Текст книги "Скрытая Империя"

60. ЭСТАРРА

Ее семья считала, что Эстарра будет в восторге от новостей.

– Я всегда думал, что я женюсь первым, Эстарра, – Рейнальд говорил, и широкая улыбка не сходила с его лица. – Но юные леди по всему Рукаву Спирали позавидовали бы тебе.

Они стояли на самом верху вселенского дерева, где можно было дотянуться до качающихся плетей винограда и ощипать сочные сиреневые эпифиты. Бабушка делала из их лепестков слабоалкогольный ликер.

Эстарра заподозрила по нездоровому оживлению брата, по лукавому взгляду, что у него есть секретный разговор.

Но вовсе не такой.

– Король Петер почти твой погодок; он красив, добросердечен, умен – по общему мнению, чрезвычайно приятная личность, – Рейнальд заметил, что сестра лишилась дара речи от неожиданности, и энтузиазма у него поубавилось. – Могло быть гораздо хуже, Эстарра. Поверь, это нужно просто пережить.

– Могло быть хуже? – Эстарра не знала, что и думать. – Если это все, что ты можешь о нем сказать…

Позже ее отвела в сторонку Сарайн. Она взахлеб рассказывала о чудесах, которые Эстарре предстоит увидеть на Земле, об ответственности, которая на нее ляжет, и так далее, и так далее.

– Я слишком хорошо знаю Петера, но Бэзил никогда не говорил ничего дурного, – говорила Сарайн. – И, кроме того, он Великий король Земной Ганзейской Лиги. Он для тебя – лучшая партия!

Идрисс и Алекса безумно гордились дочерью и тут же объявили грандиозный праздник. Хотя они очень долго придерживались полной изоляции Терока от Ганзы, их не пугали перемены в связи с замужеством дочери. Родителей увлекли свадебные хлопоты. Они присматривали за изготовлением декораций для празднования в честь помолвки, украшали ветви деревьев гирляндами блистающих, подобно алмазам, цветов, лентами и пойманными кондорфлаями. Даже престарелые Утар и Лиа согласились с мудростью и предусмотрительностью этого брака.

Сейчас Эстарре более всего хотелось побыть в одиночестве. Она убежала далеко в лес, как делала в детстве. Девушка хотела постичь окольные пути вселенских деревьев, подумать о том, какую клетку ей уготовило предназначение.

Когда она была юной и беззаботной, Вселенские Леса казались одной большой тайной, Эстарре хотелось разгадывать их загадки бесконечно, засунуть любопытный нос в каждый тенистый уголок.

Она делилась открытиями со своим братом Бенето, единственным членом ее семьи, который умел во всем увидеть чудесное.

Эстарра карабкалась по выступающим чешуйкам коры, не заботясь о растущих из трещин листьях. Она хотела забраться повыше и сверху взглянуть, на зеленые просторы. Когда Эстарра займет свое место во Дворце Шепота, ей придется носить красивые платья и драгоценности, присутствовать во время дворцовых церемоний и дипломатических приемов. Сможет ли она когда-нибудь так же свободно бегать по лесу, лазать по деревьям? Возможно, эту потерю Эстарра чувствовала острее всего.

Когда девушка выбралась к самой вершине зеленого купола, голубизна неба и слепящая яркость солнца брызнули ей в лицо. Она зажмурилась и сделала глубокий вдох, всем существом впитывая прохладный вольный ветер. Теперь девушка поняла, почему зеленые священники любят проводить здесь свои дни.

– Я знал, что ты придешь, Эстарра. Деревья сказали мне ждать тебя здесь, – сказали за спиной.

Эстарра вздрогнула и чуть не свалилась вниз, но ветви, казалось, одержали ее. Она обернулась и увидела Росси, сидевшего, скрестив ноги, на плотной платформе из переплетенных листьев. Он опасливо оглядел небо, потом посмотрел на нее своими круглыми глазами и снова уставился на небеса.

– Я хотела побыть одна, Росси, – тихо сказала Эстарра.

Зеленый священник хмыкнул.

– У деревьев миллиард глаз. Как ты можешь от них укрыться?

Как ни странно, его присутствие не мешало девушке. Она выбрала удобное место и уселась рядом.

