вслед за невестой вышел из гостиной.

Он отвел свою нареченную в комнату для гостей, где еще сохранились едва заметные признаки голубого цвета. Ранее, бродя по замку, герцог успел заметить, что в этой комнате довольно мало мебели, но не предполагал, что она окажется такой загаженной. Со стен облупилась краска, все выглядело старым, видавшим виды, поношенным и в то же время – очаровательным: старое кресло около окна, шкаф с металлическими ручками ящиков. Боже, можно подумать, он был слеп, когда заходил сюда. Представив, что думает Фелисити относительно предложенных ей апартаментов, герцог ужаснулся.

Он проигнорировал глубокий вздох Фелисити и спросил:

– Ты не хотела бы принять ванну, дорогая?

Ян сразу же понял, что вариант с коротышкой Алби и протекающей бадьей не пройдет. Она кивнула, сжав губы.

– Это было бы неплохо, Ян. Мы долго ехали и вымотались.

Затем добавила:

– Не волнуйся, дорогой, мои слуги сделают все сами.

– Тебе следовало бы написать мне, что ты решила приехать. Сколько с тобой слуг?

– Только Мария, Пелхам и еще слуга Джилза. Надеюсь, для них найдется здесь комната, в этом диком замке?

– Разумеется, – ответил он резко и посмотрел на часы.

– Ужин подают в шесть, дорогая. Семья собирается немного раньше в гостиной.

– Это слишком рано, Ян. Ведь дома мы ужинали в восемь, а то и позже. Может быть…

– Ты не дома. Ты в Шотландии, в замке Пендерлиг. Леди Аделла стала хозяйкой замка гораздо раньше, чем твоя мама появилась на свет. И здесь она устанавливает порядки. Иначе быть не может. А теперь я пойду скажу, чтобы тебе приготовили ванну.

Он собрался уходить.

– Ян, а что там эта старуха говорила, будто бы Брэнди собирается в Лондон? Только не говори, что хочешь вытащить этого ребенка в общество.

– Брэнди не ребенок. В этом году ей исполняется девятнадцать. Что касается ее одежды, просто она проводит много времени на улице. Ей нравится гулять, плавать, ловить рыбу и кататься на лодке.

– Ты думаешь, что «это» станет хорошей леди?

Фелисити хамила, и герцогу очень захотелось взять ее за плечи и встряхнуть. Голос Яна стал холодным и жестким, как у его отца, когда тот был в гневе.

– Она леди. Не забывай, Брэнди – внучка графа. Что касается внешности, уверяю тебя, стоит ей только надеть другое платье, и все изменится.

– Я так понимаю, мы обречены смотреть, как она плавает в своей лодке по Темзе или как гоняется на диких лошадях в цирке Астли.

– Я все сказал, – заявил Ян холодно и спокойно. – Теперь, если у тебя прошло настроение критиковать все и вся, то я пойду отдам распоряжение насчет ванны.

Фелисити сжала зубы и подождала, пока он выйдет из спальни. А затем ударила кулаком по спинке кровати. Поднялось облако неприятно пахнущей пыли. «Господи, – подумала Фелисити, – куда же меня занесло».

Она оглядела спальню. Как он мог так поступить с ней? Как посмел разговаривать подобным тоном?

Фелисити стянула шляпку и села, распустив черные как смоль волосы. Снова оглядев комнату, она почувствовала, как ее гнев утихает. Конечно, не было причин расстраиваться. Но что случилось с герцогом? Ничего, она сможет сразиться с ним. Будет улыбаться, смеяться и, в конце концов – победит.

Да, но что делать с чертовой девчонкой? Ведь ей уже почти девятнадцать. По виду и не скажешь.

А Ян тем временем, отдав необходимые распоряжения, вернулся в гостиную. Он открыл массивную дверь и увидел, что Джилз сидит рядом с леди Аделлой, которая, судя по всему, была просто очарована молодым кузеном герцога. Раздался каркающий смех старухи.

– Да, мой мальчик, у старого Чарлза и сейчас такая же репутация. Ты не поверишь, что он сделал с женой министра. Как ее имя, не помнишь? Ах, да, Клоринда. Так вот, он содрал с нее одежду в конюшне и овладел ею прямо возле ее кобылы. Все об этом говорили. Ходили слухи, что, когда она вышла из конюшни, у нее отовсюду торчало сено. Да, старый Чарлз – тот еще сукин сын.

Леди Аделла закашлялась, почти как Клод. Так вот откуда старик взял эту отвратительную привычку.

Ян вышел вперед.

– Извините, леди Аделла, но мне придется пойти с Джилзом наверх. Иначе он не успеет переодеться к ужину.