– Ты слышал новости? Меня посылают на Землю. Я должна выйти замуж за короля Петера.

Священник насмешливо поклонился.

– Я горд находиться в присутствии королевы!

– Я рада видеть, что тебе нравится эта затея, Росси, – как и всем остальным.

– А тебе она не нравится? – Росси вдруг сделался таким внимательным, что аж на целую минуту позабыл про небо.

– Это было не мое решение. Меня даже никто не спрашивал. А почему это тебя беспокоит?

– Вот что, давай вернемся к истокам. Ты – дочь правителей, и всегда знала, что когда-нибудь так должно было случиться. У тебя есть причина быть неудовлетворенной королем Петером как потенциальным супругом или ты просто упряма?

– Я ожидала от тебя большего сочувствия.

– Поищи его в другом месте, – Росси поскреб уродливый шрам на ноге. – Ты не размышляешь, Эстарра, а рефлексируешь. Я понимаю, что тебя сбивает с толку, злит и пугает эта внезапная перемена. Но ведь твое сердце свободно. Так почему бы не дать шанс королю Петеру завоевать твое расположение?

Эстарра старательно всматривалась в простор голубого неба, помогая выслеживать виверн. Честно говоря, сейчас она предпочла бы встретиться с одним из плотоядных насекомых вместо того, чтобы слушать нудную лекцию Росси.

– Но я не люблю его! – устало возмутилась она.

– Ах, любовь! Этому можно научиться. Ты – красивая девочка, – зеленый священник долго глядел на небо, и Эстарре вспомнился похожий разговор с бабушкой и дедом. Затем он опять перевел взгляд на нее. – Ты отправляешься на Землю, родину нашей расы. Тебя ждет роскошный Дворец Шепота, красивый молодой король. Ты сможешь влиять на огромное количество судеб, большее, чем любая другая женщина в твоем возрасте. Ты можешь стать светочем всех людей, и, когда тебе захочется поговорить, рядом с тобой всегда будет зеленый священник, – Росси нахмурился. – Почему ты ждешь от кого-то сочувствия? Не будь капризным ребенком.

Эстарра долго распутывала клубок его рассуждений и наконец вздохнула и облегченно рассмеялась. Теперь она почувствовала, как свеж пряный воздух, полный чудных ароматов Вселенского Леса.

– Хорошо, Росси. Я пока не буду делать никаких выводов, во всяком случае, до встречи с королем Петером.

61. БЕНЕТО

Бенето сидел в роще вселенских деревьев на Корвус Ландинг и вслушивался через телинк в тихое звучание тончайших ментальных нитей. Прошли годы с тех пор, как Тальбун посадил эти деревья, и роща разрослась по склону холма и захватила край долины.

Краем уха вслушиваясь в лесные новости, размышления и вопросы, Бенето пришел в восторг, получив переданную Росси весточку от своей сестры Эстарры.

Далеко на Тероке сестра ожидала, когда зеленый священник обнимет крепкую кору и передаст ее слова дереву. Здесь, на Корвус Ландинг, Бенето притронулся к своему вселенскому дереву и услышал все, что она сказала.

– Я собираюсь поселиться на Земле, Бенето. Я выхожу замуж за короля Петера. Ты можешь в это поверить?

Из-за того, что слова Эстарры произносил Росси и затем повторяли деревья, Бенето не мог ощутить подоплеку ее эмоций.

– Моя младшая сестренка выходит замуж? – изумился он. – Я помню тебя пылкой девочкой, которой нравилось бегать по лесу. Неужели ты настолько взрослая, что готова стать королевой?

– Тебя не было пять лет, Бенето. Я успела повзрослеть, – откликнулась Эстарра.

– Ну, раз ты так говоришь, – Бенето глубоко вдохнул чистый воздух Корвус Ландинг. Он утратил теряющиеся в небе исполинские деревья Терока, зато полюбил тихую прелесть этого места. Зеленый священник не жалел, что приехал сюда, но ему хотелось бы увидеть, как Эстарра из легкомысленной девчонки стала женщиной.

– И что ты по этому поводу думаешь, Эстарра? Не по поводу разлуки с родиной, но о предстоящей свадьбе?

– Сначала я разозлилась, но Росси убедил меня, что гнев делу не поможет. Во всяком случае, пока я спокойна. Сначала посмотрю на короля, а потом уж решу, сердиться мне или нет. В этом месяце я отправляюсь на Землю с Сарайн.

Бенето улыбнулся, хотя сестра не могла этого видеть.

– Готов поспорить, Сарайн завидует, что все внимание досталось тебе, – он покрепче ухватился за крепкий ствол. – Когда окажешься на Земле, ты сможешь поговорить со мной через Нахтона из Дворца Шепота. Лес всегда отыщет меня.

Бенето как будто бы даже ощутил исходящее от Эстарры тепло.

– Я чувствую себя гораздо уверенней, зная об этом, братишка!

Он вслушивался в телинк. Деревья тихо шептались. Тысяча каналов переговаривались вокруг Бенето, но он не стал подключаться ни одному из них. Вселенский Лес был переполнен знаниями, никто из людей не мог исчерпать их до конца.

Наконец они распрощались. Росси и Бенето закрыли свой канал телинк а, хотя листва Вселенского Леса продолжала шептать во многих мирах, рассказывая гораздо больше секретов, чем мог осознать любой зеленый священник.

Бенето и Сэм Хенди ходили по вызревающим полям. Рабочий комбинезон на толстопузом мэре был весь в пятнах, но зато удобный. В карманах он носил инструменты на все случаи жизни, что очень полезно, если собираешься идти далеко.

На Бенето были только шорты. Не ощущая особой связи с генетически измененной пшеницей, что клонилась под сильным корванским ветром, он просто любил чувствовать жизнь, растущую на земле.

– Мы далеко от центра войны, мистер Хенди, но меня чрезвычайно интересует конфликт с гидрогами, – Бенето уже рассказал колонистам и о набеге гидрогов на Перекресток Буна, и о нападении на Хириллку и другие, казалось бы случайно, подвернувшиеся планеты. – Последствия этой борьбы могут затронуть даже такие глухие места, как Корвус Ландинг.

– По крайней мере, EDF не пыталось забрить наших парней в солдаты! – Мэр сорвал сочную травинку и задумчиво пожевал. – Хотя, если военные придут сюда за новобранцами, они привезут оборудование, которого нам не хватает.

Оставляя след в богатых хлебах, мэр широко зашагал к неисправному метеорологическому посту у самой ограды. Он перестроил контроллеры, отрегулировал датчик, чтобы пост мог лучше анализировать скорость ветра.

– В давние времена люди осмелились подняться на борт кораблей поколений, чтобы веками, не имея звездных карт, лететь сквозь космос. Мы рассчитывали так колонизировать Рукав Спирали, обживая места, где можно было встать на ноги и закрепиться. То ли мы забыли, как это делается, то ли… Это нехорошо, я так думаю. Нужно вернуться к основам!

Он закрыл модуль питания поста погоды и сорвал еще один стебелек, глядя на лежащий вдали город. Поселение окружали поля, пастбища и фруктовые сады, а также цветущий лесок вселенских деревьев.

– Даже если хлеб и козье мясо – это все, что у нас останется в обозримом будущем, господин мэр, – сказал Бенето, – мы все равно выживем.

Этим вечером Бенето решил поспать на открытом воздухе под шепот вселенских деревьев. Он чувствовал беспокойство, удивительную для него самого тревогу. В этом были частично повинны сюрприз от Эстарры и новости о ходе войны с гидрогами. Казалось, здесь не за что зацепиться, не на чем делать выводы. Враг был слишком чуждым. Его невозможно было понять.

Бенето лежал и смотрел на шелестящие в безветрии листья. Старый Тальбун, посадивший эти деревья, оставил блестящую карьеру связного Ганзы и остаток своих дней решил провести на Корвус Ландинг.

Бенето жалел, что Тальбун не мог оказаться рядом – было бы с кем обсудить кризис. Ему нужен был совет, чей угодно.

Зеленый священник протянул руку к ближнему стволу, закрыл глаза и позволил разуму скользнуть через телинк туда, где он мог прикоснуться к знаниям Вселенского Леса.