Старуха разочарованно махнула рукой.

– Ладно, валяй, если хочешь. У нас еще будет время. – Она протянула Джилзу костлявую руку. – Готовься, мой мальчик, я хочу знать лондонские сплетни за последние пятьдесят лет. Чертовски довольна, что ты приехал.

– Я постараюсь, чтобы вам не было скучно, леди, – ответил Джилз сладким голосом, всегда немного смеющимся, и вышел из гостиной в сопровождении Яна.

– Знаешь, что забавно, – сказал Джилз герцогу, когда они взбирались по лестнице, – она знала старого лорда Ковенпорта. Он умер от пьянства и разврата. Его внук, Алдос, пошел по стопам дедушки. Боюсь, его тоже ждет такая же участь. Еще год назад он был хорошим парнем, но сейчас хнычет и пьет, хотя причина его неудач – в нем самом.

Герцог кашлянул и спросил себя, почему Джилзу нравятся такие мужчины.

Кузен вскарабкался на верхнюю площадку и посмотрел вниз.

– Боже мой, Ян. Какое заброшенное место. Ничего похожего на Кармайкл-Холл.

Ян подумал об огромном замке в Суффолке, с сорока спальнями и большим танцевальным залом, и покачал головой.

– Надо заметить, что Пендерлиг более живой. Здесь по-настоящему чувствуешь историю, традиции, а вид на море из окон просто захватывает дух. И тем более тут нет всей этой грязи и пыли Лондона, нет игорных домов, бандитов, воров и ничего такого, что свойственно большим городам.

Джилз поднял удивленно брови, но сказал только:

– Думаю, ты прав. Я не совсем, правда, в этом уверен, но мы всегда видим то, что хотим увидеть. Кроме того, ты в конце концов герцог, и все должно быть так, как ты хочешь.

– Ты говоришь полную ерунду, почти как Мораг.

– Да, загадочно. Пожалуйста, Ян, я сделаю все, что ты захочешь, только пусть она держится от меня подальше.

Герцог засмеялся. Скоро они подошли к спальне Джилза, расположенной напротив его собственной.

– Теперь, Джилз, объясни мне, пожалуйста, зачем ты привез сюда Фелисити? Ты же отлично знал, Что мне она нужна была в Лондоне. Здесь ей все чуждо, странно и непривычно.

– Не суди меня строго, Ян. Все из-за твоего письма. Оно взволновало Фелисити, в нее как будто вселился бес. Я, честное слово, не хотел ехать, но выбора у меня не было.

– Ну и что?

Джилз кивнул, и на губах его заиграла улыбка.

– Твое письмо, Ян. Черт знает почему, но ты слишком много упоминал эту Брэнди. Фелисити приревновала. Конечно же, – он с опаской посмотрел на кузена, – на твоем месте я бы дважды, а то и трижды подумал, прежде чем писать такое. Фелисити совсем не такая скромница, как тебе кажется.

– Я верю тебе, Джилз, что ты не просил Фелисити ехать сюда. И ты отлично знаешь, я никогда не отказываюсь от своих обязательств. Что касается Брэнди, я – ее опекун и поэтому хочу сделать все, что в моих силах, чтобы ей было хорошо. Когда девушка приедет в Лондон, Фелисити придется окружить ее вниманием и заботой. Вот и все, и это мое последнее слово.

– Говорю тебе, я не подбивал Фелисити на эту поездку, однако, пока мы ехали, на меня излилось столько яда.

Джилза передернуло, когда Ян открыл двери спальни.

– Господи, я думал, ты сюда поселишь моего слугу.

– Черт побери, Джилз, я еще не успел переоборудовать замок. Лучшей комнаты здесь нет, к тому же по этому поводу я уже достаточно выслушал от Фелисити. Вы оба снобы. Пока ты здесь, можешь дать пищу своему воображению, можешь даже стать старше, чем леди Аделла.

– Я только не знаю, с чего начать, – сказал Джилз, стирая пыль со стула полами пиджака. – Здесь мало будет моего понимания старины, хотя если приправить ее армией плотников, реставраторов и батальоном…

– Заткнись, Джилз. Мне плевать. Прикажи своему старому слуге привести все в порядок. Надо заметить, что Мэбли чувствует себя здесь очень неплохо, разумеется, после того как прошел шок от первого впечатления.

Джилз тяжело вздохнул и подошел к окну.

– Здесь наверняка чертовски сыро. Замок почти висит над морем. Фелисити уговорила меня, что ей необходимо сюда приехать. Я хотел сказать ей «нет», но ты же знаешь, она не стала бы меня слушать.