Чувствующие деревья жили бессчетные миллионы лет. Большую часть этого времени они общались только между собой и лишь в последние два века значительно расширили свое восприятие с помощью зеленых священников. Знания, доступные Вселенскому Лесу, не мог использовать или понять ни один из людей, даже включенных в телинк. В таком безмерном океане информации никто не мог разглядеть дна.

Вселенский Лес был крайне встревожен появлением гидрогов, но не предлагал объяснений или советов. Зеленые священники задавали вопросы о том, как человеческая раса может сопротивляться чужакам из глубин, но деревья не ведали, как помочь.

Размышляя об экзотической жизненной среде врагов, Бенето не собирался задавать прямые вопросы. Как мог привязанный к планете Вселенский Лес знать что-то о ядрах газовых гигантов?

Обдумав все хорошенько, он просто спросил:

– Что такое гидроги? Сталкивался ли Вселенский Лес с ними раньше?

Необъятный лес принял его вопрос и, к удивлению Бенето, дал однозначный и неожиданный ответ:

– Гидроги – наш древний враг.

62. САРАЙН

Пятьдесят зеленых священников собрались для медитации в густой роще вселенских деревьев. Хотя они могли спросить у лесной сети все, что угодно, они лишь просто сидели и молча внимали.

Это был шанс для Сарайн добиться успеха.

Она сменила модную одежду Земли на традиционную церемониальную накидку, что отдала ей Отема перед отлетом в роковую командировку на Илдиру. Сарайн вздохнула и встала рядом с Рейнальдом, готовая приложить все усилия для достижения цели. Может быть, сегодня ей удастся сделать что-нибудь для своей новой родины.

Сарайн смотрела на брата одновременно глазами посла и сестры. Отец Рейнальд выглядел впечатляюще и могущественно. Его шелковое облачение усеивали яркие панцири жуков и крылышки кондорфлаев. Красивое лицо, волевой подбородок, внушительный вид. Великолепно!

Рейнальд сложил руки на груди и заговорил без особых формальностей и цветистых фраз:

– У Вселенского Леса есть свои мысли, свои нужды и собственная программа. Я обращаюсь к зеленым священникам как Отец Терока, но я не могу приказать вам. Однако я уверен в своей правоте и предлагаю вам принять мой совет.

Сарайн нашла довольно симпатичным его решение стать другом и отцом народа, чем извращенным и далеким от него правителем, как Бэзил или даже выдрессированный король Петер. Позднее это можно изменить. Рейнальд все еще новичок в сфере политики.

Брат улыбнулся Сарайн.

– У моей сестры есть к вам просьба. Она понимает Терок, но, как посол в Земной Ганзейской Лиге, она также видит и другие миры. Пожалуйста, выслушайте, что Сарайн хочет сказать, и потом примите свое решение.

Зеленые священники обратили к ней заинтересованные, но совершенно непроницаемые лица.

– Как только в первом поколении поселенцев Терока был открыт телинк, мы сразу поняли, что зеленые священники могут стать ценным союзником для человеческой цивилизации, – она специально сослалась на историю, чтобы напомнить о своей собственной связи с Тероком. – Как и много лет назад, Ганзейская Лига и по сей день постоянно нуждается в зеленых священниках для создания надежной связи между различными колониями и в деловых интересах.

– И мы дали ей много священников за эти годы, Сарайн, – сказал Яррод, брат Матери Алексы. Он никогда не покидал лесной мир. – Но, когда мы даем одного священника, Ганза требует впятеро больше.

– Я здесь не для того, чтобы обсуждать это, дядя Яррод, – по-свойски небрежно ответила Сарайн. – Безусловно, Ганза – коммерческая империя, и может иметь более высокие доходы, если у нее будет больше зеленых священников, разбросанных по всему Рукаву Спирали, но она никогда никого насильно не заставляла. Лига уважала наши решения.

– Не больно Ганзе это нравилось, – заметил Яррод. Он кинул взгляд на Росси, прислонившегося к большому стволу вселенского дерева, похоже, не обращавшего внимание на беседу.

Сарайн взглянула на Рейнальда, как бы предлагая разделить шутку:

– Ты не можешь ожидать, что они будут счастливы по этому поводу – если бы ты прежде сотрудничал с ними, они бы сильно обогатились. – Затем она вновь стала серьезной и обратилась к зеленым священникам. – Но сейчас они просят не ради доходов, как вы понимаете. Гидроги нападают на илдиранские и человеческие колониальные миры. Земные Оборонительные Силы предпринимают усилия, чтобы защитить нас всех, но рассеянные боевые группы не имеют эффективной связи между собой. Военное командование EDF получает море рапортов, которые задержались и пришли слишком поздно. Вы можете изменить это.

Сарайн оглядела священников суровым взглядом, которому научилась от Бэзила.

– Если бы гидроги пришли сюда, Терок оказался бы таким же беззащитным, как и любая другая колония. И вы знаете, что EDF все равно придут отстаивать Вселенский Лес, даже если вы откажетесь помочь им.

Зеленые священники встревоженно зашушукались.

– Выслушайте меня! – вновь привлекла их внимание Сарайн. – Связь по телинк у позволила бы EDF держать под наблюдением поселения на отдаленных участках. Боевые группы могли бы следить за передвижениями гидрогов. До военных быстрее доходили бы призывы о помощи, спасая тем самым жизни людей. Очнитесь, станьте вновь частью человеческой расы! Мы все воюем против гидрогов! Все мы.

Яррод посмотрел на товарищей, но они хранили молчание, предоставив ему честь быть их глашатаем.

– Мы знаем, ты пытаешься как можно лучше выполнить свои обязанности, Сарайн, как и мы – свои, – его лицо оставалось горделивым и бесстрастным. – Но лишь зеленые священники могут понимать скрытую волю Вселенского Леса. Мы не свободны делать то, что пожелаем.

– А ты спрашивал Вселенский Лес, что тебе следует делать, дядя? – бросила вызов Сарайн. – Кто-нибудь из вас хоть раз спросил об этом?

Чудаковатый священник Росси сидел поодаль в зарослях папоротника у широкого основания вселенского дерева.

– Конечно, деревья хотят, чтобы мы помогли EDF воевать против гидрогов. Выживание Вселенского Леса и зеленых священников – ставка в этой войне, – он широко улыбнулся, показав темно-зеленые десны. – Недавно брат Сарайн, Бенето, что живет сейчас на Корвус Ландинг, задал важный вопрос. Кто-нибудь обратил внимание? Возможно, вы могли бы услышать сквозь телинк для себя. – Он завозился, пытаясь поудобнее пристроить изувеченную ногу. – Это может дать вам несколько иное представление.

В порыве чувств Сарайн бросила им:

– Давайте, вперед! Деревья вокруг вас – спросите их! Я подожду.

Зеленые священники разбрелись в разные стороны. Они касались пальцами коры и закрывали глаза, вступая в контакт со Вселенским Лесом.

Хотя Сарайн и научилась хранить спокойствие и выдержку, но внутри она горела нетерпением. Рейнальд с недоумением смотрел на нее.

Никто не ожидал, что так случится, но у Вселенского Леса было собственное знание.

Яррод первым разорвал телинк и обернулся. По морщинистому татуированному лицу струились слезы. Зеленые священники переговаривались между собой с изумленным и пристыженным видом.

– Росси оказался прав, – изрек Яррод. – Деревья пытались скрыть от нас большую часть информации, чтобы оградить от опасности. Этот конфликт намного масштабнее и древнее, чем просто месть за взорванный Онсьер. Гидроги хотят уничтожить человеческую расу, Вселенский Лес… они хотят уничтожить все.

Зеленые священники вокруг Сарайн, казалось, были потрясены и напуганы. Яррод поднял голову и смело взглянул ей в глаза.

– Да, мы присоединимся к военным действиям, – заключил он.

63. НИРА

Нира шагала рядом со своими товарищами-рабочими от ограды родильного комплекса к скалистым холмам. Солнечный свет омывал ее изумрудную кожу, насыщая, поддерживая в ней жизнь.

Во время работы она рассказывала соседям, как девочкой бегала меж волшебных деревьев Терока, ощущая успокоительное присутствие великого леса, дремлющий разум древней сущности. Ни один из выходцев с Бертона не видел деревьев выше, чем сучковатые кусты на холмах. Большинство из них не могло даже представить себе такое, и мнившую о себе странную зеленокожую узницу считали просто выдумщицей.

Войдя в симбиоз со Вселенским Лесом, Нира стала частью живой сети. Она могла связаться с любым из зеленых священников и входить в непредставимо огромную и сложную базу данных Вселенского Леса, собранную за миллионы лет.

Но здесь, на Добро, Нира была отрезана от Вселенского Леса.

С востока подножия холмов покрывала высокая коричневая трава. Черные колючие деревья царили в низине, и Нира страстно всматривалась в листву, видя в них чахлых сородичей Вселенского Леса. Но эти деревья были другими.

Сегодня илдиранские рабочие и охрана, одетые в особую для каждого рода униформу, вывезли бригаду людей несколькими машинами к месту раскопок. Представители этих родов были выведены для работы, и им не приходило в голову, что невольники не желают проводить дни в труде на благо наместника Добро.

Задумавшись, Нира тихо говорила сама с собой:

– Некоторые из самых ловких молодых людей на Тероке обучались танцу на деревьях. Они прыгали по веткам и кувыркались в воздухе, легко порхая с одного дерева на другое, – она улыбалась, вспоминая увлекательные шоу, захватывающие дух прыжки и сложные кульбиты. – Деревья помогали им быть проворными и гибкими; никто никогда не падал.

Средних лет женщина рядом с ней равнодушно скалывала камень и копала яму в грязи. Нира вздохнула и продолжила свой рассказ. Пленники вроде бы не обращали внимания, но все равно слушали. Что еще могло занять их умы?

Надсмотрщики направляли узников в глубокие русла, где ветер и дождь обнажили древние пласты земли и драгоценный ископаемый жемчуг. Нира ручным скребком откалывала крошащийся песчаник. Это сухое русло было кладбищем древних витых раковин, окаменевших моллюсков и чего-то наподобие анемонов. Ископаемые фосфоресцирующие кости и переливающиеся скелеты полировали и врезали в очень дорогой орнамент, главную продукцию Добро… иную, нежели кровосмесительные кошмары генетического эксперимента.

Нира отскребла от камня и наконец извлекла полный завиток раковины, сохранившей перистые щупальца создания, некогда обитавшего в ней. Пальцы уже начинали гореть, но она все терла ископаемое абразивной щеткой. Прекрасное неведомое существо искрилось на солнце. Когда-то оно попало в западню, где силы природы сохранили его, превратив в камень.

И теперь, миллиард лет спустя, Нира освободила его. Зеленая жрица опустила сокровище в ящик и задумалась, вырвутся ли когда-нибудь на свободу, как это создание сейчас, она и другие подопытные люди.

Когда бригада Ниры вернулась в лагерь, их промыли колючими струями ледяной воды, бьющими под большим напором. Нира брела, мокрая и голая. И ей не избежать было оценивающих взглядов медиков, которые обследовали всех способных к деторождению женщин каждые три дня.

Скромность за века неволи была забыта. У пленников-людей были разные черты лица, темная, или молочно-белая или, покрытая веснушками кожа, но зеленая жрица с Терока выделялась на общем фоне. Нира не стыдилась своего обнаженного тела, только надеялась, что ее не сделают следующей.

Согласно суровому распоряжению Наместника Добро, Ниру оплодотворяли так часто, насколько этого требовала успешность экспериментов. Никто из других пленных людей не представлял такого «интереса» для селекции.

Один из медиков схватил ее за руку, и сердце Ниры упало. Она поплелась за ним в медицинское отделение лагеря.

Вначале, когда Ниру только поместили сюда, она сопротивлялась тому, что с ней собирались сделать. Она кидалась на докторов, пытаясь придушить их или выцарапать глаза. Но это не помогало. Охранники с легкостью усмиряли Ниру и связанную предоставляли медикам, чтобы те как угодно могли над ней издеваться. В наказание зеленую жрицу неделями держали в темноте. Позже она нашла отдушину для себя в том, что ухаживала за растениями вокруг лагерных бараков. Но охранники догадались, что могут навредить Нире, если уничтожат ее питомцев.

Она в ответ решила найти другие способы протеста.

Сейчас, в тусклом свете медицинского барака, Нира смотрела, как илдиранские врачи взяли у нее кровь, соскобы тканей, внутренние анализы, проверили состояние матки. Они разговаривали между собой, но к ней обращались разве что затем, чтобы отдать суровые распоряжения. Нира знала заранее, что должна делать, и ей было уже все равно.

Когда медики взялись за свои опостылевшие инструменты, Нира закрыла глаза. От подступивших слез жгло под веками, челюсти свело – так крепко она стиснула зубы. Прошло достаточно времени с ее последнего пребывания здесь, когда от дюжего звероподобного солдата родился сильный и тихий младенец.

Единственные мечты, которые Нира позволяла себе, были ужасны: ей хотелось, чтобы роды привели к осложнениям, или у нее развилась киста яичника, или закрылись фаллопиевы трубы – так, чтобы зеленая жрица не смогла больше иметь детей. Тогда ее оценивали бы лишь как рабочую силу – незавидная участь, но все лучше, чем так.

Но врач произнес ненавистное: «Пригодна», – и Нира поежилась, разрешив себе только тихий стон, и тот сознательно задержала.

– Проверьте записи и найдите, партнер из какого рода был выбран Наместником для следующего спаривания, – приказал главный медик.

Плетясь позади конвоиров в селекционный барак, Нира едва переставляла ноги. Она могла бы покалечиться, напав на охранников, но они не стали бы увечить ее… по крайней мере, не репродуктивную систему. Они могли, однако, сильно поранить другие участки тела, причинить нестерпимую боль. Мучители Ниры одержат верх, если она будет играть по их правилам.

Прямо сейчас для Ниры важнее всего был вопрос – как забеременеть за один раз? Несколько лет назад, когда ее партнером оказался адар Кори’нх, взявший ее без желания, Нире нужно было подчиниться только единожды. И, по крайней мере, после того адар, как воспитанный илдиранин, устыдился своего поступка.

Остальные были хуже.

Медики заперли ее в ярко освещенной комнате с небольшим запасом провизии и предметов личной гигиены. Из мебели была только кровать. Это была служебная комната, куда приходили илдиране, которых назначили выполнять эту работу, так же как Нира выполняла свою, добывая древний опал из осадочной породы каньона. Она напряженно вслушивалась – каждый шорох казался звуком приближающихся шагов.

Пытаясь защититься от кошмаров, Нира думала об устеленных мягкими подушками полах покоев во Дворце Призмы, где они с Джора’хом занимались любовью. Те времена были нежными и романтическими, она прижималась к любимому, чувствуя его кожу, касаясь напрягшихся мышц, глядя в мерцающие, как звезды, сапфировые глаза.

Это был не просто физический акт, это было… чувство.

Нира села, прижалась к стене и не сводила глаз с двери. Медленно тянулись отвратительные минуты. Там, в лагере, люди были заняты повседневными заботами. Многие из них также были направлены на оплодотворение, и, покончив с неприятной обязанностью, как с обычными делами, они спокойно вернулись бы в свои бараки.

Нира пыталась быть стойкой, вспоминая Джора’ха, думая о своей дочери Осира’х.

«Моя Принцесса…»

Когда дверь наконец открылась, и охранники доставили к ней очередного партнера, ужас поразил ее как удар молнии. В этот раз производителем был назначен представитель рода чешуйчатых – житель пустыни с кожей ящерицы, худой и угловатый, с брезгливым выражением на лице и глазами-щелочками. Этот самец еще меньше походил на человека, чем большинство илдиран.

– Скажи, если тебе понадобиться помощь, – сказал один из охранников, закрывая дверь. Он обращался к чешуйчатому, не к ней.

Человекоящер стянул с себя кожаную одежду. Нира не могла спрятаться от него. Его сотрясла дрожь омерзения, когда он увидел ее нагое тело. Ящер откинул одежду в сторону и грубым жестом указал на кровать.

Кричать было бесполезно. Вместо этого Нира полностью отдалась мыслям о Джора’хе, пытаясь удержать в сознании его образ. Но это было очень, очень трудно.